Текст книги "Пустошь. Континент"

– Мне очень жаль, брат, что тебе снова придется испытать это, – извиняющимся тоном произнес он, – но городу нужна помощь от тебя. Туда уже пытались попасть и городская стража, и наши жрецы. Ни у кого не получилось – вокруг замка гуляет ужас. Люди просто убегают.

Я немного воспрял духом – похоже, совсем не обязательно будет идти внутрь. Скажу, что тоже не могу идти дальше, – и свалю из этого места.

– А неподалеку уже начали умирать люди. Просто не просыпаются утром.

– Похоже на призраков, – вырвалось у меня.

Деррек серьезно кивнул:

– Мы тоже пришли к подобным выводам. И то, что ты, брат, понял это практически сразу же, как раз и говорит о том, что ты – именно тот, кто нам нужен.

– Призраки – это верная смерть, – тоскливо произнес я.

– У нас есть план. Ты доставишь в замок вот это. – Жрец достал из стола грубо вырезанную фигурку. – Это освящено силой семи богов И призраки не устоят.

Глаза жреца пылали фанатичным блеском, а я держал в руках скульптуру, едва-едва светящуюся энергией в магическом плане, и грустил. У меня в руках была какая-то позорная поделка, которой постеснялся бы любой ученик мага из Пустоши… Даже я.

И с этим мне нужно идти против призраков?

– Самое главное – это зайти как можно дальше в замок и оставить там этот символ, – продолжал распинаться жрец. – Я в тебя верю, ты сможешь! И весь город будет тебе очень благодарен, поверь. Благие дела окупаются.

Да пошел бы ты со своими благими делами и благодарностью… Но я слишком хорошо помнил то, как относились к жрецам в Вольном. Неизвестно еще, что хуже – поссориться с ними или все же заглянуть в непонятный замок.

Может, вообще воспользоваться тем, что уже вечереет, и аккуратно убраться из города?..

– Брат Сетик проводит тебя к гостинице, возьмешь там все необходимое, а потом он и отряд стражи сопроводят тебя до замка, – на корню обрезал мои планы жрец. – В замок лучше всего идти ближе к ночи, днем к нему можно подойти вплотную, но двери открыть не получается.

Я постарался сделать так, чтобы мой печальный вздох не был услышан.

Когда, нагруженный рюкзаком, я вывел Красавицу из конюшни, меня уже поджидала целая группа сопровождающих. Брат Сетик – тот самый, что нашел меня в гостинице, – нервно переминался с ноги на ногу и посматривал на стремительно темнеющее небо. Четыре стражника, вооруженные до зубов и мнущиеся рядом с ним, пытались принять гордый и воинственный вид, но в глазах у них стоял испуг.

Мне стало смешно.

– Едем? – поинтересовался я, пряча улыбку.

Брат Сетик серьезно кивнул и принялся забираться на лошадь. Остальные, похоже, пойдут пешком.

Когда мы выбрались за пределы города, на небе уже начали зажигаться звезды. Жрец храбрился. Стражники боялись и уже не скрывали этого. Мне по-прежнему было весело – поглядывая по сторонам магическим зрением, я не замечал ничего угрожающего.

– Вас бы в Пустошь… – пробормотал я еле слышно.

– Вы сказал что-то? – тут же поинтересовался жрец.

– Говорю – интересно, из-за чего все началось.

– Брат Деррек не сказал? – удивился Сетик. – Стары лорт был при смерть. Он искал средства, чтобы жить. И приглашал страный люди. Мы смотрели плохо на это. Но лорт был очень хороший. Помогал храм. И мы не препятствовал. А однажды в замок перестал входить и выходить люди. А потом люди начал умирать вокруг. Мы ходил проверять, Но не получиться.

Я легонько хмыкнул. Брат Сетик – простая душа… Наивный крестьянский парень, скорее всего, каким-то образом попавший в жрецы. А вот Деррек не зря промолчал. Получается, здешние братья все знали про непонятные эксперименты, но не стали ничего предпринимать – потому что местный лорд, похоже, щедро жертвовал деньги на нужды храма. А в итоге получилось то, что получилось. В замке что-то завелось, люди умирают, а что делать – непонятно.

И невольной жертвой всего этого, получается, должен стать я.

– Вот, вы держите. – Жрец, покопавшись в сумке, достал статуэтку. – Мы молился над ней много дня. Все братья. Она должна помочь.

Вот то-то и оно, что «должна». Деррек-то утверждал, что поможет обязательно. Эх…

Статуэтка была шершавая на ощупь и источала легкое тепло. В магическом зрении она выглядела все так же – как бесполезная пустышка, постепенно теряющая крупицы накопленной энергии. Я вздохнул и спрятал «шедевр» неизвестного мастера в карман. В конце концов, что я знаю о богах? Вдруг действительно поможет.

Налетел порыв неожиданно холодного ветра, и я немного поежился, поднимая воротник куртки.

– Далеко еще ехать, брат?

– Мы уже почти на место. Ты… ты не чувствоваешь?

Я обернулся к жрецу и поразился мертвенной бледности его лица и плещущемуся в глазах страху.

Глава 3

Жрец и стражники остановились. Кажется, никакие силы больше не могли заставить их двинуться вперед – во взглядах был виден только ужас, ноги заплетались – и у людей банально не получалось сделать ни шагу дальше.

В то же самое время я чувствовал лишь легкую тревогу да прохладный ветер, гуляющий по коже и ласково треплющий волосы.

Лошадям было все равно. Обе, пользуясь заминкой хозяев, усердно щипали травку под ногами.

В конце концов, мне надоело ждать своих спутников, я махнул рукой и, предложив им возвратиться на полмили назад, пустил Красавицу к замку. В душе поселился нездоровый азарт. То, что засело внутри, явно не имело никакой власти над моим разумом. И там уж точно нет никаких призраков. Это, правда, совсем не гарантировало мне полную безопасность, но уверенности придавало изрядно.

К воротам я подъехал довольно спокойно и даже нагло. Остановился неподалеку от них и принялся рассматривать все сооружение целиком.

Дом у старого лорда был занятный и немного мрачный. По крайней мере, ночью он производил именно такое впечатление. Светло-серый камень, из которого были сложены стены, сейчас, при свете тоненького месяца, казался пропитанным потусторонним призрачным светом. Черные провалы окон притягивали взгляд и пугали своей сумрачностью. Даже мирные башенки казались устрашающими…

Я тряхнул головой. Ага, устрашающими. Обычный мелкий замок, внутри которого засело что-то, что из последних сил пытается внушить мне ужас. Сейчас посмотрим…

Не знаю, куда делась моя обычная осторожность – возможно, я немного истосковался по родной Пустоши и приключениям. Возможно, в меня вселило уверенность то, что остатки ученической клятвы продолжают неплохо работать. Возможно, я просто дурак.

Как бы то ни было, но, привязав лошадь к какому-то столбику, я проверил, удобно ли сидит на спине рюкзак, легко ли выходит из ножен меч, затем засунул за пояс свой драгоценный нож и отправился вперед. По коже снова пробежал холодный ветерок, но магический поток вокруг оставался на удивление ровным.

Я толкнул рукой створку. Пнул ее ногой. Затем изо всех сил навалился плечом.

Ворота из темных дубовых досок, накрепко перехваченных стальными полосами, даже не пошелохнулись.

Немного обидно… А если так?

В руке у меня уже сформировался клубок заклинания… Но здесь мозги наконец встали на место. Я, конечно, могу разнести в щепки эту преграду, а потом, размахивая ножом и мечом, бросая по сторонам огненные копья и произнося воинственные речи, зайти внутрь и рискнуть жизнью. Да что там, всегда есть вариант на крайний случай – призвать Эйя и затем, заключив с ним еще один договор, наблюдать, как демон выжигает внутренности замка. Думаю, для него ничего сложного в этом нет.

Но остается один-единственный вопрос – а оно мне надо? Если даже предположить, что никто внутри не представляет для меня опасности. Хочу я отвечать на вопросы жрецов и доказывать им, что все это – обыденность для захудалого охотника из Пустоши?

Однозначно нет. Я хочу спокойно добраться до Срединного княжества и пообщаться там с родственниками аристократа. А проблемы жрецов, как говорится, путешественников не волнуют.

Я аккуратно развеял заклинание, позволив клубку энергии раствориться в теле.

Но просто так отступать тоже было нельзя. Надо, в конце концов, постараться, ведь за мной наблюдают, пусть и издалека.

Немного подумав, я достал из кармашка пояса бутылек с огненным зельем, тяжело вздохнул, вспоминая его стоимость, и, отойдя на несколько шагов, запустил склянку в дверь. В ночи ожидаемо ярко полыхнуло пламя, огонь растекся по тяжелым доскам и, немного погорев, погас. Ну вот, теперь хватит.

Еще раз для очистки совести пнув темное дерево ногой, я вытащил статуэтку, аккуратно поставил ее рядом и развернулся, намереваясь отправиться к лошади…

Ворота за моей спиной протяжно и жалобно заскрипели. А затем одна из створок слегка приоткрылась, заставив меня шустро отпрыгнуть в сторону и вытащить меч.

Минуты медленно проползали мимо. Прохладные дуновения ночного ветерка все так же касались моего лица. Ущербная луна, выбравшаяся из-за очередного облака, с интересом наблюдала за происходящим внизу.

Ворота стояли недвижно, немного открыв проход и словно приглашая меня пройти внутрь замка.

Я перевел взгляд на статуэтку. Это из-за нее, что ли? Вот и верь после этого своим чувствам – слабая поделка, как же…

Появился соблазн все же взять фигурку, забраться в замок, выполнить пожелание жрецов и стать героем целого города. И я уже сделал шаг вперед, когда сквозь пелену мечтаний снова пробился голос разума – а зачем мне это? Жить здесь до скончания века собираюсь, что ли?

Снова отступив на шажок, я с подозрением посмотрел на приоткрытые створки, а потом на статуэтку. Появилось нехорошее ощущение, что кто-то очень хочет, чтобы я ее взял и зашел внутрь. И этот кто-то – не только жрецы, засевшие в своем храме.

По спине пробежала стайка мурашек, заставив отступить еще на шаг.

Идите вы, братья, в лес со своими заданиями… Я, продолжая пятиться, отошел к лошади и, взяв ее под уздцы, направился подальше от замка, стараясь не влететь в какую-нибудь яму по дороге.

– Ну, что там есть? – жадно поинтересовался брат Сетик, когда я вернулся к нему и стражникам. – Ты не попадал внутри?

Стражники смотрели на меня восхищенными глазами. Вот так, наверное, и рождаются легенды о Пустоши и ее жителях…

– Простите, брат Сетик, – покаянно произнес я, склонив голову. – Я смог дойти до ворот, потому что привычен к страху. Но они закрыты, и я не понимаю, как можно попасть внутрь.

Достав из поясного кармана еще один флакон, я показал его жрецу.

– Я попробовал сломать ворота алхимией, но это не сработало. Поэтому я поставил вашу реликвию прямо перед ними и вернулся к вам. Брат, я сделал, что мог.

– Ты поставил статуя совсем близка от замок? – задумчиво поинтересовался жрец. – Это хорошо. Это помогай нам. Но лучше надо внутрь. Снаружи мы сами мочь днем.

Я посмотрел на него самым честным взглядом, на который был способен. Боюсь только, в темноте никто это не оценил.

– Брат, я сделал все, что мог. Там было очень страшно. И ворота нельзя открыть. Я поставил вашу статую так близко к ним, как только мог. Больше я вам никак не помогу. И я хочу уехать как можно дальше от этого замка, понимаете? Я уезжаю.

– Надо рассказат брат Дерреку… – вякнул было жрец, но я уже повернул Красавицу. Нужно однозначно убираться из этого города, а не объясняться с главным жрецом.

– Брат Сетик, вот вы ему все и расскажете. А эти доблестные воины подтвердят ваши слова. Но у меня есть дело, которое не терпит отлагательства, и я не могу здесь оставаться. Я пытался выполнить вашу задачу, но не смог. Попробуйте поискать еще кого-нибудь или попросите помощь из столицы. Пусть будут светлыми ваши дни, брат.

– Пусть будет светлым и твои дни, – растерянно повторил мне в спину жрец.

Я аккуратно и степенно отъехал в сторону города, спиной чувствуя смятение Сетика. Ему явно хотелось остановить меня, отвезти к Дерреку… Но он, похоже, весьма опасался непонятного человека из страшной Пустоши. Человека, который спокойно подошел к источающему ужас темному замку, попинал ворота, словно наглый гость, стучащийся в захудалую таверну, а затем вернулся и решил уйти.

Думаю, стражники испытывали похожие чувства. Изнеженные и мягкотелые людишки, не видевшие в своей жизни ничего страшнее столового ножа.

В душе воцарились гордость и презрение одновременно.

А потом я, продолжая неспешно ехать в сторону города, крепко задумался. С каких это пор в моей голове бродят такие мысли? Сначала чуть ли не с песнями бросаюсь в замок, хотя еще в городе всеми силами пытался отделаться от этого похода, теперь вот готов облить презрением жреца и стражников…

Мне вспомнилась приоткрытая створка ворот, и я нервно передернул плечами. Обернулся назад, внимательно рассматривая все еще виднеющийся вдалеке замок. Какая же тварь там засела, что так почистила мне мозги, несмотря на ментальную защиту?

Сейчас мне уже не хотелось ни изгонять неизвестного вредителя, ни даже просто забираться внутрь замка. Наоборот, появилось искреннее желание оказаться от него как можно дальше.

По коже снова пробежала прохлада, а на задворках сознания прозвучал едва слышный ехидный хохоток.

– Ах ты ж…

Дальше, дальше от этих мест. Пусть брат Деррек сам разбирается со своими проблемами. Ищет новых охотников из Пустоши, вызывает подкрепление из столицы…

Не заезжая в город, я свернул на узенькую дорожку, ведущую к покинутому мной вечером Граничному тракту. Лучше бы я вообще проехал мимо этого городка, чтоб ему пусто было.

Ощутив под копытами брусчатку торговой дороги, Красавица заметно воспряла духом. А вот мне почему-то становилось все страшнее. Деревья по краям тракта казались источающими злобу гигантами, Луна, все реже выглядывающая из-за облаков, добавляла беспокойства.

Лишь в магическом плане вокруг была тишь и благодать.

Более-менее я успокоился, только проехав добрый десяток миль в сторону от города, но издевательский хохоток никак не хотел забываться, заставляя перебирать воспоминания. О чем-то подобном я читал. Вот только где и что?..

– Мать твою… – Я выпрямился в седле и застыл, как изваяние. – Мать твою!

Я вспомнил.

На ветхих страницах трактата о демонах была одна немного стертая черно-белая картинка, изображающая молоденькую стройную девушку в белом свадебном платье.

Невеста.

Самолично сжег бы тупых крестьян Сакка, придумавших себе «веселую» страшилку на ночь. Сказочка о девушке, продавшей ради обольщения возлюбленного душу и проклятой за это на веки вечные, оказалась слишком интересной. Обросла живописными подробностями. Разошлась по соседним королевствам.

И в мир пришел новый демон.

Сравнимый по силам с темным всадником. Хитрый, коварный, играющий людскими мыслями и чувствами. Гуляющий во снах и убивающий там с той же легкостью, что и наяву.

Обожающий играть в кошки-мышки с выбранными им людьми.

Я чуть было не стал мышкой.

В ушах снова раздался противный издевательский хохоток, заставив волосы на голове встать дыбом.

Плевать хотела Невеста на то, что я куда-то там от нее уехал. Мышке просто позволили почувствовать себя в безопасности. А сейчас, похоже, начнется самое интересное.

Двигаясь, словно во сне, я спешился и привязал лошадь к ближайшему дереву. Окинул магическим взглядом окружающий дорогу лес и опять ничего в нем не увидел. Кто бы сомневался…

Несколько минут у меня все равно есть.

Я снял рюкзак, бросил его рядом с лошадью. Достал меч. А затем сформировал в своем теле руну притяжения потока и принялся как можно скорее наполнять «запруду». Иначе мне все равно не пережить эту ночь. Если бы хватило ума остаться в городе и дождаться утра в храме – возможно. Но момент, когда это можно было сделать, оказался мной бездарно упущен…

Мне почудилось, что деревья чуть-чуть приблизились, но я отбросил наваждение усилием воли.

Чтоб ты сдох, брат Деррек, со своим заданием. И ты, добрый брат Эдгор, тоже.

В душе загорелась черная беспросветная ненависть. К жрецам, которые свели меня с демоном. К демону, вздумавшему устроить на меня охоту. К судьбе, постоянно ставящей меня рядом со смертью.

Мгновения неслись мимо меня. Становилось все теплее и теплее. И вот…

По телу разлился бушующий огонь, принося с собой боль и свободу.

Я снова бог.

Огненный бог разрушения, спустившийся в этот жалкий хрупкий мир.

– Иди. Сюда. Тварь.

Рука, держащая меч, сжалась, проминая костяную рукоятку, словно сырую глину.

– Иди сюда, я сказал.

Я стиснул в кулак вторую руку и с отстраненным любопытством увидел, как разлетается горящими щепками ствол дерева у дороги.

– Я жду тебя.

Вокруг по-прежнему никого не было видно. Ни в реальном мире, ни на его магическом срезе. Но я все равно знал, что демон где-то здесь, прячется среди трепещущих потоков энергии. Скользит между ними, хищно скалясь в предвкушении. Я чувствовал это всеми фибрами своей горящей в огне души.

Боль прорвалась сквозь завесу ненависти, заставляя меня распахнуть рот в беззвучном крике.

Во славу твою, Эстерси!

В этот раз я не придумывал каких-то эффектных заклинаний. Хватило лишь одного страстного желания прикончить прячущуюся тварь.

Я отдал всю накопленную печатью энергию обратно. Выплеснул вместе со своей ненавистью на энергетический план, избавился от нее целиком и полностью.

И рухнул на горящую дорогу, успев напоследок услышать страшный вопль боли и гнева.

Мир потух в моих глазах. А я сам неожиданно снова оказался в своем повторяющемся сне – на краю Мертвого плато.

Эстерси в этот раз смотрела на меня с улыбкой. Доброй счастливой улыбкой на прекрасном лице. Я засмотрелся, любуясь ее совершенством и безнадежно теряясь в восхитительных темно-синих очах…

– Иди, тебе пора.

Я открыл глаза.

Боль, мирно дремлющая рядом с моим телом, мгновенно проснулась и слилась с ним в единое целое. Лежать на горящем камне, оказывается, очень… очень неприятно…

Моих сил не хватило на крик. Их не хватило даже на то, чтобы перевернуться на бок, убрав обгорающую спину с уже прожегших куртку раскаленных булыжников. И тогда я просто заплакал, уставившись в черные небеса. От бессилия, боли и обиды на судьбу. Хотелось умереть или хотя бы снова потерять сознание. Но я мог только лежать, ронять злые бессильные слезы, слабо хрипеть и чувствовать, как медленно продолжает обугливаться моя многострадальная плоть.

Где-то далеко надо мной прозвучал легкий раскат грома. Затем еще один. А потом мне на щеку упала тяжелая прохладная капля.

Начался дождь. Странно холодный для этого времени года, остужающий раскаленную дорогу и немного притупляющий боль.

– Спасибо, Эстерси… – прохрипел я. Не уверен, правда, что это точно дело рук богини, но поблагодарить не помешает.

Избиваемый холодными каплями, я сумел собраться с появившимися невеликими силами и перевернулся на бок, застонав от боли, когда кое-где отодралась приставшая к камням кожа. А затем упал на живот, прямо в облака пара, поднимающиеся от остывающих под дождем булыжников… и все же снова потерял сознание.

Следующее мое пробуждение было не намного приятнее предыдущего. Сгоревшая спина заставляла скрипеть зубами и корчиться от боли. Пострадавшая от лежания на не успевшем остыть камне щека вторила ей со страшной силой.

Но тело успело восстановить запас энергии, позволяя немного передвигаться. Маги все же – самые живучие существа в этом мире…

Стиснув зубы, я приподнялся на дрожащих руках. Обвел окрестности мутным взором, благо уже наступал рассвет.

Лес вокруг дороги засох, листва облетела. Не знаю, произошло это в один момент или продолжалось в течение ночи, но факт был налицо – вокруг меня теперь стояли только голые стволы деревьев – высохшие, почти черные, с отстающей местами корой.

Все было усыпано промокшими под дождем пожелтевшими листьями. Они валялись на земле, устилая ее сплошным покрывалом, усыпали дорогу, прикрывали собой мой рюкзак и тушу лошади.

Устав, я снова опустился на камни. В голове стоял туман, тело корежило от боли и лихорадки, но Красавицу я все же успел пожалеть. Бедняжка…

Все так же лежа на дороге, я принялся за лечение. Благо это действие в ходе многочисленных применений уже было отработано мной до такой степени, что почти не требовало напряжения мысли.

К тому времени, когда солнце начало проглядывать сквозь облетевшие кроны деревьев, я уже мог немного ползти. И я пополз – сначала к валяющемуся рядом мечу, потом – к рюкзаку, а затем уже просто в лес, подальше от дороги. Мой затуманенный мозг не особо понимал, куда я двигаюсь, не брал в расчет, что позади остается борозда из потревоженных листьев… Он просто помнил, что болезнь и раны нужно пережидать в укромном месте, и гнал меня как можно дальше от дороги и людей, которые могли бы заметить там мое израненное тело.

Не знаю, как далеко удалось уползти, – сознание несколько раз оставляло меня, затем снова возвращалось… Но к полудню я, в очередной раз очнувшись, обнаружил себя валяющимся на живой зеленой травке между двумя огромными деревьями, успокаивающе шелестящими листвой. Из умершего леса я точно выбрался.

Решив никуда больше не двигаться, я с трудом раскрыл рюкзак и одним махом выпил почти весь имевшийся там запас воды. Стало заметно легче.

Еще пришлось, шипя сквозь зубы и ругаясь, достать из сумки новую рубашку и кое-как натянуть ее, защищая голое тело, – мухи, комары и прочие кусачие твари, чуя запах крови, слетались к моей спине со всех сторон, доставляя страдания, сопоставимые с болью от самих ран.

И опять потянулись долгие часы лечения. Я, словно во сне, прогонял и прогонял сквозь себя энергию, не думая вообще ни о чем. Жрецы, замки, Невеста, Эстерси – все это казалось каким-то далеким и неважным.

Наконец ближе к вечеру я сумел заснуть уже обычным нормальным сном, пусть и тяжелым, полным мучительных кошмаров.

Эстерси не появилась.

Невеста, что было гораздо важнее, тоже. Или я умудрился каким-то чудом угробить демона, в чем у меня, правда, были огромные сомнения, или же сумел на время отпугнуть. Впрочем, своим энергетическим выбросом я мог просто оборвать его связь с этим планом, после чего он отправился восвояси.

Эта версия мне нравилась больше всего.

На следующий день у меня хватило сил отойти на пару миль в сторону от первоначального направления своего движения. Конечно, любой следопыт с легкостью определит, куда я отправился, но я очень надеялся, что, увидев мертвый лес и обожженные камни, люди просто не рискнут идти за тем, кто побывал в этой переделке, но умудрился выжить.

С другой стороны, если жрецы прикажут, то пойдут, наверное, да еще как. Поэтому еще через день, встретив на пути маленький ручеек, я сначала перешел его и отправился дальше, а затем вернулся и долго ковылял по руслу, удаляясь от дороги. Тоже не самая надежная вещь, но хоть что-то.

Окончательно заморозив ноги, я выбрался обратно на берег в том месте, где между деревьями виднелась небольшая полянка, шлепнулся на травку и почти сразу же заснул. Силы закончились.

Следующие дни напоминали все мои предыдущие мытарства после полученных ран. Я валялся на травке, слушая пение птиц, потихоньку приканчивал запасы из рюкзака, наслаждался вкуснейшей водой из ручья. И продолжал монотонно качать энергию сквозь тело, чувствуя, как все дальше и дальше отступает боль.

Теперь у меня получалось задерживать еще больше силы в организме – сказалось новое использование печати и секунды, во время которых я чувствовал себя сошедшим на землю божеством. Но, честное слово, таким образом увеличивать свой потенциал… Проще оставаться слабым недоучкой.

В здешних лесах было тихо и спокойно. Да, иногда по ночам над головой страшно ухали совы, а вдали раздавался заунывный волчий вой. Да, однажды на мою полянку заглянул некрупный медведь, постоял на задних лапах, изучающе рассматривая меня, изготовившегося к созданию заклинания, а затем фыркнул и ушел обратно в заросли. Но все равно здесь я чувствовал себя в полной безопасности. Медведи, волки… смешно.

Где-то через неделю я практически полностью залечил свои раны и чувствовал себя готовым к очередным переходам. Мне в любом случае нужно к людям – поесть, отоспаться на нормальной кровати, купить новую лошадь, одежду, запасы в дорогу.

А после этого, наверное, будет лучше всего, если я переберусь через границу и окажусь в Империи. Почему-то местные жрецы в последнее время вызывали у меня стойкую неприязнь.

Окончательно расставшись с прогоревшим комплектом одежды, я, вспомнив добрым словом торговцев в Орлином Утесе, облачился в запасной и снова стал выглядеть точно так же, как и полторы недели назад. Наверное, куртку со штанами можно будет и не покупать, ограничившись только сапогами – мои на фоне всего остального выглядели подозрительно потрепанными и обгоревшими.

Ну что же… Набрав в бурдюки воды и чуть попрыгав перед дорогой, я отправился в путь, стараясь держаться неподалеку от ручья, текущего в нужном мне направлении.

Аккуратно пробираясь сквозь заросли папоротников и отмахиваясь от вездесущей паутины, я думал. Выходить к людям мне надо в любом случае. Снова вышагивать сотни миль, да еще и без еды, не хотелось совершенно. Но чрезмерно обострившееся в последнее время чутье на неприятности прямо-таки кричало о том, что делать все нужно с чрезвычайной осторожностью.

Город, который находился ближе всего по тракту, назывался Летний Тард и являлся южной резиденцией королей Тардии. Соответственно был он не в пример более крупным, чем все предыдущие на моем пути, гораздо более развитым в торговом плане, и в нем сосредоточивалась вся активная жизнь южной территории государства.

Хорошо это или плохо для меня? Сложно сказать. С одной стороны, я абсолютно точно смогу без проблем раздобыть себе лошадь и новые сапоги, не говоря уже о провизии. С другой – в городе наверняка будет множество жрецов и стражи.

Если стражники, которым я ничего плохого не делал и делать не собирался, сами по себе меня тревожили мало, то вот жрецы… Я понятия не имел, что может прийти в их головы. Похвалят и наградят за то, что сходил к замку, после чего демон ушел из этого мира? Или же прикончат за отказ пройти внутрь и поставить статуэтку туда, куда велено?

Нельзя было забывать еще и о том, что я устроил на тракте. Думаю, зная, что поблизости находится путешественник из Пустоши, никто даже не подумает искать другую причину всего случившегося. А это чревато обвинениями в магии.

Что в Тардии делают с магами, я не знал и выяснять это на своей шкуре точно не собирался.

Дойдя до тракта, я остановился и устроился на отдых. Передвигаться по нему днем мне не хотелось – слишком сложно избежать случайных встреч. И так уже за тот час, что я провел, валяясь на травке в сотне шагов от дороги, по ней пронеслись несколько всадников и прополз небольшой караван. Ночью однозначно было спокойнее.

Я, подложив под голову тощий рюкзак, принялся ждать, иногда проваливаясь в дремоту и почти сразу же просыпаясь из-за назойливых насекомых.

Ночь медленно приближалась и вот, наконец, наступила.

Идти в темноте было немного неудобно. Луна, лениво ползущая по чистому небу, а также мое магическое зрение не спасали – все равно я время от времени спотыкался о неровности булыжников и пару раз даже чуть не упал. Но в остальном прогулка мне нравилась. Спокойствие, тишина, темнота… И самое главное – никакой тревоги за свою шкуру, постоянно сопровождавшей меня в Пустоши.

Ближе к середине ночи я заметил в стороне от дороги огоньки каравана, вставшего на ночевку. Некоторое время постоял, смотря на далекие палатки, костры и откровенно завидуя людям, отдыхающим сейчас там после дневного перехода. Мне вот еще топать и топать…

Вздохнув, я отправился дальше, чувствуя, как желудок жалобно скребется в темнице из окружающих его ребер.

Какая-то собака из лагеря, почуяв меня, пару раз лениво гавкнула и замолкла. А затем огоньки пропали среди деревьев, и я снова оказался один посреди ночного леса.

Этой ночью до города я так и не дошел, свернув на рассвете в сторону и устроившись на дневку. Все-таки есть нечто восхитительное в том, что при этом не нужно забираться высоко на дерево и привязываться там к стволу, чтобы не упасть.

Проснулся я уже под вечер, голодным и несчастным. Привык в последнее время вести сытую жизнь, расслабился…

Досидев в лесу до темноты, снова вышел на дорогу и целеустремленно двинулся вперед. По всем прикидкам, я должен был довольно скоро подойти к городу.

Деревья, обрамляющие тракт, закончились, когда луна уже начала уходить за горизонт, а небо на востоке принялось потихоньку светлеть. Я остановился, рассматривая смутно виднеющиеся вдалеке строения. Летний Тард, в отличие от мелких приграничных городков, был обнесен стеной и размерами напоминал Чернолесье. Ночью, да еще и издалека, деталей было не различить, но общее впечатление складывалось именно такое.

Пришла пора расставаться со своими вещами. Я вполне отдавал себе отчет в том, что могу по результатам визита в город остаться без имущества – отберут по подозрению в запретной магии, а ты доказывай, что не осел. Конечно, ничего такого может и не случиться, но я лучше потом сделаю крюк и вернусь сюда, чем лишусь всего.

В аккуратно сделанную ямку легли мои книги. Чуть в стороне я спрятал нож, аккуратно загнав его под дерн. Даже если спрятанные трактаты каким-то чудом найдут, нож останется в безопасности. Рядом с книгами легли черная дощечка и листки с печатями. Затем я немного подумал, достал из рюкзака письменный набор и положил туда же. Слишком уж он пустой и подозрительный теперь.

Отойдя немного в сторонку, сделал новый тайник, в который высыпал пятьдесят золотых, вытащенных из жилета.

Сам жилет, наверное, придется выбросить… Обгоревший, с дыркой на спине… Хорошо еще, что я все свои невеликие сбережения рассовывал в передних кармашках.

После тяжких раздумий к золоту отправилось и колечко аристократа. Если у меня отберут его дневник, я хотя бы останусь с кольцом, позволяющим попасть на прием к семье погибшего.

В рюкзаке в итоге остался только тот самый дневник, найденный на Мертвом плато, а также пустые мешки из-под еды и полупустые – с водой.

К воротам я подошел как раз тогда, когда сонные стражники начали их открывать. Приветливо кивнул воинам и юркнул внутрь. На некоторое время задержался, ожидая, что меня сейчас начнут допрашивать, пытаясь узнать причины появления в городе, но всем оказалось наплевать. Пошлину тоже никто не потребовал.

Я пожал плечами, хмыкнул и отправился куда-то в центр. Надо было найти гостиницу и завтрак.

Архитектура и весь облик города, медленно проплывающего у меня перед глазами, чем-то напоминали все то же Чернолесье. Одновременно отличаясь множеством деталей. Те же мощенные камнем улочки – но здесь они были гораздо прямее и шире. Тот же темный камень, из которого сложены стены домов – и обязательные вставки из белого песчаника или мрамора, как правило, вертикальные. Не знаю, откуда взялась здесь такая мода, но чем ближе к центру я подходил, тем интереснее и красивее смотрелись здания с этими вставками.