Текст книги "Реликвии Фолкора. Сказка Сказок"

Темный Патрик

– Никогда не сдадимся мы без боя, и бегать от врага не станем! – воскликнул Аерн. – Отец, дозволь нам с Лаэном завтра же отправиться на поиски священных реликвий…

– Никуда вы не поедете! – топнул ногой Фолкор. – Хватит слушать россказни выжившей из ума слепой старухи!

– А если она говорит правду, и судьба Камулодина зависит от этих реликвий?

– И слышать ничего не хочу, – отрезал король. – Я не могу неволить Лаэна, он чужеземец, но ты, Аерн, останешься в Бибранте. Нам надо готовиться к большой войне, а не глупостями заниматься!

– Я пойду в Темные Земли и добуду реликвии, – тихо сказал Лаэн. – Если уж суждено мне погибнуть, это будет смерть за доброе дело…

С этими словами Лаэн вышел из парадного зала.

– И ты допустишь, чтобы он, принц другого королевства, один отправился за реликвиями, от которых зависит судьба Камулодина?! – вскричал Аерн. – Отец, отпусти меня в Темные Земли!

– Нет! И больше мы об этом не говорим!

– Хорошо, говорить не будем, – вдруг сдался Аерн. – Ты прав, отец, время разговоров прошло, надо действовать.

– Вот это другое дело, – одобрительно кивнул Фолкор. – Я рад, что ты прислушался к голосу разума, сынок!

Король Фолкор вряд ли стал бы радоваться, если бы знал, что задумал Аерн. Сразу после разговора с отцом принц нашел Лаэна, и они договорились в ту же ночь тайно уехать из Бибранта.

Так и сделали. Стражники им не мешали, – кто же станет трогать королевского сына и его друга?! В полночь оба принца легко пробрались на конюшню, оседлали двух самых быстрых коней, и выехали за ворота королевского замка.

Когда край горизонта только окрасился алой полоской зари, друзья были уже далеко от Бибранта. Бушевавшая всю ночь буря к утру сменилась тихим теплым ветерком, кони скакали без устали, и уже к вечеру Аерн с Лаэном перешли границу Камулодина. Так оказались они в соседнем королевстве Коннахт, во владениях короля Арида Доброго.

И вот скачут они по темному лесу, видят, – впереди по лесной тропинке бредет бедняк с красным узелком за плечами.

– Куда путь держишь, добрый человек? – спросил Аерн.

– Домой, в Донегольские горы, а зовут меня Темный Патрик, – ответил незнакомец. – Вот, возвращаюсь из королевского замка.

– А что делал ты в королевском замке?

– Короля Арида из беды выручал.

Переглянулись принцы, – где же это видано, чтобы бедняк короля выручал?

– Садись на моего коня, нам по пути, – предложил Аерн.

Сел Темный Патрик на коня позади Аерна, и поехали они вместе.

– А что за беда у вашего короля приключилась? – спросил Аерн. – Заболел он? Или враги на него войной пошли?

– Нет, тут не болезнь, и не война виновата, тут хуже дело, – махнул рукой Темный Патрик. – Король-то у нас хороший, добрый, да три его сына, – бездельники и озорники, каких свет не видывал. И вот решили беспутные юнцы подшутить над самим Повелителем Ворон Кромахи. А в нашем королевстве даже малые дети знают, что с этим древним колдуном шутки плохи. Живет Кромахи в хижине в чаще леса, неподалеку от королевского замка. На деревьях рядом с хижиной сидят вороны, но это и не вороны вовсе, а злые духи, которыми повелевает колдун. И вот, три королевских сына, Диклан, Дармид и Дати, от нечего делать и забавы ради, засунули в дымоход Кромахи большой камень. Ну, и колдун чуть не задохнулся от дыма. Взбешенный, гнался он за принцами до самого замка, и там, в присутствии отца-короля, проклял их. Предрек Кронахи, что первый сын короля Арида станет вором, и его всю жизнь будет преследовать закон; второй сделается убийцей, и всю жизнь не будет выпускать ножа из рук, а младший превратится в нищего, и до самой смерти будет жить подаянием. Потом он проклял и отца, вырастившего таких беспутных сыновей.

– Ты, король, будешь жить долго, но тебя это не обрадует, потому что ты увидишь, как злая судьба постигнет одного за другим всех трех твоих сыновей! – сказал колдун на прощание.

Бедный король, убитый горем, сразу слег, и в тот же миг в его спальню влетели четыре ворона. Расселись они на четырех столбах королевской кровати и принялись зловеще каркать: «Карр! Карр! Карр!» Так и каркали – день и ночь, ночь и день. От этого карканья у короля едва не помутился разум. Вот он и созвал всех ученых мужей королевства, чтобы они дали совет, как избавиться от такой напасти. Но никто не сказал, что делать. Ну, я и решил помочь королю.

Темный Патрик помолчал немного, откашлялся, и продолжил рассказ.

– И вот пришел я в королевский замок, попросил отвести меня в спальню Арида, а слуги не пускают, еще и собак напустить грозятся. Хорошо, королева услышала шум и спросила, что случилось. Ей и доложили, так и так, пришел человек, говорит, что короля вылечит, только одет бедно.

– Какая разница, во что он одет, – сказала королева. – Раз уж никто из наших мудрецов и ученых не сумел помочь королю, этот бедняк хуже уже не сделает. Пропустите его, и будь что будет.

Так и очутился я в спальне короля. Смотрю, черные вороны на четырех столбах королевской кровати сидят. Каркают, крыльями машут, клювами вертят. И сказал я королеве:

– Старшему твоему сыну, Диклану, колдун предрек судьбу вора, всю жизнь преследуемого законом. Ты отдай его в обучение к лучшим знатокам законов. Пусть станет судьей, и ни один законник к нему не придерется!

И только я это сказал, – один ворон закричал и вылетел в окно. А я говорю королеве:

– Второму твоему сыну, Дармиду, колдун предрек жизнь убийцы, который всю жизнь не будет выпускать ножа из рук. Вы, ваше величество, немедленно отошлите Дармида к лучшим лекарям в ученики. Пусть учится и станет врачом, – тогда нож в его руках будет не убивать, а излечивать.

Тут ворон, что сидел в ногах кровати на правом столбе, закричал и вылетел в окно. Тогда я сказал королеве:

– Колдун Кромахи обрек твоего третьего сына, Дати, на вечное нищенство и жизнь в ожидании подаяния. Сегодня же отошлите этого юношу в обучение к самым лучшим философам и поэтам. Он будет писать стихи, и все, что ему дадут за труды, он возьмет себе по заслугам.

Тут самый мерзкий ворон, сидевший на левом столбе в ногах кровати, закричал и вылетел в окно. А король Арид от радости сразу выздоровел. В тот же миг четвертый ворон испустил душераздирающий крик, и тоже улетел. Вот и вся история.

– Наверное, щедро наградил тебя король? – спросил Аерн.

– А мне никаких наград не надо, – улыбнулся Темный Патрик. – Конечно, король и королева всякое предлагали, даже уговаривали остаться при королевском замке…

– А ты что же?

– А что я? Разве простой и темный горец, привыкший ютиться в убогой хижине, сможет жить при дворе короля, да еще среди великих ученых мужей? Нет, наше дело простое, и счастлив я буду только дома, возделывая свое маленькое картофельное поле.

Вскоре впереди показались вершины Донегольских гор.

– Вот я и приехал, – сказал Темный Патрик, слезая с коня принца Аерна. – Спасибо, добрые люди, что подвезли. Да сопутствует вам удача!

– И тебе удачи! – ответили ему принцы.

Перебросил Темный Патрик свой красный узелок через плечо, – и вскоре исчез за деревьями.

Эйнахт

Через Коннахт принцы проехали быстро, – владения короля Арида были куда меньше Камулодина или даже Колтейла, – и уже вечером въехали в пределы Темных Земель.

– А вот и Эйнахт, – Аерн указал плетью на темнеющие вдали башни огромного замка. – Если старая Каэлла не соврала, Гвендар спрятал Камень Фала здесь. Знать бы еще, как этот Камень выглядит…

– Давай остановимся на постоялом дворе, – предложил Лаэн. – Кони наши устали, да и нам передышка не помешает. Заодно и разведаем, что тут происходит. Кто знает, что ждет нас в этой стране…

Постоялый двор встретился им перед самым городом. Аерн и Лаэн напоили коней, задали им корму, и, привязав животных у входа, вошли в харчевню. Людей здесь было мало, зато принцы увидели двух огромных фоморов. Однорукие, одноногие и одноглазые, они целиком заглатывали жареных гусей и поросят, а целого кувшина эля хватало им лишь на один глоток.

– Гвендар уже прислал сюда армию фоморов, – шепнул Аерн Лаэру. – Значит, они пойдут войной на Камулодин отсюда, из Эйнахта, через земли короля Арида.

– Да, теперь и Коннахту несдобровать, – сказал Лаэр. – Бедный король Арид, только избавился от одной напасти с беспутными сыновьями, а тут такое начнется…

Фоморы наелись, встали, и, наклонив громадные головы, чтобы не удариться о высокий потолок харчевни, запрыгали к выходу.

– Они передвигаются прыжками, но и с одной ногой фомор легко обгонит любого человека, – сказал Аерн. – И рука у каждого фомора могучая, фоморский меч не поднимет ни один, даже самый сильный, человек…

– У них что, и слабых мест нет? – удивился Лаэн.

– Есть, конечно. Если попасть стрелой в единственный глаз фомора, он слепнет, и становится беспомощным. Беда только в том, что глаз этот закрывается костяным веком, от которого отскочит любая стрела. Чтобы ослепить фомора, надо выбрать момент, когда веко откроется.

– Ну, мне и одного мига для этого хватит, – уверенно сказал Лаэн.

Они поели, и, оставив коней у харчевни, отправились в город. У городских ворот им преградил путь стражник с тяжелой алебардой.

– Мы купцы из Эрсилдурна, приехали посмотреть, что можно купить на вашем рынке, и что можно продать, – сказал Аерн.

– Ха-ха-ха, – расхохотался стражник. – Хорошенькое же время для торговли вы выбрали! Вот захватим Камелодин, тогда и поторгуете. А пока по приказу нашего короля, Балдура Железного, чужакам вход в город воспрещен!

– Но мы хотя бы узнаем, где находится ваш городской рынок, – сказал Лаэн. – А то получится, зря ехали в такую даль…

– А что, разве у вас в Эрсилдурне не готовятся к войне? – подозрительно прищурился стражник.

– Как же не готовятся! – не растерялся Аерн. – Еще как готовятся! Но ведь и во время войны надобно что-то есть, господин стражник. Вот мы и едем по Темным Землям, ищем провиант для наших воинов. И для стражников у нас подарочек имеется…

Аерн вложил в руку стражника золотую монету.

– Ладно, – смягчился солдат, пряча монету в перчатку. – Проходите, торгаши!

И Аерн с Лаэном вошли в город.

Дерини

– Как бы нам подобраться поближе?

Аерн внимательно разглядывал мощные крепостные стены и высоченные башни королевского замка. Везде стояли закованные в латы стражники, отгонявшие всякого, кто подходил слишком близко к стене.

– Придумал! – хлопнул Аерн себя по лбу. – Ты умеешь готовить какую-нибудь еду?

– Н-нет, – удивленно протянул Лаэн. – А ты?

– И я не умею. Но не беда, нам главное – попасть в замок. Надо только сказать, что мы – искусные повара…

– Да, так нам и поверили, – невесело усмехнулся Лаэн. – Как только увидят нас у очага, сразу поймут, что никакие мы не повара.

– А мы и не подойдем к очагу, – заверил друга Аерн. – Отыщем Камень Фала – и сразу убежим.

– Ты думаешь, у нас получится? – усомнился Лаэн. – Мы не знаем, где лежит этот Камень, не знаем даже, как он выглядит. Но если мы его и найдем, – как мы сможем незаметно выйти с ним из замка?..

– Ага, попались! – возле принцев возникло существо, похожее на человека. Но это был не человек. Это был маг дерини. Такие маги слышат мысли, и могут становиться невидимками.

– Заговор!!! Заговор!!! – завопил дерини, хватая за руки Аерна и Лаэна. – Я поймал шпионов!!!

К ним уже бежали стражники. Оттолкнув хилого мага, принцы бросили бежать по узким, мощенным серым булыжником улочкам города. А стражники были уже близко, – друзья слышали даже их хриплое дыхание.

– Кажется, мы попались, – крикнул Айерн Лаэну. – Но так просто не сдадимся, будем драться до конца…

Друзья обнажили спрятанные под плащами мечи. Топот тяжелых сапог стражников становился все громче. Вот уже и тени преследователей показались…

– Эй, вы, герои, бегите сюда, – раздался чей-то тоненький голосок. – Прыгайте в стену!

Принцы с недоумением озирались по сторонам.

– Вы что, оглохли? Я вам говорю, в стену прыгайте, тупицы!

Голосок раздавался из-за стены обыкновенного дома. Но кто мог говорить, стоя за толстенной стеной, да так, чтобы его было слышно на улице?

– Ну, все, больше приглашать не буду, – раздраженно пропищал неизвестный. – Очень мне надо спасать всяких принцев…

Друзья переглянулись, зажмурились и… бросились на стену! Но они не расшибли лбы и даже не расквасили себе носы. Потому что в тот миг, когда они коснулись стены, та раздвинулась и приняла их внутрь. А потом – опять сдвинулась, так что прибежавшие стражники ничего, кроме стены, не увидели. Растерянно побегав по улице, и обругав не в меру бдительного дерини, стражники ушли ни с чем. Только дерини уходить не спешил, и внимательно принюхивался к стенам. Он чувствовал, – где-то совсем близко притаился лепрекон. Постояв у стены еще немного, дерини пробормотал:

– Надо вызывать фоморов.

И вприпрыжку бросился обратно в город.

Лепрекон Фергус

Перед Аерном и Лаэном стоял маленький человечек в зеленом костюмчике и колпаке с кисточкой. Поверх костюмчика на человечке красовался кожаный фартук. Человечек непрестанно шмыгал большим красным носом.

– Наконец-то! – сварливо пробурчал коротышка. – Догадались полезть в стену! Я им кричу-кричу, а они стоят, как не знаю кто! Ну что за люди эти люди!

– Ты кто? – опомнился Аерн, и попытался потрогать человечка за курточку.

– Но-но, уберите ваши руки! – заверещал человечек, отпрыгивая. – Клянусь богиней Дану, вы мне уже надоели! Все лепреконы как лепреконы, давно отдыхают, а я должен за вами бегать!

– Так ты… лепрекон? – изумленно выдохнул Аерн. – Вы… вы и в самом деле существуете?!

– Нет, я так, понарошку, – передразнил его лепрекон. – Хватит болтать! Слушайте меня внимательно, я вам по сто раз повторять не нанимался. Значит, так. Меня прислала сюда фея Комина. Как раз сегодня я зашел к ней, чтобы снять мерку для новых туфелек, а она попросила меня помогать вам. Не знаю, с какой стати я, нормальный солидный лепрекон, обязан помогать каким-то странным людям, но я слишком уважаю фею Комину, чтобы отказываться от ее поручения. К тому же, Гвендар похитил нашу Священную Золотую Птицу, этого мы, леприконы, ему никогда не простим. Ну, и пришел я сюда. И что я увидел? Я увидел, как два глупых принца-брынца скачут по улицам Эйнахта, а за ними галопом несется толпа стражников. Понял я, что сами вы не справитесь, и открыл вам стену. Тут вы меня опять повеселили. Я вас зову в стену залезть, а вы головами вертите…. Ха-ха-ха! Вы что, никогда сквозь стены не проходили?! Ну, прямо как детишки малые, хе-хе-хе!..

Лепрекон схватился за пухлый животик, упал на пол, – и захохотал, дрыгая ножками в голубых чулочках и высоких коричневых ботинках с большими серебряными пряжками.

Отсмеявшись, он вытер слезы с морщинистого личика, снял колпачок с кисточкой, и галантно поклонился:

– Фергус!

– Я – принц Камулодина Аерн, а это мой друг Лаэн, принц Менхарда…

– Да знаю, я, знаю, кто вы, – махнул ручкой человечек. – Мне теперь с вами долго возиться. Вы же без меня и украсть ничего не сможете!..

– Украсть?!

– Ну да, украсть! А как вы хотели добыть волшебные реликвии?! Или вы думали, вам их преподнесут на золотом подносе? Как стемнеет, проведу я вас в королевский замок, и покажу, где прячут Камень Фала. А вы его украдете…

– А ты не мог бы его сам украсть? – осторожно спросил Аерн. – А то нам, принцам, как-то воровать неудобно…

– Неудобно им! – взвился лепрекон. – А меня от дел отвлекать удобно? Вместо того чтобы шить сейчас золотые туфельки фее Комине, я торчу с вами в этой стене, и уговариваю сделать маленькую малость, украсть какой-то дурацкий камень!..

Лепрекон так рассердился, что его щеки стали похожи на два спелых помидора, а нос напоминал красный огурец, – если, конечно, бывают красные огурцы.

– Конечно, мне совсем не трудно украсть все эти реликвии, – немного успокоившись, проворчал Фергус. – Но забрать их у Гвендара можете только вы, принцы Аерн и Лаэн. Так записано в предсказании, а предсказания нарушать нельзя.

Взглянув на погрустневшие лица принцев, Фергус смилостивился:

– Хорошо, хорошо, помогу я вам, так и быть. Но вы пойдете со мной!

В королевской сокровищнице

…Вечером того же дня принцы и лепрекон пробрались в замок короля Балдура Железного по тайному подземному ходу, вырытому лепреконами две тысячи лет назад. Чтобы никто не мешал им пробраться к Камню Фала, Фергус заколдовал охранявших замок стражников.

– Приказываю вам никого не видеть и ничего не слышать, – трижды сказал он, и стражники замерли как вкопанные.

Лепрекон показал принцам, как пройти к королевской сокровищнице, открыл им огромную, окованную железом, дубовую дверь, но внутрь входить наотрез отказался.

– Фея Комина запретила мне воровать, – заявил он. – Так что, берите свой камень сами, да и пойдем отсюда, а то я устал, спать хочу.

Аерн и Лаэн вошли в сокровищницу, – и зажмурились от блеска золота и драгоценных камней. Крупные рубины, сапфиры и разноцветные бриллианты были повсюду, – в больших сундуках, в мешках, и даже просто валялись на полу, как мусор.

– Вот это да! – протянул Аерн. – Здорово!

– Да, – согласился Лаэн. – Красиво!

– Хватит болтать, – раздалось из-за двери. – Я спать хочу! Берите, за чем пришли, – и пойдем отсюда. То им здорово, то красиво им, ни днем, ни ночью покоя нет от этих людей! А ведь я – умелый башмачник, и все меня уважают, потому что скоро мне исполнится тысяча лет, и я смогу жениться на моей любимой Ковентине!..

Принцы огляделись, – и увидели в самом углу малюсенький плоский камушек.

– Наверное, это и есть Камень Фала, – сказал Лаэн.

– Да, похоже, это он и есть, – с сомнением сказал Аерн. – Только он маленький какой-то… – А ты его проверь, – предложил Лаэн.

– Как?

– Помнишь, старая Каэлла говорила, что этот Камень кричит, когда на него наступает настоящий король?

– Где же здесь найти настоящего короля?!

– А разве мы сейчас не в королевском замке? Пойдем, поищем Балдура Железного, на нем Камень и проверим! Он хоть и злой, но все же король.

Они открыли другую дверь сокровищницы, и очутились в широком коридоре, ярко освещенном факелами. Им повезло, – этот коридор вел прямо в опочивальню короля Балдура Железного, и он как раз только что заснул. Сморил сон и стражника, стоявшего у дверей королевской спальни. Прокравшись в спальню и увидев в огромной кровати под балдахином крепко спящего Балдура, друзья растерялись.

– И что теперь делать? – прошептал Аерн. – Не будить же его, чтобы он постоял на Камне!

– Не надо никого будить.

Лаэн на цыпочках подошел к спящему королю и, чуть дыша, осторожно приложил Камень к королевской пятке. И Камень – закричал! К счастью, король спал крепко, и от этого крика не проснулся. Только хихикнул во сне от щекотки, да повернулся на другой бок.

– Значит, Камень Фала – настоящий! – переглянулись друзья.

Они выскочили из королевской опочивальни, промчались мимо спящего стражника, вбежали в сокровищницу, и вышли в другую дверь, за которой ждал их Фергус.

– Ну, наконец-то, – закатил глаза лепрекон, увидев принцев. – А я думал, вы решили здесь переночевать… Ну-ка, что это у вас?

Разглядев простой с виду Камень, лепрекон презрительно сплюнул:

– И стоило из-за этого огород городить? Нет, чтобы сапфиров набрать, или рубинов, а они камушек какой-то притащили…

Не переставая ворчать о неблагодарных людях, которые не смогли вынести из такой большой сокровищницы хотя бы один маленький бриллиантик для бедного лепрекона, Фергус провел их обратным путем. Вскоре они оказались не только за пределами королевского замка, но и далеко за городом.

– Ждите меня здесь, – приказал лепрекон. – Я скоро вернусь!

– Куда ты?

– Куда-куда… Расколдовывать стражников, вот куда. Или вы хотите, чтобы они так и остались слепыми и немыми?

– Нет.

– Тогда ждите!

Фергус скрылся в темноте подземного хода, а через секунду выскочил обратно.

– Все, расколдовал стражников! – сказал он, потирая маленькие ручки.

– Так быстро?! – изумились принцы.

– Как это – быстро? – не понял лепрекон. – Да за это время я успел бы сшить десять пар туфелек! Разве вы не знаете, что для нас, лепреконов, время идет не так, как для людей? То, что для вас один миг, для нас – целая вечность. И чему вас только, принцев, учат! Да я в вашем возрасте…

Вдруг Фергус замер, прислушиваясь к чему-то.

– Тихо! – поднял он пухлую ручку. – Я чувствую дерини. И фоморов! Бежим!!!

И они побежали.

Лисий Хвост

Чутье не обмануло лепрекона Фергуса. Тот самый дерини, который хотел поймать принцев на городской улице, не стал связываться с глупыми стражниками, а позвал фоморов. Он расставил их на всех улицах и площадях, а некоторых отправил в засаду за городские стены. Как раз в то время, когда Фергус и принцы выбрались из подземного хода за пределами города, дерини решил присоединиться к фоморам, сидящим в засаде у городской стены.

– Я чую чужих людей! – втянул он воздух длинным и острым, как клюв, носом. – Я чую лепрекона! За мной, фоморы!

Одноногие фоморы поскакали за ним, и каждый сжимал в единственной руке огромный меч. Дерини уже даже не бежал, а летел, и полы его черного плаща развевались по воздуху, словно крылья огромной летучей мыши, – но фоморы легко обгоняли его даже на одной ноге. Правда, догнать беглецов они так и не смогли: к тому времени оба принца и лепрекон были уже далеко. Забрав коней, привязанных у пригородного постоялого двора, Аерн и Лаэн во весь опор помчались к границам Эйнахта. Лепрекон Фергус пристроился на коне за Лаэном, и, убедившись, что погоня отстала, задремал.

– Здорово у нас получилось, – полушепотом, чтобы не разбудить лепрекона, сказал Аерн. – И Балдур Железный даже не пошевелился!..

– Да, удачно все вышло, – согласился Лаэн. – Всегда бы так…

Тут с ближайшего холма послышалась музыка, – да такая прекрасная, как будто и не мелодия это была, а серебряные нити в воздухе звенели.

– Какая чудесная песня! – восторженно воскликнул Аерн.

– Я никогда не слышал такой волшебной музыки! – сказал Лаэн.

– А ну, не слушайте! – вдруг в панике закричал проснувшийся лепрекон. – Заткни уши, Аерн! Заткни уши, Лаэн!

– Но почему мы должны затыкать уши?! – не поняли принцы.

– Да потому что это эльфы поют! – завопил лепрекон. – Скачите отсюда, да побыстрее!

– А разве нельзя слушать песни эльфов?

– Нельзя! Так завещал людям Злой Горбун Махони. Тут история длинная…

– Ну, и расскажи. Все равно всю ночь скакать, а так хоть не скучно будет.

– Скучно им! Взяли бы бриллиантик из сокровищницы – сейчас бы весело было, особенно мне… О, Изеулт, богиня Маленьких Башмачников, как же я люблю бриллиантики!.. Ну, ладно, слушайте. В плодородной долине Эхерлоу, у самого подножия хмурых Голтийских гор, жил некогда один бедный человек. Мало того, что был он коротышка, так еще и на спине у него вырос такой большущий горб, что казалось, будто ему на плечи посадили другого человека. А голова у него была такая тяжелая, что когда он сидел, подбородок его покоился на коленях, как на подпорке. Крестьяне даже робели при встрече с ним, хотя бедняга был безобидным и невинным, как младенец. Дурные люди рассказывали про него всякие небылицы. Говорили, будто он хорошо разбирается в травах и умеет ворожить. Но что он действительно хорошо умел делать, так это плести из соломы шляпы да корзины. Этим и зарабатывал себе на жизнь Лисий Хвост…

– Лисий Хвост? – переспросил Лаэн.

– Ну да. Так прозвали его потому, что он прикалывал к своей соломенной шляпе веточку лисохвоста. И вот в один прекрасный вечер возвращался Лисий Хвост из одного городишка домой. Трудно ему было идти, – и из-за огромного горба, и из-за ножек коротеньких. Уже совсем стемнело, когда добрел Лисий Хвост до большого древнего холма, что у самой дороги. Он устал, а идти ему было еще далеко. Присел Лисий Хвост у подножия холма отдохнуть, и с грустью взглянул на луну. Тут донеслись до него звуки какой-то мелодии. Горбун-коротышка прислушался и подумал, что никогда прежде не доводилось ему слышать столь дивной музыки. Она звучала как хор из нескольких голосов, и все голоса тянули разные звуки. Слова песни были такие.

 
Бара-тара, карабара,
Понедельник, Вторник,
Бара-тара, карабара,
Понедельник, Вторник,
Бара-тара, карабара,
Понедельник, Вторник…
 

Потом тишина – и опять все та же мелодия звучит. А Лисий Хвост уже понял, что пение доносилось из холма, и, хотя вначале музыка очаровала его, в конце концов, ему надоело слушать все одну и ту же песню. И вот, воспользовавшись паузой, когда «бара-тара, карабара» прозвучало три раза, он подхватил мелодию и допел ее со словами:

 
Мататара, грилатара,
И Среда!
 

И так он продолжал подпевать голосам из холма – те поют «понедельник, вторник», а как они замолчат, Лисий Хвост заканчивает мелодию словами: «и среда».

Эльфы, жившие в этом холме, пришли в восторг, услышав такое дополнение к своей древней песенке.

– Какой гений придумал эти прекрасные слова – «мататара, грилатара, и среда»? – восхищенно кричали эльфы. – Наверное, это самый великий поэт и музыкант!

И тут же решили пригласить к себе человека, сумевшего спеть даже лучше них. И вот коротышка Лисий Хвост с быстротою вихря слетел к ним. Подобно пушинке, медленно опустился он внутрь холма под звуки дивной музыки. Эльфы оказали ему сердечный прием, воздали величайшие почести и предлагали все, что только ему угодно, – словом, так за Лисьим Хвостом ухаживали, точно он был королем. А потом подошла к нему прекрасная фея, взмахнула хрустальной палочкой, и сказала:

 
– Хуп-хип-хоп,
Телега-арба,
Был у тебя горб, —
Да не стало горба!
 

И как только фея это сказала, почувствовал коротышка легкость необыкновенную, – это горб с его спины свалился, а сам Лисий Хвост стал высоким и красивым юношей. Вокруг него кружились в танце эльфы, звучала чудесная музыка, и весь этот волшебный мир казался ему все прекраснее и прекраснее. От этого великолепия голова у него пошла кругом, в глазах потемнело, и, наконец, впал он в глубокий сон. А когда проснулся Лисий Хвост, видит, – давно уже настал день, ярко светит солнце, и ласково поют птицы, а сам он лежит у подножия холма, и рядышком мирно пасутся овцы. Завел Лисий Хвост руку за спину – проверить, есть ли горб, но от того и следа не осталось. Посмотрел Лисий Хвост в речку, – а оттуда на него писаный красавец глядит, стройный да статный. И на нем теперь не лохмотья бедняка, а красивая богатая одежда, – это ему феи сшили, пока он спал. А рядом, на траве, увидел Лисий Хвост мешок золота, как раз такого размера, каким был раньше его горб. Побежал он домой вприпрыжку, и никто из встречных не узнавал его без горба, поэтому ему приходилось кричать:

– Это я, Лисий Хвост! Это я, Лисий Хвост!

Уже на следующий день история о его чудесном исцелении облетела всю округу, знали о ней и старый, и малый. Разбогател Лисий Хвост, построил для себя и для старенькой мамы большой крепкий дом, хозяйством обзавелся, и уже даже жениться подумывал. И вот в одно прекрасное утро, когда Лисий Хвост сидел у порога своего дома и делал для птиц кормушку, к нему подошла старушка.

– Я пришла из далекой деревни, – сказала она. – Хочу повидаться с одним человеком, его зовут Лисий Хвост. Не знаешь ли такого?

– Как же не знать, знаю, конечно, – рассмеялся Лисий Хост. – Это я и есть, бабушка!

– Ага, – обрадовалась старушка. – Тогда расскажи, сынок, как тебе феи горб сняли. У одной моей соседки есть сын, и у него тоже большой горб. Может, и ему колдовство поможет от такой напасти избавиться?

Лисий Хвост добрый был, ничего скрывать не стал, все старушке рассказал, – и как он присочинил конец к песенке эльфов, и как горб у него со спины свалился, и как эльфы подарили ему новую одежду да целый мешок золотых монет. Поблагодарила его старушка и ушла. А как в свою деревню вернулась, рассказала все матери того горбуна. А горбун, Махони его звали, подслушал их разговор и позавидовал Лисьему Хвосту. Взял да и написал донос королю: мол, так и так, ваше величество, Лисий Хвост украл из вашей казны мешок золота. Рассердился король, приказал Лисьего Хвоста схватить, судить, да в тюрьме сгноить. Правда, потом разобрались: пересчитали всю казну, а там вроде ничего и не пропадало. Отпустил король Лисьего Хвоста, как невиновного, еще и наградил мешком золота за причиненную обиду. Так парень опять домой к маме вернулся, а вскоре и женился на хорошей девушке из Риннона, и стали они жить богато да счастливо.

А этот Махони не унимается. Целыми днями кричит матери:

– Вези меня к тому холму! Вези меня к тому холму!

Ну, надоело матери вопли слушать, посадила она его в тележку, и повезла к дальнему холму, где феи да эльфы обитали. Вот к самой ночи довезла мать горбуна до холма, и оставила там. Не успел Махони посидеть немного, как услышал из холма песню. На этот раз эльфы исполняли ее так, как сочинил им Лисий Хвост:

 
Бара-тара, карабара,
Понедельник, Вторник,
Бара-тара, карабара,
Понедельник, Вторник,
Бара-тара, карабара,.
Понедельник, Вторник…
Мататара, грилатара,
И Среда.
 

А этот торопыга Махони так спешил отделаться от своего горба и получить мешок денег, что не стал дожидаться, пока эльфы закончат песню, как сделал это Лисий Хвост. Послушал песенку семь раз подряд, а потом возьми да и брякни:

 
Агуш Да Дардиин, Агуш Да Хена.
Малала-талала-халала, дыр-дыр-дыр,
И Четверг…
 

И даже не подумал, в ритм ли он поет, к месту ли слова его песни. Об одном только думал: если Лисий Хвост получил один новенький костюм, то уж он-то получит два. А если Лисий Хвост получил один мешок золота, то он, Махони, точно получит два мешка! Пока он так думал, его вихрь подхватил, и Махони полетел вниз, внутрь холма. И вот лежит он, а вокруг столпились разгневанные эльфы.

– Кто испортил нашу песню? Кто испортил нашу песню? – кричали они, перебивая друг друга. А один подошел к горбуну ближе остальных и произнес:

 
Был ты бедный, стал богатый, —
Будь же дважды ты горбатый!
 

И тут двадцать семь самых сильных эльфов притащили горб Лисьего Хвоста и посадили его Махони на спину, поверх его собственного. И он так крепко прирос к месту, словно искуснейший плотник прибил его гвоздями.

Потом другой эльф подошел, и сказал:

 
Был ты бедный, стал богатый,
Будь же трижды ты горбатый!
 

И посадил на Махони третий горб, как раз размером с мешок золота. А затем эльфы выкинули беднягу из своего подземного замка. И когда наутро мать Махони пришла посмотреть на него, она нашла сына полумертвым – и с тремя горбами на спине. Привезла его мать домой, но он долго не прожил после этого. То ли от тяжести трех горбов, то ли от долгого путешествия, а может, и просто от злости, но горбун в скором времени помер. И последнее, что он сказал на этом свете:

– Пусть проклятье падет на того, кто впредь станет слушать песни эльфов!

С тех пор люди и боятся слушать эти песни…