Текст книги "Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК"

[8]
Всезнайка

Рвущийся к делу, как пес, с разинутой пенистой пастью;

хитрый, словно дикарь, закаленный борьбою с пустыней,

Простоволосый,

Загребистый,

Грубый –

Планирует он пустыри,

Воздвигая, круша и вновь строя…

Смеясь буйным, хриплым, горластым смехом юнца;

полуголый, весь пропотевший, гордый тем, что он –

свинобой, машиностроитель, хлебный ссыпщик,

биржевой воротила и хозяин всех перевозок.

КАРЛ СЭНДБЕРГ. ЧИКАГО[33]33
  Пер. И. Кашкина.


[Закрыть]{285}285
  Carl Sandburg, «Chicago Poems,» Poetry 3, no. 4 (March 1914): 191–92.


[Закрыть]

Подобно Оги Марчу, в котором Сол Беллоу изобразил себя[34]34
  Беллоу С. Приключения Оги Марча. – М.: АСТ, 2011. – Прим. ред.


[Закрыть], Джеймс Дьюи Уотсон был американцем из Чикаго, твердо решившим поставить собственный рекорд: стать первым, кто пробился, кого признали; и пробивался – иногда безобидно, а иногда не очень-то безобидно{286}286
  «Я американец, родился в Чикаго – мрачноватый город этот Чикаго, – держусь независимо – так себя приучил и имею собственное мнение: кто первым постучит, того и впустят» (Беллоу С. Приключения Оги Марча / Пер. В. И. Бернацкой, Е. В. Осеневой. – М.: АСТ, 2012). По Saul Bellow, The Adventures of Augie March (New York: Viking, 1953), 1.


[Закрыть]. Он появился на свет 6 апреля 1928 г. в неоготическом здании больницы Св. Луки в районе Саут-Сайд в Чикаго. С самого рождения и всю жизнь его называли Джимом. Уотсон очень любил рассказывать истории о своих предках – колонистах и пионерах прерий, прокладывавших дорогу «американскому эксперименту»[35]35
  Выражение «американский эксперимент» – отсылка к известной в США книге Стивена Гиллона и Кэти Мэтсон «Американский эксперимент: История Соединенных Штатов» (The American Experiment: A History of the United States, 2002), служащей учебником в средней школе. – Прим. ред.


[Закрыть]. Один из них, по имени Уильям Уэлдон Уотсон, родился в Нью-Джерси в 1794 г. и стал священником первой баптистской церкви к западу от Аппалачей в городе Нэшвилл (штат Теннесси). Его сын, Уильям Уэлдон Уотсон – второй, отправился на север, в Спрингфилд в штате Иллинойс, где спроектировал дом для угрюмого долговязого адвоката, которого звали Авраамом Линкольном. Уотсоны и Линкольны жили через улицу друг от друга. Когда Честного Эйба пригласили в Вашингтон, чтобы занять пост президента Соединенных Штатов, Уильям Уотсон – второй, его жена и сын Бен поехали вместе с Линкольнами на инаугурационном поезде. Сын Бена Уильям Уотсон – третий владел гостиницей близ Чикаго. Один из пяти сыновей Уильяма Уотсона – третьего, Томас Толсон Уотсон (дед Джима), искал удачу в районе «железного хребта» Месаби, где было открыто крупное месторождение железной руды возле города Дулут в штате Миннесота на западном берегу Верхнего озера{287}287
  James D. Watson, Avoid Boring People: Lessons from a Life in Science (New York: Knopf, 2007), 4; интервью, взятое автором у Джеймса Д. Уотсона (№ 1) 23 июля 2018 г.


[Закрыть].

Отец Джима, Джеймс Дьюи Уотсон – старший, учился в бесплатной государственной школе в чикагском пригороде Ла-Гранж и в Оберлинском колледже, где провел всего год и был отчислен из-за скарлатины. Он достаточно восстановил здоровье, чтобы пойти в армию, и в Первую мировую войну служил год во Франции в рядах 33-го подразделения Национальной гвардии Иллинойса. Вернувшись в Чикаго, Джим-старший простился с надеждами стать школьным учителем и в конце концов нашел работу сборщика оплаты заочных курсов Университета имени Ла Саля, где давали дистанционное образование в сфере бизнеса{288}288
  Watson, Avoid Boring People, 5.


[Закрыть]. Но у него никогда не лежало сердце к тому, чтобы делать деньги, он любил наблюдать за птицами и стал так разбираться в орнитологии, что в 1920 г. написал в соавторстве руководство по птицам региона Чикаго, получившее хорошее отзывы{289}289
  Watson, Avoid Boring People, 5. В чикагский Джексон-парк возле дома Уотсонов ежегодно прилетали славки двадцати с лишним видов, в том числе самый примечательный – древесница Киртланда. James D. Watson (Sr.), George Porter Lewis, Nathan F. Leopold, Jr., Spring Migration Notes of the Chicago Area, издано частным образом, 1920, JDWP.


[Закрыть]. В 1924 г. его соавтор Натан Леопольд – младший со своим лучшим другом Ричардом Лёбом глубоко прониклись идеей Übermensch (сверхчеловека) Фридриха Ницше, согласно которой интеллектуально одаренные мужчины стоят выше законов, управляющих толпой{290}290
  Friedrich Nietzsche, Thus Spake Zarathustra, translated by Thomas Common (New York: Modern Library/Boni and Liveright, 1917). Книга была впервые издана в Германии в четырех частях, выходивших с 1883 по 1885 г. Первый перевод на русский язык сделал Ю. М. Антоновский в 1900 г. (См., например: Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Пер. Ю. М. Антоновского. – М.: СЗКЭО, 2020.)


[Закрыть]. Эта философия вдохновила их на похищение и жестокое убийство четырнадцатилетнего Бобби Фрэнкса. (На суде над Леопольдом и Лёбом, который пресса того времени называла процессом столетия, их защищал выдающийся адвокат Кларенс Дарроу{291}291
  James D. Watson, ed., Father to Son: Truth, Reason and Decency (Cold Spring Harbor, NY: Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2014), 53–87; Simon Baatz, For the Thrill of It: Leopold, Loeb, and the Murder That Shocked Jazz Age Chicago (New York: Harper Perennial, 2009).


[Закрыть].) К счастью, сын Джима-старшего унаследовал лишь его страсть к изучению птиц, но не выбор товарищей по этому увлечению и не привычку курить без остановки. Он характеризовал отца как человека честного, разумного и порядочного{292}292
  Watson, ed., Father to Son, титульный лист.


[Закрыть]. Джеймс Уотсон – младший поставил своей целью стать орнитологом – открывать новые виды птиц в дикой природе и преподавать в университете.

Его мать, Маргарет Джин Митчелл-Уотсон, два года отучилась в Чикагском университете, после чего работала секретаршей сначала в Университете имени Ла Саля, затем в жилищном управлении Чикагского университета. В подростковом возрасте она перенесла тяжелую ревматическую лихорадку, вследствие чего всю жизнь страдала застойной сердечной недостаточностью, чуть что начинала задыхаться и нередко проводила выходные в постели, чтобы отдохнуть. В 1920 г. вышла замуж за Джима-старшего; у супругов было двое детей – Джим-младший и Элизабет.

В 1933 г. к ним переехала жить мать Маргарет – Элизабет Глисон Митчелл, дочь ирландских иммигрантов из графства Типперэри. В канун Рождества 1907 г. ее муж, портной Лочлин Митчелл из Глазго, погиб под копытами понесшей лошади{293}293
  Watson, Avoid Boring People, 6.


[Закрыть]. На четырнадцатилетнюю Маргарет легли заботы об убитой горем матери, хотя сама она была хронически больна. Когда пришло время растить детей, они поменялись ролями. Каждый день сердечная, любящая Элизабет Митчелл встречала Джима и его младшую сестру из школы, кормила обедом и оставалась с ними, пока родители были на работе{294}294
  Victor K. McElheny, Watson and DNA: Making a Scientific Revolution (New York: Perseus, 2003), 7.


[Закрыть].

В отличие от многих своих соседей, Уотсоны были не слишком религиозны. Хотя и воспитанная в католической вере, Маргарет Уотсон ходила к мессе только на Рождество и Пасху. Джим-старший вообще не бывал в церкви. Это позволило Уотсону гордо называть себя вырвавшимся из католицизма{295}295
  James D. Watson, Genes, Girls and Gamow: After the Double Helix (New York: Knopf, 2002), 118.


[Закрыть]. Зато Уотсоны свято верили в знания и привили это детям. В 1996 г. Уотсон вспоминал: «В моей семье не было денег, но книг имелось множество»{296}296
  Carolyn Hong, «Focus: Newsmakers: How Beautiful It Was, This Thing Called DNA,» New Straits Times (Malaysia), December 1, 1995, 15.


[Закрыть], а в 2003 г. написал: «Мне очень повезло, что отец не верил в бога и не задумывался о душе. Я считаю человека продуктом эволюции, которая сама по себе является великой тайной»{297}297
  David Ewing Duncan, «Discover Magazine Interview: Geneticist, James Watson,» Discover, July 1, 2003, http://discovermagazine.com/2003/jul/featdialogue.


[Закрыть].

У семьи Уотсонов была и более насущная забота – своевременная оплата счетов, что стало особенно острой проблемой в годы Великой депрессии, взявшей всю страну за горло. В начале 1930-х годов зарплата Джима-старшего уменьшилась вдвое, и он молча покорился из страха потерять место. Без вклада Маргарет, которая работала на неполной ставке в университете, семья не могла бы сводить концы с концами{298}298
  Watson, Avoid Boring People, 7.


[Закрыть].

Уотсоны жили в перезаложенном кирпичном частном доме площадью 150 кв. м по адресу: 7922 Луэлла-авеню, возле 79-й улицы чикагского Саут-Сайда. Родители Джима очень гордились, что у них есть собственный дом с четырьмя спальнями на втором этаже и с задним двором, обнесенным оградой. Дом находился (и находится по сей день) всего в четырех с небольшим милях от Чикагского университета и менее чем в пятнадцати кварталах от Джексон-Парка и от южного берега озера Мичиган. В удобной близости от дома размещалась и школа имени Хораса Манна, в которой учились Джим и Бетти{299}299
  McElheny, Watson and DNA, 6–7.


[Закрыть]. Впоследствии Уотсону нравилось говорить, что его дом «был ближе к сталелитейным заводам в Гэри… чем к Чикагскому университету», но это не соответствовало действительности, поскольку Gary Works[36]36
  Металлургический завод в г. Гэри на южном берегу озера Мичиган. – Прим. пер.


[Закрыть] находится милях в двадцати к югу. Тем не менее громадные здания U. S. Steel (первой корпорации-миллиардера в американской истории) являлись частью ландшафта. Достаточно было бросить взгляд в окно, чтобы увидеть трубы, испускающие высокие столбы серого дыма, загрязнявшие воздух.

Маленький Уотсон был худеньким и застенчивым, из-за выпуклых глаз и своеобразной мимики он выглядел чудаковато. Днем мальчик предпочитал наблюдать за птицами, а не играть в бейсбол, а по вечерам, чтобы заснуть, вспоминал факты и иллюстрации с заполненных мелким шрифтом страниц «Всемирного альманаха»{300}300
  Lee Edson, «Says Nobelist James (Double Helix) Watson: 'To Hell With Being Discovered When You're Dead,» New York Times Magazine, August 18, 1968, 26, 27, 31, 34.


[Закрыть]. В школе он не пользовался популярностью и презирал «тупых» мальчишек, плативших ему регулярными колотушками.

Его начитанность возымела как минимум одно преимущество. В 1940 г. предприимчивый Луис Кауан организовал радиопередачу «Всезнайки» (The Quiz Kids), которая, став очень популярной, шла в радиосети NBC тринадцать лет{301}301
  Впоследствии Кауан создал телепрограмму «Вопрос на $64 000» и стал руководителем сети CBS. В годы Второй мировой войны он возглавлял «Голос Америки». Его жена Полин была видным борцом за гражданские права в Миссисипи и Алабаме в 1964–1965 гг. Они оба погибли при пожаре в своих апартаментах в отеле Westbury в Нью-Йорке. "Louis Cowan, Killed with Wife in a Fire; Created Quiz Shows," New York Times, November 19, 1976, 1. Вел викторину Джо Келли. См. также: Ruth Duskin Feldman, Whatever Happened to the Quiz Kids: Perils and Profits of Growing Up Gifted (Chicago: Chicago Review Press, 1982), 10.


[Закрыть]. Раз в неделю в студии, расположенной в недрах огромного коммерческого здания Мерчендайз-Март, группа скороспелых знатоков от шести до двенадцати лет от роду отвечала на всевозможные вопросы, борясь за сберегательную облигацию США номиналом в сотню долларов. Уотсон вспоминал: «Я участвовал только потому, что продюсер „Всезнаек“ жил буквально дверь в дверь с нами. Голова у меня была довольно светлая, и я знал множество фактов». Четырнадцатилетний Джим продержался в программе лишь три недели осенью 1942 г., проиграв в вопросе на библейскую тему восьмилетней Рут Даскин, постоянно участвовавшей в шоу. Даже в девяносто лет Уотсон переживал из-за краткости своей карьеры на радио: «Ну, это же была маленькая еврейка. Она была хорошенькая, яркая – идеальная участница викторины и, разумеется, знала всё о Ветхом Завете»{302}302
  Интервью, взятое автором у Джеймса Уотсона (№ 4) 26 июля 2018 г. См. также: Larry Thompson, «The Man Behind the Double Helix: Gene-Buster James Watson Moves on to Biology's Biggest Challenge, Mapping Heredity,» Washington Post, September 12, 1989, Z12; Feldman, Whatever Happened to the Quiz Kids.


[Закрыть]. Однако Джеймс сумел превратить свои детские поражения и обиды в силу: он поклялся когда-нибудь поквитаться. В 1980-х гг. он сказал коллеге, что до сих пор «дает сдачи» своим давним обидчикам{303}303
  McElheny, Watson and DNA, 8.


[Закрыть].

По окончании средней школы Джим Уотсон и его сестра учились в Лабораторной школе Чикагского университета – прогрессивном дневном учебном заведении, созданном философом, психологом и реформатором образования Джоном Дьюи. Оба стали студентами университета в пятнадцать лет благодаря содействию его президента Роберта Мейнарда Хатчинса[37]37
  Роберт Мейнард Хатчинс (Robert Maynard Hutchins) – президент и ректор Чикагского университета в 1929–1945 гг. (В американских университетах ректор – исполнительный руководитель, президент – генеральный). – Прим. ред.


[Закрыть], с которым Уотсон-старший дружил в Оберлинском колледже. Хатчинс тоже рано проявил себя: он был самым молодым ректором Чикагского университета, став им в 1929 г. в возрасте тридцати лет{304}304
  «Heads University at 30, Dean Hutchins of Yale Named U. of C. Chief, Youngest American College President,» Chicago Daily Tribune, April 26, 1929, 1.


[Закрыть]. В 1931 г. он организовал получивший общенациональную известность четырехлетний бакалавриат общего профиля на основе новаторской для своего времени образовательной программы «Великие книги западной цивилизации». В 1942 г. Хатчинс объявил о еще более смелом проекте – принимать в университет одаренных десятиклассников[38]38
  В американских школах 12 классов. – Прим. ред.


[Закрыть], что способствовало бы их интеллектуальному развитию и избавляло от однообразной школьной зубрежки{305}305
  Nathaniel Comfort, « 'The Spirit of the New Biology': Jim Watson and the Nobel Prize,» in Christie's auction catalogue, Dr. James Watson's Nobel Medal and Related Papers: Thursday 4 December 2014 (New York: Christie's, 2014), 11–19.


[Закрыть]. Джим Уотсон был идеальным кандидатом, а поскольку от дома до кампуса Чикагского университета можно было доехать на автобусе за 15 центов, он мог остаться жить с родителями. Ввиду его юного возраста и несамостоятельности помощь семьи была обязательным условием для учебы в университете{306}306
  McElheny, Watson and DNA, 7.


[Закрыть].

Неоготический кампус Чикагского университета в районе Гайд-Парк, который тогда был пригородом, построен в 1890 г. под эгидой Американского баптистского образовательного общества на щедрые пожертвования Джона Рокфеллера – старшего. Это учебное заведение отличалось сильным преподавательским составом и увлеченными, жаждущими знаний студентами. Там с 1943 по 1947 г. Джеймс Уотсон, предаваясь унаследованной от отца страсти к птицам, изучал орнитологию. Один из преподавателей, придирчивый профессор эмбриологии и зоологии беспозвоночных Пол Вайсс, отмечал, что студентом Уотсон казался совершенно равнодушным ко всему, что происходило на занятиях; он никогда не делал записей и тем не менее в конце курса оказывался лучшим{307}307
  Robert Olby, The Path to the Double Helix (Seattle: University of Washington Press, 1974), 297. Олби взял интервью у Вайсса для своей книги 25 апреля 1973 г.


[Закрыть]. В 2000 г. Уотсон по-своему охарактеризовал то, чему учили в Чикагском университете, придя к выводу, что на экзаменах нужно не столько знать содержание лекций, сколько уметь обосновать свой ответ: «Высокие оценки в заведении Роберта Хатчинса ставили за мысли, а не за факты»{308}308
  Интервью, взятое у Джеймса Уотсона на Talk of the Nation/Science Friday, NPR, June 2, 2000, https://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=1074946. См. также: James D. Watson, «Values from a Chicago Upbringing,» Annals of the New York Academy of Sciences 758 (1995): 194–97, перепечатано в кн.: James D. Watson, A Passion for DNA: Genes, Genomes and Society (Cold Spring Harbor, NY: Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2001), 3–5; эта статья является переработкой текста послеобеденного выступления 14 октября 1993 г. на конференции «Двойная спираль: 40 лет ожиданий и перспектив», устроенной Иллинойсским университетом в Чикаго, Нью-Йоркской академией наук и Грин-колледжем Оксфордского университета. См. также: McElheny, Watson and DNA, 14–16.


[Закрыть].

Хотя зачетно-экзаменационная ведомость Уотсона пестрела «четверками», Уотсон усвоил три важнейших принципа интеллектуальной работы, верой и правдой служившие ему всю жизнь в науке: обращаться напрямую к первоисточнику, а не повторять чужие интерпретации; разрабатывая теорию, увязывать определенный набор фактов; не запоминать факты, а учиться думать и выбрасывать из головы несущественное. В 1993 г. на мероприятии по случаю сороковой годовщины открытия двойной спирали Уотсон написал об этом так: «Соображения приличий никого не останавливали, и чушь называли чушью»{309}309
  Watson, «Values from a Chicago Upbringing.»


[Закрыть]. Он вовсе не считал себя от природы талантливее сокурсников, однако с большим энтузиазмом оспаривал общепринятые представления и теории, не имеющие научного содержания и/или обоснования. Ему был важен поиск знания, а не происхождение или богатство. Еще подростком Джеймс твердо решил, что не потратит ни минуты своей жизни на погоню за деньгами, академическую суету или пустую зубрежку{310}310
  Watson, Avoid Boring People, 49.


[Закрыть].

Каждый вечер перед сном Уотсон читал популярные романы и рассказы. В частности, на его воображение сильно подействовал роман Синклера Льюиса «Эроусмит» (Arrowsmith), в 1925 г. удостоившийся Пулитцеровской премии[39]39
  Льюис С. Эроусмит / Пер. Н. Вольпин. – М.: Правда, 1990. Льюис отказался от присужденной ему Пулитцеровской премии, зато в 1930 г. первым из американских писателей получил Нобелевскую премию по литературе. – Прим. ред.


[Закрыть], в котором рассказывается о жизни, работе и мыслях ученого-медика{311}311
  Sinclair Lewis, Arrowsmith (New York: Harcourt, Brace, 1925); Howard Markel, «Prescribing Arrowsmith,» New York Times Book Review, September 24, 2000, D8.


[Закрыть]. Его также весьма занимало кино, в частности такие шедевры голливудской «фабрики грез», как «Касабланка», «Гражданин Кейн», комедии Чарли Чаплина и братьев Маркс.

В 1945 г. семнадцатилетний Уотсон наткнулся на книгу Эрвина Шрёдингера «Что такое жизнь?» и тут же ее прочел. «Я приметил эту тонкую книжицу в биологическом разделе библиотеки и, прочтя ее, изменился навсегда, – вспоминал он впоследствии. – Ген как сущность жизни явно более важная тема, чем миграция птиц. Прежде я не имел возможности достаточно познакомиться с этой научной темой»{312}312
  Watson, «Values from a Chicago Upbringing,» 5.


[Закрыть]. Так же как Уилкинс и Крик, Уотсон нашел в книге Шрёдингера больше проблем, чем ответов на вопрос о том, каким образом в хромосомах закодирована генетическая информация»{313}313
  Erwin Schrödinger, What Is Life?: The Physical Aspect of the Living Cell, with Mind and Matter and Autobiographical Sketches (Cambridge: Cambridge University Press, 1992), 21. (Шрёдингер Э. Что такое жизнь? / Пер. А. Малиновского. – М.: РИМИС, 2009.)


[Закрыть].

Осенью последнего года обучения в Чикагском университете Уотсон прослушал курс физиологической генетики одного из основоположников популяционной генетики Сьюэлла Райта, который восхищал Уотсона блестящим умом и стал для него идеалом ученого, о чем он с восторгом писал родителям{314}314
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 21 ноября 1947 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington Sept. 1947–May 1948.» См. также: William Provine, Sewall Wright and Evolutionary Biology (Chicago: University of Chicago Press, 1986).


[Закрыть]. Райт познакомил его с работой Освальда Эвери о ДНК, опубликованной в 1944 г., и поставил ряд вопросов, поиску ответов на которые Уотсон посвятил жизнь: «Что такое ген?.. Как ген копируется?.. Как ген работает?»{315}315
  James D. Watson, «Winding Your Way Through DNA,» видеозапись симпозиума, University of California, San Francisco, September 25, 1992 (Cold Spring Harbor, NY: Cold Spring Harbor Laboratory Press, 1992). См.: McElheny, Watson and DNA, 16.


[Закрыть] Через несколько недель после начала лекций Райта Уотсон бросил орнитологию и взялся за изучение генетики. Хотя он получил степень бакалавра естественных наук и в 1947 г., в возрасте девятнадцати лет, был принят в «Фи Бета Каппа»[40]40
  Старейшее почетное студенческое общество в США, членство в котором считается высшим отличием у студентов и предоставляется в среднем одному из ста кандидатов. – Прим. пер.


[Закрыть], но понимал, что должен еще очень многое сделать, чтобы разобраться в загадках генов. Прежде всего следовало поступить в аспирантуру, где есть возможность овладеть соответствующими задаче методами исследований и получить «билет» в научные круги – степень PhD.

В Калифорнийском технологическом институте отвергли заявление Уотсона о приеме в аспирантуру. Ему пришло приглашение из Гарвардского университета, но Джеймс сам отказался – отчасти из-за того, что там на биологическом факультете до сих пор ковырялись в вековой давности основах таксономии, а экспериментальной работой не занимались. Была и более материальная причина: в Гарвардском университете ему не предложили стипендии, покрывавшей расходы на обучение, проживание и питание, из-за чего переезд в кампус, расположенный в Кеймбридже (штат Массачусетс), оказался невозможным по финансовым соображениям. Больше повезло в находящемся не слишком далеко Индианском университете в Блумингтоне, предоставившем Уотсону полную стипендию, в том числе на жилье и питание, в рамках аспирантской программы по биологии. Индианский университет был не заурядным учебным заведением, а центром научных исследований в области генетики. Это направление возглавлял Герман Джозеф Меллер, чья работа по возникновению мутаций у Drosophila (плодовых мушек) под действием рентгеновского излучения в 1946 г. принесла ему Нобелевскую премию по физиологии и медицине.

В Индианском университете было еще два преподавателя, привлекавшие Уотсона. Один из них – Трейси Соннеборн, который учился в Университете Джонса Хопкинса, собираясь стать раввином, однако закончил его зоологом. Он изучал генетику одноклеточного организма Paramecia (инфузории туфельки). Другой – Сальвадор Лурия, врач еврейского происхождения из Турина, бежал от фашистского и антисемитского режима Муссолини сначала во Францию, затем в США{316}316
  Salvador Luria, A Slot Machine, a Broken Test Tube: An Autobiography (New York: Harper and Row, 1983), 41–43.


[Закрыть]. Он стал наставником Уотсона и его другом на всю жизнь. Лурия изучал бактериофаги, которые, как и все вирусы, не способны сами размножаться, а проникают для этого в живые клетки, за счет которых реплицируются{317}317
  Thomas Hager, Force of Nature: The Life of Linus Pauling (New York: Simon and Schuster, 1995), 409.


[Закрыть]. Благодаря тому что репликация бактериофагов происходит очень быстро, генетические эксперименты с ними занимают часы, а не дни, недели или больше{318}318
  McElheny, Watson and DNA, 17–29; Watson, Avoid Boring People, 38–54; William C. Summers, «How Bacteriophage Came to Be Used by the Phage Group,» Journal of the History of Biology 26, no. 2 (1993): 255–67.


[Закрыть].

В аспирантуре Уотсон редко облачался в академическую мантию и с удовольствием высмеивал старомодных «студиозусов» и кокетливых доморощенных «королев» в индианском кампусе. В эпоху, когда студенты посещали занятия в костюмах и при галстуках, Уотсон предпочитал рубахи навыпуск, поношенные рабочие штаны и расшнурованные кроссовки. Он изо всех сил старался игнорировать студенческую элиту и свысока взирал на тех, кто был ему ровней. Нелестно он отзывался и о многих преподавателях биологического факультета. Когда его безусловную стипендию заменили конкурсной, он в разговоре с родителями скрыл разочарование за сомнительным предположением: «Они просто деньгами заманивают на факультет самых умных и любознательных. К сожалению, здесь таких раз-два и обчелся»{319}319
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. Без даты, весна 1948 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington, September 1947–May 1948.»


[Закрыть]. Одним из этих редких обладателей первоклассных мозгов, также пришедшим в Индианский университет осенью 1947 г., был эмигрировавший из Италии врач Ренато Дульбекко{320}320
  Howard Markel, «Happy Birthday, Renato Dulbecco, Cancer Researcher Extraordinaire,» PBS NewsHour, February 22, 2014, https://www.pbs.org/newshour/health/happy-birthday-renato-dulbecco-cancer-researcher-extraordinaire.


[Закрыть]. Уотсон, всегда предпочитавший в качестве наставников и товарищей людей постарше, сдружился с Дульбекко на университетских теннисных кортах, куда они часто выбирались сыграть сет-другой между экспериментами.

Уотсону, занимавшему низкую ступень в академической иерархии, дали тесный кабинетик на верхнем этаже здания факультета, где все еще действовал старинный канатный лифт. А на втором этаже трудился одинокий профессор по имени Альфред Кинси, недавно бросивший изучение орехотворок и их эволюции ради все еще табуированной темы человеческой сексуальности. Его работа бесила Уотсона, потому что результаты Кинси, по его словам, «были так перегружены статистикой, что оказывали скорее слабительное, нежели возбуждающее действие»{321}321
  Watson, Avoid Boring People, 40–41; James H. Jones, Alfred Kinsey: A Public/ Private Life (New York: Norton, 1997); Jonathan Gathorne-Hardy, Sex the Measure of All Things: A Life of Alfred C. Kinsey (Bloomington: Indiana University Press, 1998).


[Закрыть].

В первый год жизни вне родного дома Джеймс продолжал наблюдать за птицами и предпринимал одинокие прогулки по Джордан-стрит, о которой он написал: «Там находились самые притягательные женские клубы, где мне попадались на глаза девушки намного симпатичнее большинства особ, встречавшихся в научных учреждениях». По субботам ему нравилось бывать на университетских футбольных матчах в толпе 20 000 вопящих болельщиков на старом стадионе «Мемориал»{322}322
  Для команды Hoosiers' сезон 1947 г. был провальным. Чикагский университет завершил свою программу поддержки студенческого футбола в 1939 г. Джеймсу очень нравилось смотреть матчи с участием индианской баскетбольной команды, несмотря на то что сезон 1947/48 она закончила на восьмом месте. Watson, Avoid Boring People, 45. Несколько лет спустя, будучи в Копенгагене, Уотсон написал родителям: «Я скучаю по баскетбольным матчам в Блумингтоне»; письмо Джеймса Уотсона родителям. 13 декабря 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, Fall–Dec. 1950.»


[Закрыть].

Уотсон прилежно раз в неделю писал родителям о своих научных исканиях и прочих занятиях. Эти письма, бережно хранимые в архивах Колд-Спринг-Харборской лаборатории, дают нам непосредственное представление о том периоде его жизни. В первом письме домой Уотсон пишет, что познакомился с Сальвадором Лурией и получил разрешение посещать его курс о вирусах, хотя не прослушал обязательный предварительный курс введения в бактериологию: «Он меня взял, когда я рассказал ему о своей подготовке и о намерении стать генетиком. Он итальянский еврей и, как сказал мне Ламонт Коул, обращается со своими студентами как с собаками. Однако это, безусловно, один из самых блистательных людей в кампусе. Он молод, лет 30–35, и написал отличную работу по генетике вирусов (прекрасная область). Я многому у него научусь»{323}323
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. Без даты, осень 1947 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington Sept. 1947–May 1948.» Ламонт Коул – видный зоолог и эколог, работал в Чикагском, Индианском и Корнеллском университетах. Был одним из преподавателей Уотсона в Индианском университете в 1947–1948 гг. См.: Gregory E. Blomquist, «Population Regulation and the Life History Studies of LaMont Cole,» History and Philosophy of the Life Sciences 29, no. 4 (2007): 495–516.


[Закрыть]. В другом письме он назвал Германа Меллера одним из величайших деятелей современной биологии{324}324
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 21 ноября 1947 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington Sept. 1947–May 1948.»


[Закрыть], однако неделю спустя пожаловался, что его курс и обязательные лабораторные работы «безнадежно сбивают всех с толку», зато лекции труднее и интереснее. Но Меллеру не удалось убедить Уотсона тоже заняться опытами на Drosophila. Джеймса привлекали возможности работы с микроорганизмами{325}325
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 21 ноября 1947 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington Sept. 1947–May 1948.»


[Закрыть].

Уотсон был в восторге от Соннеборна и Лурии. Курс Соннеборна по генетике микроорганизмов был, по его мнению, весьма популярным, и в пересудах аспирантов о нем отражалось безоговорочное восхищение, если не поклонение, а Лурии, напротив, многие боялись – говорили, что он высокомерно относится к тем, кто ошибается. Однако Уотсон, по его словам, не увидел в поведении профессора никаких признаков пренебрежительности по отношению к тупицам. Еще до окончания первого семестра Уотсон предпочел генетику бактериофагов, которой занимался Лурия, исследованиям инфузорий Соннеборна{326}326
  James D. Watson, «Growing Up in the Phage Group,» in John Cairns, Gunther S. Stent, and James D. Watson, eds., Phage and the Origins of Molecular Biology (1966; Cold Spring Harbor, NY: Cold Spring Harbor Laboratory Press, 2007), pp. 239–45. (Эта статья включена в книгу Watson, A Passion for DNA, 7–15.) См. также: James D. Watson, «Lectures on Microbial Genetics– Sonneborn (Fall Term, 1948),» JDWP, JDW/2/6/1/5.


[Закрыть]. Поначалу он испытывал естественную для начинающего неуверенность – сомневался, достаточно ли он толковый и подготовленный, чтобы быть принятым в «ближний круг» своего преподавателя; однако сумел справиться с эмоциями и не ударить в грязь лицом. «Чем больше я узнавал о фагах, – вспоминал он в 2007 г., – тем сильнее меня зачаровывала загадка их размножения, так что не прошло и половины осеннего семестра, как я передумал делать диссертацию под руководством Меллера»{327}327
  Watson, Avoid Boring People, 42, 45.


[Закрыть].

Уверенность Уотсона, что изучение генов на Drosophila – это вчерашний день, а на бактериофагах – завтрашний, является превосходным примером его дальновидности и интуиции. Он то и дело проявлял сверхъестественную способность предугадывать путь развития науки и сосредоточиваться на очередном прорыве. В студенческие годы в Чикагском университете Джеймс предпочел генетику орнитологии и классической описательной биологии, на первом году аспирантуры в Индианском университете занялся генетическими экспериментами на микроорганизмах, а не на плодовых мушках. В то же время он серьезно рисковал, предпочтя в качестве руководителя относительно неизвестного Лурию нобелевскому лауреату Меллеру, слава которого сама по себе могла бы впоследствии обеспечить ему академическую должность. Что ж, это был профессиональный риск – один из многих, с которыми Уотсон сталкивался в жизни; он окупился в дальнейшем, хотя сначала это было трудно предположить.

В качестве первого исследовательского проекта Лурия поручил Уотсону выяснить, сохраняют ли бактериофаги, инактивированные рентгеновским излучением, способность к генетической рекомбинации и дают ли жизнеспособное рекомбинантное потомство, не имеющее родительских поврежденных генетических детерминант{328}328
  Watson, Avoid Boring People, 46.


[Закрыть]. Ранее Лурия доказал, что бактериофаги, инактивированные ультрафиолетовым излучением, заражают клетки организма-хозяина (бактерий Escherichia coli), размножаются в них и потомство жизнеспособно и не несет генетических дефектов. И три года Уотсон занимался тем, что воздействовал на бактериофаги источниками излучения, вызывающего мутации в генетическом материале.

Уотсон скоро убедился, что Лурия ни с кем не обращается «как с собакой». «Лу» был педагогом широкой души, склонным к коллегиальности, у которого все прекрасно организовано. В отличие от множества не самых лучших представителей академического «болота», он активно способствовал развитию и продвижению своих студентов. За несколько лет их сотрудничества Лурия предоставил Уотсону немало счастливых шансов. В 1948 г. он познакомил его с Максом Дельбрюком из Калифорнийского технологического института, тот оказался родственной душой и подружился с Уотсоном на всю жизнь. Лурия и Дельбрюк возглавляли немногочисленную «фаговую» группу, совершившую переворот в генетике; работы ее участников не раз удостаивались Нобелевской премии{329}329
  Лурия, Дельбрюк и Альфред Херши получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1969 г.; Дульбекко, Дейвид Балтимор и Говард Темин – в 1976 г.; Джеймс Уотсон, Фрэнсис Крик и Морис Уилкинс – в 1962 г. См. также: Watson, «Values from a Chicago Upbringing,» and Watson, «Growing Up in the Phage Group.»


[Закрыть]. Дельбрюк, хотя и был мягким и скромным, обладал своеобразной харизмой, что привлекало молодых ученых. Впоследствии некоторые деятели молекулярной биологии мифологизировали его фигуру, изобразив этакое сочетание Ганди и Сократа{330}330
  John Kendrew, «How Molecular Biology Started,» and Gunther Stent, «That Was the Molecular Biology That Was,» in Cairns, Stent, and Watson, eds., Phage and the Origins of Molecular Biology, 343–47, 348–62.


[Закрыть]. Несмотря на разницу в возрасте и положении (42-летний Дельбрюк был прославленным ученым, а двадцатилетний Уотсон – аспирантом, только начинающим самостоятельную работу), они неизменно обращались друг к другу по имени, как только познакомились у Лурии дома. Уотсон вспоминал об этой встрече: «Едва ли не с первой же фразы, сказанной Дельбрюком, я знал, что не буду разочарован. Он никогда не ходил вокруг да около, и смысл его слов был всегда ясен»{331}331
  Watson, «Growing Up in the Phage Group,» 240; Ernst P. Fischer and Carol Lipson, Thinking About Science: Max Delbrück and the Origins of Molecular Biology (New York: Norton, 1988), 183, 196.


[Закрыть].

Летом 1948 г. Лурия устроил Уотсона в Колд-Спринг-Харборскую лабораторию, чтобы там продолжить эксперименты с бактериофагами, используя мощную рентгеновскую установку, имевшуюся в расположенной неподалеку Мемориальной больнице (в настоящее время – Мемориальный онкологический центр Слоуна – Кеттеринга). К тому же Уотсон получил возможность поплавать в проливе Лонг-Айленд, чему он с удовольствием предавался. В письме родителям Джеймс рассказал о поездке в Нью-Йорк на праздник Четвертого июля, во время которой побывал на бейсбольном стадионе Эббетс-Филд в районе Флэтбуш боро Бруклин: «Вчера вечером мы, несколько человек, отправились посмотреть игру "Доджерс"… Матч был отличный, и толпа вела себя именно так, как я предполагал увидеть и услышать. Бруклин в эту короткую поездку показался мне очень людным и бедным, большинство жителей там евреи или итальянцы. По всем признакам – ужаснейшее место обитания»{332}332
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 5 июля 1948 г., WFAT, «Letters to Family, Cold Spring Harbor, June to September, 1948.» Уотсон отправился из Колд-Спринг-Харбора на Манхэттен железнодорожной линией Лонг-Айленда и отметил, что поездка заняла 53 минуты.


[Закрыть].

К 1949 г. Уотсон исчерпал все возможности мутагенного воздействия рентгеновским излучением на бактериофаги и взялся за написание диссертации. Дельбрюк и Лурия решили, что ему необходимо расширить научный кругозор, в частности в области биохимии. Осенью 1949 г. в Чикаго состоялась встреча «фаговой» группы, в ходе которой они переговорили с Германом Калькаром из Копенгагенского университета и договорились, что Уотсон поработает в его лаборатории{333}333
  Письмо Хораса Джадсона Альфреду Д. Херши. 27 августа 1976 г., HFJP.


[Закрыть]. Под руководством Лурии Уотсон написал свою первую заявку на грант, который должен был обеспечить ему зарплату и покрыть расходы на пребывание в Копенгагене. Письма Уотсона родителям в этот период неопределенности полны тревоги из-за его боязни отказа в финансировании{334}334
  Письма Джеймса Уотсона Элизабет Уотсон. 8 февраля и 6 марта 1950 г. и письмо Джеймса Уотсона родителям. 2 марта 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington, Fall 1949–Spring 1950.»


[Закрыть].

12 марта 1950 г. Уотсона пригласили на собеседование как кандидата на получение двухгодичного гранта от компании Merck, проводившееся престижным Национальным научно-исследовательским советом (NRC) Национальной академии наук США в Нью-Йорке. Комиссия в составе убеленных сединами важных ученых восседала за длинным столом в главном танцзале огромного отеля «Нью-Йоркер» в стиле ар-деко. Кандидаты – все мужчины, настроенные на борьбу и жаждущие победы, – нервничали в фойе. Каждый час член комиссии открывал двойные двери зала и приглашал одного из них на допрос – доказывать достоинства своего исследовательского проекта. Через две недели Уотсону пришло заказное письмо, уведомлявшее о том, что ему предоставляется грант Merck{335}335
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 12 марта 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington, Fall 1949–Spring 1950.» См. также: James D. Watson, 1950 Merck/NRC Fellowship Application Materials and Acceptance Letters, National Research Council, JDWP, JDW/2/2/12.


[Закрыть]. В письме гордым родителям он отметил: «Выходит, все мои тревоги были совершенно ненужными». Теперь, когда доход был обеспечен и ближайшее будущее определено, можно было сосредоточиться на заботах прозаических: получить паспорт, запастись должной одеждой и заказать билеты на транспорт{336}336
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 24 марта 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Bloomington, Fall 1949–Spring 1950.»


[Закрыть].

Ранним утром 11 сентября 1950 г. Уотсон сошел на датский берег, мучаясь тошнотой после изнурительного плавания на борту теплохода «Стокгольм» – самого маленького судна шведского пассажирского пароходства, обеспечивавшего морское сообщение с США. (В 1956 г. «Стокгольм» столкнулся с невезучим итальянским лайнером «Андреа Дориа».) Уотсон всю дорогу страдал от беспрестанной качки и глотал таблетки от морской болезни{337}337
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 11 сентября 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, September 15, 1950–October 1, 1951.»


[Закрыть]. В первый день пребывания в Дании он написал родителям, что Копенгаген прекрасен, как будто предвосхитив название появившейся год спустя песни Фрэнка Лессера «Прекрасный Копенгаген». Он завершил письмо следующим наблюдением: «К моему удивлению, датские девушки – самые привлекательные из всех, кого я встречал. На типичное лицо можно смотреть без неудовольствия – в противоположность большинству американских»{338}338
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 13 сентября 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, September 15, 1950–October 1, 1951.» Музыку и слова песни «Прекрасный Копенгаген» написал Фрэнк Лессер в 1951 г. (New York: Frank Music Corp, September 24, 1951); песня впервые прозвучала в 1952 г. в фильме «Ганс Христиан Андерсен» с Дэнни Кеем в главной роли; https://frankloesser.com/library/wonderful-copenhagen/.


[Закрыть].

Через два дня, придя в себя после морской болезни, Уотсон явился на работу в Институт цитофизиологии, которым руководил Герман Калькар. Калькар, по национальности еврей, покинул Европу перед самым вторжением нацистов в Данию и бóльшую часть Второй мировой войны провел в Соединенных Штатах, работая в Калифорнийском технологическом институте, Вашингтонском университете и Институте здравоохранения штата Нью-Йорк. После войны он вернулся в Данию и стал сотрудником Копенгагенского университета, который в ту пору был мощным научным центром. Там царил Нильс Бор, получивший в 1922 г. Нобелевскую премию по физике за заслуги в исследовании строения атомов и испускаемого ими излучения{339}339
  «The Nobel Prize in Physics, 1922,» Nobel Media AB 2019, https://www.nobelprize.org/prizes/physics/1922/summary/.


[Закрыть]. Калькар и Бор были очень близки, тем более что младший брат Калькара Фриц (внезапно умерший в 1938 г. в возрасте 27 лет) учился у Бора{340}340
  Некролог Фрицу Калькару, Nature 141, no. 3564 (February 19, 1938): 319; Herman M. Kalckar, «40 Years of Biological Research: From oxidative phosphorylation to energy requiring transport regulation,» Annual Review of Biochemistry 60 (1991): 1–37. Незадолго до смерти он работал над теорией ядерных реакций. В этом некрологе утверждается, что Фриц умер от сердечной недостаточности, но его старший брат Герман отмечает, что тот страдал эпилепсией, а поскольку в то время не существовало эффективного лечения эпилептических приступов, погиб вследствие тяжелого судорожного припадка. Герман Калькар посвятил Фрицу свою диссертацию об окислительном фосфорилировании в корковом веществе почек.


[Закрыть].

Некогда работавший с Калькаром Пол Берг, в 1980 г. ставший лауреатом Нобелевской премии по химии[41]41
  Вместе с Ф. Сенгером и У. Джилбертом за фундаментальные исследования биохимических свойств нуклеиновых кислот, в особенности рекомбинантных ДНК. – Прим. ред.


[Закрыть], назвал Калькара мечтателем, ищущим новаторские объяснения парадоксальным наблюдениям. Калькар «одним из первых заговорил о высокоэнергетических связях как форме запасания энергии в процессе окислительного метаболизма», примером которых является фосфоангидридная связь между фосфатными группами в молекуле аденозинтрифосфата, служащего универсальной энергетической валютой в живой клетке{341}341
  Paul Berg, «Moments of Discovery: My Favorite Experiments,» Journal of Biochemistry 278, no. 42 (October 17, 2003): 40417–24, doi: 10.1074/jbc.X300004200; цитируемые фрагменты: 40419 и 40420. Пол Берг известен исследованиями синтеза белков; он также впервые получил рекомбинантную ДНК. По его инициативе в 1975 г. состоялась первая Асиломарская конференция, посвященная потенциальным опасностям и этическим вопросам генетических манипуляций.


[Закрыть]. Калькар был не только блистательным ученым, но и жизнерадостным, веселым человеком. Любое, даже самое скромное открытие, совершенное в его лаборатории (им самим или соратниками), он отмечал аквавитом или вишневым ликером. И на английском, и на родном датском он говорил путано, часто доходя до полной непостижимости{342}342
  Berg, «Moments of Discovery,» 40420–21; John H. Exton, Crucible of Science: The Story of the Cori Laboratory (New York: Oxford University Press, 2013), 21–28. См. также: Kalckar, «40 Years of Biological Research»; «Herman Kalckar, 83, Metabolism Authority,» New York Times May 22, 1991, D25; James D. Watson, The Double Helix: A Personal Account of the Discovery of the Structure of DNA, edited by Gunther Stent (New York: Norton, 1980), 17–21.


[Закрыть]. Многие его коллеги считали, что он должен был бы стать нобелевским лауреатом, а не стал потому, что особенности характера и интерес к широкому кругу тем не позволили ему сосредоточиться на одном или двух вопросах{343}343
  Exton, Crucible of Science, 28.


[Закрыть].

Макс Дельбрюк познакомил Калькара с результатами генетических исследований бактериофагов, полученными им в 1938 г. в Калифорнийском технологическом институте{344}344
  Watson, The Double Helix, 19.


[Закрыть]. Спустя двенадцать лет Калькар задумал создать собственную «фаговую» группу и взял к себе Уотсона и еще одного протеже Дельбрюка – Гюнтера Стента. Однако к моменту прибытия этих молодых ученых в Копенгаген Калькар передумал и поручил Уотсону заниматься метаболизмом нуклеотидов{345}345
  Watson, The Double Helix, 18.


[Закрыть]. Уотсон, не имевший навыков и достаточно «хороших рук» для проведения тонких биохимических экспериментов и не желавший овладевать сложными методиками, сразу понял, что у него из этого проекта ничего не выйдет. Как позднее написал Фрэнсис Крик, работая над своими мемуарами «Шарики за ролики» (The Loose Screw): «Джим всегда был неловким. Достаточно посмотреть, как он чистит апельсин»{346}346
  Francis Crick, «The Double Helix: A Personal View,» Nature 248, no. 5451 (April 26, 1974): 766–69."


[Закрыть].

Через неделю, 19 сентября, Калькар отослал Стента и Уотсона в Государственный институт сывороток, где они стали сотрудничать с Оле Молё, который тоже занимался бактериофагами у Дельбрюка в Калифорнийском технологическом институте{347}347
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 19 сентября 1950 г. WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, September 15, 1950–October 1, 1951.»


[Закрыть]. Уотсон и Молё поставили серию опытов, в которых фаговая ДНК была помечена радиоактивным изотопом, чтобы проследить за ней в последующих поколениях{348}348
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 16 сентября 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, September 15, 1950–October 1, 1951.» См. также: Eugene Goldwasser, A Bloody Long Journey: Erythropoietin (Epo) and the Person Who Isolated It (Bloomington, IN: Xlibris, 2011), 55–60. Голдвассер впоследствии прославился тем, что выделил в чистом виде гормон эритропоэтин, стимулирующий образование эритроцитов.


[Закрыть].

Уотсон разочаровался в Копенгагене и писал домой, что скучает и чувствует себя несчастным. В одном письме он рассказал, что купил подержанный велосипед и наслаждается одинокими поездками между двумя институтами, находившимися в полутора милях друг от друга{349}349
  Письмо Джеймса Уотсона родителям. 19 сентября 1950 г., WFAT, «Letters to Family, Copenhagen, September 15, 1950–October 1, 1951.»


[Закрыть]. Это была одна из немногих местных привычек, которые Джеймс усвоил. Общался он лишь с теми, кто бегло говорил по-английски. В 2018 г. Уотсон вспоминал о своем копенгагенском периоде: «Я и не пытался выучить датский. Меня не интересовала скандинавская культура. Пока я там находился, меня интересовала только ДНК»{350}350
  Интервью, взятое автором у Джеймса Уотсона (№ 1) 23 июля 2018 г.


[Закрыть].