Текст книги "Законы вольных обществ Дагестана XVII–XIX вв."

Гамзат Цадаса. Адаты о браке и семье аварцев в XIX – начале XX в.

Обручение девушки

В горах среди аварцев считалось необычным, когда кто-либо женился по любви без обручения с малых лет. Дети должны были выполнить волю родителей в вопросах женитьбы.

Родители старались найти невесту для своего сына еще тогда, когда он лежал в люльке, и лишь в крайнем случае не позже того времени, когда сыну исполнялось 10–12 лет.

Родители дочерей сами никогда не искали женихов для них, это считалось недостойным. Обычно отец жениха или ближайший родственник его ходили к отцу невесты, а если нет отца, – к ближайшему родственнику по отцовской линии и изъявляли желание обручить сына с их дочерью. Сразу на обручение дочери родители не давали согласия, хотя они очень ждали такого обручения. Они отвечали, что посоветуются со старейшим ту-хума, а потом решат. Когда второй раз приходил представитель со стороны жениха, ему определенно отвечали или да, или нет.

При решении этого вопроса основное значение имело имущественное положение сторон: если жених равного состояния или выше, то обручение могло состояться, а если он беднее, чем девушка, то, как правило, получал отказ.

Кроме имущественного положения серьезную роль играла и сословная принадлежность жениха: если его родители или один из его родителей даже в У—10-м поколениях являлись рабами, то с ним не обручали свою дочь родители из свободных сословий.

Надо отметить, что женитьба юноши на девушке приниженного сословия не считалась в такой сильной степени позором, как выдача дочери за представителя того сословия.

Если обручение состоялось, то ни жених, ни невеста по достижении зрелого возраста не имели права нарушить обручальный договор, даже если они друг друга и не любили. На этой почве немало девушек кончало жизнь самоубийством: чтобы не выходить замуж за нелюбимого человека, они бросались с высоких скал, бросались в бурные реки, отдавая свое тело на произвол бушующих волн диких горных рек; иногда обливали себя керосином и сжигали; вешались редко.

Юноша уходил из аула, и старательные родители навсегда лишались его, так как он не давал знать о себе.

Если обрученная девушка выходила замуж за другого, это считалось большим позором для обрученного, и он должен был в качестве мести отрезать ей косы, или снять с нее головной платок или одежду, или убить того, кто на ней женился. В противном случае для него не было жизни среди общества, его считали трусом. На этой почве часто происходили убийства, в результате чего возникала кровная вражда. Горская пословица гласит, что вражда, возникающая из-за женщины, никогда не кончается (вернее, кровь, пролитая из-за женщины, никогда не остывает).

Этот вредный обычай еще окончательно не изжит, он дает о себе знать и по сей день.

Если девушка осталась необрученной до совершеннолетия, то даже родная мать упрекала ее, что на нее нет спроса, нет покупателя. Такая девушка не ценилась, что доставляло ей тяжелые переживания. Нередки были случаи, когда после подобных упреков, особенно со стороны мачехи, девушка кончала жизнь самоубийством.

Обрученные не имели права между собой разговаривать и посещать друг друга до момента женитьбы. Обрученный юноша мог с подарками ходить к своей теще.

Смотр обрученной

После того как получено согласие на обручение, ближайшие родственницы с девушками своего тухума должны посетить обрученную девушку, захватив с собой подарки для нее: медный кувшин, медный таз и др., в зависимости от степени родства, т. е. чем ближе родство, тем ценнее должны быть подарки.

Родители девушки также одаривали пришедших, в зависимости от принесенных ими подарков: платье, отрез на платье и т. д.

Обрученная девушка, если она любила своего жениха и была взрослая, старалась услужить гостям.

В народе много говорилось о ценных подарках, отданных взаимно. Поэтому многие старались ради похвалы отличиться, делая большие и ценные подарки. Но если по какой-либо причине женитьба не состоялась, то эти подарки становились яблоком раздора, доходящего до драки и судебной тяжбы.

Венчание

После помолвки проходили годы; все это время стороны помогали друг другу в хозяйстве, считались родными. Если за это время «черная кошка» не пробежала между ними, то по достижении девушкой зрелого возраста заключали брачный договор – «магари»[65]65
  Религиозный брак по шариату. Вопросы брака, семьи, опеки и наследства регулировались не нормами адата, а нормами шариата. – Прим. сост.


[Закрыть]. Без оформления этого договора под страхом божьей кары никто дочь свою замуж не отдавал и никто не женился.

Перед венчанием обязательно нужно было получить согласие у девушки. Девушку выводили из отцовского дома к ее родственнику и там ее спрашивали о согласии. Бывали случаи, когда она не хотела выходить замуж за того, за кого ее сватают, не давала согласия; тогда отец или брат насильно заставляли ее дать согласие (кинжал лежит на шее девушки, и она, закусив пересохшие от волнения губы, говорит: «Да, согласна»). Это согласие, вырванное путем угроз и насилия, считалось достаточным для венчания. Судьба ее была уже предрешена, когда ее обручали. Отец или опекун иногда и без согласия девушки заключали «магари».

При получении согласия должны были присутствовать мулла и два свидетеля. Девушку, которая сразу давала согласие на венчание, ругали за нетерпеливость, а поэтому девушка старалась задержать муллу на целые сутки, а мулла от этого ничего не терял, так как он хорошо угощался у родителей девушки и не прочь был посидеть еще дольше.

Обычно день заключения брака бывал торжественным; к невесте приходили девушки из ее тухума и устраивали пышное пиршество. Эти девушки также мешали мулле получить согласие от невесты на венчание – все это делалось для продления увеселения. Ради смеха к шубе муллы незаметно для него привязывали разные куски тряпья.

Во время заключения брачного договора – венчания обязательно обусловливалось, что жених уплачивает такую-то сумму денег. Эта сумма в разных аулах была разная – несколько ратлов медных денеги т. д., но в большинстве аулов—60 руб. серебром. Если венчается вдова, то за нее платили только 50 % этой суммы.

Если после заключения «магари» до совместной жизни приходилось разводиться, то жених обязан был платить только 50 % обусловленной суммы. А если он провел хотя бы одну ночь с невестой, то обязан был платить полную сумму.

Мулла помимо угощения у родителей девушки получал от жениха 1 руб. серебром за венчание; если этого ему не давали, то мулла имел право взыскать по суду.

Кебин-хак

После заключения брачного договора родственники жениха посылали к родителям невесты «друга» жениха и его сестру или другую близкую родственницу, чтобы установить точный день, когда невеста может перейти в дом жениха. С ними полагалось посылать 50 % кебинных денег и подарки невесте (туалетное мыло, чулки, туфли, платок и др.). Родители невесты также не оставляли посланцев жениха без внимания, им тоже давали подарки.

В случае развода немало спорили по поводу этих подарков.

За несколько дней до свадьбы было принято, чтобы невесту и жениха кормили по очереди у родственников; каждая родня устраивала для них угощения и гулянки. Если родственников много, то угощение – по существу кормление – продолжалось долго, пока не посетят всех родственников. На протяжении всего этого времени к невесте приходили девушки, а к жениху – юноши, устраивали вечеринки, танцы и т. д.

К брачному ложу невеста приходила не из отцовского дома (это считалось неприличным), а из дома близкого родственника; это относится также и к жениху. Эти лица, которые пропускали невесту и жениха через свои дома, должны были устроить угощение, пригласив всех близких.

Приглашение невесты

За невестой обычно посылали жену друга жениха и родственницу жениха. Принято, чтобы невеста приходила поздно ночью и не сразу по прибытии к ней представителей жениха, – она должна была задержать их как можно дольше. Женщинам, пришедшим за невестой, родственники невесты дарили подарки. Молодежь всегда подкарауливала невесту, чтобы при ее выходе бросить в нее что попало под руки; бывали улучая, правда редко, когда невесту калечили неосторожными ударами.

Если выходила замуж вдова, то было принято стрелять из ружья, что доставляло неприятность ее родным, потому всегда старались как можно незаметнее проводить ее в дом жениха.

Когда нога невесты ступала во двор жениха, ее и сопровождающих осыпали конфетами и кусками сахара.

Шут невесты не разрешал ей ступить в комнату, пока ей не будет подарена корова; для этого случая наготове держат корову, чтобы сразу сделать метку, после чего корова становится собственностью невесты.

Когда невеста ступала в комнату, специально приготовленную для нее, губы ее обмазывали медом и приговаривали:

«Пусть ваша жизнь будет слаще этого меда». Невесту должны были сопровождать две подруги и один шут (по-аварски шута называют ослом невесты). Шут бывает и у жениха.

Пока невеста не расположится в своей комнате, жених остается у того, из дома которого он должен приходить домой. Когда невеста устроена, жениха торжественно проводят к ней.

«Шуты» и «други» в комнату невесты не ходили и обязаны были подряд три ночи дежурить у дверей молодоженов, обеспечивая им безопасность от любопытных.

На рассвете жениха уводили к другу, где он должен был выкупаться и немного поспать (птичий сон). Потом он приходил к себе домой и в качестве тамады сидел на свадьбе, которая игралась 3 дня с утра до вечера.

В день, когда невеста должна идти в дом жениха, посылаются девушки за ее вещами; невеста всегда должна была иметь приданое и хорошую одежду – родители старались приготовить для дочери все, что необходимо, не считаясь с затратами.

Приданое состояло из матрацев, одеял, подушек, ковров, одежды, медной посуды, скота, пахотных участков и сенокосов в зависимости от состоятельности родителей.

Шут невесты шел впереди церемонии с длинной доской, служащей полкой для приданого невесты. Односельчане выходили осматривать приданое, когда девушки несли его в дом жениха, – молодежь на узком месте преграждала им путь и требовала подарков; затем путь объявлялся свободным. Для этого случая девушки брали с собой подарки, вина и закуски.

Когда девушки приближались к дому жениха, то его родственницы выходили навстречу и помогали этим девушкам, угощали их и шута, веселились.

Невеста закрывалась вуалью и не имела права снимать ее. Только на третий день родственник жениха должен был поднять вуаль и при этом чем-нибудь одарить невесту.

Считалось почетом для невесты, если она на протяжении этого времени не разговаривала и не ела. Так проверялись ее терпеливость и выносливость.

Свадьба

Пока невеста не пришла к жениху, в его доме все готовили к свадьбе. Выпекали хлеба, варили бузу, резали скот. На свадьбе обычно присутствовали все односельчане и приглашенные из других аулов, друзья и знакомые. С песнями и музыкой стекались к дому жениха все приглашенные, одетые во все лучшее.

Невеста и жених угощались каждый в отдельной комнате; их обслуживали специально выделенные лица. Пили за здоровье жениха, за то, чтобы невеста родила сына. Пить должны были все; если же кто не выпьет, его штрафовали тремя кружками или бокалами; если кто-нибудь ставил бокал на стол, того тоже штрафовали. Называть невесту или жениха по имени не разрешалось, их должны были величать просто невестой и женихом.

Подарки невесты

Невеста привозит с собой подарки для родственников жениха. Эти подарки раздаются в последний день свадьбы. Для мужчин обычно – вышитые кисеты и носовые платки, а для девушек головные платки и платья. Дары обычно показывали людям – платки и платья надевали уже на свадьбе.

На почве дележа подарков немало бывало недоразумений, ссорились и обижались те, кого не одаривали.

Приглашение к товарищу

День, когда жениха приглашают к товарищу, считается наиболее торжественным. В этот день впервые невеста и жених танцуют вместе и присутствующие осыпают их деньгами, иногда в таком количестве, что окупаются все расходы на свадьбу.

В этот день также бросают деньги «в бубен», т. е. на платок, который стелют около музыканта и барабанщика. Каждый, кто танцует, малый и большой, бросает деньги на этот платок. Эти деньги идут на оплату музыкантов и певцов: ²/₃—музыканту, ¹/₃—барабанщику. Деньги для этой цели бросали также жених и его родственники. Товарищ обычно дарил жениху земельный участок, а невесте делал разные подарки. Когда же приходило время жениться товарищу или его сыну, то родственники жениха и он сам поступали так же.

Вызов обратно

Отец невесты к концу свадьбы на один день приглашает зятя и свою дочь со всеми участвующими в свадьбе – это по существу продолжение и конец свадьбы. Отец дарил дочери корову, а зятю делал другие подарки. До этого приглашения ни дочь, ни зять не имели права заходить в дом тестя.

Приглашение к очагу

Родители жениха, приготовив обычную еду, приглашали невесту к очагу. В эту ночь родители дарили сыну пахотные участки, а невесте – ковры. После этого она становилась полноправным членом семьи. Если невеста была довольна мужем, то она старалась отличиться прилежной работой.

Раздел хозяйства

После женитьбы, спустя немного времени, молодоженов отделяли для самостоятельной жизни. Им давали все, что необходимо для ведения самостоятельного хозяйства. Если же родители нетрудоспособны – по старости или по болезни, то раздел хозяйства не производили. Принято говорить, что мать жениха обычно бывает недовольна невестой.

Разделение труда между мужем и женой

Жена вела всю домашнюю работу: полола, косила, ухаживала за скотом, носила воду. Кроме того, она участвовала в тяжелых полевых работах.

Муж ездил за дровами, пахал, вязал снопы, участвовал в молотьбе, занимался плотничеством и кузнечной работой, выезжал по делам хозяйства, ухаживал за овцами в горах и на зимних пастбищах и т. д.

Основной рабочей силой в хозяйстве была женщина. Недаром сложилась пословица, что жена – это столб дома, весь дом держится на ее плечах.

Исполнение женских работ считалось для мужчины позором. Мужчина играл главенствующую роль в хозяйстве. Сложились пословицы: «Спаси боже от холодной горы и непослушной жены» или «Если муж и жена живут в ладу, то нет нехватки в году».

Рождение детей

Когда рождался сын, то повивальной бабке полагалось дать 1 руб. серебром. Через 3 дня по рождении ребенка клали в люльку. В этот день собирались родственники за кашей и давали ребенку имя – обычно имя умерших близких родственников.

Рождение сына считалось большим событием – тот, кто первый сообщал о рождении сына, получал подарки. Сыновьям было принято делать обрезание – день этот считался праздником.

День окончания учебы, т. е. окончания чтения Корана, также отмечался.

Рождение дочери не отмечалось, даже сложилась страшная пословица: «У кого умерла дочь и кто купил землю – не в проигрыше».

Положение родителей

Дети обязаны содержать родителей в старости. Но не всегда старики спокойно проводили свою старость, не думая о куске хлеба.

Смерть

Когда кто-нибудь умирает, односельчане обязательно выходят на кладбище и копают могилу. Мертвого заворачивают в белый саван и без гроба кладут в могилу лицом на юг, головой на запад. Женщины на могилу не ходят, они плачут в доме умершего, воспевая его доблести. На могиле умершего раздают мясо и хлеб. Вечером делают халву, оладьи, пироги и тоже раздают. На могиле устанавливают деревянную будку, где мулла или специальные чтецы читают Коран за плату. Каждую пятницу справляли поминки. Для соболезнования к родным приходили все односельчане и знакомые из далеких аулов. Для могил богатых готовили хорошие расписные намогильные камни, а для могил бедных– простые каменные плиты.

Когда молодой человек без времени умирал, его сверстники долго не брили бороды, а женщины носили траур. Года два-три не устраивали увеселительных вечеринок.

Кто приезжал в аул мимо кладбища, где была свежая могила, – обязательно слезал с коня и шел пешком, а кто выезжал из аула – также до края аула шел пешком, ведя коня за собой.

Я описал часть обычаев. Этим, конечно, не исчерпываются обычаи аварцев.

Описание адатов о браке и семье аварцев составлено в 1946 г. народным аварским поэтом Гамзатом Цадасой по просьбе составителя настоящего сборника. Рукопись Цадасы написана по аджаму в 1946 г. и тогда же переведена составителем с аварского на русский язык. Подлинник в настоящее время утерян; публикуется впервые.

Свод решений, обязательных для жителей Андалальского округа[66]66
  Слово «округ» употребляется здесь в значении «вольное общество». -Прим. сост.


[Закрыть]

Во имя Аллаха милостивого, милосердного.

Здесь приводятся обеты и соглашения, состоявшиеся между жителями всех селений Андалальского округа, договорившихся между собой с помощью Аллаха на единство и справедливость.

С того, кто не примет участия в тревоге, взыскивается штраф в размере одного быка.

Если одно из андалальских селений не примет участия в тревоге, то с жителей его взыскивается штраф 100 баранов.

Если житель одного из андалальских селений убьет во время тревоги предводителя противника, то тому, кто убил, Андалальское общество ежегодно отдает 10 баранов и 100 мерок зерна.

Если противник ранит андалальца, то стоимость раны причитается с противников, а если убьет, то и дият за убитого взыщется с них.

Если противник убьет нашего человека, то наследникам убитого общество отдает 60 мерок зерна.

Если во время тревоги один из наших убьет не противника, а другого, то штраф – 1 бык, саван и др. – полагается с нас. Если же убийство будет прощено, то полагается еще 3 тумана.

Если наш человек убьет вора или того, кто его охранял во время кражи, то мы должны платить дият только в том случае, если дело кончается перемирием.

Если во время тревоги окажется кто-нибудь из числа других людей убитым, независимо от того – наш ли человек его убил или убил не наш человек, то с убийцы взыскивается в пользу наследников убитого 100 баранов.

Если кто пойдет к старейшинам с клеветническим доносом на кого-нибудь, то с него взыскивается 100 баранов.

Если кто из одного селения в другое селение будет ходить с клеветническим доносом, то с него взыскивается 1 бык.

Если один из наших убьет одного из противников и наследники убитого попросят у кого-нибудь из наших или у одного из наших селений отдать им что-нибудь, то с жителей селения, которые отдали просимое, взыскиваются 3 быка, а с отдельного человека, отдавшего просимое, – 1 бык.

Если один человек из наших продаст одному человеку из чужих пахотные земли или дом, то с него взыскивается 300 баранов и проданное переходит в собственность нашего общества.

Если кто-нибудь из наших возьмет лошадь или оружие с условием служить эмиру[67]67
  Подразумевается хан, вероятно казикумухский, территория которого непосредственно граничила с территорией Андалальского «вольного» общества. – Прим. сост.


[Закрыть], то, что он взял, становится нашим, под каким бы предлогом он его ни приобрел – по просьбе или другим путем.

Если кто из нас к эмирам пойдет без дела и особой нужды и пробудет у них 3 дня, то с него взыскивается 100 баранов.

Если кто из нас даст в пользу эмира выгодные ему свидетельские показания, то с него взыскать 100 баранов.

Если кто-нибудь силой возьмет у нашего человека барана или его стоимость и владелец отнятого сообщит об этом обществу, то люди нашего общества этого человека не будут признавать, не примут как гостя, не дадут ему ни жилья, ни питания, а с того, кто даст ему питание или долг, – взыскать одного быка.

Если между нашим человеком и эмиром возникает спор, то этот спор будет рассмотрен в нашем обществе, и без нашего разрешения никто в другое общество для решения спора не пойдет, а если кто пойдет, то с него взыскивается один бык.

Если нашему человеку должен кто-нибудь из наших селений, то он должен идти в селение должника и попросить должника вернуть долг; если же тот откажет, то сельские старейшины должны между ними установить условия и взять долг, а если должник и от условий откажется, то с жителей, где проживает этот должник, взыскать одного быка.

Если наш человек у нашего же человека возьмет ишкиль, то с того, кто взял, взыскивается один медный котел.

Если тот, кому должен кто-нибудь, пойдет просить односельчан должника, чтобы они поставили условие перед ним об уплате долга, и если они от этого откажутся, то с жителей этого селения взыскать одного быка.

Если кто ударит исполнителя рукой или чем-нибудь другим, то с того, кто ударил, взыскать одного быка. Если же удар был нанесен с согласия всех жителей селения, то с них взыскать 300 баранов.

Если один в порядке ишкиля возьмет в округе что-нибудь, поставив в известность округ о причине ишкиля, и округ пошлет своего представителя, то этот путь всё же считается путем ишкиля, и с того, кто взял ишкиль, взыскивается 1 медный котел, а если он взял ишкиль, не соблюдая порядка, то с него взыскивается 1 бык, так как подобный захват считается насильственным.

Если берется ишкиль с гостя и тот, у кого он остановился, находится вместе с ним на своей территории, то с того, кто берет ишкиль, взыскивается 1 бык.

Если гость и тот, у кого он остановился, находятся вне пределов своей территории и гость откажется от дачи ишкиля, то с него взыскивается 1 бык.

Если возникнет спор между жителями разных селений нашего округа, то истец должен пойти в селение ответчика по вынесении решения кадием округа об удовлетворении иска, и оно будет приведено в исполнение в соответствии с условиями.

Если из наших один другого убьет, то с убийцы взыскиваются 4 быка: 2—в пользу исполнителя, а 2—в пользу наследников убитого; из селения убийца не изгоняется, если убийство совершено нечаянно или после того, как убитый обнажил оружие.

Если вместо убийцы ошибочно будет убит другой, с виновного взыскивается 100 баранов и он изгоняется из селения.

За случайное убийство взыскиваются 2 быка: один – в пользу исполнителя, а другой – в пользу наследников убитого; в этом случае кровь пропадает даром, также не взыскивается штраф.

Штраф за убийство берется в тот же день; об этом сообщается властям Андалальского союза сельских обществ.

Если кто из исполнителей, услышав вызов, не явится к властям округа, то с него взыскивается 1 бык.

Если убийца по установлении, что он кровник, останется дома, то с него ежедневно взыскивается 1 бык.

Кто признается в убийстве, тот считается кровником, если он уздень и не является пришельцем.

Если будет разрушен или подожжен дом или уничтожен скот кровника, признанного виновным в убийстве человека или в прелюбодеянии с женой другого, то с каждого, кто принимал в этом участие, взыскивается 1 бык. Если жители его селения произведут это взыскание, то быки останутся им. Если же они не взыщут или взыскать не хватит силы, то штраф останется в пользу округа. С виновных в разрушении или поджоге дома и уничтожении скота взыскивается также стоимость причиненного ущерба.

Если признанный кровником за прелюбодеяние с женой другого или за что-нибудь другое будет убит с согласия жителей селения или округа, то за него дият не полагается.

Если же будет убит кровник, высланный за пределы общества, то за него дият будут платить жители всего селения.

Если произойдет драка и убийство между жителем нашего селения и жителем не нашего селения и наше селение подвергнется насилию, то мы его без помощи не оставим. Если подвергнется насилию не наше селение, то мы и его избавим от насилия и окажем и ему помощь.

Если одно селение нашего округа, порвав с нами союз, отделится от нас, не имея с нами связи, то с этого селения будет взыскано 300 баранов.

Если кто попросит выдать за него замуж женщину и ее родственники ответили согласием, ели пищу в его доме, то они не изменят слово в этом вопросе.

Если же ее родственник по отцу или опекун данное слово изменит, откажет выдать ее замуж за него, то с опекуна взыскивается 1 бык.

Кто возьмет взятку, с него взыскивается 1 бык. Если возникает подозрение в получении взятки и взявший не признается, то с ним вместе должны дать очистительную присягу 6 человек.

Мы решили руководствоваться порядком взятия ишкиля, установленным адатами других округов. Если они возьмут ишкиль у своих ворот, то мы возьмем у своих ворот. Если они возьмут за пределами их земель, то мы то же самое сделаем.

Если родственники захотят своего родственника убить за его плохое поведение и это плохое поведение известно жителям селения, то за это убийство штраф не взыскивается, а если не будет известно, за какое поведение убит, то штрафа не миновать.

Если окажется, что кто-нибудь продал мусульманина или мусульманку из нашего округа или другого округа, то с него взыскивается 100 баранов.

Если кто-либо из наших подожжет ниву, или дом, или имущество другого нашего, то с него взыскивается 100 баранов.

Если в обществе будут приводить к присяге за лошадь или за ее стоимость, то количество соприсягателей устанавливается 12 человек, за быка или за его стоимость – 6 человек, за корову – 3 человека, за овцу—2 человека.

Далее мы согласились во время выезда в дорогу людей из нашего округа останавливаться вместе и помочь друг другу, если наши будут подвергаться чужому насилию.

С того, кто не остановится вместе или, остановившись, не окажет помощь, взыскать одного быка в пользу общества.

Если кто возьмет ишкиль у кадия округа, у старшины, или мангуша, или его посланника, с того взыскивается 1 бык.

Если кто по вызову на сход в назначенный день не придет, с него взыскивается 1 котел.

Если жители одного селения не придут на собрание в назначенный день, с них взыскивается 1 бык.

Если из двоих спорящих один потребует решить спор по шариату, а другой – по адату, их спор будет решаться только по шариату.

Если ответчик потребует, чтоб истец подтвердил свой иск присягой, истец должен дать присягу.

Если от нас убежит кто-нибудь к нашим врагам, с него взыскивается 100 баранов, дом его разрушают и не разрешают ему распоряжаться своим мульком.

Кто пойдет к нашим врагам с клеветой на нас, с того взыскать 7 быков; если он будет убит во время этой клеветы, то штраф не взыскивается.

В наших селениях учащаются взаимные браки. Если одно из наших селений запретит оформить брак женщине с жителем другого нашего же селения, то с жителей запрещающего селения взыскивается штраф в 100 баранов. Если же окажется, что это селение взыскало этот штраф с того, кто женился на их женщине, то штраф отбирается.

Если кто выдаст женщину, на которую он имеет право как опекун, замуж, когда женщина засватана за другого, с него взыскивается штраф в размере 7 быков. Этот штраф взыскивается и с того, кто на ней женился.

Каждое селение будет руководствоваться своими адатами.

Если крупное селение наше захватит себе наше маленькое селение, то с крупного селения взыскивается ежегодно по 100 баранов.

Если крупное селение учинит насилие над маленьким селением, то все селения округа помогут ему избавиться от этого насилия.

Не признается залог имущества, принадлежит ли оно одному лицу или целому селению; если возьмет залог тот, в пользу которого оно заложено, то залог у него отбирается и взыскивается штраф – 1 бык.

Если за каким-нибудь мужчиной убежит женщина, то он должен поселить ее в дом дибира селения; если же оставит женщину у себя или в доме другого человека, то с него за каждую ночь ее проживания взыскивается по одному быку

Аналогичный порядок следует соблюдать и в отношении похищенной женщины: кто женщину похитил, тот должен ее поселить в дом дибира, а если похититель оставит ее у себя дома или в доме другого, то с него за каждую прошедшую ночь взыскивается по одному быку

Если один из наших в период похода нашего войска убьет кого-нибудь из чужих, то наш округ отдает саван и быка, чтобы зарезать на поминках убитого; если дело кончается миром, то еще и 3 тумана.

С женщины, которая убежит за мужчиной, взыскивается 1 бык.

С того, кто похитит женщину, взыскивается 1 бык, а если кто-нибудь принимал участие в похищении женщины, то с него также взыскивается 1 бык.

Иск об имуществе умершего при лишении наследников принят не будет.

Если женщина забеременела от прелюбодеяния, то с нее взыскивается 1 бык, также взыскивается 1 бык с прелюбодея, от которого она стала беременной.

Если наследник убитого убьет кровника, то его дият и все, что было израсходовано и испорчено, будет возвращено наследникам кровника.

Кто убьет своего брата или сестру до их отделения от родителей, штрафа не платит; также не платит штрафа родитель, если убьет одного из своих детей.

Если было совершено убийство и оно закончилось прощением, миром, то за тем, кто после этого былую вражду обновит путем ли убийства или ранения некровника, устанавливается два кровника и два дията, а за рану берется двукратная стоимость.

Если кто предъявит иск своему кунаку о чем-нибудь известном, а затем произвольно увеличит размер иска, то увеличение иска не допускается и присяга не принимается, все равно будет ли иск от имени раненого, убитого или от третьего.

Убийца дважды кровником не становится, с него не полагается два дията независимо от того, как произойдет убийство – умышленно, случайно или по иным причинам, например из-за засады. Дважды кровником становится только тот, кто обновит вражду, убив человека или ранив не кровника, а его родственника, как об этом было сказано выше.

Если кто, продав вещь, затем заявит, что проданное принадлежит его отцу или матери, а не ему самому, то заявление это не принимается

Подлинник – на арабском языке – хранится в рукописном фонде ИИЯЛ.

Предположительно датируется XVII в.

Перевод на русский язык выполнен ст. научным сотрудником ИИЯЛ М. С. Саидовым.

Фрагмент Свода решений, обязательных для жителей Андалалъского округа