Текст книги "Игра интересов"

Хасинто Бенавенте-и-Мартинес
Игра интересов
Кукольная комедия в трех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Леандр.

Криспин.

Полишинель.

Донья Полишинель, его жена.

Сильвия, их дочь.

Донья Сирена.

Коломбина.

Лаура.

Рисела.

Доктор из Болоньи.

Панталон.

Арлекин.

Капитан.

Трактирщик.

Секретарь.

Слуги в гостинице.

Два альгвасила.

Действие происходит в несуществующей стране в начале XVII века.

Пролог

Пролог произносит перед занавесом актер, играющий роль Криспина.

Перед вами обломок старинного фарса, который на деревенских постоялых дворах веселил усталых бродяг-коробейников, забавлял невзыскательных горожан на площадях захолустных селений, а в больших городах привлекал самую разношерстную толпу. Так, в Париже, на Новом Мосту, когда Табарэн со своих подмостков зазывал прохожих, вокруг них собирался народ: тут и почтенный доктор, остановивший на минутку свою ученую лошадь, чтобы хоть немножко разгладились морщины на челе, всегда отягощенном размышлениями, и услышать остроумную реплику площадного забавника; и проказливый шалопай, который часами не отрывает глаз от веселого зрелища, обманывая голод смехом, здесь и духовная особа, и знатная барыня, и важный господин в карете, и веселая служанка, и солдат, и торговец, и студент. Людей всех сословий, которые никогда не собрались бы вместе, здесь объединяет веселое зрелище, и часто они смеются не столько над фарсом, сколько над чужим смехом: суровый человек улыбается, видя, как смеется весельчак; умный забавляет смехом глупца; бедняк хохочет, глядя на смех важного господина, а знатные господа успокаивают себя мыслью, что вот, мол, бедняки – и те веселятся… Ничто так не сближает людей, как смех!

Бывало, что фарс, по прихоти королей и прочих высоких особ, проникал и во дворцы; но и там он оставался свободным и беззаботным. Он подбирал в народе шутки, прибаутки и меткие пословицы, – образчики народной философии, в которой воплотилось страдание, смягченное покорностью судьбе, ведь униженные люди уже ничего не ждут от мира и потому умеют смеяться над ним без злобы и горечи…

Позже плебейское происхождение фарса прикрыли блестящим плащом таланта Лопе де Руэда, Шекспир и Мольер. Как влюбленные принцы из волшебной сказки, они возвели эту Замарашку-Золушку на самый высокий трон поэзии и искусства.

Предлагаемый вашему вниманию фарс, созданный современным поэтом по капризу его беспокойного ума, не притязает на столь славное родство. Это просто кукольная комедия, в которой нет ничего «настоящего». Вы скоро убедитесь, что в этой комедии происходит то, чего на самом деле никогда не случается, и что ее действующие лица вовсе не похожи на настоящих мужчин и женщин. Это всего лишь куклы на веревочках. Веревочки же можно разглядеть даже в полумраке. Это причудливые маски старинной итальянской комедии, только не такие веселые, потому что с тех пор прошло много времени и им пришлось поразмыслить… Автор осознает, что такое зрелище недостойно образованной публики нашего времени и потому просит снисхождения. Автор просит вас настроить ваш ум на детский лад. Ведь мир состарился и потихоньку впадает в детство, а искусство не мирится со старостью и, чтобы помолодеть, обращается к детскому лепету… И вот сегодня вы увидите, как стародавние шуты позабавят вас своими детскими выходками.

Действие первое

Площадь в городе. На первом плане фасад дома с дверью, у которой висит большой молоток.

Над дверью вывеска: «Гостиница».

Явление первое

Леандр и Криспин выходят из второй кулисы справа.

Леандр. А это, должно быть, большой город, Криспин! Повсюду приметы знатности и богатства.

Криспин. Здесь, брат, два города. Дай нам Бог попасть в тот, который лучше.

Леандр. Два города? Ах да, понимаю: старый и новый, один на этом берегу реки, другой – на том.

Криспин. Что нам за дело до реки, до старины или новизны! Я говорю о другом, здесь два города, как и в любом городе: один – для тех, кто приезжает с деньгами, другой – для тех, кто приходит на своих двоих, как мы с тобой.

Леандр. Слава Богу, обошлось без неприятностей с полицией. Мне бы очень хотелось остаться здесь хоть ненадолго: надоело шататься по свету.

Криспин. А мне – нет. Ведь члены свободного союза пройдох, к которому я имею честь принадлежать, нигде надолго не задерживаются, разве только угодят на галеры. Но раз уж мы здесь, в городе, – то есть в крепости неприятеля, то нам, как умным полководцам, следует сообразить, каким манером эту крепость взять.

Леандр. Войско-то наше, братец, слабовато.

Криспин. Друг мой, мы люди, и дело нам придется иметь с людьми.

Леандр. Да ведь у нас ничего нет! Можно было бы продать одежду и раздобыть хоть немножко деньжонок, да ты не хочешь.

Криспин. Да я скорее ноги лишусь, чем приличного платья. Ведь по платью встречают.

Леандр. Так что же нам делать, голубчик? Я от голода и усталости совсем раскис и плохо соображаю.

Криспин. Ума и нахальства, без которого и ум ни гроша не стоит, нам с тобой не занимать. Слушай, что я придумал. Ты будешь изображать знатного господина, а я стану твоим лакеем. Разрешаю тебе даже при случае раз-другой пнуть меня. А когда тебя спросят о чем-нибудь, отвечай уклончиво; если же сам заговоришь, то так, будто отдаешь приказания. Ты молод, недурен собой, представителен; до сих пор от всего этого толку не было, а зря. Доверься мне. Когда около тебя вертится человек, превозносящий твои достоинства, их трудно не заметить. Скромность – большая глупость, но ведь самому себя хвалить не пристало. Хотя человек тот же товар: и цена его зависит от умения продавца расхвалить свой товар. Так что не сомневайся, будь ты даже стекляшкой, я уж тебя всучу но цене бриллианта. Так что давай-ка сунемся в гостиницу – в бой еще рано кидаться, надо сначала стать лагерем.

Леандр. В гостиницу? А чем платить?

Криспин. Фи, какая мелочность! Если тебе боязно идти в гостиницу, давай поищем богадельню или ночлежку, смиренная твоя душа. А если ты такой храбрый, то двинемся на большую дорогу, да и пограбим от души. Вот и выбирай!

Леандр. У меня есть рекомендательные письма к знатным сеньорам, живущим в этом городе…

Криспин. К черту эти дурацкие письма! Ты только вообрази – приходит бедняк с письмом. Хороша рекомендация, нечего сказать! В первый раз примут с распростертыми объятиями; во второй раз скажут, что хозяев нет дома; а в третий раз и на порог не пустят. Милый мой, запомни главное правило: мир держится на купле-продаже: ты – мне, я – тебе.

Леандр. Да чем же мне торговать, когда у меня ничего нет?

Криспин. Ты недооцениваешь себя, друг мой! Разве мужчина сам по себе ничего не стоит? Ведь солдат решает судьбу сражения; любовник или муж способен исцелить тоскующую знатную даму или девицу из хорошей семьи; наконец, слуга может стать доверенным лицом важного сеньора, да мало ли что еще может случиться? Всего не перечтешь. А чтобы подняться, всякая лестница годится.

Леандр. Да нет же у нас никакой лестницы!

Криспин. Как нет? Вот тебе мои плечи: взберись на них – и поднимешься.

Леандр. А если мы оба свалимся?

Криспин. Бог даст, не разобьемся. (Стучит молотком в дверь гостиницы.) Эй, вы там! Заснули? Черт вас побери! Почему никто не отвечает? Что за дом такой дурацкий?

Леандр. Что ты ругаешься, ты же только что постучал?

Криспин. Глупо ждать молча. (Стучит громче.) Эй, люди! Эй, слуги! Черт вас возьми! Эй!

Трактирщик (изнутри). Кто там? Что за крик? Минутки подождать не могут!

Криспин. Давно ждем. Недаром нам говорили, что эта гостиница не для порядочных людей.

Явление второе

Те же. Трактирщик и двое слуг выходят из гостиницы.

Трактирщик. Потише, потише, господа! Здесь не постоялый двор, а гостиница. У нас останавливаются знатные господа.

Криспин. Хотел бы я поглядеть на этих знатных господ! Да и слуги у вас никуда не годятся, стоят, как истуканы, вместо того, чтобы нам услужить.

Трактирщик. Вы слишком требовательны!

Леандр. Мой слуга никому не дает спуску. Но так уж и быть – остановимся у вас ненадолго. Приготовьте комнату для меня и каморку для слуги.

Трактирщик. Прошу прощения, сеньор! Правду говорят, господин не то, что слуга.

Криспин. Да уж, хозяин мой на все согласен, но я-то знаю, что ему нужно, и прослежу, чтоб все было, как положено. Ведите нас в комнаты!

Трактирщик. Вы без багажа?

Криспин. Вы что же, думаете, что мы его на себе будем тащить? Все восемь повозок?! Нет уж! Хозяин мой намерен быстро покончить с одним секретным делом…

Леандр. Да замолчи ты, негодяй! Ты что, хочешь, чтобы все узнали?… (Выхватывает шпагу и бросается на Криспина.)

Криспин. Ай, ай, помогите! Он меня убьет!

Трактирщик (становится между Леандром и Криспином). Осторожней, сеньор!

Леандр. Но я должен его наказать, чтоб не смел болтать!

Трактирщик. Помилосердствуйте!

Леандр. Я его проучу! (Бросается на Криспина, тот прячется за трактирщика и удары достаются последнему.)

Криспин. Ой, ой, ой!

Трактирщик. Ой, ой, ой!

Леандр. Видишь, негодяй, кому вместо тебя достались побои! Проси у него прощения!

Трактирщик. Не стоит беспокоиться, сеньор, – я его простил. (Слугам.) Что вы стоите разинув рот? Ступайте, приготовьте комнаты, в которых обычно останавливается мантуанский принц. И обед, да поскорее!

Криспин. Постойте-ка, я пойду с вами! Знайте кому служите: по нашей милости вам то ли счастье большое, то ли несчастье привалило.

Трактирщик (Леандру). Смею ли спросить ваше имя, откуда изволили приехать и по какой надобности?

Леандр (указывая на Криспина). Мой слуга скажет вам все, что нужно. И не докучайте мне вопросами! (Уходит в гостиницу.)

Криспин. Да как вы посмели допрашивать моего господина? Если вы хотите, чтобы он остался здесь хоть на час, не смейте его беспокоить.

Трактирщик. Простите, на этот счет имеются строжайшие предписания полиции.

Криспин. Да вы с ума сошли! Вы не знаете, кого имеете счастье принимать, а если б узнали, так не посмели бы приставать!

Трактирщик. Но я же не знаю…

Криспин. Черт возьми! Не прикажете ли позвать сюда моего хозяина, чтобы он вам объяснил что к чему? Позаботьтесь-ка лучше о том, чтоб все было как следует! (Толкает его в дверь и сам уходит вслед за ним.)

Явление третье

Арлекин и капитан выходят из второй кулисы слева.

Арлекин. Все-таки мы вышли к гостинице! Человек – раб своих привычек. А самая скверная из привычек – каждый день есть.

Капитан. Музыка ваших стихов отвлекла меня от грустных мыслей. Вот преимущество поэтов!

Арлекин…которое, однако, не мешает им терпеть нужду. Иду и боюсь: не знаю, дадут ли нам сегодня в долг? Да поможет нам ваша шпага, капитан.

Капитан. Моя шпага? Моя шпага, как и ваша лира, ничего не стоят здесь, в городе торгашей. Плохи наши дела.

Арлекин. Вы правы, ничего не стоит высокая поэзия, воспевающая подвиги; незачем принуждать свой ум и талант прославлять сильных мира или осмеивать их: они не заметят ни лести, ни хулы. Сам Аретино[1]1
  Аретино Пьетро (1492–1556) – итальянский писатель.


[Закрыть] в наше время умер бы с голоду.

Капитан. А мы, солдаты? Войну мы проиграли не столько врагу: нас победили торгаши, это они управляют нами и посылают защищать их интересы. А ведь никто не обязан сражаться за чужие идеалы. Они не шлют на войну своих сыновей, они дают в долг только под грабительские проценты. Они рады бы распустить войско, да боятся восстаний. Но горе им, если мы встанем на защиту правды и справедливости!

Арлекин. И тогда я буду с вами!

Капитан. На вас, поэтов, нельзя положиться. Сегодня вы восторгаетесь одним, завтра другим, да вечно стенаете, ноете, льете слезы. Вечерняя заря вам милее утренней.

Арлекин. Неправда! Не раз мне случалось встречать рассвет, когда не знал я, куда приклонить свою бедную голову. Так с какой стати буду я воспевать наступающий день, когда для меня он начинается так печально?… И все-таки давайте попытаем счастья!

Капитан. Попробуем. Что-то скажет наш добрый трактирщик?

Арлекин (стучится в гостиницу). Эй!

Явление четвертое

Те же и Трактирщик. Затем появляются слуги, Леандр и Криспин. Они выходят из гостиницы.

Трактирщик. Это вы? Простите великодушно, ничем не могу быть вам полезен.

Капитан. Это почему?

Трактирщик. Странный вопрос! Вы полагаете, что и впредь будете брать у меня в долг?

Капитан. Так вот в чем дело! Не хотите кормить нас в долг?

Трактирщик. Не хочу. Не верю я, что вы сможете расплатиться, и ничего вам не дам. Нечего вам здесь делать.

Арлекин. Неужели вы думаете, что все в этом мире ценится только на деньги? Неужели вы ни во что не ставите похвалы, которые мы расточали вашей гостинице? Я посвятил вашим тушеным куропаткам и заячьим паштетам сонет! А что касается сеньора капитана, то можете быть уверены, он один защитит вас от целого войска. И это ничего не стоит? И вы осмеливаетесь требовать с нас деньги?

Трактирщик. Мне не до шуток. На что мне ваш сонет и ваша шпага? Какой от них толк?

Капитан. Черт возьми! Я расправлюсь с наглецом! (Бросается на трактирщика.)

Трактирщик. Помогите!

Арлекин (удерживая капитана). Вы нас погубите!

Капитан. Но я должен наказать его!

Трактирщик. На помощь!

Слуги (выбегают из гостиницы). Хозяина бьют! Караул!

Трактирщик. На помощь!

Капитан. Ни с места!

Трактирщик. Караул!

Леандр (выходит с Криспином). Что такое? Что за шум?

Криспин. Как вы смеете шуметь, когда хозяин отдыхает? Я позову полицию!

Трактирщик. Тише! У меня поселился…

Арлекин. Кто такой?

Трактирщик. И не спрашивайте!

Капитан. Простите, сеньор, если мы нарушили ваш покой; но этот негодный трактирщик…

Трактирщик. Виноват не я, сударь, а эти бесстыжие…

Капитан. Что ты сказал?

Криспин. Успокойтесь, господин капитан, мы разберемся!

Трактирщик. Целый месяц они ходят сюда обедать и не платят. А сегодня я им отказал, так они на меня набросились!

Арлекин. Это не я!

Капитан. Он смеет не верить честному слову солдата?!

Арлекин. И не ценит сонет, сочиненный в честь его тушеных куропаток и заячьих паштетов! А сочинил я его тоже в долг, потому что кормил он нас похлебкой да картошкой.

Криспин. Сеньоры правы! Так поступать с поэтом и солдатом недостойно порядочного человека.

Арлекин. Как вы великодушны!

Криспин. Я? Вовсе нет! Однако мой господин высоко ценит поэтический талант и солдатскую доблесть.

Леандр. Это правда.

Криспин. И пока он здесь, вы ни в чем не будете нуждаться!

Леандр. Совершенно верно.

Криспин. Хозяин позаботится обо всем!

Трактирщик. Помилуйте!

Криспин. И не скупись! Нельзя допустить несправедливости! Великий поэт должен видеть куропатку у себя на тарелке, а не во сне.

Арлекин. Как? Вы знаете мое имя?

Криспин. Я? Нет! Но мой сеньор знает великих поэтов по именам!

Леандр. Разумеется.

Криспин. А вы, сеньор Арлекин, первый в этом списке. И если здесь вам не выкажут уважения…

Трактирщик. Раз вы, сеньор, за них ручаетесь…

Капитан. Если вам понадобится моя помощь!..

Криспин. Что помощь! Я счастлив, что познакомился с вами! Это честь для меня! Славный воин, вы достойны того, чтобы вас воспел поэт!

Арлекин. Неужели вы читали мои стихи?

Криспин. Конечно! Разве не вы написали этот чудесный сонет:

 
«Та милая рука, что лаской убивает…»?
 

Арлекин. Как вы сказали?

Криспин. «Та милая рука, что лаской убивает…»

Арлекин. Нет, это не я.

Криспин. Но он под стать вашим. А подвиги, капитана? Кто о них не слыхал? Разве не он с двумя десятками солдат взял крепость Пеньяс Рохас в знаменитом бою при Кампос Негрос?

Капитан. Как? Вы знаете?

Криспин. Еще бы не знать! Хозяин рассказывал мне и восторгался! Двадцать человек, вы – впереди. Бросаетесь на штурм – бум! Бум! Бум! Стрельба, кипящая смола, дьявольский огонь! Бум! Бум! Бум! А барабаны грохочут! Трубы – трубят!.. У вас в руках шпага, вы рветесь в бой, вы крушите врагов. (Бьет шпагой, плашмя, трактирщика и слуг.)

Слуги. Ай, ай, ай!

Трактирщик. Смотрите-ка, будто сам воевал.

Криспин. А я воин в душе!

Капитан. Без сомненья!

Криспин. Сеньор рассказывал мне об этом бое. И такого воина, героя Пеньяс Рохас и Кампо Негро, здесь не встретили должным образом! Хорошо, что моего сеньора привело в этот город важное дело и он вступился за вас. Достойнейшие люди! Великий поэт, славный воин! (Слугам.) Ну, живей! Что стоите, как чурбаны? Тащите сюда все самое лучшее, и прежде всего – бутылку лучшего вина: мой хозяин почтет за честь выпить вместе с героем и поэтом! Пошевеливайтесь!

Трактирщик. Сию минуту! (Уходит со слугами в гостиницу.)

Арлекин. Как нам благодарить вас?

Капитан. Чем отплатить вам?

Криспин. Не произносите это противное, это мерзкое слово: «платить». Мой господин гордится знакомством с вами, хотя сиживал за одним столом с принцами крови.

Леандр. Бывало и это.

Криспин. Мой господин не любит упоминать…

Арлекин. По всему видно – благородный человек!

Капитан. Вы не можете себе представить, как мы счастливы, что судьба свела нас!

Криспин. Мой сеньор и впредь не оставит вас своим вниманием!

Леандр (тихо Криспину). Знай меру!

Криспин. Мой господин обходится без лишних слов. Но раз сказал – сделает.

Трактирщик (идет впереди слуг, которые выносят накрытый стол). Вот вино и кушанья.

Криспин. Пейте, ешьте и не думайте о деньгах, раз мой господин взял вас под свое покровительство.

Трактирщик. Однако расходы…

Криспин. Да помолчите.

Капитан. Ваше здоровье!

Леандр. Ваше здоровье, господа! За великого поэта и славного воина!

Арлекин. Здоровье благородного сеньора!

Капитан. И великодушного благодетеля!

Криспин. Я тоже осмелюсь предложить тост: за этот день, за встречу поэта, воина, благородного сеньора и преданного слуги! Но позвольте откланяться: дело, ради которого он сюда прибыл, не терпит отлагательства.

Леандр. Совершенно верно.

Криспин. Вы, конечно, и завтра появитесь здесь? И послезавтра?

Арлекин. Конечно! И приведу приятелей, поэтов и музыкантов, они будут приветствовать вас музыкой и песнями.

Капитан. А я приведу свою роту, с факелами и фонарями!

Леандр. Пощадите мою скромность…

Криспин. Ну, а теперь прошу за стол. Эй, слуги! Подавайте скорее! (Отводит капитана в сторону.) Между нами: денег у вас, конечно, нет?

Капитан. К сожалению…

Криспин. Ясно. (Трактирщику). Эй, подите-ка сюда! Выдайте этим господам сорок или пятьдесят скуди в счет моего хозяина. Исполняйте приказ.

Трактирщик. Как вы сказали: сорок или пятьдесят?

Криспин. Шестьдесят. Ваше здоровье, господа!

Капитан. Да здравствует наш благодетель!

Арлекин. Да здравствует наш покровитель!

Криспин. Слава поэту! Слава воину!

Все. Слава!

Леандр (тихо Криспину). Ты с ума сошел, Криспин! Как мы выпутаемся из этой истории?

Криспин. Да так же, как впутались. Поэзия и армия за нас! Вперед! Мы покорим мир!

Все друг друга приветствуют, чокаются, пьют. Леандр и Криспин уходят. Капитан и Арлекин усердно принимаются за жаркое. Трактирщик и слуги им прислуживают.

Занавес

Действие второе

Сад. На первом плане беседка. Вечер.

Явление первое

Донья Сирена и Коломбина выходят из беседки.

Сирена. Есть от чего с ума сойти, Коломбина! Презренная, невежественная чернь… Как ты посмела сказать мне…

Коломбина. Но вы же сами послали меня!

Сирена. И все они ответили отказом?

Коломбина. Все до единого! Портной сказал, что платья не будет, пока не отдадите долг.

Сирена. Грубиян! Разбойник! Разве не мне он обязан славой? Пока я не стала заказывать у него платья, он понятия не имел о том, как одеваются дамы из общества.

Коломбина. И повар, и музыкант, и официанты все сказали, что пока не заплатите долг…

Сирена. Подлецы! Мерзавцы! Какая наглость! Да разве плата только в деньгах бывает? Разве только деньги имеют цену? А как же быть женщине, у которой нет ни мужа, ни родителей? Неужели одинокая благородная женщина обречена на нищету? Проклятое время!

Коломбина. Вы так расстроены, сеньора. А прежде выпутывались и не из таких историй.

Сирена. То было прежде, Коломбина. Прежде у меня были могучие союзники – молодость и красота. Моей благосклонности искали принцы крови…

Коломбина. Зато теперь вы опытнее и знаете людей. А что касается красоты, то вам и сейчас не на что жаловаться.

Сирена. Полно льстить. Будь мне двадцать лет…

Коломбина. А мне еще нет двадцати!

Сирена. А толку-то! Когда я брала тебя в услужение, я думала ты лучше соображаешь. Ну, скажи, что тебе за охота любезничать с Арлекином, который ни на что, кроме стихов, не годен? Если б подороже ценила свою молодость, мы бы не бедствовали.

Коломбина. Что делать? Я еще молода, и мне его любовь по душе. Все равно когда-нибудь и мне придется страдать из-за любви… Я же не настолько глупа, чтобы выйти замуж за Арлекина.

Сирена. Я тебе не верю! Ты фантазерка. Давай лучше подумаем, как нам выбраться из беды. Скоро приедут гости, а главное – Полишинель с женой и дочкой. У меня в доме бывают молодые люди из самых знатных семей, знатных, но обедневших. И все они не прочь позолотить свои гербы. А дочка Полишинеля, богатая невеста, богатая наследница, – лакомый кусочек, все они на нее зарятся. Вот я и обещала им помочь, раз я в дружбе с Полишинелем. За кого бы дочка ни вышла, придется счастливчику меня отблагодарить: не зря же я у каждого взяла расписку… Что делать, раз нет другой возможности поправить свои дела! А если бы богатый купец влюбился в тебя, кто знает? – может быть, мой дом опять, как в прежнее время… Но если сегодня из-за проклятых кредиторов я не сумею устроить бал, то… я совершенно разорюсь!

Коломбина. Не беспокойтесь – найдется, чем угостить гостей. А что до музыкантов, их приведет Арлекин: вы же знаете, поэт влюблен в меня. У него много приятелей, они для него сделают все, что попросит. Вот увидите, у нас ни в чем не будет недостатка; гости будут довольны.

Сирена. Ах, Коломбина, если бы бал удался! Как я была бы счастлива! Ступай же скорее к поэту, время дорого, не теряй его понапрасну.

Коломбина. К поэту? Да он, наверное, шатается где-нибудь поблизости.

Сирена. Я, пожалуй, удалюсь – не могу же я унизиться до просьбы! Сама этим займись. Если бы бал удался! Дела должны наладиться. А не наладятся, значит, я не Сирена.

Коломбина. Не беспокойтесь, все уладится.

Донья Сирена уходит в беседку.