Текст книги "Дочь для трона"

Глава девятая
Раффи

От Святилища его бросало в дрожь.

В общем-то, так было всегда. Он никогда не мог назвать себя религиозным; в большинстве стран на повседневной основе охотнее поклонялись героям устных сказаний и местных легенд, такая вера была проще и ближе к народу. У всех, кроме жриц Ордена – и несчастливо плодовитых королев Валлейды, – отношения с Королями были простыми. Люди зажигали красную свечку пару раз в год, выдавали замуж в белом и хоронили в черном, но в целом религия, выросшая вокруг Пяти Королей, была не слишком требовательной к тем, кто ее исповедовал.

Раффи очень хотелось бы вновь оказаться от нее настолько далеко.

Он стоял во второй комнате Святилища, будто на краю обрыва, плотно прижав руки к бокам и сгорбив плечи. Записка от Рэд, что передал ему Файф, была зажата у него в пальцах – так много слов, говоривших лишь о том, что снова нет новостей, снова нет ни следа Нив, снова нет ничего. Прошел еще один день отсутствия королевы Валлейды, и знал об этом только он.

Ну. Он и Каю.

– Дерьмо, – пробормотал Раффи, комкая письмо в руке.

Обломанные ветви во второй комнате Святилища выглядели немного потрепанными после нападения Нив, но не существенно. Чуть более кривые, чуть более сухие, они все равно уверенно высились над каменными основаниями, и хотя на полу виднелись пятна крови, на ветках от нее не осталось и следа.

Не то чтобы Святилище вообще было теперь необходимо. Едва ли кто-то здесь молился, кроме жриц, а те все до одной находились в Рильте, высланные или Нив, или им самим. Он не знал, как обстоят дела в Святилищах других стран, но Валлейда всегда считалась самой набожной. Их религия медленно умирала.

Теперь, когда он знал, каковы Короли на самом деле – и что вся вера держалась на лжи, недомолвках и власти – от одного присутствия в Святилище ему становилось немного дурно.

Раффи и сам не понимал, зачем пришел. Он давно уже обыскал здесь все вдоль и поперек в надежде обнаружить какие-нибудь упущенные подсказки или следы странных экспериментов Нив, что могли бы навести на способ выручить ее.

Тем не менее, зайдя в Святилище, он бездумно потянулся к столу с красными свечами. Осознав свои действия, Раффи отпрянул, словно от корзины, полной змей, а не от воска с фитилями. Короли были последними, от кого он желал бы что-нибудь услышать. Он мог бы попробовать детские молитвы и обратиться к героям сказок, или к Изгнавшей Чуму, но после встречи с ней во плоти это тоже казалось странной затеей. Ему пришло в голову, что теперь, возможно, стоило бы молиться Рэд и Эммону, но это было еще более странно, да к тому же бесполезно. Они не лучше его понимали, что можно предпринять.

Потом его мысли обратились к Каю. Он видел ее сегодня утром после завтрака, направляясь в Святилище, – с затейливо уложенными на затылке волосами, облаченную в роскошное платье из лилового шелка, расшитого серебряными узорами. Она прогуливалась по саду под руку с камердинером Вельведера – мастер торговли держал жилье в столице даже в холодный сезон, хотя во дворце обычно и не показывался, покуда не возникало нужды поработать с бухгалтерскими книгами. Каю поглядывала на Раффи, даже весело смеясь над какой-то остротой своего спутника, но ничем, кроме легкого наклона головы, не выдала знакомства с ним. Будто бы и не она вовсе пробиралась вчера на рассвете в его спальню, чтобы поиграть в убийцу. И прочитать его письмо. И предложить помощь.

Раффи провел рукой по лицу. Он бы сказал, что Каю можно доверять лишь до тех пор, пока не спускаешь с нее глаз, а она была маленькой и ловкой и наверняка быстро ускользнула бы из поля его доверия. Тем не менее он не представлял, как обойтись без того, что она предлагала. Ведь она была права. Он нуждался в деньгах.

И при всем остальном, что на него навалилось, у Раффи просто не хватит душевных сил еще и на то, чтобы препятствовать любопытной принцессе Ниоха. Он позволит ей помочь. А если что-то пойдет не так… что ж, она первая решила поиграть в убийц.

Но от одной лишь мысли о подобном у Раффи сводило живот. В нем не было и капли кровожадности, необходимой для таких решений.

А потому, обернувшись и обнаружив Каю позади себя – с широко раскрытыми глазами и зажатой в руке свечой – Раффи выдал крайне впечатляющее и витиеватое проклятие.

Девушка склонила голову набок. Он мог поклясться, что в первые мгновения заметил в ее глазах нечто близкое к испугу, но сейчас она снова стала спокойной и невозмутимой, как обычно.

– Приступ благочестия, Раффи?

Он указал на свечу в ее руке.

– Не столь сильный, как твой, судя по всему.

И снова на ее изящно очерченном лице мелькнула настороженность. Но Каю просто пожала плечами.

– Старая привычка.

Она порхнула мимо него, шурша шелками, и закрепила свечу под одной из обломанных ветвей. Аккуратными, отточенными движениями – действительно привычными.

Потом снова повернулась к Раффи, мерцая в свете огонька вышивкой на платье и оставляя алтарь за спиной без внимания. Взглянула, прищурив чернильно-темные глаза, на обломки веток вдоль стен.

– Скудное украшение.

– В Ниохе Святилище украшено?

– Строго, конечно, но лучше, чем здесь. Когда есть только одна ветвь, вокруг нее можно развернуться с остальным; а такое множество не оставляет места ни для чего другого.

– Ты можешь вернуться к прогулке со своим как-там-его, если нехватка украшений тебя так задевает.

– Не ревнуй. Об Алдосе хорошо отзываются, он с Вельведером много лет. – Она кивнула на записку, по-прежнему зажатую в руке Раффи. – Еще новости о королеве?

От этих слов он стиснул пальцы сильнее; нахмурился и убрал письмо в карман.

– Прости, но единственный способ узнать содержание моей переписки – это снова выкрасть послание.

– Кажется, это вызов, – отозвалась Каю, но слова прозвучали слишком мягко, а лицо у нее стало почти печальным. Она вздохнула и перевела взгляд с Раффи на изломанные тени веток на стенах. – Поистине удивительно, как тебе до сих пор удается держать все под контролем. Я знаю, что придворные Валлейды не расположены к интригам – наверное, из-за вечного изнуряющего холода. Но бесконечно везти тебе не может. Власть есть власть, и рано или поздно ее кто-нибудь возжелает. Чем быстрее ты найдешь Нивиру Валедрен, тем лучше.

Каю сама не представляла, насколько права. Кто знает, что творится с Нив в Тенеземье и как она вынуждена влачить дни, утекающие один за другим, пока они здесь все так же бесплодно ищут пути ее спасения. Раффи без конца прокручивал в голове воспоминания: о стеклянном гробе, о ревущем урагане, в который обратилась роща, и о том, как на миг показалось серое небо, когда Нив затянуло под землю, в перевернутый лес, в бесконечный мертвый мир, населенный нежитью. Мир этот был ничуть не схож с их собственным, и Раффи не мог даже представить, что там творится и во что он может превратить Нив.

Во что уже превратил – еще до того, как она в нем сгинула. Раффи прекрасно помнил, что последнее решение той ночью осталось за Нив. Что она открыла глаза, увидела Рэд – и его, – а потом снова закрыла их, втянула внутрь всю магию и дала ей себя захлестнуть. Сама стала тенями. Покинула его.

Это постоянно наводило на мысли о Солмире.

Все те месяцы между уходом Рэд и сражением возле Диколесья Раффи не знал, что и думать о взаимоотношениях Нив и Арика. Отношения эти не были просто дружбой, но не становились и чем-то большим. И все же поначалу ему казалось, что между ними зреют чувства, и от этого внутри его самого росла тягучая пустота. От ревности, да, но и словно бы почти от… облегчения? Для него всегда было слишком трудным все, в чем он увяз, – королевы, помолвки и нюансы любви. Может, стоило просто признать поражение.

Но время шло, и восприятие Раффи менялось – ему больше не казалось, что Нив влюблена в Арика, но Арик как будто бы влюбился в нее. Что противоречило всем представлениям Раффи об этом человеке. Арик любил Рэд с тех самых лет, когда они только научились понимать, что это значит; она была его первой во всем. И хотя на одних только чувствах Арика не получалось что-либо построить, в этом и не было необходимости. Сколько бы они ни рассуждали о том, как заставить Рэд сбежать, все прекрасно знали, что в конце концов она останется. Раффи понял это раньше, чем Арик и Нив, но, как бы они двое ни отказывались принимать ее решение, новостью для них оно не стало.

А потому казалось бессмыслицей, что Арик неожиданно возжелал Нив, свою нареченную, пока они изо всех сил пытались вернуть Рэд домой. И это должно было сразу же намекнуть Раффи на то, что Арик перестал быть собой.

Возможно, речь шла даже не о желании. Солмир относился к Нив очень бережно и внимательно. И очевидно хотел ее уберечь, даже когда все пошло из рук вон плохо. Но это могло быть подчинено не желанию заполучить ее, а желанию использовать ее.

Даже сейчас от этих мыслей у Раффи сжимались кулаки.

К тому времени, когда он все понял, события зашли слишком далеко, и он оказался не в силах что-то исправить. Раффи постоянно вспоминал, как прибежал в рощу, увидел гроб и принялся колотить по нему мечом и руками. И ничего не смог сделать.

Ничего.

А теперь Нив оказалась заперта с Солмиром в преисподней.

Каю молча стояла рядом, разглядывала обломанные ветки, прищурив глаза и скривив пухлые губы, и постукивала ухоженными ноготками по шелковому рукаву платья – образцовая принцесса.

Он был слишком склонен всем доверять. Раффи хотел верить в благие намерения людей и не единожды на этом обжигался – но никогда не сталкивался с возможностью таких масштабных последствий – войн, грызни преемников, захвата трона. На сей раз он изо всех сил боролся со своими порывами.

И все-таки, сам не понимая причин, хотел довериться Каю. Возможно, от одиночества – ему приходилось удерживать своими руками и волей так много. Насколько легче было бы хоть с кем-то это разделить.

Насколько легче было бы хоть от кого-то не таиться.

Раффи чувствовал сквозь ткань рубашки письмо Рэд в кармане, рядом с посланием Кири. Стоило бы сжечь обе бумаги, но он все перечитывал их, будто надеясь, что слова обретут новый смысл, если бесконечно прокручивать их в голове.

Но если он ничего не знает, и если Рэд и Эммон ничего не знают, то к кому еще обращаться? Может быть, Кири охотнее поделится информацией при личной встрече.

– Во сколько обойдется поездка в Рильт? – тихо спросил он.

Каю, к ее чести, не выказала удивления. Изящно пожала плечами:

– Смотря сколько нас будет.

– Трое. Нет, пятеро. – Наверное, стоит взять и Лиру с Файфом – ему будет безопаснее рядом с Кири, если он окружит себя союзниками.

– Шестеро, – поправила Каю.

Он с запозданием понял, что в своем ответе принцесса сказала нас.

– Каю, ты не понимаешь…

– Не смей мне такого говорить.

Со времени их знакомства – в сущности, не такого уж давнего – Каю выказывала себя абсолютно спокойной и собранной. Даже проникнув в его комнату под видом убийцы, она держалась как человек, у которого все и всегда под контролем, у которого просчитаны наперед три хода и все к ним тщательно подготовлено.

Но сейчас ее темные глаза горели яростью, а опущенные руки сжались в кулаки. Она резко обернулась к Раффи и воззрилась на него так, словно и правда была способна его убить, окажись при ней оружие. Он удивленно округлил глаза, но успешно сдержал порыв отступить назад, даже когда она подошла так близко, что чуть не уткнулась носом ему в грудь.

– Пожалуйста, не веди себя так, будто я тупица и ничего не понимаю, Раффи. – Она очевидно злилась, но голос сохраняла ровным. – Если ты хочешь попасть в Рильт за мой счет, я еду с тобой.

Какое-то время в тишине звучало только дыхание. Она стояла очень близко.

У него не хватит средств самостоятельно отвезти их всех в Рильт. Пытаться вернуть Кири сюда слишком опасно, это наверняка привлечет внимание – он не может подпустить эту женщину даже близко к Валлейде. Не говоря уже о невозможности незаметно привести в столицу Рэд и Эммона. Едва ли удастся скрыть ото всех их природу, особенно теперь, когда они и на людей-то едва похожи. Раффи мог попытаться выдумать объяснение и отделаться полуправдой, но легенда трещала бы по швам и не остановила бы слухи.

У него попросту не было выбора, и это все упрощало.

– Хорошо, – ответил Раффи глухо и мрачно. – Но если кто-нибудь обо всем пронюхает, я буду точно знать, кого винить. И тогда пощады не жди.

– Никогда и не ждала, – едко отозвалась Каю.

Они так и стояли, слишком близко друг к другу, разгоряченные спором, пока повисшее в комнате напряжение не разбилось о дрожь под их ногами.

Землетрясение явилось ниоткуда. Пол вздыбился, просел, содрогнулся, сталкивая Каю и Раффи и опрокидывая их на пол. Упав, Раффи неосознанно закрыл девушку собой, боясь обрушения камня или перекрытий.

Но сверху ничего не падало, будто землетрясение жило строго в одном месте – под обломками страж-древ. Каменные стены вокруг них ревели, но только ветви сгибались и выкручивались, будто нечто, пробуждавшееся от долгого сна. По белой коре метнулись всполохи цвета, черного и золотого – мгновенно родившимся и угасшим танцем света и тени.

Раффи в ужасе посмотрел на свои ладони, потом схватил руки Каю и осмотрел их тоже. Никакой крови, никаких крошечных порезов, способных ненароком разбудить обломки веток. Творилось что-то другое, что-то новое…

Закончилось все так же внезапно. Рев утих, земля выровнялась и застыла без движения. Они оба сидели, подобравшись, на полу, готовые к новой тряске, но в Святилище было тихо и спокойно.

Один вдох. И самые кончики веток коротко дрогнули, будто руки умирающих, и с треском поменяли форму.

Ключи. Все они стали ключами.

Еще вдох – и ключи снова обернулись ветками, так быстро, что Раффи не знал, не показалось ли ему. Но Каю сидела рядом, широко распахнув глаза и открыв рот – она тоже все это видела.

– Что, тени раздери, это было? – прошептала она.

– Не представляю, – вздохнул Раффи, качая головой. Семь бед, один ответ. – Но знаю, кто нам расскажет.

Глава десятая
Нив

Спустя два дня пути – во всяком случае, она так полагала, поскольку они дважды делали остановки, чтобы беспокойно подремать на приличном расстоянии друг от друга, по очереди наблюдая за однообразным серым горизонтом, – пейзаж впереди наконец-то поменялся. Нив даже устыдилась того, как у нее забилось сердце при виде чего-то отличного от плоской потрескавшейся почвы.

Судя по всему, это был горный хребет, скалистый и изломанный, темного угольно-серого цвета на фоне пепельного свечения неба. Он тянулся от края до края равнины, закругляясь, будто бортик тарелки, и чуть заметно увеличивался по мере того, как они приближались – впервые со дня выхода из перевернутого леса позволяя Нив отмечать ход времени и пройденный путь.

Солмир держался в десятке шагов впереди, но повышать голос, чтобы быть услышанной, ей не пришлось. Глухая тишина мертвого мира далеко разносила слова.

– Насколько велико Тенеземье?

– Достаточно велико, – отозвался Король, не оборачиваясь.

– И оно всегда было… таким? Даже до того, как стало рассыпаться на части?

Земля оставалась спокойной после мощной встряски, выбившей из ее глубин магию, но Нив по-прежнему держалась настороже, в любой момент готовая к тому, что мир зашатается под ногами.

– Ярким и полным жизни оно не было, – сухо ответил Солмир, – но, когда Древние впервые спустились сюда со своими отпрысками, малыми чудищами, все было не настолько мертвым. – Он указал рукой туда, откуда они пришли, потом вперед, на горы. – Тенеземье окружено лесом – краями Диколесья, хотя границы, очевидно, не везде совпадают в точности – но внутри Древние все перекроили. И поделили мир между собой. Змий забрал подземелья, Ткач поселился в лесах, Дракон убрался за Бескрайнее море, которое занял Левиафан. Они сражались друг с другом, захватывали куски чужих владений и теряли части своих. В общем, вели себя почти так же, как на поверхности, только без лезущих под ноги людей. – Он пожал плечами и опустил руку. – Здесь никогда не было уютно. Но не было и так скверно, как сейчас.

Нив не смогла решить, лучше ли описанный мир, чем тот, по которому они шагали, да и кое-что другое привлекло ее внимание намного сильнее, чем этот скомканный урок географии.

– Малые чудища – это дети Древних?

– Можно сказать так, можно иначе. – Солмир повел плечами, так что волосы у него за спиной качнулись волной. Он так и носил их распущенными, хотя они наверняка мешали ему. – Малые чудища – более слабые подобия тех Древних, от которых они происходят. Каждый Древний, таким образом, единственный родитель. – Тут он обернулся, выразительно глянул на Нив и скабрезно ухмыльнулся. – Даже Древние, имевшие любовников, потомства с ними не завели.

Нив скривилась.

Из всех малых чудищ им до сих пор повстречались только трехглазая коза и та крайне зубастая червеобразная тварь. Нив поежилась, вдруг осознав, что тварь эту можно было с тем же успехом назвать и змееобразной.

– Как долго нам еще идти?

– Терпение, Ваше Величество.

Нив захотелось терпеливо разорвать его на кусочки, но она лишь молча продолжила шагать за ним следом через иссохшую не-пустыню.

Потом пришел рокот.

Солмир застыл и едва успел вытянуть руку в сторону Нив прежде, чем колыхнувшаяся земля столкнула их друг с другом. Трещины в грунте стали шириться и поползли паутиной. На сей раз трясло не так страшно – из раскрывающихся голодных пастей расщелин не вылетали завихрения силы – и все равно от дрожи у Нив застучали зубы.

Далеко впереди на горизонте просела одна из вершин горного хребта. В серое небо взвилось облако пыли, но грохот крушения издалека донесся слабо.

Землетрясение утихло почти сразу, оставив Нив и Солмира припавшими к сухому грунту и прижавшимися друг к другу для равновесия. Мир еще раз дрогнул и застыл.

Солмир первым расслабился и распрямился. Вежливо протянул ей руку.

Нив настороженно посмотрела на его ладонь, прежде чем аккуратно вложить в нее пальцы, клацнув ногтями о серебряные кольца. Солмир потянул ее вверх и поспешно отпустил, как только она благополучно поднялась на ноги.

– В прошлый раз попытка тебя придержать кончилась тем, что ты слила порядочную часть магии.

– Не искушай меня, – проворчала Нив.

Солмир усмехнулся и снова двинулся в путь по казавшейся бескрайней пустыне.

– Нам нужно поторопиться.

Шагая следом за ним, Нив нервно кусала губы – эта дурная привычка у них с Рэд была общей. Только вот Рэд прихватывала нижнюю губу зубами мягко и как будто бы игриво, если не знать, что это признак тревоги, а Нив обычно обгрызала свои до крови.

Они все шли. Спустя какое-то время – минуты ли, часы ли, Нив уже бросила попытки считать – у них на пути выросло нечто; небольшое возвышение на бесконечно пустом горизонте. Может быть, холм, но какой-то неправильной формы, со странными наростами и замысловатыми изгибами, которые пока не удавалось рассмотреть.

На вход в чьи-то владения или в какое-нибудь королевство он похож не был. Нив уже решила, что они пройдут мимо, не обращая внимания на странное порождение странного мира, но тут Солмир повернул и направился прямиком к нему.

Она нахмурилась.

– Так мы туда идем?

Солмир взмахнул рукой в сторону нелепых форм склона, лениво подражая радушному приглашающему жесту:

– Узрите же врата королевства Змия.

Нив склонила голову набок, силясь соотнести картину перед глазами с той, что представлялась ей при мысли о вратах, призванных впускать в королевство бога, – она ожидала чего-то затейливого и богатого, напоминающего храм.

– У всех владений такие… обычные входы?

– Смотря что ты считаешь обычным. – Солмир прикрыл глаза от рассеянного света серых небес, кинул взгляд на горный хребет и указал на него подбородком. – Там начинаются земли Оракула, к которому мы пойдем после. Тебе и это кажется обычным?

– Да, – отрезала Нив, раздражаясь. – Это же просто горы.

– Посмотри внимательно.

Нив со вздохом повернулась к изломанной полосе вдали. С такого расстояния хребет казался не более чем нагромождением неясных форм. Она прищурилась, стараясь вглядеться получше.

Скалы лежали под странными углами. Пики гор неестественно торчали во все стороны, будто небрежно сваленные в кучу. Один из выступающих наростов и вовсе неприятно напоминал…

Она округлила глаза. Выступ оказался не камнем. А громадным черепом.

– Кости… – прошептала она. – Это кости.

– Мертвых Древних. – Солмир отвернулся от бескрайнего кладбища, блеснув глазами. – Кошмарное обиталище для кошмарного бога.

– Кажется, тебе не очень нравится Оракул.

– Мне здесь вообще мало что нравится.

И справедливо, подумала Нив.

Чем ближе они подходили к вратам, тем яснее становилось, что и этот холм сложили не из камней. Здесь тоже были черепа. Целые ряды, как будто бы спаянные вместе пламенем, сложенные в стены наподобие кирпичей. Некоторые были похожи на человеческие, но большинство принадлежало созданиям, распознать которых Нив не могла – с дикими формами и чуждыми изгибами.

– Тут все из чертовых костей.

– Один из побочных эффектов того, что почти все в мире умерло, – отозвался Солмир.

В самой середине костяной груды виднелась дыра, залитая мраком. Лестницы не было, но земля под ногами уходила в глубину плавно, наводя на мысли о том, что пещеру рыли специально. А также на мысли об огромном, жилистом теле змеи, веками пробивающей себе путь под землю, чтобы устроить там собственное королевство.

Нив передернуло. Солмир заметил:

– Что ж, полагаю, я иду первым?

– Ты определенно идешь первым.

Он вздохнул, колыхнув воздухом пряди волос.

– Хорошо. – Синие глаза без следа насмешки обратились к ней. – Я знаю, что перспектива идти рядом со мной тебя не сильно привлекает, и все же тебе лучше держаться поближе.

– Думаю, что смогу преодолеть отвращение на пару часов.

Она уже стояла к нему намного ближе, чем доселе подошла бы добровольно, так близко, что видела серебряные отблески среди распущенных прядей его волос – от продетого в ухо кольца. Этот мужчина носил больше украшений, чем когда либо было у нее.

– Кого мы можем встретить там, внизу, помимо Змия? Новых малых чудищ?

– Сомневаюсь. Кроме того создания, что ты убила перед встречей со Швеей, я не видел детей Змия долгие годы.

Так все-таки оно было порождением Змия. Это означало, что сам Змий должен оказаться громаднее, сильнее и наверняка еще зубастее. Нив ощутила собственный пульс в запястьях.

– Но если встретим… – Солмир запустил руку в карман своего плаща, по-прежнему надетого на Нив. Она отшатнулась назад и раскрыла рот, чтобы резко осадить его, но Солмир уже вытащил руку обратно, сжимая что-то в ладони.

Кость бога.

Он крутанул кинжал вокруг пальца и протянул его Нив, округлой стороной вперед.

– Тогда используй это.

Нив нерешительно протянула руку. Солмир уронил в нее костяной клинок.

– Я уже говорил тебе, что со мной это не сработает, но чувствую необходимость повториться, поскольку полагаю, что все равно будет больно. – Он повернулся лицом ко мраку пещеры. – Я все еще нужен тебе, а ты – мне.

Нив взвесила оружие на ладони, стукнула ногтем по гладкой кости.

– Следи за своим тоном, тогда я постараюсь это запомнить.

Король то ли фыркнул, то ли усмехнулся, и шагнул в пасть костяной горы; свет и тени расчертили его волосы. Солмир снова предложил Нив руку.

– Там темно, – объяснил он свой жест.

И снова она вложила свою ладонь в его. Кожа Солмира оказалась чуть теплее воздуха, а серебро колец льдинками прижалось к ее пальцам.

Он посмотрел на нее с ухмылкой.

– Готова совершить наивысшее богохульство?

– Всегда была.

И Солмир повел ее в темноту.

Нив быстро привыкла к сумраку – череда дней, проведенных среди всех оттенков серого, уже ощутимо изменила ее зрение. Впрочем, смотреть было особо не на что. Стены пещеры состояли из гладкого камня, уходящего к сводчатому потолку. Крупинки слюды поблескивали в не менее гладком полу, что круто уводил в глубину. Нив подумалось, что, если сесть на него и оттолкнуться, можно скатиться вниз.

От этой мысли у нее в горле заскребся нервный смешок; Нив стиснула зубы, чтобы не выпустить его на волю. И, хотя ей было видно дорогу, она не стала отнимать руку у Солмира, а во второй так и сжимала острую кость.

Недра пещеры выдохнули какой-то звук. Нив так вцепилась в ладонь Солмира, что его кольца впечатались ей в кожу; и сама она поспешно шагнула к нему, оставляя между их телами лишь грубую ткань плаща.

– Нервы шалят? – спросил Солмир.

– На то есть причины.

– Не значительнее моих. В конце концов, при тебе колющее оружие.

Солмир отодвинулся от нее на шаг и пошел дальше, но руку отпускать не стал. Нив заставила себя держаться на расстоянии, следуя за ним.

А ее мысли необъяснимым образом обратились к Раффи.

Нив тряхнула головой, едва заметно, только чтобы прогнать воспоминания о его поцелуе, о его коже, его нежности. Потом, увещевала она себя. Она подумает обо всем потом – возьмется за этот узел из чувств и расплетет его. Или, быть может, бросит его остывать, костенеть и делаться чем-то, что можно расколоть и сломать вместо того, чтобы распутывать. Или просто затолкает все поглубже в себя. В этом она особенно хороша.

Ее настойчиво потянули за руку – Солмир склонил голову набок и указывал куда-то взглядом. Вдоль стены лежал раздутый червеобразный труп длиной в рост трех взрослых мужчин. Одно из порождений Змия, давно умершее малое чудище. Кожа твари висела лоскутами, делая ее похожей на змею в пору линьки или на заветрившийся кусок мяса.

А с одного конца тела зияла полная зубов пасть.

Нив отпрянула, от ужаса все волоски у нее на руках встали дыбом, и только потом включился рассудок, сообщая, что чудовище мертво. Она посмотрела на Сол-мира.

– Будешь забирать его магию?

– Это создание скончалось уже давно, – отозвался тот. – Если в нем и была магия, она ушла.

– К Королям?

– Увы.

Нив прошла мимо трупа, не отрывая от него взгляда, и продолжала идти так, вывернув шею назад и не желая оказываться к нему спиной, пока каменный проход не повернул, скрывая змею от глаз. И даже после этого она не сразу смогла унять бегавшие по плечам мурашки.

Подземелье, начавшееся одним тоннелем, разрасталось тем обширнее, чем глубже они спускались, в стенах тут и там стали появляться новые прорытые ходы. В некоторых можно было бы шагать в полный рост, иные же оказывались такими узкими, что в них удалось бы только вползти. Нив не позволяла себе смотреть на такие слишком долго. Даже от мыслей о мучительно медленном продвижении сквозь толщу земли у нее потели ладони.

Наконец уклон пола стал меньше, и тоннель вывел их в круглую пещеру. Оттуда во всех направлениях открывались новые ходы, слишком темные, чтобы понять, что в них таится. Солмир остановился, отпустил ее ладонь и принялся вглядываться в каждый по очереди.

Нив скрестила руки на груди.

– Ну? Куда теперь?

– Дай мне минуту.

Впервые за все время, что она его видела, Солмир излучал нерешительность. Он дернул плечами, взметнув за спиной волну волос. Потом согнул пальцы и пошевелил ими, словно пытаясь нащупать направление прямо в воздухе. Стараясь уловить силу Змия.

Стараясь, по-видимому, без особого успеха.

– Ты ищешь нужный тоннель или выманиваешь оттуда удравшую собаку?

– Ваше Величество, молю вас одарить меня своим молчанием.

Нив перетаптывалась с ноги на ногу, настороженно осматривая круглые своды, пока Солмир все выбирал, куда им пойти. Здесь, в глубине, она почему-то видела хуже. Под каменными стенами стелились тени, густые, мрачные и зловещие, и ей приходилось бороться с порывами снова подкрасться к Королю поближе только ради того, чтобы убедиться, что она не одна.

Несмотря на насмешки, Нив прекрасно понимала, что именно он делал. Сила притягивает силу, сказал Солмир, а сам он сейчас был полон этой силой до краев. Как и Змий. Если Король сможет прислушаться ко всей магии, которую он держит внутри себя ради того, чтобы ее не держала Нив, эта магия должна будет притянуть его прямиком к умирающему Древнему.

Если им повезет и умирающего Древнего до тех пор не притянет к Пяти Королям, застрявшим в своем Святилище.

Швея поведала им, что Змий сопротивлялся сознательно, пытаясь избежать поглощения Королями, которые наращивали свои силы за счет чужих. Но было никак не узнать, преуспел ли он в этом. Никак не узнать до тех пор, пока они не выберут один из путей и не обнаружат в конце его либо божество, либо новый пустующий мрак.

Оба варианта заставляли Нив плотнее обхватывать себя руками и кутаться в плащ Солмира.

Казалось, прошел целый час, прежде чем Король опустил ладони. Он обернулся, и Нив поняла, что ошибалась – не удивление и не страх были самыми чуждыми эмоциями для резких черт его лица. Таковым оказалась беспомощность.

– Я не знаю, – проговорил он так, словно был поражен не менее, чем Нив.

Она мгновение растерянно молчала. Потом сделала шаг к нему, крепко сжимая пальцами свои плечи.

– Что значит «ты не знаешь»?

– Именно то и значит. – Солмир потянулся ко лбу, нервно потер шрамы над бровями. И принялся крутить кольцо на большом пальце указательным. – Магия не говорит мне, куда идти. Сила должна меня призывать, но она… она молчит. Точнее, она пытается звать, но… – Он помотал головой. – Я не знаю. Как будто бы Змий не хочет, чтобы я его нашел.

Нив уже стояла к нему вплотную, взирая на Солмира снизу вверх так, будто могла пронзить его взглядом.

– То есть ты нас вел сюда все это время, а теперь не знаешь…

Остаток исполненной яда фразы оказался скомкан его ладонью на ее губах, и Нив уже вскинула руку, собираясь вывернуться из захвата, когда увидела его причину.

Тени на краях пещеры придвинулись ближе. Сгустились, став почти непроницаемыми. Небольшая часть каменного пола, еще не утонувшая в них, окружала Нив и Солмира, кроме нее, все помещение уже было залито вязкой тьмой.

Из которой исходило глухое бормотание.

Теневые твари. Свободная от оков магия, подобная той, что вырывалась из расколотой земли; той, что вытекала из малого чудища, уничтоженного шипами Нив. Но и чем-то отличная. Эти сущности неподвижно застыли и держались вместе, будто ими управляли.

Будто они уже присоединились к чему-то большему и власть над их силой перехватил кто-то еще более сильный.

Солмир медленно повернулся, убирая ладонь от ее рта, когда убедился, что она будет молчать. Но второй рукой он отыскал запястье Нив и сдавил его до боли сильно.

– Это магия Змия? – Она едва шевелила губами, словно опасаясь спугнуть застывших теневых тварей лишним звуком. Впрочем, еще не закончив вопрос, Нив уже поняла, что ответ будет отрицательным. Погибающему Змию не могло хватать силы, чтобы удерживать столько свободной магии по стойке «смирно».