Текст книги "ТИНА"

ТИНА
исторический любовный роман

Глава 1

1848 г.

Тина направлялась в комнату Молли, показать и прочесть ей письмо из Нориджа. Она улыбалась и действительно была рада получению важного известия. Стукнув два раза в дверь, она вошла в небольшую комнату, просто обставленную, как и ее собственная. Молли что-то писала: наверное, проверяла уроки учениц.

– Послушай, дорогая Молли! Мне, наконец-то, предложили место гувернантки в очень богатом доме! – радостно проговорила девушка.

– О, я рада за тебя. И что пишут?

– Письмо из Нориджа. Через месяц я еду туда, в поместье лорда Нориджа, Саут-Холл. Я буду наставницей двух его дочерей Оливии и Элизы: одной одиннадцать, а второй двенадцать лет.

– Ты хочешь поехать? Я бы не поехала, мне и здесь хорошо. К чему смотреть на богатство и высокомерие Высшего общества?

– Но, Молли, дорогая, я не могу больше здесь оставаться, хочу перемен. И потом, в городе все смотрят на меня, как на невесту пастора. Я отказала мистеру Линчу два раза, а он все еще питает какие-то надежды в отношении меня.

– Я б согласилась на твоем месте, множество поклонников нам не светит, а жизнь нужно устраивать. Джентльменам мы не особо нужны без гроша в кармане, да и не обладаем прелестной красотой.

– Все так, но я не люблю мистера Линча и, скорее всего не выйду замуж, да я и не мечтаю о браке.

– Я тоже не мечтаю, но мне не делали предложений.

Молли была старше Тины всего на год, но они были не особо похожи друг на друга. Молли являлась светловолосой девицей с серыми глазами, с обычными чертами лица, обладала бесцветными бровями и ресницами, что придавало ей унылый вид. Тогда как Тина была шатенкой с большими карими глазами, внутри которых сияло ясное солнце, и, соответственно, обладала темными выразительными бровями и ресницами, но по канонам греческой красоты ее нельзя было назвать красавицей, хотя бы потому, что имелся крупный рот и немного упрямый подбородок. Что касается фигур сестер, то о них лучше судить мужчинам, ибо это их прерогатива, скажу только, что Молли была среднего роста, плотного телосложения, а Тина более хрупкого телосложения, но они носили такие темные и глухие платья, что нельзя было составить определенного мнения об их прелестях.

Их родители являлись обедневшими дворянами, оставшимися без своего маленького поместья из-за долгов отца мистера Нолтона, его пришлось продать и переехать в город. Здесь мистер Нолтон пошел работать адвокатом, ибо он имел образование, как следовало дворянину. Нолтон женился на дочери ювелира, от которой у него появились две дочери и сын. Не сказать, чтобы Нолтоны жили впроголодь, но и не шиковали. Когда девочкам исполнилось по 9 – 10 лет, отец их умер. Мать была в отчаянии. Все, что накопил мистер Нолтон, было так мало. Девочек она отдала в пансион для сирот, чтобы уменьшить расходы, а сына оставила при себе. Очень редко она посещала дочерей, а года через три вышла замуж за ростовщика. Девочек перевели в более престижный пансион, но домой их не забрали. Мать писала им письма о себе, о муже, их брате, и все жаловалась на то, что пока не может их забрать, так как они живут в тесном доме. Потом, у нее родился еще один сын, и она стала реже писать.

Сестры были убеждены, что стали обузой для матери и свыклись с мыслью, что останутся в пансионе до конца своей юности.

За две недели до отъезда Тина предупредила пастора Линча о нем. Тот выразил свое огорчение не только словами, но и мимикой лица. А, перед самым отъездом в Норидж она пришла в церковь, чтобы помолиться о спокойном пути и попрощаться с пастором. Он выразил свои сожаления, пожелал счастья и посмел надеяться увидеть ее в этих краях однажды.

Прощаясь друг с другом, сестры заверили, что будут часто писать, сообщать все новости о себе.

***

На почтовых лошадях Тина добралась до Нориджа за три дня. Саут-Холл оказался обширным поместьем, а до моря было всего несколько миль. Что касается особняка, то для Тины Нолтон, неискушенной в лицезрении дворцов и поместий, он показался большим и величественным.

Позже, от экономки она узнает, что Саут-Холл принадлежит лордам и наследуется по прямой линии. Жаль только, что у мистера и миссис Норидж нет сына.

Леди Норидж была дамой величавой, высокого роста, элегантной и чуточку высокомерной. Но она лично показала Тине комнату, где ей придется жить все это время.

– Я надеюсь, – говорила леди Норидж, – вам понравится комната. Ведь, вам, мисс Нолтон, мириться с ней долгое время, если все будет хорошо, и вы нам понравитесь.

– Да, миссис Норидж, – только и могла сказать Тина.

Комната, находящаяся на территории прислуги, была недурна и удобно обставлена. В пансионе ее коморка была в три раза меньше и проще.

Когда Тина разложила все свои вещи по шкафам и сундукам и полностью обосновалась, она оживила ее цветами и пейзажем, что сама написала.

На следующий день ей представили двух маленьких мисс Норидж: Оливию и Элизабет. Как и положено девочкам—погодкам, они всегда играли вместе, и всюду их можно было увидеть рука об руку. Обе были светловолосые, улыбчивые, задорные, но не взбалмошные. Их отец, достопочтимый лорд, редко бывал в поместье и ничем не был примечателен в глазах Тины, кроме того, что много рассуждал о судьбе Англии и о политике.

Девочки быстро привыкли к мисс Нолтон и прилежно учились под ее началом. Они боялись, что гувернантка окажется слишком строгой и скучной, но мисс Нолтон увлекательно им рассказывала уроки и не наказывала за пустяки, и главное – не жаловалась их матери. Тина не собиралась жаловаться, так как видела прилежность своих воспитанниц, а также их способности: одна проявляла интерес к живописи, а вторая любила играть на фортепиано.

За две недели Тине удалось изучить окрестности Саут-Холла во время прогулок с воспитанницами, посетить город и, разумеется, его церковь. А, через два месяца мисс Тину Нолтон знал почти весь Норидж, принимали ее за свою и не имели против девушки никаких предубеждений. Да и как иначе? Она исправно ходила в церковь, была скромна, благочестива, хорошо воспитана и ничем не выделялась. Разговаривала Тина спокойным, иногда тихим голосом, имела привычку опускать глаза из застенчивости, фразы ее имели стройный ряд.

Основное время Тина проводила в поместье, занимаясь девочками. В свободное время она гуляла в парке, читала, рисовала что-нибудь или писала письмо сестре Молли. На кухню ее не пускали, полагая, что помощь гувернантки не входит в правила дома. Все занимались своим делом. И хотя пару раз Тина предлагала свою помощь приготовить ужин или завтрак, служанки вежливо мотали головами. Экономка миссис Чат на ее вопросы отвечала, что леди Норидж строга в соблюдении правил. Тина, часто готовившая в пансионе пищу, скучала по кухне и ее запахам. Но те не менее миссис Норидж иногда разрешала ей ходить за покупками в город с миссис Чат. Так можно было отвлечься от однообразия и спокойно поболтать по дороге. Миссис Чат слыла женщиной словоохотливой и незлобивой, а если любила кого-нибудь покритиковать, то по-справедливости, как она считала.

Бродя по рынку в поисках экзотических фруктов и орехов, женщины смеялись и разговаривали. Впрочем, в основном говорила миссис Чат: она рассказывала очередную историю о Мери и ее сыновьях из деревеньки, стоявшей отсюда неподалеку. И вот найдя лоток с нужными продуктами, миссис Чат переметнула свое внимание на торговца, а Тина отошла. Тут ее вежливо попросили пропустить. Она обернулась и подчинилась. Человек, что обратился к ней, оказался местным врачом. Узнав девушку, он приподнял шляпу и остановился.

– Мисс Нолтон, приятно встретить вас здесь.

– Я не ожидала встретить вас на рынке, мистер Джонс.

– Я редко здесь бываю. Для этого у меня есть служанка Марта, но сейчас время простуд, она болеет. Не мог же я послать больного человека за покупками.

– О, конечно, нет! Вы очень великодушны.

– Стараюсь. В Саут-Холле все здоровы?

– Слава Богу, да. Правда, Оливия немного шмыгает носом.

– Я приду посмотреть ее. Простуда может быть опасной.

– Мы вам будем очень признательны, мистер Джонс.

– А, мне будет приятно вновь увидеть вас, мисс Нолтон. До встречи в Саут-Холле.

– До свидания.

Мистер Джонс был отличным врачом, в Норидже его уважали и доверяли, как лекарю. Он мог лечить всех, включая очень бедных или состоятельных, таких как Нориджи. Ему было около тридцати, ростом среднего, телосложением мистер Джонс был худощав. Тина всегда видела в нем лишь врача, того, кто помогает людям. На узком смугловатом лице Джонса всегда присутствовала любезная улыбка. Иногда, выполняя какую-нибудь работу, он поджимал тонкие губы.

Миссис Чат всю обратную дорогу расписывала положительные качества доктора. Она заметила, что мистер Джонс с интересом смотрит на девушку. Главное, завершила свою речь экономка, он не женат.

Глава 2

Оливия с покрасневшим носиком смешно смотрелась. Мисс Нолтон сидела рядом на стуле, читая ей вслух о благородном рыцаре новеллу, когда в комнату девочек вошел доктор Джонс. Он сразу же направился к больной, сидевшей на кровати и укутанной в одеяло. Тина, перестав читать, с застенчивой улыбкой следила за осмотром Оливии.

– О, доктор, – взмолилась больная, – за эту неделю вы посещаете меня в третий раз! Неужели, это так необходимо?!

– Конечно, мисс Норидж.

– Я уже поправляюсь, а мисс Нолтон почти не отходит от меня.

– Мисс Нолтон, должно быть, ангел?

– Совсем нет, – ответила Тина, – я отвечаю за своих воспитанниц, – и добавила, смутившись от заинтересованного взгляда доктора Джонса, – у Оливии жара нет, и чувствует она себя замечательно. Вам не стоит так сильно беспокоиться.

– Мне не в тягость приезжать в Саут-Холл, мисс Нолтон.

– Мисс Нолтон, скажите Мери, чтобы она принесла чай для мистера Джонса, – попросила Оливия.

– О, моя маленькая пациентка, спасибо, но я не хочу чай.

– Жаль…

– Вы, верно, продрогли? – поинтересовалась Тина, не зная, о чем еще говорить, – на улице весь день льет дождь.

– Я привычен ко всякой погоде и тепло одет.

– Элиза так мечтала сегодня о прогулке, но дождь все испортил.

– Я бы не советовал часто гулять осенью

– Ну и хорошо, что дождь! Я хотя бы не одна дома! – радовалась Оливия.

На пороге возникла миссис Чат, поинтересовавшаяся о надобностях доктора, но тот от всего отказался.

Когда мистер Джонс откланялся, миссис Чат вполголоса, подойдя к Тине довольно близко, произнесла: «Что-то доктор зачастил неспроста. Мисс Нолтон, вы бы поощрили его».

– Чем же я его поощрю? Он меня вовсе не интересует.

– Как же так? Он – хороший человек, под боком будет личный врач, – экономка усмехнулась.

– Я знаю, что мистер Джонс очень хороший человек, но, к сожалению, я более ничего к нему не испытываю, кроме уважения.

– В браке больше ничего не нужно, мисс Тина. Все остальное лишнее.

– Быть может, вы ошибаетесь насчет доктора Джонса? Он нисколько не заинтересован мной.

– Ой уж! Я-то не вчера родилась, мисс Тина!

***

Осень выдалась знобливой и хмурой. Затем наступила холодная зима. Девочки, слабые здоровьем, постоянно простужались и болели. Хозяйка Саут-Холла тоже пару раз лежала с жаром. Что касается Тины, то она переносила все в легкой форме, поэтому могла ухаживать за больными. Мистер Норидж почти всю зиму провел в Лондоне. А доктор Джонс был в Саут-Холле постоянным посетителем в виду своей профессии. Итак, как он и Тина проводили много времени у постелей больных, это их намного сблизило, хотя девушка по отношению к нему испытывала разве что уважение. Она не мечтала о нем, как мужчине или муже, не хотела прикоснуться, приласкать, как об этом пишут в романах о влюбленных.

Весной доктор Джонс начал форсировать события, что весьма отпугнуло мисс Тину. Миссис Чат всячески содействовала доктору, ввиду положительного к нему расположения. Тина осталась непробиваема, что крепостная стена. Отправляясь с мистером Джонсом на прогулку вдвоем, Тина ощущала потребность сбежать, и лишь уважение и воспитанность останавливали девушку. Вообще, он остался для нее чужим. И на вопрос мистера Джонса: «Хотела бы она видеть его чаще, а быть может каждый божий день?», она ответила, что им не стоит так часто встречаться. Улыбка пропала с лица доктора, и он больше не возвращался к этому вопросу. За неимением пациентов, он теперь редко бывал в Саут-холле. Они случайно могли встретиться в городе или в церкви. Мистер Джонс приветствовал ее и справлялся о Нориджах, и об ее здоровье. В душе Тина сожалела, что не может ответить на склонность Джонса, но разве можно приказать сердцу.

Летом миссис Норидж собралась в Лондон, навестить некоторых родственников и, как она выражалась, повращаться в высшем обществе. Девочек тоже решили взять с собой, соответственно и мисс Нолтон.

Вообще, Лондон Тине не приглянулся: показался ей тесным и шумным, грязным. Во время визитов она не сопровождала девочек, но, когда отдавали визит Нориджам, Тина должна была присматривать за Оливией и Элизабет.

Так как природы рядом не имелось, мисс Тина с девочками облюбовали городской парк. Здесь Тине казалось, что воздух более свеж и чист.

На вторую неделю пребывания в Лондоне Тина написала письмо сестре в пансион, отметив новый адрес. Молли ответила ей сразу же, письмо от нее пришло через неделю. Она возмущалась тому, что Тине не нравится в столице, и просила приглядеться, вдруг на нее кто-нибудь обратит внимание. Также в письме было немного посвящено их матери: «…недавно получила письмо от нашей матушки, она не ведает, что ты уехала в Норидж, но я ей все написала. Матушка надеется, что у нас дела благополучны. Как всегда, она жалуется на недостаток времени и на сыновей-шалопаев. Странно то, что мать все еще помнит нас. Я, по справедливости, не помню ее лица. Но Бог ей судья…». Тина была немного расстроена известием о матери: она до сих пор жила надеждой, что матушка позовет дочерей к себе, но та и не думала об этом. У Тины не укладывалось в голове, как можно так надолго или навсегда расстаться со своими детьми. Быть может, виноват ее нынешний муж? Наверное, он не хочет кормить лишних два рта?

К осени все вернулись в Норидж. Тина радовалась Саут-Холлу, как родному дому или почти родному. В ноябре в поместье съехались многочисленные друзья и родственники леди и лорда Норидж. Они должны будут гостить без малого до Нового года. Все самые лучшие комнаты были протоплены, вылизаны до блеска и избавлены от пыли. Леди Норидж напутствовала мисс Нолтон такими словами: «Я все эти недели буду занята гостями, мисс, а вы хорошенько присматривайте за моими девочками». Тина кивнула, присев в почтительном реверансе.

День настал. Дамы в пышных кринолинах и кружевных шляпках на меху вошли в Саут-холл, весело переговариваясь и стрекоча, что кузнечики. Мужчины-франты и скромнее появились следом. Леди Норидж пригласила всех в гостиную: всего было четыре женатых пары, одна вдова и один холостой молодой человек, и трое детей. Представив своих дочерей Оливию и Элизу, леди Норидж отправила их играть и попросила взять с собой приезжих детей. Двое из них были брат и сестра, а третья – девочка лет шести оказалась довольно взбалмошной особой. С нею была нянька, которая позволяла все что угодно хорошенькой мисс Габи и потакала любому ее капризу. Остальные дети не слушали девочку, поэтому она постоянно ныла. Мальчику приглянулась Оливия, их часто можно было видеть вместе. Элиза нашла себе подругу в лице его сестры, так как они были сверстницами. Как-то вечером, сидя в детской комнате, Тина читала роман о любви, а дети играли. Оливия спросила у Эммы, почему они без гувернантки. На что мисс Эмма ответила:

– Мамочка недавно рассчитала нашу гувернантку, так как та вышла замуж за молочника. Она заметила, что мисс София стала мало уделять нам времени и больше занята другими делами.

– Скоро матушка найдет другую, не хуже вашей,– вставил Бобби.

Тину немного задело, что о ней высказались в столь пренебрежительном тоне, да еще какой-то мальчишка, а потом она вспомнила, что аристократы воспитаны в высокомерии и уничижении более низкого по происхождению.

Когда мисс Нолтон выводила деток на прогулку, то была похожа на заботливую мамашу. Мистер Темпл за неимением пары стал гулять с Тиной, и потом она не возражала. Из разговоров с ним Тина узнала, что Темпл являлся дальним родственником лорда Нориджа, но не очень богатым. Вот, что он говорил:

– Родители мечтают, чтобы я нашел себе состоятельную невесту, а родство с мистером Нориджем и его связи должны весьма помочь мне.

– Что ж, желаю вам успеха на сем поприще, – произнесла Тина, почувствовав неприязнь к нему после этого признания.

– Благодарю, мисс Нолтон.

– Надеюсь, вы полюбите девушку не столько за ее состояние, а сколько за ее характер.

– Я тоже мечтаю о такой гармонии, но… Вот вы, мисс Нолтон: вы имеете какое-либо состояние?

– Если б имела, разве я работала бы гувернанткой?

– Ох, и то верно! Вам будет довольно трудно выйти замуж.

– Я и не думаю о замужестве.

– Как же так?! Каждая девушка думает о замужестве и о детях, я так думаю! Я вам не верю.

– То ваше право, мистер Темпл.

С каждым новым общением молодой человек становился для Тины все более неприятным. Его циничные рассуждения вызывали у девушки тошноту. Ему мерещилось, что все только и хотят, что урвать кусок больше. Если попробовать описать мистера Темпла внешне, то вот каким он предстанет: рост ниже среднего, худющий донельзя, шея длинная и вытянутая, как у гуся; блондин с мертвенно-бледной кожей и что смешило Тину более всего, так это его постоянная боязнь замерзнуть. Он кутался теплее любой барышни, и жаловался на сквозняки. Часто он говорил: «Как жаль, что в этот раз у мистера Нориджа нет ни одной богатой девицы на выданье…» Он так был уверен в своей неотразимости и огромном успехе у противоположного пола, что мисс Тина не могла понять, откуда сие заблуждение. Она старалась избегать его, меньше общаться, ибо и ее огромному терпению пришел конец. Видимо, поведение Тины не ускользнуло от его внимания, и он пожаловался миссис Норидж.

Хозяйка в одно прекрасное декабрьское утро вызвала мисс Нолтон в свои покои. Она готовила свое лицо к предстоящему дню, умащивая кожу всевозможными кремами и мазями; на голове леди Норидж красовался огромный чепец.

– Мисс Нолтон входите. Как дела у моих дочерей?

– У них все замечательно. Правда, я думаю, деток нужно посмотреть доктору, они все немного простужены.

– Хорошо, я вызову мистера Джонса.

– Я могу сама сходить за доктором, мадам.

– Не стоит, мисс Нолтон. Я хотела бы, чтобы вы больше общались с мистером Темплом. Он чувствует себя немного одиноким.

– О, леди Норидж, но я не могу уделять мистеру Темплу больше внимания, чем детям!

– Прошу вас, мисс Нолтон, исполняйте, пожалуйста. Ему недостает общения с молодыми незамужними леди. И хотя вы не являетесь леди, но вы подходите ему по возрасту для простого общения.

– Слушаюсь, миссис Норидж.

Глава 3

Осмотреть детей доктор Джонс приехал после обеда. Мисс Тина сидела с детьми, чтобы было меньше возможности у Темпла встретить ее.

– Как поживаете, мисс Нолтон? – любезным тоном поинтересовался доктор Джонс.

– Как всегда, у меня все по-старому, доктор.

– Мы давно с вами не виделись.

– Да. Летом мы уезжали в Лондон.

– Вы, верно, были счастливы повидать столицу?

– Да, я рада, что повидала Лондон, но мне там не понравилось. Жизнь в столице не для меня.

– Да, я был пару раз в Лондоне: он меня тоже нисколько не привлек. Видно, мы с вами люди одного склада.

– Да, быть может… Желаете чаю?

– Я не откажусь.

– Вы согласитесь пить чай на кухне?

– О, конечно, да.

– Что у девочек?

– Все в норме, но кое-что я выписал.

Миссис Чат встретила на кухне молодежь с улыбкой на все лицо. Усадила доктора Джонса на почетное место, то есть на свое, а Тину – рядом с ним. Экономка безумолку трещала, не давая им вставить слово. Им приходилось только пить чай и улыбаться друг другу. Их мирное чаепитие нарушил мистер Темпл, явившийся на кухню неизвестно для чего. Он вел себя довольно нагло и вызывающе. Грубо приказал налить ему чай, уселся рядом с мисс Тиной и потребовал печенье. Миссис Чат, закусив губу, все требуемое поставила перед ним. Тина осмелилась спросить:

– А что с обществом леди Норидж?

– Они все ушли отдыхать по своим комнатам, а мне что-то скучно. Узнав, что вы на кухне, я, разумеется, пошел сюда. Но вы не одни, мисс Нолтон.

– Позвольте представить вам мистера Джонса, доктора из Нориджа. Он осматривал детей.

– Очень приятно, – он кивнул.

– Мистер Темпл родственник лорда Нориджа, – представила Тина молодого человека доктору. Доктор, допив свой чай, откланялся. У него было еще несколько пациентов.

– Вам нравится общество этого докторишки? – спросил напрямик Темпл. Миссис Чат чуть не уронила тарелку, а Тина ощутила внутреннее раздражение.

– Что здесь плохого?

– Абсолютно ничего.

– Что ж, я, пожалуй, пойду, отдохну, пока дети спят,– Тина встала из-за стола и направилась к себе. Но мистер Темпл и не собирался оставлять девушку в покое. По дороге в ее комнату он докучал ей уговорами поиграть в карты, в шашки или прогуляться, но она осталась непреклонна.

На этом его отталкивающий нрав не закончился. На следующий день миссис Норидж сама зашла в детскую, окинула ее придирчивым взглядом и позвала Тину с собой. В коридоре она медленным тоном начала:

– Мисс Нолтон, я слышала, что вы не занимаетесь детьми, а увлеклись доктором Джонсом?

– Я?! Миссис Норидж, вы несправедливы ко мне! – Тина догадалась, откуда ветер дует.

– Что у вас с доктором?

– Ничего, миссис Норидж. Мы просто пили чай.

– Вы в курсе или, скорее всего, нет, что я не буду держать у себя замужнюю гувернантку? Так что передайте мистеру Джонсу, что содержать вас будет он один.

– О, но я не собираюсь замуж за мистера Джонса или кого-либо еще, мадам.

– Отлично, я удовлетворена вашим ответом.

Мистер Темпл, казалось, был счастлив тем, что насолил Тине Нолтон. Считая ее существом ниже себя по происхождению, мистер Темпл тем самым решил вознести себя еще выше. Показав свое влияние на леди Норидж, молодой человек хотел показать, что Тина никто в этом доме, всего лишь служанка. Мисс Нолтон ни на что не претендовала и поэтому оставила выходки Темпла без ответа. Жаль только, что мистера Джонса не стало видно в Саут-Холле. От миссис Чат Тина узнала, что хозяйка сменила доктора Джонса на более опытного, мистера Либерштейна. Тот был намного старше, имел семью и все в том же духе.

Гости разъехались после рождества, а вместе с ними и мистер Темпл. Нориджи, да и весь Саут-Холл, зажили прежней спокойной жизнью. Леди и лорд Норидж навещали соседей в знак уважения и любезности, а те наносили ответные визиты.

Тина каждое воскресенье ходила в церковь, там она часто сталкивалась с мистером Джонсом. Он дружественно ее приветствовал, но к удивлению девушки, не подходил и не разговаривал с ней. Удручало, конечно, что она потеряла хорошего друга в лице мистера Джонса. Миссис Чат посоветовала Тине выяснить, в чем дело, самой заговорить с доктором. Такая возможность девушке выдалась только через два месяца, ибо он был в отъезде. После окончания службы в церкви Тина догнала доктора Джонса и пошла в ногу с ним:

– Доброе утро, доктор Джонс. Я слышала, вы уезжали из города?

– Приветствую вас, мисс Нолтон, – он приподнял шляпу, при этом лицо его покраснело. Неужели, доктор смущен?

– У меня заболел дядя. Нужна была срочно моя помощь. Кажется, у Нориджей теперь другой доктор?

– Да. Доктор Либерштейн.

– Весьма опытный врач. Я учился у него.

– Мистер Джонс, еще до отъезда, вы, может быть, помните, почему избегали меня?

– Простите, если обидел, мисс.

– Я просто хочу понять.

– Леди Норидж ясно дала мне понять, что более не желает меня видеть в Саут-Холле.

– О, мне так жаль, доктор Джонс.

– Я потерял отличный заработок, но и это не главное, мисс Нолтон.

– Что же еще?

– Она запретила мне общаться с вами, где бы то ни было.

– О! Да как она смеет?! И вы ее послушались?

– Что мне оставалось? Леди – хозяйка Нориджа. Одно ее слово, и я растеряю всех клиентов.

– Я понимаю.

– Простите, мисс, если что ни так.

– Что вы, мистер Джонс, мне не за что на вас сердиться! Я знаю, кто всему виной, но тот гадкий человек был здесь гостем.

– Мне пора, мисс Нолтон.

– Прощайте, мистер Джонс.

Придя в Саут-холл, Тина рассказала миссис Чат о разговоре с доктором Джонсом. Та поплевала в сторону мистера Темпла, но и слабоволие и малодушие Джонса тоже не похвалила. «Вот что значит любовь мужчины! – возмущалась она,– одно лишь препятствие, и она вдруг исчезает! А, он идет на попятную!». Тина улыбнулась словам миссис Чат и сказала, что любовь доктора Джонса, если она и была, ее никогда не волновала. «Жаль только, что из-за меня он потерял расположение леди Норидж».

Зимой мистер Джонс женился на дочери торговца безделушками, мисс Кэтрин. Она была спокойной особой, ни яркой внешности, ни острого ума, но мистеру Джонсу не нужна была звезда. Тина узнала о свадьбе от миссис Чат, которая была в числе приглашенных. «Было все скромно, – говорила Чат, – мистер Джонс виделся счастливым, его невеста широко улыбалась, но лицом она не симпатичнее вас. Дурнушка ей-богу…»

Увидела Тина молодоженов в городе, в магазине тканей. Она решилась поприветствовать их. Мистер Джонс, покраснев, представил ей свою жену. Девушка протянула руку новоиспеченной миссис Джонс с добродушной улыбкой. Та ответила ей тем же и стала рассказывать о том, что мистеру Джонсу срочно нужен новый гардероб. У Тины о Кэтрин не сложилось никакого мнения, поэтому о встрече с Джонсами она не стала рассказывать миссис Чат.