Текст книги "Рождение любви"

Глава 6

Тэвиш улыбнулся в ответ на дерзкое замечание Шторм, но улыбка его тотчас же погасла, когда он обернулся к Кэтрин. Бывшая любовница Тэвиша прекрасно знала о его намерениях в отношении англичанки, однако чутье подсказывало ей, что здесь нечто большее, нежели просто желание позабавиться с пленницей – такое желание было настолько естественным в подобной ситуации, что в нем никто не видел ничего зазорного. Вот уже два года, добиваясь любви наследника Карайдленда, Кэтрин пускала в ход все свои чары и способности. Она очень надеялась, что длительность их отношений – залог ее успеха, ей не хотелось верить, что она для Тэвиша всего лишь игрушка. Однако, увидев, какими глазами смотрит Тэвиш на Шторм Элдон, Кэтрин поняла, что жестоко ошибалась. Но она вовсе не собиралась сдаваться, не собиралась пасовать перед какой-то рыжей костлявой англичанкой с кошачьими глазами.

– Что, хочешь поразвлечься с англичанкой? – проворковала Кэтрин, усаживаясь за стол на место Шторм. – Вряд ли это доставит тебе удовольствие.

Решив, что сейчас не время и не место обсуждать эту тему, Тэвиш наполнил свой опустевший кубок и снова сел за стол.

– Не лезь не в свое дело, Кейт, – тихо сказал он. – Ты надолго приехала?

Равнодушие Тэвиша и ухмылки сидевших рядом мужчин взбесили Кэтрин. Она так крепко сжала свой кубок, что костяшки ее пальцев побелели.

– По такой погоде я не могу вернуться домой. Весенняя гроза… Слава Богу, я успела к вам до начала ливня, а то бы промокла до нитки. – Кэтрин взглянула на Колина. – Вы уже запросили выкуп? – спросила она, не обращая внимания на улыбку, игравшую на губах старого рыцаря.

– Да, неделю назад. Англичане не торопятся платить. Сейчас мы ведем переговоры.

Эта новость очень не понравилась Кэтрин. Если с выкупом задержка, значит, англичанка еще какое-то время пробудет в Карайдленде. Тут она, заметив синяк на скуле Тэвиша, надула губки в притворном сочувствии.

– Что, в походе пришлось туго? – спросила Кэтрин, коснувшись кончиками пальцев щеки Тэвиша.

Даже сам пострадавший не удержался от смеха.

– Да нет… – Тэвиш поморщился, потирая ладонью скулу. – Это мы со Шторм немного повздорили. Ее удар застал меня врасплох. Мегера… – проворчал он, понизив голос.

Кэтрин нахмурилась.

– Какая наглость! – возмутилась она. – Тебе следовало бы показать этой девчонке, кто у кого в плену.

– Я ее оскорбил, – пробормотал Тэвиш.

– Да, парень, ты ее оскорбил, забыв про свое обещание, – подал голос Колин. – Похоже, она не торопится к тебе в постель. – Он усмехнулся, вспомнив, как растянулся на полу его сын. – А девчонка все такая же бойкая! – Колин подал знак Малькольму, своему слуге. – Я иду спать, уже поздно, – устало вздохнул он.

Тэвиш, глядя вслед отцу, с горечью думал о том, что тот с каждым днем все больше слабеет. У Колина был нездоровый цвет лица, и он почти ничего не ел, потому что пища не удерживалась в его желудке. Всегда больно смотреть, как чахнет сильный и крепкий мужчина, тем более если этот мужчина – твой отец. Тэвиш подлил вина себе в кубок и, нахмурившись, покосился на Кэтрин, которая слишком уж откровенно жалась к нему.

Тэвиш пил весь вечер, кубок за кубком, пил, глуша вином тревожные мысли о болезни отца. Шторм Элдон также не шла у него из головы. Он не обращал внимания на все более настойчивое заигрывание Кэтрин. Хотя она была очень хороша в постели, Тэвиш никогда не испытывал к ней пламенных чувств. Уже после первых шести месяцев их связи он начал подумывать о разрыве, но эта женщина была ему удобна; к тому же, как выяснилось, не так-то просто отказаться от привычных отношений. Однако сейчас он выказывал полнейшее равнодушие к Кэтрин и надеялся, что она сама от него отстанет.

Чем больше Тэвиш пьянел, тем больше злился на Шторм и на самого себя – за то, что дал отцу обещание ее не трогать. Он решил, что не станет брать девушку силой, просто сделает так, что она сама его захочет. Тэвиш страстно желал ее и не допускал мысли о том, что Шторм к нему равнодушна. Он был уверен, что она притворяется, а как только окажется в его объятиях, то сразу забудет о своем притворстве.

Кэтрин оставила свои попытки расшевелить Тэвиша. Она поняла, что в данный момент требовались более энергичные действия, но за общим столом невозможно было взяться за Тэвиша всерьез. Дженет проводила гостью в спальню, но Кэтрин не собиралась там оставаться. Как только Дженет ушла, она тихонько пробралась в комнату Тэвиша, разделась и улеглась в его постель. Ничего, Тэвиш мигом оживится, и, как знать, может быть, вино сделает его менее осторожным. Кэтрин не испытывала желания рожать ребенка, но готова была пройти через это испытание – только бы стать женой Тэвиша Мак-Лагана.

Шторм беспокойно ворочалась в постели, ее одолевали тревожные мысли. Наконец она поняла, что именно так беспокоило ее. Поцелуй Тэвиша… Девушка чувствовала, что влюблена, и теперь в душе ее происходила отчаянная борьба: она желала этого мужчину, но гордость мешала ей сделать шаг навстречу… И потом… ведь ее невинность предназначалась будущему мужу, каковым Мак-Лаган не станет никогда. Однако Шторм понимала, что Тэвиш без труда овладеет ею. Она знала, что вернется в Хагалео обесчещенной, а он останется в Карайдленде и будет забавляться с другой; но все же, сознавая это, девушка чувствовала: ее тянет к Тэвишу. Что же до Кэтрин, то она вполне могла удовлетворить его мужские потребности, и мысли об этом лишь усиливали мучения Шторм. Будущее казалось беспросветным, даже удовольствие могло обернуться горем…

– Милорд совсем плох, – заметил Филан, лежавший рядом на кровати. На тюфяк, который ему положили на полу, он так ни разу и не лег. – Он чахнет прямо на глазах.

Шторм обрадовалась возможности отвлечься от мыслей о Тэвише.

– Да, у него какая-то странная болезнь.

– Почему, кузина? Я слыхал, чахотка – не такая уж большая редкость.

– Да, верно. Я видела чахоточных больных. Но у милорда что-то другое.

– Давай подумаем… Может, догадаемся, что с ним. Я знаю, что он часто падает в обморок и у него постоянно идет носом кровь.

– Да?.. Я этого не знала. Но я заметила, что он… как бы увядает, увядает с каждым днем. И почти не ест, потому что пища не удерживается в его желудке. Еще мне иногда кажется, что у него немеют руки.

– В самом деле странная болезнь, – размышлял вслух Филан. – Ты ведь знакома с искусством врачевания. Что это может быть, если не чахотка? Конечно, Колин Мак-Лаган – наш враг, но трудно смотреть, как он медленно угасает. Такой мужчина должен умереть в бою.

– Да, печальное зрелище… Думаю, даже папа пожалел бы его. Мне надо немного подумать. Я чувствую, здесь что-то не так, – пробормотала Шторм.

Филан лежал не шевелясь – чтобы не мешать сестре думать. Чем дольше Шторм размышляла о болезни Колина Мак-Лагана, тем мрачнее становилось ее лицо. Вместе взятые, все признаки указывали на то, что в Карайдленде имело место злодейство: кто-то хотел избавиться от милорда. Наконец истина открылась ей – и девушка в ужасе содрогнулась.

– Его травят ядом, Филан. Я в этом уверена, – прошептала Шторм.

– Но кто? – спросил мальчик, нисколько не усомнившись в выводах кузины: в таких вопросах он ей полностью доверял.

– Не знаю. Нам надо следить за всеми, Филан. Даже за его сыновьями. Трудно поверить, что кто-то из них виновен, но я плохо их знаю. Случается, сыновья убивают своих отцов.

– И все-таки – кого же нам выслеживать?

– О Господи, если бы я знала! Кто-то медленно отравляет Колина. – Шторм потерла виски, пытаясь собраться с мыслями. – И мы должны взять под подозрение всех, кто имеет доступ к его пище и питью, тех, кто приносит ему вино и лекарства. Кстати, яд можно не только подмешивать в еду или питье, но и втирать в кожу.

– Здесь требуется постоянная слежка. А что мы с тобой можем сделать, сидя взаперти?

– Верно. К тому же отравитель наверняка из тех, кому сэр Колин доверяет, и нам пока нельзя говорить о наших подозрениях.

– Я с тобой согласен. Шторм. Мы можем спугнуть негодяя. – Филан ненадолго задумался. – Если нам удастся выследить злодея и милорд поправится, тогда он, наверное, отпустит нас.

– Наверное. Главное – не опоздать. И для него, и для меня, – шепотом добавила Шторм, но Филан услышал ее слова.

– Да, – он сжал ее руку, – Тэвишу не терпится затащить тебя в постель. Я сделаю все что смогу, чтобы защитить тебя, кузина, – сказал мальчик, хотя и понимал, что может не так уж много.

– Знаешь, Филан, – нерешительно проговорила Шторм, чувствуя потребность выговориться, – я боюсь не того, что он меня изнасилует.

– Знаю. Тебя страшит не бесчестье, а те чувства, которые ты испытываешь к Тэвишу Мак-Лагану. Я прав?

– Ты, Филан, на удивление смышленый мальчуган. Да, меня пугает именно это. Я еще никогда не испытывала влечения к мужчине, и надо же случиться такому несчастью – меня потянуло к Мак-Лагану! Сначала я только догадывалась об этом, но теперь, когда он меня поцеловал, догадки обратились в уверенность. Я боюсь, Филан, Боюсь, что, когда этот мужчина ко мне прикоснется, я не смогу противиться его ласкам. И тут уже нечего кричать о насилии – я сама буду виновата в своем позоре. Какой мужчина не воспользуется моментом, если девушка сама бросается в его объятия?

– Я что-то не слышал о таких. А может, он на тебе женится?

– Об этом не может быть и речи, Филан. Я из рода Элдонов, а он Мак-Лаган. Наши семьи враждуют уже много лет. И потом, у меня такое чувство, что Тэвиш может быть любовником – и при этом не любить. Он может дать женщине все, о чем та мечтает, а потом, когда остынет, бросит ее и заведет себе другую. Я способна пережить позор и бесчестье. Конечно, потерять невинность до замужества – большой грех, но с ним можно жить. А вот если мой любовник охладеет ко мне, если его сердце превратится в камень, а руки, потянутся к другой… это меня убьет.

– Тогда я буду следить, чтобы он не подходил к тебе близко, кузина.

– Ах, Филан, я ценю твою доброту, но не трудись. Кто знает, как поведет себя мужчина, у которого взыграла кровь? Я не хочу, чтобы ты пострадал, пытаясь спасти то, с чем я уже заранее распростилась. Когда Тэвиш придет ко мне в спальню, прошу тебя, не пытайся помешать ему. Предоставь мне самой с ним объясниться. – Судорожно сглотнув, Шторм добавила: – Может, мы напрасно волнуемся, ведь к нему приехала его любовница…

– Похоже, она его не слишком интересует, – сказал Филан.

– Он не знал, что она приедет. Ладно, давай спать! – повысила голос Шторм.

Но девушка понимала: она едва ли заснет – ей не давали покоя мысли о Тэвише.

Мысли о Шторм вихрем проносились в хмельной голове Тэвиша. Он весь вечер пил и перешучивался с братьями, но это не спасало от мучений. Ему хотелось напиться до бесчувствия и забыться глубоким сном, но почему-то не получалось… Напротив, чем больше он пил, тем больше думал о Шторм. Перед его мысленным взором возникали возбуждающие чувства картины, кровь закипала в жилах – эта была невыносимая пытка.

– А ты, Тэвиш, везучий сукин сын! – усмехнулся изрядно захмелевший Шолто. – У тебя… на выбор… сразу две красотки!

– А можно, я утешу ту, к которой ты не придешь? – подал голос Ян.

– Валяй. Ты знаешь, где обычно спит Кейт.

– Эх, а я-то рассчитывал на другую! – воскликнул Ян, его бирюзовые глаза искрились смехом.

– А может, я побуду и с той и с другой, – задумчиво проговорил Тэвиш и присоединился к общему веселью.

– Тогда ты едва ли доживешь до рассвета. Одна из них убьет тебя за измену.

– Шолто прав, – засмеялся Дональд, дородный парень, приходившийся им двоюродным братом. – И я готов поспорить: Тэвиша прикончит малышка из Хагалео. Очень уж она горячая. Должно быть, потому что рыжая…

Подлив пива себе в кружку, Шолто вздохнул:

– Как жаль, что она все время заплетает волосы в косички. Увидеть бы их распущенными. Наверное, великолепное зрелище!

– Ладно, потом расскажу тебе, что это за зрелище, – усмехнулся Тэвиш. Осушив свой бокал, он поднялся из-за стола.

Тихо, почти шепотом, чтобы не слышали остальные, Ян сказал:

– Не забудь: ты обещал не трогать девушку, если она сама этого не захочет. Не надо огорчать больного отца.

– Не волнуйся, захочет, – сказал Тэвиш. Нахмурившись, добавил: – Как ты думаешь, чем болен наш отец? Он слабеет с каждым днем.

Ян кивнул:

– Верно, слабеет. Но мы едва ли сможем ему помочь. Остается только смотреть, как он медленно угасает. Господи, как тяжело это видеть! Отец достойно прожил свою жизнь и заслужил лучшую смерть.

Тэвиша тревожили те же мысли. Он молча похлопал Яна по плечу. Затем отвернулся, собираясь уйти, но брат ухватил его за руку. Вопросительно приподняв бровь, Тэвиш посмотрел в глаза Яну и понял, что тот гораздо трезвее его.

– Не обижай девушку, Тэвиш. Да, она из Элдонов, но эта малышка – дочь человека, которого я уважаю. Ее отец – мой враг, но мне будет очень тяжело, если она пострадает от твоих рук.

– Я и не собирался ее обижать, – проговорил Тэвиш, наклонившись к самому уху брата.

– Мне очень хотелось бы, чтобы ты не трогал девушку, но я знаю, что не могу просить тебя об этом.

– Правильно, не можешь. Когда она выйдет из замка, вряд ли кто-нибудь поверит в ее девственность. Я весь сгораю от желания.

Ян кивнул и отпустил руку брата. Тэвиш вышел из зала, усмехаясь непристойным шуточкам, которые отпускали ему вслед сидевшие за столом мужчины. Решив сначала помыться, он направился к себе, надеясь, что горячая ванна умерит его пыл и поможет спокойно заснуть в собственной постели. Впрочем, Тэвиш сильно сомневался в том, что ему удастся оставить Шторм в покое.

Ванна располагалась в комнатке между его спальней и покоями Яна. Благодаря камину, небольшим размерам помещения и отсутствию окна здесь всегда было тепло. Пока Тэвиш мылся, в нем ни на минуту не стихала борьба духа и плоти – борьба, ничем не закончившаяся. Тэвиш вылез из ванны, насухо вытерся полотенцем и принял следующее решение: он не возьмет Шторм силой и отступит, если она окажет слишком уж яростное сопротивление.

Она его пленница, рассудил Тэвиш, а значит, он имеет право делать с ней все, что угодно. И все же он не хотел обижать девушку и мечтал лишь о том, чтобы она ответила ему взаимностью. Целуя Шторм, он ощутил слабый отклик, который придал ему уверенности. К тому же за неделю, проведенную в Карайдленде, она ни разу не выказала явной к нему неприязни. Нет, он больше не мог держать себя в руках.

Тэвиш зашел к себе в спальню за халатом. Увидев его, Кэтрин, лежавшая в постели, приподнялась. Он грубо выругался и, накинув халат, шагнул к кровати.

– Какого дьявола? Что ты здесь делаешь?! – взревел Тэвиш. Он пришел в ярость, увидев в своей постели обнаженную женщину с густыми черными волосами и пышной грудью.

– Я там, где мне положено быть. Здесь я спала каждый раз, когда приезжала в Карайдленд. – Кэтрин встала на колени и обвила руками шею Тэвиша. – Ложись. Позволь мне ублажить тебя так, как я всегда тебя ублажала. – Она принялась целовать его в шею. – Я так долго тебя ждала!

– Я не просил тебя об этом. – Тэвиш отстранил ее руки. – По-моему, сегодня в зале я ясно дал тебе понять, что не рад твоему приезду. Иди в свою спальню, Кейт.

Его ледяной тон и явное равнодушие казались столь оскорбительными, что Кэтрин мигом забыла о своем решении действовать лаской.

– Ах, значит, ты бросаешь меня ради этой тощей английской сучки? – взвыла она, замахнувшись на Тэвиша.

Он перехватил ее руку.

– Да, бросаю.

– Неужели ты можешь так со мной поступить? Ведь я отдала тебе целых два года жизни!

– Я не заставлял тебя это делать, и потом, я знаю, что эти годы принадлежали не мне одному. Нет, Кейт, ты сама прыгала ко мне в постель – так же как и сейчас.

Кэтрин принялась ловить свою одежду, которую ей бросал Тэвиш.

– Мои родичи позаботятся, чтобы ты заплатил за это оскорбление! – заорала она.

– Мужчина вправе выбирать себе любовницу. Они мне ничего не сделают, и ты это прекрасно знаешь.

– Ты обещал на мне жениться. Они ждут нашей свадьбы.

– Если так, значит, ты их обманула, Кейт. Я ничего тебе не обещал, кроме удовольствия, а это обещание выполнено сполна. Ты не была невинна и знала мужчину до меня. – Тэвиш усмехнулся. – Благодаря твоей неосмотрительности мне известно, кто это был. Твои родичи тоже все знают. Может, им и хочется, чтобы я на тебе женился, но вряд ли они на это очень рассчитывают. Я никогда не женюсь на женщине, с которой спал и которую бросил Александр Мак-Даб.

Кэтрин побледнела. Она не предполагала, что Тэвиш знал о ее связи с Александром.

– Это ложь! – воскликнула она, изображая негодование.

– Неужели? – Тэвиш пожал плечами. – Ложь или правда – мне все равно. – Кэтрин, одеваясь, путалась в своих юбках, но Тэвиш даже не попытался ей помочь. – Я не могу тебя прогнать, Кейт, потому что ты из Мак-Бротов, а Мак-Броты – всегда желанные гости в Карайдленде. И все-таки ты будешь спать в своей комнате. Между нами все кончено, и мы оба это знаем. Не надо ворошить остывшие угли. Найди себе другого. Может, тебе подвернется какой-нибудь дурак, который захочет взять тебя в жены, несмотря на твою кошачью натуру.

Задохнувшись от гнева, Кэтрин решительно направилась к двери. Она злилась еще и потому, что Тэвиш знал о ней больше, чем она предполагала. Да и с ребенком она просчиталась: если он выгоняет ее из своей постели, значит, о ребенке можно забыть. И все же Кэтрин не собиралась сдаваться. Все знали, что она любовница Тэвиша, и теперь едва ли найдется мужчина, который захочет на ней жениться. Нельзя упускать Тэвиша: как знать, может, это ее последний шанс выйти замуж?

– Ну что ж, беги к этой английской сучке! – прошипела Кэтрин, стоя в дверях. – Скоро она тебе надоест и ты захочешь настоящую женщину. Моли Бога, чтобы я тебя простила, когда это случится!

Кэтрин вышла, хлопнув дверью. Тэвиш поморщился. Ему не хотелось прощального скандала, но по-другому, пожалуй, и быть не могло. Шторм не единственная причина, по которой он расстался с Кейт. В последнее время эта женщина начала раздражать Тэвиша своим стремлением прибрать его к рукам. Он догадывался: она собирается забеременеть, – поэтому и хотел избавиться от нее побыстрее.

Нет, он не собирался весь свой век прожить холостяком. Тэвиш понимал, что скоро ему придется выбирать себе жену. И дело не в том, что он хотел жениться непременно на девственнице, хотя, конечно, лучше на девственнице… Но Кэтрин Тэвиша совершенно не устраивала. Он не взял бы ее даже в любовницы, если бы она сама не напросилась. Эта женщина была слишком расчетливой и хваткой. Она понятия не имела о супружеской верности, тогда как именно верность была той единственной добродетелью, которую Тэвиш ценил по-настоящему. Он не хотел стать жалким рогоносцем, который все время гадает, кто же истинный отец его детей?

Он направился к башне. Там в одной из комнат спала Шторм. Губы его кривились в усмешке. В свои двадцать шесть он пришел к выводу: не так-то просто найти жену, которой можно доверять. Только однажды он доверился женщине и в результате остался в дураках, а это тяжелое испытание для гордого человека.

При воспоминании о Мэри на него всегда накатывала волна гнева. Тэвиш так любил эту женщину – почти боготворил, считая безупречным образцом чистоты; когда же вдруг увидел своего ангела в объятиях Александра Мак-Даба, с задранными, как у шлюхи, юбками, он был поражен в самое сердце. С тех пор Тэвиш перестал доверять женщинам; он обращался с ними с грубой бесцеремонностью – так, как они, по его мнению, и заслуживали. С тех же самых пор у Тэвиша с Александром Мак-Дабом началось своего рода соперничество, которое, впрочем, никогда не переходило в открытую вражду. В душе Тэвиша не было ненависти к этому человеку, и все же он невольно связывал Мак-Даба со временем своего самого жестокого разочарования.

Тэвиш чувствовал: Шторм достойна доверия, она осталась такой же открытой и искренней, какой была в детстве. Он часто вспоминал их первую встречу, однако внутренний голос говорил ему: теперь она взрослая женщина, да к тому же из рода Элдонов – ни то ни другое не могло служить прочной основой для доверия.

Он подошел к ее спальне и в задумчивости уставился на дверь. Охранник отпер замок. Тэвиш порадовался, что нет Энгуса: этот человек по-отечески привязался к обоим пленникам и был бы сейчас недоволен. Решительно отбросив все сомнения, Тэвиш шагнул в комнату и подал знак охраннику следовать за ним. Он отчаянно, почти до боли, хотел Шторм и собирался наконец-то овладеть пленницей.