Книга: Скитальцы - Хао Цзинфан

Этой маленькой зарисовкой можно описать всю глубину трагедии главной героини Люинь. Она родилась на Марсе, но в возрасте 13 лет отправилась в группе таких же подростков пожить на Землю, где и сформировалось её мировоззрение в течении пяти лет. После долгожданного возвращения домой Люинь, вроде бы соскучившаяся по дому, понимает, что больше не может жить на родине. Что Марс стал для неё чужим и непривычным, и ей теперь очевидны все недостатки привычного мира, костями торчащие наружу из холодного и аскетичного марсианского образа жизни.

На Земле каждый человек волен поступать со своей жизнью, как пожелает. Выбирать работу, место жительства, многократно менять по прихоти и то, и другое. На Марсе же выбор профессии и своей мастерской происходит однократно, в 18 лет. После этого люди иногда меняют мастерскую, но очень редко – запрос должен быть одобрен Советом, а может быть и не одобрен. До брака марсиане живут в крошечных квартирках, свой дом они получают только при вступлении в брак, в выбранном за них месте, и они живут там только пока в браке – развод автоматически означает возврат в квартирки. Земляне свободны в своём праве тратить деньги, но их тяжело заработать, и на Земле бушуют неравенство и несправедливость. Марсиане работают бесплатно, у них нет нищеты и нет денег, их полностью содержит государство, стремясь к равному распределению благ. Но при этом государство решает, каким будет размер пособия у того или иного гражданина, зависящее от его социальной значимости (опять таки определяемой государством). На Земле все создаваемые книги и фильмы подчиняются великому рынку потребителя – темы работ диктует великий доллар, создаваться должно только то, что популярно для большинства. Творчество тех, кто пытается самовыразиться не так, как все, обречено на забвение, а сами авторы – на нищету. Марсиане не получают денег за любые свои авторские права, включая фильмы, книги, или инженерные проекты. Творчество одного автоматически становится бесплатным и общедоступным для всех, популярность того или иного фильма определяется индексом цитирования. Каждый волен выражать любые свои мысли, зная что найдёт свою, пусть даже малую аудиторию, и при этом не положет зубы на полку, если его книга не продастся. Марсиане называют свой образ жизни свободой. Свободой от нужды, нищеты и коммунальных заморочек. Государство досконально знает всё о своих гражданах и берёт на себя весь уход за ними, оставляя им при этом свободу творчества и самовыражения. При этом неукоснительно указывая, во что одеваться и где жить/работать, превращая людей в шестерёнки в отлаженном строгом механизме.

Земляне называют свой образ жизни свободой. Свободой быть вольным, как ветер, решать всё самому, выигрывать или совершать ошибки, набивать шишки и терять всё или богатеть как на дрожжах. Государство знать не хочет о своих гражданах, предоставляя им любые права, в том числе право тяжело работать и биться за каждую копейку, и право строить многоэтажные особняки на средства сомнительного происхождения.

Обе системы имеют свои преимущества и недостатки, и обе из них далеки от идеала. И Люинь, в чьей юной голове теперь конфликтуют оба мира, не может найти себе места ни в одном из них. Творчество, экономика, политика – всё будет препаривано и выложено для подробного сравнения. Люинь будет метаться в поисках себя, пока однажды не окажется в центре молодёжной революции. Состоящей из детей, посланных на пять лет пожить среди землян...

По сути, от книги можно было бы смело рубить лишнее кусками. Сократить чуть ли не в половину это искусственно растянутое однообразными философскими рассуждениями чтиво, превратив его в более динамичное повествование. Добрая часть книги посвящена именно сравнениями образа жизни Марса и Земли, неспешными, эрудированными, порой занимательными, но – всё это идёт в ущерб действию и динамичности, в итоге книга начинает напоминать человеческое тело. Которое, как известно, на 80 процентов состоит из воды.

Сражаясь по обе стороны баррикад и приводя бесконечные доводы, автор в конечном итоге устало опускает руки. Признавая, что хорошо лишь там, где нас нет. И последние пара глав реально самое лучшее, цельное и мудрое в книге.

В погоне за совершенством люди перепробовали множество систем, и каждая из них имеет свои недостатки, свою несправедливость, свои предрассудки. Различие между системами только в том, как те, кто всем доволен, поют хвалу своему миру. Истинная проблема – природа человека. Если человек противостоит другим людям, то он будет этим заниматься независимо от того, в какой системе он живет [...] Даже в самом идеальном обществе будут дети, умирающие от несправедливости. Все людские старания способны только уменьшить, вычесть, как в арифметике, что-то из бесконечных страданий мира.

Безжалостно обнажающий агрессивную природу человека, финал говорит нам о том, что всеобщая справедливость невозможна, и против природы не попрёшь. Но при этом важно и нужно всегда оставаться людьми. Протягивать руку помощи вместо того, чтобы ею ударить. И тогда у марсиан, возможно, будет шанс. И, возможно, у нас - землян - тоже.

Беря "Скитальцев", снабжённых характерной уже для всей китайской фантастики рекламой Кена Лю, я ожидала чего-то сходного. Но меня опять обманули в лучших чувствах, подсунув вместо фантастики о будущем, в котором разделённое человечество яростно перепиливает себя и планету, чтобы выжить и продолжить экспансию, скучнейший янг-эдалт со страдающими уникальными снежинками. Хотя поначалу "Скитальцы" действительно притворяются фантастикой про марсианскую колонию, выдерживают они недолго и уже с третьей главы радостно скатываются в бездну социального угнетения. Кто бы знал, насколько я уже ненавижу троп страдающих уникальных снежинок, которые не такие как все и поэтому вместо работы предаются томным философским вздохам, сидя на подоконнике и глядя на закат (реальные сцены из этого шедевра, если что, ф - футуризм). Мало их в жизни и в твитторе, от них ещё и в книгах никуда не спрятаться.

Завязка книги рассказывает полную драматичного закатывания глаз историю о том, как группка школьников отправляется на пять лет с Марса на Землю в рамках изображения дипломатических связей, там живёт, а потом возвращается обратно, чтобы выяснить, что им нигде не нравится. На Земле хаос и дикий капитализм во всей социал-дарвинистической красе, на Марсе - утрированный коммунизм с государственным планированием и страшной личной несвободой. И вот теперь школьникам надо как-то жить, а им везде не так. Там свободы слишком много, здесь слишком мало, и вообще, мир ужасен, а политические игры подразумевают использование рычагов давления и лицемерие, кто бы мог подумать.

В принципе, это всё. Невозможно пересказать, что происходит в сюжете, потому что сюжета нет. Есть тоскливые вздохи, а сюжета - нет. Редкие вспышки событий вроде отлёта земной дипломатической миссии тонут в болоте перемалывания одной и той же мысли о несправедливом социальном строе (любом из возможных).

Очень плохо описан Марс. Настолько плохо, что я вообще не понимаю, зачем он был в повествовании, потому что если взять какой-нибудь Мадагаскар на Земле, куда уплыла бы группа очередных уверовавших в истинный путь, ничего бы не изменилось, только не было бы ощущения натягивания совы на глобус. Никто в книге не страдает от той кучи проблем, которая неизбежно должна возникнуть у людей, лишённых нормальной гравитации, не находится в депрессии от жёсткой нормировки базовых ресурсов вроде кислорода и воды, не является хронически болеющим мутантом из-за повышенного радиационного фона, etc. Неприятное ощущение, что Марс выбран в качестве арены действия просто для того, чтобы обложка у романа была более драматичной. Остальной космос представлен также плохо, то есть никак. На пару с описанием технологий. Есть какие-то базы на Луне, а ещё есть какой-то корабль, и он как-то летает. Стекло есть специальное, магнитные поля есть, тоже специальные, Цереру как-то притащили к Марсу, специальными способами и усилиями, и вообще, мы тут что, собрались про инженерные решения разговаривать? Конечно, нет, ведь персонажи ещё не всё доныли о своей тяжкой судьбе.

Основных идей в романе две: "как же хорошо там, где нас нет" и "как же сложно жить на свете, когда ты экзальтированная восемнадцатилетняя девица". Большую часть повествования занимают типичные подростковые страдания о том, как не хочется до пенсии работать, как не нравится быть частью системы, как не понимают взрослые, как мир вокруг несправедлив, как вокруг всё плохо, и давайте сделаем правильную революцию.

При этом меня искренне восхитило, что даже бунт и слом общественного мнения выглядят в книге абсолютно стерильно. Это не протесты, а выпускной института благородных девиц. Страшные и ужасные военные никого не пристрелили, отчаянные и смелые борцы за всё хорошее ни разу не выхватили по зубам прикладом не то, что от констеблей, но даже друг от друга, а наказанием за то, что тупые подростки угоняют общественный транспорт и сбегают в марсианские пустоши, подвергая риску себя (которых не жалко) и технику (которую очень жалко, потому что в условиях ограниченных ресурсов чинить её крайне затратно), служит месяц домашнего ареста. У вас тут точно марсианская колония с замашками на военную диктатуру и геронтократией, а не санаторий? Автор сама не в состоянии не то, что выдержать, но хоть разок воссоздать образ тотального системного зла, а пытается напугать им читателя.

Единственной мыслью, которую хоть сколько-то можно выделить из общего болота - это осознание Люини, что всё движется по кругу, включая революции и системы. Каждое поколение молодёжи яростно возмущается тем, что их родители построили им плохой мир, его надо обязательно переделать, потому что сейчас он несправедлив, но каждый раз они всего лишь повторяют то, что уже было. Про то, что "мы теперь боремся за то, против чего сражались прадеды", было красиво. Ни к чему, правда, не привело.

И это отдельно достойно восхищения, потому что книга начинается ни с чего и заканчивается ничем. И хотя последняя глава и называется чем-то там про новое начало, по сути, в описанном мире не поменялось ничего, разве что молодёжь будет ныть друг другу не из-за стеклянных домов, а из-за подземных. Отношения с Землёй? Не изменились. Социальный строй? Не изменился. Количество ресурсов? Не изменилось, потому что а откуда. Политические амбиции? Не изменились. Даже если рассматривать вот это всё как политический манифест "дайте наконец дорогу молодым", он не работает, потому что по факту молодые пробежали по кругу. По-моему, эволюция и прогресс должны как-то по-другому работать, а не просто поднимать каждые полвека старое чучело и ещё более старые лозунги. А, главное, все так изображают воодушевление, вот всё изменилось, вот всё стало по-другому. Что изменилось? Что стало? Где терраформированный Марс? Всё в том же проекте, что был сто лет назад? Надо же.

Роман можно сократить примерно в пять раз, ничего не потеряв, ведь содержания в нём едва ли можно наскрести хотя бы на небольшую повесть. Не думаю, что читателю, которому больше шестнадцати лет, будет, что почерпнуть из этого пустословия, просто по той причине, что он сам уже до всего этого додумался, если иногда выходил на улицу и хоть единожды устраивался на работу. "Скитальцы" очень напомнили мне "Державы земные" - такая же высокодуховная чушь об идеальном обществе, которое можно построить, если сделать всё справедливо, только вот вся умозрительная конструкция начинает разваливаться под собственным весом, стоит только потыкать в неё палкой с вопросами "ну и как же это работает в условиях ограниченных ресурсов". "Державы земные", кстати, также гротескно правдоподобны в своём изображении социальных условий обоих сторон конфликта.

Отдельно заслуживает внимания качество русского текста - просто чистый экстаз. Начинаю подозревать, что у редакторов современных издательств идёт негласное соревнование "кто сделает книгу наименее читаемой", потому что настолько плохо можно сделать только нарочно. 2090 год вместо 2190, "роботский", "аэростационарная орбита" (что ты вообще такое, кадавр?), неверные значения слов - "уникальный" и "индивидуальный", например, перепутаны между собой, "дизайн" вместо "конструкции", предлоги расставлены наугад, предложения построены криво, знаки препинания насыпаны кое-как, то точки отсутствуют, то запятые лишние. Пришлось перейти на аудиоверсию, чтобы хотя бы кровь из глаз от этого ужаса не текла, но, к сожалению, перевод и на слух воспринимается плохо. Запятые ещё можно игнорировать, но набор случайных слов вместо связного повествования - совсем нет. Каждую главу хотелось бросить и найти что-нибудь нормальное, потому что мало того, что сама книга невероятно утомляет своей абсолютной тоскливой пустотой, так ещё и локализацию сделали на 11 из 10. По шкале позорища.

Роман бесполезен во всех отношениях - это не фантастика, это даже не какая-никакая антиутопия, это тоскливейший "роман о взрослении" с одномерными персонажами и прописными истинами вроде "давайте делать хорошо, а плохо не давайте", повторёнными по сто раз. Они и в первый-то новизной не блистали, а когда их раз за разом произносит каждый статист, все эти философские сентенции и вовсе превращаются в пародии на самих себя. По итогу всё прочитанное можно отлично описать одной цитатой Бира:

"Молодые - всегда с претензиями. В этом их функция".

И, честное слово, если том на треклятые семьсот страниц можно свести к одной фразе, которую вдобавок даже не его автор сформулировал, с этой нетленной рукописью есть какие-то проблемы. (Помимо того, что лично я от большого ума этот чёртов кактус неделю упорно жевала.) Потраченного времени жаль. Изумительно бессмысленное творение, упрятанное за густым слоем псевдо-актуальных рассуждений об очередной социальной несправедливости.

…Если вам показалось, что что-то подобное вы уже читали, то… вам не показалось, книга Хао Цзинфан действительно включает в себя реминисценции из «Обделённых» Урсулы Ле Гуин. С той только разницей, что Урсула Ле Гуин изначально противопоставляла авторитарный режим — не важно, капиталистический или социалистический — анархизму, и в начале повествования главный герой только сбегал с родной планеты, а не возвращался на неё. Цитата из Ле Гуин:

Таким образом, стена как бы замыкала в кольцо прорвавшуюся сюда Вселенную с ее представителями, оставляя Анаррес вовне и на свободе.

Впрочем, можно было посмотреть на стену иначе, с другой стороны, и тогда получалось, что Анаррес, весь целиком, окружен стеною, точно огромный концлагерь, и отрезан ею от всех прочих миров Вселенной, как бы пребывая в состоянии вечного карантина.

И если кем-то из читателей творчество Урсулы Ле Гуин воспринималось как слишком занудное затянутое, то у Хао Цзинфан в этом смысле полный провал: «Скитальцев» можно смело сократить вдвое, если не втрое (видимо, автор лучше работает с малыми формами, во всяком случае, сюжет того же «Складывающегося Пекина» развивается вполне динамично).

К сожалению, очевидные недостатки романа Хао Цзинфан не ограничиваются одной бессобытийностью и бесконечным пережёвыванием одних и тех же прописных истин. В «Скитальцах» и персонажи все как на подбор одномерные, и вся картинка какая-то выцветшая, неживая, читаешь — и испытываешь ноль эмоций. За всю книгу только одна — одна! — сцена в финале показалась более-менее достойной внимания. Вот тот же Кен Лю — идеальный «скиталец» между мирами в реальной жизни — пишет на похожие темы, в том числе и о дегуманизации, но делает это ярко, свежо, талантливо…

…И здесь стоит вспомнить, что, в отличие от проживающего в США Кена Лю, Хао Цзинфан — современная китайская писательница, а потому и обращается она прежде всего к китайскому обществу. И многие проблемы Марса, о которых ближе к финалу осторожно говорят герои, в самом деле актуальны для КНР (например, вопрос перенаселения или намёк на то, что в вопросах управления давно пора «уступить дорогу молодым»).

Простите, но моя специальность — электроника, поэтому я представляю себе всё это вот так... Наша работа состоит в том, чтобы получать документы из предыдущего кабинета и передавать их в следующий кабинет. Точно так же электрический ток течет через этот резистор к следующему компоненту электрической цепи. Резистор не способен самостоятельно принимать решения и вырабатывать электроны из ничего. Эту работу выполняет источник питания. Если резистор сам начнет вырабатывать электроны, электрическая схема не будет действовать. Простите, но я ничем не могу вам помочь.

Налицо деиндивидуализация, групповой конформизм и подчинение авторитету. Никакой личной инициативы, полная пассивность. Помните про «зло бездействия»? А там и до дегуманизации рукой подать.

Чтобы победить воображаемое зло, сейчас мы первыми творим зло. Это плохо. Это постыдно.

И то, что поначалу выглядело как апология марсианского мироустройства, в конце концов превращается в довольно жёсткую критику (но не ограничивается ею). Так могла ли Хао Цзинфан чётко и ясно, без тонны мишуры, демагогии и «отвлекающих манёвров» заявить о своей позиции — так, чтобы книгу в итоге издали? Подозреваю, что нет. Что, впрочем, не оправдывает того, что первые три четверти романа читатель должен умирать со скуки.

Люинь на миг задумалась: — Что же мне теперь делать? — Это тебе решать, — сказал Рейни. — Я могу только рассказывать тебе разные истории, но конечный выбор всегда за тобой.

То, что роман был благосклонно встречен западным читателем, — всецело заслуга переводческого таланта Кена Лю, открывшего миру с десяток имён современных китайских фантастов (в том числе Лю Цысиня). В английском варианте затянутость повествования хотя бы компенсируется прекрасным, отточенным слогом. Однако текст романа на русском языке — это просто «кровь из глаз»: начиная с пресловутой «энергии “ки”» вместо «ци» — и заканчивая такими выражениями, как «твой костюм кто-то саботировал». Ну серьёзно?.. Редактор, ау!.. «Они не понимают, из-за чего наш центральный архив работает» — может, архив всё же работает «благодаря», а не «из-за»? «Истребитель мчался очень быстро» — как будто можно «мчаться» «не очень быстро»… Местами это просто нечитабельно. Про пунктуацию я вообще молчу. Мои «любимые» запятые перед каждым «как»: «Люинь взбунтовалась — совсем, как Квентин…» — простите, но это редактор с корректором у вас «совсем».

Одним словом, я разочарована.

Просто представьте, что грубо говоря из Северной Кореи подростки приехали на пару лет пожить у нас, а потом снова возвращаются домой. Ну тут к гадалке не ходи ребята суету наведут. Пожив в мире, где ты можешь путешествовать хоть каждый день по разным городам, менять профессии ежемесячно и покупать что понравится крайне тяжело вернуться в так скажем японскую модель работы "живи на работе и менять ее не принято", а ну еще и помалкивай. Героев на самом деле жалко. По сути они будто остались в вакууме где-то между двух планет: на Земле они так и не стали своими, но и родной дом на Марсе уже не кажется таким уж и родным.

Я бы назвала этот Марс олицетворением диктаторских режимов, которые все равно рано или поздно падут.

Вот такая получилась нестандартная научная фантастика, где помимо песчаных бурь, описаний марсианской жизни в реалиях другой гравитации и т.п. есть еще и основательный философский костяк.

Но в творении Хао Цзинфан запрятано как минимум несколько противоречий. Во-первых, стоило ли "тащить" всех на Марс, чтобы выполнить основную задачу книги? Конечно, нет. Это можно было прекрасно реализовать без привлечения научной фантастики. Но так, вероятно, нагляднее. Во-вторых, многие поймают себя на мысли, что действие развивается чрезмерно медленно, сонно, местами практически умирает. В такие моменты приходится буквально превозмогать страницы. Здесь важнее самокопание, размышления, внутренний мир, а не конкретный экшен. Если вы ждёте другого, то можете в какой-то момент бросить. В-третьих, все персонажи достаточного шаблонные. Вы не найдёте каких-то завораживающих черт, ярких героев, уникальных биографий и резких поворотов. Скорее здесь собраны архетипы, но вполне реалистичные, из нашей жизни. Наконец, не нужно сразу создавать предустановку, что Хао Цзинфан пишет о нашем реальном мире, противопоставляя Запад (капитализм – США) и Восток (социализм – конкретно Китай). В книге это не очевидно, от слова совсем, хотя есть очень выраженный детерминизм – то самое противопоставление систем.

В любом случае в "Скитальцах" есть свой шарм, идея и атмосфера. Роман даёт пищу для размышлений, отвлекая от традиционных социополитических дрязг и обычных космических перестрелок с лазерами и инопланетянами. В наше время яростного столкновения систем по всему миру такой взгляд на вещи вызывает очевидные параллели.