Текст книги "Мой пылкий рыцарь"

Глава 2

Эйнсли насторожилась, мгновенно очнувшись от воспоминаний. До нее не донеслось ни звука, и все же каждой частичкой тела девушка ощущала надвигавшуюся опасность. Глаза ее расширились от испуга, а сердце бешено заколотилось в груди при виде мужчин, внезапно вышедших на опушку из густого леса. Лук ей не поможет – она только зря потратит стрелу, а тем временем незнакомцы уже доберутся до нее. Эйнсли неторопливо поднялась на ноги и встала рядом с Рональдом, стараясь защитить его своим телом и сжимая в изящной ладони спасительный и грозный меч.

Гейбл не шевелясь смотрел на девушку. Когда вдруг до него дошло, что он так и застыл с открытым ртом, Гейбл поспешно сжал губы. Чувствовалось, что незнакомка готова вступить в бой. Ее густые рыжие волосы раскинулись по плечам. Неожиданно налетевший ветер взметнул вверх непослушные пряди. Подобно загнанному в угол животному, она смотрела на пришельцев с решимостью отчаяния.

Гейбл окинул девушку внимательным взглядом. Светло-серый жилет оставлял открытыми изящные сильные руки незнакомки. Длинная клетчатая юбка и накидка, доходившая до середины бедер, изящно облегали стройную фигуру. Не исключено, подумал Гейбл, что под этой сугубо женской одеждой скрываются штаны из сурового полотна. Вероятно, поэтому в первый момент, увидев ее на лошади, Гейбл принял эту девушку за юношу. Если под ее платьем скрывается мужская одежда, значит, она еще тоньше, чем ему показалось.

В следующую минуту внимание Гейбла приковали волосы незнакомки. Взглянув на них, он понял, почему она вынуждена скрывать их под тяжелым капюшоном. Эти густые темно-рыжие волосы не были заплетены в косы, и угасающий дневной свет играл в их длинных прядях, временами вспыхивая золотом. Яркие, словно сигнальный огонь, они свободно спускались до талии тяжелыми волнами, и Гейбл вдруг с удивлением понял, что это зрелище взволновало его кровь. Ни один мужчина не мог бы остаться равнодушным при виде такой красоты. Почувствовав, что желание охватывает его, Гейбл отвел взгляд от девушки и посмотрел на своих рыцарей. Они явно были поражены не меньше своего предводителя. Обстановку следовало разрядить, и как можно скорее.

– Миледи, – обратился Гейбл к девушке, стараясь придать своему голосу как можно большую мягкость. – Вы даже не представляете, как мы удивлены, увидев вас!

– Нет, мой доблестный рыцарь, вам не удастся обмануть меня своей галантностью, – парировала девушка, принимая воинственную позу. – Скоро вы поймете, что имеете дело с представительницей клана Макнейрнов!

– Боже всемогущий! – прошептал Джастис, подходя к кузену. – Неужели у этого ублюдка такая прелестная дочь?

– Ты думаешь, она его дочь? – Гейбл даже не посмотрел на кузена – он по-прежнему был не в силах оторвать взгляд от незнакомки.

– Ну да. Ведь у нее на плече брошь с гербом Макнейрнов. Если бы ты хоть на минуту перестал пялиться на волосы этой девицы, ты бы и сам это заметил.

– А волосы ведь роскошные, правда? Так бы и зарылся лицом в эти густые пряди… Давай сделаем так – я постараюсь отвлечь ее, а ты попробуй подкрасться к ней слева. Но будь осторожен, кузен! Скорее всего она умеет неплохо махать своим мечом. Он явно сделан специально для ее маленьких ручек.

Джастис отправился выполнять приказ, а Гейбл с чарующей улыбкой обратился к незнакомке:

– Ну зачем проливать кровь, миледи? Мы вовсе не хотим сделать вам ничего плохого…

– Неужели? – Эйнсли кивнула на рыцарей Гейбла. – Значит, вы привели этих людей сюда только для того, чтобы вести со мной светскую беседу? Назад! – крикнула она, увидев, что он сделал шаг по направлению к ней.

К счастью, угрожающий рык Страшилы вовремя предупредил Эйнсли о намерениях, врага.

– Оставайся с Рональдом! – отрывисто приказала она псу, и тот как вкопанный встал рядом со стариком, который все еще не очнулся от забытья.

– Не натравливайте на меня вашу собаку, миледи, а то мои люди живо ее успокоят.

По глазам Эйнсли Гейбл понял, что верно угадал ее намерения. Она бросила тревожный взгляд на пса, а потом снова посмотрела на Гейбла. Он понял, что животное явно натренировано выполнять команды и готово защищать свою хозяйку и ее спутника даже ценой жизни. Значит, эта красавица провела немало времени, обучая такое страшилище, и наверняка очень его любит.

– Лучше сдавайтесь, миледи, и тогда с вами ничего плохого не случится.

Эйнсли внимательно посмотрела на рыцаря. Она хотела бы его послушаться, но вдруг поняла, что его привлекательность лишила ее воли. Мужчина был слишком красив, и, даже зная, что они враги, Эйнсли не могла не оценить его достоинств. Ростом он значительно превосходил своих спутников, а его тело было стройным и мускулистым. Поскольку на нем были лишь бриджи и сапоги, Эйнсли заметила, что кожа незнакомца смугла от природы, а не от загара. Несколько резкие черты его лица нельзя было назвать красивыми, но они притягивали взгляд и вызывали уважение: орлиный нос, тонковатые, плотно сжатые губы. Высокие, отлично вылепленные скулы незнакомца говорили о силе и мужестве – качествах, которыми он наверняка обладал в полной мере. Темные брови красивой дугой обрамляли выразительные карие глаза. Ресницы казались такими густыми, что, наверное, не раз заставляли учащенно биться женские сердца. Ноги мужчины под стать всей его фигуре – длинные и стройные. Словом, этот человек взволновал душу и тело Эйнсли, и она попыталась подавить в себе неуместный интерес.

Услышав его слова, девушка презрительно фыркнула:

– Уж не собираешься ли ты доставить меня домой, норманн?

– Я хотел бы получить за тебя выкуп, – просто ответил Гейбл.

Ответ прозвучал столь неожиданно, что Эйнсли почти поверила. Но в этот момент она заметила, как один из норманнов крадучись приближается к ней слева. Не раздумывая и не отдавая себе отчета в том, что делает, девушка молниеносным движением выхватила из-за пояса кинжал и обрушила его на противника. Уверенная, что ее удар достиг цели, Эйнсли с вызовом перевела взгляд на Гейбла, ожидая, что сейчас последует возмездие, скорое и решительное.

– Джастис! – закричал Гейбл, услышав, что кузен взвыл от боли. – Ты ранен?

– Так, пустячный удар в плечо, – ответил тот. Взгляд Гейбла посуровел. Девушка бесстрашно стояла перед ним, держа меч наготове.

– Ты стараешься рассердить меня, женщина?

– Но, как видно, пока не достигла цели, – парировала Эйнсли, – потому что ты упорно уклоняешься от моего меча, мой нежный, трепещущий рыцарь!

Он стиснул зубы, взбешенный явной насмешкой, прозвучавшей в ее мелодичном голосе.

– Я не воюю с женщинами.

– Тем лучше. Значит, мне будет легче убить тебя, – произнесла Эйнсли сладким голосом, бросаясь на Гейбла с мечом.

Он едва успел увернуться. Глаза Гейбла вспыхнули от гнева. Он выхватил свой меч. Удар девушки был хорошо рассчитан, это был не просто слепой выпад неумелого новичка. Чувствовалось, что владеть оружием она умеет. Его спутники подступили ближе и молча наблюдали за схваткой. Гейбл понимал, что им любопытно узнать, чем же закончится поединок столь неравных противников. Он вполголоса выругался, сознавая, что загнан в угол. Девушка вынудила его обороняться, и Гейбл рассчитывал только на то, что ему удастся разоружить ее, не причинив особого вреда.

Клацанье стали о сталь отдавалось громким эхом на маленькой полянке. А тут еще пес, раздираемый противоречивыми чувствами – то ли, повинуясь команде, охранять раненого, то ли броситься на защиту хозяйки, – громко залаял. Лошади, напуганные резкими звуками, тоже принялись беспокойно ржать. Гейбл был изумлен тем, с каким искусством и отвагой сражается незнакомка. Прошло гораздо больше времени, чем он предполагал, пока наконец он не почувствовал, что ее удары слабеют и он получает преимущество.

Но стоило Гейблу выбить меч из рук девушки, как она тут же кинулась поднимать его. Носком сапога он отбросил клинок, чтобы она не могла его достать, но девушка неожиданно бросилась на землю и сбила Гейбла с ног. Она очутилась сверху, и в ее руке блеснул кинжал. Мужчине удалось схватить девушку за запястье – только так он избежал удара, нацеленного ему в грудь. Изрыгая проклятия, противники покатились по земле. Гейбл все время предпринимал отчаянные попытки разоружить своего противника. Наконец нож выпал у нее из рук, и Гейбл подмял девушку под себя. Она тяжело дышала, впрочем, так же как и он.

– Ну что, красотка, это все твое оружие? – спросил он, стараясь поскорее подняться – уж слишком соблазнительным было ее мягкое тело.

– Да, – бросила она сердито, с трудом переводя дыхание. – Может быть, слезешь с меня наконец?

Он медленно встал и, не сводя глаз с девушки, протянул руку, чтобы помочь ей.

– Отвечай мне правду, красотка, ты действительно дочь лэрда Макнейрна?

Она кивнула:

– Я – Эйнсли из Кенгарвея, младшая дочь Дуггана Макнейрна.

– А кто этот человек?

– Рональд Макнейрн, мой кузен.

– Отзови свою собаку, – приказал Гейбл и невольно улыбнулся, услышав кличку, которая так подходила к облику животного.

– Паскаль! – обратился он к коренастому лысому коротышке. – Обыщи этого человека и лошадей – нет ли там оружия. Принеси все, что найдешь.

Взяв Эйнсли за руку, он потянул ее туда, где один из его людей перевязывал рану Джастиса.

– Пойдем полюбуемся на ваше рукоделие, мисс Макнейрн!

Увидев зияющую рану, Эйнсли с трудом смогла сдержать свои чувства. Кинжал глубоко вошел в гладкую смуглую кожу на левом плече красивого молодого человека. Рана была не смертельной, но наверняка очень болезненной. Джастис побледнел. Черты его лица исказились от боли. Эйнсли постаралась встретить взгляд его темных глаз совершенно равнодушно, хотя ее охватило смятение. Она ненавидела причинять боль, но при необходимости не задумываясь пускала в ход меч.

– Ну что, раскаиваетесь, миледи? – бросил Гейбл, обескураженный бесстрастным выражением на прелестном лице девушки.

– Да. К сожалению, это был не лучший мой удар, – ответила она, стараясь говорить безучастно. – А теперь могу я взглянуть на своего кузена Рональда? Его рана гораздо серьезнее, чем царапина этого мальчика.

Она уже собиралась отойти от Гейбла, но тут заметила, как один из рыцарей принялся перевязывать открытую рану куском грязной тряпки, не удосужившись предварительно промыть и обработать ее. Эйнсли поняла, что не сможет молча смотреть на это вопиющее зрелище.

– Глупец! – выкрикнула она, налетев на ошарашенного рыцаря и выхватив грязный лоскут у него из рук. – Ты что, хочешь превратить небольшую рану в смертельную? Да эта тряпка так грязна, что ею противно нос вытереть! Принеси-ка мне воды, да поживей.

Рыцарь перевел взгляд на Гейбла, словно спрашивая, как ему поступить. Тот так же молча кивнул, давая понять, что надо выполнять это неожиданное приказание. Увидев, что девушка, схватив небольшую сумку, лежавшую на траве рядом с Рональдом, кинулась к Джастису, Гейбл испытал странное удовлетворение. Почему-то ему приятно было сознавать, что эта прелестная особа не так равнодушна к страданиям ближнего, как пытается показать. Лишь когда Эйнсли, промыв рану Джастиса, принялась поливать ее какой-то темной жидкостью, что явно причиняло тому невыносимые страдания, Гейбл решил вмешаться. Подскочив к девушке, он вырвал фляжку из ее рук.

– Что это? – требовательным тоном спросил он и поморщился – слишком резко пахло это снадобье.

– Уйсгебеата – живая вода. Целебный напиток, который мы сами варим. Ты что, недавно приехал в Шотландию?

– Приехал я сюда достаточно давно, но мне хватает ума не пробовать местных ядов. Зачем ты поливаешь им рану?

– Говорят, что эта вода лечит.

– А теперь что ты делаешь? – с подозрением поинтересовался Гейбл, увидев, что Эйнсли смазывает рану чем-то отвратительным на вид.

Девушка присела на корточки, вытерла руки и принялась бинтовать больное плечо, бросив недовольный взгляд на Гейбла.

– Это мазь из трав. Она облегчает боль и заживляет раны. Когда вернетесь в свое логово, можете смыть ее и зашить рану, а потом снова нужно наложить мазь.

Наблюдая за тем, как ловко Эйнсли перевязывает плечо Джастиса чистой тканью, Гейбл подмигнул кузену:

– А девица-то с норовом!

– Нельзя ожидать от пленницы ни учтивости, ни дружелюбия, – отрезала Эйнсли.

– Ты не пленница, красотка, а заложница, – поправил ее Гейбл.

– А что, есть разница?

Он кивнул. Поднявшись с земли, девушка произнесла резким тоном:

– Боюсь, мне она непонятна. А теперь я иду к Рональду!

Гейбл проводил ее долгим взглядом, а затем, обернувшись к одному из своих людей, приказал позвать остальных и привести лошадей.

– У этой юной леди острый язычок, – заметил он, обращаясь к Джастису. – Ну, как твое плечо?

– После ее лечения явно стало лучше, – ответил его юный кузен. – Да ты не беспокойся! У меня бывали раны и пострашнее. Обидно только, что пострадал я от руки хорошенькой девицы… – И он смущенно посмотрел на Гейбла.

– Надвигается буря, – сменил тему тот, снова с беспокойством глядя на небо. – Надо поскорее найти какое-нибудь укрытие!

– Мы должны показать им, где найти убежище, – сказал Рональд, пока Эйнсли помогала ему сесть.

– Меня мало волнует, что норманны пострадают от непогоды, – отозвалась Эйнсли.

– Меня тоже. Но сейчас мы у них в руках, значит, пострадаем и сами. А ты знаешь, какой сильной и опасной может быть буря в горах. Я не хочу, чтобы она застигла нас здесь, на открытом месте.

Эйнсли промолчала. Приняв это за согласие, Рональд подозвал к себе норманнского предводителя и объяснил, как найти пещеру, где все они могли бы укрыться от непогоды. Девушку охватили смешанные чувства: гнев боролся с отчаянием. На удивление, страха она не испытывала. Не объяснялось ли это тем, что норманнский рыцарь был ей приятен? При этой мысли Эйнсли почувствовала отвращение к самой себе.

Впрочем, она тут же попыталась избавиться от этого ощущения. Норманн мог бы запросто убить ее, а между тем до сих пор он не причинил ей никакого вреда. С таким же успехом ее уже давно могли бы изнасиловать – или он сам, или его люди. Однако пока, слава Богу, этого не случилось. Эйнсли была не глупа и хорошо понимала, что ее честь все еще в опасности, но по крайней мере сейчас у нее появилась уверенность, что она не пойдет по рукам. Леденящий душу страх – воспоминание о судьбе, постигшей ее мать, – понемногу отступал. Вспомнив, с какой решительностью она объявила Рональду, что убьет себя при попытке ее изнасиловать, Эйнсли горько усмехнулась.

Подошел предводитель норманнов, и это застало ее врасплох. По выражению его лица девушка поняла, что не сумела скрыть своих тайных мыслей.

– Почему ты такая печальная? – спросил он.

– Думаю о том, какой я оказалась трусихой, – ответила она, направляясь к своей лошади.

Гейбл последовал за ней.

– Ты не трусиха, – возразил он, покачав головой. – Никто не усомнится в твоей храбрости. Ты сражалась со мной с отвагой, которой мог бы позавидовать любой мужчина.

Эйнсли понимала, что он искренен в своей похвале, но настроение ее от этого не улучшилось.

– Но я жива.

– А разве разумнее было бы умереть?

– Наверное… По крайней мере тогда не пострадала бы моя честь. Понимаешь, я дала клятву – если мне будет угрожать бесчестье, я лишу себя жизни. А вместо этого пытаюсь уверить себя, что никакой угрозы нет, потому что не чувствую в себе достаточно сил, чтобы выполнить клятву.

– Бесчестье тебе не грозит.

– Правда? И на чье слово я должна при этом полагаться? Я ведь тебя не знаю.

Гейбл слегка покраснел, вспомнив, что не удосужился представиться.

– Я – сэр Гейбл де Амальвилль. А человек, которого ты чуть не насадила на вертел, мой кузен и оруженосец сэр Джастис Лютен. Думаю, нет нужды напоминать о том, что самоубийство – смертный грех. Если ты убьешь себя, тебе откажут в праве быть похороненной в освященной земле.

– Макнейрны отлучены от церкви, так что в любом случае в освященной земле меня не похоронят.

– Если твой отец прекратит творить произвол, все изменится.

– Мой отец был рожден в стране, не подчиняющейся законам, и жизнь ему дал человек столь же необузданный. Не думаю, что французский гость нашего короля сумеет убедить Дуггана Макнейрна измениться.

– Я здесь не гость, а рыцарь на службе у короля, и скоро у меня будет своя земля.

Ответить Эйнсли не успела – глухой раскат грома прокатился над их головами.

– Беседа с вами приятна, милорд, но боюсь, что ее придется прекратить, иначе нам не удастся найти укрытие до того, как начнется буря.

Она вскочила в седло и потянулась за поводьями, но Гейбл успел их перехватить. Девушка метнула на него недовольный взгляд и тут же отвела глаза. Рональда и Джастиса уже поместили на сделанные второпях носилки, не реагируя на их возмущенные крики, что они не нуждаются в опеке. Теперь Рональд не сможет убежать, а она, Эйнсли, ни за что его не бросит. Он беден, и ее отец вряд ли даст за него богатый выкуп. Если же норманны узнают, что у Рональда нет ни гроша, его жизни будет угрожать смертельная опасность. Снова взглянув на Гейбла, Эйнсли поняла, почему он вырвал у нее из рук поводья – не доверяет, считает, что она сбежит.

– Может быть, тебе лучше поехать со мной? – спросил Гейбл, и по его тону чувствовалось, что это не просьба, а приказ.

– Я не сбегу, у вас в плену мой лучший друг, – заметила девушка.

– Который наверняка будет несказанно рад, если тебе удастся ускользнуть от нас.

– Наверняка. Но я не послушалась его совета и не сбежала до того, как вы напали на нас, значит, не оставлю его и теперь. Особенно после того, как увидела, что вы не умеете лечить раненых!

Гейбл собирался что-то возразить, но Эйнсли перебила его:

– Если ты не дозволяешь мне ехать одной, мы можем поехать вместе на моей лошади.

– Нет, не дозволяю, – передразнил он ее. Эйнсли никак не отреагировала на его насмешку, хотя и была изрядно раздосадована.

– Тогда поедем вместе. Дорогу я знаю, а мой конь очень вынослив.

– Твой друг рассказал мне, где находится пещера.

– Значит, ты не позволишь мне сбиться с пути.

Когда Гейбл вскочил в седло и очутился за спиной Эйнсли, она бросила быстрый взгляд на смуглые руки, обнявшие ее за талию, и бедра, коснувшиеся ее ног.

– Надеюсь, вы не потеряли свою одежду, сэр Амальвилль? Но если так, то вы жестоко об этом пожалеете, когда начнется дождь.

Он усмехнулся и вместо ответа велел своим людям следовать за ним. Не успели они проехать и нескольких метров, как Эйнсли поняла – очутиться в одном седле с этим человеком было не лучшей затеей. Его горячее дыхание обжигало ее волосы, и это ощущение вызвало у Эйнсли какое-то непонятное чувство. Ноги Гейбла касались ее ног, отчего это чувство усиливалось, и вскоре Эйнсли с ужасом поняла, что испытывает желание. Да, ее тело безрассудно отвечало на близость мужского тела с потрясающей быстротой и страстью.

Эйнсли страшно разозлилась на себя. Сейчас не время для эмоций. Она – пленница Гейбла де Амальвилля. Он поклялся, что ее честь не пострадает, но тогда разговор шел о насилии. О том, что Гейбл не попытается соблазнить ее, речи не было. Значит, стоит ему заметить ее интерес, как он не преминет затащить ее к себе в постель. Чувства, обуревавшие Эйнсли, ясно показывали, что рыцарь добьется успеха. Если она сдастся добровольно, это не будет означать, что он нарушил клятву. Поскольку до сих пор ни один мужчина не вызывал у Эйнсли такого желания, она не знала, как сдержать свои чувства.

В следующую минуту Эйнсли мысленно пожурила себя за излишнее самомнение. Ей не часто доводилось избегать непрошеного внимания со стороны мужчин, значит, нет причин считать, что Гейбл захочет получить то, к чему другие оставались равнодушны. Даже когда девушка резонно напомнила себе, что до сих пор почти не встречалась с мужчинами, разве что с родственниками, ей не стало легче.

Холодные капли дождя отвлекли Эйнсли от этих невеселых мыслей. Она, нахмурясь, взглянула на небо.

– Боюсь, что дождь вряд ли будет ждать, пока мы доберемся до пещеры.

Гейбл тоже поднял глаза.

– Если твой родственник сказал правду, мы уже почти у цели.

– Он не соврал. Рональд не захотел бы очутиться на открытом месте во время бури.

Взглянув на Гейбла, Эйнсли улыбнулась. Его обнаженное тело уже покрылось гусиной кожей – слишком резким был ветер и холодным дождь.

– Ты скоро пожалеешь о том, что на тебе так мало одежды.

– Что-то ты уж очень беспокоишься о моей одежде, красотка.

– Просто мне не хочется лечить еще одного норманна.

– Я не растаю от маленького дождичка. Он лишь смоет дорожную пыль.

– Теплый французский дождик действительно подействовал бы освежающе, сэр Гейбл. Но горный ливень – совсем другое дело, тем более в это холодное время года. Ты продрогнешь до костей.

– Тогда заставь своего скакуна двигаться побыстрее. Пещера уже недалеко.

– Боюсь, моему коню не под силу бежать быстрее. Он не привык носить на себе такую тяжесть.

– Да это могучее животное не заметит, даже если на него усядутся два рыцаря в полном снаряжении! – со смехом возразил Гейбл и потрепал коня по шее.

– Вообще-то ты прав, но сегодня он много часов проскакал без передышки, спасаясь от французских разбойников.

– Я не разбойник. Как только доберемся до пещеры и разожжем костер, мы с тобой побеседуем. Я уверен, что когда ты узнаешь меня поближе, то убедишься в этом.

Как раз более близкого знакомства Эйнсли хотелось меньше всего. Она и так с трудом поборола в себе чувства, возникшие при виде стройного тела и красивого лица Гейбла. Да, он слишком привлекателен и этим опасен. Страшно подумать, что может случиться, если она проникнется к рыцарю уважением или, чего доброго, влюбится. Подгоняя своего коня – пещера была уже совсем близко, – Эйнсли приготовилась к решительному отпору всем попыткам сэра Гейбла очаровать ее. Она ни на минуту не должна забывать, что находится в плену, даже если он попытается убедить ее, что она для него не просто пленница.