Электронная библиотека » Харим Ким » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 9 ноября 2023, 14:36


Автор книги: Харим Ким


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Ким Харим
День, когда я исчезла

깨어나지 말 걸 그랬어 The Day I Disappeared

김하림 (Kim Harim)

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.


© Минко Е., перевод на русский язык, 2023

© Похолкова Е., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023

Пролог

Прохладный, слегка влажный ветер продувал насквозь. Со дня школьного выпускного прошла уйма времени. Что я позабыла здесь, на крыше чужой школы? Тягостные воспоминания вдруг волной нахлынули на меня. Возможно, именно они привели меня сюда. По архитектуре здания было понятно, что школа старая. Я схватилась за грязный бетонный парапет.

Будто находясь в забытьи, я сначала перекинула левую ногу, затем осторожно перенесла правую и оказалась на краю крыши. Потеряв баланс, тело слегка наклонилось, но, к счастью, снова обрело равновесие. Стоять здесь было небезопасно, я только что чуть не свалилась. Сердце от испуга колотилось как бешеное, заставляя кровь циркулировать быстрее. Взгляд упал вниз – у меня потемнело в глазах. Сорвешься – и мгновенная смерть.

По телу пробежал леденящий холод – на краю обрыва я и моя жизнь. Внизу не было никакого навеса, который бы мог защитить от падения с пятнадцатиметровой высоты. Стоит ветру усилиться, и я упаду, меня будет уже не собрать. Длинные волосы развевались на ветру и липли к лицу, отчего голова кружилась еще больше.

Выступ парапета был недостаточно широким, чтобы стоять устойчиво. Тело опасно зашаталось, словно я иду по канату и балансирую над пропастью. Ветер усиливался. Если б я знала, что кто-то стоит позади, то не стала бы совершать такие опрометчивые действия. Порывы ветра стали сильнее, подталкивая меня в спину. Но в этот момент, инстинктивно раскинув руки, я повернулась назад – и это спасло меня.

Все случилось за доли секунды, я даже не успела вскрикнуть. Ноги повисли в воздухе, а мои четыре пальца цепко впились в шершавый бетон парапета, предательски дрожа. Я нервно искала взглядом помощи. Вдруг я увидела чье-то лицо. Кто-то смотрел на меня сверху. Стало очевидно – меня толкнули.

Я просила о помощи, умоляла протянуть мне руку. Но незнакомец пристально смотрел на меня без малейшего движения. Яркий свет не позволял рассмотреть черты его лица.

Все мои чувства подсказывали, что еще мгновение, и я сорвусь с крыши. И вдруг я поняла: если упасть сейчас, то это будет уже не случайность, а убийство. Даже если мне удастся подтянуться и забраться, этот человек не оставит меня в живых. Но мне это уже не под силу. Пальцы не выдерживают напряжения, соскальзывают, и вот уже только два удерживают меня от неминуемой смерти. Изо всех сил я напрягаю их. Тело пронзает острая боль. Раздается хруст – средний палец ломается. Внезапная боль вызывает лишь удивление. Я падаю вниз.

Глава 1

Слезы?

Наверное, из-за них мой взгляд затуманен и перед глазами все расплывается. В ушах слышится собственное дыхание. Время идет, очертания предметов становятся более четкими. Белый потолок, специфичные запахи. Опустив глаза, я замечаю длинный катетер капельницы, прикрепленный к моей руке. Над головой раздается ритмичный механический звук.

Кажется, я в больнице. Тело будто каменное, дышать удается с трудом, чувства притупились, мышцы словно онемели. Обоняния нет, я не уверена, что смогу заговорить. Полежав немного, я ощутила зуд вокруг носа и рта – на мне кислородная маска. Аппарат жизнеобеспечения для пациентов, которые не могут дышать сами. Я вспоминаю о Сугён, своей единственной сестре. Где она и почему я здесь в таком состоянии?

Взгляд Ёнён зацепился за чей-то силуэт. В палате находился кто-то еще. Она видела нечетко, но это явно была не Сугён. Через некоторое время, встретившись глазами с человеком, который в упор смотрел на нее, Ёнён узнала лицо женщины.

Получится ли заговорить? Она сделала несколько глубоких вдохов через плотно прилегающий респиратор. Ее голосовые связки напряглись, послышался хрип.

– Извините. – Сиплый голос будто был заперт в маске и не мог выйти наружу, он настолько изменился, словно был и не ее. – Что вы там делаете?

При каждом слове маска начинала двигаться, доставляя неудобства. Каждое слово давалось с трудом – горло горело, словно его обожгли. Ёнён поняла, что кроме них в палате никого нет, и снова попыталась заговорить:

– А где ваша дочь Минсо?

Женщина с удивлением смотрела на больную. Ёнён хотелось о многом расспросить ее, но без ответа на предыдущий вопрос было бы невежливо переходить к следующему. Ей показалось, что та разворачивается и удаляется от нее. Ёнён могла лишь следить взглядом за движениями женщины. Непонятно, то ли собралась уйти, то ли просто пошла прикрыть дверь, но вдруг она подошла ближе к кровати и протянула руку к кислородной маске Ёнён.

– Ёнён, ты…

– Где я? В больнице? – спросила Ёнён, начав самостоятельно дышать. Она так и не получила ответ на вопрос, почему мать Минсо находится здесь без своей дочери, но поспешила задать следующий вопрос. Ей не терпелось узнать побольше. Голова кружилась от непонимания. Ёнён задумалась над промелькнувшим воспоминанием. Как будто она где-то висит, вот-вот упадет и разобьется.

– Кажется, я упала с крыши школы, где училась Сугён.

Женщина хотела что-то ответить, но умолкла при этих словах. Она побледнела, но Ёнён не обратила на это внимания и продолжила говорить.

– В тот день у Сугён был выпускной. – Произнося эти слова, Ёнён осознала, что звучат они странно. До выпускного еще целый месяц. Непонятно. Как будто в пазле не хватало какой-то важной детали.

Женщина отрицательно покачала головой. Казалось, будто она дрожит. «Что с вами?» – хотела спросить Ёнён, но не решилась. И так слишком много вопросов осталось без ответа. Но не спросить про сестру она не могла: «Где моя сестра, Сугён?» Голос прозвучал так, словно она находится под водой.

Женщина пристально посмотрела на Ёнён и с каменным выражением лица подошла к ней. Она неспешно пододвинула стул поближе к кровати. Металлические ножки скребли по полу, нарушая тишину больничного покоя.

– Да, ты упала с крыши школы. Все так и было. Помнишь, значит, – сказала она и наклонилась к Ёнён.

– А потом что произошло? – поинтересовалась Ёнён.

– Потом? Когда? После падения с крыши?

Ёнён не могла понять суть вопроса. Снова вместо ответа последовал лишь сочувственный вздох. Исхудавшее бледное лицо женщины выглядело уставшим.

Сугён и Минсо были близкими подругами. Конечно, Ёнён знала в лицо маму Минсо. Но, посмотрев на нее сейчас, она почувствовала странную неловкость. Определенно знакомое лицо, но она словно смотрит на чужого человека. Почему же такая неловкость? Вдруг в голове один за другим стали всплывать обрывки воспоминаний – тут же ее пронзила резкая боль. Она упускала что-то важное, на что нельзя было закрыть глаза. Ёнён попыталась приподняться, но это оказалось непросто. Все тело охватила колющая боль.

Мне же на работу надо. Если лечение затянется на несколько дней, то придется брать больничный, как озарение пронеслось в ее голове. Окончив школу, она нашла работу с большим трудом. Это будет ее первый прогул за три года!

Мать Минсо долго молчала, о чем-то задумавшись, но о чем именно, Ёнён догадаться не могла. От этого ей стало не по себе. И вдруг женщина сказала:

– Все это случилось одиннадцать лет назад.

Ёнён не сразу смогла понять, о чем идет речь.

– Времени уже много прошло. Похоже, ты ничего не помнишь.

Мать Минсо замолчала, ожидая реакции Ёнён.

Вдруг Ёнён вспомнила, что так и не услышала ответ на главный вопрос, и переспросила:

– А Сугён где?

– Зачем о ней спрашивать?

– Где она? – Ёнён почувствовала странное ощущение, с дрожью в голосе она повторила вопрос.

– Зачем она тебе?

Ёнён не поняла встречного вопроса. Он казался настолько абсурдным, что девушка не сразу смогла собраться с мыслями и что-то ответить. Она прокашлялась и наконец сказала:

– Она ведь моя сестра.

Мать Минсо нахмурилась, а затем отвернулась и, тяжело вздохнув, произнесла:

– О крыше помнишь, а о Сугён забыла?

– Что вы имеете в виду? Крыша и Сугён какое имеют…

От затянувшейся паузы у Ёнён сжались кулаки, но сил в них не было. Заглянув в глаза женщины, она поняла, что многое уже не так, как прежде. Что же изменилось?

– Сугён мертва.

Это прозвучало как самая ужасная из возможных шуток на свете. Ёнён уставилась на нее. Она ждала извинений за такую бестактность, но лицо собеседницы выражало грусть, губы были плотно сжаты. Женщина пристально посмотрела на Ёнён:

– С головой у тебя явно что-то не то.

Обычно такое можно услышать, когда дети дразнят друг друга. Но Ёнён поняла, что мать Минсо говорила об этом абсолютно серьезно. Дыхание Ёнён участилось:

– О чем вы говорите? Но почему? Когда?..

Краткий ответ как ножом отрезал все вопросы:

– Одиннадцать лет назад.

– Одиннадцать?

– Именно. Похоже, из-за травмы головы ты все забыла…

– Но почему она умерла? Как? Когда? У вас есть доказательства? Зачем вы так шутите?

– Это правда.

– Когда это произошло?

– В 2009 году.

Выражение лица женщины ясно говорило о том, как ей надоело объяснять одно и то же. Но Ёнён не могла успокоиться:

– Сейчас 2009 год. Когда именно умерла моя сестра? Скажите дату!

В печальном взгляде женщины мелькнула горькая решимость. А губы, накрашенные красной помадой, произнесли нечто странное:

– Сейчас вообще-то… 2020-й. Поэтому и говорю – одиннадцать лет назад.

* * *

Ёнён рассеянным взглядом смотрела в потолок палаты. Услышанное никак не умещалось в голове. Чтобы принять новую реальность, нужно было время.

Врач и медсестра, которые только узнали, что пациентка пришла в себя, поспешили в палату, прервав своим появлением начавшийся разговор. Закончив обязательный осмотр, врач заверил Ёнён, что все в норме. Но добавил, что для выписки понадобится курс физиотерапии, потому что мышцы атрофировались. Что же касается памяти, то проблема, похоже, возникла еще за месяц до происшествия. Современная медицина в этом вопросе пока бессильна. Вернется память или нет, никаких прогнозов врач не дал.

Ёнён стала расспрашивать, что именно с ней произошло до и после падения с крыши, но врач и медсестра порекомендовали обращаться к ее опекуну Ли Санми. Ёнён попыталась разузнать подробности смерти сестры, но ее снова направили к Ли Санми.

– А кто такая Ли Санми? – удивилась Ёнён.

Как ни странно, мать Минсо и была Ли Санми.

Врач вышел, а медсестра осталась закончить необходимые процедуры и вскоре тоже ушла – в палате стояла тишина. Ёнён ощущала сильную слабость, она не могла сама вставать с кровати. Неудивительно, ведь я одиннадцать лет провела в коме. Она никак не могла поверить, что упала с крыши школы, в которой училась сестра, и чудом осталась жива и что все это произошло одиннадцать лет назад.

Ей удалось узнать только, что Сугён погибла за месяц до ее падения. Видимо, Ёнён сама пришла в школу в день выпускного, через месяц после смерти сестры. Зачем она вообще пошла на выпускной, если сестры уже не было в живых? Но в ее голове не было ответа на этот вопрос.

После развода родителей они остались с отцом. Когда он заболел и умер, ей было всего восемнадцать, а сестре – пятнадцать. Ёнён стала старшей в семье. Она решила не поступать в университет, а пошла работать и соглашалась на любую подработку. Но для выпускницы школы, не имевшей особых навыков, которая готовилась не к трудоустройству, а к поступлению в колледж, шансы найти работу были крайне малы. В конце концов, отчаявшись, она пошла в свою школу с просьбой хоть как-то помочь. Благодаря рекомендациям учителей она устроилась на работу в туристическую компанию.

Карьеру Ёнён начала с самого низа. Чтобы удержаться на этой должности, ей приходилось учиться самостоятельно, не рассчитывая на какой-то курс от организации. Денег еле хватало на жизнь. Все, что оставалось, она бережливо откладывала. Ее главной целью стало отправить Сугён в университет. Хотя сестра была всего на три года младше, Ёнён чувствовала на себе огромный груз ответственности за нее.

Январь. Впереди выпускной, а в марте начинался новый учебный год[1]1
  В Южной Корее учебный год начинается 1 марта, а выпускные проходят в феврале. (Здесь и далее прим. пер.)


[Закрыть]
. Во время каникул Сугён ни о чем особенно не заботилась. Она лениво проводила время дома, полностью забыв о делах. Ёнён не наседала на нее – позволяла вдоволь отдохнуть. Как-то раз за ужином она решила спросить у сестры о поступлении в колледж и планах на будущее. На удивление, реакция была весьма бурной. Видимо, приблизительно в то время Сугён и совершила самоубийство. В памяти не осталось никаких воспоминаний об этом.

Ёнён повернула голову и напротив кровати увидела зеркало. Сотрудники больницы для ее удобства установили его именно там, потому что передвигаться свободно она еще не могла. Из глубины зеркала на нее смотрела незнакомка. Она не сводила с нее глаз.

* * *

Ёнён проснулась – вокруг темнота. Три часа ночи. Единственным источником света были огни ночного города, проникавшие через окно. Ёнён уже по привычке повернула голову к зеркалу – растрепанные волосы лежали на руке. И без того холодные руки еще больше окоченели. Не обращая на это внимания, она руками потянулась к полу. Ноги тоже бессильно спустились с кровати. В теле не осталось мышц, руки и ноги ужасно дрожали. Казалось, она вот-вот упадет. Ёнён пришлось напрячь все свои силы, чтобы доползти до стены возле зеркала, которая была всего в двух метрах от нее.

Какая-то женщина испуганно смотрела на нее из зеркала. Но если присмотреться, то становилось понятно, что на самом деле женщина охвачена не страхом, а горем. Это была та же женщина, на которую она смотрела с кровати. Внешнее сходство угадывалось лишь частично. Лицо до того осунулось и исхудало, что смотреть на себя становилось невыносимо, словно это была не она, а совершенно другой человек. Глаза безжизненные, пустой взгляд, неухоженная обвисшая кожа. Выглядит не меньше чем на сорок. Какой жалкий вид! Ей тут же вспомнилось лицо сестры, будто она видела ее вчера, – пухлые гладкие детские щечки. Вытирая слезы, Ёнён погладила себя по лицу. Прикосновения вызывали лишь отторжение. Трудно было поверить, что женщиной, которая плакала перед ней в зеркале, была сама Ёнён. Отражение было не просто старше Ёнён на одиннадцать лет. В нем чувствовалась глубокая печаль, которая появляется только у того, кто долгое время страдал. Кажется, все те мучения, которых она не чувствовала, пока лежала в коме, изменили ее лицо до неузнаваемости.

Никому не отводится одинаковое количество времени, и для всех оно течет по-разному. Пока ее сознание было почти мертво, ее тело испытывало на себе ход времени. Ёнён смотрела на себя в зеркало и постепенно свыкалась с мыслью, что это она. Не было больше и намека на двадцатилетнюю молодость. Будто ее душа вселилась в чужое тело, и теперь она вынуждена так жить. Она потеряла все, что у нее было, даже саму себя. Но потрясение от потери сестры было гораздо сильнее. В это невозможно было поверить. Ёнён не видела ее смерть своими глазами, поэтому и в памяти ничего не осталось.

Вдруг открылась дверь и зашла медсестра. Не желая будить пациентку, она не стала включать большой свет, лишь зажгла ночник, но, посмотрев на пустую кровать, удивленно вскрикнула:

– Что вы там делаете?

Медсестра подбежала к Ёнён и стала поднимать ее с пола. Обессилевшие ноги не слушались и волочились, как плети.

– Что вы там делали? – продолжала возмущаться медсестра.

– Хотела посмотреть в зеркало.

– Я вам принесу косметическое зеркальце. И дам успокоительное. Вы сможете поспать.

– Я правда… Ким Ёнён?

– Что?

– Где моя сестра?

– Вы ведь уже знаете. Ваша сестра…

– Почему Сугён совершила самоубийство?

– Откуда мне знать… Ложитесь поскорей. Не надо хвататься за меня, ложитесь! Вам необходим постельный режим.

Ёнён не слушала слова медсестры. Ей было неловко от того, что она доставляет столько хлопот, но иначе никак.

– Отыщите Сугён, пожалуйста!

– Сначала прилягте! – По лицу медсестры было заметно, что ей порядком надоело это слушать.

– Неужели и правда одиннадцать лет прошло?

– Да, правда.

– Расскажите мне. Почему я упала с крыши?

– Я этого не знаю. Отпустите мою руку и ложитесь.

Ёнён продолжала сидеть на кровати. Она снова повернула голову и посмотрела в зеркало. В палате, освещенной ночником, было темно, но лицо в зеркале отражалось отчетливо. Что все-таки произошло с ней тогда? Ёнён хотела спросить у той женщины в зеркале, но вряд ли смогла бы получить ответ и решила сама найти ей ответы. Не верю, что Сугён умерла.

Глава 2

Прошло три недели. Мать Минсо пришла вновь только в день выписки. Восстановить мышцы, ослабевшие за время комы, было непросто, но прогресс шел гораздо быстрее, чем ожидалось. Пока шла реабилитация, Ёнён с нетерпением ждала визита Санми, даже не предполагая, что время будет так долго тянуться.

Было весьма странно, что ее опекун, Санми, ни разу не появилась в больнице. Ведь именно она была рядом с Ёнён в момент, когда та неожиданно пришла в себя. Мало кто верил, что пациентка с диагнозом «смерть головного мозга», пусть и без других осложнений, придет в себя после одиннадцати лет комы. Вдобавок Санми взяла на себя оплату лечения и пребывания в стационаре. Значит, была весомая причина не сдаваться все эти годы. Но и это не все. Ёнён удивилась, что восстанавливается так быстро, учитывая, сколько времени пролежала без движения. Смутившись, медсестра ответила как бы нехотя:

– Да, такое бывает.

И пошла разузнать, случались ли подобные случаи, когда человек, пролежавший так долго без сознания, настолько быстро шел на поправку. Обратно медсестра вернулась с просветлевшим лицом, будто узнала какую-то тайну:

– У вас была своя сиделка, специально нанятая опекуном. Она и дня не пропустила, проводя вам сеансы массажа.

Выходит, Санми не могла приходить часто, поэтому оплачивала услуги массажа, заботясь о Ёнён все это время.

Любому покажется странным, что почти чужой человек берет на себя такой труд, но, если подумать, в жизни бывают исключения. Наверное, она все это делала в память о близкой подруге своей дочери. Если на минуту представить, что Сугён погибла, а ее старшая сестра, попав в тяжелую ситуацию, совершенно одна лежит в больнице, не имея никого из родственников, семья Минсо не могла остаться в стороне.

Санми пришла на выписку, но выглядела еще более изможденной, чем три недели назад.

– Мне сказали, ты пошла на поправку. Выглядишь лучше. Это замечательно, – говорила Санми с теплой улыбкой на лице. – Скоро придет врач, проверит тебя и приступит к процедуре выписки.

Взглянув еще раз на Санми, Ёнён особо остро ощутила, как же много времени прошло, пока она лежала в теле двадцатитрехлетней девушки.

Мама Минсо собиралась присесть на стул у кровати, но сначала вытащила из пакета одежду на выписку:

– Минсо носила это, пока была в Корее. Фигуры у вас вроде похожие, должно подойти… Правда, ты сейчас сильно исхудала. Побыстрей выздоравливай и возвращайся в форму.

За прошедшие три недели Ёнён часто подходила к регистратуре и просила дежурную медсестру набрать номер Санми – та ни разу не ответила. Только один раз через врача ей передали сообщение, что Санми в командировке и говорить не может. Ёнён не находила себе места, ведь спросить о том событии она могла только у Санми. С каждым днем тревога росла: почему мать Минсо не отвечает?

– Помочь одеться?

Честно говоря, Ёнён не понимала, как себя вести. Она так ее ждала, что при встрече не могла собраться с мыслями. Ёнён решила начать с самого простого. Например, с того, что только что услышала.

– Вы говорите, Минсо была в Корее. Сейчас она не здесь?

– Уехала в США. Уже давно.

– А зачем?

– Поступать в аспирантуру. Теперь я здесь одна.

Вот оно как. Одним вопросом стало меньше. Казалось весьма странным, что Санми ухаживает за ней, а ее дочь, Минсо, никогда не приходит. Но теперь все стало понятно.

Санми протянула пакет и еще раз поинтересовалась, не нужна ли Ёнён помощь.

– Правда, фасон, кажется, уже не в моде, – сказала она, с беспокойством взглянув на одежду. Хотя вещи выглядели вполне современно, для Ёнён это было совершенно неважно.

– Я смогу одеться сама. Знаете… я вас очень ждала.

Санми, будто не понимая, в чем дело, удивленно взглянула.

– Я вам несколько раз звонила из больницы, мне сказали, вы обещали навестить меня, но после этого вообще перестали брать трубку. Похоже, у вас много дел? – спросила Ёнён, стараясь сохранять спокойствие в голосе, но ей было тяжело принять и понять такое поведение Санми.

Ёнён как будто застыла во времени и пространстве, а Санми постарела на десятилетие. Женщина протянула одежду, а сама села на край кровати ближе к Ёнён. В палате стало так тихо, что было слышно, как Санми усаживается на накрахмаленную простыню.

– Не расстраивайся. Дел было много. Мне звонили из больницы, но я не могла ответить. И сама не перезванивала – думала, скоро навещу тебя. Но не получилось. Столько всего навалилось, совсем замоталась и забыла о времени. Вот так три недели и пролетели как один день.

Санми нахмурила лоб, а Ёнён скромно ответила:

– Вам не за что извиняться. Я перед вами в неоплатном долгу за все, что вы сделали. Спасибо, что верили в меня и ждали возвращения из комы.

Ёнён показалось, будто ее собственный голос и интонация изменились за долгое время. О чем же думает Санми? Несмотря на мою открытость и слова искренней благодарности, ни один мускул на ее лице не дрогнул, она продолжает пристально смотреть на меня. Как будто что-то выискивает.

– Что с вами?

Было видно, как Санми колебалась с ответом, но произнесла:

– Даже не знаю… Повезло тебе.

В ответ Ёнён промолчала.

– С тобой точно все в порядке? Просто выглядишь гораздо лучше, чем можно было ожидать. До сих пор не верится.

Ёнён понимала, что Санми хочет этим сказать, но промолчала в ответ.

– Да, вы, наверное, были удивлены. Особенно когда я стала закидывать вас вопросами, – через какое-то время сказала Ёнён.

Наступила тишина. Ёнён решила пока не заводить разговор о Сугён. Ведь она не верила тому, что ей рассказали.

– А куда мне податься после выписки?

– Сперва поживешь у меня. Тебе наверняка сейчас некуда идти.

– Похоже, что так.

Ёнён уже думала об этом. Несколько дней назад пыталась спросить у дежурной медсестры, как ей дальше быть. Та ей ответила, что первое время она сможет получать базовое пособие на жизнь. При этом предупредила, что его еще надо будет оформить и это займет какое-то время. Все это намекало на то, что придется содержать себя самой.

Ёнён постаралась прикинуть в уме, хотя бы примерно, сколько она успела накопить до больницы. Как ни странно, память об этом сохранила четкие данные, словно речь шла о вчерашнем дне и не было провала в одиннадцать лет. Но разве могла накопиться у нее хоть какая-то значительная сумма, учитывая, что ее рабочий стаж составлял всего три года?

Вскоре пришел врач и приступил к обычным процедурам перед выпиской: посветил в глаза фонариком, сказал открыть рот, послушал сердце и внес соответствующие пометки в больничный лист. Каждый день она видела его в своей палате, но сегодня это будет последний раз. Закончив что-то писать, он убрал ручку и внимательно посмотрел на Ёнён:

– Как у вас с памятью?

– Все то же самое.

– Насколько то же самое?

– Ровно так же, как я рассказывала вам в прошлый раз.

– Может, еще раз попробуете рассказать?

Воспоминания Ёнён остановились на дате 17 января 2009 года. Плюс в памяти остались сцены 10 февраля 2009 года, со дня выпускного, когда она упала.

– Вы же сказали, что с крыши я упала 10 февраля, верно?

Врач встревоженно посмотрел на нее и утвердительно кивнул:

– Значит, с того момента вы больше ничего не помните?

– Да.

– И вам по-прежнему двадцать три года?

– Да.

Казалось, врач расстроился, как маленький ребенок, которому приходится мириться с неприятным фактом. Он колебался, будто хотел спросить что-то еще:

– Понятно… А воспоминания, о которых вы рассказали на прошлой неделе, не изменились?

Ёнён кивнула в ответ.

По мере того как она восстанавливалась после комы, в голове внезапно всплывали обрывки воспоминаний. Само падение с крыши она отчетливо помнила, но причина произошедшего была покрыта пеленой густого тумана. Однако неделю назад это воспоминание стало понемногу проясняться.

– Ясно. Но вы по-прежнему не помните лица того человека?

– Да. Скорее всего, тот, кто столкнул меня одиннадцать лет назад, продолжает жить как ни в чем не бывало.

Ёнён еще не представилось шанса рассказать об этом Санми. Но, услышав это, мама Минсо совершенно никак не отреагировала.

На крыше их было двое. Она сама и человек, лица которого она не помнит. Человек, толкнувший Ёнён, не спас ее, когда она висела, еле держась за парапет. С самого начала спасение не входило в его планы. Ведь он толкнул ее, чтобы убить.

Один из вопросов, которые она хотела задать Санми, кто же на самом деле виноват и нашли ли его.

– А того, кто напал на меня, так и не нашли?

Санми слушала их разговор, облокотившись о стену, но, услышав вопрос, выпрямилась:

– Нет, до сих пор не нашли.

– И даже подозреваемых не было?

– Нет. Шум вокруг всех этих событий подпортил репутацию школы, поэтому они постарались быстро все замять.

Ёнён кивнула, ей хватило такого ответа.

– Кто-то похожий на меня, – добавила она.

От этих слов Санми почему-то вздрогнула.

Перед выдачей эпикриза врач отметил, что точно неизвестно, когда память вернется, а может, даже навсегда останется в таком состоянии. Он не может гарантировать, что воспоминания вернутся, более того, если прикладывать определенные усилия, то это даже может вызвать обратный эффект. Все будет зависеть лишь от воли судьбы. Выходя из палаты вместе с Санми, Ёнён спросила врача, не считает ли он ее выздоровление чудом. Тот ответил, что любой посчитал бы это чудом.

* * *

В инвалидную коляску Ёнён смогла сесть сама, но сложить ее, уложить в багажник и забраться в салон машины пришлось уже с помощью Санми. Она пристально смотрела на мир, проплывавший за окном автомобиля. Он был чужой, словно она попала в другую вселенную. Эту дорогу Ёнён не помнила и даже не догадывалась, что там были такие дома. Либо так сильно была занята своей жизнью, что не замечала этой дороги, либо сама дорога за это время сильно изменилась. Пока она была в забвении, весь мир продолжал свое существование. Единственное, что остановилось, – это ее жизнь.

Ёнён слегка облизала пересохшие губы. Вдруг ей захотелось выяснить все.

– Почему вы меня обманули?

– Что? – Санми повернула голову в ее сторону.

– Вы солгали, что Сугён умерла. И зачем-то очернили ее, сказав, что это было самоубийство. – Ёнён разозлила невинная реакция Санми.

– Я солгала? О чем это ты?

– Скажите, где находится Сугён. Почему вы ее прячете от меня?

В больнице Ёнён не находила себе места в ожидании звонка от Санми, изнывая от неведения, пытаясь понять, где же находится Сугён. Ей необходимо узнать правду. Но поведение Санми казалось ей откровенно неуважительным. Она разыгрывала перед ней роль, будто собиралась получить за нее «Оскар».

– Я даже представить не могу, зачем потребовалось такое говорить. Соврать, что моя сестра мертва, зачем меня так обманывать?

Очнувшись после комы, Ёнён не тратила время зря. И хотя бóльшую часть этого времени из-за успокоительных она проводила во сне, каждый раз, будучи в сознании, она усердно обдумывала все детали. В результате Ёнён пришла к выводу: ни при каких обстоятельствах ее сестра не могла умереть. Должно быть какое-то объяснение всему. Но как бы она ни ломала голову в течение трех недель, никак не могла найти подходящий ответ. Скорее всего, пока она была без сознания, что-то произошло. Может, сестра была в отчаянии, увидев ее состояние, и сбежала от груза ответственности? А может, дорогое лечение и уход за ней оплатила не Санми, а Сугён? Опасаясь, что остаток дней ей придется ухаживать за прикованным к постели инвалидом, сестра просто пожелала решить проблему деньгами. А сама уехала как можно дальше от нее.

Если так рассуждать, тогда становится понятным и поведение Санми, которая ни разу не показалась в больнице за эти три недели. Конечно, больно думать, что сестра, которой она заменила родителей, могла так с ней поступить. Кроме того, за одиннадцать долгих лет Сугён могла измениться до неузнаваемости. Люди меняются. К тому же Сугён тогда была еще достаточно молодой, неокрепшей личностью без особых взглядов на жизнь. Она определенно могла измениться.

– Просто тебе не хочется верить в это, – спокойно ответила Санми.

Ёнён замерла – этот ответ заставил ее задуматься. Значит, я не хочу верить и сама любыми способами пытаюсь придумать оправдания? Только не это!

Санми вздохнула и сказала:

– Тебе есть куда пойти.

Ёнён не стала уточнять, куда именно. Она не хотела расстраиваться еще больше.

* * *

Машина покинула территорию Сеульской больницы, проехала мимо дворца Чхандоккун и оказалась на широкополосном шоссе. Тогда желанием Ёнён было никогда не доехать до места назначения. Машина свернула на неасфальтированную дорогу, усаженную вдоль деревьями, которая вела вверх, на гору.

Собеседник может не говорить, не слушать, но понимать – вот что самое главное, а этого в их разговорах с Санми не было. Ёнён по-прежнему ничего не спрашивала. Раз уж Санми так нагло врет, что толку задавать вопросы. Все, что она говорила, была пустая ложь. Оставалось молчать.

– Выходи.

Ёнён вышла из машины следом за Санми, которая без лишних разъяснений куда-то направилась. Пройдя по извилистой узкой тропинке, они оказались на небольшом пустыре. Видимо, это была парковка. Машин было совсем мало. Впереди виднелся небольшой храм. Сбоку от него возвышалось современное сооружение. Санми направилась именно туда. Когда Ёнён поняла, что это за место, она замедлила шаг. Зайдя внутрь, они оказались в огромном холле с несколькими регистрационными стойками; внутри, кроме них, никого не было. Санми, не останавливаясь, прошла мимо стоек и направилась к лестнице. Они попали в помещение, тесно уставленное прямоугольными стеллажами. Лицо Ёнён побледнело. Санми подозвала ее рукой к одной из ячеек, на которой было написано имя «Ким Сугён» с фотографией. На нее смотрело хорошо знакомое улыбающееся лицо.

Внутри ячейки стоял сосуд с прахом ее сестры. Жизнь Сугён остановилась на девятнадцати годах и теперь заключалась внутри рамки с фотографией. Одна из трёх фотографий была сделана именно Ёнён в день выпускного экзамена в школе. Сугён была одета в школьную форму. Немного натянутая улыбка глубоко врезалась в память. В ее памяти осталась именно эта последняя фотография сестры, которую она сделала.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4 Оценок: 1

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации