Текст книги "Ночь, море и звезды"

– Ах вот как? – Голоса Кайл не повысил, но брови у него по-прежнему были подняты. – Тогда это не взятка, – сказал он, опускаясь рядом с ней на колени и отбирая веревки, с которыми она продолжала безуспешно сражаться. – Это называется шантаж.

Позавидовав, как это ему мгновенно удалось справиться с упрямыми узлами, Скай ощетинилась:

– Считайте, так, – небрежно бросила она. Да что же это такое? Никак не удается найти верный тон. Достаточно одного его взгляда, и она теряет самообладание, а по спине пробегает неприятный холодок. Он пугает ее, бесит, подавляет.

– Вынужден повторить – я не люблю угроз, – сказал Джаггер, сложив губы в любезную улыбку и слегка приподнимая ей подбородок. Скай отшатнулась было, но магнетический взгляд словно приковал ее к месту.

«В чем тут дело?» – в отчаянии спрашивала она себя. Еще минуту назад они вели непринужденную беседу. Она что-то говорила, он вежливо слушал, буря осталась позади.

И вдруг снова – напряженность, взрыв. Сила, исходящая от него, притягивала неудержимо, и в то же время хотелось сопротивляться, защищать собственное достоинство, поставить барьер, а то ведь так недолго и попасть в положение мыши, которую кошка уже загнала в угол.

Скай упрямо тряхнула головой и презрительно усмехнулась.

– Не любите, стало быть, когда вам угрожают? Ну что ж, ничего не поделаешь. Я вот, например, не люблю, когда мной вертят, как куклой, а вы только этим и занимаетесь. – Скай притворно вздохнула. – Боюсь, у меня талант к угрозам.

– Это плохо, мисс Дилани, плохо для вас, – сказал он все так же вкрадчиво, любезно улыбаясь.

Потом улыбка исчезла. Скай все же почувствовала себя загнанной мышью – кошка сделала прыжок. Она и глазом не успела моргнуть, как плечи ее оказались прижаты к земле, что, казалось, не стоило ему никаких усилий. Он нависал над ней, все еще сдерживая себя, и от этого ощущения самоконтроля было только еще страшнее. Впившись в него глазами, Скай едва не завопила от бессилия. Сейчас ей хотелось только одного – разодрать его на части. Он делал с ней, что ему заблагорассудится, и именно это приводило ее в неистовство.

– Отпустите меня, – прошипела она, но в ответ раздался только издевательский смех.

– А иначе что?

– То есть как это?

– Если не отпущу, то что будет? Вы только что признались, что у вас талант грозить людям. Ну так действуйте. Угрожайте. Что меня ждет?

Никогда еще Скай не испытывала подобной ярости. Чистой, ослепляющей ярости. На глаза навернулись слезы, и она зажмурила их, изо всех сил пытаясь освободиться от его хватки. А он лишь хладнокровно уселся на нее и еще сильнее вдавил плечи в песок. Скай бешено извивалась. И это называется цивилизацией! Стоит на день оторваться от обычной жизни с ее законами и ограничениями, и вот вам пожалуйста: пещерный человек и его жертва.

Нет! Ее вины в том нет, убеждала она себя. Это он… он сильнее и просто пользуется своим преимуществом. Впрочем, неправда. Скай вдруг почувствовала, что у Кайла свои нравственные законы и он следует им независимо от того, где находится. Она по-прежнему яростно отбивалась от него.

А Кайла это сопротивление только забавляло. Небрежно, словно ему это стоило не больших усилий, чем прихлопнуть надоедливую муху, он сдавил своими длинными сильными пальцами ее ладони, и Скай лишилась последней защиты. Скрипя зубами от бессильного гнева, она в конце концов затихла, и только в глазах ее горела жажда мести – так и убила бы ублюдка.

– Я жду, – мягко напомнил Кайл.

– Чего именно? – Скай задыхалась от ярости.

– Угроз.

– Ах вот как, вам и впрямь хочется угроз? – Стройная фигурка Скай ящерицей извивалась по песку. – Не век нам вековать на этом острове. И когда мы выберемся отсюда, это будет самый несчастный день в вашей жизни. – Скай немного успокоилась, но замолчать себя заставить не могла. Все это так унизительно. Никогда еще ей не приходилось испытывать такой зависимости, и примириться с этим невозможно. – Если мне не удастся засадить вас за решетку, то уж о том, чтобы вас уволили, я позабочусь! Я богатая женщина, господин пилот, да и имя у меня имеется.

– А любовник ваш, часом, из меня котлету не сделает?

– Не паясничайте! – взорвалась Скай.

– Спасибо и на том, – сухо заметил Кайл.

Скай поморщилась. Поведение ее разумным не назовешь. Ну а Кайл? Да, он набросился на нее, но больно не сделал. Это с его стороны просто самозащита, а так он и слова дурного ей не сказал.

Иное дело, что она обозлила его своими речами – речами, вызванными страхом перед ним, страхом перед самой собой и теми эмоциями, что он в ней пробуждает. Скай больше не владела ситуацией. Так хотелось прильнуть к нему, найти защиту, а ведь ничего подобного она раньше не испытывала. Он сокрушил ту самую веру в себя, которую она обретала годами.

Нет, не авария, а он собственными руками внес сумятицу в ее жизнь. Кайл заставил ее усомниться в любви к чудесному, к хорошему человеку.

Он поработил ее чувства.

Внезапно Кайл с отвращением оттолкнул ее и поднялся на ноги. Взгляд его, однако, был по-прежнему прикован к Скай.

– Если вам угодно сообщить что-нибудь мистеру Джаггеру, – холодно сказал он, – то можете сделать это прямо сейчас.

– Что-что? – растерялась Скай.

– Я и есть К.А. Джаггер. И уверен, ничуть не отличаюсь от того монстра, которого вы нарисовали в своем воображении.

Под изумленным взглядом Скай он резко повернулся и зашагал к воде.

Глава 4

После его ухода Скай еще долго лежала на песке, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что в товарищи по несчастью ей достался сам К.А Джаггер. «Вполне вероятно», – тупо подумала она. Кайл. Ну конечно. И почему она сразу не спросила, как его зовут? Вполне нормальный, приличный вопрос…

Слишком уж собой поглощена была, наверное. Слишком озабочена собственными бедами и переживаниями. Слишком уж выбивает из колеи одно его присутствие…

В результате мучается теперь, вспоминая, что же такого она натворила о Джаггере. Да какое это имеет значение? Словом больше, словом меньше – все равно дура.

А впрочем, что терзаться-то, обозлилась на себя Скай. Она ничем не обязана этому человеку, к тому же почти презирает его. И вообще, чего ему вдруг пришло в голову самому сесть за штурвал? В общем, ничего лишнего она не сказала – все правда.

И все равно немного не по себе. Ведь несмотря ни на что, думала Скай, он неудержимо привлекает ее, даже сейчас. Скай всегда считала, что надо быть идиоткой, чтобы испытывать какие-либо чувства к женатому мужчине – не важно, живет он с женой или нет. Она либо презирала, либо жалела тех женщин, что, по словам журналистов, вьются подле Джаггера, не задавая лишних вопросов.

– Ну что ж, я не из таких, – вслух произнесла Скай, пытаясь убедить себя, что ничего особенного она не переживает. – Ненавижу этого типа. Он просто пользуется ситуацией, чтобы отыграться на мне за все свои неудачи. – Почувствовав, что в душе борется сама с собой, стараясь доказать, что Кайл – ладно, признаем это – привлекательный мужчина, но не более того, Скай пришла в смятение. Ничего она к нему не испытывает. Она попала в аварию, потом налетела буря. Только этим вся близость и объясняется.

По части внешности Тед ничуть не уступает Кайлу. Энергичный, представительный мужчина. Славный, добрый. И хороший любовник!

Образ его возник в сознании и тут же, не задержавшись, рассеялся…

Ничего, вернется, успокоила себя Скай. Вернется.! Просто очень давно не виделись, да и разговаривали о последний раз много дней назад, к тому же через океан.

Скай невольно вздрогнула. Одежда ее до сих пор не просохла. С трудом, словно вдруг превратилась в древнюю старуху, она поднялась на ноги, вернулась к костру и принялась изо всех сил тереть ладони. Дрожь все не проходила. Горел костер слабо. Скай схватила палку и принялась шуровать ею в углях, но в результате только разбросала их, так что чуть вообще не сбила пламя.

«Да, я ненавижу Кайла Джаггера, – повторяла она, крепко зажмурившись. – Он только и знает, что насмехаться да подначивать… но он спас ее, когда самолет разбился, и в бурю одну не бросил…»

Да, не в подначках дело, вынуждена была признаться Скай. Она ненавидит его, потому что он не дает ей покоя. Все время приходится следить за собой! Просто на себя сделалась не похожа. Где это видано, чтобы она угрожала людям? Да и насчет своей личной жизни никогда не распространялась. Никто не знает, что она боится темноты; никто – ни свояченица, ни Тед – не знает, как тяжело она перенесла смерть брата.

Она ненавидела Кайла за то, что тот гораздо сильнее ее. За то, что хочется искать у него защиты. За то, что Джаггер презирает и всегда презирал женщин, не способных управлять своими чувствами.

Итак, Кайл – это не кто иной, как К.А. Джаггер. Уже одно это не давало Скай покоя. Ибо в ее представлении Джаггер всегда оставался легендой – не человеком из плоти и крови: А уж если такой и существует в действительности, то должен быть старым деспотом, а не сильным, мужественным, привлекательным мужчиной. Который оказался с ней на необитаемом острове.

«Ну и что?» – одернула она себя. Определенные трудности действительно имеются. Но скоро придет помощь, непременно придет. Мультимиллионеры просто так не исчезают. А когда их заберут отсюда, все вернется на круги своя. И она будет в безопасности. «Я и сейчас в безопасности!» – прикрикнула на себя Скай, Не дура ведь. Умеет держать в узде чувства. Сама – личность и не позволит вертеть собой, как бы там ни складывались обстоятельства. Черт, почему же никак не удается согреться? Скай скрипнула зубами. Сделалось страшно, очень страшно: а ну как придется признать, что она дура? Никогда еще ей не приходилось чувствовать, как сейчас, такую неудержимую потребность в другом человеке. Печально и то, что, окажись этот человек кем-нибудь еще, только не Джаггером, она и вполовину бы так не переживала.

А вот и он… Какое-то время Кайл стоял поодаль, сложив руки на груди и глядя на Скай, которая по-прежнему сидела тупо уставившись перед собой, хотя и чувствовала, что он здесь.

– Прошу прощения.

Скай передернула плечами, не отрывая глаз от угасающего пламени.

Кайл коротко выругался и сам принялся за дело. Минута – и костер уже горел вовсю. Он был недоволен собой – не надо было скрывать свое имя, хотя, как теперь стало ясно, именно этого он и хотел: пусть не знает, с кем ее свела судьба. Впервые за многие годы ему выпал случай испытать радость быть просто мужчиной.

Нельзя, правда, сказать, что имя его произвело на нее такое уж сильное впечатление. По правде говоря, почти никакого. «Да что там, – грустно подумал он, – ведь Джаггер в ее представлении ничем не отличается от монстра». Для Кайла не было секретом, что Скай считает его человеком властным и… как это сейчас говорят… сексистомnote 2Note2
  Ярый противник феминизма.


[Закрыть]. Так что выходит, наверное, что живой Кайл вполне соответствует ее представлению о К.А. Джаггере.

«А какое все это имеет значение!» – обозлился вдруг на себя Кайл. Они ведь не специально оказались на этом острове. Скай – женщина, тесно привязанная к другому мужчине, а он, Кайл, не признает никаких привязанностей. Правда, ему почему-то казалось, что Скай из тех женщин, что презирают браки. Бизнес ее процветает, и она порхает по миру, как бабочка.

При свете разгоревшегося пламени Кайл поймал ее взгляд. Было в нем нечто загадочное. На мгновение что-то мелькнуло в глубине прекрасных топазовых глаз. Есть в них что-то кошачье, а блеск костра делает их бездонными и таинственными. При том, что все еще влажные волосы неровными прядями спадали на лицо, повторяя его изящные линии, приходилось признать, что такой обольстительной женщины Кайл в жизни не встречал. Красивее – да, попадались, но в этой было что-то особенное. И ростом не вышла, однако же – редкое сочетание качеств, которыми он, Кайл, всегда восхищался: самообладание, гордость, независимость, а вдобавок к тому – некая чувственность, ощущавшаяся во всем: в походке, взгляде, наклоне головы, в прикосновении чудесных длинных пальцев… в каждом движении стройной фигуры.

А что всего удивительнее, она даже не догадывается о своей чувственности, что делает ее еще желаннее, – нераскрывшаяся, не развившаяся в лист, невинная почка. И при этом совершенно не склонна себя недооценивать – голову держит высоко и уверенно. Но должно быть, с удивлением обнаружит, что способна вскружить голову…

И надо же было именно с такой угодить в аварию – и тут же влюбиться по уши… и затеять войну. Он поверить не мог, что желание может быть таким властным, – раньше ничего подобного не испытывал и даже не предполагал, что может испытывать… желание, которое будет преследовать его во сне и наяву.

Да еще и этот остров. С одной стороны, Кайл дождаться не мог, когда им придут на выручку. Он строил свою империю годами, и со временем она сделалась для него главным – той любовью, в какой он и женщинам отказывал. Только две страсти в жизни существовали для Кайла – дело и сын. Освободят их из этого плена, и все вернется.

Но находил он в пребывании на острове и некоторое удовольствие – пока не раскрылось его инкогнито. А до той поры он наслаждался редкой возможностью быть просто мужчиной, попавшим в обстоятельства, в которых оставалось только выживать. Итак, он ждал помощи, но не возражал, если бы она немного задержалась. Скверно только, что помощь вообще может не прийти. Тихий океан востребует свою дань…

Однако же в отчаяние Кайл не впадал. Он верил, что их отыщут, – это, собственно, и помогало ему более или менее спокойно мириться с создавшимся положением. Скай считает, что спасение – вопрос нескольких дней, и, как бы она ни бесила его, у Кайла не хватало смелости сказать, что все может обернуться и иначе.

Но если они и дальше будут цапаться как кошка с собакой, он наверняка взорвется и выложит ей все начистоту. И тогда ей придется убедиться, что жизнь – это не одни лишь розы, но и шипы тоже.

Да только его эти шипы ранят больнее. С каждым часом, с каждым вздохом он все дальше удалялся от цивилизации. Ему уже совершенно наплевать на то, что происходит дома, в Штатах. Только одно важно – здесь и сейчас. В этом вынужденном Эдеме ему приходилось постоянно напоминать себе, что нет возврата к простым законам природы и что нельзя требовать от Скай, чтобы она смирилась с ролью женщины при мужчине.

Кайл отодвинулся от огня, раздраженный ее пристальным, настороженным взглядом. Хотелось успокоить ее, сказать, что никакой он не насильник, да только Кайл не был уверен, что это правда. Эти сомнения даже несколько развеселили его. Несмотря на то, что формально он все еще оставался в браке, женским вниманием Кайл не был обделен, и сама мысль, что женщину, надо к чему-то принуждать, казалась ему смехотворной. Если уж что и было ему свойственно безусловно, так это самообладание. Быть может, Скай о том не догадывается, но, коли сама шага не сделает, она рядом с ним в такой же безопасности, как в компании с монахом, принявшим обет безбрачия.

Кайл улыбнулся своим мыслям. Даже в ее настороженном взгляде ощущалось что-то дразнящее. Он был уверен, что Скай на всех производит такое же впечатление – наверняка в немалой степени успех в делах объясняется личными качествами этой женщины. С таким взглядом можно горы своротить. Подумать, так прекраснее ее на свете не сыщешь. «И чего это на меня так накатило?» – с удивлением подумал Кайл, а вслух сказал:

– Ну что, согрелись немного?

Скай кивнула.

– Не беспокойтесь, не простудитесь: насколько я знаю, температура в этих местах обычно не опускается ниже семидесяти по Фаренгейту.

Скай вновь кивнула, но на сей раз подняла голову и неуверенно улыбнулась. Предлагалось временное перемирие.

– Кайл…

– Да?

– Если вы… если вы действительно К.А. Джаггер, то ведь толпа людей должна частой гребенкой прочесывать все вокруг.

– Пожалуй, – согласился он, соображая, к чему это она клонит.

– Так почему же нас до сих пор не нашли? А не может быть, чтобы просто отказались от поисков, решив, что дальше искать нет смысла?

– На самом деле времени-то прошло совсем немного, – успокоительно заметил Кайл. – Это только кажется, что целая вечность. Не волнуйтесь – никуда не денутся, пока не отыщут. Да, и не забывайте про бутылочку. Нога человека здесь уже ступала.

– Похоже на то. – Скай заметила, что Кайл распутал все узлы и разложил ткань сушиться. А она все еще сидела ссутулившись над костром и никак не могла согреться до конца. Практичный мужчина, иронически, но в то же время с невольным уважением отметила про себя Скай: постоянно чем-то занят, ни секунды не сидит на месте. Наконец она заставила себя подняться.

– Что желаете на ужин? Боюсь, выбор невелик. Только кокосовые орехи, бананы и инжир. Да может, найдется еще немного печенья и сыра. – Скай недовольно поморщилась.

– Не откажусь от всего понемногу, – рассмеялся Кайл, – а если не будете изображать из себя королеву и перестанете гримасничать, то предложу вам на ужин грог.

– Грог?

– Ну, кое-каких ингредиентов не хватает, в «Плазе» он повкуснее, но все лучше, чем ничего.

– Хорошая идея, – заметила Скай, – а то меня все еще знобит.

– Ну, много времени готовка не займет. Пошевеливайтесь, мадам, жду вас у костра.

– Слушаюсь, капитан! – Быстро нашарив в куче, где лежали их пожитки, съестное, Скай вернулась на место. Передавая Кайлу кокосовое орехи, она обеспокоено посмотрела на их убежище, где теперь отсутствовала крыша: – А что, если ночью снова дождь пойдет?

– Промокнем.

– Спасибо, утешили.

– Да не будет никакого дождя.

– А вы почем знаете? – Этот уверенный тон прямо-таки бесил Скай.

– Объяснить не могу, но знаю. Может, втайне мне всегда хотелось стать Королем Дождя.

– Мне начинает казаться, что вы считаете себя прирожденным комиком.

– Вовсе нет, вы имеете дело с обыкновенным бизнесменом, мисс Дилани. – Скай уловила смешинку в его глазах. – Комедиантом я никогда не был. Где ром? – Кайл резко сменил тему.

– Забыла.

– Ну так несите.

Такого рода команды действовали на Скай прямо как красная тряпка на быка. Скай не привыкла, чтобы ею распоряжались, и, хотя уже научилась не вступать с ним в ненужные споры, на сей раз не выдержала.

– Несите сами, – окрысилась она.

Кайл бросил на нее холодный, тяжелый – такой знакомый уже – взгляд.

– Смотрю, сообща вы действовать не любите, – ледяным голосом заметил он.

Не отводя взгляда, Скай медленно и глубоко вздохнула.

– Я очень люблю действовать сообща. Но я люблю также, когда говорят «пожалуйста» и «спасибо», а также обращаются с просьбами, вместо того чтобы приказывать.

Такая мелочь, действительно, – она права. Можно было сказать «пожалуйста». Можно было найти другой тон. Можно было самому принести ром. Он привык к тому, что распоряжения его выполняются беспрекословно. Что за церемонии, черт возьми! – неожиданно вскипел он. Это что, светский раут, что ли? Он готов взять на себя большую часть работы, но обращаться с ней как со снежной королевой не намерен, это уж точно. Кайл чувствовал, что устал, что раздражен, но ничего не мог с собой поделать, его так и трясло от злости.

Внезапно, повинуясь какому-то импульсу, он вскочил на ноги, как тигр, метнулся к костру и поднял ей подбородок.

– Знаете что, герцогиня, – ему и самому было не по себе от собственного наждачного голоса, но ни смягчить его, ни унять дрожь во всем теле он не мог, – жаль, конечно, но придется вам отказаться от привычного образа жизни: личных камердинеров здесь, на острове, нет. Не уверен, что вы обратили внимание, однако мне пришлось немало постараться, чтобы спасти вашу драгоценную шкуру. И что-то никаких «спасибо» я не слышал. Вы хотите, чтобы к вам обращались с просьбами? Прекрасно. Не соизволите ли пошевелить своей славной маленькой попочкой и принести рома?

– Еще как не соизволю! – прошипела Скай. Она тоже вся дрожала от ярости и в то же время магнетический взгляд Кайла прожигал ее насквозь. Гнусный тип! Но вдруг она почувствовала, что держит он ее крепко, однако же боли причинить не желает, напротив, ласково поглаживает по щеке. Уже не первый раз ей захотелось одновременно послать его куда подальше, даже убить и схватить за руку, прижаться, раствориться в его объятиях – и к черту все то достоинство, о котором она так хлопочет!

– Отпустите меня, – с трудом выговорила она, – сейчас принесу ром.

Кайл не послушался, но глаза его потеплели.

– Извините. О черт, действительно комедия какая-то!

Похоже, покаяние его было искренним, но Скай оттого ничуть не стало легче. Она слишком остро ощущала его физическое присутствие. Впрочем, и не мудрено: Кайл только что не прижимался к ней, и исходила от него невидимая, но могучая энергия – энергия мужского тела. Облаченный в одни лишь самодельные шорты, он и впрямь был до кончиков пальцев мужчиной. Эти густые золотисто-каштановые волосы на широкой мускулистой груди и длинных жилистых ногах. Этот плоский живот, эта отливающая бронзой кожа. А в пальцах, нежно прикасающихся к ее щеке, угадывается огромная сила…

– Ну прошу же, – теперь Скай чуть не шептала, – отпустите, схожу за ромом. И это вы меня извините. Хватит нам, в самом деле, грызться друг с другом.

Слова эти потонули у него во рту. Кайл с такой силой и жадностью впился ей в губы, что казалось, хотел проглотить целиком. Никакого «пожалуйста», никакой соблазнительной нежности, даже простой требовательности в его поцелуе не было – только властность, только ненасытное желание. Рука соскользнула с подбородка и, растрепав по дороге волосы, остановилась на шее. Крепко прижимая ее к себе, он покрывал лицо Скай жадными поцелуями, принимая, наверное, отсутствие сопротивления за покорность. Или ему вообще все равно и в согласии он не нуждается?

А разве ей хочется сопротивляться? Скай почувствовала, как всю ее охватывает какая-то сладкая боль. Он застал ее врасплох, когда она говорила и губы были раскрыты; в кончике его языка, казалось, сосредоточилось какое-то особенное тепло, разливающееся теперь по всему ее телу. Пока она пыталась изо всех сил стряхнуть с себя наваждение, он, не отрывая губ, навалился на нее, и оба опрокинулись на песок. Язык скользнул по зубам, затем вновь устремился вглубь, заставляя кровь бежать еще быстрее. Потом она почувствовала его руки. Они обхватили ее лицо, коснулись шеи, принялись ласкать плечи. От всего его тела исходил удивительный жар, неотразимая сила. И это было хорошо. Стоит пошевелить ладонью, и она ощутит напрягшееся плечо, насладится гладкостью его кожи…

Ну да этим дело не обошлось. Разгоряченная не менее его, Скай изо всех сил вонзила ногти в спину Кайла, и тела их слились в едином порыве. Мягкие соски набухли, прижавшись к мощной груди, ноги переплелись, и Скай почувствовала сквозь плотную материю, как нетерпеливо восстает его мужское естество. И это тоже было хорошо. Небо, песок, море – все ушло куда-то. Ее прошлое, жизнь, прожитая до вчерашнего дня, казалось, утратила всякое значение. Словно минувшее было лишь ожиданием этого момента.

Она ожила лишь теперь, при его прикосновении. Кайл оторвался от ее губ и медленно провел языком по щеке. Скай открыла глаза, но в голове у нее по-прежнему шумело. Тьма все сгущалась, поглощая последние лучи багрового заката. Небо было звездным, слабо мерцал серебряный диск луны. Одежда на Скай была мокрая, повсюду налип песок, – словом, чучело какое-то, но никогда еще небо не выглядело таким прекрасным, и никогда она так отчетливо не ощущала себя женщиной.

Такой живой. Такой чувственной. Такой цельной. Ищущие, горячие губы Кайла продолжали свой путь, кончик языка, поддев воротник блузки, коснулся ключицы. По телу Скай пробежала сладкая дрожь. За день подбородок и щеки Кайла обросли щетиной, но какая же это чудесная терка! Рука его скользнула вниз, к бедрам, потом снова вернулась на место, приняв в себя чашу груди. Соски отвердели еще сильнее. Скай застонала. Пальцы ее нырнули во все еще влажную каштановую шевелюру. Верхняя пуговица блузки расстегнулась, открывая путь его влажным губам и языку. И снова по телу Скай пробежала крупная дрожь. Ее охватило неудержимое, первобытное желание.

Поразительно, как легко, как быстро удалось ему пробудить ее. И никаких сил нет оттолкнуть этого человека, остановить, самой остановиться…

Краешком сознания Скай понимала, что все это неправильно. Физическое влечение на краю извергающегося вулкана. Тысячи причин можно найти, объясняя, почему это неправильно, и ведь не скажешь, что она просто бездумно уступает. Нет, вовсе она не бездумна: любое ощущение любовно фиксируется, словно откладывается на свое место в копилке памяти. Ей нужен вулкан, ей нужна извергающаяся лава. В тиши, сменившей бурю, ветер, так долго дремавший в ней, наконец поднялся и задул яростно, сметая все на своем пути. Остров. Море. Солнце. Мужчина. Они отнимают, они даруют. Они возвращают ее к жизни.

Надо остановиться. Но стоит ей оттолкнуть его, как кожа перестанет ощущать пьянящее прикосновение губ, язык-разведчик спрячется в укрытие, руки опустятся, и ей снова станет холодно. И Скай не двигалась, и пальцы ее по-прежнему перебирали его мягкие волосы, ласкали сильную шею. Она едва сдерживала слезы. Но когда руки его скользнули под блузку и занялись бюстгальтером, она, вздрогнув, набрала в грудь побольше воздуха и твердо, хоть и срывающимся голосом, сказала:

– Все, Кайл. Довольно.

Скай думала, он обозлится. Ведь как объяснишь, что да, она хочет его, но дальше пойти не позволит, сдержит свои желания?

Однако, подняв голову, Скай уловила в его взгляде прежнюю теплоту. Глаза у Кайла сузились, но смотрел он на нее без всякой злости – скорее участливо и удивленно. Не отворачиваясь, он бережно застегнул ей блузку. Скай чувствовала, что желание все еще не оставило Кайла, и от этого ей было только хуже. Он застал ее врасплох, однако чувств своих не скрывал, и только себя остается винить в том, что она подала ему надежду.

К вспышке ярости Скай была готова; нежность же ранила.

– В чем дело? – мягко спросил Кайл.

– Как в чем дело? – Скай удивленно округлила глаза. Он женат. Она не свободна – просто потеряла голову, ситуация уж больно необычная – проклятый остров. Неужели все это и так не ясно?

Тем не менее Кайл поднял брови.

– Не понимаю. Мы же оба шли к этому, и оба знали, что так все и случится. Мне кажется, никого я так сильно не хотел, как тебя. И ты меня хочешь, не спорь. Тела не лгут. Тела знают только язык правды.

Скай закусила губу и опустила глаза.

– А я и не спорю. Но пожалуйста, – подняв голову, она посмотрела ему прямо в глаза, – отпусти меня. – Виновато улыбнувшись, Скай постаралась придать голосу твердости. – Я не хочу слушать голос тела, пусть лучше голова командует.

Кайл повиновался и, опустившись на землю, выжидательно посмотрел на нее. Скай глубоко вздохнула, запечатлев в памяти сочувственный взгляд, смягчающий жесткие черты, увлажнившиеся от пота широкие плечи, отдававшие в ночи тусклым блеском меди. Этот грубиян, ни во что не ставящий женщин, может, оказывается, быть и нежным, и терпеливым, притом в ситуации, когда другие с цепи бы сорвались.

– Я не собиралась тебя обманывать, Кайл, – неловко сказала она. Лицо Кайла оставалось совершенно непроницаемым, он лишь спокойно ждал продолжения, впрочем явно не собираясь приходить на помощь. – Я понимаю, каково тебе сейчас, потому что и сама испытываю то же самое. Но неужели не ясно? Мы здесь одни. И движет нами животное начало, и это мне не нравится. Мы постоянно цапаемся. Не уверена даже, что мы нравимся друг другу. К тому же ты женат, а я…

– А ты не замужем, – прервал ее Кайл, и Скай с удивлением отметила, что и нежность, и сочувствие куда-то исчезли и теперь он глядит на нее с откровенной злобой. Но почему? Что она такого сказала?

– Верно, не замужем, но…

– …у тебя есть с кем спать? – иронически договорил он.

– А вот уж это мое дело! – выкрикнула Скай. Какое он имеет право представлять ее самую большую любовь случайной интрижкой. К тому же они с Тедом взрослые люди, и оба свободны… – Да даже если бы у меня никого в жизни не было, у вас, мистер Джаггер, все равно нет никаких шансов, – ледяным тоном заявила Скай.

– Почему?

– Потому что вы – женатый мужчина, а помимо того – потребитель! – Скай так и кипела от негодования.

– Потребитель? – Глаза его опасно засверкали.

Скай, смешавшись, опустила голову, но упрямо продолжала:

– У вас есть жена, а женщин вы меняете как перчатки. Вы… вы используете их. А я не хочу, чтобы меня использовали.

– Весьма странно, мисс Дилани, что вы находите возможным судить обо мне, опираясь на журнальные статьи, – мрачно заметил Кайл, не вступая, впрочем, в спор по существу. – Итак, я потребитель. Но уж поскольку вы так начитаны обо мне, то знаете, должно быть, что с женой я уже лет десять как не живу. А десять лет – это большой срок, нравственная вы моя. К тому же что вам известно о моей женитьбе, кроме того, что у меня хватило мужества связать себя и попытаться наладить семейные отношения? Чего о вас не скажешь – трусишка. Впрочем, все это так, к слову. Что меня действительно начинает занимать, так это ваш затянувшийся роман. У вас вообще в жизни есть что-нибудь настоящее? Или только ищете, как поудобнее устроиться? Вы не хотите замуж, но и свобода вам тоже ни к чему – мало ли что может случиться? Секс просто входит в распорядок жизни – в выходные или когда на неделе свободный вечерок выдастся. Знаете, мисс Дилани, на мой взгляд, вы куда более испорчены, чем я. Пусть я ничего не обещаю, но хоть делаю то, что мне велят чувства. Все, что я даю, – даю честно…

– Да ничего вы не даете! – яростно выкрикнула Скай.

– Ну да, конечно, – холодно подхватил он, – я ведь потребитель. Но ведь потребители, насколько я понимаю, только берут. А мне вдруг пришло сейчас в голову, что я очень везучий человек. Женщины, с которыми мне приходилось иметь дело, вовсе не считали, что их используют. Я получал удовольствие, но и они – тоже. А таких лицемерок, как вы, я в жизни не встречал. Уж вас-то я точно не «использовал». Это вы только и делали, что брали. Если уж на то пошло, то это меня использовали. Как последнего идиота. Вот досюда можно, а дальше – ни-ни, Скай не велит. Просто улыбается и говорит: хватит, выключайтесь. Словно я водопроводный кран.

– Я, что ли, начала все это?

– Да куда вам, – презрительно бросил Кайл, – у вас на то, чтобы пойти навстречу собственным желаниям, никогда смелости не хватит. Придумала себе, понимаешь, персональный этический кодекс и следует ему. Вам же прекрасно известно, что не ждет меня дома никакая Пенелопа, да и вы, по-моему, вовсе не боитесь изменить любовнику. Просто втемяшилось в голову стать той единственной женщиной, которая скажет «нет» К.А. Джаггеру.