Текст книги "Медаль для мародера"

– Людмила? Это Антонина Макаровна. Зайди ко мне, у меня к тебе важное и очень срочное дело!

– Но я же не могу оставить…

– Это касается твоего мужа. Быстро иди ко мне, Люда. Всего на пять минут…

Глава третья
Людмила

1

Распахнутый сейф был забит уже наполовину, а до второго мешка она еще и не добралась. Много места заняли медали из золота и платины, заказанные специально к юбилею института. Каждая из кругляшек упакована в специальный футляр – не дай бог поцарапать или ударить, тут и мужниной зарплаты не хватит расплатиться. Людмила выпрямилась, вытерла ладонью пот, затем достала платок и повторила движение. Дурная привычка, хорошо, никто не видел.

Ох, денег в этот раз выдали столько, что даже у нее, кассира, рябит в глазах: получка сотрудников и студенческая стипендия за три месяца, да еще средства на юбилей института, и немного – на премию ректорату за хорошую организацию юбилея. Ну а как иначе, ведь праздник организовать это же как… как заново построить! Вон как Витюша старается, крутится с утра до вечера, словно юла. А ведь не мальчик, но о здоровье проректору думать некогда, тем более, когда сам Игорь Кириллович уехал в Москву в командировку – финансы выбивать. Они, деньги эти, им положены, потому что институт – головной за Уралом, ни иркутский, ни хабаровский с ним рядом не стоят. Потому и в праздник нельзя в грязь лицом, надо, чтоб все на высшем уровне. Министр из столицы пожалует, коллеги, гости всякие, даже из-за границы. За такой юбилей не то что премия, месяц курорта – и то мало! Витюша похудел совсем, осунулся и раздражительный стал, чего с ним раньше никогда не бывало. Ясно, что в отсутствие шефа, муж должен проявить себя по максимуму, зарекомендовать с лучшей стороны, показать, на что способен. А он способен и на большее, и если шеф уйдет на повышение, например, в замминистры, то Витюша… Не хочу, говорит, загадывать, но Людмила его мечты понимает, она же чувствует, она верит. Придет время, и не будет уже Макароновна перед ней нос задирать, хвалиться связями, а выучит ее отчество и кланяться будет ниже, чем начальнику управления. Ейный-то Слава – настоящая домработница, так что Макароновна уже свое взяла, больше ей не светит, а вот у Витюши все шансы есть, он в хорошем возрасте, Игорь Кириллович ему доверяет, а уж умный какой! Как начнет говорить, так у Люды мурашки по коже бегут – до чего красиво и непонятно. Все бы хорошо, если бы не прошлая Витюшина семья. Хоть он и говорит «не обращай внимания», а все-таки неприятно. Но Людмила старается делать вид, что все нормально – чтобы Витюшу не огорчать.

Зазвонил телефон, и погруженная в свои мысли Людмила почему-то вздрогнула.

– Алло?.. Антонина Макаровна?.. Но я же не могу оставить… Хорошо, бегу!

Сердце Людмилы после разговора вдруг рвануло с места в карьер. Что случилось? При чем тут Витюша? Главбухша ничего не объяснила, наверное, по телефону о таком нельзя, ведь про инструкции Макароновна отлично знает, а по голосу чувствовалось, что дело серьезное, но при чем тут Виктор? Людмила глянула на невыгруженный мешок с деньгами, – да за пять минут ничего, поди, не случится. Кассирша лишь захлопнула распахнутый сейф, схватила ключи и выскочила за дверь. Закрыла оба замка и быстро-быстро пошагала в кабинет начальницы. Ну, если это опять шутка, как с тем старым педиком, то она обязательно пожалуется Виктору. Боже мой, что же могло с Витюшей случиться?

Людмила досеменила до кабинета, распахнула дверь, и, когда занесла ногу над порогом, из-за косяка вытянулась рука, схватила ее за платье и втащила внутрь.

– А-а-а! – взвизгнула Людмила.

– Заткнись! – сказал мужской голос в ухо, дверь за спиной захлопнулась, щелкнул замок. Антонина Макаровна сидела в своем кресле, а за его высокой спинкой торчала мужская голова. Больше Людмила ничего не разглядела, человек сзади повернул ее лицом к стене.

– Что случилось? – вымолвила Людмила.

– Кассирша, а что случилось, не знает! – заржал грубый голос. – Деньги в кассе завелись!

– Что с моим мужем? Антонина Макаровна, что случилось с Виктором?

Макароновна не ответила, а схвативший Людмилу парень снова дохнул в ухо.

– Ты не про мужиков, ты лучше о себе подумай! И про начальницу свою.

– Что вы делаете! – взвизгнула вдруг главбухша.

– Молчи, дура, – внушительно произнес «ее» налетчик, – от веревки твоя честь не пострадает.

Людмила хотела было повернуться, но шея будто одеревенела.

– Жить хочешь? – спросил бандит за спиной.

– Да…

– Это хорошо. Тогда слушай сюда! Сейчас – не дергайся – я приклею тебе на грудь мину. – Мужская рука полезла из-за плеча в декольте, Людмила инстинктивно отшатнулась. – Не шевелись, я сказал! – Рука продолжила свой путь, обогнула бюстгальтер поверху, остановилась под левой грудью и вдавила что-то в тело. Рука выскользнула, а у сердца осталась холодная пластина.

– Это маленькая мина, – пояснил бандит, гад, сволочь, – но на тебя хватит. Поведешь себя неправильно – мина взорвется, стоит нам только нажать на кнопку, поняла?

Людмилу опять схватил столбняк.

– Поняла, спрашиваю? – Парень тряхнул ее за плечи.

– Да-да, поняла, – поспешно сказала Люда, испугавшись, что мина взорвется от сотрясения – так в кино бывает.

– Ну вот, полдела сделано, а сейчас пойдем в закрома!

– Куда? – не поняла она.

– Совсем со страху очумела! В кассу пойдем, за бабульками.

– Я не могу, – в ужасе прошептала Людмила, – вдруг она взорвется, – кивнула кассирша на свою грудь.

– Ты меня слушайся, тогда не взорвется, – посоветовал грабитель. – Кстати, не забудь, что на той же кнопке висит и жизнь твоей начальницы. Если что – взрывами обеих пополам порвет, только скажите слово или сделайте лишнее движение.

– Людмилочка, – просипела Макароновна, – пожалуйста, сделай, как они хотят, хотя бы ради собственной жизни.

Одно хорошо, поняла Людмила: с Витюшей все в порядке, а значит, и с ней все закончится хорошо, муж ее спасет.

– Ну что, идем в закрома?

2

Любовь их начиналась необыкновенно! То есть со стороны, может, такая история и не покажется особенной, но то, что она переживала…

Во-первых, Виктор необыкновенно на нее смотрел: внимательно, но деликатно, словно боялся обидеть. Так смотреть умеют только люди его поколения. То есть нельзя сказать, что Витюша пожилой, вовсе нет, он выглядит очень хорошо, но разница в возрасте есть. Ну и что тут такого? Это нормально, когда женщина моложе мужчины, вот наоборот – это скорее аномалия, хотя в наше время все стало в порядке вещей… Вот, значит, смотрел он долго: то в коридоре, то в буфете, а чаще через окошечко кассы – Виктор, как все сотрудники, получал у нее зарплату. Точнее, не как все, потому что часто деньги получали сразу на лабораторию или кафедру, поскольку сотрудников в институте несколько тысяч и один кассир выдавал бы зарплату целую неделю. А ректорату, кстати, деньги приносит один из бухгалтеров, готовые, в конверте. Правильно, ведь не будет же Игорь Кириллович время в очереди терять, у него других дел поважнее полно. А вот Виктор Денисович всегда сам приходил в кассу – и когда профессором профилирующей кафедры был, и когда его проректором выбрали. Он так долго ходил-поглядывал, что по институту уже слухи отгремели, а у них ничего еще не началось. Людмила даже волноваться стала: вдруг ничего и не будет? Но однажды особенно долго задерживали зарплату, а буфет она не посещала, и Виктор не выдержал, пришел просто так. «Здравствуйте, Людмила, – сказал. – Вы меня не знаете, а я давно за вами наблюдаю… вернее, любуюсь. Вы мне одного человека напоминаете…» Оказалось потом, что если Люде косу отпустить, то получится один в один его первая любовь. Людмила сначала обиделась, что он не ее любит, а какую-то Варю, но, узнав, что было это чувство в шестнадцать лет и завершилось оно совершенно платонически, она уже не обижалась. Мало ли что было, да давно быльем поросло. Зато теперь Виктор Денисович любил только ее. Придет, сунется в окошко и отвлекает от работы. А через неделю в кино пригласил. Там тоже вышла история.

Виктор Денисович давным-давно в кино не ходил, забыл совсем, что сейчас время-то другое, и купил билеты в предпоследний ряд. Забрались они туда с Людмилой, а вокруг тинейджеры всякие с пивом, галдят, ругаются. Виктору Денисовичу перед дамой неудобно, он не посмотрел, что их больше. Прекратите, говорит, сквернословить, или я сейчас милицию позову! Кто-то ему сзади по голове и стукнул. Не больно, пояснил потом Виктор, правда, пришлось после сеанса шапку под сиденьями искать. Виктор Денисович так бы дело не оставил, да его Людмила удержала, вот он какой смелый!

Потом и рестораны были и театры, но тот первый поход в кино Людмила никогда не забудет. Никто так за ней не ухаживал, никто так не заботился, чтобы ей было удобно, никто не смотрел на нее с таким восхищением. Все ее мужчины, мальчишки, по сути, были наглыми, глупыми и невоспитанными по сравнению с Виктором Денисовичем. Да и были они давно в прошлом, после учебы в техникуме. С тех пор Людмила в мужчинах разочаровалась, а наладить семейную жизнь почти и не мечтала.

Вот честно, как на духу, что бы в институте о ней не судачили (когда стал ухаживать Виктор), она тоже ни о чем таком не думала. Решила, что раз уж с семьей не вышло, так пусть хоть так она кусочек своего счастья получит. А Виктор Денисович, солидный человек, был, конечно, женат и не скрывал этого. Да и как скроешь, ведь институт словно большая деревня, недаром слухи об их отношениях начались еще раньше самих отношений. Знала Людмила о его семье: о жене, о взрослом уже сыне, но вмешиваться в их жизнь не собиралась и очень боялась, что слухи доползут до жены Марины. Хорошо, что она работала в другой организации, а сын, по словам Виктора Денисовича, был занят своими компьютерными играми и ничего вокруг не замечал. Любовница так любовница, решила Людмила, дело же не в названии, а в том, как люди относятся друг к другу. Встречались они два раза в неделю, обычно по вторникам и четвергам. «Рыбка моя!» – называл ее Виктор, а она понять не могла: в честь рыбных дней, что ли? Но Виктор Денисович человек чуткий, быстро прозвище сменил на Мышку. Да она бы и Рыбку потерпела, потому что главное – это чувства.

Но однажды пятничным вечером в маленькой уютной квартирке Людмилы раздался звонок. Она посмотрела в глазок, распахнула дверь – на пороге стоял Виктор Денисович, Витюша! А в руках он держал два чемодана.

– Я пришел к тебе… навсегда, – произнес нежданный дорогой гость. – Пустишь?

Людмила чуть в обморок не грохнулась от счастья, припала к косяку, сказала:

– Как долго я тебя ждала…

Ну не столько ждала, сколько надеялась. Главное – что дождалась, что он пришел. И опять Виктор поразил ее своей смелостью и решительностью, мало кто может вот так оставить прошлую жизнь и начать новую.

Людмила была счастлива и на волне этого счастья даже пожалела Марину, а Витюша вдруг резко сказал, что бывшая жена сама виновата. Люда спорить не стала, ему видней, но предложила познакомиться с его сыном Сергеем.

– Если хочешь, – сухо сказал Виктор Денисович.

Странно, что такой тонкий человек не стремится наладить хорошие отношения между близкими ему людьми. Людмила все-таки позвонила Сереже и назначила ему встречу в кафе «Лира». Он пришел, но доверительного разговора не получилось, Сергей говорил очень грубо, а потом вообще обозвал ее «шлюхой». Люда в очередной раз убедилась, что Виктор был прав, сын у него какой-то некоммуникабельный, а ведь она хотела с ним подружиться, наладить отношения. А получилось наоборот, нарвалась на оскорбление, расплакалась. Витюша заметил красные глаза, заставил ее признаться, разозлился, заходил по квартире, много курил. Людмила уговорила его сына не ругать, парень просто обижен за мать, это же ясно. Виктор обещал быть сдержанным, но, видимо, он все-таки с сыном поговорил, потому что после Сергей позвонил и извинился. Больше она попыток общаться с ним не делала. Тем более, что скоро ей стало не до этого, появились новые заботы.

Они с Виктором поженились, церемония была скромная, но очень респектабельная, как определил муж. Прошло немного времени, и Виктор сумел получить новую квартиру, правда, пришлось за это отдать ее прежнее жилье. Зато новое было в институтском доме, с иголочки, просторное, светлое. Людмила с упоением занялась устройством семейного гнездышка, она даже и представить не могла, как это приятно. Виктор говорил, что он всю жизнь жил скромно и теперь имеет право немного пошиковать. В тратах он Людмилу почти не ограничивал, и она все свободное время посвящала подбору обоев и штор, покупке мебели, кухонной утвари, всяких миксеров и соковыжималок. А отдельно по выходным они вдвоем ездили смотреть телевизоры, музыкальные центры, микроволновки, плиты и прочие нужные вещи. Виктор при этом был скрупулезен и придирчив, с продавцами разговаривал, словно экзамен у своих студентов принимал. И правильно, соглашалась с ним Людмила, не хватало еще свои деньги тратить на какую-нибудь дрянь!

Радостные хлопоты – это все равно хлопоты, и у Витюши обострился ревматизм. Кто бы мог подумать, что такой бравый мужчина мучается старческой (так казалось раньше Люде) болезнью. Это испытание Людмила переносила с каким-то даже удовольствием, ей нравилось ухаживать за мужем, натирать ему спину пахучими мазями, кутать в теплый плед, заваривать травяные сборы. От ее заботы Виктор даже немного размяк и стал капризничать, но ведь это вполне понятная слабость? У других мужчин есть привычки и похуже, да и Витюша скоро выздоровел, стал снова бодрым, веселым. Настолько, что как-то Людмила увидела его в институтском буфете с одной аспиранткой. Нет-нет, они хоть и играли глазами, но вели себя вполне прилично, а Люду это почему-то задело. Она сначала разозлилась, но потом подошла к зеркалу, критически посмотрела и решила, что виновата сама. Жена должна не только за мужем ухаживать, но и за собой следить. Теперь понятно, почему Виктор не спешил вводить ее в круг жен своих сослуживцев.

Людмила стала постигать трудную науку: фитнес, визаж, макияж, этикет и прочее. Хорошо, что теперь есть куда пойти и по любым вопросам проконсультироваться. Люда приложила много усилий, но они того стоили: у Виктора вновь появился тот блеск в глазах, который она заметила на самом первом свидании в кино. Он стал больше уделять ей внимания, и в интимной жизни, если так можно сказать, стал активнее. Когда Виктор наконец перезнакомил ее с коллегами и начальством, она поняла, что стала «на уровне». Постепенно она в этом кругу освоилась и даже осмелела настолько, что стала давать мелкие советы Антонине Макаровне.

Честно говоря, все усилия Людмила прилагала не ради себя, а чтобы всегда быть рядом с мужем. Ее саму вполне устраивала компания девчонок из бухгалтерии или таких парней, как Леня. Он хоть чуть ее моложе, но человек серьезный и никаких оскорбительных шалостей себе никогда не позволит. И бухгалтерши не задирают перед ней нос, как Макароновна, или, к примеру, ректорша. Понятно, что Людмила закончила только техникум, у нее нет высшего образования, но она достаточно насмотрелась на то, как учатся дети и племянники местного начальства, как валяет дурака эта «золотая молодежь». Ведь все знакомые светские дамы получили и образование, и положение, можно сказать, по блату, а на нее смотрят, как на выскочку. Корчат из себя, словно все они какой-то особенной голубой крови, но, в конце концов, у нас давным-давно бесклассовое общество. Или нет? Так что нечего кичиться тем, что им повезло в нужной семье родиться, заслуги в этом никакой, как они не понимают? Людмиле тоже повезло, но по-другому, просто ее полюбил хороший человек. Этому можно только радоваться, можно считать себя достойной такой любви, но корчить из себя принцессу… И Виктор всегда был против чванства, потому и Людмилу оставил на прежней должности, и сына определил не под свое крыло, а в другой институт. Помогать он Сергею помогает, а вот опекать не собирается. Строго пусть, но справедливо. Если у Людмилы когда-нибудь будет ребенок (возраст у нее подходящий, но вот муж пока против), то она станет воспитывать его также справедливо, но строго. Зря Витюша говорит, что стар заводить детей, это не так, но все от его щепетильности и чувства ответственности. Дети все-таки нужны, считала Людмила и надеялась, что еще сможет Виктора Денисовича переубедить. Ведь кто, как не дети, позаботятся о них в старости, стакан воды подадут…

3

По крайней мере, она так думала до того, как в день получки вошла в кабинет главного бухгалтера. Почувствовав у себя под грудью мину, она вдруг осознала, что жизнь ее может оборваться в любой момент. Строить планы и думать о пресловутом стакане воды вдруг показалось ей бессмысленным и даже смешным. Людмила действительно чуть не рассмеялась, но сумела удержаться. Инстинктивно она чувствовала, что лучше налетчиков не раздражать.

– Сейчас мы втроем идем в кассу. Ты спокойно открываешь дверь и пропускаешь нас внутрь. Сделаешь все правильно – останешься жива и невредима. Если попытаешься подать кому-нибудь сигнал, взорвешься на месте, помни, что нам достаточно нажать кнопку… Пшла! – толкнул ее сзади ближайший бандит.

Он вытолкнул ее за дверь, оглядел коридор и сделал знак второму. Подельник вышел следом за ними и тщательно запер дверь кабинета.

– Идем, – тихо приказал он, и Людмила с другим бандитом подчинились.

Кассирша шла впереди, а двое парней в пятнистой форме без знаков различия на полшага сзади. Они прошли по коридору, спустились по лестнице на первый этаж, приблизились к дверям кассы, около которых уже собралась приличная очередь. Попробовать заорать? Людмила покосилась на крепкие мужские фигуры за спиной. Если их и поймают, то неизвестно, скольких людей они успеют ранить. Зато можно сказать наверняка, что нажать кнопку им времени хватит.

– Людмила, ну ты скоро нас пропустишь? – вдруг спросил ее Леня Клоков, который все еще болтался тут вместе со вторым охранником Метлиным. Если она крикнет, то следующими за ней с Макароновной жертвами станут они.

– Скоро, – сухо сказала Людмила, обошла очередь, открыла дверь ключом и пригласила бандитов, – проходите!

– Только после вас! – галантно сказал главный налетчик и аккуратно, но твердо завел кассиршу внутрь. Второй зашел следом и сразу закрыл дверь на замок. – Деньги где?

– В сейфе, – кивнула Людмила.

– Ключ?

– Он не заперт.

– Ого! – невольно воскликнул бандит, который цеплял ей мину.

– Это не все, где остальное?

– В мешке. Я распаковать не успела.

– Вот и славно, – ухмыльнулся главный. – Я соберу деньги, а ты займись дамой.

– Садись! – приказал второй.

Людмила села на свой рабочий стул, налетчик завел ее руки за спину и больно, со всей силы, перетянул веревкой. Затем другой веревкой примотал туловище к спинке стула, а рот залепил пластырем. Все это он провернул так быстро, словно всю жизнь только и делал, что связывал людей.

– Сиди смирно пятнадцать минут, не дергайся, – прошипел связавший ее бандит в ухо. – Иначе снова встретимся. Я готов!

– Я – почти, – отозвался главарь от сейфа, и тут же послышался звон катящейся монеты. – Тьфу, черт!

– Орел! – тут же загадал второй налетчик, видно полный отморозок. – Мне везет?

– Да хрен его знает, тут не деньги, а медали какие-то. – Главный сунул беглую медаль в карман. – Все, готово!

Бандиты взяли по сумке, приосанились, щелкнули замком и вышли за дверь. Людмила почувствовала, как по ее щекам потекли горячие слезы, в которых смешались страх, обида и невозможность заорать во все горло, чтобы выплеснуть свой ужас.

В это время Антонина Макаровна сумела ослабить узел и почти освободила одну руку…

Глава четвертая
Сергей

1

Сергей дотянул сигарету до фильтра, по привычке хотел бросить в окно машины, но вовремя спохватился. Раздавил окурок в переполненной пепельнице и закрыл ее, чтоб не воняла. Это ж надо, сколько он успел за двадцать минут нажечь сигарет!

Сергей глянул на часы: нет, всего за пятнадцать! Время ползло еле-еле, а сигареты из новой пачки уже заканчивались. Что же они там возятся?

Значит, надо, обрывал себя Сергей, зажигая новую сигарету от прикуривателя. Забавно, прикуриватель он не глядя достает, а пепельницу в родной «тойоте» минут десять искал, пока ему Валерка не подсказал. Гад он все-таки, Валерка. Мог бы сразу помочь, а он специально смотрел, как Сергей мается, ищет, выполняя приказ Артура. Ну не знал он, где пепельница, ну и что? Где она нужна: когда лавируешь между чайниками или когда мчишься по трассе? Гораздо проще выкидывать окурки в окно, да так все обычно и делают. Ну, может, только один папаша бычки в салоне складывает, так что с него взять, всю жизнь корчит из себя что-то – интеллигент в третьем поколении. И в последнем, потому что Серега на папашу никак походить не хочет.

Машина перед крыльцом, из которой то и дело выбрасывают окурки, подозрительна, это Сергей и сам понимает, еще какой-нибудь случайный блюститель порядка докопается. Хотя что окурки, его «тойота» уже и так пятнадцать минут отсвечивает перед институтом, мимо сотни людей снуют, наверняка кто-то внимание обратил. Главное, чтоб его физию не запомнили, а машина для постороннего человека лица не имеет, по царапинам ее только хозяин узнать может. Одна важная примета – номера, но их поменяли, Валерка где-то скрутил. «Все нормалек, – говорит, – их неделю еще никто не хватится». Приходится верить на слово, впрочем, Сергея Валера обмануть еще может, а Артура он ни за что не подведет. Артур – он такой человек… вроде и свой в доску, а, с другой стороны, как генерал, попробуй против него что-нибудь скажи… Желающих нет, но не из боязни, а потому что они трое – друзья, и дружба эта на вечные времена.

Они почти все свободное время проводят втроем. Что-что, а развлекаться они умеют: ходят на футбольные и хоккейные матчи, однажды на ипподром ездили, и Артур даже придумал, как можно выиграть гандикап, да что-то там сорвалось. В казино тоже играли, но там для серьезной игры нужен хороший стартовый капитал, а у них столько денег нет.

Артур, например, учится в медицинском и подрабатывает дежурствами в морге. Но это так, не ради денег, а скорее из куража. Сам Сергей нипочем бы с покойниками на ночь не остался, а Артур даже как-то там пульку расписывал: «Мне там везет, у них рука легкая». Играл он с такими же, как он, студентами-медиками, а Сергей не пошел, нет. И Валера, кстати, тоже свалил, потому что его девушка в этот вечер одна дома оставалась. Понятно, что такой шанс упускать нельзя, но покойники тут тоже свою роль сыграли, Сергей уверен. Хоть Валерка и бывал у Артура на работе, однако никогда там надолго не задерживался. А стоит ему об этом сказать, как сразу вспыхивает. Артур в их споры никогда не вмешивался, лишь щурился, да покуривал сигаретку.

Закурить, что ли, еще? Сергей, несмотря на устойчивый кисло-металлический привкус во рту, снова закурил.

Артур часто так щурится, и не поймешь, чего он разглядывает в тебе. Вроде как изучает, а чего изучать – они и так друзья, и все друг про друга знают. Но Артур свой парень, скорый на выдумку так же, как Валерка скор на язык. Тот часто говорит быстрее, чем думает, отчего получается глупо и смешно. Он, Валерка, только что закончил автодорожный колледж и стал работать в автосервисе. Уже воображает себя большим спецом, чуть что – в мотор лезет, теребит там что-то. Сергей ему «тойоту» не доверяет, так Валерка злится. Пусть сначала свою машину заимеет, тогда и делает с ней, что хочет. Сергею она, может, подороже, чем другим, досталась, хоть он сам денег на нее не зарабатывал. Ладно, что там переживать, как мать говорит: «С драной овцы – хоть шерсти клок». Ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним…

Сергей посмотрел на часы – уже двадцать три минуты!

Главное сейчас, чтоб все хорошо получилось, чтобы план сработал. Артур такой классный план придумал, прям «Крепкий орешек»! В натуре, Сергей такое только в кино видел. А Артур говорит: «Что нам Голливуд, у нас тут Нью-Чикаго!» Это в том смысле, что Новосибирск сравнивали с Чикаго, мог, город круче некуда. А Артур говорит, что они сделают его еще круче. Сергей ему верит, потому что Артур что говорит, то и получается. Раз Артур план придумал, то он не сорвется, Валера тоже в это верит, поэтому безоговорочно пошел на дело. Сергей бы и сам мог, но ему нельзя, узнать могут. Даже наверняка узнают, с этим не поспоришь, поэтому-то он и сидит тут полчаса, выкуривая пачку «Мальборо» словно соревнуется на скорость.

Наконец на крыльце мелькнула пятнистая форма. Идут! Сергею очень хотелось броситься на помощь, но он лишь бросил сигарету (в окно!) и судорожным движением завел мотор. Артур и Валера шли, словно на прогулке, если с собой на прогулки берут тяжелые брезентовые мешки. Их никто не останавливал и не преследовал. Друзья подошли к машине, Сергей распахнул дверку. Валера первым забросил мешок в салон, затем Артур втолкнул свой и, не оглядываясь, нырнул следом.

– Давай! Давай, гони! – выкрикнул Валера.

– Мы это сделали! Yes! – воскликнул Артур.

Сергею показалось, что на крыльце среди людей мелькнуло очень знакомое лицо. Неужто – он?

Валера сдавленным шепотом заорал: «Вау!» – заколотил по мешкам ладонями и запрыгал на сиденье, почти ударяясь макушкой в крышу. В салоне с мешками было тесно, но он этого не замечал. Артур оглядывался то на крыльцо, то на узкие институтские ворота. Сергей газанул, развернул машину и, непрерывно давя на газ, выехал на улицу.

– Спокойней, Серега, нам недалеко, не хватало еще здесь в ДТП въехать, – заметил Артур.

– Не боись, прорвемся! – пробормотал водила.

– Ты сам не боись, – заметил Валера, – и сойди со встречной полосы.

– Отвали, – огрызнулся Сергей.

– Сейчас направо, – спокойно скомандовал Артур. – К моргу.

– Круто! – заржал Валера. – Вот это финт! Устроим могильник, как «Несчастный случай»!

– У тебя сигареты остались? – спросил Артур водителя.

Сергей протянул через плечо почти пустую пачку.

– Мне показалось…

– Ну?

– Кажется, на крыльце института мелькнул мой папашка…

2

На матч «Чкаловец» – «Шахтер» Сергей должен был пойти с приятелем Лехой. Вообще-то раньше компашка у них была человек десять, но как-то сама собой она развалилась: трое ушли в армию, двое залетели в тюрьму за то, что с девчонки золотые сережки сняли, один умник уехал учиться в Екатеринбург, пропал, можно сказать, человек, как и еще двое братьев, поменявших травку на героин. Была компания, да сплыла.

Лехи дома не оказалось, а его мать захлопнула перед серегиным носом дверь, не сказав даже, где можно найти ее сынка. А может, и сама того не знала. Сергей обошел пару ближайших пивных точек, но Леха, видно, уже нажрался и валяется на какой-нибудь хате с красными белками и пеной на губах. Вроде не припадочный, а в беспамятстве всегда из него пена лезет, словно он не водяру, а шампунь пьет. Серега плюнул на поиски этого придурка, взял пива и отправился на стадион.

Наши играли с командой из Прокопьевска, и это давало им определенные шансы на победу, хотя в последнее время «Чкаловец», несмотря на расклады спортивных комментаторов, практически все матчи проигрывал, вплотную приближаясь к званию заслуженной дворовой команды. Благодаря этому билеты без проблем можно купить перед матчем, а, значит, лишний лехин билет больше, чем за полцены, не продать. Сергей постоял несколько минут у кассы, нашел клиента и с легким сердцем вошел на стадион.

Трибуны заполнены больше, чем наполовину – болельщики, значит, поверили в прогнозы неутомимых комментаторов, а может, просто погода хорошая. Серега нашел местечко на любимой трибуне (не только его любимой – народу тут всегда полно), открыл пиво и скоротал первой бутылкой минуты перед матчем, выход игроков, треп диктора и первый голевой момент. Когда Сергей достал из обширного кармана куртки вторую бутылку, рядом с ним возникли двое парней.

– Браток, подвинься, пожалуйста, нам с другом на камчатке не в кайф зырить.

Тот, что говорил – курносый блондин, рот до ушей, – лыбился вполне доброжелательно, так что Сергей никакого напряга не почувствовал. Ему не жалко, он пододвинулся, давая место пришельцам.

– Воротчик, мяч справа! – заорал блондинчик, не успев присесть. – Не зевай!

– Валера, не замай, йогурт стынет! – непонятно окликнул его второй кент, горбоносый брюнет лет двадцати, с черными глазами и чуть скуластым лицом.

– Ты, Артурчик, выигрывать любишь, а я наблюдаю процесс. Тьфу, черт, опять твоя очередь!

Странный у них базар, Сергей отвлекся от игры, наполовину непонятно говорят. Внешне обычные пацаны, хотя нет, есть в них что-то от того отличника, что в Екатеринбург свалил.

Валера сел, достал из-за пазухи чуть початую бутылку водки, а Артур вынул два пластиковых стаканчика.

– Дразнишься? – с укором произнес Валера.

– Отнюдь нет, – с деланой серьезностью сказал Артур. – Это тебе за тонкость наблюдения. Я выигрывать люблю!

Валера налил, они выпили, а Сергей отвернулся еще раньше. Пьют пацаны, чего мешать, таращиться.

Наши атаковали вяло, словно перед игрой объелись, а прокопчане шли вперед, будто завтрак пропустили и на обед еще не заработали. Сергей болел за своих, вскакивал, свистел и матерился, кричал: «“Чекалда” – чемпион!», однако это не слишком помогало. Соседи его болели тоже активно и громко, но за кого – Сергей не понял. Хорошие парни, веселые, вот только пьют не как все, разом, а по очереди. И даже не по очереди, а по какой-то системе, потому что Артуру наливают чаще, видно, он выигрывает. Как «шахтеры» – 2: 1, вдруг сообразил Сергей.

– Браток, закурить не найдется? – снова обратился к нему блондин Валера.

Сергей повернулся, достал пачку и угостил соседей.

– Ты ведь за наших болеешь? – спросил Валера и, не дожидаясь ответа, предложил: – Выпьешь с нами?

– Я вроде пиво…

– Да ладно, крепче ляжет, – подмигнул сосед и протянул стаканчик. – Давай по-быстрому, а то я свой момент пропущу!

Валера выпил.

– Какой момент?

– Игровой.

– Я не понял, вы во что играете?

– Да в футбол, браток, в футбол! – ухмыльнулся Валера. – Понимаешь, я выпиваю, только когда по вражеским воротам бьют наши, а мой друг – когда по воротам бьют эти вот, из Прокопьевска.

– Меня зовут Артур, – повернулся к Сереге второй сосед. – А тебя?

– Сергей.

– А я – Валера, – представился первый, которого он уже запомнил.

– Валера проигрывает, – пояснил Артур, – получается неровный счет, вот он и злится. Если хочешь, можешь составить ему компанию, будете вдвоем пить за «Чкаловца». Хотя вряд ли это ему поможет.

– А ты болеешь за «Шахтер»?

– Нет, просто так веселее. Иначе эти доходяги совсем нас достанут. Во, смотри, опять моя очередь пить!