Текст книги "Станционный смотритель. Бес в ребро"

Дело в том, что артефакт с говорящим названием «паук» достался мне по случаю. На одной из вылазок в Крону я сверзился с ветки. Страховочный трос помог, но слабина была слишком большой, так что я весело плюхнулся на ветку ярусом ниже. Было неприятно, но все же пострадал я меньше, чем красивая бабочка или нечто похожее на земной аналог. Ее жизнь закончилась под моей пятой точкой – не самая завидная участь для столь изящного существа.

Зная, что деньги в беловодских лесах порой буквально валяются под ногами, я отправил снимок раздавленного насекомого нашему предприимчивому другу Сосо. И уже на следующий день пришел ответ. А затем сразу же я получил заказ на целый ассортимент бабочек с разными ценниками – от сотни до семи сотен червонцев за штуку. По словам нашего носатого друга, клиент, увидев фотографию, едва ли не запрыгал, как макака, – настолько ему захотелось получать желаемое. Пользуясь таким нетерпением, я затребовал в качестве аванса «паука» и кое-какое дополнительное оборудование.

Теперь возникал закономерный вопрос – ну и где мне искать этих ценных мотыльков? Если бы их можно было так легко найти всем желающим, ценник не был бы столь впечатляющим. На этом дереве мы с Чучей оказались, потому что именно тут состоялось судьбоносное падение, но пока что вожделенной добычи не видать.

Не увидел я ее и еще через полчаса. После оговоренного сеанса связи со станцией возникла мысль, что за обновки придется платить из зарплаты и другой добычи, но тут голову посетила неожиданная мысль.

– Чуча, грызун ты хитросделанный, подь сюды!

Тахрун быстро отозвался на свое имя, но вид он имел крайне нерадостный. Похоже, излишний энтузиазм и самонадеянность все же подвели зверька. И я его понимаю. Однажды, еще на Земле, мы с Геной оказались в горах. Я забрался на приметную скалу и только потом понял, что слезать будет проблематично. Цирковой номер по моему спасению на долгие годы стал предметом обидных шуток.

Достав смартфон, я быстро нашел статью о бабочках и вывел на экран цветок лианы, на которых эти насекомые кормятся. По крайней мере, так считали местные энтомологи.

Надежда слабая, особенно учитывая не самое радостное состояние тахруна от пребывания на верхотуре, но мало ли…

Как ни странно, Чуча опознал цветок и даже вернул мне картинку с таким же, но изрядно увядшим бутоном. Похоже, зверек видел его на земле, что вполне реально – в вечной серости Подлеска сиреневый, пусть и пожухший цветочек не мог остаться не замеченным любопытным зверьком.

– Ладно, будем спускаться, – сказал я скорее самому себе, понимая, что сверху нужное дерево он вряд ли опознает.

Когда добрались до вертикального ствола, Чуча замер на задних лапках, как суслик, выражая своей крысиной мордочкой всю скорбь тахруньего племени.

– Навязался на мою голову, захребетник… – вздохнул я и выдал Чуче мультипликационный образ, в котором я спускаюсь, а он сидит на моем рюкзаке.

В ответ прилетел мой же «ролик» с машущим лапами тахруном и кляксой в финале. На что я лишь пожал плечами и начал готовиться к спуску. Подготовка еще не закончилась, а мой рюкзак изрядно потяжелел.

Ну ничего, отыграюсь на предстоящем аттракционе. Даже для меня он будет чрезмерно экстремальным, что уж говорить о впечатлительной крысе…

Опять пришлось напрячь всю свою веру в магию и отринуть въевшийся за долгие годы скепсис.

Толика силы, влитая в артефакт, заставила его взорваться сотней тонких энергетических щупов, которые тут же вцепились в ствол.

– Япона икебана! – выдохнул я и оттолкнулся от надежной поверхности с удобными и крепкими лианами. Благодаря силовым линиям получилась плавная дуга полета, закончившаяся на стволе пятью метрами ниже.

В это раз я не оплошал, и удар о ствол смягчил руками и ногами. Второй толчок был таким же неуверенным, как и первый, но с каждым следующим они становились все смелее и даже слегка бесшабашнее.

Где-то посредине спуска я остановился на пару минут, чтобы сделать «вдох» и довести мой энергетический запас до увеличенного максимума. А затем продолжил, уже получая несказанное удовольствие от этого занятия.

Конечно, когда встал на твердую поверхность высокого корня баобаба, ноги немного подрагивали, но это от адреналинового прилива, а вот кое-кому спуск принес только негативные впечатления.

Свалившегося на мягкий слой опавших листьев Чучу тут же вырвало.

Нехорошо, конечно, радоваться чужой беде, но на душе потеплело, особенно от того, что пассажир не обделал мой рюкзак. Уверен, это он от шока, иначе крыс не преминул бы отплатить мне за непрошеный аттракцион, испоганив и рюкзак и одежду.

Когда мы оба окончательно пришли в себя, я еще раз напомнил Чуче о цветке. Волна ответного недовольства была тут же пресечена образом кусочка сыра. Тошнота у тахруна уже прошла, так что он с энтузиазмом ринулся на северо-запад. Пришлось и мне пробежаться.

Он все-таки немного рассчитался за спуск, заставив меня побегать, а ведь я ну совершенно не стайер. Впрочем, свою часть договора тахрун отработал на все сто – закончив бег, он встал на задние лапки и торжественно протянул мне почти засохший цветок.

Да, это действительно бутон лианы с каким-то зубодробительным названием по-латыни. Судя по отсутствию нормального наименования, толку от нее для местных заготовителей никакого, а бабочками они, похоже, не балуются.

Задрав голову вверх, я прикинул, на каком из ближайших баобабов решила паразитировать лиана, чей нектар так любят редкие насекомые. Затем был внимательный осмотр оплетающих огромный ствол лиан с использованием налобного фонаря – темновато в нашем Подлеске. Впрочем, не факт, что эта лиана имеет корневище в земле. Иные порой сосут все необходимое прямо из баобаба, не утруждаясь прокладкой наземных «коммуникаций».

Ладно, лезть все равно придется, и определяться уже в Кроне: потому что здесь цветы не растут – не те условия.

Чуча по-прежнему вертелся рядом, и я не удержался от подначки:

– Не хочешь со мной?

Тахрун явно прогрессировал в понимании человеческой речи, потому что тут же окрысился, показав весь набор мелких и острых зубов. А затем он стеганул меня переделанным мультиком с кляксой в конце, но теперь полет изображал смутно похожий на меня человечек.

– Не дождешься, – изобразил я такую же зубастую улыбку и сноровисто полез верх.

У меня получалось все лучше и лучше. Мышцы от нагрузки, конечно, ныли, но терпимо.

Цветочки были найдены на третьем ярусе.

Уже хорошо, теперь будем искать ягодки, точнее – бабочек.

Как ни странно, искомое обнаружилось почти сразу, причем в неплохом ассортименте. Навскидку передо мной сейчас летало как минимум три тысячи червонцев, то есть десятая часть заказа коллекционера.

Это я удачно залез. Так, теперь переходим ко второй части энтомологической кадрили.

Конечно, бегать за бабочками с сачком да еще в сотне метров над землей я не собирался, но на этот случай у меня имелась оригинальная идея, даже две.

Для начала попробуем извратить работу артефакта, отпугивающего насекомых, который достался мне на сдачу во время яростной торговли с Хомяком – главным в хранилище артефактов Китежского горсовета. Кстати, не факт, что моя внезапно вспыхнувшая любовь к дикой природе была бы столь искренней, если бы эта штука не отпугивала от меня всякую надоедливую, кусачую, а порой и ядовитую мошкару.

В таких вот артефактах имеется вагон и маленькая тележка микронастроек. Как много мне открытий чудных принесло изучение спрятанного в шляпе ментального обруча – диву даюсь. Да и простейший отпугиватель имел двойное и даже тройное дно.

Прижав ладонь к кармашку на широком поясе, где хранился материальный носитель магического конструкта, я сосредоточился и добавил мощности тонкому ручейку энергии, постоянно питающей отпугиватель. Затем сменил полярность излучаемой вибрации и усилил ее.

Вроде работает.

– Да ну на фиг! – открыв глаза, я едва не подскочил на ветке, при этом рискуя сверзиться вниз.

Перебор, однако. Со всех сторон ко мне лезли, ползли и летели насекомые разных мастей, и бабочками это паломничество не ограничивалось.

Полярность артефакта я успел сменить за секунду до того, как нечто здоровенное и похожее на сколопендру вонзило жвалы в носок моего ботинка.

Агрессор тут же передумал, и пространство вокруг меня быстро очистилось. Бабочки тоже решили держаться на расстоянии. Причем большая часть вообще куда-то упорхнула.

Ладно, зайдем с другой стороны.

Достав из очередного кармашка кругляш «мантии молний», или попросту «молниевика», я привязал к артефакту длинную и тонкую бечевку. С этим устройством уже наигрался вдоволь, так что знаю, на что он способен, и кое-что можно использовать в данной ситуации.

Быстро накачав конструкт энергией и сменив в нем настройки, я раскрутил импровизированное боло и забросил в гущу веток, вокруг которых порхают бабочки.

Теперь главное не перестараться и сделать все быстро – энергия вне контакта с аурой мага вытечет из артефакта меньше чем за пять секунд.

Спрятанная в шляпе по причине моей стеснительности диадема не только являлась ментальным артефактом, но и имела функции стандартного контактного обруча удаленной связи оператора магопреобразователя. В общем, «дотянуться» до зацепившегося за шип лианы кругляша было нетрудно.

Казалось, что сработал маленький фейерверк. Артефакт пыхнул во все стороны крохотными молниями, которые в свою очередь зажгли в кустах маленькие искры.

Мало того что красиво, так еще и эффективно. Десяток бабочек и пара каких-то здоровенных шмелей бессильно опали на листья лиан и баобаба.

Ну а теперь будем изображать из себя мартышку.

Без проблем удалось добраться только до пяти бабочек. Каждую я аккуратно брал за тельце, проверял на отсутствие пропалин в крыльях и осторожно опускал в специальный контейнер.

Кстати, довольно интересная штука. Выглядит как чашка Петри с прозрачной смолой внутри. Если напитать эту смолу силой, она превращается даже не в жидкость, а во что-то наподобие тумана.

Теперь ждем, пока бабочка не ляжет на дно емкости в максимально эффектном виде, и вытягиваем энергию. Смола твердеет и, словно янтарь, надежно фиксирует экспонат.

Бабочки очень красивые. Даже жалко лишать их жизни, но, увы, жадность и моя страсть к артефактам оказались сильнее внутреннего чувства прекрасного.

В итоге насобирал красоты почти на две тысячи. Что самое обидное – я точно видел второй экземпляр большой фиолетовой бабочки с красивейшим узором на крыльях ценой в шестьсот пятьдесят червонцев, но найти ее так и не удалось.

Аккуратно сложив контейнеры в рюкзак, я еще раз осмотрелся в поисках пропущенной добычи и заметил ярко-красный плод размером с бейсбольный мяч. Не уверен, но, по-моему, я видел эту штуку в каталоге добытчиков.

Не суть важно, возьму, а дома разберемся.

Мало того что плод висел в неудобном месте и мне пришлось к нему карабкаться, так еще и держался он за лиану, как пенсионерка за партбилет. В итоге я рванул так сильно, что потянул за собой пару метров лианы и, кажется, что-то оторвал в гуще зарослей. Даже не знаю, что там могло так затрещать и ухнуть.

Больше мне здесь делать нечего, так что я быстро убрал добычу в рюкзак, забросил его на спину… и тут же сдернул обратно.

Когда резко выхватывал из бокового отделения усовершенствованный обрез, подумал, что Гена прав и нужно сделать крепление посерьезнее. Правда, он еще говорил, что обрез автоматическому карабину не товарищ, но таскать на верхотуру тяжеленный «Вепрь» не хотелось, поэтому ограничились пересадкой наствольного артефакта на обрез. Теперь он может стрелять еще и артефактными пулями с цепной молнией, ставить щит и отбрасывать супостата расфокусированным тараном.

Ой, не факт, что все это мне сейчас хоть как-то поможет!.. Исходя из яркости и сложности эмоционального коктейля, уже догадываюсь, кого именно я стряхнул с ветки.

Увы, меня опять подвел изъян моего дара. Присутствие чужака удалось уловить только тогда, когда он проснулся и, что хуже всего, именно я был виновником не самой приятной побудки.

Кажется, я не только нарушил чей-то сон, но и позарился на чужой обед. Так что, надев рюкзак на плечи, покрепче сжав рукоять обреза, я уставился в заросли, откуда вот-вот должна появиться пострадавшая сторона. Полевые работники экспедиций ученых, изучавших Беловодье, – ребята простые и привыкли давать новым видам более привычные названия, которые приживались в народе намного лучше занудной латыни. И когда состоялось первое знакомство с вот этим страхопудалом, то в голову парням пришло только заковыристое слово из славянского фольклора.

Мои догадки полностью оправдались. Прошу любить и жаловать – беловодская кикимора. На картинке она смотрелась симпатичнее – эдакая смесь осьминога, паука и шерстистого колобка. Из жутко волосатого клубка торчали четыре похожих на паучьи лапы, которыми кикимора ловко цеплялась за ветки. Словно этого было мало, им в помощь прилагалась еще и четверка поросших короткой шерстью гибких щупалец.

Ну вот как тут не пальнешь в надежде побыстрее закончить столь неприятное знакомство? А нельзя!

В условиях дикого мира Беловодья ученье – поистине свет, а неученье – тьма, причем могильная. Не узнай я предварительно, что густую шерсть, за которой прятались все важные органы и голова, не всякая пуля возьмет, мог бы и наделать глупостей. К тому же эта мерзость живуча, как сто кошек, и в магическом плане ее может взять только огонь, а таких артефактов у меня нет и в помине. Но хуже всего то, что, получив любое ранение, кикимора напрочь слетает с катушек, как подстреленный секач.

Знаете, чем отличается обычный дикий кабан от подранка? Я, благодаря неугомонности Гены, знаю. Нет, мы не стреляли в кабанов, просто не вовремя сунулись в места охоты. В общем, раненый вепрь – это камикадзе животного мира. Быстрый, клыкастый и весом под двести килограмм.

Думаете, откуда у меня взялась такая тяга к лазанью по деревьям?

Вот везет мне на всяких психованных созданий! Словно было мало недавнего знакомства с нервным, как институтка, единорогом… Но от него хотя бы можно сбежать на дерево, а тут что делать?

Волосы на массивном теле зашевелились, и наружу, словно голова черепахи, проклюнулась маленькая головка с неплохим набором острых зубов.

Ну вот на кой любителю фруктов такая стоматологическая благодать?

Спокойно, Домовой, только не вздумай палить! Никакой это не шанс, а прямой путь к еще большим неприятностям. Стрелять нельзя!

Читать о кикиморе, сидя в мягком кресле пункта управления станцией, было очень интересно, но сейчас эта информация уже не казалась мне забавной. Кикимора имела крайне скверный характер и если уже начала «терки» с кем-то, то ни за что не отступит, а попытка оппонента ретироваться с места событий воспримет как сигнал к атаке.

Нужно как-то выкручиваться. В конце концов, передо мной не хищник, и как лакомство я его не интересую. У нее просто наследственные проблемы с психикой, не убивать же бедняжку за это.

Насчет психических проблем это я очень верно подметил – как только попробовал повлиять на тварь ментально, она за мгновение накрутила себя от состояния раздраженного любопытства до истеричного бешенства. Запрыгав на ветке, как бабуин, кикимора оскалилась и зашипела на меня. Эмоциональный скачок был таким резким, что я немного растерялся и сорвался на уже привычный ответ – то есть ударил по сопернику видением оскаленного тиранозавра, а еще заорал, добавив голосовую модуляцию.

Да уж, кикимора – это не скальный сфинкс, и ее не так легко напугать. Отскочив на пару метров, тварь спрятала голову в шерсть, а затем резко крутнулась, как юла, и я едва успел напитать энергией соответствующий отдел наствольного артефакта. Две словно слепленные из фекалий сосульки с неприятным гудением срикошетили от энергетического щита.

Все бы ничего, но я-то знал, что эти действительно состоящие из выделений кикиморы штуковины способны пробить толстую доску!..

Дела становились хуже с каждой секундой, потому что испуганная кикимора почти достигла пика бесноватости и скоро кинется в рукопашную.

Тут либо стрелять, либо…

Еще в момент лихого спуска с дерева у меня мелькнула мысль провести один эксперимент: конечно, предварительно хорошо подготовившись. Но, похоже, придется прямо сейчас и без подготовки.

Сделав резкий «вдох», я еще раз изобразил из себя тиранозавра, а когда кикимора вновь отскочила, сиганул с ветки классическим «солдатиком».

Окружающий мир рванул вверх, походя стегая меня не только листьями, но и довольно крепкими ветками. Одна ударила по ногам, крутанув меня как пропеллер, и я только чудом успел активировать «паука».

Люблю этот артефакт все больше и больше!

Свистопляска тут же прекратилась, и падение плавно замедлилось. На всякий случай я отрубил артефакт, провалившись еще на десяток метров, и только после этого позволил «пауку» подвесить себя под веткой в нижней части Кроны.

Вроде получилось.

Откуда-то сверху доносился визгливый стрекот, в котором кроме бешеной ярости имелась доля растерянности и недоумения. Кикимора явно не поняла, куда это я подевался. Нужно быстрее спускаться, пока она не решила простейшую задачку, пойдя по стопам старины Ньютона.

Дав силовой нити подтянуть меня вверх, я не стал забираться на ветку, а оттолкнулся от нее в направлении основного ствола.

Идея так себе.

«Паук» не подвел, но инерция не простила мне слишком уж снисходительного отношения к ней. Снова сработал закон маятника, и я врезался в ствол боком, продавливая сквозь зубы нехорошие слова.

Да уж, до Спайдермена мне так же далеко, как бегемоту до лебедя.

Дальше спускался осторожнее, без лихачества и желания ускорить процесс, благо кикимора потерялась где-то в зеленых высях.

На лиственный пласт между монументальными корнями баобаба я практически рухнул, вымотавшись и физически и психологически.

Хотел пожаловаться на свою нелегкую долю Чуче, присутствие которого ощутил еще пару минут назад, но сказал совсем не то, что собирался:

– Ну вот что ты за скотина такая?! Почему когда появляется повод тебя похвалить, ты норовишь сделать какую-то пакость?

Присев на выступающий из лиственного слоя корень, я устало посмотрел на тахруна, который как раз дожевывал красивую бабочку с сиреневыми крылышками.

– Семь сотен червонцев! Мать твоя крыса, семь сотен!

Зверь, кажется, не понимал, что именно ему инкриминируют, а объяснять ему, что он только что сжевал годовой запас сыра, у меня не было ни сил, ни желания.

В общем, на станцию мы возвращались в смешанных чувствах, причем оба.

Дежуривший на посту управления дед Анджей увидел наше прибытие через камеру, поэтому ждать открытия ворот не пришлось. На стоянке вокруг купола станции ничего не изменилось. Закрытая сеткой со всех сторон беседка с мини-бассейном и детской площадкой сейчас пустовала. Дед Златки отбыл в удел барона Майера, а я отправился бабочек ловить, и прикрывать выход девочки на свежий воздух было некому.

Я, конечно, мог дождаться возвращение Гены, но не хотелось отбиваться от его сопровождения. Вроде бы уже договорились, что мне одному будет проще, особенно в Кроне, где мой друг чувствовал себя неуверенно, но все равно этот спор возникает перед каждым выходом.

Ладно, когда вернется, сходим на кабана, и, может, ему полегчает.

Шугнув Чучу в мастерскую, где он обитал по правилам нашего общежития, я устало побрел к входу в купол почтовой станции.

Двенадцать знакомых до боли ступенек привели меня в обширную, пока еще пустующую столовую. Из открытого окна раздачи доносились звон посуды и корейская речь – семейная пара Чо как всегда занята делом. Вот ведь неугомонные старики! Впрочем, их неугомонность мне на пользу.

Перейдя из столовой в коридор через массивную дверь, я дошел до еще одной бронированной преграды и, дождавшись ее открытия, наконец-то оказался на рабочем месте станционного смотрителя и оператора магопреобразователя.

Так как «капитан» вновь оказался на «мостике», а внешние люки плотно задраены, дед Анджей не стал закрывать дверь в коридор и вернулся к прерванной партии в карты с батоно Леваном, которую они организовали прямо на рабочем месте.

Лично я со старым польским прохиндеем, по совместительству являющимся механиком станции, играть в карты не сяду ни за какие коврижки. Батоно Леван это тоже понимает, но сейчас другая ситуация – на его стороне работает Златка. Понятия не имею, откуда у пятилетней девочки такой талант к карточным играм, но все уловки Пана она раскусывает как семечки. Правда, мы с Геной запретили девочке брать карты в руки – только спасать деда Левана от козней деда Анджея.

Не став прерывать их увлеченное противостояние, я направился в свои апартаменты, чтобы побыстрее смыть с себя грязь, пот и нервные мурашки.

После душа стало значительно легче, задышалось свободнее и ушло напряжение из мышц и нервов. Казалось бы, я чувствовал себя в лесу легко и радостно, но, только возвращаясь в скорлупу станции, понимал, что постоянно был на взводе. Возможно, иначе и нельзя. Возможно, именно так чувствует себя любой другой житель леса, и не так уж важно, сколько интеллекта запрятано у него в черепушке. Теперь же, когда можно полностью расслабиться, приходила настоящая легкость, которая тоже в радость. Так что я с удовольствием поиграл со стариками в карты, рассказал Златке парочку почти правдивых историй, ну и конечно же проинспектировал кухню.

А когда местное светило по прозванию Ярило зашло за горизонт, навалилась рутинная суета моей основной работы. Западный караван, состоящий из десяти здоровенных фур, похожих на увеличенные раз эдак в пять бронетранспортеры, встал на зарядку. Наполненный гелием шар-сборщик взвился в небо, и я в который раз стал главной деталью устройства, перерабатывающего магический эфир в простое электричество. В это время уставшие в дороге дальнобойщики со смехом и задорным гамом принялись ужинать.

Давно уже прошли времена, когда нужно было внимательно приглядывать за этой вольницей, в постоянном ожидании подвоха. Теперь, с моей славой слишком уж нервного мага-ментата, народ бузить даже не пытался. Так что выходить к ним не пришлось и, закончив зарядку, уже ближе к трем часам ночи я из операторской перебрался в свои покои, где и уснул сном праведника.