Текст книги "Смертельный альянс, или Бой без правил (сборник)"

Глава 7

– Ну, как там мой клиент поживает? Говорит? – спросил я Птицына.

– Не остановить, – ухмыльнулся Воробей. – Рассказал, как по вагонам от тебя бегал.

– Ты это серьезно? – Я изобразил крайнее удивление.

– Серьезней не бывает, – ответил Толя. – Во всех подробностях рассказал, как вас с Ковалевским чуть вокруг пальца не обвел.

– Врет сволочь! – крикнул Ковалевский.

– Вот и Михайлов не верит, – успокоил Птицын. – Хочет назначить ему психиатрическую экспертизу.

– Хватит издеваться, что он говорит? – спросил я.

– Андронов рассказывает, что про нападение на милиционера не знает. Его в машине на Парковой улице не было. Признался, что это он познакомил их с инкассатором Эдиком. Адрес показал, где вся банда собиралась. Приехали туда – и пусто. Все под тряпочку убрано. Еще воздух влажный. Никаких следов.

– А кто исполнители? – спросил я.

– С этим сложнее. – Воробей почесал мочку уха. – Есть у них главарь. Якобы Леонидом Сергеевичем зовут, а кличка босс. Кто такой, не знает. Говорит, что мужик с усами. Подельника, с которым ездил в Петрозаводск, только по кличке называл, Блондином. Попробовали композиционный портрет составить, но не получилось. Сколько эксперт не билась, никакого результата. Андронов говорит, что зрительная память у него с детства плохая. Скорее всего, врет. Хотя говорит, что если увидит, то узнает. – Птицын перевел дух.

– Теперь по Михееву. Тут сплошные обломы. В первый же день он очень профессионально проверяться стал. Топтуны доложили Котову, и тот дал команду пост снять.

– Фотографию Михеева показывали? – спросил я.

– А как же, – сказал Воробей. – Не узнал или не захотел узнавать.

– Телефонный номер пробивали? – спросил я.

– Проверяли и телефон. Входящие звонки из разных мест, все из автоматов. На квартире был два раза. В первый раз, когда его вербовали, второй раз перед поездкой в Петрозаводск.

– Везя Андронова сюда, рассчитывал на большее, – сказал я.

– Кое-что имеется, – сказал Птицын. – На пистолете, что ты привез, следов пальцев не выявили, но в машине обнаружены отпечатки, не принадлежащие Юрию. Так что, когда будем вычислять Блондина, будет на что опереться.

– Хотелось бы поговорить с Андроновым, – сказал я.

– Пошли, поговорим, – сказал Воробей. – Разрешение на свидания Михайлов выписал.

Оставив Ковалевского в кабинете у телефона, мы направились в ИВС.

* * *

Юрия привели в наручниках. Я попросил конвоира их снять. Когда руки Андронова освободили, он сел на табурет и попросил закурить. Птицын достал пачку сигарет и коробок спичек и положил на стол. Юрий привстал, взял сигарету, прикурил и несколько раз глубоко затянулся.

– Что со мной будет? – спросил он.

– Решит суд, – сказал я. – Если ты лично никого не убивал, то отвечать будешь как соучастник и за хранение оружия.

– Это не мой пистолет, я даже к нему не прикасался, – сказал Андронов. – В тайник под сиденьем Блондин прятал пакет и что в нем пистолет я не знал.

– Это никого не волнует, – сказал я. – Он обнаружен в твоей машине.

– Но я же мог и не знать, что прячет Блондин, – возразил Юрий.

– Хватит торговаться, – сказал я. – Наказан будешь ты!

– Что вы от меня хотите, – спросил Андронов. – Я все, что знал, рассказал следователю.

Я встал и прошелся по кабинету.

– Вспоминай все в подробностях и рассказывай. Важны любые мелочи.

Андронов взял еще одну сигарету, прикурил и сказал:

– Задавайте вопросы, мне так легче ориентироваться будет.

– Каким образом ты получал задания и от кого? – спросил я.

– По телефону, в основном от Блондина.

– Какого рода были поручения?

– Подъехать в определенное время по названному адресу и ждать.

– О том, что готовится нападение на инкассаторскую машину, знал? – спросил я.

– Подозревал, когда знакомил с Эдиком. Но про время нападения и место не знал. Мне Блондин сказал вечером подъехать на Дачную улицу и ждать около дома 21. Еще схему нарисовал, где я стоять должен. Когда я услышал стрельбу, то хотел уехать, но испугался.

– Во что был одет Блондин? – спросил я.

– В красную куртку, – ответил Андронов.

– Что он тебе рассказывал?

– Что осечка вышла и надо сматывать. Он был напуган.

– Ты видел Леонида Сергеевича в тот день?

– Нет. Только с Блондином общался.

– Расскажи про поездку в Петрозаводск, – сказал Птицын.

– Уехали прямо из адреса, который я показал. Съездить приказал босс. Зачем, я не знал. Меня в машину отправили. Когда прибыли в город, я высадил Блондина и стал ждать. Когда он пришел, то положил сверток под заднее сиденье и сказал, чтобы я добирался самостоятельно.

– Ты знал, что в свертке? – спросил я.

– Теперь все знаю, – горько усмехнулся Юрий.

– Где искать Блондина? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Андронов.

– Подумай лучше! – сказал Птицын. – Сейчас в твоих интересах вспоминать.

– Я действительно не знаю, – сказал Юрий, беря очередную сигарету.

– Как выглядит Блондин? – спросил я. – Рост, возраст, особые приметы.

– Дайте подумать, – Андронов нахмурился. – Рост, как у меня. Может быть, чуть выше. Волосы светлые, прямые. Да, – оживился Юрий. – Голос у него резкий, неприятный, визгливый. Вот и все.

– Блин! – воскликнул я. – Мне это знакомо!

– Ты о чем? – удивленно посмотрел на меня Анатолий.

– Подожди, я сейчас, – сказал я и вышел из кабинета.

Набрал номер телефона Копытова и стал ждать. Колин телефон долго не отвечал, затем он снял трубку.

– Привет, капиталист! – прокричал я.

– Здорово, – ответил Коля. По его голосу я понял, что он не в духе.

– Жора, – сказал он, приглушив голос. – Ты не мог бы позже позвонить.

– А в чем дело? – удивился я. – Опять наезжает кто?

– Нет, – перешел Коля на шепот. – Пожарные навалились. Сейчас уточняем сколько…

– Давай приеду, с поличным мздоимцев задержим! – пошутил я.

Николай испуганно проговорил:

– Что ты! Мне потом, хоть сразу бизнес сворачивай.

– Не переживай, в твои производственные дела я лезть не буду, – успокоил я. – Ты мне лучше скажи, документы тех хлопцев у тебя целы?

– Один, который нерусский, в тот же день попросил вернуть.

– И ты вернул?

– Да. Он извинился. Сказал, что нельзя ему без документов.

– А второй, надеюсь, не забрал? – спросил я настороженно.

– Нет, права у меня.

– Молодец, Коля! Не отдавай ни под каким предлогом! – прокричал я в трубку. – Сейчас к тебе Саша приедет. Тот, что со мной был. Отдай ему. А если тебе этот перец позвонит, назначай встречу и сообщи мне! Жди Сашу!

Я позвонил Ковалевскому.

– Саня! Лети к Николаю на фабрику. Он тебе отдаст документы. Срочно доставь их мне.

Когда я вернулся в кабинет, Птицын и Андронов мирно беседовали. И тот и другой были заядлыми автомобилистами. Поэтому в мое отсутствие тема для разговора их нашла сама. Это и к лучшему. Сейчас надо было снять напряжение и войти с Юрием просто в человеческий контакт. И Воробей об этом прекрасно знал. Пока Андронов для нас был главной зацепкой в деле.

* * *

– Узнаешь кого? – Я положил перед Андроновым несколько фотографий, одна из которых была переснятой копией с водительского удостоверения Колобова.

– Смотри внимательно и не вздумай хитрить, – сказал Воробей, – сейчас в твоих интересах говорить правду и сотрудничать со следствием.

– Да понимаю я! – сказал Юрий и почти сразу ткнул пальцем в фото Колобова. – Вот он!

– Кто? – спросил я. – Назови, кого ты узнал на этой фотографии.

– Это Блондин, – ответил Андронов.

Задав еще несколько вопросов, я составил протокол опознания по фотографии.

Пока я писал документ, Воробей раскрашивал фломастером другую фотографию. Когда Юрий подписал протокол, Птицын положил перед ним плод своего творчества.

– Похож?

– Похож… – тихо произнес Андронов и опустил голову.

* * *

– Что и требовалось доказать. Вся шайка в сборе. Но нам от этого легче не стало, – сказал Птицын. – Теперь рассмотрим каждого фигуранта персонально:

– Гражданин Колобов Кирилл Андреевич, 1973 года рождения, не судим. В октябре 1994 года был призван в армию во внутренние войска. С мая по август 1995 года находился в Чечне. Там же предпринял попытку суицида и в октябре был комиссован по состоянию здоровья. Далее его след обрывается. По месту прежней регистрации не прибыл и на территории России не зарегистрировался. Имеет водительское удостоверение №…, выдано в 1993 году в Санкт-Петербурге. Оно находится у нас. До службы работал на заводе и проживал в общежитии. Больше информации о нем не имеем. Я запросил воинскую часть. Характеризуется командирами как слабохарактерный, жестокий, быстро попадает под чужое влияние. В армии считался метким стрелком.

– Надо объявлять его в федеральный розыск, – сказал Котов, проводивший служебное совещание. Состав присутствующих сотрудников был ограничен. Кроме Воробья в кабинете начальника находились я, Мухин и следователь Михайлов.

– Можем спугнуть, – сказал Птицын. – Потом век искать будем. Надо учесть, что в наших рядах предатель. Информация станет ему известна очень скоро. Колобова могут убрать, либо он скроется из города и перейдет на нелегальное положение. Вопрос с подложными документами дело времени. Надо его не спугнуть.

– А как мы можем на него выйти? – спросил Котов. – Если через Андронова?

– Не получится, – сказал Воробей. – Он парень слабый и к тому же засвечен перед ними.

– Будем думать. – Сергей Павлович, как обычно, сделал пометку в блокноте. – Теперь перейдем к боссу.

Птицын достал из папки несколько листов дела и протянул Котову.

– Вот выписка управления кадров. Если на словах, то Михеев Алексей Степанович, 1961 года рождения, с 1980 по 1982 год служба в Вооруженных силах СССР. Образование среднее специальное. В 1989 году окончил среднюю специальную школу милиции заочно. В органах с 1983 года. Начинал службу в патрульно-постовой службе. Получив офицерское звание, перевелся в полк ведомственной милиции…

Птицын хотел еще добавить, но Котов поднял руку.

– Достаточно. Весь его служебный путь изложен в справке. Что конкретно предлагаешь?

– Ничего, – откровенно признался Птицын. – Пока у нас нет никаких конкретных улик, кроме его схожести с разрисованной мной фотографией.

– Да… – протянул Котов и постучал по столу шариковой ручкой. Затем посмотрел на меня.

– Есть что сказать?

– В связи с задержанием Андронова, он временно затаится. Будет проверяться. Когда же убедится в том, что вокруг него никакой суеты нет, начнет действовать. Не тот человек, чтобы остановиться на полпути. Обязательно начнет разрабатывать новую акцию. Но тут есть один момент. У него сейчас возникла проблема. Нет водителя. Андронов задержан. Блондин без прав. Нет транспорта. Он, скорее всего, начнет с того, что восполнит потери. Будет искать новых сообщников. И этим можно воспользоваться. Согласитесь, что надежные люди, готовые быть исполнителями, на дороге не валяются. Связей среди криминала у него нет. Я в этом уверен. Не станет же он давать объявление через газету, что требуются подельники для совершения преступлений.

– А почему нет? – встрял Воробей. – Один мерзавец как раз и нашел исполнителя через объявление. Не ленился, покупал газеты по трудоустройству и нашел, что искал. Объявление в три слова: «Ищу любую работу» и номер телефона. Позвонил, встретились – и в результате трупы жены и тещи. Сгубила его жадность. Не заплатил он хлопцу-злодею. Тот это так не оставил, и началась между ними возня. Мир не без добрых ушей оказался. Соседка подслушала их телемост и сообщила кому надо. Так и погорел. Вместо отдельной трехкомнатной квартиры четыре квадратных метра камеры на двенадцать лет.

– Разрешите продолжить, Анатолий Алексеевич, – спросил я Воробья, когда тот замолчал. – Вся эта история очень интересна, но наш клиент другого склада ума. Пока все лично не проверит и руками не пощупает, решение не примет. Здесь действовать надо иначе.

– Предлагай! – сказал Котов.

– Надо навязать ему человека, помощника, которому бы он стал доверять.

– Интересно! Только каким образом и кто этот будет? – удивился Сергей Павлович.

– Я все обдумал, – сказал я и недвусмысленно посмотрел на Котова.

– Совещание закончено! – объявил шеф. – Работаем по плану. Все кроме Борисова свободны.

– Шифровльщик, – недовольно проговорил Воробей и похлопал меня по плечу: – Давай рубись!

Я понимал Толины чувства. Между нами никогда не существовало профессиональных тайн, и сейчас его опыт был бы очень кстати.

– А ты куда пошел? – остановил я Воробья. – Никаких секретов от тебя нет.

– А я уже грешным делом подумал… – сказал Птицын и сел рядом со мной. – И кто этот счастливчик.

– Ковалевский, – сказал я. – Главное, что он по натуре авантюрист. И не простой, а на личном транспорте.

* * *

Я позвонил Саше и попросил срочно прибыть в управление. Он зашел в кабинет и четко представился. Котов вышел навстречу и крепко пожал руку. Потом мы расселись за столом начальника. Первым заговорил Котов:

– Саша, тебя пригласили сюда, чтобы предложить очень важное, ответственное и опасное дело.

При последнем слове глаза Ковалевского вспыхнули огнем.

– Я готов! – выпалил он сразу.

– Подожди, не торопись с ответом. – Котов встал и вышел на середину кабинета. – Дело действительно опасное и не требующее отлагательства. Поэтому у тебя будет совсем немного времени все обдумать и принять решение.

– Не буду я ничего обдумывать! – запальчиво ответил курсант. – Приказывайте!

Котов с интересом посмотрел на него и улыбнулся.

– Тогда перейдем к обсуждению.

В течение трех долгих часов мы рассматривали различные варианты внедрения. Когда казалось, что все нюансы оговорены, у Воробья возникал каверзный вопрос, на который не находилось ответа, и все начиналось сначала. Результатом напряженного труда стал план по внедрению.

Котов ушел урегулировать вопрос с генералом. Мы не стали терять времени даром. В своем кабинете выпили по стопке водки за удачу и принялись за чай с печеньем. Не знаю как остальные, а я чертовски проголодался. Через час Палыч вызвал всех к себе.

– Все согласовано. Приказ готов. По распоряжению заместителя начальника ГУВД Ковалевский с завтрашнего дня направляется для прохождения практики в управление внутренних дел В…го района.

– У тебя форменная одежда в порядке? – на всякий случай спросил я.

– А как же! – удивился Саша. – Все как положено! Подшито и отглажено.

– Учти, Саша, – напутствовал Ковалевского Палыч. – Со своей стороны, мы обеспечили тебе прикрытие. Ты окажешься в нужном месте и рядом с интересующим нас человеком. Все дальнейшее зависит только от тебя. Способы связи мы оговорили. Строго их придерживайся. Малейший твой прокол – и все обернется прахом. Он ошибки не простит. И еще. Тебе разрешено в безвыходной ситуации, когда угроза расшифровки будет реальной, нарушить закон. Но это только в исключительном случае, – добавил Котов, заметив блеск в Саниных глазах. – Во всех других случаях будешь отвечать по закону. Кроме того, как сотрудник милиции и гражданин, ты обязан принять все меры к предотвращению преступления. Ситуация непростая и принимать решение будешь только ты.

Глаза Ковалевского светились не от официально разрешенной дозволенности, а от огромного, распирающего изнутри счастья: «Свершилось! Наконец!».

Глава 8

– Михал Михалыч! Зачем мне практикант? У меня своих дел невпроворот, а вы дополнительно мне обузу навешиваете! – Михеев был раздосадован и не скрывал этого.

– А кто по твоему мнению должен обучать молодых сотрудников? Иванов? Так его самого еще учить и учить надо. – Начальник отдела милиции Павлов был непробиваем. Говорил спокойно, растягивая слова. – Я все понимаю: обслуживаешь две территории, загружен… но сам же видишь, что участковых некомплект. Никаким жильем на службу не затянешь.

– Пусть кадры это волнует, – возразил Михеев. – Я здесь при чем?

– Знаешь, Алексей, – сказал Павлов. – Мы с тобой люди служивые, подневольные и выполняем приказ. Сказано, будешь наставником, значит, исполняй! – начальник отдела повысил голос. Затем добавил уже спокойно:

– Ты же опытный сотрудник, можешь многому научить. Кроме того, этот курсант после окончания «семинарии» к нам же работать пойдет. Так что бери его в оборот и загружай. Быстро введешь в курс дела, самому легче станет.

– Что я ему поручить смогу? – спросил Алексей.

– Только не надо демагогии, – скривился Павлов. – Не министром работать будет. Заявление проверить и отказник вынести запросто сможет. Короче, знакомься и забирай. Он в дежурной части ждет. – Вопросы есть? – спросил Павлов.

– Нет.

– Фамилия курсанта Ковалевский, – крикнул вслед уходящему Михееву Павлов.

Старший сержант Ковалевский.

Саша прибыл в отдел милиции заблаговременно. Подошел к застекленному отсеку дежурной части и заглянул в небольшое окошечко.

– По какому вопросу? – спросил его капитан, сидевший за столом.

– На стажировку. Мне к начальнику отдела пройти надо, – сказал Саша.

– Как фамилия? – спросил капитан.

– Ковалевский.

Капитан отвернулся, недолго поговорил по телефону и положил трубку.

– Подожди здесь, тебя позовут.

Саша сел на деревянную скамью напротив дежурки, достал «Советский спорт» и стал пролистывать страницы. В ожидании вызова он успел прочитать почти всю газету.

– Ты Ковалевский? – прозвучал резкий голос. К нему подошел сотрудник в форме старшего лейтенанта. Немного выше среднего роста, плотный, с очень короткой стрижкой, почти лысый, с жесткими чертами чуть покрытого щетиной лица. На кителе две наградные колодки. Подошел не торопясь, чуть в развалку. «Это Михеев», – сразу узнал его Саша и встал.

– Так точно, товарищ старший лейтенант! – бодро ответил он и добавил: – Старший сержант милиции Ковалевский Александр Михайлович.

Михеев усмехнулся.

– А ты шустрый. Посмотрим, как в деле себя проявишь.

Ковалевский решил промолчать. Михеев некоторое время внимательно его рассматривал. Потом протянул руку и представился:

– Алексей.

– А отчество? – удивленно спросил Саша.

– Можно по имени, – сказал Михеев. – Что тебя смущает?

– Да как-то… – замялся Ковалевский.

– Тогда обращайся по званию, – сухо сказал Михеев и направился к входной двери. Саша проследовал за ним.

Они пешком проследовали на опорный пункт участкового, который располагался недалеко от отдела милиции. Открыв металлическую дверь, Михеев зашел внутрь и щелкнул выключателем. Ковалевский осмотрелся. Помещение опорного пункта было небольшое и давно требовало хотя бы косметического ремонта. В глубине коридора Саша рассмотрел обшарпанную клетку для задержанных нарушителей. Рядом с ней находилась дверь в санузел. Михеев провернул ключ в замке обитой кожей двери. Кабинет Михеева в корне отличался от прихожей. Здесь все было на уровне. Стены покрыты деревянными панелями. Спрятанные в подвесной потолок светильники излучали мягкий свет. Слева от входа располагался встроенный шкаф, который сливался с облицовкой стен и был совсем не заметен. У окна стояли два стола. На столе Михеева Ковалевский увидел персональный компьютер.

Михеев повесил верхнюю одежду в шкаф. Саша тоже разделся.

– Вот твое рабочее место, – сказал Алексей, указывая на свободный от принадлежностей стол. Сам сел в кресло напротив. Закурил. Выпустив кольцо дыма в потолок, посмотрел на Ковалевского.

– Будем стажироваться?

– Будем, – ответил Саша. Линию поведения при первой встрече с Михеевым они досконально разработали с Борисовым и Птицыным. Сейчас главным было сохранять естественность поведения. Михеева он решил называть по имени. Сам предложил.

Участковый вынул из верхнего ящика стола несколько скрепленных канцелярской скрепкой материалов, полистал их, отобрал один и бросил на стол Ковалевского.

– Вот тебе, Александр Михайлович, заявление гражданки. Посмотри и сообщи свои соображения. Ты что нахмурился? – спросил он.

– Алексей! – сказал Ковалевский. – Не называй меня по имени и отчеству. Я младше тебя по возрасту и званию и это звучит как стеб.

Михеев громко рассмеялся.

– Ты что, Саня, обиделся? Так на обиженных воду возят! Не бери в голову, потом не выплюнешь. Лучше материал изучай!

Ковалевский стал читать. Из заявления бдительной гражданки следовало, что сосед ворует из холодильника продукты, крадет из кастрюли суп. Кроме того, он (сосед), принес с секретного завода аппарат, излучающий магнитные волны, и через стену воздействует излучением с целью добиться ее смерти и завладеть комнатой.

Александр отложил заявление в сторону.

– Это же бред, самый настоящий. Эта гражданка, наверно, сумасшедшая.

Михеев оторвался от клавиатуры компьютера, по которой быстро перебирал пальцами.

– Правильно мыслишь, – сказал он. – Но если поступило заявление, его надо проверять. Что думаешь делать?

Ковалевский задумчиво почесал за ухом.

– Опросить соседа. Сделать запрос в психдиспансер по месту жительства заявительницы. Может, она на учете состоит?

– Состоит и давно, – подтвердил Михеев, глядя на дисплей. – И это не первое заявление от нее. Так что вперед. Потом вынесешь от моего имени постановление. Образец я тебе дам.

– А что еще сделать? – спросил Ковалевский.

– С этим заявлением закончишь, другой материал получишь, – сказал Михеев. – Самое лучшее обучение – это практика. За месяц станешь образцовым участковым. А сейчас вперед! Как исполнишь, не забудь доложить. Вот тебе запрос в диспансер. Заполни сам. – Алексей положил на стол бланк с печатью отдела и подписью. – Запиши мой телефон.

Саша сложил документы в папку и вышел из кабинета. Он еще некоторое время находился под дверью и прислушивался. Михеев разговаривал по телефону, но с кем и о чем Ковалевский не разобрал. Тяжелая дверь напрочь гасила звуки. Он почувствовал, что Михеев просто выставил его за дверь, чтобы не мешал. Делать было нечего. Надо идти на задание.

Опросив свидетеля и получив справку, Ковалевский позвонил Михееву.

– Я на месте, – ответил тот.

На обратном пути Саша забрал свой «опель», который утром припарковал на стоянке у отдела милиции. На машине подъехал к опорному пункту и зашел в кабинет. Положил на стол несколько исписанных им листов бумаги.

– Можно постановление выносить, – сказал он. – Давай образец.

– Саня, позже вынесешь, – отмахнулся Михеев. – Мне сейчас по делам выскочить надо. Буду через час. Ты пока здесь подожди.

– Могу подвезти, – предложил Саша. – У меня авто под окнами стоит.

– Твоя? – удивился Алексей.

– Угнал, – усмехнулся Ковалевский. – На обратном пути из диспансера.

– Это хорошо! – обрадовался Алексей. – Надо торговые точки проверить. Народ жалуется: обвешивают, обсчитывают…

– Нет вопросов, – развел руки Саша. – Если надо куда съездить, я всегда готов.

– Ты тогда иди к машине, – сказал Михеев. – Я документы возьму и выйду.

Ковалевский вышел на улицу, сел в машину и стал ждать Михеева. Вот тот появился на крыльце и завертел головой. Саша просигналил.

Алексей плюхнулся на переднее сиденье рядом.

– Куда едем? – спросил Саша.

– Пока двигай вперед, дорогу покажу.

Они ездили по району минут сорок. У нескольких торговых павильонов и кафе Михеев велел останавливаться и заходил внутрь. Саша сидел в автомашине и ждал.

– Все, поехали на базу, – скомандовал Алексей, выйдя из очередного магазинчика.

* * *

– Ты в машинах разбираешься? – спросил Михеев, когда они тронулись с места.

– В смысле? – переспросил Ковалевский. – Вожу давно.

– Я не то имею в виду, – сказал Алексей. – Починить, например, можешь?

– Без вопросов! До винтика разберу и соберу снова. – Александр не врал. До службы в армии он окончил профессиональное училище по специальности слесарь по ремонту автотранспорта. Да и с собственной машиной возни хватало. Последнее время отцовский «опель-кадет» 1982 года выпуска стал подводить в самый неподходящий момент. Саша часто проводил выходные дни под машиной. Услугами автосервиса, в целях экономии денег, не пользовался. Все ремонтные работы выполнял сам.

– А, что, халтура есть? – спросил он, поворачиваясь к Алексею.

– Пока нет, но предвидится, – уклончиво ответил тот.

– Когда надо будет, обращайся, – сказал Саша. – Лишние деньги не помешают.

– А что ты в участковые идти надумал? – вдруг спросил Михеев. – Есть службы и престижнее.

– Я из-за хаты, – сказал Ковалевский. – Живем с предками в стесненных условиях. Друг по другу ходим. Поэтому я сейчас в общаге кантуюсь. Скажу по секрету, как жилье получу, по экономическим делам перейду или в уголовку. Только не распространяйся нигде.

Михеев промолчал, но Саша чувствовал, что ответ удовлетворил участкового. К подобным вопросам Ковалевский был готов.

Они зашли в кабинет. Алексей снял куртку и бросил на диван. Потом достал бумажник и извлек несколько купюр.

– Это тебе, – протягивая Александру деньги, сказал Михеев.

– За что? – удивился Саша.

– Ты меня возил. Бензин расходовал. Вот тебе компенсация.

– Не надо, ерунда это все. Подумаешь, подвез… – Ковалевский изобразил крайнее смущение.

– Бери, когда дают. Никогда не отказывайся от денег, – поучительно произнес Михеев.

Саша посчитал. Выходило почти три его стипендии. Он удивленно посмотрел на участкового.

– Все нормально, – сказал тот. – Потом больше будет.

– Ну, если не жалко… – Ковалевский убрал деньги в карман.

Написав постановление по образцу, Александр передал документ наставнику. Тот бегло просмотрел текст и похвалил:

– Молодец, грамотно пишешь. Толк из тебя выйдет. Завтра к девяти часам будь в отделе. Я работаю при дежурке. Поможешь?

– Нет проблем!

На этом и расстались. Михеев пошел в отдел сдавать оружие, а Ковалевский поспешил на встречу с Борисовым.

* * *

Я и Птицын ждали в назначенном месте у входа в метро. Когда он подъехал, мы сели в машину.

– Ну, Штирлиц, давай рассказывай, – сказал Воробей.

Саша в подробностях изложил свой первый рабочий день с участковым.

– Что-то резко он за тебя ухватился, – сказал я. Честно сказать, такая прыть Михеева мне не понравилась.

– А я считаю, что это нормально, – сказал Птицын. – Чего ему ходить кругами. Сразу взял быка за рога. Ничем особенно не рискуя, проверил Саню на вшивость. Если взял денежку, значит, и в следующий раз не откажется.

– Толя, – сказал Ковалевский. – А если он проверит и узнает, что я живу в нормальных условиях, в отдельной трешке вместе с матерью?

– А тебя уже по адресному бюро пробивали. Не знаю, правда, кто именно.

– И что?

– Твои данные, как действующего сотрудника, заблокированы. Ты ведь до школы милиции на посту работал. Так что, все, как и должно быть. В управление кадров он никакие данные о тебе получить не сможет, – сказал Птицын и добавил: – Можно констатировать, что твое внедрение прошло успешно.

– Я и сам почувствовал, что он, как увидел мою машину, преобразился, – сказал Ковалевский.

– Еще бы! – сказал Воробей. – Колеса на дороге не валяются. Птицын почесал висок. – Вот вроде и все на первый раз. Ты завтра до которого времени трудишься?

– До восьми вечера при дежурной части, – ответил Саша.

– Тогда в половине девятого встречаемся здесь же. Вопросы есть?

– Что мне с этими деньгами делать? – спросил Ковалевский. – Ведь это очевидно, что с торговых точек дань снимал.

– Не он первый, не он последний, кто этим занимается, – отмахнулся Воробей. – Пока есть торгаши, готовые платить, зло не искоренишь.

– А все же? – снова спросил Саша.

– Что тебе посоветовать? – вздохнул я. – Отправь их в детский дом, как Юрий Деточкин.

– А лучше будет, если отдашь старшим товарищам, – серьезно заметил Воробей. – Они тебе спасибо скажут и руку пожмут.

– Вам смешно, а эти деньги мне поперек горла! – сказал Ковалевский возмущенно.

– Сочувствую, но привыкай. – Птицын зевнул и посмотрел на наручные часы. – Считай, что это твои оперативные расходы. Заодно наш кошелек разгрузишь.

– Привыкнешь, как же! – проворчал Саша. – А если с собой еще куда потащит? Что тогда делать?

Я положил руку на его плечо.

– Не истерикуй! Если потащит, то пойдешь в интересах общего дела. Пойми, Саша, это дополнительные компрометирующие факты. В случае чего поможем.

Больше мы о делах не говорили. Птицын направился в метро, а я и Саша поехали в сторону дома.

Босс.

Босс вернулся домой поздно. Зашел в квартиру и, не закрывая двери, от порога осмотрелся. Все было тихо и спокойно. Контролька – тонкая нитка, прикрепленная каплей бесцветного клея к дверному косяку, была на месте. Это означало, что в его отсутствие квартира никем не посещалась. Уже несколько дней, особенно после неудавшегося нападения на инкассаторов, он стал испытывать тревогу. Это было подсознательное чувство, неподвластное воле. Он стал дотошно, поминутно анализировать каждый прошедший день и ничего не обычного не находил. Все было, как обычно. Но это не снимало напряжения. Зная оперативную работу не только по книгам и кинофильмам, он предпринимал контрмеры и никакой специфической суеты повышенного внимания к своей персоне не заметил. Впору было успокоиться, привести в порядок нервную систему и думать, думать… Твердо решил перестать реагировать на каждый шорох, ограничившись только самыми необходимыми мерами предосторожности. А то можно было дойти до «ручки».

Босс переоделся и заварил чай. Ничего крепче он себе последнее время не позволял.

Удобно расположившись в мягком кресле, предался раздумьям. Суть их всегда сводилась к тому, что он, умный, талантливый и неординарный человек вынужден жить среди этого быдла. Быдлом считал всех без исключения. Успешных сослуживцев – жополизами, непосредственное руководство – безмозглыми карьеристами. Этот список мог пополняться им до бесконечности. Ежедневно распаляясь, он уверовал, что окружающее бытие грязно, монотонно, несправедливо, и чтобы чувствовать себя в нем комфортно и непринужденно, нужны перемены, душевный всплеск, взрыв. Он особенный. Он никогда не боялся рисковать и всегда выходил победителем. Теперь же он должен получить все или ничего. И босс стал разрабатывать планы, один дерзче другого. Очень скоро это занятие превратилось в азартную игру, в которой он надеялся сорвать банк.

Первостепенным пунктом были деньги. Он давно понял, что без них не осуществить задуманного, не изменить образ жизни и оставаться лишь мечтателем среди тупой массы. Но одни лишь материальные блага были для босса второстепенны. Внутренняя свобода, независимость ни от чьей воли, способность жить по своим правилам и законам были главной целью, ради чего он заваривал эту «кашу».

Он давно служил в органах, был опытен, на хорошем счету у начальства. Его неоднократно пытались продвинуть по службе, но всякий раз он отвергал любые, иногда заманчивые предложения. «Пусть стремятся к звездам на погонах тупорылые служаки». Свои перспективы и предназначение он видел другими. Для этого были нужны деньги, очень много денег и сразу. Ухватив куш, он не стал бы распыляться, а залег навсегда. Никаких эмоций, связей, ничего того, что напоминало бы о содеянном злодеянии. Все останется в прошлом. Вот тогда можно подумать и о карьере. Карьере свободного человека, не связанного извечными людскими проблемами. В том, что он многого может достичь, никаких сомнений не было.