Текст книги "Заблудшая душа. Демонолог"

Три «ящера» вошли в таверну и через несколько заполненных треском, криками и звоном посуды минут выволокли наружу хозяина заведения.

– Здесь был некто Два Удара и девушка. Где они встречались?

Довольно упитанный, правда, не настолько, как Весельчак, хозяин заведения лишь мрачно кивнул. Скрывать что-либо ему смысла не было, да и вид «ящеров» не способствовал проявлению бандитской «корпоративной» этики.

– Какая комната?

– Двадцать третья.

Удовлетворенный, я покинул седло и шагнул в сторону хода в таверну. Поняв мои намерения, Лован звякнул браслетами и выдал Карну жест на легионерском языке знаков. Недолюбливающий меня кронаец, взяв четверых из своей пестрой команды, поспешно нырнул в темный прямоугольник входа в таверну. Глаза в очередной раз резанул вид цветастых и ярких даже в лунном свете накидок на серой броне. Карн носил алое, тисненное диковинными птицами «пончо», а его подчиненные добавили в общую картину все остальные цвета радуги. Некоторые умудрялись создавать такие цветовые композиции, от которых все земные стилисты совершили бы массовое самоубийство.

Цирк да и только!

«Ящеры» взяли меня в защитную «коробку» и повели внутрь здания. Тут я пожалел, что не надел полной брони, и не потому, что боялся нападения: если бы на мне была «чешуя», телохранители вели бы себя поспокойней, оставляя мне больше личного пространства.

Пройдя через вытянутый обеденный зал, мы вошли в узкий коридор правого «барака» и через минуту оказались у нужной нам двери.

Явились мы слишком поздно. Сквозь открытый дверной проем я увидел лежащую на жесткой кровати девушку и понял, откуда у подельника Спрута такое прозвище.

Кровь, вытекшая из раны под грудью, пропитала платье до пояса, а вот жуткий разрез на тонкой шейке практически не кровоточил. Его нанесли уже после смерти – как подпись того, кого называли Два Удара.

Сволочь, найду и подарю этому уроду такое же украшение.

Несмотря на все наши разногласия, Карн легко прочитал отразившиеся на моем лице мысли и выдвинул встречное предложение:

– Можно я?

– Договорились. Шип!

– Да, командир, – откликнулся мой спец по уголовщине.

– Ты знаешь, где сидит Спрут?

– В Низовье. Район Старого рынка. Но где именно он прячется, не знает никто, а искать будем долго.

– Ничего, поищем, есть у меня одна идейка. – Я недобро улыбнулся Шипу и пошел по коридору обратно.

На выходе из таверны мой взгляд сразу отыскал Ежа, который тут же был взят в работу. Подобный интерес к диковинным иглометам я предвидел уже давно, но только сейчас нашелся тот, кто решил, что может посягать на собственность молодого Гвиери по прозвищу Черный Ящер. Видно, общение со старым Гвиери, известным в определенных кругах как Кровавый Морж, их ничему не научило, так же как и воспитательная работа, проведенная мной с парочкой местных бандитов.

Местного любителя диковинного оружия ждал сюрприз – в каждый игломет был вставлен простенький артефакт из запасов замка Торнадо. Даже не артефакт, а осколок от артефакта, толку от которого было ноль, но натасканный Ургеном Еж мог засечь этот осколок с расстояния в тридцать метров, чем мы и собирались воспользоваться.

Небольшая заминка случилась на выезде из дворянского квартала – стража не любила ночных путешественников, и я их вполне понимал. На сердитых стражников не подействовали ни жуткие маски «ящеров», ни черный морж на серебристом фоне, ухмылявшийся окровавленной пастью с родового знака на моем камзоле. А вот спокойная физиономия Лована и три серебряных наконечника стрелы центуриона на его черной гвардейской броне сработали не хуже земной «вездеходной» ксивы.

Ворота со скрипом открылись, выпуская нас в Низовье, словно болото обтекающее три богатых холма имперской столицы.

В отличие от холмов, Низовье не засыпало никогда, даже посреди ночи кто-то шлялся по улицам, направляясь по своим, наверняка темным, делам. До них нам не было совершенно никакого дела, и наша кавалькада быстро спустилась до набережной Ады, а затем по набережной до Речного рынка. Как только мы достигли рыночного квартала, вперед выехал Шип, а за ним двинулась пугливая, как и сам подросток, лошадка Ежа. Бывший убийца показывал дорогу к возможным лежкам местного босса мафии, а юный артефактор пытался уловить магические эманации.

Выбор Шипа оказался верным, и буквально в первом же доме, мимо которого он провел нашу компанию, Еж почувствовал отголоски магии. Это был старый постоялый двор, похожий на тот, в котором мы год назад отсиживались перед штурмом городской стены.

Судя по отсутствию вывески и некоторым архитектурным излишествам, кто-то тщеславный решил переделать постоялый двор в свою резиденцию.

А что, довольно оригинально – одновременно и не слишком вызывающий для вора дворец, и довольно презентабельное жилище.

Так как отпор ожидался серьезный, а лить кровь пока не хотелось, в дело вступила шальная команда морячков.

– Как работаем? – спросил Карн, вот уже почти год умудряющийся обращаться ко мне, избегая упоминания имени, титула и даже «вашей милости».

– Дубинками.

– Можно и дубинками, – пожал плечами практически квадратный моряк и потащил из кофра на своей лошади еще одно привнесенное в этот мир земное изобретение.

В руках бронированного воина, можно сказать типичного рыцаря, милицейская дубинка с боковой ручкой смотрелась диковинно, но отнюдь не нелепо. Новинка пришлась по вкусу и «ящерам» и «попугаям», но только после того, как Шип произвел некую модернизацию: в местной дубинке не было ни дерева, ни резины, а только качественная сталь.

Что ж, другой мир – другие правила. Я особо не возражал.

Ворот абордажная команда трогать не стала, кронайцы лихо перемахнули через трехметровые стены, причем без использования подручных средств.

Отстраненный от всеобщего веселья кронаец открыл для нас ворота и тут же побежал за своими вовсю резвящимися товарищами.

Когда-то я уже входил в захваченный моими бойцами дом, но сейчас взятое штурмом здание напоминало не морг, а скорее госпиталь – десятки людей валялись под стенами, выплевывая на землю зубы и держась руками за места переломов.

Не помню, откуда я это почерпнул, но мысль о том, что «переговоры нужно вести в такой обстановке, чтобы твой собеседник чувствовал себя неуютно», мне понравилась, так же как Карну – человеку кровожадному и, скорее всего, скрытому садисту.

Довольно крупный и только начавший толстеть Спрут ждал возможности поговорить со мной в действительно неудобном положении – подвешенный вверх ногами к потолку своей спальни. Мало того: из одежды на нем были только сапоги – судя по характерным порезам на теле, Карн сначала подвесил его за ноги, а уже затем начал срезать тряпки. Не скажу, что зрелище приятное, но с такими людьми как-то не до церемоний – вежливость они воспринимают как слабость.

– Доброй ночи, господин Спрут. – При такой расстановке сил можно было позволить себе легкую издевку. Выслушав ответный поток грязной брани, я продолжил: – Вы слышали обо мне?

– Ты – Черный Ящер, – как-то неожиданно быстро успокоился мафиозо, что говорило об уме и внушало надежду на конструктивные переговоры.

О том, где находится игломет, спрашивать было глупо, потому что оружие нашлось на рабочем столе в кабинете Спрута, но не это было самым важным.

– Кто надоумил вас позаимствовать мою собственность?

– Да пошел ты! – прорычал бандит и постарался даже плюнуть в мою сторону.

Карн не зевал и врезал кулаком по слегка надувшимся для плевка губам Спрута раньше, чем слюна успела вылететь наружу. Бандит закашлялся, а его крупное тело задергалось. Я недовольно сморщился – поведение кронайца мне не понравилось, особенно ввиду того, что такой же прием он применил два года назад, когда я вздумал плюнуть в старого графа Гвиери.

Чудны твои дела, господи, ну кто тогда мог знать, что пройдет не так много времени – и я сам стану носителем герба с моржом, а Карн будет предотвращать попытку плюнуть уже в мою персону?

Еще несколько ударов по обнаженному телу результатов не дали, что едва не ввело Карна в исступление.

– Карн, успокойся, – тихо сказал я, и кронаец с недовольным рыком отошел назад.

В комнате появился Шип почему-то с тазиком в руках. Он поместил посуду под головой висящего Спрута и достал кинжал.

Любопытство все же оказалось сильнее меня.

– Что ты собрался делать?

– Так ведь профессор просил заготовить ему пару литров крови. Когда еще выдастся такая возможность?

В бывшем убийце точно пропадал великой актер.

И все же одного из самых жестоких мафиозо столицы убедили отнюдь не слова. Шип чуть присел, и его глаза оказались на уровне с глазами Спрута. Вот только после этого я увидел страх на лице бандита.

– Это был не человек, – отрывисто заговорил Спрут. – Он сначала заказал твое убийство, но я отказался. Затем он предложил серьезные деньги за оружие.

Смысла в дальнейшей беседе не было, но я все же не удержался.

– Неужели вы не понимаете, что иметь дело с нелюдью нельзя?

– А чем их золото хуже твоего?

– Когда они придут в этот город всерьез, золото тебе уже не понадобится.

– Мы народ привычный, выживем и при нелюдях, – криво ухмыльнулся Спрут. Допрос начал превращаться в беседу, и с этим нужно было заканчивать.

– Живые люди нужны дари только в роли рабов, впрочем, говорить тебе это бесполезно. Где в городе могут прятаться нелюди?

– Можно подумать, если я скажу – ты меня отпустишь.

– Можешь не верить, но отпущу. Крови моих людей на тебе нет, а за кражу мы уже рассчитались. – Я был уверен, что, пока мы беседовали, абордажная команда успела обнести весь дом начисто, включая самые хитрые тайники.

– Хорошо, я расскажу о нелюдях, но сдавать своих не стану.

– А меня твои подельники не интересуют, пусть этим занимается стража. У каждого свой хлеб.

Спрут оказался действительно разумным человеком и сдал мне пять домов, в которых его люди приготовили лежки для дарийских шпионов. Вот только эта информация оказалась бесполезной – все схроны к тому времени опустели. Причем нелюди там явно жили, но ушли как минимум за сутки до нашего прихода. Вымещать зло на Спруте я не стал, понимая, что он вряд ли мог предупредить своих партнеров из Темного Леса. К целому вороху тайн добавилась еще одна: нелюди спокойно сидели у нас под носом, и мои агенты не смогли их засечь. И все же они уходят в неизвестном направлении, и что самое главное, по непонятной причине, а вот это было значительно хуже.

Ночка выдалась беспокойной, поэтому по прибытии домой я сразу отправился в душ и уже собирался завалиться спать, но заметил, что в банном комплексе моего дворца я не один.

В такое время в этом месте могла находиться только одна особа.

– Яна, хватить отмокать, – крикнул я в сторону «водного пузыря» и, накинув халат, уселся в плетеное кресло, накрытое пушистым полотенцем, дожидаясь плещущейся в бассейне хтарки.

Весь банный комплекс являлся моей прихотью и гибридом достижений двух миров. Еще мой первый поход в одно из развлекательных заведений Золотого Города дал возможность по достоинству оценить «водный пузырь» – каменную сферу, по внутренним стенкам которой постоянно текла вода, собираясь в бурлящем бассейне. Как оказалось впоследствии, это чудо-джакузи не обошлось без примитивных артефактов.

В своем банном комплексе я организовал и «пузырь», и два вида бань, и несколько разновидностей джакузи. Что уж говорить о душевых кабинках.

Чтобы обеспечить все эти чудеса необходимым напором воды, пришлось немного подпортить архитектурную гармонию особняка, достроив высокую водонапорную башню. Но и с этой задачей местные строители справились, гармонично вписав башенку в общий ансамбль.

Несмотря на всю конспирацию, Яна не могла отказать себе в удовольствии и совмещала отчеты в проделанной работе с посещением банного комплекса.

Наконец-то к тихому журчанию «водопада» добавились хлюпающие звуки, и из-за полога льющийся воды, как Афродита из пены морской, явилась хтарка. Я в очередной раз залюбовался изящным телом степной смуглянки. Мне больше нравятся женщины со светлой кожей, но эта девушка была исключением из всех мыслимых правил. Не особо стесняясь, Яна набросила на себя махровый халат и, изящно «проплыв» по центральному залу банного комплекса, опустилась в соседнее кресло.

– Хорошо, – выдохнула девушка, и я дал ей возможность прийти в себя перед деловым разговором.

А поговорить нам было о чем. Баронесса Яна Рошаль была моим агентом в тех кругах высшего света, которых я не посещал по вполне понятным причинам. По «легенде» дальняя родственница покойного графа Гвиери была со мной на ножах из-за наследства. Это давало ей возможность собирать вокруг себя моих врагов. Со вхождением в высший свет у хтарки проблем не возникло. Мало того что она считалась родственницей воспитателя императрицы, – к тому же ее баронский титул был вполне реальным: где-то на юге в бедной усадьбе доживал свои годы старый барон Рошаль, который своей юной супруги и в глаза не видел.

– Устал? – участливо спросила девушка, с которой нам удавалось сохранять те редкие отношения между мужчиной и женщиной, которые вполне можно назвать дружбой.

– Да, пришлось побегать, но все это лирика. Как там дела в высшем свете?

– Болото, – фыркнула хтарка. – Я вообще не понимаю, как можно жить такой жизнью. Переливают из пустого в порожнее, и ладно бы просто переливали и обсуждали друг друга – так постоянно норовят испоганить кому-нибудь жизнь.

– Яна, я действительно устал и хочу спать. – Вслед за этим заявлением мне удалось изобразить мягкую улыбку, чтобы не обидеть девушку.

– В принципе все по-старому, – добродушно отмахнулась хтарка. – Твоя Лара по-прежнему сходит с ума, я едва сдержалась, чтобы не нахамить ей на вчерашнем приеме. А ее новый фаворит…

– Это неинтересно, – без нажима перебил я девушку.

– Ну тогда из интересного лишь то, что маркиза Селкер очень зла на тебя, и судя по тому, что в ее окружении появился некий юный рыцарь, тебя ждет дуэль. Ван, это не совсем разумно – отказывать женщине, особенно такой красивой.

– Мне что, нужно было с ней переспать?

– И чего бы с тобой такого случилось? – немного удивленно приподняла бровь Яна. – Она ведь действительно красавица.

– Ну, на вкус и цвет все фломастеры разные, – немного неуклюже скаламбурил я и услышал в ответ фырканье девушки.

Яна знала, что такое фломастеры, впрочем, как и то, по какой причине жгучая брюнетка вот уже неделю домогалась моего тела. Любовью здесь и не пахло, просто жене престарелого, но очень богатого маркиза захотелось заполучить в свою коллекцию еще один трофей, особенно ценный из-за моей связи с императрицей. Для меня секс – это в лучшем случае марафон, в худшем спринт и уж никак не эстафета, какой бы красивой ни была передаваемая из рук в руки эстафетная палочка.

– Если это все, я пойду спать.

– Иди уж, соня, а я еще немного поплещусь.

Увы, сразу лечь спать мне не удалось – в купальню вошла сонная Таня.

– Привет, Ваня, привет, Янка, – потирая глаза маленьким кулачком, заявила тринадцатилетняя девочка в ночнушке. По крайней мере, так мог подумать любой, кто не знал, что в теле маленькой девочки живет душа взрослой женщины.

– Меня зовут Яна, – уже в сотый раз прошипела хтарка.

– Я тебя не звала, сама пришла, – также в сотый раз парировала Таня.

Эта перепалка повторялась постоянно, но пока не надоедала ни им, ни мне.

– Ты чего не спишь? – вяло спросил я.

– Так ведь все бегают, как слоны. Что случилось-то?

– Ничего интересного, иди спать, – едва не вывихнув челюсть в зевке, посоветовал я.

– Не хочу.

– А тебе не кажется, что приличной девушке не полагается появляться на людях в ночной рубашке? – не удержалась хтарка от укола.

– Не кажется, ведь Ван мой брат, а тебя здесь вообще нет, – лениво отмахнулась Тяня и плюхнулась в свободное кресло. Ее слова имели под собой основание – ведь Таня действительно получила статус виконтессы и фамилию Гвиери.

– Да, с «приличной» это я преувеличила, – буркнула в ответ Яна.

Поняв, что в моем обществе здесь никто не нуждается, я пожелал всем спокойной ночи и отправился спать.

Следующие два дня не принесли никаких новостей как из придворной жизни, так и на фронте тайной борьбы с дари. Появилась даже мысль навестить свое графство, в котором я так ни разу и не побывал с тех пор, когда оно было еще баронством. Но, увы, эта мысль улетела так же быстро, как и прилетела: с моим везением я едва успею отъехать лишь на два дня пути от столицы – тут же начнется очередная неприятность. Так что пришлось остаться в столице, и именно скука заставила меня пойти на очередной раут к баронессе Динати. Лучше бы сидел дома и не отлынивал от занятий по фехтованию с Шипом и Змеем.

Дом баронессы вновь встретил меня мелодией кронайского трабо. В салоне было довольно людно, но в центре зала танцевали лишь три пары – один из сатарских дворян, смутно знакомый мне по раутам у баронессы, и два капитана, которые усердно пытались заставить неуклюжих имперских дворянок изобразить хоть что-нибудь чувственное. В неуклюжести партнерш не было ничего странного – мода на трабо только начала захватывать умы имперского высшего света.

Заметив баронессу в компании молодых людей, я направился к ней, но едва не споткнулся, когда увидел, кто является центром еще одной тусовки. Маркиза Селкер поймала мой взгляд и злорадно улыбнулась. Закрыв лицо веером, она наклонилась к молодому человеку, чьи одежда и замашки выдавали в нем жителя герцогства Забадар. Кроме того что там правила очень приятная герцогская чета, эта земля рождала прекрасных фехтовальщиков, и судя по всему, мне выпало «счастье» лицезреть местного д’Артаньяна. Вот только посетивший столицу пылкий юноша пропустил встречу с троицей потенциальных друзей, заодно и с прекрасной фрейлиной королевы, зато он попал прямиком в лапки местной коллеги Миледи.

Да что ж ей все неймется-то!

Резко менять направление движения я не рискнул, потому что вдруг нахмурившийся после слов маркизы парень направился в мою сторону.

Положение спасла баронесса – она быстро поняла, что происходит, и как гончая рванула мне навстречу.

– Мой дорогой Ван! – Баронессе пришлось практически прыгать мне на шею, чтобы успеть раньше бретера.

Несмотря на возраст, парень выглядел серьезно. Несколько шрамов на его лице говорили о солидном опыте схваток, а то, что он до сих пор ходит на своих двоих, подсказывало, что эти схватки он выигрывал, отделавшись лишь легкими ранениями. Загорелая рука уверенно сжимала потертую рукоять забадарского меча, который был чуть массивнее и шире кронайской шпаги, но значительно уже, чем традиционные мечи северных имперцев.

Меня посетила неприятная мысль, что я веду себя как последний трус, и тут случилось то, за что я женщин люблю и ненавижу одновременно, – именно они сталкивают лбами восторженных идиотов, и они же способны вытащить мужчину из самого дурацкого положения. Кора посмотрела мне в глаза, и ее взгляд оправдывал любой мой поступок только потому, что именно она считала его правильным.

Баронесса, не переставая щебетать, увлекла меня на балкон, а бретер растерянно смотрел на наши спины. Если бы он был постарше, так легко мы бы не отделались.

Возможно, эти слова покажутся отговоркой, но в данной ситуации я спасал от опасности нас обоих. Во-первых, честной дуэли он не дождется, я, как и в прошлый раз, выберу главным оружием парные короткие клинки, но опыт противника не позволит мне просто ранить его. Моя первая и, как я надеюсь, последняя дуэль в столице закончилась смертью достаточно неплохого парня, который в будущем обещал стать прекрасным капитаном. Без привычной сатарской широкой и массивной шпаги шансов у него не было, но и я не смог обойтись первой кровью – обезумевший от романтических чувств юнец сам напоролся на «младшего брата» из облегченной одарийской пары.

Ясные и такие удивленные глаза этого почти ребенка еще снятся мне по ночам. Из тех, кого я убил в бою, никто меня не беспокоил, а вот погибший по глупости паренек наведывается регулярно. Получив удар в грудь, он посмотрел на меня с непониманием и обидой – как же так, ведь он защищал честь дамы?.. И то, что эта дама является моей любовницей, а оскорбление – всего лишь простым скандалом двух влюбленных, ему в голову просто не пришло. Взгляд незадачливого дуэлянта погас медленно, как огонь на опустевшей лампаде. Увы, целители оказались бессильны – удар прошел между ребрами и разрезал сердце едва ли не напополам. Магия целителей могла срастить самые страшные раны, они даже проводили полостные операции и поддерживали организм раненого энергетическими вливаниями. Сердце – тоже мышца, но очень уязвимая…

Твою ж мать – прошлое вновь стегнуло мозг кровавой картинкой, а следом пришла злость.

Тогда мальчишка умер из-за собственной глупости даже без вмешательства Лары, а сегодняшнего «героя» сознательно подталкивали в спину.

Кора погладила меня по плечу и ткнулась в него носом. Она прекрасно понимала, что происходит, потому что была свидетелем той давешней дуэли.

– Я выгоню ее, – решительно сказала баронесса.

– Не нужно наживать себе врагов. Продолжай жить своей жизнью, и все будет хорошо.

Увы, мы оба недооценили решительности маркизы. Ведущая на балкон дверь открылась, и в проеме показалась голова юного бретера.

– Граф, куда же вы…

Договорить ему не дали, и вся заготовленная издевка канула втуне.

– Юноша, – баронесса выразительно осмотрела одежду забадарца в поисках баронского герба, но, естественно, не нашла, потому что парень, как и тот же д’Артаньян, стоял на низшей ступени дворянского сословия и титула не имел. – Вас матушка не учила, что врываться в покои к женщине – это позор даже для мужланов, не говоря уже о дворянине?

Бретер застыл на месте и вдруг покраснел.

Да что же он такой стеснительный, неужели мало общался с женщинами? Впрочем, забадарским дворянкам далеко до откровенности вдов сатарских капитанов, в чьих жилах еще плещется кровь пиратов.

Все, шах и мат. Так могут только истинные леди – одной фразой и движением брови сбить спесь даже с самого уверенного в себе мужчины. Изящность момента испортила сама же баронесса – все же сатарские, и тем более кронайские, корни в ней были сильнее дворянского воспитания.

– Ну что ты на меня смотришь, сопляк? Пошел вон, и чтобы в моем доме я тебя больше не видела!

Буквально резанув меня яростным взглядом, бретер исчез из виду.

Что ж, эта проблема всего лишь откладывается, и мне придется ходить по городу, оглядываясь по сторонам. Причем беспокоиться нужно о том, чтобы «ящеры» не зарезали этого горячего парня у всех на глазах. Так что нужно искать нестандартное решение. И кое-какие мысли по этому поводу у меня уже появились.

Мужскую натуру переделать трудно – даже понимая всю подоплеку происходящего, мне было неловко за то, что я отсиделся за спиной хрупкой женщины, так что наше общение с баронессой затянулось ненадолго и я покинул уютный дом раньше обычного. К этому времени ни маркизы с почитателями, ни бретера в главном зале уже не было.

Проинструктировав Шипа насчет бретера, я отправился домой, где убил несколько часов времени за игрой в шахматы с Таней. С моей названой сестрой тоже было не все просто – она с нетерпением ждала выхода в высший свет, но после земных развлечений даже имперские балы показались ей скучными, особенно после того как схлынуло очарование первого впечатления.

Шип явился ближе к полуночи, и мы с ним отправились на небольшую конную прогулку по дворянскому кварталу. Наш путь вел к недорогому пансиону для офицеров гвардии и мелких дворян, которые не могли позволить себе дорогих гостиниц, но при этом считали ниже своего достоинства жить в Низовье или на купеческом холме.

На улице было безлюдно. В отличие от Низовья, жители дворянского квартала предпочитали проводить свободное время в помещениях, а по улицам передвигаться исключительно в каретах.

В этот раз я обошелся «малым выходом» и для решения возникшей проблемы привлек лишь пятерку «ящеров».

Небольшой коридорчик и лесенка привели меня к двери в стандартные для таких заведений апартаменты. В подобных местах было не принято лезть в чужие дела, поэтому нас никто не остановил.

Шип, Сом и Змей ждали меня в комнате, а вот Барсука не было видно – скорее всего, он стоял «на стреме». После случая с иглометом бывший «медведь» вообще старался не попадаться мне на глаза, насколько это было возможно для телохранителя.

В компании «ящеров» юный бретер вел себя намного увереннее, чем на светском рауте, несмотря на то что был прикручен к стулу и «снабжен» кляпом. Это был плюсик в моем отношении к нему.

По моему приказу Шип не стал подвешивать пленника вверх ногами и тем более раздевать – мне нужна была возможность просто донести до парня свои слова: что-то в его глазах все же зацепило меня за живое. Возможно, я вспомнил историю Лована, лишившегося очень многого, включая возможности говорить, точно в такой же ситуации.

Я взял стул и присел напротив сверкающего глазами забадарца.

– Еще раз привет, знакомиться не будем – это ни к чему. Мне наплевать на то, о чем ты думал, желая наделать во мне дырок. Не знаю, что говорил тебе отец, отправляя в столицу, возможно, это было классическое мушкетерское: «Дерись, сынок, где можно, и тем более дерись там, где нельзя».

Судя по реакции, отец забадарца был умнее старого гасконца.

– Мой отец говорил мне другое. Рисковать жизнью стоит, лишь защищая свою страну, друзей и свою семью. – А вот теперь реакция пленника была другой – похоже, папашка бретера не раз бодался на границе с толпами морхов. Возможно, он даже был на поле боя, где моя душа покинула тело императора. – Мой юный друг, нельзя защитить то, чего нет, – я говорю о чести маркизы. Если лезть в драку за женщину, у которой было больше одного мужчины, сначала нужно как минимум стать одним из этих самых счастливчиков, каким бы ни был твой порядковый номер. Думаю, эту цифру тебе скажет любой при дворе императрицы.

Парень задумался, и это было неплохо. Встав со стула, я дошел до двери и все же решил добавить кое-что к вышесказанному:

– В следующий раз лучше возьми деньги за мою смерть – так хоть ни тебе, ни мне не будет обидно, когда «ящеры» порежут тебя на куски.

Все, что хотел, я сказал, и если у парня есть мозги, он сделает правильные выводы.

Случай с маркизой и бретером словно прорвал дамбу событий, и моя жизнь стала значительно «веселее», причем настолько, что я сразу начал тосковать по прежнему безделью.

Буквально на следующее утро пришло уведомление из дворца о том, что граф Ван Гвиери приглашен на ежемесячный императорский бал. Последние шесть балов обошли меня стороной, что, честно говоря, радовало – непонятно чего можно ожидать от подобной милости.

Еще один сюрприз принес Шип практически за час до бала, когда допущенная к телу графа служанка заканчивала наряжать меня в дорогущий черный камзол с серебряным шитьем и розовыми алмазами на висюльках.

– Командир, на меня вышел человек от Спрута. От него ушел Два Удара с частью банды. По слухам, они опять связались с дари. Старик не хочет неприятностей, поэтому сдал всех скопом.

– Поднимай всех, – вздохнул я и начал обратный ритуал по снятию камзола. Хихикнувшая служанка раздевала меня намного активнее, чем одевала.

На заднем дворе моего дворца, который служил точкой сбора для боевых выходов, уже находились все «ящеры» и «попугаи». Похоже, Шип поднял всех сразу по прибытии, не сомневаясь в моем решении. Великосветская канитель образовала во мне изрядный заряд злости, который нужно было выплеснуть, потому вниз я спустился во всеоружии – в черной чешуе с россыпью артефактов от Ургена и с шестиствольным иглометом в руках. «Младший брат» из более массивной пары, доставшейся мне от мечника-дари, висел за спиной, а «старший» был приторочен к седлу Черныша. На той злополучной дуэли я использовал пару, доставшуюся мне от мечника-одари. Имеющие половину человеческой крови мутанты были значительно мельче чистокровного дари, поэтому я мог работать обоими мечами одновременно. Реальный бой – это не дуэль, так что там было не до «понтов». Массивный и короткий клинок великолепно подходил для близкого пешего боя, а его более длинный «брат» использовался в конной рубке.

В этот раз наш путь вел за пределы города, и Лован сразу поехал впереди, чтобы без задержек провести отряд через ворота, закрывавшиеся с последними лучами солнца.

Целью похода было небольшое дворянское поместье в получасе езды от городских стен. Обветшавший замок окружал шикарный сад. Скорее всего, подобный контраст возник из-за того, что хозяева замка были вынуждены сдать землю в долгосрочную аренду хорошему хозяйственнику.

Штурмовать шестиметровые стены было глупо, тем более что нас уже заметили, поэтому мы оставили лошадей под фруктовыми деревьями и пестрой толпой побежали к воротам.

По броне пару раз ударило стрелами, но без малейшего вреда для защищенных «чешуей» тел.

Действующий ловко и уверенно Еж налепил на ворота несколько «лепестков пламени» и быстро развернулся.

– Бойся! – Тонкий мальчишеский голос срывался от волнения.

«Ящеры» последовали примеру артефактора, а вот кронайцы просто прикрыли глаза, в очередной раз подтверждая, что мозгов у них было меньше, чем смелости.

За моей спиной полыхнуло красным, и тут же раздался рык абордажников, дружно навалившихся на полотно ворот. «Украшенные» новой оплавленной дырой створки со скрипом открылись, и мы гурьбой ввалились в небольшой дворик замка. Навстречу выскочили противники. Единственное, что я успел рассмотреть, – все они были людьми.

Зазвенели клинки, и эхо ругани на разных языках заметалось между каменными стенами.

Благодаря «чешуе» я избавился от плотной опеки «ящеров» и с каким-то нездоровым упоением нырнул в гущу схватки, буквально ввинчиваясь в ряды противника. Первого рубанул тяжелым клинком «младшего» поперек лица, затем, продолжая разворот, ударил его соседа коротким шипом на локтевом щитке левой руки, а уже после этого повторил удар на развороте тому, кто стоял в задних рядах обороняющихся.

Противники закончились едва ли не мгновенно. Кронайцы начали оглядываться в поисках нового врага, а вот «ящеры» без лишней суеты устремились к двери донжона. В отличие от ворот, эта преграда не требовала применения магии и была вынесена двойным ударом тяжелых туш Сома и Грифона. Следом в помещение влетел Шип, а уже за ним я.

На лестнице впередиидущие «ящеры» не оставили мне никоих шансов поработать мечом, впрочем, я уже остыл и в драку не лез.

Традиционный каминный зал имперских замков встретил нас довольно колоритной компанией: десятком городских бандитов и дюжиной моих старых знакомцев – дарийских рабов-людей в клоунских нарядах. С бродячими цирками я разобрался еще полгода назад, но дари почему-то решили не обновлять гардероба своих рабов и оставили все как есть.