Текст книги "Волшебство любви"

Глава 4

Адэр смотрел на дверь, закрывшуюся перед его носом. Он не привык к подобному обхождению, особенно – во время разговора. Роуз могла воображать, что на этом все закончилось, но она ошибалась.

Пока лэрд решал, стоит ли последовать за девушкой, Суитлинг потянулся, поднял лапу и, открыв дверь, вошел в дом. Все остальные кошки последовали за ним. Сэр Адэр, пожав плечами, тоже переступил порог. И улыбнулся, когда Роуз с удивлением уставилась на него.

– Я еще не закончил беседу, Бутончик. – Он развалился на стуле и принялся осматриваться.

Вспомнив, что это прозвище Адэр дал ей еще в детстве, много лет назад, Роуз немного смягчилась, но тут же заставила себя нахмуриться.

– Я уже все сказала и больше не хочу обсуждать это дело, – заявила она.

– Ты упрямая девочка… Знаешь, у тебя прекрасный коттедж. Лишь у немногих есть такие камины, а у тебя даже два. Или больше? Наверху тоже есть?

Роуз молча кивнула.

– И крепкие каменные полы. То же самое и в мансарде, полагаю.

– И стекло в окнах, – пробурчала Роуз, принимаясь резать лук-порей для рагу, которое готовила. – Некоторые годы были очень прибыльными, и мы могли позволить себе такую роскошь. Кое-что было сделано теми, которым помогли женщины Кит. Мы никогда ничего не просили. И еще… Я также думаю, что мужчина иногда может помочь своей жене кормить семью – ведь должен же он что-то делать… Поэтому мы теперь и живем в прекрасном коттедже.

– Да, мужчине необходимо смягчить горечь неудачи, даже если в этом не было его вины.

Роуз снова кивнула.

– А кое-что было сделано в обмен на услугу. Один человек сложил камин в спальне моей матери, а потом шутил, что жена извела его, требуя такой же. Ему не удалось найти нужного камня на своей земле, но моя мать знала, где есть нужные камни, – они находились прямо там, где она хотела увеличить сад на задах коттеджа. Нам двоим потребовались бы годы, чтобы очистить эту землю, но тому человеку и его жене понадобилось бы куда меньше времени. К тому же из этого камня потом получилась хорошая ограда. Так что мы получили землю и материал для ограды, а у его жены появился чудесный камин.

– И все были довольны?

– Совершенно верно. И никакой магии.

Адэр улыбнулся и взял яблоко из большой деревянной чаши с искусной резьбой.

– Девушка, ты знаешь, насколько опасны все эти разговоры о магии? – Лэрд откусил от яблока, больше не удивляясь тому, что при этом почувствовал. – Все, что твоя еда заставляет ощущать…

– Я никогда не испытывала чего-то странного и необычного, – перебила Роуз, глядя на морковь, которую начала резать. Она почувствовала, что не сможет прямо встретить взгляд лэрда, ибо только что солгала.

– Ты никогда не умела лгать, Бутончик.

Роуз нахмурилась и пробурчала:

– Ну… я что-то чувствую, но не слишком многое. Мать говорила, это потому, что я довольна жизнью, довольна собой и у меня на сердце почти нет шрамов. Когда мать грустила, тоскуя по отцу, то говорила, что ее утешает еда, что она, когда ест, чувствует дух любви, которую он питал к ней. После ее смерти я часто испытывала то же самое. Чувствую ее любовь…

Адэр кивнул.

– Мне тоже казалось, что моя мать утешала меня. И я даже слышал ее голос…

– Да, вы чувствуете это сильнее других. Потому что у вас душа растревожена. Но почти все люди чувствуют утешение и… – Роуз умолкла, сообразив, что не следовало это говорить.

– Но почему так получается?

– Я уже говорила, что не знаю. И даже предположить не могу, что рассказала бы мне мама, если бы прожила подольше. – Роуз тяжко вздохнула. – Может, все дело в воде, – пробормотала она, бросая нарезанные овощи в котелок с рагу, висевший над кухонным огнем. – И вообще, не важно, во что я верю или не верю. Моя вера ничего не меняет. Я просто собираю урожай, вот и все.

– Не думаю, что все так просто.

– У каждого свое мнение, милорд. Вы вправе иметь свое.

– Очень мило, что позволяете, – усмехнулся лэрд.

Девушка помешала варево в котелке, и он, понюхав воздух, заметил:

– Хорошо пахнет.

– Уверена, что ваша кухарка уже начала готовить для вас очень вкусный ужин, – напомнила Роуз и, усевшись, налила в две кружки прохладный сидр.

– Я бы не был так уверен… Ты знаешь, что старая Хелга умерла?

– Да. И кто сейчас для вас готовит?

– Меган. Племянница старой Хелги. – Адэр едва не рассмеялся при виде гримасы, которую Роуз не смогла удержать. – Старая Хелга учила девушку почти десять лет, но совершенно ясно, что та совсем ничего не поняла.

– Я слышала, что о ней говорят, – кивнула Роуз. Ей стало жаль лэрда, поскольку Меган, как говорили, была способна испортить даже сырую морковь. – Вы не должны держать ее в кухарках, лэрд. Понимаю, что это важная должность, но вы, возможно, сумеете найти для нее что-то столь же значительное. Посмотрите, кто из мужчин редко приходит к вам на обед и на ужин. Ведь это означает, что их кормили в другом месте. Таким образом вы сможете найти новую кухарку.

– Отличная идея, – улыбнулся Адэр. – А ты не собираешься пригласить меня к обеду?

– Не могу. К тому времени, как еда будет готова и вы поедите, станет уже очень поздно. И получится, что вы слишком долго оставались со мной. Пойдут сплетни, которые расстроят вас так же, как и болтовня о магии в саду.

Адэр допил сидр и встал.

– Я бы не был так в этом уверен, – пробормотал он, выходя из кухни.

Роуз последовала за ним и мысленно обозвала себя мягкосердечной дурой.

– Пришлите сюда Доналда через час. Я положу в корзинку побольше рагу и кое-чего еще – чтобы вы с Робертом и Доналдом смогли поужинать. Только получше следите за Доналдом. Похоже, желудок этого парня не имеет дна!

– Пожалели меня, верно?.. – протянул Адэр, останавливаясь в дверях.

– Да, конечно. И теперь я знаю, почему Доналд стал приходить сюда чаще, чем раньше. И всегда в то время, когда я сажусь за стол.

– Умный парень, – усмехнулся Адэр. Он взял девушку за подбородок, удерживая на месте. – Прощальный поцелуй, милая.

– Кто-нибудь может увидеть, – прошептала Роуз за мгновение до того, как лэрд коснулся ее губ своими.

– Для такой красивой малышки ты слишком сильно волнуешься. – Он сжал ее в объятиях и поцеловал так, что у нее подогнулись колени.

Прислонившись к двери, Роуз смотрела вслед лэрду. Голова у нее шла кругом, ее очень раздражало, что на него самого поцелуй, казалось, не произвел никакого воздействия, если судить по уверенной походке.

– Похоже, поцелуй был жарким, – раздался знакомый голос.

Роуз вздрогнула от неожиданности и яростно уставилась на стоявшую перед ней Мег.

– Откуда ты выскочила?

– Ну… я как раз собиралась постучать, когда из кухни вышел лэрд. Поэтому я спряталась в тени, за углом дома.

– Не могла жизнерадостно поприветствовать его и присоединиться к нам?

– Могла. Но очень хотелось узнать, почему он здесь. Потом я вспомнила, что ты была напугана, когда шла в замок. И мне пришло в голову, что ты, возможно, нуждаешься в помощи.

– Как видишь, не нуждаюсь, – пробурчала Роуз.

– Но я должна была убедиться…

– Можно спросить, почему ты не дома в такой поздний час?

– Отец пошел на ярмарку. Продавать свои чаши – и все такое… Его не будет два дня, а может, немного дольше. Если погода испортится. Я сказала ему, что поживу с тобой.

Роуз покачала головой и едва не рассмеялась.

– О господи!.. Ладно, заходи. Буду рада компании. Миссис Керн сказала что-то насчет того, что проклятый Джорди опять бродит поблизости.

Мег выругалась и, переступив порог, кинула свой мешок на стул.

– Кто-то должен что-то предпринять, чтобы отвадить эту свинью.

– Да, верно. Но это не обязана делать ты, Мег.

– Но я могла бы…

– Нет-нет. Если этот болван опять полезет ко мне… Очень противно делать это, но придется поговорить с лэрдом.

– Хорошая мысль! – обрадовалась Мег. Последовав за Роуз на кухню, она уселась за стол. – Вряд ли лэрду понравится, что кто-то допускает вольности с его женщиной.

Роуз вздохнула, взяла довольно объемистую корзинку и стала наполнять ее едой для сэра Адэра и остальных.

– Я не женщина лэрда, – пробурчала она.

– Он целовал тебя.

– Знаю. Но это ничего не значит. Мужчинам нравится целовать женщин. Честно говоря, мне тоже понравилось его целовать. Но это всего лишь поцелуй, не более того. И даже если бы я посчитала это чем-то большим – все равно он не имеет значения. Сэр Адэр – лэрд, а я – всего лишь арендатор на его землях.

Мег фыркнула и покачала головой:

– Наш лэрд не бегает по деревне, целуя каждую девушку. Дело в том, что он уже две недели как дома, но не спал ни с одной девушкой, несмотря на все предложения. Нет, можешь думать что хочешь, и я никому ничего не скажу, но думаю, это больше, чем просто поцелуй.

– Возможно, он решил, что нуждается в наложнице, чтобы проводить с ней время, пока ищет жену, – пробормотала Роуз, вздрогнув от внезапного подозрения.

– Похоже, лук, который ты добавила в рагу, затуманил своим запахом твои мозги. Женщины Кит, конечно, не дочери лэрдов, но род их куда выше, чем у какой-нибудь дочки арендатора. Так что ты вполне можешь сделать любой выбор. Но, наверное, кто-то постарше меня, кто-то более мудрый должен вбить в твою голову хоть крупицу разума.

– Помолчи, Мег! – Роуз попыталась изобразить строгий вид, но не выдержала и рассмеялась. – Ну… я просто смущена. Ведь если не считать болвана Джорди, который постоянно пытается схватить меня, ни один мужчина никогда не проявлял ко мне особого интереса. И то, что сам лэрд стал первым, – это очень странно…

– Большинство мужчин в Данкерне знают, что ты стоишь немного выше их, и думаю, ты немного их пугаешь. Но вовсе не из-за магии, а потому что ты умеешь читать и писать и владеешь такими чудесными землями. А вот лэрд… Он-то, конечно, тебя не боится, поэтому и интересуется тобой.

Роуз ненадолго задумалась, потом пробормотала:

– Что ж, возможно, ты права.

– Почему ты кладешь еду в корзину?

– Потому что новой кухаркой в Данкерне стала Меган, племянница старой Хелги.

Мег скорчила гримасу.

– Удивлена, что кто-то в замке еще остался в живых.

Роуз ухмыльнулась.

– Я тоже удивлена. Но я пожалела их и велела прислать Доналда, чтобы тот отнес немного еды для Роберта и лэрда. Не хмурься. Нам тоже кое-что останется.

– Я не из-за этого хмурюсь, а потому что этот похотливый дурак придет сюда.

– Похотливый?..

– Он забавлялся на сене с Гризель, дочерью торговки элем.

Роуз молча пожала плечами. Теперь стало ясно, почему Мег последнее время оскорбляла Доналда с таким пылом. Девушка ревновала, хотя, возможно, сама этого не понимала. Должно быть, ей трудно приходилось. Она слишком молода, чтобы понять, что именно так ее беспокоило. А если и понимала, то все равно слишком молода, чтобы соперничать с Гризель за амурные знаки внимания Доналда.

– Что ж, все парни нуждаются в том, чтобы испытать себя в любовных битвах, – сказала наконец Роуз. – Думаю, Гризель для этого прекрасно подходит. Ведь она уже побывала на сеновале не с одним парнем…

Мег рассмеялась, а Роуз добавила:

– Возможно, это несправедливо, но думаю, что многие мужчины приходят в брачную постель не такими уж невинными, хотя именно этого требуют от своих жен. Иногда мне кажется, что им просто нужно больше. Когда же они впервые ложатся с женщиной, им совсем не больно.

– И они не боятся забеременеть.

– Но Гризель-то не забеременеет. Она принимает специальное зелье. Правда, не я его готовила. Не люблю заниматься подобными вещами. Разве только в тех случаях, когда меня просит замужняя женщина, которая нуждается в небольшом отдыхе между родами. Но я узнала, что именно принимает Гризель, и мне это очень не по душе. Я предупредила ее, но она меня не послушала. Боюсь, что она может вообще остаться без детей. Возможно, ей уже ни к чему принимать зелье.

– О, она навредила себе?

– Думаю, что да. – Роуз положила побольше рагу в ведерко и накрыла его. – Так что если Доналд достиг того возраста, в котором может испытать свои мужские крылья, он, по крайней мере, не оставит после себя бастардов. Возможно, это не так уж плохо, что парни испытывают себя несколько раз до того, как женятся. Пусть хоть кто-то из молодых супругов знает, что делать в первую брачную ночь.

Подруги дружно хихикнули, и Роуз с радостью увидела, что обида исчезла из глаз девушки.

– Это, должно быть, Доналд, – сказала Мег, когда в дверь постучали.

– Оставайся здесь, – прошептала Роуз. – Не хочу, чтобы вы снова начали ссору.

Поспешив к двери с корзинкой, она решила, что неплохо бы оставить Мег у себя в качестве гостьи хотя бы на несколько дней.

Было уже поздно, когда Роуз легла спать. Закрыла глаза – и отчитала себя за то, что думала об Адэре. При мысли о его поцелуях у нее даже заболели губы. Наверное, немного поможет, если она поговорит с Мег о своих страхах. Однако девушка была права: следовало обсудить все это с кем-нибудь постарше.

Увы, ей не с кем было поговорить, так что приходилось говорить с самой собой. И Роуз поняла: она боялась, что попадет в беду, если послушает зов сердца.

Глава 5

– Роуз, где ты?

Ей хотелось промолчать, но любопытство взяло верх, когда она поняла, что ее искала Энн Керн. Она не сразу узнала голос Энн, потому что та обычно говорила почти шепотом. Оказалось, что у этой девушки довольно приятный звонкий голос.

– Сюда, Энн! – позвала Роуз. – Я сижу под яблоней. – Ах, как жаль. Ведь она так наслаждалась минутой покоя…

Но Роуз тут же упрекнула себя за эгоизм. К тому же совсем недавно она сожалела о том, что ей не с кем поговорить…

Но Энн редко говорила с ней, как, впрочем, и со всеми остальными. И никогда не приходила в гости, хотя Роуз не считала, что Энн избегала ее намеренно. По правде говоря, Роуз даже не помнила, когда видела эту девушку без матери.

– А, вот ты где!.. – Энн поспешно подошла к ней. – Боже милосердный, как тут тепло!

– Садись в тени, Энн, и выпей сидра.

Когда Энн села, Роуз дала ей винный мех, наполненный сидром.

– Через минуту-другую тебе станет прохладнее, – пообещала она.

Выпив сидра, Энн оглядела мех.

– О господи, я только что попробовала твое питье…

– Не расстраивайся. Ты не превратишься в тритона.

Роуз с трудом скрыла изумление, когда Энн хихикнула.

– Я никогда не думала ничего подобного. Я просто испугалась, что мое настроение настолько изменится, что мать это заметит.

– Не бойся, такого не случится…

– Ах, здесь так приятно… Много тени и прохлады. И удивительно… Хотя ограда так высока, дует живительный ветерок.

Роуз молилась, чтобы гостья не спросила, почему дует ветер, ибо у нее не было объяснений.

Энн сложила руки на коленях и, взглянув прямо в глаза хозяйки, проговорила:

– Я хотела прийти сюда пораньше. Чтобы попросить кое о чем и не сразу убежать. Но пришлось ждать, когда уйдет Мег. Мне нужен любовный напиток.

– Что?.. – Роуз в изумлении уставилась на девушку.

– Любовный напиток.

– Но я не уверена, что подобные напитки существуют.

Ужасно разочарованная, Энн вздохнула и пробормотала:

– Я слышала, что все женщины Кит оставляли записи и книги рецептов. Вот и подумала, что ты, возможно, что-то знаешь про это. – Гостья снова глотнула сидра. – Ты уверена, что подобных напитков не бывает?

– Энн, я могу сварить зелье, облегчающее ежемесячные женские боли. Могу сварить зелье от запора внутренностей и слишком слабых внутренностей. Но я не могу сварить зелье, которое заставит кого-то влюбиться в тебя или тебя – в кого-то. А если б и смогла… Это все равно будет фальшивой любовью, не находишь?

– О, я не подумала об этом. Но уверена, что на ярмарках продают любовные напитки.

– На ярмарках поддельные зелья! Ничего, кроме лжи и обмана. И они могут быть даже опасны. В лучшем случае они могут ненадолго пробудить любовные чувства. Но любовь должна исходить от сердца, иначе она долго не продлится.

– Ты не спросила, для кого оно мне понадобилось, – тихо заметила Энн.

– Для Хромого Джемми. Я слышала, как два дня назад твоя мать ругала тебя из-за него. – Роуз улыбнулась, когда девушка вспыхнула. – Тебе уже двадцать три, Энн. Тебе не требуется одобрение матери.

– Я это понимаю. Но мне нужно знать, хочет ли он меня. Я люблю его много лет, но вынуждена повсюду следовать за матерью – словно тень. А она… Едва мать узнает, кому я отдала сердце, – сразу даст почувствовать свое неодобрение.

– А как ты избавилась от нее сегодня?

– Она думает, что я у священника.

– О господи! – Роуз вдруг захотелось осмотреться в поисках Джоан Керн.

– Да, я эгоистка и могу причинить тебе большие неприятности, – продолжала девушка. – Но я в отчаянии… Как ты сказала, мне уже двадцать три года, и я хотела Джемми столько, сколько помню себя. Увы, проходит год за годом, и ничего не меняется. Я прикована к матери, а она терпеть не может Джемми. – Энн вздохнула и покачала головой. – Иногда ночью я просыпаюсь вся в поту от страха – мне кажется, что я проживу жизнь и умру в тени матери. А может, и хуже того: увижу, как мой любимый женится на другой.

– Энн, только ты способна этому помешать. Только ты сама сможешь вырваться на свободу. Многие станут давать тебе разные советы, но лишь ты одна в силах решить, что делать.

– Знаю. Иногда я готова плакать из-за своей злосчастной трусости. Когда из-за упреков матери ты узнала мою тайну, я хотела немедленно к тебе прийти, чтобы спросить, сможешь ли мне помочь. Но мне пришлось потратить два дня на то, чтобы собраться с духом. – Энн нахмурилась и со вздохом добавила: – Меня почти тошнило от страха.

Роуз усмехнулась.

– Прохладный сидр очень успокаивает.

– Да, конечно, – пробормотала Энн, но, судя по ее взгляду, не слишком поверила в такое объяснение. – И сейчас я уверена, что если получу какой-то знак от Джемми, то смогу уйти от матери. Неизвестность – вот что меня удерживает. Ведь если я рискну и окажется, что он ничего ко мне не испытывает… Ох, страшно подумать, каким издевательствам и насмешкам подвергнет меня мать, когда мне придется вернуться к ней.

– Ты права, Энн. Думаю, на твоем месте я бы тоже проявляла нерешительность. Начни с малого.

– С чего?

– Когда будешь уверена, что мать не следит за тобой, улыбнись Джемми.

Энн казалась испуганной и одновременно заинтригованной.

– Но это будет такой дерзостью…

– Нет, ошибаешься. Улыбка – это всего лишь улыбка. Но ее вполне достаточно, чтобы дать ему знать, что ты находишь его приятным на вид. То, как он ответит на твою улыбку, может кое-что сказать о его чувствах. Не принимай близко к сердцу, если он смутится или даже растеряется. Просто попробуй еще раз. Улыбка ничего тебе не стоит, и ее недостаточно, чтобы назвать тебя влюбленной дурой.

Увидев, что Энн все еще колеблется, Роуз продолжала:

– Ты обязательно должна что-то сделать, иначе сбудутся все те ледяные страшные сны, о которых ты только что говорила.

Энн кивнула.

– Ты права. Я должна сделать первый шаг, пусть и крохотный. И думаю, что должна также пытаться время от времени делать такие же маленькие шажки в сторону от матери. Медленно ослаблять петлю из тесемок ее фартука на моем горле… О господи!.. – Энн вздохнула, затем снова глотнула сидра. – Моя мама очень сильная женщина и… Боюсь, не слишком добрая. Я всю свою жизнь выносила это, поэтому не уверена, что могу освободиться. Но скоро мне будет двадцать четыре, и неожиданно я осознала, что, возможно, никогда не стану свободной. Мать толкует о моем замужестве с лэрдом, но этого не будет. И дело не только в том, что я люблю другого. Слава богу, лэрду я не нужна.

– По крайней мере, хоть об этом можно не волноваться, – заметила Роуз.

– Да, верно, – кивнула Энн. – И я хочу детей, хочу семью. Хочу любить и быть любимой. Я сознаю, что должна иметь мужество, чтобы потянуться за всем этим, но не уверена, что оно у меня есть.

Роуз погладила девушку по руке.

– Главное – не упускай того, что хочешь. И спрашивай себя время от времени, так ли нужен тебе Джемми. Но мне кажется, он хороший человек, добрый… И если он сможет ответить на твою любовь… Думаю, с ним ты будешь очень счастлива, – даже если твоя мать не одобрит ваш союз. Попытайся сделать так, чтобы твоя любовь к нему дала тебе необходимую отвагу.

– Да, это может… – Энн неожиданно умолкла и, побледнев, тихонько воскликнула: – О нет! – Выражение ужаса, появившееся на ее лице, все объясняло.

Роуз со вздохом подняла глаза. И должна была признать, что никогда еще не видела мистрис Керн в таком гневе.

– Как ты посмела заманить мое дитя в этот сад греха?! – заорала мистрис Керн и, схватив дочь за руку, потащила ее за собой.

Роуз даже не потрудилась подняться.

– Энн просто хотела отдохнуть в тени.

– Для этого ей ни к чему приходить сюда! – Мистрис Керн с яростью уставилась на дочь. – Ты солгала мне! Ты не ходила к священнику. Ты… ты… – Она ткнула пальцем в Роуз. – Ты уже начала отравлять ее сердце и разум. Учишь мою девочку греху неповиновения!

Тут женщина заметила мех для вина и воскликнула:

– Ты поила ее своим зельем?!

– Ооо… сейчас слишком жарко, чтобы и дальше терпеть этот бред, – спокойно произнесла Роуз, хотя настолько вышла из себя, что едва сдерживалась. – Ты нашла свою дочь? А теперь убирайся! Но Энн здесь всегда желанная гостья. В отличие от тебя.

– Джоан, ты слышала ее? – спросила Мег. Появившись из-за яблони, девушка села рядом с Роуз.

– Это ты слушай меня, Роуз Кит, – прошипела Джоан. – Этого я не забуду и не прощу. Ты пыталась украсть у меня мое дитя! Такое вынести невозможно.

– Ох, мама… – пробормотала Энн. – Ты просто не…

– Молчать! – прорычала Джоан. – Мы еще поговорим с тобой, когда окажемся в безопасности нашего дома.

Роуз наблюдала, как женщина тащила бедняжку Энн к воротам. Потом вздохнула и закрыла глаза. Жаль, что ничего нельзя было сделать для Энн, но силы изменить свою жизнь девушка могла найти только в самой себе. Она должна вырваться из стальной хватки матери или никогда не будет свободна.

Приоткрыв глаза, Роуз взглянула на Мег.

– Откуда ты взялась?

– Видела, как эта злобная ведьма направилась в твой сад, и тихонько последовала за ней. А здесь она меня не замечала, поскольку не отрывала глаз от тебя и дочери. Что делала здесь Энн?

– Искала ответы.

– Насчет того, какой именно яд заставит замолчать ее дуру-мамашу, которой судьба ее прокляла?

Роуз тихо засмеялась, но тут же стала серьезной.

– Энн очень несчастна. Она трусиха и прекрасно это сознает, но именно мать сделала ее такой, превращала в то, чем она стала. Причем превращала с того самого дня, как бедняжка появилась на свет. Ей нелегко будет измениться. И все же она солгала матери и пришла сюда. Совсем маленький шаг в сторону, но тем не менее шаг.

– Но что, по ее мнению, могла сделать ты?

Оглядев Мег, Роуз решила, что девушке можно доверять.

– Я скажу тебе, если только поклянешься, что никому не скажешь.

– Клянусь.

– Энн влюблена.

Роуз нахмурилась, увидев, что эта новость встревожила Мег.

– В кого? – спросила она.

– Она любит твоего отца.

Мег облегченно выдохнула и отпила сидра.

– А я уже заволновалась…

– Так ты не возражаешь?

– Охххх… нет, конечно! Я начала думать, что отец неравнодушен к Энн. Он всегда упоминает, когда видел ее, и говорит, что она красивая. Но я сомневаюсь, что они обмолвились хотя бы несколькими словами, потому что мистрис Керн не спускает с нее глаз. А отец очень застенчив.

– В таком случае надежда есть.

– Какая может быть надежда, если она не отходит от матери, а отец слишком робок и боится подойти к Энн?

– Если Энн сделает, как я советовала, она скоро намекнет твоему отцу, что неравнодушна к нему. Я посоветовала ей улыбнуться ему – так, чтобы мать не заметила. Энн верит, что надежда придаст ей сил. И если твой отец улыбнется в ответ… Может, она тогда и наберется храбрости.

Мег кивнула.

– Я попытаюсь держаться поближе к нему, когда он вернется.

– Не считаю, что ты должна так уж вмешиваться…

– Оооо… я и не буду. Просто сделаю так, чтобы он смотрел в нужную сторону, когда Энн получит шанс улыбнуться. И может быть, ущипну его – дам знать, чтобы ответил улыбкой. Я уверена, она ему нравится, и он… так одинок. Ему всего лишь тридцать, и, думаю, он нуждается в жене.

Роуз была поражена мудростью Мег.

– Он ведь наверняка ценит твое общество.

– Да, верно. Но жена ему тоже нужна. Он хотел бы иметь еще детей, но для этого нужна жена. Конечно, не только для этого, но дочери не подобает думать о том, что ее отец способен на такие вещи. Впрочем, если это для того, чтобы иметь детей… В общем, я бы не возражала против братьев и сестер.

– У тебя доброе сердце, Мег.

– Просто хочу, чтобы отец был счастлив, а он всегда счастлив, когда говорит об Энн. Если не возражаешь, я возьму несколько яблок. Может, иногда смогу передавать их Энн. Вдруг это поможет, и хватка страха, который привязывает ее к матери, ослабеет.

– Только не попадись. – Роуз вновь закрыла глаза. – А теперь мне нужно немного отдохнуть. Решать чужие проблемы и отгонять злобных ведьм – это ужасно утомительно.

Мег хихикнула.

– Пойду посмотрю, нет ли в саду сорняков.

Пробормотав слова благодарности, Роуз прислушалась к удалявшимся шагам Мег. Она надеялась, что Энн и Джемми смогут найти дорогу друг к другу. Они прекрасная пара. Наверное, ее, Роуз, мать одобрила бы этот союз. Хотя мистрис Керн была грозным препятствием. И воплощением бед и неприятностей. Ведь если Энн и Джемми поженятся, мистрис Керн наверняка будет во всем винить ее. Так что лучше быть готовой ко всему. И вообще, если уж Мег решила, что ее отец и Энн должны пожениться, значит, так и будет. Временами Мег была… опасно умна.

Так что она, Роуз, ничего не может сделать, чтобы отвести беду. Джоан Керн не послушает ни уговоров, ни доводов разума. У нее злое сердце и искаженный взгляд на действительность. Она не видит, в чем счастье ее единственной дочери, а если и видит, ей просто все равно.

Думая о словах Энн, Роуз поняла, что та знала: мать не любила ее по-настоящему. Недаром девушка сказала, что хочет любить и быть любимой. Мистрис Керн грозила опасность потерять единственную дочь, а она и внимания на это не обращала.

Роуз вздохнула. Увы, во всем обвинят ее…

Она погладила ствол яблони, под которой сидела. Той, которую посадили, когда родилась ее мать. В такие моменты ей очень не хватало матери. Флора Кит многое понимала куда лучше, чем ее дочь.

Ей отчасти хотелось, чтобы Энн вообще не приходила сюда. Мало у нее своих бед!

Но нельзя быть такой эгоистичной. Брак Энн и Джемми сделает счастливыми по крайней мере троих. И это стоило всех тех неприятностей, которые доставит ей мистрис Керн.