Текст книги "Пустошь. Континент"

На центральной площади располагался дворец. Даже не дворец, а целый дворцовый комплекс, окруженный высокими виртуозно выкованными решетками, за которыми просматривались деревья, лужайки и фонтаны, а также сам дворец. Его за деревьями рассмотреть получалось плохо, но я все же попытался, заодно отдав должное решетке забора.

Если я не ошибаюсь, это чудо вышло из подземных мастерских гномов. И, демоны меня забери, мелкие коротышки действительно не зря считаются лучшими кузнецами и мастерами по металлу в этом мире.

Решетка была шедевром. Любой ее пролет представлял собой законченную картину – и все разные. Вот карта государства, с вьющимися змеями рек, выполненными из какого-то ярко-синего сплава, миниатюрными подписями с названиями городов и тоненькими ниточками дорог между ними.

Вот странное переплетение буйных зарослей, из которых выглядывают морды различных зверей – это уже эльфийский лес.

Вот богиня Ирис, сидящая на скромном троне и мило улыбающаяся… Схватка двух магов… Полководец, ведущий войско в бой…

Я неожиданно понял, что уже минут двадцать завороженно рассматриваю картины, созданные искусством гномов. Стражники у главных ворот все это время посматривали на меня со снисходительными улыбками – мол, еще один провинциал появился.

Оторвавшись наконец от созерцания решеток, я улыбнулся воинам в ответ и отправился дальше, мимоходом отметив очередной храм всех богов, белой громадой возвышающийся с другой стороны площади.

Гостиница нашлась буквально сразу после того, как я отошел на полсотни шагов от центра города. Красивое, монументальное сооружение, чистое и ухоженное. Я зашел внутрь.

И вышел спустя пару минут – просто не мог себе позволить выложить пять золотых за самый дешевый номер, имеющийся там. Вот, что называется, прелести столичной жизни. Пусть это всего лишь зимняя резиденция, где королевская семья пережидает морозы, спускающиеся в холодное время года на северную часть страны, но цены здесь явно как в самом Тарде.

Нормальную гостиницу с вменяемыми ценами мне удалось найти только через час, практически вернувшись к стенам города. Половинка золотого в сутки, ванная, завтраки, обеды и ужины, доставляемые в номер по желанию постояльца… я остался.

И, быстро съев вкуснейшую яичницу с поджаренной ветчиной, завалился спать, попросив хозяина постучать в номер и разбудить меня ближе к вечеру. Откладывать покупку лошади и нужных мне вещей на завтра не хотелось. А хотелось, наоборот, как можно скорее из города уехать. Он, конечно, красивый, уютный… Но вот мне в нем почему-то совсем неуютно.

Проваливаясь в сон, я вспоминал родную Пустошь и улыбался. Хочется домой…

Не помню, что мне снилось, но, когда хозяин гостиницы принялся стучать в дверь, настроение у меня было отличное. Умывшись, перекусив немного и поспрашивав о ближайших конюшнях и сапожных мастерских, я отправился по указанным адресам.

Купить смирную и не особо блещущую статью лошадь удалось без всяких проблем. Десять золотых – и новая животина уже хрустит взятым с ладони яблоком, дружелюбно рассматривая меня лиловым глазом.

С сапогами оказалось заметно сложнее. Пришлось обойти несколько мастерских, пока в одной из них не нашлись-таки подходящие мне по размеру, цене и качеству. Отдал еще два золотых, проклиная про себя местные цены. Впрочем, пока что я себе это все еще могу позволить.

Оставив лошадь на попечение конюха в гостиничной конюшне, я, вертя в руках сапоги, отправился внутрь. Зашел в холл, закрыл за собой дверь – и только тогда увидел внимательный взгляд жреца, сидящего в кресле рядом с хозяйской стойкой.

– Рико Пепельный, я не ошибаюсь? – произнес он утвердительным тоном.

В глаза бросились нервный хозяин, прячущийся в дальнем углу, а также десяток королевских гвардейцев, рассредоточившихся по залу.

Меня явно ждали. Вот только зачем?..

Глава 4

– Да, меня так зовут, – постарался как можно более спокойно ответить я. – Чем могу быть полезен, брат?

– К вам возникли вопросы у ночной стражи Тардии, – поднялся с места жрец. – Следуйте за нами.

Он, не говоря больше ни слова, величаво прошел мимо меня и вышел на улицу. Ближайший гвардеец сделал недвусмысленный жест – мол, не щелкай клювом, иди следом. Я пошел. В конце концов, пока что ничего страшного не случилось. А справиться сразу с десятком противников я не смогу даже в своих самых прекрасных мечтах.

Мы двигались по улицам вечернего города молчаливой группой, сопровождаемые любопытными взглядами горожан. Со стороны, наверное, было не совсем понятно, кем я являюсь – пойманным преступником или же чрезвычайно важной и охраняемой персоной.

Я, если честно, и сам был в сомнениях по этому поводу. Но готовился к худшему, старательно придумывая отговорки на все случаи.

Жрец довел нас до задней стены храма, отпер какую-то незаметную дверь, и мы попали в длинный, тускло освещенный коридор. Прошли по нему, пару раз свернули в стороны, спустились на три этажа вниз… После чего меня пригласили в небольшую комнату и заперли дверь за спиной, заставив испытать некую тревогу за свое будущее.

Стараясь не терять окончательно присутствия духа, я осмотрелся по сторонам. В комнате размером шага три на три имелись стол и три стула. На один из них я и уселся, приготовившись ждать того, кто появится по мою душу.

Ожидание затянулось. Я успел в деталях изучить комнату, стол, стулья и тусклые светильники. Затем, плюнув на все, облокотился на стол и задремал. Но был практически сразу же разбужен скрежетом ключей в замочной скважине – ко мне, наконец, пришли.

В комнату зашли и встали по сторонам от двери двое гвардейцев, а следом появился очередной жрец в компании с каким-то неброско одетым человеком.

– Зачем меня сюда привели? – поинтересовался я, наблюдая, как они рассаживаются на стульях напротив меня. – Я ничего не сделал.

– Меня зовут брат Рекор, это – господин Ашоро из ночной стражи, – представил себя и спутника жрец, не удостоив вниманием мой вопрос. – У нас есть некоторые вопросы, которые мы бы хотели прояснить.

– Брат Рекор, я тоже хочу узнать, почему…

– Так! – Жрец неожиданно хлопнул ладонью по столу, и я удивленно заткнулся. – Вы производите впечатление достаточно умного человека, Рико. Поэтому я расскажу, что будет, если вы продолжите выяснять свои права. Мы с господином Ашоро просто уйдем сейчас отсюда, а вы останетесь. Утром мы снова придем и посмотрим на ваше желание сотрудничать. Если его не будет, мы опять уйдем и вернемся следующим вечером. И это будет продолжаться до тех пор, пока вы не будете готовы спокойно ответить на все наши вопросы. Итак, я спрашиваю – мы разговариваем сейчас или завтра утром?

– Сейчас, – проявил благоразумие я.

– Замечательно. Нам поступило донесение, что вы, Рико Пепельный, являетесь охотником за древностями из Пустоши и направляетесь в Срединное княжество для того, чтобы передать некому аристократу дневник и кольцо его родственника, погибшего на полуострове. Это правда?

– Да.

– Покажите эти вещи, – попросил господин Ашоро из ночной стражи.

– Видите ли, у меня сейчас остался только дневник, – я залез в рюкзак, – кольцо я продал еще в Приграничье. Путешествовать по незнакомым землям получается достаточно накладно… Вот, смотрите.

– За сколько вы продали кольцо? – поинтересовался жрец, открывая дневник.

– Я старался продать быстро, поэтому мне дали всего тридцать золотых. Но оно стоило дороже.

Ашоро кивнул, медленно листая дневник. Жрец уставился на меня:

– И где вы нашли эти вещи?

Я пожал плечами:

– На Мертвом плато.

Брат Рекор задумался, меряя меня недоверчивым взглядом.

– У нас есть данные, что на Мертвое плато невозможно забраться. Это не так?

– Существует портал, с помощью которого можно туда попасть и вернуться. Он работает нестабильно, но все же работает.

– Ясно, – жрец явно потерял интерес к плато. Можно туда попасть – да и демоны с ним.

Ашоро тем временем долистал дневник до конца, внимательно прочитал несколько последних страниц и хмыкнул.

– Что там?

– Все так и есть – некто Галлард, считай, прикончил своего нанимателя. Думаю, по этому пункту вопросов нет.

– Галлард… Что-то знакомое, – задумчиво протянул жрец. – Но это не важно. Следующий вопрос, который нам нужно проверить. Вы были в Токаро и общались с братом Эдгором?

– Ну да, – недоуменно пожал я плечами. Что-то они слишком сильно интересуются моими похождениями. Впрочем, радует и то, что про убитых стражников и лесной пожар в Приграничье не спрашивают.

– Почему вы интересовались богиней Эстерси? – неожиданно наклонился ко мне Ашоро. – Вы маг?

– Э… нет. – От неожиданности я немного отодвинулся от стола и чуть не упал со стула.

– Тогда как вы объясните то, что смогли подойти к замку лорда Фолла? – вперил в меня пристальный взгляд жрец.

– Так а что такого-то?.. – растерянно спросил я. – Ну, было там страшно, а около самого замка – так и вообще жутко. Но, поверьте, в Пустоши и не такое бывает.

– Ты, Рико, нас совсем за дураков-то не держи, – довольно улыбнулся жрец. – Мы знаем, что ученики магов дают клятву, которая позволяет блокировать воздействие на разум.

– И? Я тоже это знаю, брат Рекор. Все в Пустоши это знают.

Ну, может, не все, конечно, но охотники знают точно – и я не собирался прикидываться неучем.

– И при этом продолжаете утверждать, что вы не маг?

– Да. Брат Рекор, я видел, что стражники и брат Сетик очень боялись идти дальше. Но сам я ничего подобного не чувствовал.

– А как они умерли? – спокойным тоном поинтересовался Ашоро.

– Кто?..

– Ваши спутники, господин Рико, ваши спутники.

– Я не знаю, правда! – А вот сейчас я действительно испугался. Если здесь жрец с Ашоро решат, что это я виновен в чьей-то смерти, мне точно не поздоровится. – Когда я от них уезжал, они были живы!

– А почему вы от них уехали?

– Я сделал все, что мог, господин Ашоро! Я дошел до этого поганого замка, оставил там статуэтку, как меня и попросили, но больше ничего сделать не мог. И я боялся, что меня заставят пойти на смерть. Вы ведь в курсе, что брат Деррек знал обо всем происходящем с самого начала?

Жрец и стражник переглянулись.

– Нет, господин Рико, мы не в курсе. Расскажите нам.

– Брат Сетик, пусть душа его пребудет в радости, рассказал мне, что старый лорд жертвовал при жизни много денег местному храму, – зачастил я, стараясь как можно быстрее перевалить всю ответственность на не нравящегося мне жреца. – Поэтому, когда он, опасаясь скорой смерти, начал всеми силами искать способы продления жизни, брат Деррек ничего не предпринимал. В замок ходили какие-то подозрительные люди, что-то делали… И однажды утром там что-то случилось, после чего брат Деррек, вместо того чтобы попросить помощи в столице, принялся действовать сам, боясь огласки. Поверьте, когда я это узнал, то захотел оказаться как можно дальше от этого места. Я в Пустоши навидался всякого и знаю, что бывает, когда дураки играются с магией. А брат Деррек – не знал и мог отправить на убой не только меня, но и всех вокруг.

Ашоро, слушая мою речь, все больше светлел лицом и в конце даже начал улыбаться. Жрец, наоборот, надулся, как жаба и помрачнел, как туча.

– Я с этим разберусь… – буркнул он, искоса посмотрев на стражника.

– Было бы неплохо, – кивнул тот, снова обращая свое внимание на меня. – Что было с вами дальше, господин Рико?

– Дальше я ехал по тракту. Помню, остановился отдохнуть, привязал лошадь. А в какой-то момент понял, что лежу на дороге. Вокруг – огонь, боль… Не очень хорошо помню, что было дальше, – я просто уполз в сторону и потом отлеживался в чаще.

Думаю, отрицать свое участие в случившемся на тракте – тоже глупо. Все равно ведь докопаются до истины.

– И что там произошло – вы конечно же не знаете?

– Наверное, сработал мой защитный амулет.

– Что за амулет?

– Ну, кулончик такой золотой у меня был. – Я для убедительности помахал в воздухе рукой. – После того, что было на тракте, он исчез.

– И откуда вы его взяли? – прищурился Ашоро.

– Купил, – недоуменно хмыкнул я, – в Пустоши у магов покупают такие амулеты. Я свой делал на заказ у Ольда Кровавого в Хрустальном. Две недели убил на какие-то ритуалы, отдал почти пятьдесят золотых.

– Похоже, не зря отдал… – негромко и задумчиво заметил Ашоро. Жрец, с кислой мордой слушавший историю про покупку амулета, скривился еще больше.

– У вас есть что-то запрещенное при себе, господин Рико? – спросил он.

– Нет, наверное. Я не знаю, можете сами посмотреть, – я кивнул на тощий рюкзак, – но у меня очень мало вещей.

Ашоро взял рюкзак и аккуратно выложил из него содержимое. Там ожидаемо не было ничего интересного.

– Уже у нас купили? – Он кивнул на сапоги.

– Да, старые немного обгорели тогда на тракте. Мне и одежду старую пришлось выкинуть.

– Понятно… Покажете ваш меч?

Ну вот, начинается… Я вспомнил посиделки в храме Неба в Каххаре.

– Только остроту не проверяйте пальцами – порежетесь.

Стражник хмыкнул и аккуратно вытащил протянутый меч из ножен. Некоторое время изучал его со все большим удивлением во взгляде. Жрец, тоже следивший за ним, не удержался:

– Что-то не так, господин Ашоро?

Тот неопределенно скривился, продолжая осматривать меч.

– Странная вещь для Пустоши, – произнес он наконец. – Чернение стали выглядит эффектно, но снижает прочность клинка. Золотая вязь, опять же, выглядит эффектно, но сама по себе абсолютно бесполезна. Почему у вас такой меч, господин Рико?

– Я его тоже нашел у погибшего из Срединного княжества, – сообщил я чистейшую правду. – Он очень удобный, острый… А что касается всего остального, то, поверьте, в Пустоши выживают не те, кто машет мечами по сторонам, а те, кто аккуратно обходит все препятствия. Так что он не так уж и плох.

– Понятно.

Меч вернулся в ножны, а стражник, глубоко вздохнув, перевел взгляд на меня.

– Господин Рико, ночная стража не имеет к вам претензий.

– Спасибо! – Я откровенно обрадовался. – Я могу идти?

– Подождите, – опять скривился жрец. – После того, что вы сообщили, я должен задержать вас в городе до окончания проверки. Возможно, вам придется поговорить с братом Дерреком.

– Но я…

Жрец отмахнулся:

– Возражения не принимаются. Но я отправлю с вами брата, который предупредит хозяина гостиницы, что вы некоторое время поживете у него бесплатно. Для блага храма всех богов. Это займет, я думаю, несколько дней, после чего вы можете быть свободны.

– Спасибо! – Мне хватило ума обрадоваться и не перечить. – Сами понимаете, денег у меня не так уж много…

Брат Рекор удовлетворенно кивнул. Все же не такие уж и плохие они здесь. Въедливые, конечно, магов не любят… Но не совсем злые – могли ведь и в застенках местных оставить.

Обратно к гостинице меня сопровождал всего один гвардеец и какой-то незнакомый мне жрец. Мы все так же в молчании прошли до моего пристанища, после чего жрец переговорил с нервничающим владельцем гостиницы и ушел вместе со своим сопровождающим.

– Извините, что так получилось, – сказал я мнущемуся хозяину. – Братья решили, что я им пригожусь в качестве свидетеля, и попросили задержаться на несколько дней.

– Да-да, конечно, господин. – Менее нервным хозяин не стал. – Принести вам ужин?

– Да, если можно.

– Будет через десять минут!

Зайдя в номер, я шлепнулся на кровать и задумался. Все прошло не так уж и плохо. Конечно, подозрения я вызвал, но ничего страшного ведь за мной не было. Никого не убил, магией не пользовался… м-да.

Оставаться здесь, ожидая разборок с братом Дерреком, или же постараться аккуратно смыться из города? Думаю, надо постараться все же удрать.

Здесь я вспомнил о городских воротах, закрывающихся на ночь, и загрустил.

Пришел хозяин с подносом, нагруженным едой. Я поблагодарил его и принялся мрачно поглощать пищу, продолжая строить планы побега из города.

Что может произойти, если я здесь останусь? В принципе, все что угодно. Брат Деррек может обвинить меня во всех преступлениях, какие только знает, – и сделает это, чтобы спасти свою шкуру. Из Чернолесья могут прийти сведения о Рико Пепельном – и тогда точно проблем не оберешься. Кому-то из жрецов придет в голову, что покупка амулета у мага Пустоши – это грех. И снова будут проблемы.

С другой стороны, если бежать из города, то потом уже не получится отговориться настолько просто. Если поймают – придется или драться, или отправляться в застенки… и все равно драться.

Сложный выбор.

Достав монетку, я рассмотрел ее с обеих сторон. Имперский золотой… С одной стороны – единичка и карта Империи, с другой – профиль нынешнего императора. Ну, пора применить способ выбора, которому когда-то научил нас с Айвеном Ольд.

Я подбросил монетку.

Способ очень прост. Ты бросаешь кругляш до тех пор, пока одно из возможных решений не выпадет три раза. А потом думаешь – хочется ли тебе согласиться с этим или же тянет попробовать кидать монетку до пяти раз – в надежде, что победит другой вариант.

Вот в этот момент и становится предельно ясно, к чему у тебя лежит душа на самом деле. И важно именно это, а не то, какой там стороной шлепнулась на пол монета.

Физиономия Императора выпала три раза первой, намекая на то, что нужно оставаться в городе. Но мне очень хотелось продолжить подбрасывать золотой – и решение было принято. Пора убираться отсюда.

Загрузив остатки ужина в рюкзак, я погасил светильник и принялся ждать. Уходить лучше всего после полуночи. И нужно быть готовым ко всему – от того, что за мной следят, до того, что стражники на воротах окажутся упертыми и их не откроют.

Часа через два я поднялся, набросил на плечи рюкзак, натянул новые сапоги и вышел из номера. Сначала мне требовалась наглость. Можно было, конечно, попробовать вылезти из окна номера, пробраться в конюшню, попытаться найти там свою лошадь, не разбудив конюхов… Но проще все же напрямик.

– Мне срочно нужно попасть в храм всех богов, – сообщил я пытающемуся продрать глаза охраннику в холле гостиницы. – Проводите меня до конюшни, а то я у вас здесь не особо ориентируюсь.

– Да, господин, – печально зевая, кивнул тот и поплелся к двери, которая, как я помнил, вела напрямую в сарайчик с лошадьми.

Там нас встретил такой же печальный и сонный конюх, со страдальческим лицом приведший мою лошадь и открывший ворота.

Я вышел на улицу, ведя животное в поводу. Сейчас будет понятно, следят за мной или нет. Если следят – придется драться. Иначе никак – доложат страже или жрецам, а потом – все.

На первый взгляд, никому я не нужен. Город был темным, пустынным и сонным.

Осмотревшись по сторонам, я забрался в седло и повернул лошадь в сторону центра. Кто бы за мной сейчас ни наблюдал, будет лучше, если они решат, что я действительно отправился к храму.

Цокот подкованных копыт по брусчатке звучал настолько громко, что я то и дело морщился и озирался. Но никто, слава Эстерси, мной не интересовался. Кажется.

Отъехав на пару сотен шагов, я свернул в сторону, оказался на соседней улочке и развернулся обратно к городской стене.

Стражники у ворот, к которым я добрался спустя двадцать минут, на просьбу выпустить меня из города ответили отказом. Имперский у них был заметно лучше, чем у покойного Сетика, но все же не находился на вершине совершенства.

– Не положен. Командиры голову снимает.

– Вы поймите, мне очень нужно в Токаро!

– Зачем? – флегматично поинтересовался страж, всем своим видом показывая, что я могу и не отвечать.

– Конкуренты моего брата планируют провернуть сделку, которая его разорит! И времени совсем мало!

– Все равно не положен.

– Я заплачу! Это действительно очень важно для семьи!

Стражник немного помялся, переглянулся с товарищами, но все равно мотнул головой:

– Нельзя, господин. Правила строгий.

– Дам пять золотых!

Воины переглянулись еще раз, на этот раз удивленно.

– Жрец и ночной стража…

– Десять золотых!

Во взглядах стражников начал разгораться огонек алчности, и я понял, что перестарался. Надо было, наверное, начать с двух монет – тогда бы они согласились и на пять.

Я как в воду глядел.

– Господин, если эти действительный настолько важно для ваш и вашего брат, то мы сможет вас пропустить. Но вы поймите, это против всей правило – поэтому мы возьмем с вас двадцать золотые.

И вот здесь я откровенно разозлился. С трудом удержавшись от того, чтобы не изжарить кого-нибудь заклинанием, промолчал и отошел в сторонку, присев на какую-то ступеньку.

– Господин?

– Что?

– Вы не желаете проехал?

– Через два-три часа взойдет солнце. – Я кивнул в сторону востока. – Если вы не хотите открыть мне ворота сейчас, и за десять золотых, то хрен с вами, я подожду три часа и проеду через них бесплатно. Да, мне придется торопиться пуще прежнего и гнать до дома брата во весь опор, но, демоны меня побери, оно того стоит!

Стражники, явно обеспокоенные таким вариантом, принялись о чем-то вполголоса переговариваться. Наконец самый первый снова обратился ко мне:

– Господин, давайте ваш десять золотой. Мы решил, что наживался на чужих неприятности – это действительный недостойно.

Еще бы вы не решили… Я отсчитал десять кругляшей, и ворота начали открываться.

– Мирной службы, доблестные воины.

– И вам спокойной и быстрой дорога, господин!

За воротами я, не сдерживаясь, пришпорил лошадь. Стражники все равно считают, что я тороплюсь к брату, а больше никого вокруг и нет.

Спустя полчаса я уже раскапывал свои спрятанные сокровища, хваля себя за предусмотрительность. Теперь самое главное – найти дорогу, ведущую к границе с Империей, и убраться наконец из этой страны. Общение со жрецами знатно подпортило мне впечатление о Тардии. Чтоб я еще раз сюда приехал…

На тракт, ведущий от Летнего Тарда к границе, я выехал, когда небо уже заметно посветлело. Некоторое время двигался, пытаясь найти укрытие на день, – и рассмотрел-таки в сумраке небольшую рощицу немного в стороне от дороги.

Спешившись, свернул в ее сторону, с болью в сердце глядя на то, как приминается трава под копытами лошади и моими сапогами. Увидят ведь…

Некоторое время я потратил на то, чтобы хоть как-то поправить довольно высокую растительность. Получалось откровенно плохо. Надежда была только на то, что утренняя роса и последующее солнце все же успеют оживить примятую зелень до того, как кто-то отправится за мной в погоню.

Рощица оказалась гораздо меньше, чем я решил, глядя на нее с дороги. Но какое-то укрытие она все равно давала, вдобавок имеющийся кустарник должен скрыть нас с лошадью, если мы хорошенько затаимся.

Напоив животное из собственных запасов, я, потратив минут десять на уговоры, заставил-таки его лечь среди кустарника.

– Тише, тише…

Лошади лежать не очень хотелось, но она, как и Красавица, оказалась достаточно послушной. На всякий случай я еще и привязал ее голову к корню дерева, для чего пришлось исхитриться и прицепить веревку к узде. Наверное, любой конюх прибил бы меня на месте за такое, но цели я, кажется, достиг – лошадь лежала и не старалась подняться, хоть и нервно всхрапывала изредка.

Я улегся рядом, положил голову ей на шею и принялся гладить, успокаивая. Чувствую, это будет очень длинный день.

Погоня – если это была она – появилась часа через два после рассвета. По дороге пронесся десяток гвардейцев со жрецом за компанию, напугал меня, взволновал лошадь, которой давно надоело валяться на земле, и скрылся в стороне виднеющегося вдалеке леса.

– Тише…

Лошадь, несмотря на весь свой мирный нрав, вести себя тише отказывалась. И, как назло, на дороге появился новый разъезд всадников, в этот раз двигавшихся медленно и спокойно.

– Да заткнись ты, тупое животное… – чуть не плача, прошипел я. Выдаст ведь.

Лошадь попыталась встать, задергала мордой, привязанной к дереву, и легонько заржала. Я положил руку ей на голову…

– Прости.

Попадать к жрецам по прихоти своей кобылы я не хотел. Заклинание легко сорвалось с руки, мгновенно убив несчастное животное, и закопалось в землю, выпустив вверх вонючий дымок от сожженной травы.

Лошадь несколько секунд конвульсивно подергалась и затихла. Я вздохнул спокойнее. Лишь бы только запах жареного мяса или сгоревшей травы не привлек сюда кого-нибудь из патрульных.

Время шло. Солнце лениво ползло по небу, заставляя меня потеть и отмахиваться от мух. Рощицей, к счастью, так никто и не поинтересовался. И я, прекратив бороться со сном, забылся им.

Разбудила меня легкая вечерняя прохлада. Я приподнялся, озираясь сонными глазами по сторонам.

На западе начинался закат. По дороге в направлении города тащился усталый караван. Ближе к стенам в поле копошились крестьяне. Никто не бегал вокруг, разыскивая меня, никто не прочесывал местность с собаками.

Я, успокоившись, напился воды, сполоснул лицо, а затем задумчиво уставился на труп лошади. Припасов у меня с собой практически не было – не успел купить в городе. Воды тоже оставалось чуть-чуть, но это не страшно, вокруг лесной край с многочисленными ручейками.

А вот еда… Вздохнув, я вытащил нож и принялся снимать кусок шкуры с туши. Кидать куски сырого мяса в рюкзак мне не хотелось – значит, раз уж есть время и средства, сделаю мешок.

Получилось у меня заметно хуже, чем планировал. Снятая шкура оказалась грязной и жирной, измазался я чуть ли не с головы до ног, а куски мяса, которые я отрезал, выглядели чрезвычайно подозрительно… Я только сейчас вспомнил, что стоило бы выпустить кровь сразу после убийства.

Впрочем, человеку, некогда с аппетитом уплетавшему скорпионов и стервятников, все это не показалось слишком отталкивающим. Я завернул несколько увесистых кусков в шкуру, перевязал импровизированный мешок веревкой и засунул в рюкзак. Выпил еще немного воды, сполоснул руки и нож, а потом принялся ждать темноты.

Мне прямо-таки повезло с погодой… Сказочно, мать ее, повезло.

В тот момент, когда я выбрался из своей рощи, с небес упали первые робкие капли дождя. Когда я, мрачно топая по мокрой дороге, добрался до леса, дождь лил уже как следует, забираясь прохладными струйками мне за шиворот, пытаясь пробраться сквозь плотные швы куртки, скопиться в сапогах…

Нет, я помню, конечно, как пробирался под ливнем по Мертвому плато – с прохудившимся сапогом, истрепанной одеждой, голодный, промокший насквозь и несчастный. Было заметно хуже.

Но и сейчас пределом мечтаний погодку не назовешь.

Впрочем, демоны с ним, с дождем. Чем хуже условия для погони за мной, тем меньше вероятность, что меня найдут. Я продолжал целеустремленно топать на юг.

Надоедливый дождь постепенно затих, на темном небе появились робко выглядывающие из-за туч звезды. Дорога оставалась непроглядно темной – я не сбивался с пути и не бился лбом о деревья только потому, что, наплевав на обычное восприятие, смотрел по сторонам только магическим взглядом. Тоже спорное удовольствие – пытаться рассмотреть что-то в плавно перетекающей с места на место серебристой дымке, но по крайней мере легкие завихрения вокруг препятствий виднелись не так уж и плохо.

Издалека донесся жалобный волчий вой, опять погрузивший меня в ностальгию и вызвавший легкую улыбку. У себя дома я бы уже сидел на верхушке дерева. А здесь…

Вой послышался гораздо ближе, и я, прервав размышления, быстро полез на ближайшее дерево. Забрался на десяток локтей вверх, более-менее удобно устроился на мокрой ветке и жизнерадостно рассмеялся. Привычки обитателя Пустоши так просто не отбросишь.

Волки в итоге так и не пришли. Повыли немного неподалеку, затем их песни начали удаляться и, в конце концов, затихли вдали.

Я спустился обратно на дорогу и снова отправился вперед. Если правильно помню, то до границы с Империей около двадцати миль, а до Посольского – ближайшего крупного имперского города – около тридцати. По-хорошему, дойти можно за два дня. Ну или же за две ночи, как в моем случае.

Очень надеюсь, что в Империи жрецам дается меньше свободы. Слабо верится, правда, но вдруг…

Когда небо над головой начало светлеть, я свернул с дороги на восток. Мне уже надоело ночевать кое-как – поэтому сейчас в планах было обустройство маленького лагеря в местной глуши, полноценный сон и отдых.

Остановился я, только окончательно замучившись пробираться сквозь мокрый лес. Хотел бы отойти на пару-тройку миль вглубь… Но терпение даже у меня было не безгранично, так что, пройдя всего с милю по зарослям и увидев подходящую прогалину, я остановился.

Долго ковырялся, скашивая мечом высокую траву, затем так же долго рубил ветки для шалаша. Спать хотелось все сильнее, появившийся утренний туман портил настроение, работать было лень. Если бы не откровенно мокрая местность, я бы просто лег и уснул. Но, увы…

Сделав кособокий, но просторный шалаш, я изрядно повозился, складывая костер… А потом столкнулся с необходимостью его разжигать. Ветки были сырые, искры на них не ложились… Вздохнув, я обнажил свой нож и царапнул им по пальцу.

Лезвие практически не ощутило преграды – на подушечке просто образовался аккуратный разрез, откуда на сложенный костерок закапала кровь. Старые методы…

Клинок из серо-голубой стали внезапно слегка побагровел и вздрогнул в моих руках.

В следующий момент я отбросил его в сторону и вскочил на ноги, готовый ко всему что угодно.

Ничего не произошло. Нож в магическом зрении продолжал оставаться обычной железкой. И я потихоньку успокоился, хотя подбирать его и не стал. Аккуратно зажег кровь, дождался, пока загорятся маленькие веточки, начал подкладывать все более крупные… Костер, разложенный прямо перед входом в шалаш, начал постепенно прогонять оттуда сырость.

Нож спокойно лежал в пяти шагах от меня.

Повозившись, я нарезал мечом мясо на кусочки и насадил на заостренные веточки. По полянке начал разноситься восхитительный запах.

Нож все так же ничем не выделялся на фоне травы и веток.

– Чтоб тебя…

Я подошел и осторожно поднял оружие. Что, спрашивается, с ним случилось?

Ответа у меня не было. Поэтому, аккуратно засунув клинок внутрь ящика с письменными принадлежностями, я спрятал это все в рюкзаке и постарался забыть о случившемся. Ну нравится ножу человеческая кровь… Или не нравится. Бывает. Меч мой тоже к ней неровно дышит.

Около костра я просидел долго, жаря все новые и новые кусочки мяса. Неизвестно, когда у меня будет еще для этого время, а сырая конина скоро протухнет. Так, конечно, она тоже не останется вечной, но хоть несколько дней я смогу не думать о припасах.

Съев напоследок пару кусочков жесткого несоленого мяса, я забрался в шалаш, довольно приятно пахнущий дымом и практически полностью высохший. Пора спать.

Проснулся опять под вечер, но в этот раз – счастливым и выспавшимся. Некоторое время валялся, праздно потягиваясь, вдыхая запахи скошенной травы и впитавшегося в ветки дыма, – и ни о чем не думал. Мне было хорошо.

Вдали от городов, людей, которые постоянно что-то в отношении меня замышляют… Я поймал себя на мысли, что все чаще вспоминаю Пустошь с теплотой. Как-то там все было… уютно, что ли. По-родному.