Текст книги "Бесстрашный горец"

Глава 3

Фионе снилось, что лошадь, сбросила ее на землю и умчалась прочь. В полудреме она пыталась понять, почему у нее такое ощущение, словно упрямое животное навалилось на нее всем телом. Ведь оно убежало, Фиоиа открыла глаза, однако вместо травы и камней увидела под собой одеяло. Странно… Обычно никто не расстилает одеял, чтобы было мягче падать. Да и как знать наверняка, куда его стелить? Лошадь может сбросить седока когда угодно и где угодно.

Фиона подняла руку, чтобы протереть глаза, и ахнула: запястья ее были крепко связаны. Но уже через секунду она вспомнила обо всем, что с ней произошло, и поняла, что не лошадь навалилась на нее всем телом, не давая дышать, а мужчина, захвативший ее в плен.

Фиона попыталась выбраться из-под него, но не тут-то было: он пригвоздил ее к одеялу. Единственное, чего ей удалось добиться, это заставить его чуть-чуть отодвинуться. А уже в следующее мгновение она ощутила, что мужчина, с таким упорством прижимавший ее к земле, возбужден. Сердце учащенно забилось в груди, и хотя она попыталась убедить себя, что это от страха, в глубине души понимала, что это не так, вернее, не совсем так. Помимо страха, она испытывала невесть откуда взявшееся желание отдаться своему похитителю, и это ее по-настоящему расстроило. Похоже, она совсем спятила.

Внезапно Фиона почувствовала, как его губы коснулись ее шеи, и странная теплая волна прокатилась по ее телу. Пока она наслаждалась этим незнакомым чувством, ей вдруг вспомнились слова жены брата, которая частенько, смеясь, говорила, что мужчины обычно просыпаются вместе с солнцем, и Фиона похолодела. Должно быть, сэр Эван еще не до конца проснулся. Просто он почувствовал, что рядом с ним лежит теплое женское тело, и вознамерился им воспользоваться. Что ж, сердито подумала Фиона, в таком случае следует хотя бы разбудить его, чтобы он знал, что делает.

– Сейчас же слезь с меня, ты, бегемот! – сказала она, пытаясь вылезти из-под него, когда у нее не хватило сил его отодвинуть. – Я дышать не могу!

Эван открыл глаза и уставился на женщину, на которой он распростерся. Он устал, спал плохо, однако мигом проснулся, когда понял, в каком положении находится. Боже правый! Мало того что он лежит прямо на ней, так еще касается губами ее шеи и страшно возбужден! И трется своим восставшим жезлом о ее прелестное тело. Положение, в котором они оба находились, было настолько недвусмысленным, что по телу Эвана прошла дрожь желания. Проклиная себя, он отодвинулся от нее так резко, что сильно задел связанные запястья.

– Прости, – пробормотал он и, услышав, что мужчины из его отряда начали шевелиться, развязал веревку.

Фиона медленно села и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Однако ее не оставляло предчувствие, что ей не скоро удастся это сделать. Пройдет немало времени, прежде чем она забудет ощущение, которое вызывало в ней прикосновение крупного, сильного и возбужденного тела. Это и пугало, и раздражало ее. Во-первых, она ничего не знает об этом мужчине, а во-вторых, сейчас не самое удачное время, чтобы испытывать к нему влечение или страсть, в общем, она еще не разобралась в своих чувствах. Она и так всю свою жизнь провела в окружении мужчин, сердито подумала Фиона и, встав, поправила одежду и пошла к деревьям.

– Куда это ты направилась? – спросил Эван и, вскочив, устремился за ней.

– Как куда? Сейчас же утро, а что делают люди первым делом, когда просыпаются? – ответила Фиона вопросом на вопрос, но, услышав, что он продолжает идти за ней, круто повернулась к нему лицом и с радостью заметила, что он отступил на шаг. – Помощь мне не нужна.

– А вот охрана нужна, – заявил Эван и быстро обвязал концом веревки, которая болталась на его руке, запястье Фиоиы. – Вот так. А теперь иди. – И замер, поймав на себе разгневанный взгляд девушки.

Сначала Фиона решила, что никуда не пойдет. Унизительно ходить в туалет, когда совсем рядом стоит мужчина, однако поняла, что если не поспешит, то очень скоро пожалеет о своем решении и унизит себя еще больше. Проклиная всех мужчин на свете, Фиона пошла следом за Эваном, хмуро глядя в его широкую спину.

Когда они очутились по разные стороны кустов, Фиона вдруг задалась вопросом, почему ее вообще беспокоит то, что они с Эваном находятся так близко друг от друга в такой щекотливый момент. Ее вырастили пятеро братьев, а жизнь в Дейлкладаче не отличалась ни высокой культурой, ни деликатностью, во всяком случае, до того момента, когда Фионе исполнилось тринадцать лет. Когда приехала Джиллиан, стало немного лучше, однако в том, что ни один человек не назвал бы Макенроев утонченными, Фиона ни капельки не сомневалась. Так что справление естественных человеческих нужд, находясь в пределах слышимости другого человека, не должно было ее беспокоить. Однако беспокоило, причем настолько, что она не могла начать первой. Интересно, когда это она стала такой щепетильной и почему? Фиона очень надеялась, что причина этого не страсть, которой она почему-то воспылала к Эвану.

– Мне нужно умыться, – заявила она, когда он повел ее обратно к лагерю.

Эван взглянул на нее, и у него мелькнула мысль, что, когда она так хмуро смотрит на него, то выглядит необыкновенно соблазнительно.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что ты наша пленница, а не гостья?

Фиона многозначительно посмотрела на веревку, которой он привязал ее к себе, потом снова на Эвана и ответила:

– Мне кажется, я своим бедным женским умишком уже начинаю это понимать, и тем не менее я хочу умыться.

– По-моему, в детстве тебя слишком баловали, – буркнул Эван, ведя ее к маленькому ручейку, протекавшему неподалеку.

– А по-моему, меня великолепно воспитывали, – отрезала Фиона.

Эван хмыкнул, однако Фиона постаралась не обращать на это внимания, как и на веревку, болтавшуюся на запястье и мешавшую ей, когда они оба опустились на колени у ручья, чтобы вымыть лицо и руки. Вытащив из кармана маленький квадратный, расшитый по краям кусочек льняной материи, который Джилли настойчиво советовала ей постоянно носить с собой, Фиона намочила его в холодной воле. Она как раз чистила зубы, когда внезапно возникшее чувство опасности заставило ее насторожиться. А секунду спустя, когда она внимательно всматривалась в лес в поисках того, что могло вызвать у нее это чувство тревоги, Эван насторожился и вскочил на ноги.

– Враги? – спросила она шепотом, тоже поднявшись. – Так близко к твоим землям?

– Их у меня пруд пруди, – пробормотал он. – Ты умеешь быстро бегать?

– Если бы мы с тобой не были связаны, я бы тебя непременно обогнала.

– Пока держись рядом со мной, этого будет достаточно. – Эван заметил, как в густой чаще леса напротив ручья блеснул на солнце металл. – Нy, помчались!

Не успели они пробежать несколько метров, как Фиона вырвалась вперед, и Эван понял, что она не зря хвасталась. Бегала она не только быстро, но и ловко, огибая препятствия, которые встречались на пути, или перепрыгивая через них. Как только они добрались до лагеря, Эван развязал веревки, связывающие их руки, и, не тратя лишних слов, приказал своим людям приготовиться к атаке. Подтолкнув Фиону к Саймону, он приказал парню охранять и защищать ее.

Не возразив ни слова, Фиона молча позволила парню отвести ее к лошадям, стоявшим позади Эвана и его людей. Не время сейчас заявлять о своих правах и говорить о том, что она и сама в состоянии защитить себя. И все же как было бы хорошо, если бы ее шпага была при ней. Не дело, что она стоит абсолютно безоружная, а единственный, кто может встать на ее защиту, если кому-то вздумается захватить ее в плен, – шестнадцатилетний юноша.

Несколько секунд спустя враги ворвались в лагерь. Они так быстро и тихо вынырнули из леса с двух сторон, что Фиона диву далась. Однако Макфингелы не растерялись и встретили противника с быстротой и решимостью, достойными уважения. Саймон тоже не терялся и зорко наблюдал за тем, чтобы никто к ним не приближался. Фиона делала то же самое. Особенно внимательно она следила за лошадьми: наверняка кто-нибудь из нападавших попытается их увести.

Макфингелы успешно истребляли противника, хотя силы оказались неравными – врагов было больше раза в три, и Фиона с облегчением вздохнула. Она ненавидела сражения и кровопролитие, однако порадовалась тому, что Эван и его люди показали себя такими умелыми воинами, ведь противник явился убивать. Единственное, что ее настораживало, так это то, откуда у них взялось это умение. Похоже, они привыкли к тому, что их пытаются убить. Если она с ними останется, Мензис ее не найдет, однако на спокойную жизнь рассчитывать не приходится.

Наконец враг начал отступать, и в этот момент Саймон чертыхнулся и решительно заслонил Фиону собой: огромный, грязный, косматый детина мчался к ним. Наткнувшись на шпагу Саймона, он остановился и ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, спрятавшиеся в жирной бороде. Фиона похолодела, поняв, что никто из Макфингелов не заметил, как один противник проскользнул мимо них. Чутье подсказывало ей, что Саймон, несмотря на юный возраст, умеет владеть шпагой, однако противником его был человек, намного выше и крупнее его.

– Сдавайся, парень! Тебе меня не одолеть! – прорычал он.

– Еще чего! Да я тебя побью одной левой, – ответил Саймон.

Фиона не могла не признать, что улыбка у такого милого паренька оказалась устрашающе ледяной.

– Ах ты хвастливый придурок! Я тебя побью, а потом и твою девчонку и брошу ее тебе на грудь!

Саймон переступил с пятки на носок и обратно, и Фиона поняла: сейчас начнется сражение. Чертыхнувшись себе под нос – сейчас бы ей хоть один кинжал, – Фиона начала потихоньку отодвигаться от Саймона, чтобы ему не мешать.

Раздался звон шпаг, и Фиона поморщилась, хотя до ушей ее доносились и другие звуки сражения. Очень скоро стало ясно, что Саймон сражается более умело, чем его противник, однако Фиона понимала, что этого может оказаться недостаточно. Если более крупный и сильный враг сможет продержаться достаточно долго, он победит Саймона. Кроме того, юноше всего шестнадцать лет, и у него слишком мало опыта.

Она начала напряженно размышлять, как бы ему помочь. Ее собственное оружие было возле лошадей, однако Фиона подавила искушение добраться до него. Во-первых, она подвергла бы себя опасности, оказавшись невооруженной в самом центре сражения, а во-вторых, если Саймон почувствует, что она от него уходит, внимание его станет рассеянным, и это может ему дорого стоить.

Пока она думала, как ей поступить, Саймон вскрикнул, вновь привлекая внимание Фионы к себе. По руке юноши текла кровь: похоже, его серьезно ранили. И хотя пострадала не та рука, в которой он держал шпагу, он мог быстро ослабеть от потери крови. Фиона принялась истово молить Бога о том, чтобы он послал ей хоть что-то, что она могла бы использовать в качестве оружия, как вдруг справа услышала стон, а потом стук. Один из врагов, получив серьезное ранение, покинул поле битвы и упал, обдаваясь кровью, неподалеку. Не колеблясь Фиона схватила его шпагу и кинжал: Господь внял ее молитвам, и хотя он послал ей помощь в таком страшном виде, ей не следует от нее отказываться.

Повернувшись к Саймону, она увидела, как он покачнулся. Поскольку юноша уже не мог из-за ранения так же проворно действовать шпагой, как прежде, противник ранил его в живот. В следующую секунду Саймон рухнул на колени, и его враг улыбнулся. По тому, как он вскинул шпагу, было понятно: еще секунда, и он снесет Саймону голову с плеч. Не мешкая Фиона вонзила шпагу детине в бок, а когда тот, вскрикнув, повернулся к ней лицом, воткнула кинжал прямо в сердце. Пошатнувшись, противник медленно осел на землю, не отрывая глаз от ее лица.

Фиона содрогнулась от ужаса содеянного, хотя и понимала, что должна была так поступить. Глядя, как из глаз мужчины уходит жизнь, она почувствовала, что сейчас ее вывернет наизнанку. Наверняка эта картина будет еще долго ей сниться.

Когда наконец она пришла в себя, оказалось, что сражение закончилось. Интересно, сколько времени она стоит вот так, глядя на мрачные результаты своих действий? Фиона заставила себя повернуться к Саймону, который по-прежнему стоял на коленях. Но едва она успела опуститься рядом с ним на корточки, как к ним подбежали Эван и Грегор. Если бы Фиона не была поглощена мыслями о том, что только что убила человека, она бы заметила, с каким изумлением и одновременно уважением они на нее смотрят.

– Уложите Саймона на одеяло и снимите с него рубашку, – распорядилась Фиона, с трудом поднимаясь. – Мне понадобится маленькая кожаная сумка, притороченная к седлу, В ней все, что нужно для лечения раны. Когда я сделаю все, что требуется, я вам ее отдам. – И она помчалась к лесу, понимая, что больше не в силах сдерживать позывы рвоты.

– Ты почему за ней не бежишь? – спросил Грегор Эвана, подхватывая Саймона на руки.

– Она вернется, – ответил Эван, направляясь к лошадям, чтобы взять все необходимое для лечения Саймона, и на ходу прибавил: – Она вернется, чтобы заняться раной Саймона. – И сам удивился, что настолько в этом уверен.

– Но если она собралась заниматься его раной, почему она вообще убежала?

– Думаю, ее тошнит.

– А, понятно. Меня и самого тошнило, когда я в первый раз убил человека.

Когда Эван с Грегором уложили Саймона на одеяло и сняли с него рубашку, парень несколько ожил.

– Она быстрая как молния, – прохрипел он, когда Эван вытирал кровь с его груди.

– Да, быстрая, – согласился Эван, радуясь тому, что раны неглубокие.

– Я тебя подвел. Если бы она не нашла оружие, она бы погибла, как только этот тип разделался со мной.

– Ничего ты меня не подвел. Этот человек был больше, сильнее тебя и более закален в боях. Ты достаточно опытен, чтобы выиграть равный поединок, а вот когда силы неравны или противник действует не по правилам, ты пасуешь перед ним. Как только ты поправишься, мы будем учить тебя, как действовать в таких случаях.

В этот момент Эван увидел Фиону. Походка ее была довольно уверенной, но когда она подошла поближе, он заметил, что она бледная и заплаканная, и порадовался тому, что тело убитого ею противника уже унесли. Сейчас, чтобы лечить Саймона, ей нужно быть собранной и не отвлекаться ни на что.

– Ты спасла мне жизнь, – прошептал Саймон, когда она опустилась рядом с ним на колени, но она не дала ему больше сказать ни слова, закрыв рот рукой.

– Это ты бросился на мою защиту, и я должна была сделать вес, чтобы ты из-за меня не погиб. А сейчас давай я осмотрю твои раны.

– Ты умеешь их лечить? – спросил Эван.

– Да. Джилли и ее родственники многому меня научили, – ответила Фиона, осторожно промывая раны Саймона, внимательно следя за тем, чтобы в них не осталось ни грязи, ни частичек ткани. – Раны не очень страшные. Они все открытые, и кровь из них вытекала свободно, не застаиваясь. Одни следует смазать мазью, на другие наложить швы, третьи вообще не трогать, пока они сами не затянутся, и все будет хорошо.

– А когда ты зашьешь ему раны, его можно будет перевезти?

– Как далеко ты собрался его перевозить, и придется ли ехать по неровной местности?

Фиона знала, что лучше всего дать Саймону полежать спокойно, а уже потом перевозить его, однако понимала, что ради собственной безопасности им следует покинуть это место.

– Нет, местность будет ровной, а ехать предстоит полдня. На соломенном тюфяке его не будет сильно трясти.

– А что, есть необходимость сниматься с места прямо сейчас? Подержите его, пожалуйста, покрепче. Потерпи, Саймон, боюсь, сейчас тебе будет немножко больно. – И как только Эван с Грегором прижали Саймона к одеялу, промыла ему раны какой-то жидкостью. – Он потерял сознание. Это хорошо.

– Что ты налила ему на раны?

– Немного виски, в которое добавлены специальные травы. Это лекарство отлично себя зарекомендовало. Если промыть раны этим составом, они не будут гноиться. А теперь держите его покрепче, я зашью ему раны.

Эван наблюдал за тем, как она работает, быстро и умело. Стежки получались маленькими и аккуратными. Шрамы у парня, конечно, останутся, однако не будут уродливыми. Ловкость, с которой Фиона зашивала раны, яснее ясного уверила его в том, что она не солгала, когда говорила, что умеет лечить раненых. Эван вспомнил, что она спрашивала, так ли уж необходимо сразу же трогаться в путь.

– Люди, которые на нас напали, из клана Греев, – сказал он, когда Фиона зашила все раны и начала смазывать их мазью. – Некоторым из них удалось сбежать. Очень может быть, что через несколько часов они соберут отряд и вернутся сюда. Скорее всего они именно так и поступят, поскольку знают, что мы здесь.

– Так, значит, это была незапланированная атака? – Забинтовав Саймону руку, Фиона принялась бинтовать ему живот.

– Мне кажется, они просто на нас случайно наткнулись. И я уверен, что они вновь попытаются на нас напасть.

– Значит, нам нужно уезжать. Можно быстро уложить Саймона на тюфяк и двигаться в путь?

– Именно это я и собираюсь сделать. Нам потребуется полдня, чтобы добраться до Скаргласа.

Фиона кивнула и встала.

– Положите на тюфяк побольше одеял, чтобы ему было мягко лежать, и привяжите его. Тогда меньше будет трясти. – Она взяла свою сумку. – А я посмотрю, нет ли в отряде еще раненых.

– Есть несколько легко раненных. Нам повезло. Мы не понесли никаких потерь. Хорошо, что мы с тобой вовремя заметили врагов.

Эван проводил Фиону взглядом – она направилась к его людям – и приказал приготовить тюфяк для Саймона. Девушка явно не может прийти в себя оттого, что совсем недавно убила человека. Это было видно по ее лицу, да и голос дрожал. Хотя драться ее научили, и научили, признаться, отлично, Эван был абсолютно уверен в том, что ей еще никогда не приходилось убивать.

Он вздохнул, чувствуя и сожаление, и злость. Теперь руки ее запачканы кровью, и все из-за его семьи. Отец постоянно внушал ему, что они окружены врагами, слишком многие из которых мечтали завладеть Скаргласом. Эван не мог припомнить ни дня – да что там дня, ни часа, – чтобы он не ожидал нападения. Ужасно, что Фиона оказалась замешана во все это, и в то же время у него не было выбора. Он не мог допустить, чтобы она одна бродила по его земле, где на каждом шагу ее подстерегала опасность, и не мог лишить свой клан великолепной возможности получить за нее вожделенный выкуп. Самое лучшее, что он мог сделать в такой ситуации, – постараться, чтобы она как можно скорее покинула этот неприветливый край.

Надо как можно скорее выведать у нее, кто она такая и откуда, подумал Эван, готовя тюфяк для Саймона. Может быть, стоит пригрозить ей, напугать, чтобы она рассказала все, что ему требовалось знать? Однако он тотчас же отбросил эту мысль. Во-первых, он сомневался, что угрозы будут звучать убедительно, поскольку знал, что никогда не сможет их осуществить, а во-вторых, прекрасно понимал, что угрозами от Фионы ничего не добьешься. Она в них просто не поверит, а если поверит, то еще больше замкнется в себе и вообще ничего ему не скажет.

Готовясь к отъезду, Эван столкнулся еще с одной проблемой. Решить ее вообще-то было бы просто, если бы не его противоречивые чувства. Фиону следовало посадить на лошадь с кем-то из его людей, но ему ужасно этого не хотелось. Чертыхаясь про себя, он усадил ее в свое седло, а сам взгромоздился позади. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что путешествие в Скарглас покажется ему вечностью, однако понимал, что, если Фиона будет сидеть, тесно прижавшись к кому-то другому, он будет чувствовать себя еще хуже.

После часа езды, ощущая ее стройное тело в непосредственной близости от своего, вдыхая исходящий от девушки сладостный аромат, Эван понял, что ему нужно либо отстраниться от нее, либо чем-то себя отвлечь, и решил, что самое лучшее – это завести с Фионой какой-нибудь разговор.

– Ты сегодня впервые участвовала в настоящем сражении? – спросил он.

– Да, – ответила Фиона, пытаясь подавить желание еще теснее прижаться к нему. – Мне уже доводилось бывать в схватках и даже ранить парочку противников, но я еще никого не убивала. – При воспоминании о пустых, невидящих глазах убитого ею мужчины, устремленных в небо, она невольно вздрогнула.

– Он собирался снести Саймону голову с плеч, – сказал Эван, от которого не укрылось ее состояние.

– Я знаю, – промолвила Фиона. Чувствуя, что ей холодно и спина устала оттого, что она постоянно сидела прямо, чтобы сохранить между ними некоторое расстояние, Фиона осторожно прижалась к его груди. – У меня не было другого выхода. Я должна была сделать все возможное, чтобы Саймона не убили. Во-первых, ради него, а во-вторых, ради себя самой. Ведь если бы Саймон погиб, следующей была бы я. – Она вздохнула и чуточку теснее прижалась к широкой груди Эвана. – Я всегда опасалась, что, когда дело дойдет до убийства, у меня дрогнет рука.

– Но не дрогнула.

– Нет, слава Богу. Брат был прав. Когда стоишь лицом к лицу с тем, кто хочет убить тебя или человека, которого ты предпочла бы видеть живым, хватит мужества сделать то, что от тебя требуется. Вот только после того как опасность миновала, хотелось бы испытывать совсем другие чувства.

– Это пройдет. А твой брат, похоже, мудрый мужчина.

Фиона тихонько рассмеялась и почувствовала, что ей становится легче.

– Он не всегда такой мудрый, но знает, что нужно делать, чтобы мы все остались в живых.

Сказав это, Фиона вдруг подумала, что по ее словам Эван может догадаться, кто она такая, однако слишком устала, чтобы об этом беспокоиться. Впрочем, вряд ли он догадается, а впредь она будет осторожнее и станет следить за своими словами. Иначе может получиться так, что, слово за слово – и тайна ее происхождения будет раскрыта. После того как она немного отдохнет, постарается припомнить все, что уже сказала Эвану, а в будущем в разговорах с ним самим или его людьми станет соблюдать предельную осторожность. Фиона закрыла глаза, мечтая о том, чтобы хоть немного вздремнуть и во сне отрешиться от своих грустных мыслей. Эван напрягся, почувствовав, что теплое женское тело уютно прижалось к нему, но в следующую секунду улыбнулся. Фиона, похоже, не привыкла обманывать и не сможет скрыть от него правду. Чтобы добиться от нее признания, не нужно действовать угрозами, следует лишь подождать. Когда Фиона чувствует, что ей никто не угрожает, она говорит свободно, не особенно следя за своей речью. Нужно будет предупредить всех, чтобы внимательно слушали и не пропускали ничего из того, что она станет говорить. Эван был уверен, что пускай не скоро, но мало-помалу Фиона расскажет, кто она и откуда. Эван обнял девушку за тонкую талию, чтобы она не свалилась на землю, и ощутил приятное волнение. Он попытался уверить себя в том, что будет рад, когда она от них уедет, однако в глубине души понимал, что лжет самому себе.