Книга: Подмены - Григорий Ряжский

Во-вторых, в обеих этих книгах присутствовал секс в той или иной мере. Но если в "Колонии" он не раздражал и не бросался в глаза, то здесь с интимными сценами буквально с первых страниц автор хватил лишку :) При описании того, как главный герой, будучи солдатом, лишил девственности юную чешку и кровь чуть ли не фонтаном била, мне было смешно и неловко от того, что с этого можно смеяться :) А уж когда рассказывалось, что его теща ублажала директора угольного комбината и ее груди аки два бидона с холодцами расплющило по столу, я уже откровенно пофыркивала :) В общем, секс в книге был в изобилии, но показался он каким-то комическим и несуразным! :)

В-третьих, в "Колонии" мне как-то не попались персонажи, которые производили такое впечатление чтоб прям с души воротило. Были всякие-разные, но в каждом из них можно было найти что-то человечное, что-то, что находило во мне отклик. А в этой - просто клондайк! Женские образы семьи Грузиновых-Дворкиных - это просто непаханное поле для критики и возмущения! Но обо все по порядку :)

Итак, наш главный герой - бывший офицер Советсткой Армии, фронтовик, а ныне светило отечественной науки - Моисей Наумович Дворкин. Жутко умный, жутко неконфликтный и мягкотелый человек. Довольно типичный образ для литературы - гений, еврейского происхождения, который по глупости попал под косой взгляд всевидящего ока контролирующих органов и вынужден жить отныне с определенным штампом в личном деле, который не дает ему возможности прыгнуть по должности и в науке выше головы. На мой взгляд, это, конечно, неприятно, но еще не беда - если в тебе живет любовь именно к науке, а не к карьере как к таковой, это можно пережить. Наукой то ведь никто ему не запрещал занимать и даже с кафедры не погнал...

Гораздо большей бедой в жизни Моисея Наумовича на мой взгляд оказались две женщины - жена и теща. Скажу честно - я ни в жизни, ни в литературе женщин вообще особо не жалую, но Анастасия Григорьевна Грузинова, на дочери которой и женился наш герой, это просто тихий ужас... Хотя какой там тихий - очень громкий, очень наглый, очень хабалистый ужас! Очень мерзкий персонаж! Григорий Ряжский изобразил ее ужасной до тошноты! Женщина, которая всего в этой жизни добивалась при помощь своих половых органов! Женщина, которая по факту равняется нулю, но безумно гордиться своим якобы княжеским происхождением! Та, кто всегда придет в чужой монастырь и начнет с первой минуты наводить свои порядки! Таких нужно ставить на место буквально с момента знакомства и постоянно напоминать им о их месте в этой жизни! Но мягкотелый Моисей Наумович не только приютил тещу под высокими потолками своей большой квартиры в центре столицы, но и еще халатно позволил ей верховодить всем в доме... Ошибка, непростительная ошибка с его стороны!

А какую дочь могла воспитать подобная мамаша?! Ну конечно же себе под стать! А как иначе! Эти две дамочки напоминали мне женский батальон татаро-монгольского ига, совершивший набег на Москву в поисках лучшей жизни и выбрав себе в качестве кормилец те органы, которые другим людям природа дала для продолжения рода! Сначала дочурка заарканила себе преподавателя, а затем и мамашка подтянулась - благо жилплощадь позволяла! Поначалу Вера еще хоть как-то подавала для меня надежду отличаться по жизни от матери, но видимо гены все такие берут свое... :) Бросила учебу, ушла в многолетний академ.отпуск, из которого не вышла уже, отсидела 15 лет дома, прикрываясь званием "профессорской жены", а потом решила, что пора строить карьеру. Ну вот скажите мне, пожалуйста, ну какой адекватный человек поверит, что эту недоучку без образования и опыта работы возьмут сразу в зав.отдела магазина? Правильно - никакой! Нормальный бы человек понял бы, что это нереально и что-то здесь не чисто! Но витающий в научных облаках Моисейка прошляпил этот вопрос... Еще одна ошибка, непростительная ошибка с его стороны!

Дальше...

И эти две нищебродки еще смели что-то говорить насчет того, что внук Лёка привел домой неподходящую девушку! Она видите ли сирота и ничего не имеет за душой! Ха! Она хоть и сирота, но зато коренная москвичка с комнатой в общежитии, а они видимо забыли как прискакали в Москву из своего захолустья абсолютно голые и босые! Как быстро хорошая и сытая жизнь стирает подобные воспоминания! Честно говоря, вот именно к этим двум героиням у меня не возникло, что называется, "ни любви, ни тоски, ни жалости". Все, что с ними произошло в дальнейшем, они заслужили сполна. А кое-где - даже маловато было...

Мои любимчиком в этой книге все таки стал Моисей. Хотя я поначалу и злилась на его бесхребетность и мягкотелость, но, когда он был уже в возрасте, его нельзя было не полюбить. "Поздний" Моисей казался мне каким-то трогательным и беззащитным... Единственное "но" - я не смогла ни понять, ни принять того, что после стольких гадостей, которые принесла в его жизнь Вера, после вранья и измен, он все равно готов был принять ее обратно... Мне хотелось сказать ему, что ты же только недавно сбросил эту гадюку со своей груди - так зачем же снова даешь добро на то, чтобы она свила там себе гнездо!?

История Леки и Кати, безусловно, трогательная. Я не успела прикипеть к ним душой, поэтому расставание было не столь болезненным, но все же их смерть от этого не становится менее ужасной... Конечно, к истории Кати и кое-каким моментов в их отношениях можно подходить с разных точек зрения, но пусть правдами и неправдами она подарила семье Дворкиных и Грузиновых Гарри - тот магнит, который продолжал потом сближать их все оставшиеся годы и который подарил и Моисею, и Анне Альбертовне смысл жизни... А чей он сын - это вопрос уже другого порядка...

Самой трогательной в книге была сюжетная линия соседей наших героев - мужа и жены Рубинштейнов. Даже еще не зная их истории, я прониклась к ним какой-то небывалой нежностью. Просто потому что изначально становилось ясно, что эти люди прошли через очень многое. Что даже сейчас они живут физически здесь, а душой - где-то в иных мирах... Мне хотелось защитить их от нападок этой глупой бабищи Грузиновой, хотелось бы чтобы Моисей проявил твердость и приказал ей прекратить эту идиотскую травлю... Когда я узнала всю предысторию их появления в квартире на Каляевке, я лишний раз утвердилась в мысли, что Анастасия Григорьевна не стоила и мизинца этих людей, что эта шавка даже рта не смела открывать в их сторону! Их история очень горькая, очень печальная и, увы, в те годы не поодинокая...

Пожалуй, наиболее неинтересно сюжетной линией для меня стала история самого младшего члена семьи Дворкиных-Грузиновых - Гарри. Пока он был маленький, меня очень занимала его судьба, мне хотелось чтобы ни в коем случае опека над ним не досталась гиенам из семьи Грузиновых... Взрослый Гарри меня разочаровал - то он не знает, чем хочет заниматься в жизни, то знает, но бросает начатое на пол пути... Эта история о его службе в армии с остро стоящим религиозным вопросом вообще показалась какой-то лишней, как будто автор не знал, как лучше закончить книгу...

Сама же главная идея романа о подменах в судьбах случайных людей шикарная! Как часто, сами того не ведая, мы проживаем жизнь по чужому сценарию и примеряем на себя чужие роли... Как порой, случайно соприкоснувшись с человеком, мы перенимаем от него что-то, что в дальнейшем станет определяющим в нашей судьбе... Мир так стар, что большинство вещей в нем уже когда-то с кем-то происходили и то, что происходит с нами, уже далеко не ново...

История одной семьи. А если быть очень точной, то даже двух. А если быть ещё и дотошной, то правильнее будет сказать - история одной квартиры.

Однажды в квартиру очень интеллигентных и очень родовитых Грузиновых-Дворкиных подселили двух старичков-евреев. Рубинштейны оказались тихими, не ведущимися на скандалы и провокации, которые время от времени устраивала тёща главы семьи Моисея Дворкина, бывшая княжна, нечистый побрал бы её светлость (пардон, не удержалась).

Вы думаете, это начало истории? Ничего подобного. Трудно сказать, когда она началась (то ли из неприятного происшествия с Моисеем в конце войны, то ли тогда, когда он встретил свою Веру, то ли когда Рубинштейны были молоды и полюбили друг друга). Как бы там ни было, ниточка завязалась в узел. И сейчас мы явно в самом эпицентре драмы. Да, именно с вселением Рубинштейнов начнётся настоящая драма для Моисея. Хотя пока что соседи для него, словно пыль на зеркале. Их и видно, но они и незаметны в то же время.

Поразительно, как много охватил автор. Как хорошо подметил подмены, происходящие с героями. Вместе с ними мы пройдём долгий путь. От Второй мировой до конца 70-ых. Сколько всего предстоит! Переживать за Моисея и его невозможность продвинуться по службе (как оказалось, зря). Его любовь с Верой. Их совместная жизнь, которую усложнила приехавшая на постоянное место жительство княжна Грузинова. О, эта дама заслуживает самых гнусных и мерзких слов (впрочем, её дочь не лучше). Как она тонко и извращённо издевалась над Рубинштейнами, явно получая от этого удовольствие. Это мерзко. И ведь никто не стал на их защиту. Никто!

А эти люди несли в себе такую тяжесть, такую невыносимую боль, что сердце замедляет своё биение, при упоминании об этом. Бабий Яр. И этим сказано всё. Живые мертвецы, не бывшие выжившие, а настоящие мертвецы. Ну разве что дышали немного. В надежде на месть. Их поступок страшен, но объясним и понятен. А вот взявший с них пример Моисей, вызывает странную брезгливость. Особенно после того, когда узнаёшь, что случилось на самом деле.

Ещё есть сын, внук. Судьбы обоих печальны и трагичны. На них словно печать греха отца и деда.

Можно подумать, что книга- сплошной негатив. Наверное, так оно и есть. Ряжский словно решил вскрыть самые тёмные уголки человеческой души. Ни один герой, даже самый положительный и честный, не без греха. Даже в финале он ошеломляет и посылает читателя в нок-аут. Вот тебе! Держи! А то возрадовался преждевременно. Не лучший ход. Но мощный.

Противоречивый роман. Не знаю насколько жизненный, но узнаваний много. Да и размышления вызывает. И по памяти проходится раскопками. Ряжского хочется читать дальше. И не откладывать надолго.

Для клуба Последний романтик

Где-то горькая история жизнь профессора Дворкина, умнейшего и добрейшего человека, воина и освободителя, насильника и убийцы, несущего через всю свою жизнь гадкое воспоминание о содеянной гнусности. Война все спишет? Война ничего не спишет и твой грех с тобой до конца дней. Конечно, Моисей не читал Светлова:

Но смрадный осадок На долгие сроки, Но стыд, как пощечина, Ляжет на щеки. Простите нам, жены! Прости нам, эпоха, Гусарских традиций Проклятую похоть! Где-то почти идеальная сентиментальная история любви Левы Грузинова-Дворкина и юной Кати, любви, пробившейся через классическое неприятие спесивой свекровью невестки-бесприданницы.

Где-то трагическая история стариков Рубинштейнов, история, от которой перехватывает в горле и трудно дышать, история страшной потери и долгой родительской мести. Вот тут-то понимаешь, что есть горе, а есть неприятности, что вся эта мельтешня с сундуками и прочими гадостями от мамаши Грузиновой просто не имеет никакого значения. На самом деле после этого рассказа все остальные страсти, о которых пишет автор, мельчают. Неинтересны бытовые коммунальные интриги мамаши и дочки Грузиновых, не волнуют переживание профессора Дворкина… И даже трагическая гибель киносъемочной группы в Хардамонском ущелье на съемках фильма «Сквозной», перенесенная в конец 70-х, но будящая в памяти реальные воспоминания о трагедии 2002 года, страшна масштабом уничтожений, но бледнеет перед трагедией, постигшей семью Рубинштейнов осенью 1941-го. А с другой стороны есть что-то жуткое в жизни людей, живущих только местью, пронесших ее через тридцать с лишним лет, осуществивших – и кончился завод. Дальше жить незачем.

Но нельзя весь роман продержаться на высокой ноте и жизнь продолжается. Бабуля плетет интриги, мамаша строит свое будущее, Моисей обретает себя в вере, юный Гарольдик познает мир. И все словно присыпано серой пылью. Словно ты тонул, вынырнул, отдышался и все вокруг не то по сравнению с бездной, куда ты заглянул. Меня не тронули разоблачения друга Фортунатова ( не может быть хорошим человек с фамилией Фортунатов), меня не волнуют нравственные метания Моисея после убийства, да их и не было, этих метаний, не поймали и ладно. Вообще меня поражает нравственная глухота всех членов этого семейства. Как это у Моисея красивые кудрявые слова соседствуют с полным душевным безразличием – удивительно. Ну да, он убил, но он просто-напросто ошибся, так почему же он должен отвечать за это? А то, что где-то там поседела от горя жена и дети осиротели – пустое. Он же не гопник какой, наш Моисей, он солидный человек, он профессор в конце концов . Странное извращенное понимание: убивать по ошибке – можно, брать на себя функции судьи и палача – можно, отнимать чужую жизнь - можно

Но пиком этой нравственной глухоты я считаю финальный эпизод, в котором культурный и воспитанный Гарольдик высокомерно излагает необразованному армейскому быдлу основы иудейской религии и постулаты о едином боге. Быдло – это старослужащие, все как один тупые и недалекие, аргументация на уровне аргументации Васьки Кроликова в ехидном умном фарсе Владимира Меньшова «Ширли-Мырли»:

— Ты что, моего Христа в евреи записываешь?! — А ты как думал, если папа еврей, мама — еврейка, то ребеночек русский? — Папа у него голубь!!!

Ну ладно, Васька Кроликов, он же Изя Шниперсон, примитивный юдофоб и мелкий уголовник, но чтобы вся рота или сколько их там мыслила так же одноклеточно? И все это только для того, чтобы выгоднее оттенить благородного юношу, достойного наследника деда-насильника? Настолько омерзительно выглядел этот эпизод, что он не мог не повлиять на оценку книги.

Всем людям свойственны ошибки, все ошибаются, исправляются, снова ошибаются… Но нельзя возносить эти ошибки на пьедестал и называть черное белым.

Несмотря на скромный объем история все равно кажется немного затянутой - сначала топчутся на одном месте, любуясь лёкинскими закатами, а потом две главы несутся вскачь, меняя опостылевшие квартиры и соседей по ним.

Берется квартира в старом доме в центре Москвы, коммунальная, и люди, ее населяющие, и рассказываются их истории. Вернее, история-то одна, а в нее вплетены другие. В квартире живет странная семья Грузиновых-Дворкиных, которые с одной стороны - довольно мутные князья, а с другой - профессора и евреи; и еще более странная семья стариков Рубинштейнов - нелюдимых, незаметных, неправдоподобно тихих и неразговорчивых. Ох уж эти Рубинштейны! С самого начала чувствовала, что линия Рубинштейнов непроста, а она оказалась просто невероятной, перемолола мне душу, как в мясорубке, пока я читала их линию, то просто чувствовала, что что-то у меня в душе меняется, какие-то колесики проворачиваются, режут по живому, но как это целительно, ей-богу. Стопроцентный душевный отклик на их историю.

Честно сказать, этой книги мне осталось еще около 100 телефонных страниц, последняя часть идет далеко не так взахлеб, как в середине, и мне не очень нравится, когда в книгах кульминационные моменты находятся довольно далеко от конца. Создается впечатление, что автор затянул, что надо было закончить еще вон там... Но автору лучше знать, так что... буду дочитывать. Книга хороша, сильна. Если не знакомы с Ряжским, но любите Улицкую - велкам, это ее двоюродный брат и что-то общее в творчестве у них, несомненно, есть.