Текст книги "Мифы Греции и Рима"

Миф о Корониде

Достигнув зрелости, Аполлон не смог избежать тех мук, которым подвержены и боги, и простые смертные – мук любви. Впервые он испытал их с прекрасной девушкой Коронидой, которая зажгла в его груди неугасимый огонь страсти. Бог солнца нежно и настойчиво ухаживал за ней, пока, наконец, не увидел, что его любовь не осталась без ответа. Но счастье Аполлона было недолгим, ибо Коронида, рассудив, что один любовник хорошо, а два – лучше, завела себе еще одного поклонника.

И хотя обманщики вели себя очень осторожно, им не удалось укрыться от зорких глаз любимой птицы Аполлона – белоснежного ворона (ибо в те времена ворон был белым). Он поспешно полетел к своему хозяину и рассказал ему то, что увидел. Сгорая от ревности, Аполлон без колебаний схватил свой лук и смертоносные стрелы и пронзил ими сердце Корониды.

Но не успел он это сделать, как любовь его вспыхнула с удесятеренной силой, и, бросившись к своей возлюбленной, он попытался вернуть ее к жизни, но было уже поздно.

Склонившись над бездыханным телом Корониды, Аполлон принялся горько сокрушаться о своих поспешных действиях и проклинать ворона, принесшего ему весть о неверности любимой.

Но у Аполлона остался сын от Корониды – юный Эскулап (Асклепий), которого он научил искусству врачевания. Талант ученика был столь велик, что он вскоре превзошел своего учителя и даже, как говорят, возвращал к жизни умерших людей. Конечно же все эти чудеса не удалось скрыть от всевидящего ока Юпитера, который, боясь, что люди позабудут его и начнут поклоняться Эскулапу, схватил молнию и метнул ее в молодого лекаря, положив конец его блестящей карьере.

Но у Эскулапа остались два сына – Махаон и Подалирий, которые унаследовали талант отца, и дочь Гигейя, которая помогала людям беречь здоровье.

Адмет и Алкеста

Потеряв сына, Аполлон обезумел от горя и обрушил свой гнев на циклопов, которые создали смертоносные молнии, но в дело вмешался Юпитер и, желая наказать Аполлона, отправил его в ссылку на землю, где тот поступил на службу к Адмету, царю Фессалии. Изгнанному богу осталось только одно утешение – его музыка. Сладостная игра Аполлона вскоре завоевала восхищение его товарищей и самого царя, который с удовольствием слушал его песни и в награду за доставленное удовольствие сделал Аполлона старшим пастухом.

 
И царь Адмет, которого Юпитер
Любовью к музыке с рожденья наградил,
Сказал, что он поет совсем не плохо
И на пирах достоин выступать.
Но, в полудрему сладко погрузившись
От звуков лиры славного певца,
Он бороду роскошную огладил
И сделал Феба царским пастухом.
 

Лоуэлл

Время шло. Аполлон, тронутый добротой хозяина, решил отблагодарить его и попросил богов даровать Адмету вечную жизнь. Боги согласились выполнить его просьбу, но при одном условии – когда царю придет время умирать, он должен будет найти кого-нибудь, кто согласится занять его место. Об этом узнала Алкеста, молодая жена Адмета, которая, в порыве самопожертвования, предложила в качестве замены себя и с радостью отдала свою жизнь за мужа. Но бессмертие Адмета было куплено слишком дорогой ценой, и он оплакивал жену до тех пор, пока Геркулес, пожалев его, не спустился в Гадес и не привел Алкесту обратно на землю.

 
И разве Геркулес,
Прогнав чудовище свирепое с могилы,
Не возвратил Алкесту ее мужу
Во цвете сил, здоровья, красоты?
 

Вордсворт

Наградив Адмета бессмертием, Аполлон отправился помогать Нептуну, которого тоже выгнали с Олимпа на землю, велев ему построить стены Трои. Но, презирая физический труд, бог музыки уселся неподалеку от города и принялся играть такие приятные мелодии, что камни стали складываться в стены сами по себе.

Когда срок его ссылки истек, Аполлон вернулся на Олимп к своим прежним обязанностям. С высоты он часто бросал любящие взгляды на людей, среди которых ему пришлось жить недолгое время и расположением которых пользоваться. В ответ на их молитвы он великодушно взял их под свое покровительство, избавляя от многочисленных неприятностей, перечислить которые было бы невозможно. Среди прочих подвигов, совершенных Аполлоном ради людей, было уничтожение огромного змея Пифона, который родился из ила и застоявшихся вод, оставшихся на земле после потопа. Никто не осмеливался приблизиться к чудовищу, но Аполлон бесстрашно подошел к нему и поразил своими золотыми стрелами. В знак победы над ужасным Пифоном Аполлон получил прозвище Пифей (Поражающий), и его часто так и называли.

Уничтожение Пифона конечно же не что иное, как аллегория, иллюстрирующая способность солнца высушивать болота и водоемы с застоявшейся водой, предотвращая распространение злейшего врага человечества – малярии.

Аполлона всегда любили изображать художники и скульпторы. Самая прекрасная статуя называется Аполлон Бельведерский; она изображает бога в момент победы над Пифоном.

Миф о Гиацинте

Удачливый в бою, Аполлон был несчастен в дружбе. Однажды он спустился на землю, чтобы пообщаться со смертным юношей по имени Гиацинт. Друзья начали метать в цель кольца, но не успели разыграться, как мимо пролетел Зефир, бог южного ветра, и увидел их. Ему не понравилось, что юноша играет с Аполлоном, поскольку он тоже любил Гиацинта, и он с такой силой подхватил кольцо Аполлона, что оно ударило Гиацинта в грудь и повалило его на землю. Тщетно пытался Аполлон остановить кровь, которая текла из рваной раны. Гиацинту уже ничем нельзя было помочь, и вскоре он испустил последний вздох на руках у своего друга. Чтобы сохранить память о прекрасном юноше, Аполлон превратил капли его крови в цветы, которые стали называть гиацинтами, а Зефир, который слишком поздно понял, к каким ужасным последствиям привела его необузданная ревность, летал, безутешно рыдая, над местом гибели друга и нежно ласкал изысканные цветы, выросшие из капель его крови.

Миф о Кипарисе

Аполлон пытался найти забвение в компании Кипариса, молодого умного охотника, но и эта дружба была обречена, ибо Кипарис, нечаянно убивший любимого оленя Аполлона, так сильно страдал от своей ошибки, что совсем зачах и умер. Тогда Аполлон превратил его безжизненное тело в кипарис, который, как он заявил, всегда будет осенять могилы тех, кого сильно любили при жизни.

Миф о Дафне

Через некоторое время после этого Аполлон встретил в лесу прекрасную нимфу по имени Дафна, дочь речного бога Пенея. Он влюбился в нее с первого взгляда и мечтал поговорить с девушкой и добиться ее любви.

Он осторожно приблизился к ней, стараясь не испугать, но не успел сказать и слова, как она бросилась бежать, а он, забыв обо всем, кинулся за ней вдогонку. Аполлон громко кричал, убеждая остановиться хоть на мгновение и обещая не делать ей ничего плохого.

Но испуганная девушка не обращала внимания на его обещания и уговоры и бежала до тех пор, пока не почувствовала, что выбилась из сил, и не поняла, что, несмотря на все ее старания, преследователь ее догоняет. Дрожа от страха, она свернула с дороги и бросилась к реке, громко моля отца защитить ее. Не успела она добежать до берега, как ее ноги, казалось, приросли к земле, а дрожащие руки и тело покрылись толстой древесной корой и на пальцах выросли листья. Отец спас ее, превратив в лавровое дерево.

Аполлон, подбежавший к ней с раскрытыми для объятия руками, ощутил под своими пальцами шершавый ствол дерева. Сначала до него не дошло, что прекрасная девушка потеряна для него навсегда, но когда он понял это, то заявил, что с этих пор лавр станет его любимым деревом, и поэты, музыканты и художники впредь будут награждаться лавровым венком.

История Аполлона и Дафны иллюстрирует воздействие солнца (Аполлон) на росу (Дафна). Солнце поражено ее красотой и хочет поближе рассмотреть ее, роса же, испугавшись его пылкой страсти, испаряется, и, когда жаркое дыхание ее любовника касается ее, исчезает, оставляя только зелень там, где всего лишь мгновение назад сияла своей чистотой роса.

 
Взбираюсь я на купол голубой;
Я шествую по волнам и горам,
Отбросив плащ на пенистый прибой,
Я тучи зажигаю; даже там,
Где тьма пещер, зрим свет моих лучей,
И снова Гея ласки ждет моей.
 

Шелли (Пер. В. Рогова)

Кефал и Прокрида

У древних было много похожих мифов, символизирующих взаимоотношения солнца и росы, и среди них часто цитируемый миф о Кефале и Прокриде. Кефал был охотником, который влюбился и женился на одной из нимф Дианы, Прокриде. В приданое она принесла ему охотничью собаку, Лелапса, и копье, которое всегда попадало в цель. Новобрачные были очень счастливы, но их счастью завидовала Эос (Аврора), богиня утренней зари, которая раньше безуспешно пыталась положить конец их безмятежному блаженству.

Однажды Кефал охотился в лесу, но, когда на землю упали вечерние тени, вернулся к своей ненаглядной женушке, которая ждала его в их уютном жилище. Ее приданое оказалось неоценимым подарком для Кефала, ибо Лелапс был быстр и неутомим в погоне. Однажды, чтобы проверить, на что он способен, боги с Олимпа стали смотреть, как он гонится за лисой, которую они специально создали для этого, и оба животных отличались такой быстротой и выносливостью, что погоня могла закончиться только смертью одного или обоих ее участников. Восхищенные боги заявили, что и лису, и собаку надо сохранить в памяти людей навеки, и обратили их в скульптуры, на которых они были изображены совсем как живые.

Летом, когда солнце нещадно палило, Кефал часто отдыхал в тенечке и, укладываясь на травке, часто призывал ветерок, чтобы тот прилетел и охладил его разгоряченный лоб.

 
Однажды в роще той охотник молодой
Решил спастись от солнечных лучей.
И стал просить он ветерок дневной:
«Горячий лоб мне крыльями обвей!»
Молчало все, и ни журчанья струй,
Ни шелеста листвы не раздавалось.
Молил охотник: «Ветерок, подуй!»
Но на призыв лишь эхо откликалось.
 

Мур

Эос знала об этом, и, хотя она прекрасно понимала, что Кефал обращался к пролетавшему мимо ветерку, тем не менее она отправилась к Прокриде и сказала ей, что муж изменяет ей, ухаживая за прекрасной девушкой, с которой встречается в полдень в лесу. Прокрида, ослепленная ревностью, поверила ее словам и тут же решила поймать мужа на месте преступления.

Утро прошло, и солнечные лучи падали на землю отвесно, когда Кефал подошел к месту своего отдыха. Он не знал, что поблизости прячется Прокрида.

– Лети ко мне, мой ласковый ветерок! – крикнул охотник, а Прокрида, пораженная в самое сердце тем, что показалось ей неопровержимым доказательством измены мужа, потеряла сознание и упала. Шум привлек внимание Кефала. Решив, что к нему подкрадывается дикий зверь, который хочет напасть на него, он бросил свое волшебное копье прямо в чащу леса и пронзил им грудь своей верной жены. Услыхав ее предсмертный стон, он тут же бросился к ней и, прежде чем испустить последний вздох, она все ему рассказала, а потом умерла в счастливой уверенности, что муж не заслужил ее несправедливых подозрений и его сердце принадлежит только ей.

Существует, конечно, очень много других вариантов этого мифа, но все они иллюстрируют одно и то же природное явление.

Главной обязанностью Аполлона было управлять конями, которые везли колесницу Солнца. День за днем он проезжал по лазурному небу, не останавливаясь ни на минуту, пока не добирался до золотой лодки, ждущей его в конце дневного пути, которая отвозила его во дворец на востоке.

Миф о Клитии

Прекрасная молодая девушка по имени Клития с удивительным постоянством следила за ежедневным путешествием Аполлона по небу. С того самого момента, как он покидал свой дворец, и до той минуты, когда он достигал далекого моря на западе, она не сводила с него любящего взгляда, думала о златовласом боге и мечтала о его любви. Но, несмотря на все ее старания, Аполлон так и не ответил ей взаимностью, и она чахла, пока боги не пожалели ее и не превратили в подсолнечник.

Но и в этом обличье Клития не забыла предмет своей любви, и, став символом постоянства, она поворачивает свое поднятое к солнцу лицо, неотрывно следя за его перемещением по небу.

 
Нет, любящее сердце помнит вечно
И любит до могилы, до конца.
Так и подсолнух – он не отворотит
От солнца восхищенного лица.
 

Мур

Миф о Марсии

Однажды летним днем молодой пастух, лежавший на зеленой траве, услыхал вдали звуки музыки, такие нежные и волнующие, что затаил дыхание и стал слушать. Это Минерва, сидя на берегу ручейка, училась играть на флейте, но, наклонившись над прозрачной водой, увидела свои надутые щеки и искаженные черты и с негодованием бросила флейту в воду, поклявшись никогда больше к ней не прикасаться.

Чарующая музыка смолкла, и юноша очнулся и огляделся. Тут он заметил, что мимо него по реке плывет флейта. Он тут же схватил ее, прижал к губам и не успел вдохнуть в грудь воздуху, как божественная мелодия полилась снова. Завладев волшебным инструментом, Марсий начисто позабыл о своих обязанностях пастуха. Вскоре он достиг небывалого совершенства в игре на флейте, ужасно возгордился и стал хвастаться, что играет не хуже самого Аполлона. Дело дошло до того, что он вызвал на соревнование самого бога солнца.

Желая наказать Марсия за его хвастовство, Аполлон в сопровождении девяти муз, покровительниц поэзии и музыки, появился перед пастухом и предложил подтвердить свои слова делом. Музы предложили Марсию начать первым, и он очаровал всех своей игрой.

Музы воздали ему заслуженную похвалу, а потом пригласили Аполлона превзойти соперника, если это ему удастся. Вторичного приглашения не потребовалось. Бог схватил свою золотую лиру и заиграл на ее струнах. Прежде чем вынести окончательное решение, музы решили послушать соперников еще раз, и они заиграли снова, но на этот раз Аполлон присоединил к звукам лиры свой божественный голос, и все присутствующие, включая муз, признали его победителем.

 
И вот, когда спускавшееся солнце
Уж скрылось за горами вдалеке,
Сказали музы, выслушав обоих:
«Ты, Марсий, безнадежно проиграл!»
 

Мэтью Арнольд

Согласно условию, которое гласило, что победитель живьем сдерет кожу со своего соперника, Аполлон привязал Марсия к дереву и жестоко наказал его. Когда горные нимфы узнали о страшной смерти своего любимца, они зарыдали и пролили такие потоки слез, что они превратились в реку, названную Марсий, в память о прекрасном музыканте.

Аполлон и Мидас

Ужасный конец Марсия должен был послужить предостережением всем заносчивым смертным. Но этого не случилось, и вскоре после этого Аполлону пришлось снова участвовать в музыкальном состязании, на этот раз с Паном, любимым флейтистом короля Мидаса. По этому случаю Мидас сам оставил за собой право присуждать первый приз и отдал его Пану, несмотря на то что тот играл гораздо хуже Аполлона. Бог солнца был так возмущен несправедливым решением, что решил наказать нечестного судью и сделал так, что у того на голове выросли длинные ослиные уши.

Приведенный в смятение этим украшением, Мидас заперся во дворце и велел поскорее привести цирюльника, который, дав клятву хранить тайну, был доставлен к царю и получил приказ изготовить огромный парик, который должен был скрыть ослиные уши от глаз подданных. Цирюльник повиновался и сделал парик. Но прежде, чем ему разрешили покинуть дворец, он должен был еще раз поклясться, что под страхом немедленной смерти не выдаст никому страшную тайну.

Но секрет хранить очень трудно, а этот, касающийся длинных ушей царя, так и жег цирюльнику язык. Не в силах больше терпеть, он отправился в поле, выкопал глубокую яму и прокричал туда:

 
У царя-то Мидаса, вот так дела!
Уши (сам видел) – ну как у осла!
 

Гораций

Облегчив тем самым душу, цирюльник вернулся домой. Время шло. На месте ямы вырос тростник и, склоняясь под дуновением ветерка, шелестел: «У царя Мидаса – ослиные уши!» – и все проходящие мимо слышали эти слова и разнесли их по всему миру, так что тайна царя вскоре стала известна всем.

Орфей и Эвридика

Поскольку Аполлон часто встречался с музами, нет ничего удивительного в том, что красота Каллиопы вскружила ему голову. Каллиопа, в свою очередь, страстно любила его и даже писала в его честь стихи. Она с радостью согласилась стать женой Аполлона и родила ему сына Орфея, который унаследовал музыкальный и поэтический талант родителей.

 
Так музыкой прославленной своей
Леса и горы заставлял Орфей
Склоняться перед ним, когда он пел.
Под эту песнь быстрей росла трава,
И вся земля прекрасная цвела,
И лес весенний пышно зеленел.
Куда бы лиры звук его ни долетал —
Он пред певцом все головы склонял,
И даже шторм покорно засыпал.
 

Шекспир

Его талант рос и с годами стал таким огромным, что слава о юноше разлетелась по всему свету. Влюбившись в Эвридику, он пустил в ход все свое искусство и завоевал ее прекрасным голосом, нежными взглядами и страстной музыкой. Эвридика была тронута до глубины души игрой Орфея и выразила свою любовь, согласившись стать его женой.

Вскоре после свадьбы, гуляя в одиночестве по полям, Эвридика встретила юношу по имени Аристей, чья напористость так испугала ее, что она бросилась бежать со всех ног и нечаянно наступила на ядовитую змею, лежавшую в густой траве. Змея развернулась и укусила ее за пятку. Эвридика страдала недолго – вскоре она умерла. И ее душа спустилась в мрачное царство Плутона, оставив Орфея безутешным.

Веселые свадебные песни сменились грустными, разрывающими сердце похоронными мелодиями, но и очарование музыки не смогло вернуть Орфею желание жить, и он отправился на Олимп, где так жалобно умолял Юпитера вернуть ему жену, что сердце царя богов наполнилось состраданием. Он разрешил Орфею спуститься в загробный мир, но предупредил, что вся эта затея крайне опасна.

Но Орфей, ничего не боясь, поспешил ко входу в Гадес и увидел злобного трехголового пса по имени Цербер, который охранял ворота. Пес следил, чтобы ни один живой человек не вошел в них и ни одна душа не вышла из царства мертвых. Как только чудовище увидело Орфея, оно зарычало и свирепо залаяло, стараясь прогнать его. Но Орфей остановился и заиграл такую сладостную мелодию, что Цербер успокоился и позволил певцу спуститься в темное царство Плутона.

Волшебные звуки музыки проникли в самые отдаленные уголки Тартара, где тени осужденных на вечные муки на мгновение прервали свой адский труд и перестали вздыхать и стенать, чтобы послушать их. Даже Тантал перестал тянуться к вечно удаляющейся от него воде, а колесо Иксиона на мгновение перестало крутиться.

 
Сизиф, приговоренный бесконечно
Вздымать на гору камень роковой,
Пустил его катиться и стал слушать
Чарующие звуки песни той.
 

Сакс

Ни один живой человек не проникал еще сюда, и Орфей долго бродил по Гадесу, пока не добрался до трона Плутона, владыки этого мира, на котором суровый царь сидел в полном молчании. Рядом с ним сидела Прозерпина, его жена, а у их ног примостились неумолимые богини Судьбы.

Орфей приветствовал царственную чету и до слез растрогал ее своим рассказом. Плутон и Прозерпина великодушно согласились вернуть Эвридику к жизни и вверить ее заботам любящего мужа.

Но, перед тем как отпустить Орфея, они поставили перед ним одно условие – по пути на землю он ни в коем случае не должен оборачиваться назад, чтобы увидеть лицо супруги.

Орфей с радостью согласился выполнить это условие и двинулся к выходу из Гадеса. Он шел, глядя прямо перед собой, но ему не давал покоя мысль – вдруг Эвридика неузнаваемо изменилась во время пребывания в царстве мрака. Позабыв об условии Плутона и желая поскорее насладиться чертами любимого лица, Орфей оглянулся, не успев еще выйти на поверхность земли, и тень его жены, которую он уже почти вытащил из царства мертвых, тут же исчезла во мраке.

 
Смерть вторично познав, не пеняла она на супруга.
Да и что ей пенять? Иль разве на то, что любила?
Голос последним прости прозвучал, но почти не достиг он
Слуха его; и она воротилась в обитель умерших.
 

Овидий

Все было кончено. Попытка Орфея вернуть жену провалилась. Надежды не осталось. В отчаянии одинокий музыкант удалился в лес и стал играть там похоронные мелодии.

 
Надеясь тронуть сердце бога тьмы
И возвратить на землю Эвридику,
Которую он чуть было не спас.
 

Мильтон

Но в лесу было слышно только завывание ветра, шелест листвы и шаги диких животных, которые приходили, чтобы успокоить его. Орфей бесцельно бродил по лесу, и ничто не могло прогнать его тоску. Временами его воспаленному воображению чудилось, что он видит идущую вдали Эвридику с тем же самым скорбным выражением на лице, которое он заметил, когда она неохотно улетала назад, в темное подземелье Гадеса.

 
Казалось мне, что я увидел вновь,
Твой грустный взгляд, каким ты, улетая,
В последний раз окинула на меня,
О Эвридика! Эвридика!
И листья, трепеща, чуть слышно повторяют:
«О Эвридика! Эвридика!»
 

Лоуэлл

Наконец наступил день, когда вакханки увели Орфея с собой в лес и попросили сыграть что-нибудь веселое, намереваясь потанцевать. Но бедный Орфей, охваченный горем, не смог выполнить их просьбу, и грустные мелодии, которые он извлекал из своей лиры, так рассердили вакханок, что они разорвали его на части и бросили их в реку Гебр.

Но и тогда, когда голова поэта и музыканта плыла по реке, ее бледные губы шептали: «Эвридика!» – ибо даже после смерти он не мог забыть свою жену. И пока его душа плыла, чтобы соединиться с ней, он непрерывно повторял ее имя, пока ручьи, деревья и ключи не подхватили это слова и не стали тоже повторять его.

Ничего не осталось от сладкоголосого певца, кроме его лиры, которую боги поместили на небе в виде созвездия, назвав его в честь Орфея созвездием Лиры.