Текст книги "На пороге зала славы"

На пороге зала славы
Арина Малых

Дизайнер обложки Анна Ренова

© Арина Малых, 2022

© Анна Ренова, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-1719-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказ

Помни свои мечты и борись за них. Ты должен знать, чего хочешь от жизни. Есть только одна вещь, которая делает твою мечту невозможной – страх неудачи.

Пауло Коэльо

Костер догорал. Нахальные лепестки пламени вырывались из-под груды углей все реже и реже. Одиночки, которым это удавалось, были похожи на красно-рыжих змей, желающих укусить кого-нибудь или хотя бы напугать. Золотистые блики, вспыхивая и переливаясь, пробегали по черным комкам, рассыпаясь множеством светящихся точек.

Федя Ведеркин сосредоточенно тыкал обугленной палкой в мангал, разламывая остатки угля. Рядом, листая сообщения в мессенджере, стоял его давний школьный приятель Артем Шатский, высокий худой блондин с выразительными светло-карими глазами и мягким спокойным взглядом.

– Сигаретку? – спросил Артем, отводя взгляд от экрана телефона и вытаскивая пачку «Парламента».

– Не. Я скручу, – рассеянно отозвался Федя, поднял голову и жадно вдохнул холодный ноябрьский воздух.

– Как хочешь, – Артем выключил телефон, убрал во внутренний карман светло-синего пуховика и закурил. – Ну что там с твоим романом? Получается что-нибудь?

– Нет, – скривился Федя и поставил палку на землю, прислонив к мангалу. Тяжело вздохнув, он достал кисет из кармана длинной черной куртки, которая висела мешком на его худой, слегка сутулой фигуре. Вытащил тонкую полупрозрачную бумагу, насыпал в нее табак, лизнул край и скрутил папироску. Артем поднес приятелю зажигалку. Федя глубоко затянулся и выпустил тонкую струйку ароматного дыма. Запахло вишней.

– Вкусный табачок, – заметил Артем.

– У меня еще персиковый есть, – сообщил Федя. – Вообще супер – словно кальян куришь.

Раздался короткий жужжащий звук. Артем вынул телефон, быстро набрал сообщение и убрал обратно в карман.

– Сашок пишет. Спрашивает, где я, – пояснил он.

Федя кивнул и сказал:

– Он был у меня на прошлой неделе. Все возмущался, что я загород переехал и до меня трудно добраться.

– Вообще, это действительно не очень удобно… – начал говорить Артем.

– Кому? – перебил его Федя. – Мне удобно.

– Твоим друзьям, – хмыкнул Артем. – Мы почти перестали видеться с тех пор, как ты сюда перебрался.

– Выбора не было, – устало проговорил Федя. – Мы не могли больше снимать квартиру в Москве и содержать дачу. Стало слишком дорого. Этот дом маме достался от бабушки с дедушкой. Поэтому когда в начале пандемии ее уволили с работы, мы решили сюда переехать. Потом ей тут подработку предложили. Я хотел в Москве остаться, но понял, что сам не потяну снимать. Это ж не всем родители квартиры оставляют, – Федя метнул на Артема быстрый, слегка завистливый взгляд. – Вот и приходится в двадцать три года с мамой жить, да еще на даче.

– Ага, мне повезло, – миролюбиво согласился Артем. – Хоть однушка и далеко от центра, зато возле метро! И я в ней один! Никто по ушам не ездит.

– Да меня, в общем, тоже никто особо не достает. Мама сидит за компом целый день. Пожрать опять же готовит. А я на втором этаже. Занял обе комнаты: одна у меня типа спальня, вторая – кабинет. Оттуда есть выход на балкон. Я там недавно обустроил себе лаунж зону: притащил шезлонг и маленький столик. Курю и сижу там иногда с компом. Вид симпатичный – на наш сад. Никто никому не мешает. Когда охота потусить, я еду в Москву погулять или в гости к кому-нибудь…

– Ну не знаю. Я не хотел бы из Москвы уезжать. Мне движ нужен. А здесь как в деревне: тишина, народу нет, тоска…

Федя улыбнулся, сделал затяжку, выдохнул дым и сказал:

– Я уже привык. Для писательства такая обстановка очень подходит. Ничто не отвлекает. Иногда мать попросит за продуктами сходить. Это здесь недалеко. В соседнем СНТ находится маленький магазинчик. Там есть все необходимое. Или минут за двадцать можно дойти до «Магнита». Когда тепло, я туда на велике езжу. Летом вообще хорошо. Я беру ноут и иду на речку. Сажусь на берегу, смотрю на воду и пишу. Бывает до темна там торчу, пока уже букв на клавиатуре не видно.

У Артема в кармане снова зажужжало. Он вынул телефон, посмотрел на экран, выключил и убрал.

– Значит, ты окончательно решил связать свою судьбу с литературой? – Артем внимательно посмотрел на приятеля.

– Да, – кивнул Федя.

– Знаешь, а я так и не прочитал твою рукопись, – извинительно проговорил Артем. – Сорян. Расскажи о чем там речь?

Федя пригладил аккуратно подстриженную рыжеватую бородку и усики, прикрыл серо-голубые глаза, обрамленные темно-коричневыми ресницами, и с удовольствием затянулся.

– Типа малиновый век, – выдыхая дым, оживленно сказал он. В его глазах блеснул задорный огонек. – Еда стала неприличным занятием. Говорить про нее считается верхом непристойности и все такое. А секс – наоборот, самое обычное явление, будничное и естественное. На этом фоне разворачиваются события…

– Класс! – развеселился Артем. – Дальше не рассказывай. Интересно. Хочу прочитать. А как называется? Я опять забыл…

– «Подожди, не раздевайся».

– Хахаха! Супер! Наверное, очень откровенная книга? Эдакая провокация?

– Да нет. В меру. Никакого порно. Сюжетная линия там совсем не про секс, а история главного героя, – глаза Феди сверкнули веселыми искрами.

– Не спойлери! – Артем поднял руку и сделал останавливающий жест.

– Ладно, – хмыкнул Федя и увлеченно продолжил, – Кому я давал почитать – в полном восторге. Человек тридцать-сорок друзей и знакомых, близких и не очень. Всем понравилось. Отзывы мне присылали. Несколько человек написали, что идеальное произведение для экранизации. А некоторым так зашло, что просили продолжения, – Федя выкинул окурок. – Пойдем в дом, а то холодно.

– Ага, – кивнул Артем, сделал последнюю затяжку и бросил сигарету в мангал.

Они пошли по дорожке, слегка припорошенной мелкой снежной крупой, к крыльцу двухэтажного деревянного дома. Раздевшись в узкой прихожей, приятели расположились в просторной гостиной за низким журнальным столиком, в громоздких плюшевых креслах. Комната была полностью обшита вагонкой, что создавало ощущение пребывания в какой-то огромной капсуле. Слева от входа в гостиную находилась дверь в спальню мамы. Справа – кухня-столовая, в которой с одной стороны был круглый стол со стульями, а с другой – холодильник и кухонные шкафчики. В центре гостиной, вокруг журнального столика стояло четыре темно-бордовых кресла. В углу красовался большой камин из красного кирпича. Рядом с ним стояла кованая дровница и подставка с каминными принадлежностями.

– Есть вискарь. Будешь? – спросил Федя.

– Давай, – кивнул Артем и уткнулся в телефон, читая сообщения в Телеграмм.

Федя встал и пошел на кухню. Из углового шкафчика со стеклянной дверцей он достал бутылку «Баллантайнс», налил понемногу в два стакана и добавил по три кубика льда.

– На закусь есть сыр, – крикнул Федя, открыл холодильник и достал кусок пармезана. Он отнес в комнату виски, нож, сыр и деревянную разделочную доску. Расставив все на журнальном столике, Федя плюхнулся в кресло. Раздался звонок – рингтон песни «Faint» Честера Беннингтона. Федя вытащил из кармана телефон. На экране появилось слово «Ульяна» и фотография молодой симпатичной девушки с длинными темными волосами, веселым взглядом голубых миндалевидных глаз и милой улыбкой.

– Привет… Не один, у меня Темыч… – неторопливо проговорил Федя, разглядывая стакан с виски. – Сидим… Пьем вискарик… Приезжай…

Закончив разговор, он положил смартфон на стол.

– Приедет, – произнес Федя и глотнул виски.

Артем с кем-то переписывался. Он поднял рассеянный взгляд на приятеля, выключил смартфон и засунул в карман. Потом деловито порезал сыр на маленькие полоски и сделал большой глоток виски.

– Ульяна едет к нам, – повторил Федя.

– А, хорошо, – отозвался Артем. – Сколько вы уже встречаетесь? – спросил он, откусывая кусок сыра.

– Полгода. Собственно, с тех пор как ты нас познакомил, – хмыкнул Федя. – Помнишь? У тебя на вечеринке, по поводу окончания института.

– Точно! Ты приехал, когда народ уже начал расходиться. Я тогда еще с Настей был, – улыбнулся воспоминанию Артем.

– Вы как поругались два месяца назад так больше и не встречаетесь? – поинтересовался Федя.

– Нет. Мне сейчас не до этого, – пожал плечами Артем. – Работу интересную предложили в Сбере. Знакомые девчули конечно заезжают, но серьезных отношений пока не хочется. Есть перспектива в Германию свалить.

– Неплохо, – Федя отпил виски.

– Ульянка часто здесь бывает? – спросил Артем, засовывая в рот еще кусок сыра.

– Даже слишком, – засмеялся Федя. – Почти каждые выходные.

– Твоя мама не возражает?

– Нет. Ульяна ей нравится. И потом мы тусим наверху, а мама внизу: в своей комнате или на кухне.

– А кстати где она? Сегодня вроде суббота, выходной…

– В соседнем СНТ на собрании. Скоро должна прийти.

– Она у тебя теперь в двух товариществах работает?

– Да, в нашем – председателем, в соседнем – бухгалтером.

– А у тебя как с работой?

– Все так же. У нас в Толстопальцево на складе. Веду учет.

– Наверное, скучное занятие? – спросил Артем.

– Мне скучно не бывает. Я обдумываю новые произведения, – улыбнулся Федя. – Потом я всегда хотел ходить на работу пешком! По-моему это ужасно тратить кучу времени, чтобы добраться до офиса.

– Смотря какая работа, – возразил Артем и хлебнул виски. – И какая мотивация.

– Согласен, – кивнул Федя и добавил, – моя основная мотивация сейчас – это возможность писать книги. Денег конечно маловато, но зато есть свободное время. Пишу каждый день, – воодушевленно говорил он. – Уже готово несколько рассказов, роман, о котором мы говорили и еще один в процессе. Всего в задумке около тридцати тем. И в голове есть полностью сложившиеся три новых произведения. Сидят там, ерзают и ждут, когда я их выплесну…

– Крутяк, – хмыкнул Артем и весело взглянул на приятеля. Федя провел ладонью по темно-рыжим длинным волосам, стянутым резинкой в хвост, помрачнел и грустно обронил:

– Только толку никакого. Нигде не берут мой роман и рассказы.

– Ну подожди, не все сразу! – взволнованно возразил Артем. – Сколько ты уже этим занимаешься? Год?

– Начал сочинять еще в школе. В основном стихи. Потом рассказы. Роман писал два года. Продвижением занялся несколько месяцев назад.

– В издательства отправлял?

– Издеваешься? – худое лицо Феди стало злым. Его серо-голубые глаза внезапно приобрели колючий холодный оттенок и мрачно сверкнули. – Чего только я не делал! – возмущенно воскликнул он и хлебнул виски. – Конечно отправлял! В двенадцать издательств и семь журналов! Из одного только пришел ответ через два месяца, что произведение неактуально и поэтому им неинтересно!

– А конкурсы?

– На всевозможные конкурсы отправлял. Стихи, рассказы и роман. Ничего! Сашок мне сказал, что читал в инете, что все это проплачено и победители определены заранее.

– Ну подожди! Есть же литературные агенты…

– Агенты, – передразнил друга Федя. – Деньги, брат, надо платить! Причем не малые…

– Хорошо, а если в соцсетях рекламировать?

– Сделал аккаунты во всех. Пробовал сам делать маленькие ролики про книги и выкладывать в Ютубе. Десять подписчиков набрал. В Тик-токе тоже негусто. Пробовал Фейсбук и Вк, тоже толку мало, – расстроенно произнес Федя.

Артем нахмурился.

– Посты делал регулярно. Изучил когда, что и куда выкладывать. Рекламу давал, – раздраженно продолжал Федя, – размещал информацию на всяких тематических площадках. Отправлял рукописи книжным блогерам. Заказывал рецензии и отзывы. До сих пор веду канал в Инстаграмме про книги. Знаешь сколько подписчиков? – он прищурился и сам себе ответил, – восемьдесят пять!

– А если написать напрямую кому-нибудь из известных писателей? – задумчиво спросил Артем.

– Пробовал много раз. И не только писателям. Через соцсети писал сообщения. Искал личные контакты, отправлял письма по электронке. Ни одного ответа не получил! Нет, вру – один был. Типа сделайте сценарий и отправьте на Мосфильм, там иногда обращают внимание на новые имена…

– Если я не ошибаюсь, роман твой все-таки был издан? – озадаченно проговорил Артем.

– Да. Некоторое время назад я обратился в одно издательство и заключил договор на печать двухсот экземпляров за свой счет. Перед этим собрал и оплатил небольшую команду для работы над книгой. Редактор проверил стилистику и подачу материала, корректор исправил ошибки и опечатки. Дизайнер сделал красивую обложку. Даже аудиоверсию заказал. Приглашал на озвучку специального человека. Потратился прилично. Но я считаю, что это правильно! Выпустить книгу с ошибками – это неуважение к читателю! Красивое оформление – это важно! Надо, чтобы книгу было приятно взять в руки! И озвучка должна быть сделана профессионально, на студии! А сейчас что происходит?! Публикуют в сети полную чушь. Сюжет высосан из пальца или просто дешевый эпатаж! Ни слога, ни формы, ни смысла! Столько ошибок, что читать просто невозможно! Интернет вообще расхолаживает – нет ответственности! Написал и в сеть. Бывает читаешь что-то из новинок и думаешь, человек вообще русским языком владеет? Учился в школе? Конечно, читателю трудно среди этой липкой отвратительной массы найти хорошее произведение. Поэтому и не читают новых авторов. Да и вообще, за последние годы стали гораздо меньше читать. Видео контент прет…

– А с книгой-то твоей что дальше было?

– Напечатали. Получилось отлично. Развезли по магазинам.

– Ну?

– Что ну?! – Федя матерно выругался и продолжил, – за два месяца все книги раскупили. Но ни одно издательство не заинтересовалось и не предложило сотрудничество!

– Знаешь, я всегда думал, что фантастика хорошо продается.

– Судя по статистике так и есть.

– Тем более в пандемию…

– Я читал, что продажи книг увеличились за последний год на семнадцать процентов по сравнению с аналогичным периодом до пандемии.

– Почему же тогда твоя книга не пользуется спросом?! – недоуменно воскликнул Артем.

– Потому что издательства предпочитают раскрученных писателей. Чтобы получать прибыль. Им не интересно работать с малоизвестными авторами. К тому же надо признать, что сейчас пишут все кому не лень и пробиться сквозь огромную толщу желающих публиковаться почти нереально. Для этого, по моему опыту, возможны три варианта. Первый, самый надежный, иметь хороших знакомых в этой сфере. Чего у меня нет. Второй – деньги, которых на массированное продвижение нужно по моей оценке не меньше миллиона рублей. Третий – счастливый случай! На это рассчитывать вовсе не приходиться… Как видишь, ситуация безвыходная!

– А чего тебе вообще хочется? – Артем внимательно посмотрел на приятеля мягким бархатным взглядом. – Славы?

Федя допил виски, поставил стакан и сказал:

– Хочу донести свои мысли, достучаться до читателя… У меня много интересных идей для фильмов. Могут получиться отличные динамичные экшены. Хочу, чтобы мои книги ждали и читали. Чтобы мои произведения переводились на другие языки и публиковались, – он помолчал и продолжил. – Мое самое большое желание и заветная мечта – стать известным, знаменитым писателем. Да, банально хочется славы! – произнес Федя и с вызовом посмотрел на приятеля.

– Тогда надо идти к цели, – пожав плечами, спокойно проговорил Артем и опустошил свой стакан. – Не останавливаться и не отчаиваться.

– «В стену головоооой»… – пропел Федя слова из песни Егора Летова.

Криво ухмыльнувшись, он встал, взял стаканы и пошел на кухню. Налил еще и вернулся в гостиную.

– Может тебе надо было в институт поступить? – растерянно спросил Артем. – В литературный… Погоди, ты же вроде поступал?

– После школы пробовал на журфак в МГУ. На бюджет не прошел. А платить по пятьсот тыщ в год не было возможности. Пошел в армию. Когда вернулся, устроился на работу. Сначала менеджером в отдел продаж недвижимости, без оклада на голый процент. Ни хрена не зарабатывал…

– Это я помню…

– Потом переезд на дачу. Мотаться в Москву не хотел. Да и не нравилось мне продажами заниматься. Не мое это. Устроился здесь, на склад. Хоть постоянная зарплата появилась. Матери отдаю половину, остальное трачу на свой литературный проект, – Федя горько усмехнулся. – Пока без результата. – Он вздохнул и продолжил. – В пандемию почти всех сотрудников на удаленку отправили. Приходили на работу по вызову. Сейчас сделали график удобный. Большой плюс еще, конечно, что все рядом.

– Ты раньше не рассказывал… – Артем озадаченно покрутил стакан в руке и спросил, – но твоя книга, кажется, есть в сети?

– Да. Разместил сам, с помощью дизайнера. На портале «Литраб». Это самое крупное интернет издательство в России. У них есть платформа, на которой можно самому залить книжку. Тут как раз имеет значение – есть у автора совесть или нет. Закажет он корректуру или зафигачит как написал? Типа и так сойдет. И название у этой платформы говорящее – издательство «Дилетант»! Как тебе нравится? Ты стал бы читать книги такого издательства?

Артем рассмеялся.

– Вот ты смеешься, а знаешь сколько там таких дилетантов? – нервно воскликнул Федя. – Больше пятидесяти тысяч! Как читателю понять хорошая книга или такой же мусор как подавляющее большинство публикаций? Как обратить внимание на свое произведение? Как донести, что оно написано хорошим русским языком, без ошибок, стильно и остроумно? Что книжка интересная, в конце концов?! – Федя почти кричал. Он лихорадочно покраснел, его глаза вспыхивали неприятным безумным блеском. В возбуждении он подпрыгивал в кресле и хватался за широкие плюшевые подлокотники.

Артем встал, принес с кухни бутылку виски и разлил по стаканам. Федя залпом выпил.

– Знаешь, что они придумали для привлечения новой аудитории читателей? – ехидно скривившись, продолжал Федя.

– Что? – мрачно спросил Артем.

– Публиковать произведение кусками! Неоконченные романы! – язвительно процедил Федя. – Представь: каждую неделю появляется следующая глава, и читатель может придумывать свою версию развития событий!

Артем вопросительно взглянул на приятеля. Федя залпом выпил виски и, многозначительно посмотрев на приятеля, сказал учительским тоном:

– Произведение должно быть написано полностью! Много раз перечитано, поправлено и доработано. Написать книгу, это, брат, всего десять процентов от общего труда. Основное дело – это правки, тщательная работа с текстом. А они черновики публикуют! – слово «черновики» Федор выкрикнул и стукнул кулаком по столу.

– Воу, воу, братан! Потише! – Артем схватил свой стакан с виски и удивленно взглянул на приятеля. Пустой стакан Феди упал на пол, громыхнув толстыми стеклянными гранями. Артем, нахмурившись, поднял стакан и поставил обратно на столик.

Громко хлопнула входная дверь. В прихожую зашла невысокая разрумяненная женщина лет сорока пяти. Она скинула темно-синее пальто, сняла пеструю вязаную шапку и присела на пуфик, стоявший под окном, рядом с вешалкой, снять сапоги.

– Привет мам! – громко крикнул Федя.

Оглядев себя в зеркало, она провела рукой по коротким рыжим волосам и зашла в гостиную, где сидел ее сын с приятелем.

– Привет! – весело поздоровалась она, подошла к Феде, чмокнула его в макушку и подала руку его приятелю. – Артем, рада тебя видеть!

– Здравствуйте, Анна Сергеевна! – Артем привстал и слегка пожал протянутую ему руку.

– Что ты сегодня так долго? – спросил Федя.

– Я познакомилась с новым жителем соседнего СНТ. Очень приятный мужчина. Полковник в отставке. Холостой, – кокетливо прищурившись, сказала Анна Сергеевна. – Мы договорились поужинать вместе. Он недавно полностью закончил ремонт в своем доме, только переехал и хочет расспросить меня об особенностях загородной жизни, – она прошла в свою комнату, прикрыла дверь и оттуда крикнула, – я пришла ненадолго. Переоденусь и пойду в гости.

– Хорошо! – громко ответил ей Федя. – Ко мне приедет Ульяна. Слышишь?

– Да, да, конечно, пусть приезжает, – донесся приглушенный голос матери.

– Как его звать? – поинтересовался Федя, когда Анна Сергеевна вышла из своей комнаты.

– Валерий Константинович, – важно произнесла мама, снова чмокнула сына и вышла в прихожую. – В холодильнике есть жаркое, – громко сообщила она, надевая сапоги. Федя встал и пошел ее проводить. – Угости своих гостей, – проговорила Анна Сергеевна, глядя в зеркало.

– Спасибо. Тема привез шашлык, мы пожарили на мангале и поели. В общем, не голодные. Тебе немного оставили, – тихо сказал сын, взял пальто и помог ей одеться.

– А, ну хорошо. Я побежала! – она торопливо попрощалась, открыла входную дверь и упорхнула. Федя смотрел на нее в окно. Мама стремительно прошла через двор и открыла калитку. На улице стоял широкоплечий невысокий мужчина приятной наружности. Его гладко выбритое лицо добродушно улыбалось. Он взял под руку подбежавшую Анну Сергеевну и что-то ей сказал. Она засмеялась. Валерий Константинович обнял ее за плечи и они, весело болтая, направились в соседнее товарищество.

Федя стоял у окна и задумчиво смотрел во двор. На улице был полный штиль. Деревья стояли не шелохнувшись. В доме напротив неторопливо поднимался дымок из каминной трубы. Во двор не спеша вошла соседская кошка, остановилась, оглянулась и пошла к дому. Федя проводил ее взглядом. Кошка была рыжая, со смешной мордочкой в белых пятнах. На шее у нее поблескивал ошейник. «Хорошо, что пришла, – подумал Федя, – на прошлой неделе мышь была в доме. Может, поймает». Кошка пролезла под веранду и исчезла в темноте.

В открытой калитке неожиданно появилась Ульяна. На ней было длинное шерстяное клетчатое пальто, красный шарф, обернутый несколько раз вокруг шеи и красная вязаная шапка. Заметив Федю в окне, она весело помахала. Через минуту Ульяна стояла в прихожей, крепко его обняв. Она прижалась к колючей щеке Феди и поцеловала.

– Ты холодная! – улыбнулся он. – Раздевайся.

Она скинула бордовый кожаный рюкзак и положила на пуфик. Федя размотал ее длинный шарф, снял шапку, пальто и повесил на вешалку. Ульяна, припрыгивая, стащила сапоги на высоких каблуках, поправила волосы перед зеркалом и прошла в гостиную.

Артем встал ей на встречу, слегка обнял и прислонился к ее щеке своей.

– Привет, привет! Заходи.

– Ты голодная? – спросил Федя, проходя в гостиную. – У нас есть шашлык и жаркое.

– Нет, спасибо. Я дома поела. Вот вискарика выпью, – улыбнулась Ульяна, потирая ладоши.

Федя принес стакан и налил три порции. Они чокнулись и выпили. Ульяна уютно устроилась в кресле, поджав ноги и закопавшись в шерстяной клетчатый плед.

– У вас на въезде в СНТ ворота открыты. Похоже, не работают, – сообщила она, выглядывая из своей импровизированной норы. – Встретила твою маму. Она была такая веселая. Шла под ручку с мужиком, – с хитрой улыбкой говорила Ульяна. – Я его раньше не видела. Симпатичный такой и вежливый. Предложил меня проводить до дома.

– Смешно, – хмыкнул Федя. – Несколько шагов по закрытому СНТ, где почти никто не живет и на каждом доме камеры.

– Это же шутка! – возразила Ульяна. – Ты что сегодня опять не в духе?

– У нас тут разговор зашел о том, как начинающему писателю прорваться к широкой аудитории, – пояснил Артем. – Тема сложная и, как оказалось, неприятная.

– Аааа, это, – Ульяна качнула головой и расстроенно добавила, – мы обсуждаем эту проблему уже полгода.

– Можем не обсуждать, – огрызнулся Федя.

– Не обижайся, – миролюбиво произнесла Ульяна.

– Ты брат, слишком чувствительный! Нельзя так реагировать, – с досадой проговорил Артем и взял полоску сыра.

Федя молча хлебнул виски.

– Наверное, если бы Федор так остро на все не реагировал, у него не получались бы такие эмоциональные произведения, – задумчиво сказала Ульяна и переместилась на колени к Феде. Она нежно обняла его за шею, поцеловала в висок и шепнула: «Я соскучилась».

Артем улыбнулся и мягко произнес:

– Творческий человек, он как голый нерв, натянутая струна…

– Я расскажу вам одну историю, которая меня сильно потрясла и оставила в душе глубокий след, – проронила Ульяна.

– Тогда я принесу еще бутылку виски, – усмехнулся Федя. Ульяна пересела в свое кресло и накрылась пледом. Федя принес литровый «Вайт Хорс», поставил на столик и сел в кресло. Артем открыл бутылку и налил виски в стаканы.

Ульяна завернулась в плед и начала рассказ:

– Когда мы учились на первом курсе Бауманки, был у нас в параллельной группе товарищ. Кирилл Самойлов. Темыч, помнишь его? Скромный такой пацанчик.

– Помню, – отозвался Артем. – Неприметный задрот.

– Да. Учился хорошо. После пар всегда спешил домой. На тусовки не ходил. Так вот, – Ульяна хлебнула виски, поморщилась, закусила сыром и продолжила. – Он помогал мне с физикой, поэтому мы общались довольно часто. В основном в институтском кафе сидели. А однажды Кирилл предложил поехать позаниматься к нему домой.

– О, я и не знал, что вы встречались, – вставил Артем.

– Ничего такого, – поспешно возразила Ульяна. – Действительно просто надо было подготовиться к экзамену. Это было в первую сессию. А его квартира находилась на Электрозаводской. Близко от института.

– Ладно, не оправдывайся, – поддержал Ульяну Федя. – Рассказывай дальше.

– Хата была огромная. В старом доме, с высокими потолками. В большой гостиной стоял круглый стол и стулья. Там мы и расположились с учебниками и ноутами. После того, как пробежались по лекциям, чтобы передохнуть, Кирилл принес чай и какие-то черствые бублики. Разговорились. Оказалось, что у него два брата: один в шестом классе учился, а младший ходил в детский сад. Отец – архитектор. Видно хорошо зарабатывал, а главное, души не чаял в жене и детях. Кирилл рассказывал, как отец их баловал и старался исполнять все желания, о том, что они очень много путешествовали. Мама у Кирилла была художницей. В квартире везде картины были развешаны. В основном пейзажи. Знаешь, так живо нарисованные! Я технарь по складу ума и в искусстве не особо понимаю. По мне так, если я смотрю и мне нравится, значит, хорошая работа. Не нравится – значит ерунда. Но эти картины меня поразили. Я смотрела на них и не могла отвести глаз. Словно проваливалась в другой мир. Чудилось мне, будто я иду по этой нарисованной дорожке в лесу и слышу голоса птиц. Или сижу на краю обрыва, любуясь бурной рекой. Глядя на закат, я чувствовала, как ветер обдувает мое лицо и что начинает пробирать легкий вечерний холодок.

– Говоришь так образно, как поэтесса, – вставил Федя.

– Я смотрела и восхищалась, – ничуть не смутившись, продолжала Ульяна. – Сказала Кириллу, что картины прекрасные, а он обреченно так мне отвечает, что да, мол, всем нравятся. Я удивилась тогда и спрашиваю, а че так грустно-то? Надо их отправлять на выставки, вернисажи всякие. А он мне говорит, что мама пыталась, обращалась к разным, так сказать, ценителям искусства и устроителям этих самых выставок. Но ей постоянно отказывали. Без знакомств и связей пробиться в этом мире почти невозможно!

– Мы как раз это обсуждали перед твоим приездом, – грустно усмехнулся Федя.

– И как-то раз один деятель, – продолжала Ульяна, – посмотрев картины, сказал маме Кирилла, что это не искусство, а мазня! Таланта у нее нет. Что лучше бы она занялась чем-то другим, нашла себе нормальную работу и вообще перестала ломиться «свиным рылом в калашный ряд».

– Так и сказал? – недоверчиво переспросил Артем.

– Рассказываю историю, как я её слышала от Кирилла, – поджала губы Ульяна.

Артем сделал извинительный жест и глотнул виски.

– После этих слов, – продолжила Ульяна, – мама Кирилла пришла домой, свалила картины в одну кучу и проткнула несколько раз их ножом, словно убивая свое детище. Потом принесла с кухни табуретку, поставила на круглый стол в гостиной, сделала петлю из галстука мужа и повесилась на крючке для люстры. В это время Кирилл был дома. Он сидел в своей комнате в наушниках и делал уроки. Это произошло, когда он учился в одиннадцатом классе, – Ульяна вздохнула и сделала маленький глоток виски. Помолчав, она озадаченно проговорила, – мне всегда казалось, что если у женщины любящий заботливый муж, дети – это и есть счастье. А после этой истории я подумала, неужели творчество, самореализация может быть важнее любви, семьи и даже самой жизни? А главное, что бестактным, грубым словом можно мгновенно перечеркнуть надежды, мечты, стремления. Чувствительный человек поддается эмоциям и делает непоправимый выбор.

Она замолчала.

– Может это решение будет правильным, если человек потерял смысл в жизни? – тихо произнес Федя.

– Это слабость, душевный порыв, – возразила Ульяна, – который приведет к фатальным последствиям, если с ним не справиться…

– Какая ужасная история, – пробормотал Артем. – Я и не знал, что у Кирилла такая трагедия в семье произошла.

– Вот Кирилл и несся всегда домой, чтобы отцу помочь, – с легким укором в голосе сказала Ульяна и, замолчав, стала смотреть в окно, выходящее в сад. Плавно кружились маленькие белые снежинки. Они медленно опускались на пожухлую траву. Оседали на голые ветки яблонь и вишневых деревьев. Путались в кустах смородины и крыжовника, будто испуганно сбиваясь в крошечные белые комочки. Где-то залаяла собака. Издалека донесся присвист электрички. Начинало смеркаться.

– Пойдемте, покурим? – предложил Артем, тряхнув головой.

Все трое выпили и отправились одеваться. Накинув верхнюю одежду, они вышли на крыльцо. Артем угостил Ульяну сигаретой, Федя скрутил самокрутку.

– После смерти случайно ее картины не стали знамениты? – криво усмехнулся Федя.

– Нет, – выпустив струйку дыма, ответила Ульяна. – Кирилл сказал, что его отец дома устроил галерею из сохранившихся картин.

– Кстати, действительно часто бывает, что художник умрет и слава приходит к нему во всем великолепии, – негромко произнес Артем.

– Чаще всего это происходит с музыкантами… – добавил Федя. – В «Клубе двадцати семи» они в подавляющем большинстве.

– Из всех творческих профессий, пожалуй, у писателей больше всего шансов прославиться при жизни, – усмехнулась Ульяна. – Вот, например: Виктор Пелевин, Борис Акунин, Дарья Донцова, Людмила Улицкая, Дина Рубина, Дэн Браун, Пауло Коэльо, Стивен Кинг. Джоан Роулинг опять же…

– Ну и наборчик у тебя, – засмеялся Федя.

– Я больше профессиональную литературу читаю, – фыркнула Ульяна. – Художественную очень редко. Исключение делаю только для твоих произведений, – Ульяна выразительно посмотрела на Федю, докурила сигарету и затушила в пепельницу, которую он держал в руке.

– Так что дружище, давай, не останавливайся, – подмигнул Артем. – Мы в тебя верим! Все получится!

– Надеюсь, – криво ухмыльнулся Федя. – Хотелось бы прославиться при жизни, – он вытряхнул пепельницу в большое мусорное ведро, поставил на ступеньку крыльца и сообщил, – я в октябре пошел на курсы писательского мастерства.