Текст книги "Эффект Рози"

6

Считается, что люди любят сюрпризы – отсюда и традиция праздновать Рождество, дни рождения и всякие юбилеи. Мой опыт показывает, что удовольствие на этих мероприятиях испытывает в основном дарящий. Жертва же зачастую вынуждена изображать радость по поводу внезапного обретения ненужного ей предмета.

Рози настаивала на соблюдении традиции дарить подарки и к выбору их относилась очень тщательно. Мои коллеги успели уже одобрить ботинки, которые она преподнесла мне десять дней назад, на мой сорок первый день рождения. Теперь я ходил в них на работу, поскольку срок годности кроссовок истек.

Рози так любила сюрпризы, что могла сказать «Удиви меня», когда я советовался с ней, на какой концерт или спектакль нам пойти или в каком ресторане забронировать столик. На этот раз я запланировал сюрприз, который должен был затмить все предыдущие – если не считать объявления имени биологического отца Рози и предложения выйти за меня.

При подготовке сюрприза считается допустимым краткосрочный обман.

– Ты идешь? – спросила Рози на следующее утро, собираясь уходить.

Формально у нее были каникулы, но по будням Рози работала над диссертацией в Колумбийском университете, потому что в квартире у нее «развивалась клаустрофобия». Она надела недавно купленное короткое платье в синий горошек. Чрезмерно широкий ремень, тоже синего цвета, был, очевидно, призван подчеркнуть достоинства фигуры. Общее впечатление складывалось положительное, но в основном из-за того, что наряд открывал ноги Рози, а не благодаря его эстетическим качествам.

Вместо того чтобы пользоваться новым велосипедом, обычно я ездил с Рози на метро, таким образом продлевая время нашего общения. Я еще раз напомнил себе, что обман носит краткосрочный характер и необходим для подготовки сюрприза. Сюрприз – дело хорошее: Рози же не предупредила меня, что посетит фирменный обувной магазин в связи с моим днем рождения. Чтобы Рози ни о чем не догадалась по моему виду, я поспешно зашел в ванную.

– Я немного опаздываю. Поеду на следующем поезде, – сказал я.

– Ты – что?

– Немного опаздываю. Никаких проблем. Лекций у меня сегодня нет.

С формальной точки зрения, все три утверждения соответствовали действительности, но первое содержало ложные сведения. Я планировал в этот день вообще не появляться на работе.

– С тобой все в порядке, Дон? Моя беременность не выбила тебя из колеи?

– Всего на несколько минут.

Рози зашла в ванную и принялась изучать свое лицо в зеркале.

– Я тебя подожду.

– Не обязательно. На самом деле я, наверное, поеду на велосипеде. Чтобы сэкономить время.

– Слушай, я хочу с тобой поболтать. Мы на выходных и двух слов друг другу не сказали.

Это правда, выходные были испорчены, от этого возможности для общения уменьшились. Я начал формулировать ответ, но, будучи настроен на обман, с трудом мог поддержать обычный разговор.

К счастью, Рози не стала ждать, пока я соберусь с мыслями.

– Ладно, я пошла. Но ты мне позвони, может, пообедаем вместе.

Поцеловав меня в щеку, Рози повернулась и навсегда покинула нашу квартиру.

Через восемь минут подъехал Дейв на своем микроавтобусе. Действовать надо было быстро, поскольку его ждали в Небесном погребе для приемки партии английского эля.

Нам потребовалось пятьдесят восемь минут на упаковку мебели и комнатных растений. Затем я занялся ванной. Количество косметических ароматических веществ, принадлежащих Рози, меня потрясло. Она, вероятно, обиделась бы, скажи я, что, за исключением редких случаев применения ею губной помады или духов (которые быстро теряли свойства в результате впитывания, испарения или возникновения у меня стойкой привычки к ним), все эти вещества оставляли меня равнодушным. С моей точки зрения, Рози не нуждалась в улучшениях.

Удивительно, но вся косметика уместилась в одну сумку. Пока мы с Дейвом паковали содержимое квартиры в чемоданы Рози, картонные коробки и дополнительные пакеты, я не уставал поражаться количеству вещей, которые мы приобрели в Нью-Йорке. Перед отъездом из Мельбурна Рози сказала: «Все барахло я оставляю здесь. Практически ничего с собой не беру». Три чемодана опровергали это утверждение, но намерение Рози было очевидно: переезд давал шанс критически оценить свое имущество. Я решил избавиться от всего, что не было нам жизненно необходимо. Сидя в очереди к стоматологу 5 мая 1996 года, я вычитал в журнале совет: «Если на протяжении полугода какую-то вещь вы ни разу не надели или не использовали, значит, она вам не нужна». Он показался мне полезным, и с тех пор я применял его на практике.

В сопровождении Дейва я подошел к консьержке, чтобы отдать ей мой ключ. Тот, который был у Рози, предстояло вернуть позднее. На пути у нас возник управляющий. Настроен он был, как обычно, недружелюбно.

– Надеюсь, мистер Тиллман, вы пришли не затем, чтобы жаловаться. Я ведь не забыл поговорить с владельцами, – сообщил он.

– В этом нет необходимости. Мы съезжаем.

– Как, без предупреждения? Вы обязаны предупредить за месяц…

– Вы дали понять, что мое пребывание здесь нежелательно и замена в лице кого-нибудь более подходящего найдется легко. Так что такой исход устраивает всех.

– Ну, если арендная плата за месяц вас не волнует… – Он ухмыльнулся.

– Это необоснованное решение. Если в квартиру заселится новый жилец, вы получите двойную плату за месяц.

– Не я устанавливаю правила, мистер Тиллман. Можете обсудить это с владельцем, если захотите.

Я почувствовал, что начинаю раздражаться. Сегодняшний день, начавшийся с отказа от привычного распорядка понедельника, грозил все большими стрессами. Пришла пора проверить в деле свою способность проявлять сочувствие к окружающим. Почему управляющий неизменно держался так враждебно? Над ответом долго размышлять не пришлось. Жильцы постоянно жаловались ему на проблемы, которые он был не в состоянии решить как из-за отсутствия у него полномочий, так и из-за упрямства компании-владельца здания. Хуже работы не найти. Мне внезапно стало его жалко.

– Простите, что причинил вам неприятности. Можете позвонить владельцу и передать мне трубку?

– Вы хотите поговорить с владельцем?

– Именно.

– Удачи.

Невероятно. Небольшое усилие по проявлению сочувствия привело к тому, что управляющий оказался на моей стороне и желает мне всяческих благ. Он набрал номер.

– У меня тут жилец из двести четвертой квартиры. Он съезжает… сегодня, сейчас… да, без предупреждения… он полагает, что ему причитаются деньги за месяц, которые он уплатил в качестве залога.

Управляющий рассмеялся и протянул мне телефон. Дейв перехватил его.

– Дай-ка я поговорю с ним, – сказал он.

Голос Дейва во время этого разговора звучал совершенно иначе. Трудно описать его тон, но впечатление было такое, как если бы на главную роль в «Крестном отце» выбрали не Марлона Брандо, а Вуди Аллена.

– Мой друг сомневается в том, что система кондиционирования была установлена с соблюдением всех правил. Не исключено, что существует угроза безопасности.

Наступила пауза.

– Я? Лицензированный инспектор по системам кондиционирования. По всему дому аппараты торчат, как бородавки на жабе. Пока мы не получили официальной жалобы, мы не вмешиваемся, но когда мы ее получим, то будем обязаны обследовать все ваше чертово здание. Полагаю, если мой друг заплатит аренду за следующий месяц, ему захочется подать жалобу. Это может вам дорого обойтись. Или же вы решите дело миром. И вернете залог.

Наступила еще более продолжительная пауза. На лице у Дейва проявилось разочарование. Возможно, образное выражение «торчат, как бородавки на жабе» ввело владельца в заблуждение. Предполагается, что жабы вызывают бородавки, на них самих бородавок не бывает. Дейв протянул мне телефон.

– Все? – поинтересовался голос в телефоне.

– Приветствую вас.

– Черт, это вы. Съезжаете?

Я узнал этот голос. Это был не владелец, а сотрудник управляющей компании. Я часто обсуждал с ним проблемы, которые собственник, согласно контракту, должен был устранять, но управляющий считал, что все это – поддержание стабильной температуры в помещениях, обеспечение приемлемой скорости интернета, проведение регулярных пожарных тревог – в круг его обязанностей не входит. Как и многое другое.

– Да. Я только сейчас узнал о проблеме соблюдения правил при установке системы кондиционирования. Это выглядит исключительно серьезно. Я бы рекомендовал…

– Забудьте. Я пришлю для вас чек, будете как-нибудь проходить мимо, заберете.

– А что с системой кондиционирования?

– Забудьте об этом, и мы напишем вам отличную рекомендацию для будущих арендодателей. Нам будет вас не хватать, профессор.

Когда мы оказались в микроавтобусе Дейва, я заметил, что у него дрожат руки.

– Что-то случилось?

– Мне надо что-нибудь съесть. Ненавижу конфликты. Не мое это.

– Ты не должен был…

– Нет, должен. Дело не в твоих деньгах. Мне нужна тренировка. А то некоторые думают, что об меня можно вытирать ноги.

Когда мы прибыли в Небесный погреб, Джордж уже ждал нас и пиво.

– Я впечатлен, – сообщил он Дейву. – По словам Дона, он так трепетно относится к пиву, что готов с ним спать.

– Дело не в том, что я трепетно отношусь к пиву. Просто в противном случае это высококачественное жилое помещение не будет использоваться по назначению.

– Лучшего вида из окна в Нью-Йорке не найти. И он достается вам бесплатно.

– Нет арендной платы – нет и жалоб, – отметил Дейв. Он продолжал отрабатывать интонации крутого парня.

– Вы в курсе, что мы там наверху репетируем? – спросил Джордж. – Громко. Звукоизоляции нету ни хрена.

– Поэтому сдать эту квартиру нельзя, – сказал Дейв.

Невероятно. Квартира с тремя спальнями и охлаждаемым помещением в придачу считается не подлежащей сдаче из-за проблемы спорадического шума, которая легко решается с помощью берушей. Или Джордж мог бы найти глухих жильцов.

Джордж пожал плечами.

– Мне нельзя ее сдавать. Я купил ее для детей. На случай, если они приедут в Нью-Йорк и захотят повидаться с отцом. Но не думаю, что эта опасность вам угрожает.

– Как часто вы репетируете? – спросил я.

Джордж рассмеялся.

– Примерно раз в год. Но, может быть, вместе с пивом придет вдохновение.

Наш разговор прервало прибытие пива. Шесть больших бочек на подставках. Когда заносили последнюю, расплескали, по моим подсчетам, литров двадцать. Пока Дейв искал тряпки и швабру, пиво впиталось в ковер.

– Извините, – сказал Джордж. – Но вы помните – никаких жалоб. Если нужно, у меня есть фен.

Дейв сушил ковер феном Рози, а я принялся распаковывать коробки. Ванных в Небесном погребе было три – явно больше, чем нужно. Лишняя ванная была достаточно просторной для кабинета, поэтому я поставил там стол и водрузил на него компьютер. Места для стула не осталось, но сиденье унитаза располагалось на правильной высоте. В целях соблюдения гигиены и для большего комфорта я постелил на него полотенце. Теперь я мог работать весь день, выходя только за едой.

Я заставил себя не думать о долгосрочной изоляции от внешнего мира. Мне предстояло решить несколько практических задач в условиях дефицита времени.

Я решил, что самая большая спальня будет служить Рози кабинетом, и с помощью Дейва расположил там комнатные растения и ненужные стулья. А ночевать мы будем в самой маленькой и наименее освещенной спальне. На возражения Дейва я ответил, что сон требует минимального пространства и свет только мешает этому процессу. После установки кровати там оставалось еще несколько квадратных метров неиспользуемого пространства.

В 18:27 мы закончили. Рози редко выходила из университета раньше 18:30, чтобы избежать давки в метро в жару. Чтобы добиться максимального эффекта от сюрприза, я откладывал сообщение о перемене нашего места жительства до последнего момента. Когда я наконец послал ей СМС, то через несколько секунд звук сигнала о поступившем сообщении донесся из одной из ее сумок – не той, которую она брала с собой в «Алхимик», а другой, побольше, с которой она ходила на работу. Рози забыла телефон дома. Это произошло не в первый раз и стало предсказуемым следствием наличия более чем одной сумки.

Вернулся Дейв, который ходил возвращать Джорджу фен, и предложил перехватить Рози возле нашей прежней квартиры.

– А ты, пока меня не будет, лучше избавься от запаха, – посоветовал он.

Я уже успел к нему привыкнуть, но теперь к пролитому пиву добавилась едкая вонь от перегоревшего фена Рози. Фен Джорджа был явно лучше и продержался в три раза дольше. Я решил, что аромат готовой рыбы заглушит эти запахи, кроме того, так решалась проблема ужина.

Звонок с незнакомого номера застал меня в магазине деликатесов. Это была Рози.

– Дон, что случилось? Меня не впускают.

– Ты забыла телефон дома.

– Я знаю. Я звоню с телефона Джерома.

– Джерома? Ты подвергаешься опасности?

– Нет, нет, он извинился за тот случай с бельем. Он стоит рядом. Что ты ему сказал?

Она не оставила мне времени на полноценный ответ.

– Что вообще происходит?

– Мы переехали. Сейчас пришлю тебе адрес. Мне надо позвонить Дейву.

Я отключился и отправил СМС с нашими новыми координатами на номер Джерома. Дейв, Рози, Джером, Джин, рыба. Мой потенциал одновременного решения множества задач был почти исчерпан.

Когда раздался сигнал домофона, копченая макрель была уже в духовке и издавала аромат не менее сильный, чем выдохшееся пиво и перегоревший фен вместе взятые. Это была Рози. Я повернул ключ во входной двери, и спустя секунд тридцать она постучала.

– Стучать не обязательно, – сказал я. – Это наша квартира.

Театральным жестом я распахнул дверь, демонстрируя просторную гостиную.

Рози огляделась и направилась прямо к окну, затем выглянула на балкон. Вид! Разумеется, Рози интересовали виды. Я надеялся, что панорама Нью-Джерси не вызовет у нее отторжения.

– О боже, – сказала она. – Ты меня разыгрываешь. Сколько это стоит?

– Нисколько.

Я вынул из кармана и протянул Рози список требований, предъявляемых к искомой квартире. Это напоминало анкету из проекта «Жена», которая, вопреки критике со стороны Рози, косвенным образом помогла нам создать семью, разве что на этот раз все графы были заполнены. Идеальная квартира. Не было сомнений, что Рози с этим согласна. Она открыла дверь на балкон и примерно шесть минут обозревала Гудзон, прежде чем вернуться в комнату.

– Что готовишь? – спросила она. – Я весь день мечтала о чем-нибудь копченом. Мне кажется, из-за беременности мне опять хочется курить. Что совершенно дико. Но копченая рыба – это отличная идея. Ты выдержал ее в креольском соусе и приготовил в пиве? Ты читаешь мои мысли.

Она бросила сумку с отсутствующим телефоном на пол и обняла меня.

Я не читал мыслей Рози, поэтому не воплотил гастрономический хаос, который творился у нее в голове. Но говорить об этом я не стал, чтобы не уменьшать ее радость. Некоторое время она бесцельно бродила по квартире, потом приступила к более систематическому изучению, начав со своей ванной, что мне представляется странным выбором.

– Дон, моя косметика! Все-все-все… как тебе это удалось?

– Я допустил какую-то ошибку?

– Наоборот! Это какое-то… все стоит на своих местах.

– Я сделал фотографии. Понять систему, по которой ты располагаешь вещи, было невозможно. С одеждой то же самое.

– Ты все перевез за один день?

– Конечно. Хотел кое-что выбросить, но не смог вспомнить все, что ты носила за последние шесть месяцев. Я вообще не замечаю, что на тебе надето. Поэтому перевез все.

Чрез несколько секунд она добралась до моей ванной-кабинета и поинтересовалась:

– Здесь ты собираешься работать?

– Совершенно верно.

– Я не буду вторгаться в твое личное пространство. При условии, что я не буду знать, чем ты здесь занимаешься.

Когда Рози обнаружила пивной погреб, я объяснил, на каких условиях мы договорились с Джорджем.

– Это все равно, что сидеть с чьим-нибудь псом, пока хозяева в отъезде. Только вместо пса – пиво, а его не надо кормить.

– Но я смотрю, написать на пол этот «пес» все-таки успел.

Про запах я забыл. Человек легко привыкает к окружающим условиям. Не думаю, что в долгосрочной перспективе постоянный пивной запах сильно понизил бы уровень счастья Рози. Точно так же его вряд ли бы сильно поднял переезд на другую квартиру. После того как человеческое существо удовлетворяет основные физические потребности, ощущение счастья мало зависит от уровня благосостояния. Осмысленный труд в этом плане намного важнее. Один день жизни Ивана Денисовича, кладущего кирпичи в Сибири, в большей степени наполнен счастьем, чем день из жизни бывшей рок-звезды в пентхаусе на Манхэттене в окружении всего пива мира. Труд имеет принципиальное значение для сохранения умственного здоровья. Возможно, именно поэтому Джордж продолжал выступать на круизных лайнерах.

Рози не умолкала:

– Насчет того, что не надо платить, – это не шутка?

– Совершенно верно.

– А как ты считаешь, может, мне отказаться от работы в баре? Раньше она мне нравилась, но теперь… Винище все равно меня выгонит, это вопрос времени.

Невероятно. Предположение, что Винище может нас уволить, не вызвало у Рози негативной реакции, скорее оставило ее равнодушной. Таким образом, новость, которая могла значительно принизить мои сегодняшние достижения, перешла в разряд несущественных.

– Мы оба можем уволиться, – сказал я. – В твое отсутствие эта работа не будет доставлять мне прежнего удовольствия.

Рози вновь обняла меня. Я испытал сильное облегчение. Я реализовал крупный рискованный проект, занимаясь одновременно множеством задач, и добился полного успеха. Гордиев узел был разрублен.

Только маленькая спальня, как и предполагал Дейв, вызвала негативную реакцию у Рози. Но затем она сказала: «Ты отвел под мой кабинет самую большую комнату. И, конечно, нам понадобится еще одна спальня».

Замечательно, что она согласилась с предложенным мною решением проблемы Джина без дальнейших обсуждений. Я отправил ему СМС с хорошими новостями и нашим новым адресом.

К рыбе я подал шардоне «Роберт Мондави» (мне) и сок из сельдерея. Я не стал покупать вакуумный насос. Любые запасы можно было хранить при нужной температуре в пивном погребе. Ближайшие восемь месяцев мне придется пить за двоих.

Мы чокнулись соком и вином, и тут, произнеся всего несколько слов, она напомнила мне о проблеме, ужасной проблеме, которую на время затмили другие.

– Итак, профессор Тиллман, как вам нравится перспектива стать отцом?

7

Мое отношение к отцовству развивалось следующим образом.

1. До двадцати лет я полагал, что когда-нибудь стану отцом, поскольку это происходило с большинством мужчин в моем окружении. Особого значения я этому вопросу не придавал.

2. В университете я обнаружил свою несовместимость с женщинами и постепенно отказался от идеи отцовства из-за невозможности найти партнершу.

3. Когда я встретил Рози, отцовство вернулось в повестку дня. Сначала я тревожился из-за того, что общая странность моего поведения может смутить любого ребенка, но Рози успокаивала меня и явно намеревалась в какой-то момент обзавестись потомством. Поскольку процесс создания детей не был охвачен планированием, я об этом забыл.

4. Затем в результате Происшествия с голубым тунцом все изменилось. Я намеревался обсудить это с Рози, но и тут не торопился по ряду причин. Во-первых, ничего, как уже говорилось, не было спланировано, во-вторых, происходящее плохо на меня влияло. И вот теперь появление ребенка стало почти неизбежным, а я до сих пор не предал огласке важную информацию.

Происшествие с голубым тунцом случилось всего семь недель назад и немедленно ожило в моей памяти, как только Рози подняла тему отцовства.

В воскресенье Исаак и Джуди Эслер позвали нас пообедать в городе. Мы согласились, но потом Рози вспомнила, что на этот день у нее назначены групповые занятия. Решено было, что я пойду один. Исаак спросил, какое бы место я предложил. Я сначала остановился на ресторане, где бывал несколько раз, но Рози меня разубедила.

– Ты сильно вырос как эксперт по ресторанам. К тому же ты гурман. Выбери что-нибудь необычное, пусть все удивятся.

Потратив немало времени на изучение вопроса, я нашел в Трайбеке новый японский ресторан в стиле фьюжен и порекомендовал его Исааку.

По прибытии в ресторан я выяснил, что Исаак заказал стол на пятерых, что вызывало у меня легкое раздражение. Разговор между тремя людьми требует общения каждого с каждым – в три раза больше, чем когда в процесс вовлечены двое. Когда люди знакомы между собой, эта сложность преодолима.

Но если людей пятеро, то диалогов становится уже десять, в четыре из которых я буду вовлечен в качестве непосредственного участника и в шесть как наблюдатель. В семи из десяти случаев это будут незнакомые люди, если только Исаак и Джуди не пригласили случайно Дейва и Соню или декана медицинского факультета Колумбийского университета, что в городе масштабов Нью-Йорка статистически маловероятно. Контролировать развитие событий будет практически невозможно, и это повышает риск возникновения неловкой ситуации. Все одно к одному: незнакомые люди, ресторан, в котором я до этого не бывал, отсутствие Рози, которая может осуществлять мониторинг и заниматься ранним оповещением. Оглядываясь назад, надо признать – катастрофа была неизбежна.

Те двое, из-за которых забронировали стол на пятерых, оказались мужчиной и женщиной, и они пришли раньше Исаака и Джуди. Я пил саке, когда они появились и представились: он назвался Сеймуром, коллегой Исаака (то есть, предположительно, психиатром), она – Лидией. Сферу своих профессиональных интересов Лидия не упомянула.

Сеймуру было лет пятьдесят, Лидии – где-то сорок два. Я пытался (безуспешно) избавиться от приобретенной в ходе проекта «Жена» привычки вычислять при встрече ИМТ человека, исходя из его роста и веса, но в данном случае удержаться было невозможно. ИМТ Сеймура, по моим прикидкам, равнялся тридцати, Лидии – двадцати. При этом рост Сеймура был около ста шестидесяти пяти сантиметров, примерно как у Исаака, а в Лидии насчитывалось примерно сто семьдесят пять сантиметров, всего на семь меньше, чем во мне. Вместе они решительно опровергали теорию Джина, согласно которой люди склонны выбирать себе в партнеры особей, физически с ними схожих.

Я решил, что разница в росте между Сеймуром и Лидией – хороший повод начать разговор, способный вылиться в обсуждение интересной научной темы, в которой я чувствовал себя уверенно. Описывая суть теории, я не забыл упомянуть, что ее авторство принадлежит Джину, чтобы не произвести впечатление эгоцентрика.

Несмотря на то что, рассуждая о росте и весе, я не прибегал к уничижительным определениям, Лидия, как мне показалось, отреагировала холодно.

– Начнем с того, Дон, что мы не супруги. Мы впервые увидели друг друга у входа в ресторан.

Исаак был настроен более конструктивно.

– Исаак и Джуди пригласили нас каждого по отдельности. Джуди часто говорит о Лидии, поэтому я был рад наконец с ней познакомиться.

– Я состою в одном книжном клубе с Джуди, – сообщила Лидия скорее Сеймуру, чем мне. – А Джуди всегда рассказывает о вас.

– Только хорошее, я надеюсь, – сказал Сеймур.

– Она утверждает, что после развода вы стали лучше.

– Людям следует простить все, что они сделали за три месяца до развода и за три месяца после.

– Напротив, – ответила Лидия. – Именно на основании сделанного в это время о них и надо судить.

Слова Лидии о том, что она и Сеймур были случайно приглашены на один и тот же обед, подтверждали теорию Джина. Что давало мне возможность возобновить участие в разговоре.

– Эволюционная психология одерживает победу. Согласно изложенной теории, вы не должны испытать влечения друг к другу. При этом есть данные, противоречащие теории Джина, но более тщательное исследование свидетельствует о том, что она верна.

Я не всерьез излагал научную теорию, просто использовал терминологию в целях развлечения. Я обладаю богатым опытом использования этой техники, и обычно ее применение дает в результате некоторое количество смеха. Но в данном случае этого не произошло. Лицо Лидии выражало явное недовольство.

Сеймур по крайней мере улыбнулся.

– Я думаю, что ваша гипотеза строится на неправильных предположениях, – сказал он. – Я, например, ничего не имею против высоких женщин.

Мне подумалось, что он поделился глубоко личными сведениями. Если бы я рассказал малознакомому человеку, чем физически привлекает меня Рози или женщины как таковые, мое поведение, я уверен, сочли бы неподобающим.

Но люди с развитыми навыками поддержания социальных контактов могут позволить себе рисковать.

– И это счастье, – продолжал Сеймур. – В противном случае я был бы сильно ограничен в выборе.

– Ищете партнера? – поинтересовался я. – Рекомендую прибегнуть к помощи интернета.

В моем случае поиск идеального партнера увенчался успехом в результате случайного стечения обстоятельств, что не отрицает возможности применения более структурированного подхода. В этот момент пришли Исаак и Джуди. Их появление усложнило алгоритм общения в три целых и тридцати три сотых раза, но способствовало повышению уровня моего комфорта. Если бы я и дальше оставался в компании Сеймура и Лидии, то наверняка допустил бы ошибку в социальном взаимодействии.

Мы обменялись формальными приветствиями. Остальные заказали чай, но я решил, что раз уж я допустил ошибку, заказав саке, то исправлять ее поздно, и попросил официанта повторить.

Принесли меню. Джуди предложила каждому заказать свое блюдо, а потом поделиться друг с другом. Отличная идея.

– Есть ограничения? – поинтересовалась Джуди. – Мы с Исааком не едим свинину, но если кто-то хочет заказать гёдза со свининой, то нет проблем.

Она явно хотела быть вежливой, поскольку не могла не понимать, что, если кто-то возьмет гёдза со свининой, их с Исааком выбор будет ограничен. Я этой ошибки не допустил.

Когда подошла моя очередь, я воспользовался отсутствием Рози и выбрал блюдо, которое в обычных обстоятельствах могло стать предметом спора.

– Сашими из голубого тунца, пожалуйста.

– Ох, – сказала Лидия, – я его просмотрела. Дон, вы, возможно, не знаете, но голубой тунец относится к числу биологических видов, которым грозит уничтожение.

Мне этот факт был известен. Рози употребляла в пищу только воспроизводимые морепродукты. В 2010-м «Гринпис» включил голубого тунца Южных морей в Красную книгу морепродуктов в связи с высокой степенью опасности его исчезновения из-за экологически небезопасного лова.

– Я знаю. Однако эту особь уже умертвили, и порцию из нее разделят на пятерых. Следует ожидать, что последствия для мировой популяции голубого тунца будут незначительными. Взамен нам предоставляется возможность попробовать новый вкус.

Раньше я не пробовал голубого тунца, который, по слухам, вкуснее тунца, обитающего в верхних слоях воды, – моего любимого продукта питания.

– Я, пожалуй, попробую голубого тунца, раз уж этот конкретный экземпляр точно не воскреснет, – поддержал мою идею Сеймур. – Взамен пропущу вечерний прием пилюль из рога носорога.

Я уже открыл рот, чтобы прокомментировать невероятное высказывание Сеймура, но Лидия заговорила раньше, дав мне время подумать, не пошутил ли он.

– Нет, я не готова к голубому тунцу, – заявила она. – Я не согласна с тем, что от одного человека ничего не зависит. Именно такая позиция мешает нам противостоять глобальному потеплению.

Исаак выступил с полезным, хотя и банальным тезисом:

– Тем более что индийцы, китайцы и индонезийцы хотят достичь нашего уровня жизни.

Неизвестно, соглашалась Лидия с этой мыслью или нет, но обращалась она ко мне:

– Я полагаю, вам все равно, на какой машине ездить и где совершать покупки.

Ее предположение было ошибочным, равно как и сделанный на основании моих слов вывод о моей экологической безответственности. Машины у меня нет. Я передвигаюсь на велосипеде, на общественном транспорте или бегом.

Одежды у меня сравнительно немного. Когда я пользовался Типовым Планом Питания, которого перестал придерживаться совсем недавно, объем моих пищевых отходов стремился к нулю. Сейчас я творчески подхожу к эффективному использованию остатков. И тем не менее я считаю свой вклад в борьбу с глобальным потеплением ничтожно малым. Многие борцы за сохранение окружающей среды считают мой подход к проблеме ошибочным. Я не хотел портить обед бессмысленными спорами, но Лидия, похоже, поддалась экологическому фанатизму, поэтому отступать не имело смысла, как и в случае с саке.

– Мы должны развивать ядерную энергетику, – сказал я, – и искать технологические решения.

– Какие, например? – поинтересовалась Лидия.

– Удаление углерода из атмосферы. Или геоинженерия. Я читал об этом. Невероятно интересно. Человечество плохо умеет сдерживать себя, но успешно использует технологии.

– Знали бы вы, насколько возмутительным я считаю такой взгляд на вещи, – сказала Лидия. – Можно, значит, творить что угодно в расчете на то, что кто-то другой потом все исправит. И попутно наживаться! Вы и тунца таким способом собираетесь спасать?

– Ну конечно! Весьма вероятно, что с помощью генной инженерии мы сможем придать тунцу, обитающему в поверхностных водах, вкусовые качества голубого тунца. И это станет хрестоматийным примером того, как человечество с помощью технологий решает проблемы. Я готов стать волонтером-дегустатором.

– Можете делать что угодно. Но я не хочу, чтобы мы заказывали тунца на всех.

Просто удивительно, как довольно сложные идеи можно донести до собеседника с помощью элементарной мимики. Хотя ни в одном разговорнике такого не напишут, я ясно читал то, что отражалось на лице у Исаака: «Ну его на хрен, этого тунца, Дон». Когда пришел официант, я заказал гребешки с утиным фуа-гра.

Лидия привстала, потом села обратно.

– Не думаю, что вы нарочно стараетесь меня задеть. Просто вы настолько бесчувственны, что не понимаете, что творите.

– Совершенно верно.

Всегда легче сказать правду, и я испытал облегчение оттого, что Лидия не обнаружила злого умысла в моих действиях. Я не видел логической связи между заботой о сохранении популяции тунца и протестом, как я догадывался, против жестокого обращения с утками на фермах. Я считаю неправильным судить о людях, основываясь на стереотипах, но в данном случае такой подход мог пригодиться.

– Я встречала таких, как вы, – сообщила Лидия. – По работе.

– Вы генетик?

– Я социальный работник.

– Лидия, – не выдержала Джуди, – давай на время забудем о работе. Я закажу на всех, и мы найдем другую тему для разговора. Сеймур вот пишет книгу. Расскажите нам о вашей книге, Сеймур, я умираю от любопытства.

Сеймур улыбнулся.

– Она о выращивании мяса в лабораторных условиях. Чтобы вегетарианцы могли наслаждаться бургерами, не испытывая чувства вины.