Текст книги "День, когда я исчезла"

Глава 6

«Ток-ток-ток-ток».

Именно так Сон всегда имитировала звук ударов ножа по деревянной разделочной доске. Муж настаивал, что это звук «так», но Сон не соглашалась. Разделочные доски бывают из различных материалов: пластик, стекло, но Сон использовала только деревянные. При этом особую страсть она питала к натуральным доскам, изготовленным вручную из камфорного дерева. Едва уловимый запах, доносящийся до кончика ее носа, когда она использовала такую доску, поднимал ей настроение.

Муж совсем не разделял подобной страсти. И не мог понять привычку жены покупать по пять-шесть деревянных досок и выставлять их на кухне как на витрине. И даже возмущался:

– В чем смысл тратить столько денег на какие-то доски?

«Ток-ток-ток-ток».

Прислушиваясь к звукам ножа, Сон резко остановилась из-за внезапно посетившей голову мысли. Если ему так жалко денег на доски, зачем он покупает цветы каждую неделю? Выходит, он живет так, как ему нравится. А мне нельзя?!

Следом пришла другая мысль: «Если б он действительно любил меня, разве он жалел бы деньги на покупку досок?» Сон нахмурилась. Он точно меня любит? Я точно выбрала правильного мужчину?

Раздался звук мобильного телефона, который лежал на столе. Сон положила нож на доску и развернулась. Пришло сообщение от Чо Синхи. Сон с раздражением взяла телефон в руки: она смирилась с сообщениями в групповом чате, но на личные сообщения они не договаривались.

«Госпожа Сон, вы не пользуетесь мессенджером? Уже прошло несколько дней, но вы так и не посмотрели сообщение. Вот я и решила написать вам лично. Мы сейчас определяем дату совместного ужина. Скажите, когда вам удобно, тогда мы сможем принять окончательное решение».

Сон видела, что в групповом чате несколько дней назад начали что-то активно обсуждать, но она не читала бесконечно появляющиеся там сообщения. Она совершенно не хотела участвовать в этом. На лице Сон было явно видно раздражение. Немного задумавшись, она отправила ответ: «Была занята. Скоро посмотрю. Спасибо за заботу». Как только она это сделала, на экране телефона отобразился входящий звонок от мужа.

У него была привычка: на работе после обеда, как только появлялась свободная минута, он звонил жене. Сон снова задумалась: «Это контроль или забота?» И есть ли вообще разница? Она нажала «ответить», из трубки донесся голос мужа, старающегося быть веселым:

– Что делаешь?

– Готовлю ужин.

– Уже? Я же вернусь не меньше чем через четыре часа.

Сон ничего не ответила, лишь улыбнулась:

– Ты пообедал?

– Конечно.

Казалось, он не решался что-то сказать. Но что именно? Сон неспешно ждала. Вдруг снова послышался голос мужа:

– Может, сменим обстановку сегодня и сходим куда-нибудь?

С чего это вдруг?

Муж никогда не предлагал ничего подобного. Прижав телефон плечом к уху, она повернулась, встала перед разделочной доской и взяла в руки нож. Сок из нарезанных овощей впитывался в доску, овощи будто умирали, лишившись крови. Мерзкий вид расчлененных овощей напоминал труп человека.

– Особо не хочется, там как-то холодно и зябко, – ответила она честно. Поймет ли он мое настроение? Сон считала, что не каждый может.

Кажется, муж немного растерялся. Она перестала слышать в трубке его ритмичное дыхание. Вдруг Сон показалось, будто она не одна дома. На этот раз атмосфера не поменялась. Сон задумалась, что же это могло быть.

– Я сегодня вернусь пораньше, – закончил разговор муж, не дожидаясь ответа. Сон не расстроилась и не обиделась. Она уже думала совсем о другом.

Вчера, пока Сон была в ванной, ей позвонили с неизвестного номера. Но когда она в спешке подбежала к телефону, звонок оборвался. Сон перезвонила, но никто не ответил. Кто это был, она не знала, но этот звонок что-то в ней всколыхнул.

Она положила телефон на стол и вернулась к разделочной доске. Обезвоженные овощи уже потеряли аппетитный вид. Но выбрасывать их было жалко. Сон снова схватилась за нож. Вдруг телефон завибрировал. На экране высветился неизвестный номер, с которого за день до этого звонили. Нож выпал из рук, и Сон схватила телефон.

– Алло? Кто это?

В трубке сначала послышалось дыхание, а затем чей-то голос произнес: «Это я». Сон сразу поняла, кто это. Ничего не ответив, она ждала, что дальше скажет собеседник. «Давай встретимся».

* * *

Сон начала нервничать. Она включила телевизор и села на диван, поджав под себя одну ногу. У нее не было ни сил, ни желания что-либо делать.

В этот момент муж вернулся домой. Он заметил, в каком она состоянии, и с испуганным видом побежал к ней. Он стал засыпать ее вопросами, а в ответ Сон лишь качала головой:

– Ничего не случилось. Ужин готов. – Она показала на стол. Ее пальцы дрожали. Муж заметил это.

– С тобой все в порядке? А? Почему ты в таком состоянии?

Лицо мужа дрожало так же, как кончики ее пальцев. Похоже, он переживал за нее… Точно понять было невозможно. Ведь все люди разные. Есть и такие, у которых лицо начинает трястись от гнева. Вокруг нас множество людей, идеально умеющих скрывать свое истинное лицо. Сон с тревогой взглянула на мужа.

– Мне позвонили, – еле слышным голосом сказала она.

– Что за звонок? От кого?

Попав под град вопросов, Сон осознала, что допустила большую ошибку, обмолвившись о звонке. Это не то, чем можно поделиться с мужем. Нельзя рассказывать ни в коем случае. Но муж ждал от нее ответа.

– От знакомой.

– Что за знакомая? – Беспокойные вопросы как гром звучали в ее ушах. Муж склонил над ней голову. Сон поняла: надо хоть что-то ответить. Все ее тело охватила мелкая дрожь:

– Старая знакомая, из школы.

– Что это за знакомая такая, что ты вся расклеилась? Кто она?

Сон сожалела о сказанном. Зачем я рассказала? Почему не скрыла? Как же это утомляет.

– Да была одна… Я тебе о ней не рассказывала, ты ее не знаешь. Ну, мы и не особо общались.

– Тогда почему ты так дрожишь?

Схватив Сон за плечи, муж стал трясти ее. Тело девушки болталось из стороны в сторону, в такт его движениям. Сон посмотрела ему в глаза. В этот момент она осознала, насколько меньше него. Муж хотел было что-то сказать, но она зажала его рот рукой:

– Милый, ты разозлился?

– О чем ты говоришь? – сказал он в недоумении.

– Ты… ударишь меня?

– О чем ты вообще говоришь? – закричал муж и вскочил на ноги.

Он внезапно стал еще выше и тенью навис над ней. Сон съежилась. В последнее время она слишком странно себя вела. У мужа были все основания злиться на нее. Страх овладел ею.

Муж стоял, уперев руки в бока, и, медленно дыша, пытался успокоиться. Он опустил руки и встал на колени перед ней. Сон сидела на диване. Они смотрели друг другу в глаза, находясь в полной тишине. Было очевидно, что муж хочет сказать что-то важное. Его губы дрожали:

– Ты… снова за старое?

Сон не могла понять, почему их разговор вдруг перешел в это русло. Только что они говорили совсем о другом. Муж смотрел куда-то вдаль и выглядел задумчивым:

– Давай для начала передохнем.

Муж поднял свою огромную руку и погладил ее по лицу. Он встал на ноги. Он явно устал.

– Пойду поем.

Кажется, муж решил сначала поужинать. Он оставил ее на диване и направился к столу. Но его шаги становились все медленнее, как будто его что-то удерживало. Обдумывая сказанное, Сон безо всяких мыслей смотрела ему вслед. Стоя у стола, он заслонял весь вид на кухню. В этот момент она вспомнила, что не приготовила ужин. Она бросила свое занятие в тот момент, когда стала нарезать овощи. Муж повернулся и посмотрел на нее. Во взгляде читалось что-то странное:

– Ты снова за старое?

Этот внезапный вопрос прервал ее мысли, вытеснив необходимость объяснять звонок одноклассницы.

– Ужин не готов, что ли? Зачем сказала, что готов?

– Извини. Забыла обо всем.

– Ты вообще о чем думаешь сегодня? – В его голосе слышалась агрессия.

Сон инстинктивно съежилась. Не о такой замужней жизни она мечтала. На этот раз вывод не был ни ошибочным, ни поспешным. Похоже, муж всерьез разозлился. Брови взметнулись вверх, глаза расширились. Обе щеки вздувались, как пузыри раскаленного масла.

– Да что с тобой такое!

Сон опять вздрогнула, испугавшись его внезапно громкого возгласа.

– До каких пор ты будешь жить, ни о чем не думая? Давай рассказывай, что у тебя произошло сегодня!

Широкими шагами он направился к ней. У Сон в страхе забегали глаза, она искала, где ей укрыться. Есть четыре секунды на раздумья. И она придумала, куда спрятаться за такое короткое время.

От стола до дивана муж дошел за две секунды. Это драгоценное время ушло впустую, потому что Сон сидела в оцепенении. Муж преодолел половину дистанции, потратив на это еще полсекунды. В этот момент Сон наконец поднялась, взобравшись на диван, в надежде хоть немного увеличить расстояние между ними. Ситуация накалилась до предела. Когда он почти подошел к ней и сделал последний шаг, Сон бросилась к входной двери. Но муж сразу среагировал на это и молниеносно сменил направление движения, перепрыгнул через диван и схватил Сон.

Она замерла и посмотрела на него.

Глава 7

Поначалу каждый шаг давался с трудом, но наконец Ёнён научилась ходить самостоятельно. Теперь она могла передвигаться, не держась за комод, полки или стены. Шел десятый день, как ее выписали из больницы, и седьмой после встречи с Чи Ынчжи. Тогда Ёнён четко уяснила для себя: сидя в инвалидном кресле, сложно добыть необходимую информацию. Даже если невозможно беседовать на равных, по меньшей мере надо выглядеть достаточно уверенно.

В тот день Ынчжи отнеслась к ней с пренебрежением, не приняв всерьез ее настойчивость. Впредь, чтобы добыть нужную информацию от собеседника, нужно не показывать настойчивое отчаяние, а оказывать настойчивое давление. Необходимо оставаться спокойной и вежливой, но при этом твердо гнуть свою линию.

Ёнён уяснила эту истину еще за короткий трехлетний период работы в компании. Вести себя покладисто и угодливо поначалу, может, и выгодно – вы получите дивиденды в виде сочувствия, – но со временем такое поведение вызовет лишь пренебрежение и безразличие. По рабочим вопросам чаще всего ей приходилось общаться с коллегами за тридцать. Она была по меньшей мере на десять лет младше них. По сравнению с ней они выглядели умнее, сообразительнее и лучше выполняли рабочие задачи, при этом были более жесткими. Именно этого не хватало молодой Ёнён.

Ёнён полностью погрузилась в поиск информации о смерти своей сестры и поэтому забыла, как благодаря уверенности в себе не подвергаться презрению от вышестоящих и получать то, что тебе надо.

Ёнён понимала: вскоре она обязательно сможет ходить, как все нормальные люди. Поэтому, ожидая звонка от Чи Ынчжи, она все свое время посвятила тренировкам и ходьбе.

Несмотря на то, что ей долго пришлось пролежать без движения, результат не заставил себя долго ждать, а все благодаря ощущениям, которые вспоминало ее тело. Она полностью вернула себе способность ходить и ничем не отличалась от других. Только прыгать пока не научилась. Ходила она медленно, но это запросто можно было списать на ее уникальную естественную походку.

Ёнён взяла в руки телефон. Санми практически сразу ответила. С того дня, как она получила сумку, это был их первый разговор. Даже по выходным Санми уходила рано утром и возвращалась домой поздно, не оставляя ни малейшего шанса поговорить с ней.

– Сегодня мне надо сходить по делам. Меня может не быть дома, когда вы вернетесь с работы. Решила вас об этом заранее предупредить.

Санми с удивлением ответила:

– Куда собираешься? Опасно еще тебе.

– Со мной все будет в порядке. Я уже могу ходить. Бегать, правда, не получается.

– А куда тебе надо?

– Так, пройтись по разным местам. Не знаю точно, сколько это займет времени. Может, уже и вечер настанет.

– По каким это местам?

Немного колеблясь, Ёнён ответила:

– Это связано с Сугён. И еще… я бы хотела сегодня вечером или завтра утром с вами увидеться и поесть вместе. За все это время мы ни разу не ели вместе.

Повисла тишина.

– Только по этой причине?

– Не поняла. – Ёнён растерялась. С одной стороны, Санми окружила ее заботой, но с другой – в ее поведении было много странного. Особенно это проявлялось в ее словах, смысл которых Ёнён не всегда улавливала. Правильнее всего будет назвать это странной реакцией:

– Ты хочешь поесть со мной, потому что мы еще ни разу вместе не ели?

Было трудно понять, голос Санми доброжелательный или холодный. Ёнён не совсем понимала, почему та спрашивает. Поэтому, выдержав паузу, девушка ответила:

– Нет, не только. Честно говоря, хотелось бы с вами посоветоваться.

– Хорошо, теперь понятно.

– Когда вам удобно, утром или вечером?

– Лучше сегодня вечером.

– Хорошо, спасибо! Я всегда буду вам благодарна.

– Да что уж там. Это лишнее.

Ёнён положила трубку и задумалась. А какие отношения сложились между нами?

До того как погибла Сугён, можно было по пальцам пересчитать количество их встреч. С тех пор как Сугён и Минсо подружились, наверное… раз семь встречались. Ёнён и Санми несколько раз были друг у друга дома, когда Сугён засиживалась у Минсо или наоборот. Однажды они, оставив школьниц заниматься в комнате, сидели за чаем на кухне и разговаривали. В основном говорили о будущем и учебе Сугён и Минсо. Ёнён попыталась вспомнить, о чем именно тогда говорила Санми. Кажется, что-то такое:

Какая ты молодец, в твои-то молодые годы такая ответственная. Взяла на себя роль родителей. Ты такая сильная, усердная, воспитанная. Только вступила в пору взрослой жизни, когда о себе-то позаботиться непросто, так еще и о сестре заботишься. Это настоящий подвиг. Твердо исполняешь роль главы семьи. И дом в порядке содержишь. Прямо слов нет! Было бы хорошо, чтобы и моя дочь Минсо чему-то подобному научилась. А то совсем как ребенок малый. Минсо вообще очень застенчивая и только вместе с Сугён забывает о своей робости. Я очень благодарна тебе за это. Мне кажется, сама я не очень добрая мать. Всегда держала ее в строгости. А как умер ее отец, так еще строже стала. Но я должна показать дочери правильный жизненный путь. И один из важных аспектов – это учеба. Я считаю, самый быстрый способ повзрослеть – это усердно учиться. А ты как думаешь? Интересно узнать твое мнение: у тебя вон как хорошо получается воспитывать Сугён.

Санми, которая в обычной жизни была не особо разговорчива и не стремилась изливать кому-либо душу, говорила без остановки. По ощущениям Ёнён, этот разговор был два года назад.

Ёнён надеялась, что стоит напрячь память, и что-нибудь да всплывет. Но несмотря на все старания… Получается, она слишком плохо знала Сугён. Причина самоубийства теперь казалась еще более непонятной. Каждый раз, когда Ёнён думала об этом, у нее сводило желудок. Без сомнения, какие-то факты из жизни Сугён она не знала и даже не догадывалась о них. Тут ей вспомнилась фраза, которую обронила Санми, явно на что-то намекая: «Сугён выбрала крышу собственной школы в качестве места самоубийства неслучайно».

Очень верное замечание, но почему Санми решила так сказать, непонятно до сих пор. Ей же ничего не известно об этом происшествии. Но теперь складывалось ощущение, будто Санми что-то знает. А может, это просто ее предположения.

Почему все же Сугён спрыгнула с крыши школы? Просто потому, что это привычное и хорошо знакомое место? А может, в этом был какой-то особый смысл? Если предположения матери Минсо верны, то что и кому Сугён хотела сказать этим поступком? Значит, здесь замешан кто-то из школы. Школьный учитель, школьный друг…

Отношения между Минсо и Сугён стали меняться в последнем или предпоследнем классе. Это она выяснила на встрече с Чи Ынчжи. Теперь надо выждать удобный случай, чтобы рассказать об этом Санми.

Находясь в эпицентре переживаний, по утрам Ёнён из-за транквилизаторов и обезболивающих часто чувствовала себя неважно. Поэтому со вчерашнего дня она решила не принимать лекарства. Теперь точно настало время сообщить Санми о том, что она узнала. К тому же есть вопросы и к самой Санми. На самом деле вопросов так много, что надо быть аккуратнее, чтобы женщина не почувствовала себя на допросе.

Как же выглядит сама школа? Ёнён как-то приходилось там бывать. Где-то год назад, а точнее, двенадцать лет назад, когда Сугён только перешла в выпускной класс, классный руководитель проводил родительское собрание. Она до сих пор отчетливо помнит лицо учительницы. Может, она знает какие-то подробности?

У Ёнён раньше были контакты классного руководителя, но вместе с телефоном пропали и они. Ёнён зашла в комнату: сбоку от кровати скромно лежала ее сумка, а точнее, сумка, которая ей не принадлежала, но теперь считалась ее. За исключением удостоверения личности и банковской карты все было совершенно чужое. И не было телефона. Чем дольше она об этом думала, тем более странным ей все это казалось. Куда все-таки подевался телефон?

* * *

Перед выходом из дома Ёнён решила зайти в ванную и взглянуть на женщину, которую она видела в отражении. Все это время она намеренно старалась не смотреть на себя в зеркало. Но сегодня настал тот день, когда она готова была посмотреть себе прямо в лицо.

Ёнён не отводила глаз, женщина в зеркале тоже смотрела прямо на нее. Уставшая, с неухоженной кожей. Ёнён охватило чувство страха, эта незнакомка в зеркале заставляла ее чувствовать себя так, будто она – не она. Ее взгляд, смотревший в отражение, наполнил страх. Кто же пытался убить тебя одиннадцать лет назад? Кто же это был? Вспоминай!

Ёнён спрятала сумку обратно в полиэтиленовый пакет, чтобы вернуть ее в кладовую. Там она отыскала какой-то маленький черный пакет, положила в него банковскую карту и наличные, которые каждый день на обеденном столе оставляла для нее Санми. Карта была необходима, чтобы пользоваться общественным транспортом. Прижав пакет к груди, она неспешно направилась к выходу.

* * *

За десять лет старшая школа Семун немного изменилась и отличалась от того, что помнила Ёнён. Поменялся вид спортивной площадки, вместо старых турников установили современные тренажеры, появился новый корпус. Стоявшие бок о бок старое и новое здания как будто демонстрировали, как развивается школа.

Именно сюда ходила Сугён… Здесь она и погибла.

Странно осознавать, что для всех людей в этой школе смерть ее сестры была не более чем неприятным, почти забытым фактом из истории школы. Ёнён чувствовала себя странно, обходя школьный двор.

Как ей помнилось, она была здесь только два раза, в дни родительских собраний. Сейчас ей снова предстояло зайти внутрь. Она двигалась не спеша, потому что при быстрой ходьбе и резкой смене направления в ногах чувствовалась сильная усталость. Поэтому со стороны она выглядела как человек, который никуда не торопится, но на самом деле в этот момент ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. В тихом коридоре школы раздавались лишь звуки ее шагов.

– Извините, я пришла повидаться с учительницей Ким Ынгён, – сказала Ёнён, заглядывая в учительскую на первом этаже. Три-четыре преподавателя, у которых сейчас не было уроков, подняли головы и посмотрели в ее сторону. Все они выглядели растерянно.

– Ким Ынгён? Мы не… Может, она у выпускного класса?

Тогда она была классным руководителем выпускного класса. Учитывая ее стаж, может, она и сейчас работает на прежней позиции.

– А где комната для учителей выпускных классов?

– На третьем этаже.

Ёнён поблагодарила легким поклоном и медленно развернулась.

– А вы по какому вопросу? – спросил мужчина, одетый в форму охранника. По возрасту он ей в отцы годился. Он шел неспешно, но вид у него был настороженный. Если у него есть дети, то им наверняка лет двадцать или даже больше. Ёнён всем своим почтительным видом пыталась показать, что она родитель.

– Я… пришла повидаться с учителем, – ответила она.

– Вы мама ученика? – Служащий школы с подозрением оглядел Ёнён сверху донизу. Она не выглядела как мама старшеклассника.

– Я тетя. Пришла вместо мамы.

– Имя ребенка?

Неужели она выглядела настолько подозрительно? Пусть она не разоделась, но точно выглядела опрятно и аккуратно. Ёнён, указав на лестницу, решила сменить тему разговора:

– Я ищу учительскую для преподавателей выпускных классов. Пришла повидаться с Ким Ынгён.

На лице охранника продолжало читаться сомнение, но вдруг он рукой дал понять, что она может идти, и тут же отвернулся. По спине Ёнён пробежала струйка холодного пота. Именно в этом здании ее сестра ходила по коридорам, именно здесь она совершила самоубийство. Эта мысль словно застряла в горле и душила ее изнутри.

В учительской на третьем этаже атмосфера стояла более оживленная. Помещение было просторнее, но и учителей здесь сидело больше, чем на первом этаже. Один из них, заметив, как в кабинет собирается зайти кто-то чужой, заговорил первым:

– Вы по какому вопросу?

– Я ищу Ким Ынгён.

– Ким Ынгён? – Вдруг в разговор вмешался учитель, сидевший у окна. Похоже, он сразу понял, о ком идет речь.

Вместо того чтобы показать рабочее место Ким Ынгён, преподаватель вышел к Ёнён в коридор. Грузный мужчина с неопрятной щетиной вокруг рта надвигался на нее. Она предположила, что он старше ее лет на тридцать. Но на самом деле разница между ними была меньше. Мужчина вышел из учительской и захлопнул за собой дверь.

– По какому именно вопросу вы пришли?

По пути в школу Ёнён множество раз репетировала эту сцену, но, когда настал ответственный момент, у нее все вылетело из головы.

– Я хотела бы обсудить с учителем вопросы, касающиеся моего ребенка. Поэтому мне надо увидеться с Ким Ынгён.

– Ким Ынгён уже давно здесь не работает.

– Вот как… – Ёнён сразу поникла. – А можно поинтересоваться, куда она ушла?

– Я даже не уверен, что она продолжает преподавать. А почему вы спрашиваете?

Значит, она могла бросить преподавание. Ёнён такого совсем не ожидала. Она задумалась, стоит ли ей говорить откровенно с этим человеком. Если он знает Ким Ынгён, значит, мог здесь работать, когда произошла трагедия с ее сестрой.

– Честно говоря, я родная сестра ученицы Ким Сугён, которая училась в этой школе одиннадцать лет назад. Тогда случилось одно происшествие… Мне надо подробнее узнать о нем.

Услышав это, мужчина побледнел. Его реакция была непонятна, то ли это гнев, то ли удивление, но его рот искривился:

– То-то я подумал, что мне ваше лицо знакомо… Теперь-то я вас вспомнил. Вы ведь Ким Ёнён, верно?

Ёнён удивилась. Он помнит даже мое имя.

– Вы знаете меня?

– Конечно, знаю. Вы столько раз приходили сюда после того происшествия.

Этого она уже не помнила. Наверное, и этот мужчина затерялся где-то в закоулках ее памяти. Возникло чувство, будто внутри нее живет несколько личностей.

Мужчина будто собирался что-то добавить, но, встретившись взглядом с Ёнён, покачал головой и замешкался. Затем вдруг задал внезапный вопрос:

– А что вы хотите узнать о том происшествии? Все ведь уже в прошлом.

– В это тяжело поверить, но после тех событий у меня случился провал в памяти. Я совершенно ничего не помню с того момента, как погибла Сугён. Говорят, она совершила самоубийство… Но я совсем не могу понять почему.

Они стояли в коридоре перед учительской. Шел урок, вокруг никого не было. Из классов доносились голоса учителей, к их голосам время от времени примешивались голоса учеников, послушно отвечающих на вопросы. Как давно было это приятное время. Самые ценные и особенные моменты в жизни, которые уже никогда не повторятся.

Погрузившись на мгновение в далекие воспоминания, Ёнён не сразу заметила, как лицо мужчины изменилось, в нем больше не было благосклонности. Его слова стали полной неожиданностью:

– Мне больше нечего вам сказать.

– Что?

– Я имею в виду, что не знаю, куда ушла Ким Ынгён, и помочь вам ничем не могу.

– А вы не были в школе в день происшествия? Мне нужно задать всего несколько вопросов, это не займет много времени…

– Извините.

Дверь учительской закрылась прямо у нее перед носом. Ёнён попыталась зайти вновь, но, похоже, мужчина крепко держал ручку: приоткрывшись, дверь снова захлопнулась. Что за поведение! На лице Ёнён появилась легкая усмешка, она не собиралась так легко сдаваться и уходить без ответов. Ёнён отошла в сторону и прислонилась к стене рядом с учительской.

Прозвенел звонок, двери классов как по команде стали открываться одна за другой. Из них выбегали подростки в одинаковой школьной форме. Ёнён не могла оторвать взгляда, они напоминали ей о Сугён, которая когда-то тоже весело ходила с одноклассниками по школе. Кадры из прошлого будто в замедленной съемке проносились перед глазами, вызывая грусть.

На самом деле большинство старшеклассниц выглядели идентично и вели себя одинаково. Ёнён сама была такой же. У каждого была своя маленькая компания в три-четыре человека. Они смеялись при каждом пустяке и что-то громко обсуждали. Но, конечно, были и те, кто всегда находился в стороне. Может, они и хотели к кому-то присоединиться, может, временами у них это и получалось, но чаще всего они были изгоями. Такие неприятные моменты обычно просто замалчиваются. Ведь при мысли о поляне цветов наверняка в голове возникнут образы красивых благоухающих бутонов, никто не захочет вспоминать завядшие неприметные цветы, словно их и вовсе не было.

Были ли у Сугён счастливые моменты в жизни, улыбалась ли она когда-нибудь?

Ёнён попыталась вспомнить родительское собрание, на которое она ходила, но там были только родители, увидеть Сугён в обычной школьной среде она не смогла.

Когда прозвенел звонок, дверь резко открылась, и мужчина вышел. Ёнён подбежала к нему, он вздрогнул от неожиданности и отошел назад.

– Вы не ушли?

– У меня всего один вопрос к вам. Очень прошу вас ответить.

Мужчина не скрывал, что ему этот разговор неприятен, но сказал:

– Давайте поговорим у выхода.

Ёнён проследила за взглядом мужчины и поняла, что в их сторону с любопытством смотрят проходящие мимо ученики. Дети завороженно рассматривали их. Ёнён казалось, что среди старшеклассников где-то стоит в школьной форме и Сугён.

Мужчина повел Ёнён по небольшой тропинке к корпусу, в котором находился спортзал. Здесь было довольно спокойно: школьники сюда практически не заглядывали.

– Даю вам пять минут. Больше времени нет.

Она не понимала, почему учитель ведет себя так неучтиво, но делать было нечего. Ёнён решила как можно быстрее собраться с мыслями, чтобы использовать выделенное время с максимальной пользой.

– Я о произошедшем с моей младшей сестрой. Тогда ведь проводили расследование. Я бы хотела узнать, что стало причиной ее самоубийства.

– Скорее всего, проблемы с друзьями. По крайней мере, так говорили преподаватели.

– Точно с друзьями?

– Да, точно.

– Говорят, у нее в кармане была предсмертная записка. Ее содержание не разглашали?

– Именно на основании этой записки полиция и пришла к такому выводу.

– И все же полиция не стала раскрывать содержание самой записки?

– Да, семья умершей была против.

Он смотрел прямо на Ёнён. В его взгляде читался укор.

– Но запрет же распространялся только на СМИ. Может, тем, кто имел хоть какое-то отношение к этому делу, рассказали? Вы что-нибудь слышали об этом?

– Нет, ничего. Полиция правда ничего не разглашала. Зачем бы мне это скрывать? – Преподаватель посмотрел на Ёнён с явным раздражением.

– Значит, решили, что у нее были проблемы с одноклассниками, и на этом все? Даже не пытались выяснить подробности?

Мужчина вздохнул и ответил:

– Особо нет. Ведь все это случилось незадолго до выпускного. Одноклассники стояли на пороге взрослой жизни, школа для них оставалась в прошлом. Поэтому администрация не видела необходимости в дополнительном расследовании всех деталей. Понимаете, не видела в этом необходимости. К тому же Сугён мало с кем общалась.

Эти слова, брошенные так необдуманно, сильно задели Ёнён.

– О чем это вы говорите? «Не видела необходимости»?

– Мне, конечно, неловко так говорить о крайне тяжелом для вас событии. Но раз вы настаиваете. Я всего лишь передаю мнение окружающих о Сугён. Типичный случай – школьник не может ни с кем подружиться. Наше общество неидеально, и оно не может нести ответственность за каждого. Да, есть большая разница между воображаемым миром и жестокой реальностью, но человек сам выбирает свой путь. Поэтому в полиции не стали проводить тщательный анализ произошедшего, а закончили дело по-быстрому.

Ёнён потеряла дар речи. Она пристально смотрела на равнодушное лицо учителя. Ей надо было что-то ответить, но у нее не было слов.

Закончили дело по-быстрому…

В голове крутилось много мыслей, но она не могла ничего произнести вслух. Подбородок нервно дрожал. Но надо было еще кое-что узнать.

– А вы не помните, какой именно был урок, когда Сугён спрыгнула с крыши?

Самоубийство сестры произошло после зимних экзаменов. С конца зимы и до выпускного, после которого начинаются весенние каникулы, ученики приходят в школу и занимаются самоподготовкой.

– Это было уже после экзаменов, прямо перед выпускным вечером, перед самыми весенними каникулами. В классах уроки проводятся, но, по сути, они уже не имеют никакого значения. Вы собирались задать всего один вопрос, а задали уже больше трех. Давайте на этом закончим.

Разговор исчерпал себя – мужчина собирался уйти. Похоже, в его памяти события прошлых дней потеряли очертания или он просто делал вид, что не помнит деталей.

– А вы не знаете, кто еще может помнить об этом происшествии?

– Они больше здесь не работают. Только я остался в школе.

Мужчина вздохнул, всем видом показывая, что разговор ему неприятен. Ёнён не могла понять, почему он принял такую оборонительную позицию.

– Можно сказать, Ким Ынгён предложили сменить место работы, с остальными поступили так же. Все, кто был напрямую или косвенно связан с этим происшествием, уволились или перешли в другие учебные заведения. Не смогли вынести чувства вины и критики окружающих. Некоторые сами ушли на пенсию, из прошлого состава остался только я. Выходит, что неразлучные подруги в какой-то момент поссорились и перестали общаться друг с другом. С тех пор Сугён всегда была одна. Им бы снова сойтись и не ранить друг друга, но вот к чему все привело…

«Была одна…» Как же глубоко эта фраза запала в душу Ёнён.

Всегда была одна. Моя Ким Сугён.

Вдруг в голову Ёнён врезалась мысль:

– Но, если решили, что проблема была в общении с одноклассниками, при чем здесь ответственность работников школы?

Колючий взгляд преподавателя снова вонзился в Ёнён:

– Все равно нужно было принять какие-то меры, чтобы предотвратить внешнюю критику и осуждение. Спрашивать об этом сейчас нет смысла, за такими ответами лучше сходите в больницу – быстрее будет. Я не могу понять, что вы хотите от меня. – Сказав последнюю фразу, мужчина развернулся, показав всем своим видом, что совершенно не хочет продолжать разговор. И даже махнул рукой, будто отгоняя муху.