Текст книги "История леса. Взгляд из Германии"

VII. Первые земледельцы

Вскоре после того как послеледниковые леса распространились по Европе и заняли все пригодные для них места обитания, они столкнулись с новым явлением, сыгравшим огромную роль в их дальнейшей истории. Лес начали рубить и корчевать люди. На расчищенных участках они вели свое хозяйство, а древесину использовали для обогрева, строительства жилья и изготовления орудий.

Земледелие как форма экономики возникло на нашей планете в различных регионах с разницей во времени в несколько тысячелетий, без явных контактов между культурами. Располагались эти регионы далеко друг от друга, как в Старом, так и в Новом Свете, но все – в субтропиках.

В предгорьях Ближнего Востока возникла земледельческая культура с различными зерновыми (среди них ячмень и несколько видов пшеницы), бобовыми, включая горох и чечевицу, и льном. В Юго-Восточной Азии разводили в первую очередь рис, на отдельных небольших участках в Африке – несколько видов проса. В американских субтропиках выращивали кукурузу и картофель. Регионы раннего земледелия находились очень далеко друг от друга, культивировались в них совершенно разные виды растений, поэтому в эпоху «изобретения» земледелия никакого всемирного культурного обмена между людьми не могло быть. В течение ледникового периода, вероятно, основным занятием для людей были охота и собирательство. Методы охоты развивались и совершенствовались, а вместе с этим росла и способность людей приспосабливаться к различным условиям жизни и среды обитания, так что племена охотников расселились по планете очень широко. Создается впечатление, что когда закончилось оледенение и начали происходить связанные с этим изменения, в частности расти леса, и возможностей для охоты стало меньше, последствия этого оказались в различных регионах сходными: охоту пришлось дополнить или даже заменить другой формой экономики – из той сферы, которую мы называем сегодня сельским хозяйством.

В субтропиках из-за высокой интенсивности ультрафиолетового излучения происходит особенно много мутаций – изменений наследственных структур. Мутации служат предпосылкой для образования новых видов живых организмов. Среди них могли быть растения с крупными питательными плодами, семенами или клубнями. Организм (или тот, кто его ест) использует эти вещества для дальнейшего роста. На территориях вне влажных субтропиков у людей сначала не было выбора, оставаться ли им охотниками (или собирателями) или перейти к земледелию. Такая альтернатива не возникала ни в тропических дождевых лесах, ни в умеренных или полярных зонах. Правда, может быть, быстрое расселение лещины в Западной и Центральной Европе в начале послеледниковья указывает на то, что люди уже тогда «разводили» это растение, чтобы в случае неудачной охоты дополнять рацион лесными орехами.

В послеледниковое время в предгорьях Ближнего Востока, вероятно, росли лишь редкие светлые перелески из сосен, дубов и других пород. Поскольку обильные дожди выпадали только периодически, то есть зимой, а летом наступала длительная засуха, здесь сохранились многочисленные виды расселившихся ранее трав. Среди них были растения с крупными плодами и семенами, например, злаки с крахмалистыми зернами. Эти зерна были издавна известны людям – они собирали их вблизи своих стоянок. Когда стало появляться все больше деревьев и кустарников, численность животных начала снижаться. Растений, зерна которых можно было собирать, также становилось меньше. Если же люди вблизи своей стоянки создавали благоприятные условия для роста злаков с крупными зернами, а также для животных известных им охотничьих видов, то это повышало их шансы на выживание.

Для роста злаков нужно было вырубать дикие древесные растения. И люди начали создавать поляны вокруг своих поселений. Это вовсе не значит, что они корчевали деревья и кустарники именно для того, чтобы заложить поля. Возможно, что человек хотел привлечь на искусственно созданные поляны животных, то есть улучшить условия для охоты. Однако одна цель исключала другую, так что надо было что-то выбирать. Преимущество оказалось на стороне земледелия: эта форма экономики позволяла получить с единицы площади значительно большее количество пищи.

Хотя условием для оптимального роста хлебных злаков было открытое пространство, тем не менее относительно малозатратное земледелие возможно только в непосредственной близости от леса. Лес стабилизирует климат не только внутри самого себя, но и вокруг. Многие сорта злаков, которые позже станут возделывать как озимые, нуждаются на короткий срок в низких температурах, и только после этого цветут и дают плоды. Для таких растений физиологически действенны температуры чуть выше 0°С. Продолжительные морозы, наоборот, неблагоприятны, так как слишком долгое воздействие низких температур может привести к вымерзанию. Если поблизости от поля растет лес, в нем всегда теплее, и идущие из него к полю потоки воздуха смягчают мороз. Злакам, особенно на ранних стадиях развития, требуются периодические обильные дожди. В субтропиках северного полушария это условие выполняется, так как максимум осадков приходится на зимний и ранневесенний период. Однако при сильных дождевых потоках велика опасность почвенной эрозии. Леса поблизости от полей препятствуют слишком быстрому и резкому стоку вод и задерживают вымываемые частицы почвы. Из лесов вода медленно возвращается в водоемы, поддерживая относительно постоянный и высокий уровень воды в ручьях. Позже, когда созревает зерно и урожай собирают, погода должна быть по возможности суше. Однако поле не должно высыхать до такой степени, чтобы растрескивалась почва. Условия будут благоприятны, если из соседнего леса дует влажный ветер и вода из лесных почв медленно просачивается в почву под полем.

Биологическая конституция хлебных злаков, выходцев из регионов с редкими светлыми лесами, свидетельствует о том, что земледелие осуществляется лучше всего на лесных территориях, но место под него нужно готовить, выкорчевывая деревья. Если условия иные, то земледелие в любом случае требует больших затрат труда и сил, для того чтобы обеспечить водоснабжение или защитить почвы от эрозии.

Не поддается управлению еще одно условие, не менее важное, чем холодный и влажный период, – минимальная продолжительность летнего сухого периода. Это условие соблюдается в регионах с сезонным климатом. Сложные комплексные взаимосвязи леса и аграрного ландшафта учитываются в сельском хозяйстве то в большей, то в меньшей степени, и даже сегодня нельзя сказать, что мы в них полностью разобрались. И по сей день почвенная эрозия и вымерзание являются во многих регионах серьезными проблемами.

Проходили тысячелетия, сельское хозяйство вышло за пределы центров происхождения культурных растений и одомашнивания животных и распространилось по прилегающим районам, в первую очередь по субтропикам и умеренным широтам. Успех новой формы экономики объяснялся тем, что она оказалась способной надежно обеспечить потребность людей «в хлебе насущном». Однако переход к сельскому хозяйству в целом был очень сложным процессом. В течение последних тысячелетий не было такого периода, чтобы все человечество перешло к сельскохозяйственной деятельности. Всегда оставались группы людей, которые считали более выгодным придерживаться принятых ранее методов охоты, рыбной ловли или собирательства. Особенно ярко это проявлялось в регионах, богатых дичью и рыбой, а также там, где зима была слишком длинной, а лето слишком коротким. Мешала и социальная инерция, ведь переход к сельскому хозяйству означал принципиальное изменение образа жизни: став земледельцем, бывший охотник и собиратель вынужден был постоянно оставаться поблизости от своих полей, по крайней мере, пока не созреет зерно. Многие культуры охотников и собирателей тысячелетиями развивались другим путем, не так, как это происходило у земледельцев. Во многих регионах Земли до сегодняшнего дня не удалось полностью интегрировать потомков охотничьих племен в современную цивилизацию.

Дело в том, что развитие цивилизаций с самого начала было тесно связано с распространением земледелия. Это особенно заметно проявляется в Передней Азии и Европе, где территории, пригодные для земледелия, особенно велики, и потому из всех местообитаний человека на Земле эти регионы имеют особо важное значение для становления цивилизаций и ярко отмечены ими. В целом эта территория охватывает более или менее покрытое лесом пространство между иранской провинцией Бирдженд и Атлантикой, где зимой наступают холода, но морозы не слишком продолжительны, так как их смягчает воздействие Гольфстрима и присутствие лесов. Зимой, а далее к северу также весной и ранним летом, осадков больше всего. Их благотворное действие отражено в крестьянском присловье Центральной Европы: «Холодный и дождливый май наполнит крестьянину и закрома, и бочку» («Mai kühl und naß/füllt dem Bauer Scheuer und Faß»). Неглубокие моря, омывающие Европу, летом сильно нагреваются и поддерживают почти субтропический климат в течение тех самых нескольких месяцев, когда созревает урожай. При этом жара и сушь не доходят до крайности: потоки влажного и прохладного воздуха из близлежащих лесов смягчают перепады температур на хлебных полях.

Уже на ранней стадии распространения земледелия отчетливо дали о себе знать не только его большие возможности, но и связанные с ним серьезные опасности. Более восьми тысяч лет назад земледелие впервые вышло за пределы горных лесистых регионов с большим количеством осадков и «шагнуло» в местности, расположенные ниже, к примеру, на берега Инда, Иордана и в междуречье Тигра и Евфрата. Климат здесь был суше, и земледелие на обширных площадях было возможно только при больших технических вложениях. Известно, что более восьми тысяч лет назад в Месопотамии уже существовали системы искусственного орошения. Для них нужен был труд огромного числа людей, гигантские вложения в плотины и каналы, что могло быть реализовано только под влиянием сильной централизованной власти, при наличии письменности. Возможно, поэтому наиболее древние культуры, самые ранние государства возникли именно по берегам вышеназванных рек.

В сухих регионах Ближнего и Среднего Востока (что-то сходное можно заметить также в Центральной Америке и некоторых частях Китая) отсутствовало стабилизирующее влияние леса. Древесная растительность на горах, окружавших низменные участки, была в короткие сроки уничтожена. Из-за этого в периоды дождей возникали грязевые лавины из эродированного материала, сливавшиеся в мощные потоки. После ливней, напоминающих потопы, ранние цивилизации утопали в поднявшихся водах и иле. Свидетельствуют об этом не только археологические данные. О том же сообщают древние письменные источники, достаточно вспомнить рассказы о Всемирном потопе из Библии или шумерского «Эпоса о Гильгамеше». На искусственно орошаемых, открытых прямому солнцу полях вода стремительно испарялась. Охлаждающие потоки воздуха извне не поступали, лесов здесь не было. В первую очередь возникала проблема прогрессирующего засоления, потому что растворенные в воде соли при ее испарении оставались на поверхности почвы. Через какое-то время на орошаемых полях значительной части Ближнего Востока можно было выращивать только ячмень и бобовые – культуры, выдерживающие некоторое засоление почвы. Но содержание соли продолжало расти, становилось невозможным даже выращивание ячменя. Люди были вынуждены полностью отказаться от земледелия. Периоды голода, наступившие вследствие этого, так же, как и Всемирный потоп, зафиксированы в письменных источниках. Было ли это причиной гибели Содома и Гоморры, не кроется ли здесь историческая подоплека известной библейской истории? В столь засушливом регионе, где дожди не вымывали соли из почвы, на оставленных людьми полях могли расти лишь очень немногие растения. Интенсивное земледелие в безлесных регионах было одной из причин падения древних цивилизаций и наступления пустынь.

Несколько позже, чем в Междуречье, около семи тысяч лет назад, культурные растения впервые попали в Европу – обширный лесной регион, который, по примеру Ближнего Востока, также мог быть переведен в аграрный ландшафт. В течение нескольких тысячелетий сельское хозяйство как важнейшая форма экономики распространилось там повсеместно, хотя на пути с востока на запад земледельцы продвигались в регионы, все более богатые лесом, так что для его сведения им приходилось тратить все больше сил. Во многих регионах Европы поля не нуждались в искусственном орошении, потому что дожди идут здесь все сезоны года, особенно весной. Земледельцам требовалось только выкорчевать лес на участках будущих полей. Такую работу могли выполнять небольшие группы людей, так что в Европе земледелие было вполне возможно на предысторической (дописьменной) ступени развития. Формирование государств начиналось не ранее того момента, когда рост населения и прогрессирующая эрозия почв, как, например, в Средиземноморье, вынуждали людей организовывать торговлю хлебом и деревом.

В первую очередь лес сводили там, где легче всего было обрабатывать почву. В эпоху неолита (позднего каменного века) у людей были только инструменты из дерева, кости или камня. Обрабатывать ими каменистые или маломощные почвы было невозможно, поэтому в самую раннюю фазу европейского земледелия распахивались почти исключительно почвы, содержащие легкий пылевидный лёсс. Поселения древнейших земледельцев возникали в долинах с хорошим почвенным слоем, по краям лёссовых плато, недалеко от воды, но на уже свободных от камней грунтах. Вокруг таких поселений, на плодородных лёссах, то есть самых качественных землях, леса вырубали. А сохранялись они там, где из-за бедности почв или слишком высокой трудоемкости не могло осуществляться земледелие. Это было общей тенденцией.

По расчетам, для того чтобы получить урожай малопитательных злаков той эпохи, достаточный для пропитания сотни людей, то есть населения одного неолитического поселка, требовалось вырубить в лесу брешь примерно в 35 гектаров. При этом формировался культурный ландшафт с разделением на лес и открытое пространство. Под влиянием человека леса приобретали ровные края, знакомые нам по облику современного ландшафта и определяющие сегодня наши представления о границе леса.

Вырубка леса была вызвана не только необходимостью закладывать поля: древесина была важным сырьем, о чем будет подробнее рассказано в следующей главе, а в холодные сезоны года – незаменимым топливом. В связи с высокой ценностью древесины люди в Центральной Европе вряд ли прибегали к огневому земледелию, ведь это означало бы пустой расход энергии. На плодородных лёссовых почвах не было необходимости жечь лес и для получения удобрения. Кроме того, жечь деревья в европейских лесах той эпохи было не так-то легко. Искусственный пожар в лесу из дубов, вязов, лип и ясеней можно вызвать лишь с большим трудом, а сосен, которые из-за обилия смолы горят гораздо легче и быстрее, вблизи первых крестьянских поселений практически не было.

В прилегающих лесах выпасали домашний скот. Там, на светлых местах, прежде всего по долинам ручьев, росли травы и молодые деревца, так что неприхотливые коровы, свиньи, овцы и козы первых земледельцев находили достаточно корма.

Появление земледелия серьезно изменило облик леса и повлияло на его дальнейшую судьбу. Теперь он был четко отграничен от открытого пространства. Опушка разделила не только два элемента культурного ландшафта, но также отделила обработанную землю от необработанной. Возникла граница между внутренней частью культурного ландшафта (ставшей чьей-то частной собственностью, более или менее строго соблюдаемой) и землей «снаружи», занятой лесом и не подлежащей межеванию. Граница между лесом и расчищенным пространством не была постоянной: людям требовались дрова, и они рубили деревья, увеличивая островки открытых площадей и сокращая лесные. А с опушки леса, если человек не мешал этому, вторгались на поля авангарды древесной растительности. Если понимать лес как единое существо, можно сказать, что он старался формировать по краю естественную для себя граничную полосу. Без усилий со стороны человека с его мотыгой, сохой и топором лес в течение нескольких лет затянул бы проплешины вырубок и сомкнулся вновь.

Животные, скусывая молодые побеги древесных растений, также тормозили развитие лесов вблизи поселений. В лесу домашний скот топтал и выедал проростки деревьев. И когда дерево падало от старости, под ним не оказывалось молодых деревьев, готовых занять его место в крыше сомкнутых крон. Появлялось световое пятно, еще сильнее привлекавшее копытных, – ведь там разрастались травы. У деревьев, оказавшихся по соседству с просветом, ветви тянулись к свету и росли активнее с его стороны. В лесу, где пасся скот, деревьев со временем становилось меньше, кроны их становились шире и раскидистее, а просветы, возникавшие при выпадении отдельных деревьев, превращались в поляны. Невкусные и колючие растения плохо поедались животными и беспрепятственно расселялись – например можжевельник, терновник, боярышник и падуб, вереск и вороника.

Лес постепенно высветлялся. При этом локальный климат на расчищенном от леса пространстве становился более континентальным, зимой здесь было морознее, а летом – жарче, чем в лесу. Увеличивающуюся разницу температур несколько выравнивали потоки воздуха между внутренним пространством леса и его непосредственным окружением. Однако злаки для вызревания нуждались именно в летней жаре. Можно сказать, что в лесу климатические условия оставались типичными для умеренных широт, в то время как на открытых местах в течение нескольких месяцев в году искусственно поддерживался климат субтропиков. Так создавались условия для формирования относительно устойчивого аграрного ландшафта – такие же, какие были характерны для исходных центров происхождения культурных растений, когда там только начинали расти площади посевов. И хотя в Европе то и дело возникали трудности при ведении сельского хозяйства, однако они не достигали таких масштабов, чтобы поставить под угрозу само существование земледелия. В этом отношении Европа занимает исключительное положение на нашей планете. Объясняется это, в частности, и тем, что в культурном ландшафте Европы поля повсеместно соседствуют с лесами.

Еще одним следствием высветления лесного ландшафта было усиление почвенной эрозии. Происходило это даже на небольших полянах. Мелкие частицы глины вымывались в долины, прежде всего потому, что после сильных дождей вода слишком быстро стекала с полей в ручьи. В долинах смытые частицы осаждались и накапливались. Этот материал был очень плодороден, неудивительно, что на нем развивался растительный покров, рост которого, правда, несколько ограничивали периодические половодья. Ольха и некоторые растения, для существования которых нужно большое количество азота, например крапива, росли на болотах в низовьях крупных рек еще до появления земледелия. Скорость почвенной эрозии в умеренных широтах была далеко не такой большой, как в субтропиках, и вымытые из почвы вещества быстро оседали вновь, формируя рядом с речными руслами еле заметные гряды с чуть наклонными краями. Позади таких гряд образовывались мелкие понижения почвы, в которых застаивалась вода, а на дне оседали принесенные ею питательные вещества. В таких местах вырастали заболоченные ольшаники. Их почвы были очень плодородны, здесь продуцировалась богатая биомасса, которая после отмирания растений из-за высокой влажности разлагалась не полностью или вообще не разлагалась. Из этого материала образовывался болотный лесной торф. Правда, если река меняла русло и вторгалась в болото, образовавшееся за цепочкой береговых валов, созданных той же рекой, вода уносила торф с собой.

В некоторых частях нашей планеты люди долгое время отказывались от перехода к земледелию. В степных регионах Восточной Европы и Азии жили кочевые народы, которые в основном занимались не разведением культурных растений, а скотоводством. Такие регионы остались степными.

В других регионах сохранились леса, в Европе – у народов, населявших зону бореальных хвойных лесов. В Прибалтике, Финляндии, Скандинавии и России, а также в близкой по природным условиям части Сибири росли светлые леса из елей, сосен и берез, в них водились многочисленные звери – прекрасная добыча для охотника. На озерах и болотах останавливалось на пролете или гнездилось множество видов птиц, а водоемы были богаты рыбой. Лето в зонах хвойных лесов было коротким, а зима – длинной, так что культурные растения не каждый год успевали вырасти и дать урожай до прихода зимы. Граница между европейской зоной лиственных лесов с долгим летом и мягкой зимой, где можно было выращивать злаки, и зоной, где из-за сезонной нехватки воды росли преимущественно хвойные виды, со временем сдвигалась. Связано это с тем, что влияние Атлантики на Балтийское море было не стабильным, порой оно возрастало, порой становилось слабее. Выбор жителей запада и юга Европы в пользу земледелия, а севера и востока – в пользу охоты и рыболовства, привел к тому, что граница между обеими зонами стала еще более отчетливой. С одной стороны границы формировался культурный ландшафт с его мозаикой из лесов и полей, с другой – сохранялись густые леса. Сельские и лесные народы жили в изоляции друг от друга. Сформировались различные языковые пространства, между ними пролегла граница. Сегодня в одном из этих пространств говорят на индоевропейских языках, в другом – на финно-угорских. Только много позже, уже на памяти человечества, земледелие появилось и во многих регионах северо-востока Европы.

В других умеренных зонах планеты земледелие распространялось примерно так же, как в Европе. Так было, например, в Восточной Азии, правда, площадь пригодных для сельского хозяйства земель там не так велика, как в Европе. А индейцы, населяющие прерии внутренней части Северной Америки, остались охотниками.

В тропиках земледелие распространилось не везде. Именно в этом регионе, вероятно, первоначальном центре происхождения человечества, условия для земледелия были не лучшими. Во-первых, для тропического климата характерны высокие суточные перепады температур и отсутствие сезонности, а главное – нет длительных периодов сухости и холода. Во-вторых, почвы в тропических дождевых лесах бедны питательными веществами, так как отмершая биомасса в тропиках разлагается очень быстро и сразу же вновь используется живыми организмами для создания новой биомассы. Если люди в тропиках сводят лес, удаляя все порубочные остатки, то остается лишь участок неплодородной земли, мало пригодной для земледелия. Более благоприятные для него условия создаются при выжигании лесов, ведь зола в таком случае служит удобрением. Поэтому подсечно-огневой метод в тропиках используется чаще, чем в более холодных областях, к тому же вблизи от экватора люди не нуждаются в топливе.

Так что сельское хозяйство распространялось в основном в субтропических, умеренных и даже субарктических зонах планеты, где до этого росли лиственные леса. Поэтому в регионах между северным тропиком и полярным кругом уже на ранних этапах истории под воздействием человека леса отступили, и во многих местах сформировалась характерная мозаика из лесов и полей с четко очерченными границами между ними: ландшафт человеческой культуры, или культурный ландшафт. Ему присущи понятия «внутри» и «снаружи», пашня (Ackerland) и лес.