Текст книги "Рождение любви"

Глава 7

Угасавшее в камине пламя бросало на стены комнаты тусклые отблески. Шторм с Филаном лежали в обнимку на широкой кровати. Девушка казалась такой же маленькой, как ребенок. Лежавшие под одеялом, они казались единым целым.

Тэвиш увидел рассыпавшиеся по подушке густые блестящие волосы.

– Возьми мальчика и отведи его куда-нибудь, – сказал он охраннику внезапно осипшим голосом.

Тот поднял Филана с постели. Разбуженный мальчик, разумеется, начал сопротивляться. Шторм проснулась от шума и спокойно, заговорив по-ирландски, велела кузену уйти.

– Ты уверена, что мне лучше уйти? – спросил Филан на том же языке, не сводя с Тэвиша враждебного взгляда.

– Да, уверена, – ответила Шторм. Она тоже смотрела на шотландца и думала о своей жестокой судьбе. Надо же было такому случиться – она отдала свое сердце мужчине, который был ее врагом и к тому же видел в ней всего лишь игрушку! – Это неизбежно, мой милый мальчик, потому что он меня хочет, а я его люблю. Думаю, в этой ситуации я могу сделать только одно – попытаться получить как можно больше удовольствия. Так что иди, Филан, и не волнуйся за меня. Тут уже ничего не поделаешь.

– Хоть бы на него напала немощь! – воскликнул Филан. Воинственно вскинув голову, он вышел из комнаты.

Оставшись наедине со Шторм, Тэвиш подошел к кровати и пристально посмотрел на девушку.

– О чем ты говорила с мальчиком? – тихо спросил он.

– Я сказала ему, что он ничего не сможет изменить, и попросила уйти. Он пожелал тебе бессилия.

От обаятельной улыбки Тэвиша у Шторм перехватило дыхание. Он присел на постель, взял ее руки и приложил ладонями к своим щекам.

– Ну что, девочка, опять будешь со мной драться? – спросил он. – Предупреждаю: сейчас это меня не остановит.

– Знаю, – сказала она. – Нет, я не стану с тобой драться. Это бесполезно.

Тэвиш покрыл поцелуями ее пылающие щеки.

– Верно, – прошептал он. – А вот так я могу доставить тебе удовольствие.

– Я сказала, что не стану драться, но это еще не значит, что я буду делать все, что ты пожелаешь.

Он продолжал целовать ее, и Шторм с сожалением подумала о том, что ее тянет к этому мужчине, тянет вопреки всему.

– Может, я заставлю тебя передумать, девочка. Раз уж тебе все равно придется сдаться – почему бы не получить от этого удовольствие?

Он откинул в сторону одеяло и начал развязывать ленточку на ее шелковой сорочке.

Шторм почувствовала, как по жилам ее разливается жар желания. Пламя свечи, которую Тэвиш принес с собой, освещало его мускулистую фигуру. Девугика поняла: если бы она попыталась защищаться, борьба была бы недолгой. Единственная возможность сохранить достоинство – покориться, но при этом. скрывать свои истинные чувства. Однако она понимала, что не сумеет одержать даже такую маленькую победу. Сердце Шторм было ее главным врагом. Ей оставалось лишь молить Бога, чтобы Тэвиш не догадался о своей безграничной власти над ней.

Он снимал с нее сорочку, страстно желая, чтобы она хоть немного оживилась. Когда его взгляд упал на налитые белые груди, у него перехватило дыхание. Пораженный красотой девушки, Тэвиш смотрел на нее с восхищением. Он вдруг почувствовал: ее равнодушие к нему – не более чем притворство. Дыхание Шторм сделалось частым и прерывистым, чудесные розовые бутончики сосков затвердели и, казалось, требовали ласки; а пульсирующая жилка на изящной тонкой шее словно говорила: кровь по ее жилам бежит так же быстро, как и его собственная. Было очевидно: Шторм не в силах совладать со своими чувствами.

Его взгляд скользнул по тонкой талии, по маленьким точеным ступням, на мгновение задержался на атласном животе. Тэвиш с восхищением смотрел на ее стройные ноги, смотрел на треугольник медных завитков, за которым и скрывалось главное сокровище Шторм. Снова заглянув ей в лицо, он увидел раскрасневшиеся девичьи щеки – и одним движением скинул с себя халат.

– Ты само совершенство, – прохрипел Тэвиш. – Я вижу, как ты вся пылаешь.

– Еще ни один мужчина не видел меня обнаженной. Я покраснела от смущения.

– Ах, малышка, если кому и следует смущаться, так это мне. Я в восторге от того, что скоро овладею такой красотой. Не надо смущаться, милая, это ни к чему.

На самом деле щеки Шторм пылали вовсе не oт смущения, но она даже под страхом смерти не призналась бы в этом. Пока Тэвиш разглядывал ее, девушка с не меньшим любопытством изучала его обнаженное тело; она чувствовала, как ее заливает горячая волна… Сэр Хью показался бы рядом с Тэвишем Мак-Лаганом просто жалким калекой.

Пытаясь скрыть свое восхищение, Шторм оглядывала широкие плечи и поросшую волосами грудь. Потом, облизав вмиг пересохшие губы, взглянула на тонкую дорожку темных волос, сбегавшую к паху. Она оценила и тонкую талию, и стройные бедра, и длинные мускулистые ноги. Набравшись смелости, Шторм посмотрела туда, куда сначала стыдилась смотреть. Когда девушка увидела его отвердевшую плоть, доказательство его желания, ее охватил страх. Она вдруг почувствовала себя очень маленькой. Тэвиш улегся в постель, и Шторм невольно задрожала, почувствовав близость сильного мускулистого тела.

– Не делай этого, Мак-Лаган, – взмолилась она, пытаясь предотвратить неизбежное. – У меня еще никогда не было мужчины. Моя невинность предназначена в дар моему законному супругу.

Тэвиш представил, как другой мужчина овладеет тем, чем сейчас мог овладеть он, – и чуть не задохнулся от гнева.

– Ты просишь слишком много, милая. Я всего лишь мужчина… Отказаться от тебя уже не в моих силах.

– А ты не можешь удовлетворить свою похоть со своей любовницей? Она лучше знает, как тебя ублажить, – проговорила Шторм срывающимся голосом, втайне надеясь, что Тэвиш не последует ее совету.

– Нет, малышка, не могу. – Он провел ладонью по ее бедру, восхищаясь совершенством девичьего тела. – Я постоянно думаю только о тебе. Сам не пойму, как это случилось… Кейт была в моей спальне, она ждала меня, готовая отдаться. Я уговаривал себя остаться с ней, но не смог. И прогнал ее. – Его ладони, скользнув по ее ребрам, легли на пышные груди. Ощутив, как отвердели ее соски, Тэвиш мысленно поздравил себя с победой. – Я утратил вкус к ее прелестям. Ей уже давно пора уйти.

Эти слова так обрадовали Шторм, что она с трудом сдержалась, чтобы не обнять Тэвиша.

– Я знаю, мы враги, но неужели мне обязательно надо лечь с тобой в постель, чтобы обрести свободу? – воскликнула девушка, упрямо противясь своему порыву.

Тэвиш взял в ладони ее лицо и, целуя в губы, проговорил:

– Ах, малышка, забудь мои слова! Они были сказаны в гневе. То, что я собираюсь сейчас сделать, не имеет никакого отношения к твоему положению пленницы. И дело вовсе не в выкупе, а в том непреодолимом влечении, которое испытывает мужчина к женщине. Я не могу отпустить тебя в Хагалео, не изведав твоих прелестей.

От нежного поцелуя Тэвиша у Шторм закружилась голова. Наслаждаясь его ласками, она забыла обо всем на свете. Лишь слабый голос рассудка продолжал твердить ей о том, что Тэвиш – опытный соблазнитель и знает, что нужно сказать, чтобы разрушить крепостные стены женского сопротивления. Но когда его язык скользнул ей в рот, Шторм пришлось крепко сжать кулачки, чтобы сдержаться и не обнять Тэвиша. Голос рассудка звучал в ее душе все тише…

Тэвиш покрыл поцелуями ее тонкую шею.

– Ласкай меня, малышка, – простонал он, – я хочу почувствовать на своем теле твои хорошенькие ручки. Погладь меня, Шторм. Ощути мужчину, который тебя хочет.

– Нет, нет, я не могу, – пробормотала она, с трудом узнав собственный голос. – Это нехорошо…

– Шторм, милая Шторм, не заставляй меня злиться! Я сейчас не в себе и могу сделать тебе больно, а мне этого совсем не хочется. – Он осыпал ее груди легкими поцелуями. – Погладь меня, Шторм.

– Нет, нельзя. Я… ах! – тихо вскрикнула Шторм, когда его губы сомкнулись вокруг ее отвердевающего соска. Девичье тело словно пронзили огненные стрелы. Тэвиш же легонько покусывал ее сосок, чувствуя, как Шторм трепещет от желания. – Сдаюсь, – прошептала она, зарывшись пальцами в густые волосы Тэвиша и устремившись ему навстречу.

– Сладчайший нектар, – пробормотал он, прикладываясь губами к другой ее груди и медленно проводя ладонью по гладкому животу. – Твоя кожа нежнее самого тонкого шелка.

Шторм закусила губу, стараясь сдержать рвущиеся наружу страстные стоны. Но все было напрасно – где-то в горле зарождались тихие гортанные звуки, похожие на мурлыканье разомлевшей кошки. Тэвиш добился своего – тело девушки непроизвольно реагировало на его изощренные ласки. Она робко и вместе с тем с восторгом и страстью гладила его везде, куда могли дотянуться ее руки. Когда же его губы коснулись ее живота, а рука скользнула между ног, она чуть напряглась, но лишь на миг. Затем ее охватило пьянящее чувство блаженства – желание усиливалось с каждым мгновением.

Почувствовав, что Шторм наконец сдается, Тэвиш издал торжествующий возглас. Ощутив ее дрожь, он приложил максимум усилий, чтобы закрепить победу. И вскоре почувствовал, как девушка затрепетала под ним. Ее телодвижения и страстные стоны возбудили его так, как никогда прежде. Он вновь принялся целовать ее груди, одновременно лаская пальцами ее лоно, готовясь овладеть ею. Тэвиш с наслаждением поглаживал мягкую влажную плоть, которую вскоре ему предстояло познать.

Ему хотелось продлить удовольствие, но он уже не в силах был сдерживаться. Маленькие ручки Шторм своими робкими неопытными ласками сводили его с ума. Тэвиш познал немало опытных в любви женщин, но такого наслаждения ему еще не доводилось испытывать. Крепко держа ее бедра своими сильными руками, он медленно вошел в нее. Шторм вскрикнула от боли, но Тэвиш заглушил поцелуями ее крик. Он стиснул зубы, обуздывая свою страсть и дожидаясь, когда ее плоть смирится с его вторжением.

– Мне больно, – прошептала Шторм чуть не плача, – ты не можешь… убрать?

– Нет, я не в силах покинуть этот сладчайший рай. – Он покрывал поцелуями ее лицо, ласкал руками ее грудь, пытаясь успокоить девушку. Положив ладонь ей на бедро, сказал: – Обхвати меня своими стройными ножками, сладкая Шторм. Прижми к своим шелковым бедрам.

Побуждаемая страстью, Шторм повиновалась. Содрогнувшись с ней вместе, Тэвиш углубился в нее. Приподнявшись на локтях, он заглянул ей в глаза и начал медленно двигаться. Она тихонько вздохнула и вскоре, забыв про боль, поплыла по волнам мучительного наслаждения, которое все нарастало и грозило затопить ее. Янтарные глаза, словно плавившиеся от страсти, не отрываясь смотрели в горящие глаза Тэвиша. Вскоре они, слившись воедино, двигались в одном ритме.

– Ах! – выдохнул он прерывисто, целуя ее в губы. – Вот так… так… Прими меня в себя поглубже, чтобы я уже не смог выбраться. Ох, какая ты сладкая! – пробормотал он, с жадностью целуя ее в губы.

Тэвиш двигался все быстрее и быстрее.

Шторм ответила на его порыв с не меньшим пылом. Она обхватила его не только ногами, но и руками и все крепче прижимала к себе. Тэвиш то и дело целовал ее, и она отвечала на его страстные поцелуи. Краем сознания Шторм улавливала его хриплое бормотание, с трудом понимая значение слов. Внезапно она почувствовала себя наверху блаженства. Ей казалось, она балансирует над краем какой-то пропасти. Тело ее напряглось, как натянутая тетива, готовая вот-вот порваться. Несмотря на растущий страх, Шторм не могла остановиться, не могла отвратить неизбежное. Ее неумолимо несло в неизведанные дали…

– Тэвиш, я… О Боже, пожалуйста, не надо! Что-то… Тэвиш, мне страшно! Помоги мне, прошу тебя! Я боюсь!

Надо было избавить Шторм от страха, который мог лишить ее наслаждения. Взяв ее лицо в ладони, он проговорил:

– Не бойся, милая. Отдайся во власть своих ощущений. Отдайся мне. Скоро ты познаешь истинное блаженство.

Он заглянул в ее глаза и увидел там облегчение, которое сопровождалось хриплым криком. Ощутив ее сладострастные содрогания, по-прежнему глядя ей в лицо, он устремился ей навстречу и также почувствовал облегчение. Когда лоно ее вобрало в себя плод его страсти, Тэвиш повалился на нее в блаженном изнеможении. Какое-то время они лежали, слившись воедино, тяжело дыша, совершенно неподвижно.

Когда в голове у нее прояснилось, Шторм неожиданно расплакалась. Только что она лишилась невинности, и ее охватила тоска. Но не в этом была главная причина ее слез. Ее огорчило осознание того, что свершившееся чудо – всего лишь удовлетворение мужчиной своих потребностей. Шторм прекрасно понимала, что сама виновата в том, что произошло, и все же не могла сдержать рыданий.

Увидев ее слезы, Тэвиш почувствовал угрызения совести. Он обнял Шторм, не обращая внимания на ее слабое сопротивление.

– Не плачь, малышка. Я не могу вернуть тебе то, что взял. А если б и мог, то взял бы снова.

Шторм не могла без содрогания думать о случившемся.

– Легко тебе говорить. Мужчина может иметь сколько угодно женщин – никто не осудит его за это. Мужчины даже гордятся своими победами. А незамужняя женщина – дело совсем другое. Когда мужчина берет девушку в жены, он рассчитывает, что она невинна. Невеста должна быть чиста. Из-за тебя я никогда не выйду замуж, не заведу семью. Ты разрушил мое будущее.

– Все не так плохо, – тихо сказал Тэвиш, хоть и не был в этом уверен.

– Ну конечно! – Она вырвалась из его объятий. – Я всегда смогу найти жениха, который позарится на мое богатство. Такого, как сэр Хью или другие любовники леди Мэри, бывшие и нынешние.

Тэвиш не желал для Шторм такой судьбы. Вновь почувствовав угрызения совести, он проклинал себя за несдержанность. Он не хотел делать девушку несчастной, и все же мысль о том, что теперь ее не захочет ни один мужчина, на мгновение показалась ему приятной – но лишь на мгновение, ибо Тэвиш знал, что это не так.

– Может, твой будущий муж немного огорчится, узнав, что ты не девственна, но не волнуйся, старой девой ты не останешься.

– А ты бы женился на девушке, которая потеряла свою невинность? – резко спросила она, заранее зная ответ.

– Да, если бы знал, что в этом нет ее вины, – сказал Тэвиш, с улыбкой глядя в ее широко раскрытые от удивления глаза. – Нельзя равнять девушку с мужчиной и винить ее в том, что она не смогла предотвратить неизбежное. Ты из благородной семьи. Ты красива и богата. Всегда найдутся мужчины, готовые закрыть глаза на то, что ты уже лишилась невинности. Только не надо им рассказывать, как тебе это понравилось. – Тэвиш тихонько засмеялся и, увернувшись от ударов маленьких кулачков, повалил Шторм на спину. – Что это у тебя, малышка? – спросил он, взявшись за амулет, который висел у нее на шее и на который он до этого не обращал ни малейшего внимания.

В прозрачном кружке янтаря навеки застыла, расправив крылья, красивая бабочка. Взглянув на амулет, Шторм немного успокоилась.

– Этот янтарь мне достался от мамы. Она нашла его, когда была маленькой, и повесила на цепочку. Потом она полюбила моего отца и подарила амулет ему, а умирая, просила меня носить его и сделать то же самое. Такой красивый янтарь – очень редкая находка. Мама верила, что это знак любви. Янтарь похож по цвету на наши глаза.

– И ты еще не встретила человека, которому хотела бы его подарить?

– Как видишь, нет, – ответила Шторм.

Вспомнив о том, что с ней только что случилось, она почувствовала болезненный укол в сердце.

Тэвиш смотрел ей в глаза, любуясь их необычным цветом.

– Да, и в самом деле похожи, – согласился он. – Мужчина легко может увязнуть в твоих глазах, как эта глупая бабочка увязла в куске смолы.

– Я не собираюсь никого ловить! – возмутилась Шторм.

– Не собираешься?

Он взял ее лицо в ладони и легонько провел большими пальцами по щекам.

– Нет. – Шторм невольно затрепетала, почувствовав, как он прижимается к ней своим мускулистым телом. – Ну что ж, ты получил то, что хотел, а теперь иди к себе в постель, – сказала она и закусила губу, пытаясь унять дрожь.

– Я никуда не пойду, девочка, – заявил Тэвиш, с улыбкой глядя в ее округлившиеся глаза.

– Но тебе нельзя здесь оставаться, иначе утром все будут знать о том, что ты сделал!

– Все и так это знают. Выходя из зала, я ясно дал понять, куда иду.

Шторм на мгновение онемела от стыда и гнева.

– Зачем ты это сделал? Как я завтра буду смотреть им в глаза? Неужели нельзя было сохранить мой позор в тайне?

Тэвиш покачал головой, удивляясь ее наивности.

– Ты моя пленница и красивая девушка. Когда ты вернешься домой, твои родичи наверняка усомнятся в твоей невинности, а мои не поверят, что я тебя не тронул. Многие из тех, с кем ты встречалась за эту неделю, уверены, что я с тобой сплю. Так что не мучайся понапрасну, малышка.

– Как несправедливо! – прошептала Шторм. – Значит, все считают тебя насильником, и ты так спокойно к этому относишься?

– Нет, – Он принялся поглаживать ее стройное тело, чувствуя, как оно напрягается под его ладонями. – Я тебя не насиловал. Соблазнил – может быть, но не насиловал. – Он провел языком по ее губам. – Я не покину твои объятия до тех пор, пока ты не вернешься в Хагалео.

Сама мысль о разлуке была неприятна обоим – и они отбросили ее. Шторм уже не пыталась сопротивляться, она всецело отдала себя во власть Тэвиша.

Ян остановился перед спальней отца. Он слышал доносившиеся из комнаты голоса и видел пробивавшуюся из-под двери полоску света. Когда на стук ответили, он вошел и увидел Дженет. К этой женщине он не испытывал ни симпатии, ни доверия, поэтому стал молча дожидаться ее ухода. Отец допил свое лекарство, и Дженет, взяв у него пустой стакан, вышла из комнаты.

– Жуткое пойло, – проворчал Колин, – оно мне мало помогает, но приходится терпеть.

– Тэвиш у девушки-англичанки. Колин вздохнул:

– Что ж, этого следовало ожидать. Надеюсь, он не обидит малышку.

– Думаю, не обидит. Может, он и не сдержал свое слово, но обижать ее не станет. Она же из рода Элдонов.

– Я это прекрасно знаю. Наверняка найдется много таких, кто скажет: «Воспользуйся моментом, Тэвиш, отомсти своему врагу!» Да, Элдон и Мак-Лаган много лет скрещивали свои мечи на поле брани, но они никогда не выясняли отношений с помощью коварства, или злодейства. Я всегда мечтал иметь такого достойного друга, как Элдон, и не хочу обижать его дочь. Она милая девочка, и потом… она сохранила мне руку, в которой я держу меч, – улыбнулся старый рыцарь, дотронувшись до гладкого рубца на плече.

– Да, я прекрасно все понимаю. Но дело не только в этом, верно?

– Я еще никогда не видел, чтобы мой сын был так увлечен девушкой.

– И я. Это увлечение заставляет его идти наперекор твоей воле, а может, и наперекор своей.

Колин с сомнением посмотрел на сына, но решил, что Ян скорее всего разделит его опасения.

– Боюсь, Тэвиша ждут страдания, – тихо произнес он. Ян кивнул, в глазах его была печаль.

Глава 8

Направляясь в обеденный зал, Шторм шла вслед за Филаном, стараясь не замечать того напряжения, которое росло в ней с каждым шагом. С тех пор как Тэвиш начал делить с ней ложе, ее пребывание в Карайдленде стало еще меньше походить на тюремное заключение. Впрочем, она знала, что пытаться бежать бесполезно – рядом всегда находился человек, который за ней следил.

Через две недели пришел еще один ответ из Хагалео – отказ, но составленный в таких выражениях, что его нельзя было воспринять как отказ. Когда Шторм назвала Тэвишу цифру, которую считала разумной платой за свои ночные услуги, и предложила вычесть ее из суммы выкупа, он возмутился. По ее мнению, с его стороны было лицемерием использовать ее как обычную шлюху – и в то же время шумно возмущаться, когда она намекала на это. Однако девушка старалась избегать подобных намеков – у них с Тэвишем и так хватало поводов для ссор.

Дженет и Кэтрин делали все возможное, чтобы отравить ей жизнь. Обе женщины оказались большими мастерицами по этой части. Они без конца отпускали по адресу Шторм ядовитые шуточки. Гнев девушки вскипал все сильнее, и она начала опасаться, что добром дело не кончится.

Причина враждебности Кейт лежала на поверхности, а вот почему так усердствовала Дженет, Шторм поняла не сразу. Когда же наконец поняла, то ужаснулась. Она надеялась, что ошибается, но чем больше слабел Колин, тем яснее становились намерения Дженет: эта женщина была неравнодушна к Тэвишу, сыну собственного мужа.

Сердце Шторм заныло от жалости, когда совсем ослабевшего Колина выводили из зала. Он уже не мог вместе со всеми сидеть за столом после обеда. Женщины по обыкновению готовились перейти в дальний угол зала, чтобы не мешать разговору мужчин, но те попросили их не уходить. Шторм обрадовалась, ей совсем не нравилось общество двух дам, замечания которых делались все язвительнее. За общим столом ей по крайней мере можно было рассчитывать на поддержку и защиту мужчин. Она не боялась этих женщин, но ей было неприятно слушать их ядовитые реплики.

Шторм по-прежнему считала, что кто-то медленно отравляет Колина, и даже догадывалась, кто именно, но доказательств у нее не было. Они с Филаном следили за всеми и пока убедились лишь в одном: Малькольм – единственный человек, которого можно с легким сердцем вычеркнуть из списка подозреваемых. Для того чтобы спасти Колина, надо было по крайней мере кому-то довериться. Шторм раздумывала: как бы пробраться в спальню лорда и поговорить наедине с его слугой? Времени оставалось слишком мало, Колин был очень плох. Более того: девушка удивлялась, что он до сих пор жив.

– Значит, твои люди по-прежнему отказываются тебя выкупить, – протянула Кэтрин. Она заметила, как Тэвиш по-хозяйски положил руку на колено Шторм, и в глазах ее вспыхнул недобрый огонек.

– Леди Мэри не дала бы ни гроша даже на то, чтобы спасти собственную мать, – спокойно заметила Шторм.

– И потом, ей, наверное, известно, что ты сама отрабатываешь выкуп, – с улыбкой проворковала Дженет; она старалась говорить погромче, чтобы ее услышали все.

За столом воцарилась тишина.

– Дженет! – резко одернул мачеху Тэвиш.

Шторм возмутила реплика Дженет, но она сдержалась, не стала отвечать колкостью.

– Да, – с невозмутимым видом кивнула девушка, – я предложила Тэвишу разумную, на мой взгляд, сделку, но он отказался. Наверное, названная сумма показалась ему слишком ничтожной.

Мужчины за столом начали пересмеиваться, и Тэвиш крепко сжал колено Шторм. Ему не нравились ее разговоры на эту тему. Несмотря на сложившуюся ситуацию, он не считал свою пленницу обычной шлюхой и не хотел, чтобы так считали другие.

Терпение Кейт лопнуло. Целых две недели она всячески пыталась отвадить Тэвиша от этой девчонки, но все без толку. Она скрежетала зубами от ревности, глядя, как ее бывший любовник обращается со Шторм. Даже когда эта парочка ссорилась, между ними чувствовалась та интимная непринужденность, которой никогда не было в ее отношениях с Тэвишем.

– А я думаю, наоборот, слишком большой, – фыркнула Кейт, вставая из-за стола и подходя к Шторм. – Таким костлявым, как ты, на улице не дают и полпенса.

– Ну хватит! – рявкнул Тэвиш.

Он вскочил на ноги и гневно сверкнул глазами, глядя на свою бывшую любовницу.

Вино и отчаяние лишили Кейт гордости. Она прильнула к Тэвишу.

– Как ты мог бросить меня ради этой девки? – взвыла она. – Ее родичи не собираются ее выкупать, это ясно. Отправь ее домой и возвращайся ко мне. Только я одна знаю, как тебя ублажить. Эта холодная английская сучка не умеет любить. Неужели ты не видишь, что я твоя женщина?

Шторм какое-то время молча наблюдала за этой парой. Потом встала и направилась к выходу. Внутри у нее все кипело от ревности. Тэвиш не отвечал на ласки Кейт, но и не отталкивал ее, не просил уйти. Создавалось впечатление, что он прислушивается к словам этой женщины, обдумывает ее совет. Шторм почувствовала, что вот-вот сорвется, обнаружив перед всеми свою ревность, и решила уйти, пока этого не случилось.

– Что, удираешь? – закричала ей вдогонку Кейт, которая тоже расценила молчание Тэвиша как готовность уступить.

Шторм у двери обернулась, окинув Кейт презрительным взглядом.

– Нет, просто мне противно смотреть на твое унижение. Смешки мужчин достигли ушей Кейт, и она, бросившись к двери, преградила Шторм дорогу.

– Твой любовник тебя оставил, вот ты и уходишь!

– Ничего, как-нибудь переживу, – ответила Шторм – Он целых две недели плевал на тебя, развлекался с другой у тебя на глазах, а тебе хоть бы что. Ради Бога, забери его, будь такой дурой! Только я не желаю смотреть, как унижается перед ним другая женщина.

Кейт с громким воплем набросилась на Шторм, ударив ее по лицу. Тэвиш хотел вмешаться, но Ян остановил его.

– Сами разберутся! – шепнул он.

Шторм пошатнулась и маишнально ответила на удар. Долго копившийся гнев и ревность придали ей сил. Маленький кулачок девушки, описав плавную дугу, врезался в челюсть Кейт. Женщина, которая была гораздо крупнее Шторм, рухнула на пол и даже не сделала попытки подняться. Мужчины в изумлении таращили глаза.

– Она твоя, Тэвиш, – тихо проговорила Шторм, – но, боюсь, тебе придется сначала привести ее в чувство.

Тэвиш не сразу пришел в себя. Пока он молча смотрел на лежавшую без чувств Кейт, Шторм с высоко поднятой головой вышла из зала. Филан поспешил за ней. Тэвиш наконец стряхнул с себя оцепенение. Схватив со стола кружку, он выплеснул пиво в лицо Кейт. Женщина открыла глаза и начала отплевываться. «Господи, – думал Тэвиш, глядя на Кэтрин, – и как только я мог спать с этой ужасной женщиной? Видно похоть совсем помутила рассудок».

– Эта сука меня ударила! – взвыла Кейт, поднимаясь с пола.

– Ты первая ее ударила, – ледяным тоном заметил Тэвиш. – Думаю, будет лучше, если ты завтра уедешь домой.

Он направился к выходу, не обращая внимания на Кэтрин, выкрикивавшую ему вдогонку проклятия.

Тэвиш пошел к себе, чтобы помыться. Он проводил все ночи в постели Шторм, но почему-то не перебирался с вещами в ее комнату. Только он накинул халат, как в спальню проскользнула Дженет. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной.

С распущенными волосами и в прозрачном пеньюаре, Дженет выглядела очень соблазнительно, но Тэвиш остался равнодушен к ее прелестям.

– Что тебе надо? – резко спросил он.

– Ну зачем же так грубить своей мачехе? – проворковала Дженет, подходя ближе. – Я подумала, что тебе надоело развлекаться с сопливыми девчонками и хочется разнообразия.

Дженет прижалась к нему своими пышными формами.

– Это Кейт устроила скандал, но завтра утром она уедет, – холодно проговорил Тэвиш, не реагируя на ее ласки.

– Ах, Тэвиш, как же скоро ты забыл ту ночь! – пробормотала Дженет, осыпая поцелуями его щеку. – Разве тебе не хочется снова испытать со мной то же самое?

Ее руки скользнули к нему под халат. Тэвиш оттолкнул ее от себя.

– Я ничего не помню!

– Ты чувствуешь себя виноватым и поэтому пытаешься забыть ту ночь. Не надо себя корить, Тэвиш. Мы с твоим отцом уже много месяцев не делим супружеское ложе.

Она опять потянулась к Тэвишу, но он шагнул к порогу и распахнул дверь.

– Все равно ты его жена. Спокойной ночи, Дженет. Она смотрела вслед уходившему Тэвишу, сжав кулаки от злости. Время шло. Кэтрин не сумела отбить Тэвиша у английской девчонки, которая, похоже, его околдовала. Колин одной ногой уже в могиле, а Тэвиш по-прежнему придерживался своих рыцарских понятий о чести и не поддавался на обольщения мачехи. Дженет вышла из комнаты, решив, что пора ускорить ход событий.

Тэвиш вошел в спальню Шторм и растянулся на кровати. Он лежал на животе и смотрел, как она и Филан играют в карты, сидя на полу. Покосившись на Тэвиша, девушка заметила на его лице озабоченность, а в глазах страдание. Шторм почувствовала сострадание к молодому рыцарю, хотя и понимала, что это глупо. Но ей было больно видеть, как он переживает.

– Что, Кейт еще не очнулась? – спросила она с деланным безразличием, не прерывая карточной игры.

– Я плеснул ей в лицо пивом, и она пришла в чувство. Когда я уходил, она осыпала меня проклятиями. Завтра она уедет. У меня уже нет сил терпеть здесь эту склочницу. Кейт просто невыносима.

– Однако тебя тревожит что-то другое, так ведь? – спросила она, встретив его взгляд.

– Да, но это пройдет.

– Ты думаешь? Я и раньше замечала в твоих глазах такое же беспокойство. Расскажи, что у тебя на душе. Иногда это помогает. – Девушка пристально смотрела в лицо Тэвиша. Заметив его нерешительность, она тихо сказала: – Тебя беспокоит Дженет, не так ли? Она неравнодушна к тебе, это очевидно. – Шторм нахмурилась, заметив, как он побледнел. – Но ты же в этом не виноват…

– Не виноват? – переспросил он шепотом, со страдальческим выражением лица. – А может, я сам побудил ее к этому? Почему бы женщине не желать мужчину, который с ней переспал? Отвратительно, верно? Господи, это же почти кровосмешение!

Глаза Шторм округлились.

– Нет, не может быть! Я не верю, что ты мог так поступить!

Тэвиш застонал и перевернулся на спину, не понимая, почему вдруг так разоткровенничался.

– Я и сам не хочу в это верить, но примерно полгода назад я проснулся, держа ее в своих объятиях. Мы оба лежали обнаженные. То, что я был пьян, не служит мне оправданием. Пьяный или трезвый – я не должен был ложиться в постель с женой своего отца. Тяжело сознавать, что я такой негодяй.

Бросив карты, Шторм забралась на постель и заглянула Тэвишу в глаза. Она не могла поверить, что он обманул своего отца, даже будучи пьяным. «Что-то здесь не так!» – подумала она, нахмурившись. Вряд ли он лег с Дженет по собственной воле. Это было слабым утешением, и Шторм очень огорчалась, глядя, как он страдает. Следующие слова Тэвиша лишь укрепили девушку в ее подозрениях.

– И теперь я должен страдать из-за удовольствия, о котором даже ничего не помню, – сказал он с невеселой усмешкой. – Если б я знал, что приятно провел время, мне было бы легче.

– Так ты не помнишь, как занимался любовью с Дженет? – спросила Шторм.

– Нет. Я совершенно не помню, что было той ночью. Помню только, что наутро проснулся с больной головой, в обнимку с собственной мачехой, совершенно голой. – Он вздохнул. – Я пытался хоть что-то вспомнить, но не смог. Может, оно и к лучшему.

– Но этого не может быть! Ты должен вспомнить.

– Не могу! – взревел Тэвиш. – Я все время словно натыкаюсь на глухую стену. Ладно, Шторм, оставим это.

– И я не могу, – улыбнулась девушка. – Не могу «оставить это». Здесь что-то не так…

Она наклонилась и развязала пояс на халате Тэвиша.

– Может быть, ты сначала отправишь отсюда Филана? – с усмешкой спросил он.

Мальчик презрительно фыркнул. Шторм не обращала на кузена внимания.

– Я помогу тебе вспомнить события той ночи. Залезай под одеяло и ложись на живот. У меня сильное подозрение, что тебя одурачили, Мак-Лаган.

Сделав, как она велела, Тэвиш спросил:

– Интересно, как ты заставишь меня вспомнить, если я не могу ничего вспомнить?