Текст книги "Испытание для невесты"

Глава 2

Наши дни

Едва кроссовки Кая ступили на потрескавшуюся бетонную дорожку, что вела к требующему ремонта особняку, который он не собирался ремонтировать, как на часах запищал таймер. Ровно пятнадцать минут. Отлично.

Его ничто так не радовало, как совершенные приращения времени. Разве что круглые цифры на заправке и когда в ресторанном счете получается простое число, кусочек последовательности Фибоначчи или все восьмерки. Восемь – невероятно красивая цифра! Если добавить к пробежке еще минуту, можно поставить контрольную точку посередине. Интересно!

Мысленно проигрывая в голове предстоящий день, Кай неожиданно заметил на обочине, рядом со своим «Порше», заляпанным птичьим пометом, черный «Дукати». Здесь Кван, и он приехал на мотоцикле, хотя мама терпеть этого не может, а сам Кай много раз приводил ему статистику смертей и увечий.

Обойдя опасное транспортное средство, он шарахнулся от колючего куста чертополоха, выросшего в тени под солнцезащитным козырьком, и направился к входу. В доме первым делом разулся и стащил носки. Босые ноги погрузились в шелковистый ворс пушистого ковра, который Кай сначала возненавидел за оскорбительный для глаз горохово-зеленый цвет. Но ходить по этому ковру было все равно что гулять по облакам. Присущий покрытию неприятный запах со временем исчез. Или тяжелый нафталинно-старушечий дух просто въелся в его кровь. Как бы там ни было, Кай не собирался расставаться с ковром, пока власти округа Санта-Клара официально не признают дом непригодным для жизни.

Кван сидел у него в гостиной, на его диване, положив ноги на его журнальный столик, смотрел деловые новости и допивал его единственную холодную банку кока-колы. Остальные напитки в доме сохраняли комнатную температуру, потому что в холодильник помещалась только одна банка: все полки были забиты пластиковыми судочками с едой. Мать считала, что Кай заморит себя голодом, если она не будет кормить его лично, а она не привыкла ничего делать вполсилы.

– О, наконец-то! Как делишки?

Кван шумно отхлебнул из банки и зажмурился от удовольствия, когда ледяные пузырьки обожгли горло.

– Хорошо? – сердито прищурился на него Кай. Он тоже любил ледяную колу, а теперь ему придется ждать четыре часа, пока охладится новая банка. – Зачем приехал?

– Без понятия. Мама велела. Она тоже сюда едет.

О, черт! Опять мама со своими бессмысленными поручениями. Что на этот раз? Отвезти ее в овощной магазин в Сан-Хосе, чтобы купить пять ящиков апельсинов со скидкой? Или заказать оптовую партию экстракта морских водорослей из Японии для лечения рака у тетушки? Нет, что-то посложнее, раз ей понадобились оба сына. Страшно представить для чего…

– Мне надо в душ.

Одежда прилипла к телу, хотелось быстрее ее снять.

– Тогда поторопись. Кажется, мама уже подъехала.

Присмотревшись к младшему брату, Кван удивленно поднял брови.

– Ты что, так и бежал с работы домой? В костюме?

– Да, я всегда так делаю. Это специальный костюм, в котором можно бегать. Видишь, эластичные манжеты? Ткань дышит, и его можно стирать в машинке.

– Значит, мой братик рассекает дороги Кремниевой долины, как злобный азиатский терминатор. Здорово!

Не успел Кай придумать достойный ответ, как с улицы раздался знакомый голос:

– Эй, вы там! Я привезла еду! Помогите занести!

Мама говорила по-вьетнамски. Английским она пользовалась только в случае крайней необходимости – например, для общения с санитарным инспектором в ресторане.

– Что? – переспросил на английском Кай.

Он не говорил по-вьетнамски, хотя почти все понимал.

– Мама, у меня полно еды. Если ты будешь продолжать в том же духе, я начну кормить бездомных…

Мама стояла в дверях, гордо улыбаясь и прижимая к себе три ящика манго.

– Привет, затворник.

Пришлось засунуть носки в карман и принять у нее ящики, чтобы она не сломала себе спину.

– Мам, ты забыла, что я не ем фрукты? Они испортятся.

– Это не тебе. Я купила их для Ми, чтобы бедняжка не слишком скучала по дому.

Кай, понесший было ящики с манго обратно, встал как вкопанный.

– Что еще за Ми?

– Ты о чем? – поднялся с дивана Кван.

– Сначала помогите занести фрукты. Поставь на кухне, – бросила она Каю.

Теряясь в догадках, он понес ящики в кухню. Зачем мама привезла фрукты, которые должны спасти от тоски по дому какую-то Ми? Поставив ящики на столешницу, Кай заметил, что в них три разных вида манго: большие красные, желтые среднего размера и маленькие зеленые с надписью на тайском. Может, мама купила ему тропическую обезьянку, которая питается фруктами? Зачем? Она даже кошек и собак не особо любила. И Кван где-то застрял…

Кай вышел посмотреть, в чем дело, и увидел, что мать с братом оживленно переговариваются, стоя возле ее обшарпанной «Камри». В прошлом году на День матери дети скинулись и купили ей «Лексус», но она предпочитала ездить на убитой двадцатилетней «Тойоте». В машине никого не было. Никаких следов таинственной Ми.

– Мама, какая чушь, мы живем в свободной стране, так не делается! – горячо говорил матери Кван, который обычно старался с ней не спорить.

– Мне пришлось действовать, а ты должен меня поддержать. Он к тебе прислушивается.

– Только потому, что я говорю разумные вещи, – закатил глаза Кван. – А это не разумно.

– Нет, ты просто копия своего папочки! На тебя нельзя положиться в трудную минуту. Вот твой брат никогда не подведет.

Кван издал хриплый стон и потер руками лицо, затем извлек из багажника еще три ящика с фруктами и потащил в дом.

– Мужайся, – сказал он, проходя мимо Кая.

Это прозвучало угрожающе. Обезьянка, возникшая в воображении, превратилась в гигантского самца гориллы, которому этих фруктов хватит на день. «Ну, ничего, – успокоил себя Кай, – зато не придется платить за снос этого обветшалого дома. А может, даже страховку выплатят. Виновник ущерба: дикая горилла, взбесившаяся от нехватки манго».

– Возьми джекфрут и заходи, – велела мама. – У меня к тебе серьезный разговор.

С трудом подняв гигантский плод, весивший не меньше пятнадцати кило, Кай потащил его на кухню. Кван уже избавился от груза и сидел за столом, поставив перед собой злополучную банку колы. Кай осторожно опустил джекфрут на рабочую поверхность, опасаясь, что та рухнет под его весом, но столешница выдержала, и он облегченно вздохнул.

Мать недовольно разглядывала кухню, в которой, как и во всем доме, ничего не менялось с семидесятых годов. На мамином лице читалось крайнее неодобрение.

– Тебе нужен новый дом, – сказала она. – Этот вот-вот развалится. И убери тренажеры из гостиной. Так живут только холостяки.

Кай как раз относился к этой категории населения и не понимал маминых претензий.

– Мне здесь удобно, и я люблю смотреть телевизор, когда занимаюсь спортом.

– Ох уж эти мальчишки, – пробормотала мама.

Наступила тишина, лишь Кван с шумом втягивал в себя остатки холодной колы. Потеряв терпение, Кай перевел взгляд с брата на мать и спросил:

– Кто такая Ми?

Насколько он знал, на вьетнамском это слово означало «красивая», а еще вьетнамцы так называли Америку. Как ни крути, странное имя для гориллы.

– Девушка, которую ты должен встретить в аэропорту в субботу вечером, – расправила плечи мама.

– А, ясно.

Ну, хоть не горилла. Ему не очень-то хотелось менять привычный порядок дня и возить куда-то незнакомых девушек, но это лучше, чем делать прививку от бешенства или хлопотать о разрешении от Управления по санитарному надзору.

– Только напиши мне номер рейса. Куда ее отвезти?

– Она будет жить у тебя, – огорошила его мама.

– Как? Почему? – взвился Кай.

Что еще за вторжение?

– Не расстраивайся, она молодая и хорошенькая, – утешила мама.

Кай с надеждой посмотрел на брата.

– Почему бы ей не остановиться у тебя? Ты ведь любишь женщин.

Кван поперхнулся кока-колой, закашлялся и стал бить себя кулаком по груди.

– Ми не может остановиться у Квана, потому что это твоя будущая жена, – выпрямившись во весь свой полутораметровый рост, заявила мама.

– Что? – криво улыбнулся Кай. Он не понял, в чем соль шутки.

– Я нашла ее во Вьетнаме. Она тебе понравится. Просто идеальная жена.

– Я не… Ты не… Как ты могла…

– Да, – вмешался Кван, – я тоже удивился. Она заказала тебе невесту почтой, Кай.

Мама сердито посмотрела на Квана.

– Ты говоришь таким тоном, точно я сделала что-то плохое. Ничего не почтой. Я встречалась с ней лично. Раньше всегда так делали. Следуй я традициям, уже давно бы нашла жену и для тебя, да ты и сам справишься. А твоему брату нужна помощь.

Кай даже не пытался раскрыть рот. Его мозг завис и перестал обрабатывать информацию.

– Я купила ей разные фрукты. Личи, рамбутаны…

Слушая перечисление длинного списка, он наконец пришел в себя и решительно произнес:

– Нет, мама.

Конечно, слова прозвучали резко, но мама зашла слишком далеко.

– Я на ней не женюсь, и жить здесь она не будет. Ты не имеешь права так поступать.

В конце концов, сейчас двадцать первый век! Люди давно уже не покупают жен для своих сыновей.

Мама обиженно поджала губы и вызывающе поставила руки на пояс – ни дать, ни взять тренер по аэробике из восьмидесятых: ярко-розовый спортивный костюм, короткие перманентно выпрямленные волосы.

– Я уже забронировала банкетный зал для свадьбы. И дала залог – тысячу долларов.

– Мама…

– Между прочим, на восьмое августа. Я знаю, как ты любишь эту цифру.

Кай запустил руки в волосы и подавил стон.

– Деньги я тебе возмещу. Пожалуйста, дай мне их телефон, и я отменю бронирование.

– Не упрямься, прошу тебя. Я не хочу, чтобы ты был одинок.

– Я не одинок. Мне нравится быть одному.

Одиноким может быть человек, у которого есть чувства. У него их нет. От одиночества не спастись с помощью работы, кино или хорошей книги. Настоящее одиночество всегда с тобой. От него больно.

Каю не было больно. Поэтому он избегал романтических отношений – полюбившую его девушку ждет разочарование, ведь он не сможет ответить на ее чувства.

– Мама, я не согласен, и ты меня не заставишь.

Мама скрестила руки на груди.

– Я и не собираюсь тебя заставлять. Если она тебе вправду не понравится, не женись. Об одном прошу: дай ей шанс, позволь прожить здесь лето. Не захочешь – я отправлю ее домой. Проще простого.

Она перевела взгляд на Квана.

– Вразуми своего брата.

– Мне нечего сказать, – поднял руки Кван.

Мать смерила его осуждающим взглядом.

– И не надейся, – подал голос Кай. – Я не передумаю.

В его доме не поселится никакая посторонняя девушка! Дом – его святилище, храм, единственное место, где он может спрятаться от всех и жить, как считает нужным. Во всяком случае, пока не ворвутся родственники.

– Ты не можешь судить, пока не встретишься с ней, – настаивала мама. – Это несправедливо. И вообще, она нужна мне в ресторане. Новая официантка ушла, и у меня не хватает людей на дневную смену. Ты должен мне помочь.

Кай насупился. Он чувствовал, что мама хитрит, но не знал, как выкрутиться. Кроме того, если в мамином ресторане не хватало рабочих рук, Каю и всем остальным приходилось помогать. Если выбирать между работой официанта под маминым начальством и незнакомой девушкой в доме…

Почувствовав слабину, мама пошла в наступление.

– Пожалуйста, потерпи. Ради меня. Ты ведь хочешь порадовать мамочку?

Черт, что же делать?.. Каем овладели раздражение и безысходность. Мама есть мама.

– Только если ты пообещаешь, что после этого прекратишь меня сватать, – хватаясь за соломинку, сказал он. – Не будешь подсовывать мне дочку доктора Сона, племянницу стоматолога и подружек Вай. И никаких сюрпризов, когда я прихожу на обед.

– Конечно! – обрадовалась мама. – Обещаю. Всего одно лето, только один разочек. Если она тебе не понравится, я сдамся. Все равно не смогу найти девушку лучше, чем Ми…

Она не договорила и задумалась.

– Только все должно быть по-честному. Если я увижу, что ты не стараешься, мне придется сделать это снова. Ты меня понял, Кай?

– Что значит «не стараешься»? – возмутился он.

– Ты должен вести себя, как настоящий жених. Выводить ее в свет, знакомить с друзьями и родственниками, все такое. Ходить с ней на свадьбы своих кузин и кузенов.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!.. Кай скорчил такую кислую мину, что Кван расхохотался.

– Хмм… любопытно, – пробормотал он.

– Слушай брата! – обрадовалась поддержке мама. – Вы, дети, думаете, что я выжила из ума, но маме лучше знать.

В глубине души Кай в этом сомневался, однако выбора не оставалось.

– Хорошо, я согласен, если ты пообещаешь прекратить дальнейшие попытки найти мне жену.

– Обещаю, обещаю, обещаю! – радостно пропела мама. – Я ужасно рада, что ты согласился. Вот увидишь, она тебе понравится!

Кай был на сто процентов уверен, что мама зря радуется, но спорить не стал.

– Ладно, я в душ.

Он развернулся и вышел.

Только мама могла такое придумать. Смешно! Он не передумает, даже если эта Ми – само совершенство. Последнее обстоятельство ничего не изменит. Неважно, понравится она ему или нет. Если понравится, тем более нельзя на ней жениться.

Глава 3

Самолет резко дрогнул и покатился по взлетно-посадочной полосе. Ми вцепилась руками в подлокотники. Желудок подпрыгнул к горлу. Что-то загудело, мигнул свет. Первый в жизни полет ей жутко не понравился, не хотелось бы пережить такое еще раз.

– Добро пожаловать в Сан-Франциско, Калифорния. Местное время шестнадцать часов двадцать минут. Благодарим вас за выбор «Эйр Чайна»…

Хвала небесам и Будде за уроки английского в школе, контрабандные американские фильмы и аудио-курсы, которые она непрерывно слушала последние два месяца, убирая туалеты. Ми почти все поняла. Она в Калифорнии. И скоро увидит своего загадочного жениха.

Подступила тошнота, в глазах помутилось.

Неужели меня сейчас вырвет?!

Не так она хотела провести свои первые минуты в Соединенных штатах Америки! Что, если ее арестуют за нарушение общественного порядка? Или за то, что она забрызгала окружающих?

Ми опасливо покосилась на соседку – старушку в джемпере ручной вязки. Могут ли за это посадить в тюрьму? Или депортировать? Вдруг ее отправят обратно, даже не выпустив из самолета?

Пассажиры начали собираться в проходе. Ми вскочила с места и потянулась к полке за чемоданом. Ее опередил высокий мужчина в коричневом кожаном пиджаке.

– Позвольте вам помочь.

Она открыла рот, но не смогла издать ни звука, забыв от смущения все английские слова. В школе Ми учила английский, могла немножко писать и читать. Этого хватило, чтобы с помощью стюардессы заполнить таможенную декларацию, однако говорить она стеснялась. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Как объяснить, что она не нуждается в его услугах? В кошельке лежало несколько вьетнамских донгов, которые явно не годились в качестве чаевых.

Добровольный помощник опустил на пол ее маленький синий чемодан и улыбнулся. Ми притянула свое имущество к себе: вдруг не отдаст, пока она не заплатит? Его улыбка увяла, и он повернулся к выходу. Идя по проходу, Ми боялась, что мужчина вновь начнет ей помогать и потребует платы, но тот не обращал на нее никакого внимания; дойдя до терминала, он исчез в толпе. Ми охватила паника. Этот человек явно летал не в первый раз и мог объяснить ей, куда идти, а теперь она осталась одна. Вдруг она пойдет куда-нибудь не туда или сделает что-то не так? Ее схватят, обыщут и заставят пройти проверку на детекторе лжи!

– Ваш паспорт, будьте добры.

Ми и сама не поняла, как оказалась перед окошком, за которым сидел человек в форме. Достав из сумки зеленую книжечку, она дрожащими руками протянула ее в окошко – вместе с бумагами, которые заполнила в самолете. Все, конец. Больше всего она боялась, что документы окажутся не в порядке. Работник аэропорта пролистал паспорт, поставил печать и вернул ей бумаги.

– Добро пожаловать в Соединенные Штаты, Эсмеральда Тран. Приятного пребывания.

Она непонимающе уставилась на мужчину. Ах да, она ведь теперь Эсмеральда Тран. Ми не успела привыкнуть к новому имени, которое дала ей Нгок Ан в честь героини своего любимого мультика «Горбун из Нотр-Дама». Дочка заявила, что тоже хочет поменять имя, и они остановились на Джейд.

– Проходите на проверку багажа, – сказал ей сотрудник, видя, что она медлит. – Следующий.

И все? Туалет помыть – и то дольше!.. Прижав к груди паспорт, Ми покатила чемодан по направлению к следующей очереди. Она выложила свое имущество на ленту, как делали другие пассажиры, и прошла через все космические устройства.

Выйдя с другой стороны, она схватила чемодан и остановилась, ошеломленная вокзальной суетой. Кругом раздавалась многоязычная речь. В воздухе витали ароматы парфюмов, смешанные с запахами еды и человеческого пота. Сверкающие витрины магазинов. Разноцветная одежда, люди с сумками и чемоданами, люди, держащиеся за руки. Все спокойны, решительны, знают, куда идти. Вот бы ей так!

Для нее все было внове. Она и себе казалась другой, незнакомой девушкой. Новая страна, новое имя, новая жизнь. Впрочем, насчет жизни не факт. А вот лето ее ждет в любом случае необычное.

Ми понимала, что должна испытывать восторг – Голливуд, Диснейленд и все такое, но страх перед неизвестностью взял верх. Тем не менее пути назад нет. Надо стараться ради дочери. В ушах звучали мамины слова: «Настройся на победу… любовь придет».

Пора действовать.

Она прошла в ближайший туалет и сменила удобный костюм на узкое розовое платьице, а вместо плоских балеток надела босоножки на высоких, кинжально-острых каблуках. Выйдя из кабинки, она так долго чистила зубы, что заныли десны, затем нанесла легкий макияж. Тонкие стрелки, немного туши на ресницы, чуть-чуть мерцающего консилера под глаза, чтобы скрыть следы усталости. Она позволила себе лишь один яркий штрих – кроваво-красную помаду. Готово. Она сделала все, что могла. Из зеркала на нее смотрела незнакомая девушка. Этого она и добивалась. С наивной деревенской девочкой покончено. Все в прошлом. Теперь она Эсме.

Решительно подняв голову, Эсме вышла из туалета и влилась в поток пассажиров. Идя по аэропорту, она внимательно читала надписи на указателях. В зале прибытий остановилась и стала искать взглядом знакомое по фотографии лицо.

Кай, ожидавший на другой стороне, все еще не мог поверить в реальность происходящего. Наверное, так чувствуют себя люди, которым должны доставить сторожевую собаку из Голландии. Только он ждал не служебную собаку, а человека.

Он стоял спокойно, расправив плечи и выпрямив спину, как научился за долгие годы тренировок по боевым искусствам. Не переступал с ноги на ногу, не топтался на месте, не раскачивался из стороны в сторону. Теперь он умел сдерживаться, хотя давалось это с трудом.

Если девушка действительно прилетит, придется прожить с ней под одной крышей все лето. Более того, он должен вести себя как жених. Господи, он же ничего в этом не понимает!

Кай достал из кармана телефон и нашел фотографию. Не заверь его мать, что видела Ми вживую, он подумал бы, что это типичный случай кэтфишинга. Девушка на фото была неправдоподобно, сверхъестественно красива.

– Привет! – произнес по-вьетнамски мелодичный незнакомый голос.

Оторвав взгляд от телефона, он увидел точно такие же светло-зеленые глаза, как на фото, только настоящие.

Прилетела.

– Привет, – ответил он на английском.

Девушка улыбнулась, и Кай потерял дар речи. Ярко-красные губы, ровные белые зубы, потрясающие глаза. Кто угодно назвал бы ее хорошенькой. Нет, не просто хорошенькой. Великолепной. Поразительной. Сексуальной. Не то чтобы он обращал внимание…

Взгляд Кая нечаянно опустился ниже, и у него пересохло во рту. Охренеть. Это же ходячая секс-бомба! Он даже не подозревал, что женская грудь может быть настолько красивой. И фигура как песочные часы. А ноги! Как они могут быть такими длинными, если в ней росту – метр с кепкой? Наверное, из-за высоченных каблуков.

Вернувшись с небес на землю, Кай усилием воли заставил себя поднять взгляд к лицу прекрасной незнакомки. Давным-давно, когда родные еще не потеряли надежду, сестра заставила его выучить правила поведения с представительницами прекрасного пола.

Правила поведения с девушками:

1. Открывать и закрывать двери.

2. Выдвигать и задвигать стулья.

3. Платить за все.

4. Носить все (это касается даже сумочки, если девушке так угодно), и не важно, что ты не любишь, когда руки заняты.

5. Если подозреваешь, что ей холодно, отдай свое пальто. Тебе тоже холодно? Не имеет значения.

6. Вне зависимости от того, как она одета, нельзя смотреть на известные части тела*.

*Особенно на грудь, ягодицы и бедра. Можно сделать исключение только в одном случае – если девушка тяжело ранена.

Кровь бросилась Каю в лицо, даже кончики ушей порозовели – он нарушил Правило номер шесть! Оправдывало его только одно: он никогда не видел вблизи такую красавицу.

Девушка поставила чемодан перед собой, прерывисто вздохнула и вновь одарила его улыбкой.

– Ты – Дип Кай. А я Эсме, – сказала она по-вьетнамски.

Чувство нереальности происходящего вернулось. Нет, это не сон. Невеста почтой доставлена. Но ее же, вроде бы, звали Ми? Их что, две? Он и с одной-то не знал, что делать. Если мамочка заказала целый гарем, лежать ему в психушке!

Сердце заколотилось быстрее, но через мгновение способность рассуждать логически вернулась, и Кай подумал, что девушка, вероятно, придумала себе имя на западный манер, чтобы легче было адаптироваться. Слава богу, это не гарем.

– Просто Кай, – сказал он по-английски.

Дип Каем его называла только мама, и то если была им недовольна.

Эсме смущенно кивнула, оглядела Кая, и у нее на лбу появилась озабоченная морщинка.

– Почему ты во всем черном? Черный в Америке – цвет траура. Я видела в кино. У тебя кто-то умер? – спросила девушка вновь на вьетнамском.

– Нет. Мне просто нравится.

Подбирать одежду значительно легче, если она одного цвета. Кроме того, черный цвет – немаркий, в нем можно прийти хоть на работу, хоть на праздник.

Пока гостья переваривала информацию, Кай взял за ручку ее чемодан и направился к парковке. С каждым шагом в голове отчеканивались слова. О чем. Только. Думала. Мама.

Невеста почтой оказалась совсем не такой, как ему представлялось. Он ожидал увидеть более юную версию своей мамы – в удобном прогулочном костюме, обожающую готовить соусы шрирача и хойсин. Это бы он еще понял. Но прилетевшая девушка, Эсмеё выглядела, как модель из «Плейбоя». Что можно делать с моделью из «Плейбоя», не считая секса? Не то чтобы он думал о сексе. Вот именно, что думал. Черт, какая фигня! Нет, об этом не может быть и речи!

В голову закралась подленькая мыслишка: он обещал маме делать все, как настоящий жених. Женихи занимаются сексом. Кай потряс головой, отгоняя дурные мысли. Нельзя унижать человека, сводя его ценность к сексу. Кроме того, он ее совсем не знает. А вдруг она маньячка, которая совершает ритуальные убийства животных у себя на заднем дворе? Кто знает, что у нее на уме. Безопасно ли снимать штаны рядом с такой женщиной?.. Мысли о сексе быстро испарились, и остальная часть пути прошла спокойно.

Сопровождаемый цоканьем каблуков, Кай прошел через автоматические стеклянные двери и направился к машине. Поставил чемодан в багажник и хотел выполнить правило номер один, однако Эсме спокойно открыла дверцу со своей стороны и опустилась на сиденье. И дверцу за собой закрыла.

Он остановился как вкопанный. Понимает ли она, что нарушила этикет? Надо ли ей об этом сообщить? И разве не ирония судьбы, что он знает правила лучше, чем гостья? А может, это американские правила?

Мысленно пожав плечами, Кай сел за руль, завел машину и уже хотел выезжать, как девушка вдруг сказала:

– Подожди минутку. Давай поговорим.

Он со вздохом вернул машину в режим парковки. Похоже, они так и будут говорить на разных языках, не совсем понимая друг друга, точно как с мамой.

– Спасибо, Ан Кай.

«Ан» означало брат, однако, поскольку они не были родственниками, это прозвучало как выражение привязанности. Кай не любил телячьих нежностей, но, когда девушка одарила его обезоруживающей улыбкой, забыл о раздражении. Он почувствовал, что вновь теряет голову.

– У тебя красивая машина.

– Спасибо.

Он терпеть не мог показной роскоши, но за рулем ездить любил, и автомобиль был его единственным дорогостоящим приобретением. Хотя, конечно, следовало бы смыть птичий помет с ветрового стекла.

– Я знаю, что ты не хочешь на мне жениться, – вздохнула девушка.

Он и не думал ее разуверять.

– Это правда.

В воздухе повисло молчание. Девушка закусила губу.

– Ты собираешься плакать? – настороженно спросил Кай. – Там в бардачке есть салфетки.

Достать их, что ли? Он не знал, чем еще может помочь. Похлопать ее по плечу?

Помотав головой, она посмотрела ему в глаза.

– Твоя мать хочет, чтобы я заставила тебя передумать.

– Это не в твоих силах.

– У тебя есть… – она посмотрела в сторону, подыскивая слова, – … идеал женщины? Какая она?

– Все равно какая, лишь бы оставила меня в покое.

Мама, сестра, миллион тетушек и кузин заставляли его выполнять бессмысленные поручения, критиковали его одежду, требовали, чтобы он подстригся. Женщин в его жизни хватало с избытком.

– На самом деле ты этого не хочешь, – решительно тряхнула головой девушка. – Я помогу тебе стать счастливым. Вот увидишь.

Кай ощетинился.

– Мне не нужна такая помощь.

Возмутительное и беспрецедентное предложение! Если она будет все лето заставлять его петь и танцевать, можно сойти с ума. Он не способен испытывать счастье или горе, а вот раздражение и досаду – вполне. Вот как сейчас.

– Счастливые люди не ходят во всем черном, – скептически заявила девушка.

Опять к одежде прицепилась. Кай крепче сжал рулевое колесо.

– Я не согласен.

В черном приходят даже на свадьбы, а это счастливые события. Во всяком случае, для других. Ему было легче сходить на обследование простаты. Там пытка продолжалась несколько секунд, а на свадьбах – долгие часы.

Эсме сердито поджала губы и после неловкой паузы спросила:

– А чем ты занимаешься? Ты любишь свою работу?

– Чем я занимаюсь, объяснить сложно, но, да, работа мне нравится.

Девушка беззвучно пошевелила губами, пробуя на вкус слово «сложно», еще раз обвела взглядом салон и посмотрела на Кая с хитрой улыбочкой.

– Ты шпион, как Джеймс Бонд?

– Нет, – удивленно моргнул Кай.

– Наемный убийца?

– Разумеется, нет.

Точно, ненормальная!

– Жаль.

Девушка улыбалась и вовсе не казалась разочарованной.

Что за каша у нее в голове?

– Нет, ты еще более странная, чем я!

Эсме прижала руки к груди и тихонько засмеялась – словно колокольчики зазвенели. Она закинула ногу на ногу, и Кай уставился на ее бедра. Юбка скользнула вверх по ноге, обнажив полоску безупречной кожи.

Правило номер шесть!

С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, он перевел взгляд на приборную панель.

– В колледже я изучал бухгалтерский учет, но сейчас моя работа больше связана с налогами. Мы с другом создали компанию и занимаемся бухгалтерским программным обеспечением. Он отвечает за программирование, а я – за расчеты. Я должен быть в курсе бухгалтерских принципов и законов, которые отражены в налоговом кодексе. Недавно мы добавили к нашему пакету программного обеспечения анализ трансфертного ценообразования, так что мне пришлось уделить особое внимание разделу 482. Меня интересует, как можно проверить бизнес-транзакции «на расстоянии вытянутой руки», когда речь идет о крупных международных корпорациях. Иногда они создают налоговые убежища в странах с низкими налогами, скажем, на Багамах, и мы должны…

Кай прервался на полуслове. Когда он говорил о работе, людям становилось скучно. Его рассуждения порой утомляли даже коллег. Не всех увлекали замысловатая элегантность цифр и тонкости налогового законодательства. Странно!

– Бухгалтерский учет, – медленно произнесла она, на этот раз по-английски.

– Не совсем, но я дипломированный бухгалтер, и у меня есть лицензия на предоставление налоговой документации для государственных компаний в Соединенных Штатах.

– Я тоже.

Она тоже бухгалтер? Кай удивился и почему-то обрадовался. Опустив глаза, девушка намотала на палец выбившуюся из подола ниточку и сказала по-вьетнамски:

– Во Вьетнаме, не здесь. Наверное, это совсем другое.

– Разумеется. Я вообще не разбираюсь во вьетнамском налоговом кодексе. Уверен, что это очень увлекательно. Они вносят взятки в стоимость ведения бизнеса? Их вычитают из налогов?

Забавно было бы проставить взятку в графе декларации о доходах. Именно поэтому Кай любил свою работу. Он видел не просто цифры на бумаге; если знаешь, как смотреть, цифры полны смысла, они отражают культуру и ценности народа.

Эсме молча обняла себя руками за плечи, как будто замерзла. Обиделась? Прокрутив в голове свои замечания, Кай так и не понял, что могло показаться ей обидным.

– Ну что, едем? Не люблю пустых разговоров, – сказал он, прервав неловкое молчание.

– Да, поехали. Спасибо тебе.

Эсме откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Кай заплатил за парковку и выехал из гаража. Он напрягся в ожидании новых вопросов, однако девушка молчала. Не то что мама и сестра, которые вечно изводили его болтовней.

Пассажирка внимательно рассматривала унылый пейзаж вдоль магистрали: приземистые офисные здания на фоне пожухлой травы с редкими вкраплениями эвкалиптов или сосен.

– Университет-авеню, – сказала вдруг девушка и изогнулась всем телом, чтобы посмотреть назад. – Там университет Беркли?

– Нет, Стэнфорд.

– А-а-а, – разочарованно протянула она.

– Беркли находится в часе езды на север. Я там учился.

– Правда?

Кая удивила ее восторженность. В его окружении гораздо выше котировались Стэнфорд и Лига плюща.

– Ага, у них хорошая программа по бухучету.

Кай смотрел на дорогу, но чувствовал на себе пристальный взгляд девушки.

– Зачем тебе Беркли? – спросил он, искоса взглянув на нее.

– А студенты тесно общаются? Они знакомы друг с другом?

– Далеко не все. Это огромное учебное заведение, каждый год туда поступают больше десяти тысяч студентов. А почему ты спрашиваешь?

Девушка дернула плечом и уставилась в окно. Кай вновь сосредоточился на дороге и съехал с магистрали на Матильда-авеню. По обе стороны улицы росли высокие дубы с пышными кронами, из-за которых выглядывали особняки, жилые комплексы и супермаркеты.

Через десять минут Кай свернул в боковую улочку к своей развалюхе. По сравнению с остальными зданиями в округе, новыми или перестроенными, его дом казался уродцем, но Кай точно знал, что ни у кого нет такого чудесного пушистого ковра.

– Приехали.