Текст книги "Эффект Холла, или Как меня обманула одна девушка"

4.

Сколько раз повторять самому себе, что порядочный кот не должен лазать по помойкам. Нельзя знакомиться в ночных клубах. Но я снова наступил на эти грабли. Была весна. Мой друг после некоторых колебаний принял решение жениться, потому что его подруга – модель – ждала двойню. Свадьбу решили сыграть не помпезную, всего сто человек самых близких друзей и родственников.

Отмечали на Рублевке, в «Дворянском гнезде», чтобы недалеко было разъежаться по домам, кому в Крылатское, кому на Николину Гору. Я чувствовал себя на этом мероприятии неуютно. Подруги невесты – сплошь модели – уже все повыскакивали замуж за олигархов, пили по-черному, сверкали свежеподаренными брильянтами и, захмелев, с жуткой циничностью обсуждали и окружающих, и собственных мужей.

Родственники невесты прибыли с Украины, молча жались друг к другу за родительским столом и потихоньку наполнялись чувством причастности к великим мира сего. Вместо тамады группа эстрадных артистов неплохо справлялась с задачами по увеселению гостей. Под фанеру эффектно пели и двигались три молоденькие девочки, которые по экстерьеру не уступали подружкам невесты. Это было интересно, потому что в общении они не были эпатажными и циничными. Я уж было хотел позвать их прокатиться в какой-нибудь модный ночной клуб, но вовремя выяснил, что у каждой из них есть по близкому приятелю из числа эстрадной группы. Еще немножко пофлиртовав со всеми тремя, я оставил их в покое и поехал в центр, по дороге решая, куда именно.

Сначала хотел поехать в какой-нибудь гламурный клуб. Но вспомнив о нетрезвых подружках невесты, решил посетить место попроще. В результате оказался в одном приятном заведении где-то в районе Маросейки. На улице было холодновато, но в клубе чувствовалась весна. Девицы оглядывали вновь пришедших глазами голодных кошек. Я сосредоточился на девушке, вооруженной на ковбойский манер бутылкой текилы вместо револьвера и высокими рюмками вместо пуль. Cогласился выпить при условии, если она будет пить со мной.

Мы бодро продвигались ко дну бутылки. Я рассказывал о свадьбе друга в Жуковке. Девушка жадно внимала рассказу. Ее интерес к моей личности рос с каждой минутой. После третьей рюмки my cowgirl растаяла и дала номер мобильного. Я посчитал программу-минимум выполненной.

К тому времени я хорошенько рассмотрел всех окружающих и особо отметил ее. Отличная фигура. Она не пыталась показать в танце, насколько она хороша, но по тем легким движениям, которые я заметил, любому мужчине был виден такой страстный потенциал, что я решил обязательно познакомиться. Она была с подругами. Хороший знак. Текила подсказывала мне, что все будет нормально. Подруг было две, и обе симпатичные. Это большая редкость. Одного моего приятеля будет достаточно. Я позвонил Глебу и в трех словах описал ситуацию. Он тоже тусовал в центре и тут же согласился приехать. Я не стал ждать, когда он доедет, и пошел знакомиться.

– Редко встретишь такую симпатичную девушку в этом клубе! – проорал я ей на ухо, пытаясь перекричать грохот динамиков.

В ответ – понимающая улыбка. Для меня так и осталось загадкой, услышала ли она мою первую фразу. Я улыбался обезоруживающей детской улыбкой во все тридцать два зуба. После стольких рюмочек текилы это было легко.

– Отличная музыка, и диджей сегодня веселый. Смотрите, как пританцовывает, – продолжал я все с той же улыбкой счастливого идиота.

– Меня Лео зовут, – просто ответила она и улыбнулась мне как старому знакомому. В ее глазах было и понимание, и тепло.

Мне стало как-то уютно рядом с ней. Создалось впечатление, как будто мир схлопнулся вокруг и заключил нас в прозрачную непроницаемую сферу. Грохот дискотеки остался где-то за пределами.

– Полностью мое имя Клеопатра, но я предпочитаю сокращенное Лео. Так проще и теплее, – продолжила она.

Голос мягкий и обволакивающий. Мне тоже стало теплее. Точнее, бросило в жар, словно вся выпитая текила в одно мгновение воспламенилась где-то на уровне лица. Не знаю, было ли заметно, как я покраснел, но ее изучающий взгляд доброжелательно и понимающе скользил по мне. Я чувствовал, что срочно нужно сказать что-то оригинальное, чтобы вернуть инициативу в разговоре.

– По поводу имени: – ваши родители, наверное, большие оригиналы, – совершенно неоригинально заметил я. И по ее глазам понял, что так говорит ей каждый новый знакомый.

– Так, наверное, говорит вам каждый, кто с вами знакомится, – добавил я и попал в точку.

– Так звали мою прабабушку. Я родилась на следующий день после ее смерти. Родители посчитали это своеобразным знаком судьбы. Вы верите в судьбу? Вы верите, что я, кажется, ждала вас? – спросила она.

– Пожалуй, да… – промямлил я и подумал про себя, что уже года два как не езжу в такие места. Также стало понятным, что, наверное, впервые в жизни при знакомстве с девушкой я как-то теряюсь, не понимаю, что происходит, и в разговоре, потеряв инициативу, становлюсь ведомым.

– Так как вас зовут? – продолжила она.

– Юлий, – в попытке реанимировать ситуацию заявил я и гордо поднял голову.

– Не надо. Вы не Юлий. И ваша фамилия далеко не Цезарь. Так вас зовут…

– Леонид. Леня, – окончательно сдался я. – Может быть, что-нибудь выпьете?

– Да. Если не трудно, принесите колу со льдом.

Меня отпустили за колой. Непроницаемая сфера распалась, и на уши надавила музыка из многочисленных динамиков. Я молча прошел мимо девушки с текилой в поисках барной стойки и колы.

Спустя минут пять приехал Глеб. Я познакомил его с Лео и ее подружками. Все приходило в норму. Мы немного пили, танцевали, общались с девушками. Мне пришла в голову идея перебраться в «К..» с его неспешным марокканским ритмом, коврами, бесчисленными подушками, кальяном, восточными сладостями, чаем и возможностью обнять возлежащую рядом спутницу.

Так мы и сделали. Подушки были мягкими. Девушки – соблазнительными. Глеб определился, к какой из двух подруг он менее равнодушен. Это было заметно по тому, что именно Ольге он что-то шептал на ухо, одновременно с этим поглаживая округлость ее бедра. Я же чувствовал, как к моему правому боку плотно прижалась Лео, и мое сердце стучало о ребра, как у шестнадцатилетнего подростка. Лео положила свою голову мне на плечо, а правую руку на сердце, предоставив моей правой руке возможность касаться ее талии и самую малость ниже. Болтали о всякой ерунде. Время шло к утру. Решено было разъезжаться по домам. Обменялись телефонами. Мы с Лео договорились о встрече следующим вечером.

Глеб вызвался отвезти меня домой, тем более, что ему было почти по пути. Он что-то говорил о своих впечатлениях по поводу наших новых подруг. Я молчал. Он посмотрел на меня с удивлением. Спросил, все ли в порядке. Пришлось ответить, что устал и хочу спать.

5.

Утро тусовщика ранним не бывает. Все мои друзья-тусовщики просыпаются в выходные не раньше четырех. Но это не ко мне. Даже если я тусил всю ночь, пил всю ночь и заснул в восемь утра, встаю все равно не позже двенадцати. Мне просто жаль тратить время на сон. Ведь хочется успеть так много.

Но иногда в двенадцать встать ой как непросто. Пятнадцать минут самоосмысления приводят меня в чувство. Главное начать задавать себе правильные вопросы, такие как:

кто я;

где я;

а что было вчера;

если ее нет рядом, значит ли это, что она уже ушла, или я лег спать один;

как ее зовут;

она действительно мне понравилась или я выпил много;

чего я хочу в настоящий момент – чаю, что-нибудь съесть или не вставать.

Все эти мысли – они словно масло, немного вязкие. Все эти вопросы – они как программа самореабилитации. Ты их себе задаешь, а они тебя лечат. И вот спустя пятнадцать минут, восстановив память, ты идешь в ванную комнату для восстановления тела. Десять минут горячего душа – и появляется чувство голода. Но здесь у меня всегда прокол. Очередной раз заглянув в холодильник, я понимаю, что мой микрозавтрак – это кружка горячего красного чая с долькой лимона и двумя ложечками сахара.

А нормальный завтрак – овсянка, тост с тунцом или яичница и мегакапучино – меня жду в ресторанчике или кофейне. Бывали ли вы когда-нибудь поутру в воскресенье на Чистых прудах в «Кофе-Бине»? Свежая пресса, десятки сортов кофе, завтрак, утренние жители из соседних домов и отсутствие машин на Бульварном кольце. Лучи света наполняют солнечными зайчиками внутреннее пространство кофейни. Блики прыгают по деревянным столам и стульчикам. И ты думаешь: черт побери – отличное утро. Завтрак наполняет смыслом человеческое существование. Самоосмысление завершается, и ты готов к новым подвигам.

6.

Воскресный день – это возможность быть живым в понедельник. Надо восстановиться самому, привести в порядок гардероб, сделать кое-какие дела по дому, поучить испанский, побывать на тренировке в спортклубе, расслабиться в сауне, чтобы в ночь с воскресенья на понедельник переключиться на работу.

И где же в этом расписании намеченная встреча с девушкой?

Нигде. Если только поужинать вместе? Так тому и быть. Тренировка и сауна получились скомканными. Ровно в шесть вечера надо было быть у метро на Цветном бульваре. У меня были сомнения, смогу ли я ее узнать. Сколько раз убеждался, что при дневном освещении и при отсутствии алкоголя в крови многие лица меняются. Я слегка побаивался разочароваться. Но ее лицо не изменилось. Я узнал ее сразу.

– Лео?

– Леонид?

Кресло «Ягуара» обняло ее точеную фигуру. Поужинать решили в Глубоком переулке рядом с московским Белым домом. Там так готовят теплый салат с уткой!

Уселись на втором этаже. На близвисящей плазме крутили FashionTV. Красивые девушки бодро вышагивали по подиуму. Если бы они только знали, что экран телевизора слегка растягивает их тела вширь и они становятся весьма и весьма пышнотелыми.

– Лео! – Я подумал, что мне нравится произносить это имя и оно созвучно с моим.

– Мне нравится, что наши имена близки по звучанию, – произнесла она, как будто читала мои мысли.

В этот момент ей позвонили, и она увлеклась разговором. У меня было время насладиться салатом и ее мимикой. Даже разговаривая по телефону, она улыбалась и крутила в пальчиках кончики волос, как будто неведомый собеседник был рядом и мог ее видеть. Или может быть, это я должен быть вовлечен таким образом в разговор? И действительно, разговаривая, она то умудрялась одарить меня мечтательным взглядом, то пожать мою руку. В общем, я не чувствовал себя обделенным вниманием.

Мы болтали и о моде, и о спорте, и о далеких странах мира, в которых хотелось бы побывать. Обсудили вкусовые пристрастия друг друга. Попытались понять, когда у каждого из нас последний раз был секс. Ее очень интересовало, как именно я расстался с последней девушкой.

– Ну как же? Я же должна знать симптомы, когда ты больше не захочешь со мной встречаться! – сказала она.

Я, в свою очередь решительно обнаглев, поинтересовался цветом нижнего белья, надетого на ней сегодня.

– А вот угадай с одного раза! – также решительно заявила она.

– Черное! – сказал я и не угадал.

– Белое! – ответила она.

Снова ее телефон зазвонил арабскую мелодию, и очередной собеседник или собеседница отвлекли ее разговором. Я не люблю подслушивать чужие телефонные разговоры, хотя и знаю, что таким образом можно узнать человека гораздо быстрее. Кстати, по мелодии звонка тоже можно понять темперамент человека, его увлечения и комплексы. Арабский лейтмотив – это что-то новое. Девушка по виду очень даже русская.

Поинтересовался, чем увлекается. Оказалось, что изучает в свободное время турецкий. Работала в прошлом году в турецкой строительной компании. Работу бросила, а турецким языком увлеклась.

Ужин закончился. Нужно было принимать решение, что делать дальше. Девушка была интересная, симпатичная, неординарная. Но! Завтра надо быть в форме, а работать на сей раз целых пять дней. И потом, если соблазнить ее сегодня, то что делать с ней завтра? Иногда хочется продлить удовольствие подольше. Я произнес про себя «Лео, Лео, Лео». Определенно, мне нравится это звучание. Пусть позвучит еще недельку. Но на всякий случай спросил:

– Ну что? В кино?

– Прости, но я не могу сегодня. – В ее ответе не было слова «кино». – Я обещала приехать сегодня вечером к подруге. Я давно обещала.

Пахнуло присутствием другого мужчины. Ну что же! Даже если это так, то только интересней. Мне не в первой завоевывать популярную девушку, за которой ходят толпы мужчин. Я плотоядно улыбнулся и мысленно поблагодарил ее подругу или друга за сегодняшнюю возможность подготовиться к рабочей неделе. Все впереди.

– Очень жаль. Тебя куда-нибудь подвезти? – спросил я, улыбаясь.

– Да, на Комсомольский, – ответила она.

Расплатились. Вышли. Мой темно-зеленый «Ягуар» дважды приветственно подмигнул нам по-кошачьи желтыми глазами и осветил внутреннее пространство салона мягким лунным светом. Светлая кожа салона приглашала нас в свои кресла. Обожаю темного цвета машины в сочетании со светлым кожаным салоном. Многие из моих друзей боятся светлых салонов, потому что думают, что за ними будет хлопотно ухаживать. На самом деле в добротных машинах – добротные салоны. И это главное, что нужно знать.

Уселись. Я включил Fashion-сборник от одного знакомого диджея. Очень качественно подобранные композиции и не менее талантливо сведенные. В животе было уютно от поглощенной за ужином теплой утки с фруктами и овощами. Еле слышно урчал двигатель. На соседнем кресле была очаровательная спутница. Я блаженно улыбался. Перевел рукоять коробки передач в положение Drive, наши руки соприкоснулись, и мы тронулись в путь.

Девушка потрясенно и слегка вопросительно смотрела на меня.

– А чему ты так радуешься? – спросила она, и это прозвучало подобно «ты радуешься, потому что мы сейчас расстаемся?».

– Л-е-о! – мягко, слегка нараспев произнес я, как будто пробуя на вкус это имя.

– Л-е-о! Расстаться сегодня – это встретиться завтра… или не встретиться. И в этом весь вкус жизни.

Мы помолчали. Я продолжал блаженно улыбаться и вести авто.

– Так мы встретимся завтра? – спросила она, когда мы уже приехали.

– Не знаю, Лео. Прости, приехали.

Мы были на Комсомольском проспекте недалеко от МДМ. Она попросила остановиться около жилого дома. Молча взяла в руки сумочку, открыла дверь, свесила точеные ножки на улицу, обернулась. Какое-то мгновение ее зеленые глаза смотрели на мою улыбающуюся физиономию. Затем был вихрь движения, внутри которого оказался я сам. Ее руки обвили мои шею и голову, ее губы страстно слились с моими, ее горячее дыхание было теплом, согревающим душу. Все это длилось лишь мгновение, но ради этого и стоит жить. Я протянул руки, чтобы поймать вихрь, но Лео уже была снаружи и победно улыбалась.

– Расстаться сегодня – это встретиться завтра… или не встретиться… Звони… мой вкус жизни… – сказала она и исчезла в глубине арки.

7.

Завтра была работа на завтрак, работа на обед и работа на ужин. Голова шла кругом. В голове прокручивались и обсчитывались многочисленные проекты, придумывались неординарные маркетинговые ходы, отслеживались новые поступающие данные. Но как только мозг пытался переключиться с одной интересной задачи на другую, в качестве заставки всегда мелькало «Л-е-о». Поначалу я решил позвонить только в среду. В середине дня дата звонка была перенесена на вторник. В четыре дня – желание позвонить прямо сейчас стало навязчивым. В пять часов – оно начало мешать работе.

«Ух ты! – подумал я. – У меня появился новый тренажер воли по имени «Лео». Отлично. Стоять. Сосредоточиться на работе до 19.30. Потом можно звонить».

В 17.10 желание позвонить было еле сдерживаемым. Но запрет действовал. «Псих! Мазохист хренов!» – сказал я себе, но звонить не стал.

В 19.31, унимая сердцебиение, я набрал ее номер.

– Привет! Это ты? – спросил мягкий мелодичный голос.

– Это я, – ответил мой слегка сдавленный голос.

Я сам удивился своему голосу, как будто это был не я.

– Ты знаешь, я о тебе только подумала, а тут ты и звонишь. Правда, здорово?

– Правда, – также сдавленно ответил я. – Как у тебя дела, Лео? – Мне нравилось произносить ее имя.

– Отлично. Была сегодня в университете. Сдала курсовую. Сейчас уже дома.

– А где ты живешь?

– Я живу на «Щелковской». Сиреневый бульвар знаешь? А ты?

– На западе.

Она живет на востоке города, а ты – на западе. Вот так разбивается любовь в современном мегаполисе. Я понял, встречаться с Лео – это подвиг.

– А точнее? – спросила она.

– Осенний бульвар. Тоже, кстати, бульвар.

В ее направлении по вечерам всегда пробки, в моем – мигалки. Машины разные, а результат один – в час пик минимум один час в одну сторону.

– Встретимся? – просто спросил я.

– Нет, – твердо ответила она. – Сегодня у одной моей подруги день рождения. Не обижайся, пожалуйста, но я обещала быть еще тогда, когда мы были незнакомы. Прости. Я не могу отказаться.

– Да нет, все о’кей. Тогда созвонимся в другой раз. Dial?

– Диал-диал… Мой вкус жизни с английским уклоном, – сказала она и положила трубку.

Ночью мне снились гудки в телефонной трубке, какие-то английские слова, набранные крупным шрифтом поверх финансового отчета, и крупно слово «Лео» – почему-то зелеными чернилами на чистом белоснежном листе бумаги.

8.

Утром за завтраком я решил бороться за независимость моего сердца от вируса «Лео». Мои методы были стары как мир. Если тусовщику мешает что-то тусоваться, значит, надо тусоваться еще больше.

Если хочешь спасти себя от женского порабощения, нужно сделать следующее:

во-первых, если захочется позвонить девушке, можно позвонить ей в любое неутреннее время, можно расспросить ее о вчерашнем вечере, проведенном не с тобой, можно говорить с ней вообще о чем угодно, можно, если хочется, признаться ей в любви, но! – ни в коем случае не приглашать на свидание;

во-вторых, в награду себе любимому за то, что удержался от свидания, и, главное, удержался от того, чтобы перезвонить ей позже и все же пригласить на свидание, надо! – пригласить на свидание любую другую девушку, с которой у вас есть симпатии друг к другу;

в-третьих, попытаться на свидании с другой дать ей понять, что именно эта другая на сегодняшний вечер – главный человек в твоей жизни.

Последний пункт очень важен для получения позитивного настроя, так необходимого для жизни, для борьбы и для утихомиривания совести.

Сказано – сделано. Главное – все спланировать. Провернуть потом – дело техники.

Днем я поболтал о том о сем с Лео. Даже удались несколько шуток. Ни слова не сказав, когда позвоню в следующий раз, и не предложив встретиться, я весело распрощался и повесил трубку.

Отсутствие феминизма в России – великая вещь. Именно от мужчины должна исходить инициатива, а это – огромное преимущество. Иначе нас – слабеньких – давно бы уже…

К вечеру ближе я позвонил Аленке.

– Аленчик! Я по тебе так соскучился. Давай встретимся, а? – прощебетал я как можно веселее.

– А где ты пропадал две недели, мой птенчик? – пропел в ответ мягкий бархатный голос.

– Все! Понял! Виноват! Исправлюсь, сэр! Т. е. мэм! Цветы, мэм! Плюс я у ваших ног, мэм! – по-военному отрапортовал я.

– Леня! Умеешь ты все-таки уговаривать. Хорошо! В «О..» в восемь. Ладно?

– Да, мэм! Буду как штык, мэм! – пролаял я.

– Ну, насчет твоего штыка это у тебя вряд ли пройдет. Ну, да на цветочках погадаем.

Ну никогда по такому телефонному разговору не скажешь, что на том конце провода – тоненькая девочка-припевочка двадцати лет от роду с изящными чертами лица, ангельскими глазками и кудряшками. Итак, Алена – девочка-припевочка, а в языке – три ряда зубов.

Алена не терпит опозданий. Алена сама приходит вовремя. Я был в «О..» без пяти восемь. Пару минут поболтал с Павлом, управляющим рестораном, и занял предложенный столик. Для роз официантка принесла хрустальную вазу, похожую на огромный мегастакан для виски. Не прошло и пяти минут, как меня обняла сзади за шею тоненькими ручками прелестная Аленка.

– Так-так! Одиннадцать роз. А почему именно одиннадцать, а не семь, к примеру? – спросила она.

– Магия чисел! Одиннадцать – это единичка и еще единичка. Я хочу быть первым и единственным для тебя. Ну, хотя бы сегодня.

Интересно, услышала ли она в моих словах двойной смысл?

– Ладно, Леня! Подхалим злодейский! Пить-то будем?

– Ради тебя я готов на все, мой дорогой генерал. Даже в атаку без штанов, – бодро ответил я.

– Хорошо. Так и быть. Отправим тебя без штанов воевать с армией кактусов. Как ты уже, наверное, понял, я буду текилу.

– Я согласен. Колючки мне, а текилу тебе. В принципе справедиво, пополам.

– Попа-лам, – повторила она, – и лайм не забудь заказать.

– Бокал вина, лайм, соль, текилу и меню, пожалуйста, – сказал я официанту.

Беседа с Аленой продолжилась в том же ключе. Я находился под командованием острого язычка. Вел себя как на фронте. К заданиям подходил ответственно. И не удивился, когда после ужина она по-кошачьи потянулась в кресле, сверкнула глазками и произнесла.

– Леня! Я тут погадала на розах… Мы едем ко мне. Ведь ты этого хочешь? – В глазах ее полыхало теплое пламя.

– Яволь, мой генерал. Желаю, мой генерал. Как прикажете, мой генерал.

– Я желаю, чтобы ты перестал рапортовать и стал ласковым котиком. Пожалуйста! – Она протянула пальчики и коснулась моей руки.

– Алена! Ты – самая удивительная девушка на свете. Ты всегда точно знаешь, чего ты хочешь. И умеешь об этом сказать на доступном для понимания языке. И еще, с тобой так весело и легко. Ну что? Едем?

– Поехали.

И мы поехали к ней на Мичуринский. Поднялись на двадцатый этаж. У нее из окон завораживающий вид на университет. Я смотрел на альма матер. Вспомнились студенческие времена. Накатили воспоминания. Алена подошла сзади, обняла и осторожно поцеловала в плечо. Потянула тоненькими ручками на себя, и мы повалились на кровать.

Ее голое тело было податливым и горячим. Отчетливо возвышались груди и холмик ниже пояса. Я чувствовал себя сильным и гибким тигром, обязанным быть ласковым и нежным. Наверное, это меня и подвело. Я гладил ее плоский живот. Гладил уверенными сильными, но мягкими движениями ее тело, ноги, иногда проходясь по внутренней части бедер, иногда касаясь холмика. В эти моменты она выгибалась и слегка постанывала.

Но я не чувствовал ни малейшего желания. Я выполнял ее приказ быть нежным и ласковым. Я был массажистом и подходил к делу ответственно. Но в обязанности массажиста не входят половые функции. Она выгибалась и была готова. Она обнимала меня. Ласково, но настойчиво гладила по спине и ниже. Призывно прикусывала нижнюю губку.

В какой-то момент меня все же завело. Я победно схватился за презерватив. Попытался вскрыть упаковку. Она не поддавалась. Я вцепился зубами в блестящий пластик и попытался надорвать край. Он медленно растягивался, постепенно высвобождая содержимое. Наконец я выхватил из упаковки резинку и понял, что надевать ее уже не на что.

Я чуть не озверел от такой непослушности своего тела. «Соберись, тряпка!» – потребовал я от себя. Посмотрел на Алену, она – с любопытством мне ниже пояса.

– И это ты называешь желанием? – спросила она с еле заметным презрением.

– Погладь меня, – попросил я ласково, хотя внутри все клокотало от бешенства на самого себя.

Она приподнялась. Дотронулась губами до моей груди. Обхватила руками. Мягко повалила на спину. Начала гладить руками. Она была мягкой и нежной. Женственность и гибкость были в каждом ее движении. Мое бешенство безвозвратно ушло. Я наслаждался ее гибким станом, ее изящными линиями. Постепенно пришло спокойствие и умиротворение, но не желание! Это слегка нервировало. Было стыдно, и это мучило. Минут пять она пробовала меня пробудить. Постепенно робость и недоумение передались и ей.

– Ты знаешь? Мне, кажется, сегодня все-таки не наш день, – мягко заметила она, смотря мне несколько ниже пупка.

– Может, ты мне посвистишь? – проговорил я, окончательно измученный тщетными попытками приподнять мужское достоинство.

– Чего? Это еще как? – надменно спросила она.

– В свисток, – ответил я. – Понимаешь, я вдруг вспомнил старый-старый порнофильм, по-моему, «Эммануэль», – продолжал я уже со смехом. – Так вот, там девушка приглашает к себе солдата и во время секса командует его движениями при помощи свистка.

– Мой дорогой Леонид, – с улыбкой ответила Алена, – так то ж во время секса, а не во время его полного отсутствия.

– Так может, поможет, в смысле – поднимет?

– Тамбовский волк тебе поможет… С ампутацией, – безапелляционно заявила Алена и начала одеваться. И вдруг добавила: – Леня! Ты, кажется, влюбился, и к сожалению, не в меня. Не знакомь меня с ней, ладно?

Я понял, что выполнить последний третий пункт моих личных заповедей сегодня нереально. Женщины – это другое измерение. Они приходят к выводам при помощи чувств без участия логики.