Текст книги "Деяния апостолов. Издание 8-ое, обновленное"

Часть 2

А ночью у Павла было прозрение. Некий муж-македонянин предстал, его прося: «Пройди в Македонию, помоги нам». И как только было прозрение, получив подтверждение, что Бог призвал нас возгласить Благую весть им, не медля, мы постарались выйти в Македонию, и отойдя от Троады, прямым курсом пришли к Самотраки, и на другой день – к Неаполю, а оттуда – к Филиппам, который является главным городом провинции Македония и римской колонией, и были в нем, проведя некоторое количество дней. А в день Субботы мы вышли из городских ворот к реке, где предполагали быть молитве, и расположившись, говорили с пришедшими женщинами, и некая чтущая Бога женщина по имени Лидия, торгующая пурпуром в городе Фиатир, которой Господь открыл сердце внимать тому, что говорит Павел, стала слушать; и когда она и ее дом стали омыты, попросила: «Если посудили мне быть верной Господу, то придя в мой дом, останьтесь» – и уговорила нас.

А когда мы шли на молитву, нам повстречалась некая служанка, имевшая дух прорицания, которая в исступлении делала предсказания, доставляя большой доход своим господам; и вот идя следом за Павлом и нами, она кричала: «Эти люди – рабы Всевышнего Бога, которые несут вам весть о пути спасения!» И устраивала это на протяжении многих дней, и Павел, когда устал, в Духе обратившись, сказал: «Именем Христа Иисуса приказываю тебе отойти от нее». И тотчас он отошел, а ее господа, увидев, что надежда на их доход ушла, задержав Павла и Силу, повлекли их на торговую площадь к начальникам; и к военным начальникам приведя их, сказали: «Эти люди, будучи иудеями, растревожили наш город и вводят обычаи, которые нам, римлянам, принимать и исполнять нельзя». И таким образом восстала против них толпа – и военные начальники, сорвав с них одежду, приказали бить дубиной, и нанеся им много ран, бросили в тюрьму, приказав надзирателям крепко стеречь их; и тот, кто этот приказ получил, вверг их в самую внутреннюю тюрьму, а их ноги заделал в древо.

И после полуночи вознося молитву, Павел и Сила воспевали песнь Богу, а узники прислушивались к ним, и неожиданно случилось сильное колебание земли – такое, что поколебалось основание узилища. И сразу все двери отворились, и все оковы спали, и проснувшийся надзиратель увидел открытые двери тюрьмы, и решив, что узники сбежали, вытащил меч, собираясь себя убить, но Павел, громким голосом воззвав, сказал: «Да не сотворишь ты себе никакого зла, мы все – здесь». И потребовав освещение, он вбежал, и дрожа, пал перед Павлом и Силой, и пройдя перед ними вовне, сказал: «Господа, что мне надлежит сделать, чтобы спастись?» И сказали: «Положись на Господа Иисуса и спасешься ты и дом твой» – и ему вместе со всеми, кто был в его доме, сказали слово Господа.

И в тот час ночи приняв (их), он отмыл раны их, и сразу омыт был он и все, кто был у него; и приведя их в дом, он накрыл стол, и положившись на Бога, всем домом стал радоваться. А когда настал день, военные начальники послали ликторов: «Этих людей освободи». – И это слово надзиратель передал Павлу: «Военные начальники послали, чтобы вы были освобождены. Теперь выйдя, с миром идите». Но Павел к ним обратился: «Нас, людей, имеющих римское гражданство, не осудив и избив при народе, бросили в тюрьму, а теперь тайком нас высылают? Вот нет – пусть именно сами придя, они нас выведут». Это слово ликторы возвестили военным начальникам, и те, услышав, что они – римские граждане, испугались, и придя, стали их умолять, и выведя, попросили от города отойти, и выйдя из тюрьмы, они пошли в Лидию, и братьев встретив и ободрив, ушли.

(XVII) И пройдя дорогой через Амфиполь и Аполлонию, пришли в Фессалоники, туда, где у иудеев была синагога, и как у Павла был обычай, он вошел к ним, и три субботы, открывая и представляя от Писания, разъяснял им: «Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых, и получается – это и есть Христос Иисус, о котором я поведываю вам». И некоторые из них убедились, и от эллинов, чтущих Бога – великое множество, и от первых (в городе) женщин присоединилось к Павлу и Силе немало, а иудеи, приревновав и подобрав с площадей неких злых мужей, собрав толпу, стали будоражить город, и встав перед домом Ясона, потребовали вывести их к народу – но их не обнаружив, к городским начальникам поволокли Ясона и некоторых братьев, вопя: «Эти возмутившие вселенную присутствуют и здесь! Их принял Ясон, и все они вопреки эдикту цезаря делают государем другого, говоря, что (государь) – Иисус». И толпу, и городских начальников, о таком слышащих, они привели в замешательство, и взяв с Ясона и с остальных залог, они их отпустили.

И не медля, ночью братья отправили Павла и Силу в Верию, и удалясь, (там) они пребывали, представ и в синагоге иудеев. А эти были великодушнее тех, которые в Фессалониках, и со всей готовностью приняв слово, каждый день исследовали Писания – так ли это есть, и многие из них поверили – и из достойных эллинских жен, и мужей немало, но когда среди иудеев Фессалоник узнали, что слово Бога Павлом принесено в Верию, они пришли туда, волнуя и будоража толпы, и братья немедля отправили Павла идти до самого моря, а на месте остались Сила и Тимофей, а Павла провожающие провели до Афин – получив наказ к Силе и Тимофею, чтобы как можно скорее они выходили и шли к нему.

А когда в Афинах Павел их ждал и рассматривал заполненный истуканами город, его дух в нем возмущался; и в синагоге он объяснялся с иудеями и с чтущими Бога, а на протяжении каждого дня – с встречающимися на рыночной площади; и некоторые из стоических и эпикурейских философов спорили с ним, и некоторые говорили: «О чем хочет сказать этот словоохотливый человек?» А некоторые, потому что благовествовал о воскресении и о Иисусе, (говорили): «Кажется, он сказитель о чужих духах». И позвав его, они привели его на ареопаг, сказав: «Что новое может быть узнано нами из этого рассказываемого тобой учения? Ты доносишь до нашего слуха нечто кажущееся странным. Итак, мы намерены узнать – чем это хочет объявиться?» А все афиняне и прибывшие чужие ни в чем другом время так с удовольствием не проводили, как в том, чтобы поговорить или услышать о чем-то новом.

И встав посреди ареопага, Павел сказал: «Мужи-афиняне! В любом случае я вижу вас как (людей), внимательнейших к духам, потому что проходя и рассматривая предметы вашего почитания, я встретил алтарь, на котором написано – „Неведомому богу“. Итак, о том, кого не ведая, вы чтите – вам я возвещаю – о Боге, сотворившем мир и все, что в нем. Пребывая Господом Неба и земли, сам подающий жизнь, дыхание, и все, Он обитает не в рукотворных храмах, и имея потребность в чем-либо, не использует человеческие руки. Чтобы населить лик земли, из одного человека Он сотворил все человеческие народы, определив границы их обитания и назначенный срок, чтобы искали Бога – может быть, действительно ощупью Его найдут и обретут, ведь недалеко от каждого из нас Он отдельно пребывает, потому что мы живы, движемся и пребываем в Нем, как и у вас некие поэты изрекли – „При Нем мы и род наш“. Итак, мы – род, пребывающий при Боге, не должны полагать, что божество подобно злату, серебру, камню и резьбе согласно вдохновению и искусству человека. Ныне Бог, презрев время невежества, повсюду возвещает всем людям мысль переменить. Он установил День, в который собирается судить обитаемый мир относительно правды через Мужа, которого определил, Его из мертвых воскресив и веру в Него всем предоставив».

И услышав о воскресении мертвых, некоторые насмехались – и некоторые сказали: «Относительно этого мы послушаем тебя немного позже!» С этим Павел и ушел из средоточения их. И все-таки некоторые мужи, поверив, к нему присоединились – среди них Дионисий Ареопагит, и женщина по имени Дамарис, и с ними другие.

(XVIII) После этого удалившись из Афин, он пришел в Коринф, и найдя некоего иудея по имени Акила, родом понтийца, и Присциллу, его жену, недавно пришедших из Италии из-за приказа Клавдия удалить всех иудеев из Рима – сблизился с ними, и так как владел тем же ремеслом, при них остался и работал – а по ремеслу они были мастерами укрытий из ткани.

И каждую субботу объяснялся в синагоге, убеждая и эллинов, и иудеев, а когда Сила и Тимофей пришли из Македонии, Павел крепко взялся за слово, иудеям твердо говоря, что Христом быть Иисусу; однако, когда они противостали и подвергли (его) поношению, отряхнув одежду, им сказал: «На ваших главах кровопролитие ваше. Я – чист. С этой минуты я иду к народам». И перейдя с того места, пришел в дом некоего чтущего Бога по имени Тит Иуст, дом которого примыкал к синагоге, а начальник синагоги Крисп вместе со всем своим домом верил в Господа. И вот многие из коринфян, послушав, поверили и омылись; и ночью Господь через прозрение Павлу сказал: «Не бойся, говори и не умолкай, потому что Я – с тобой, и никто не наляжет на тебя, чтобы причинить тебе зло – потому что много людей для Меня в этом граде». И поучая слову Бога, на полтора года он расположился среди них.

А когда проконсулом Ахайи был Галлион, иудеи против Павла дружно восстали и привели его к помосту правителя, сказав: «Убеждает людей почитать Бога с противоречием Закону»; но когда Павел собрался открыть уста, к иудеям Галлион обратился: «О, иудеи! Если бы существовала какая-то несправедливость или лукавое плутовство, я набрался бы ради вашего дела терпения, но если спор относительно слов, наименований и закона того, который для вас – рассмотрите (это дело) сами. В таковом быть судьей я не намерен» – и с помоста прогнал их; а они, забрав начальника синагоги Состена, вместе били (его) перед помостом, а Галлиона это ничуть не волновало.

И оставшись еще на изрядное время, Павел простился с братьями и отплыл в Сирию, и с ним Присцилла и Акила, в Кенкрее по обету обрив главу. И прибыли в Эфес, и здесь их он оставил, а сам, зайдя в синагогу, объяснялся с иудеями, но когда они попросили остаться на большее время – не согласился, и простившись, сказал: «Еще вернусь к вам, когда пожелает Бог». И отплыл от Эфеса, и прибыв в Кесарию, пришел и приветствовал Собрание; и пришел в Антиохию, и некоторое время проведя (там), вышел; и по порядку проходя Фригию и Галатийскую землю, укреплял всех учеников.

Прибыл в Эфес и некий иудей по имени Аполл, родом александриец, наставленный пути Господа, муж образованный и сильный в Писании. Будучи знаком только с омовением Иоанна, Духом воспламенясь, он грамотно говорил и поучал о Христе Иисусе. Он начал смело говорить в синагоге – и услышав, Акила и Присцилла приняли его и путь Бога изложили ему точнее; и когда намеревался пройти в Ахайю, предварив, братья написали ученикам, чтобы приняли его, и прибыв, поверившим он много привнес через благой дар, потому что четко опровергал иудеев, показывая через Писания, что Христом быть Иисусу.

(XIX) И пока Аполл находился в Коринфе, пройдя через нагорье, Павел прибыл в Эфес, и встретив неких учеников, обратился к ним: «Когда поверили, вы получили Святой Дух?» Они ему: «Мы даже и не слышали, что существует Святой Дух». Сказал: «Тогда для чего вы омыты?» Сказали: «Для омовения Иоанна». Павел сказал: «Иоанн омыл омовением перемены мышления, говоря людям, чтобы пребыли с верой для Идущего после него – кем явился Иисус». И услышав, они омылись для знания о Господе Иисусе, и когда Павел возложил на них руки, на них сошел Святой Дух – и говорили на языках, и делали пророчества, а всех мужей было около двенадцати. И войдя в синагогу, на протяжении трех месяцев он с дерзновением говорил, разъясняя и убеждая относительно царствования Бога, но когда кое-кто остался неубежденным и (начал) проявлять жесткость, злословя Путь перед сообществом – отступив от них, учеников он отделил и каждый день давал объяснения в школе Тиранна. И так было на протяжении двух лет, и слово Господа услышали все обитающие в Асии – и эллины, и иудеи, а Бог через руки Павла показывал небывалые силы такие, что кусок ткани или обмотку от его тела относили на страдающих от болезни – и от своего недуга избавлялись, а лживые духи выходили.

И некие бродящие вокруг иудейские заклинатели духов пытались над теми, у кого был лживый дух, называть имя Господа Иисуса: «Заклинаю вас Иисусом, о котором возглашает Павел!» И было семь сыновей некоего Скевы, иудейского первосвященника, которые делали это, и в ответ им лживый дух сказал: «Иисуса я знаю, и о Павле осведомлен, а вы кто такие?» И человек, в котором был лживый дух, на них напав, одолев всех разом, над ними оказался с властью такой, что без одежды и израненным им (пришлось) бежать из того дома, и об этом стало известно всем и эллинам, и иудеям, обитавшим в Эфесе, и на всех них напал страх, и говорили о величии знания о Господе Иисусе.

И многие из обретших веру приходили, исповедуя и повествуя о деяниях своих; и в большом числе те, кто содеял дела с потусторонним, снеся в одно место книги, сожгли их перед всеми – и посчитав цену, получили пятьдесят тысяч серебром. Так согласно могуществу слово Господа укреплялось и процветало, и когда это совершилось, в Духе Павел решил, пройдя через Македонию и Ахайю, отправиться в Иерусалим, и сказал: «После моего появления там я должен увидеть Рим». И послав в Македонию двоих из тех, кто ему помогал – Эраста и Тимофея, сам посвятил время Асии.

И в это время на этом пути настало немалое волнение. Некий серебрянных дел мастер по имени Димитрий, изготовляющий серебрянные божницы Артемиды, подающий мастерам немалый доход, собрав их и работников при этом (деле), сказал: «Мужи, вы понимаете, что достаток наш – от этого дохода, и вы видите и слышите, что этот Павел не только в Эфесе, но почти по всей Асии убеждая, „что делается руками – это не боги“, переиначил изрядное количество людей. И в опасности наступления участи такого пренебрежения не только мы – и храм величия богини Артемиды в ничто вменен будет, и теперь грядет ниспровержение величия ее – той, которая почитается по всей Асии и по (всему) обитаемому миру!»

И услышав, и став в совершенной ярости, они вопили: «Велика Артемида Эфесская!» И город наполнился смятением; и в едином порыве они устремились на арену для представлений, прихватив с собой македонян Гая и Аристарха, которые вышли из отечества вместе с Павлом; и когда Павел намеревался подойти к народу, ему не позволили ученики, и некоторые из начальствующих в Асии, будучи его друзьями, к нему послали, умоляя на арену для представлений себя не отдавать. И каждый выкрикивал что-то свое, потому что собрание было пестро, и большая часть не представляла, чего ради вместе они собрались – и из толпы выдвинув от иудеев, одобрили Александра, и Александр, сделав знак рукой, желал обратиться к народу, но когда они поняли, что он – иудей, раздался один глас от всех, и около двух часов вопили: «Велика Артемида Эфесская».

И вот уняв толпу, чиновник сказал: «Мужи-эфесяне! Разве существует кто-то из людей, кто не знает, что город Эфес – настоящий блюститель величия Артемиды и прилетевшего от Диоса (ее истукана)? Итак, при существующей этой неоспоримой (истине), надлежащее вам есть пребывать спокойными и ничего опрометчивого не делать. Этих мужей вы привели не как обворовавших храм и не как ругающих нашу богиню, и если Димитрий и с ним мастера имеют к кому-то слово – то ведутся судебные разбирательства и существует проконсул, и пусть друг друга они призывают к ответу. А если вы ищете что-то большее, пусть на законном собрании это будет разрешено – ведь не имея никакого основания, на котором мы сможем дать ответ об этом сборище, мы относительно сегодняшнего подвергаемся опасности стать обвиненными в восстании» – и сказав это, собрание распустил.

(XX) И после прекращения смуты созвав и утешив учеников, Павел обнял и вышел, чтобы отправиться в Македонию, и через те пределы пройдя, тех многими словами ободрил и пришел в Элладу, и проведя (там) три месяца, из-за наставшего против него заговора иудеев стал готовиться отплыть в Сирию, вернуться намереваясь через Македонию; и сопровождал его вериец Сопатр Пирров, а от фессалоникийцев – Аристарх и Секунд, и Гай-дервянин, и Тимофей, и асийцы же Тихик и Трофим, которые пройдя вперед, ожидали нас в Троаде, а мы после Дней опресноков отплыли из Филипп и через пять дней пришли к ним в Троаду, где провели семь дней.

И в первый день после субботы, когда мы собрались, чтобы преломить хлеб, давая разъяснения и намереваясь выйти утром, Павел продолжил слово до полуночи. В верхней части дома, где мы собрались, было изрядное количество светильников, и пока Павел все продолжал, некий юноша по имени Евтихий сидел на окне, погружаясь в сон, и когда в сон погрузился – упал с третьего этажа вниз и был поднят мертвым, но Павел, сойдя, к нему припал, и обхватив, сказал: «Не мечитесь – его жизнь в нем». И поднявшись наверх, хлеб преломив и вкусив, еще достаточно говорил до рассвета и так ушел, а отрок был приведен живым, и они утешились безмерно.

И пройдя вперед до корабля, мы отошли на Асс, намереваясь там забрать Павла, а он, так повелев, намеревался идти пешком. И когда встретился с нами в Ассе, забрав его, мы пришли в Митилен, и отплыв оттуда, на следующий день подошли к другой стороне Хиоса, а на другой день дошли до Самоса и на следующий день пришли в Милет, потому что Павел посудил проплыть мимо Эфеса, чтобы ему не пришлось тратить время в Асии – потому что он спешил, если возможно, на День пятидесятницы ему быть в Иерусалиме; и из Милета послав в Эфес, призвал старших в собрании, и когда прибыли к нему, им сказал:

«Вы постигаете, как с первого дня, в который я вступил в Асию, я пребыл среди вас, ради Господа с любым уничижением трудясь – со слезами, с испытаниями, приключившимися мне от происков иудеев, когда я не отступился ни от чего полезного, чтобы вам возвестить и вас научить и при народе, и по домам – и перед эллинами, и перед иудеями давая твердое поручительство для перемены мышления для Бога и для веры в нашего Господа Иисуса. Теперь связанный Духом иду в Иерусалим – что встретится мне, не зная, кроме того, что Святой Дух твердо ручается мне, что в этом городе скорби и цепи ждут меня. Однако, если срок закончить мое поприще и служение, которое я принял от Господа Иисуса, то твердо поручась за Благую весть о благом даре Бога, я ни в каком смысле не вывожу для моей жизни (быть) ценной для меня самого и знаю, что больше не увидите мое лицо все вы, через которых я прошел, возглашая о Царствовании; и в этот день вам ручаюсь, что от всей крови я чист – ведь всю волю Бога возвестить вам не отступился. А вы будьте внимательны к себе и ко всему стаду, в котором Святой Дух поставил смотрителями вас, чтобы пасти Собрание Бога, которое Он приобрел через свою кровь. Знаю – после моего ухода придут к вам волки тяжкие, не щадящие стада; и из самих вас восстанут мужи, говорящие криво, чтобы учеников оттянуть к себе. Будьте бдительны, помня, что три года день и ночь со слезами я не имел покой, вразумляя каждого отдельно, и теперь вручаю вас Богу и делу Его благого дара, имеющего силу во всех ставших святыми создавать и передавать наследование (царствования). Золота, серебра, никаких одеяний я не желал – сами знаете, нуждам моим и тех, кто был со мной, послужили эти руки; и всегда указывал вам, что этим образом трудясь, надлежит и приходить на помощь тем, у кого нет сил, и помнить слова Господа Иисуса, который сказал – „К безмятежности приближает подаяние, а не принятие“».

Это сказав, он встал на колени и вместе со всеми нами вознес молитву, и у всех был изрядный плач, и падая на плечи Павла, его целовали, особенно страдая от слова, которое сказал, что «уже не ждать увидеть его лицо» – и провожали его на корабль.

(XXI) И когда оторвавшись от них, настало нам отойти, пойдя прямым курсом, мы пришли на Кос, а на следующий день – на Родос, а оттуда – в Патару, и найдя корабль, переходящий в Финикию, вступив (на него), отошли; и став в видимости Кипра, оставив его слева, плыли в Сирию и сошли в Тире, потому что там корабль отгружал товар; и разыскав здесь учеников, остались на неделю, а они через Дух говорили Павлу не входить в Иерусалим. И когда закончились дни приготовления, пойдя со всеми провожающими нас вместе с женами и детьми, мы шли до (мест) вне града, и на берегу моря встав на колени и вознеся молитву, друг с другом прощались – и мы поднялись на корабль, а остальные вернулись к себе.

И завершив плавание, из Тира мы прибыли в Птолемаиду, и приветствовав братьев, остались у них на один день; и выйдя утром, пришли в Кесарию и зашли в дом Филиппа, который был одним из «семи» и благовествовал, и было у него четверо незамужних дочерей, которые делали пророчества. Мы остались у него, и пока на много дней остались, из Иудеи прибыл некий пророк по имени Агаб, и приступив к нам, с Павла снял пояс, и ноги и руки себе связав, сказал: «Святой Дух говорит так. Мужа, чей этот пояс, иудеи в Иерусалиме так свяжут и передадут в руки народов». Услышав такое, и мы, и живущие там умоляли его не идти в Иерусалим, а Павел ответил: «Зачем плачете и размягчаете мое сердце? Я готов не только стать связанным, но и принять смерть в Иерусалиме во имя Господа Иисуса». И раз он не убеждался – сказав, «да будет воля Господа», мы стали безмолствовать.

И после тех дней собравшись, мы шли в Иерусалим, и с нами шли (некоторые) из учеников от Кесарии, ведя к некоему киприоту Мнасону, старому ученику, где нам должны были оказать гостеприимство. И по нашем прибытии в Иерусалим братья с радостью приняли нас, а на другой день вместе с нами Павел ходил к Иакову, и прибыли все главные – и приветствовав их, отдельно он каждому поведал, что через его служение Бог произвел среди народов.

И услышав, они воздали славу Богу, но ему сказали: «Брат, ты понимаешь, какое бесчисленное множество поверивших от иудеев, и все они пребывают ревностными исполнителями Закона и относительно тебя осведомлены, что перед всеми народами ты учишь иудеев отступлению от Моисея, говоря им по обычаям не поступать и детям обрезание не делать. Что это значит? Они непременно услышат, что ты пришел – а ты сделай то, о чем тебе мы говорим. У нас есть четыре мужа с обетом – взяв их с собой, с ними ты произведи очищение и возьми на себя их расходы по срезанию с головы волос. Тогда все узнают, что все, о чем осведомлены относительно тебя – ничтожно, но ты идешь по стопам (отцов) и сам соблюдаешь Закон. А относительно поверивших народов мы написали послание, посудив им беречься от пожертвованного истукану, крови, мяса, добытого без пролития крови, и разврата».

И на следующий день взяв с собой этих мужей, с ними произведя очищение и возгласив о начале исполнения дней, Павел пришел в Храм – а до этого за каждого из них он сделал приношение. Но когда семь дней уже подходили к концу, иудеи из Асии, заметив его в Храме, всю толпу привели в смятение и наложили на него руку, вопя: «Мужи-израильтяне, помогите! Это тот человек, который против Закона, против людей и против этого места всех учит повсюду! А еще он привел в Храм эллинов и это святое место осквернил!» – Потому что до этого в городе вместе с ним видели эфесянина Трофима, и они считали, что Павел привел его в Храм. И весь город пришел в движение, и произошел сход людей, и задержав Павла, они выволокли его вон из Храма и сразу заперли ворота, а когда стали требовать его убить, до трибуна когорты дошел доклад, что в смятении находится весь Иерусалим, и взяв с собой центурионов и солдат, он сразу на них устремился – и увидев трибуна и солдат, избивать Павла они прекратили. Тогда приблизившись, центурион его забрал и приказал заковать в две цепи, и вопрошал, кто он такой и что сделал – и каждый в толпе выкрикивал что-то свое. И раз из-за шума верное узнать он не мог, то приказал вести его в крепость, и когда оказался на ступенях лестницы, из-за напора толпы солдатам пришлось его переносить, потому что множество людей следовало за (ними), крича – «убей его».

И когда уже собрались входить в крепость, трибуну Павел говорит: «Может, мне дозволено сказать тебе нечто?» Он сказал: «Знаешь греческий? Разве ты не тот египтянин, который до этого поднял восстание и четыре тысячи кинжальщиков повел в пустыню?» Павел сказал: «Я – человек-иудей, тарсянин из Киликии, гражданин небезызвестного Города, тебя молю, дозволь мне сказать слово людям». И когда он дозволил, на лестнице остановившись, Павел сделал знак рукой – и когда настала глубокая тишина, на еврейском языке к народу обратился:

(XXII) «Мужи-отцы и братья, теперь слушайте мой вам ответ!» – И услышав, что говорит с ними на еврейском языке, они стали еще тише. И говорит: «Я муж-иудей, рожденный в киликийском Тарсе, выросший в этом городе у ног Гамалиила и воспитанный согласно строгости отеческого Закона, пребывал с ревностью о Боге так, как сегодня все вы. И я на этом пути стал гнать мужей и жен, налагая оковы и передавая в тюрьмы для смерти – в чем мой свидетель архиерей и весь совет старших, ведь от них приняв послание к братьям, я шел в Дамаск, намереваясь имевшихся там, заковав, привести в Иерусалим, чтобы наказать их. И когда я шел и приближался к Дамаску, около полудня внезапно от неба вокруг настало изрядное блистание света – и я упал на землю, и услышал голос, мне говорящий – „Саул, Саул, почему Меня гонишь?“ Я ответил – „Кто ты, господин?“ И мне сказал – „Я – Иисус Назарянин, которого ты гонишь“. И те, кто был со мной, на свет смотрели, но голос, говорящий со мной, не слышали. И я сказал – „Что мне надо сделать?“ И мне Господь сказал – „Восстав, иди в Дамаск. Там тебе будет рассказано о всем, что тебе назначено сделать“. И я пришел в Дамаск, ведясь за руку сопутствующими мне, потому что после славы этого света я перестал видеть, и некий Анания, муж относительно Закона благоговейный, за которого ручались все проживающие иудеи, придя ко мне, предстал и сказал – „Саул, брат, прозри!“ И тотчас я его увидел, и он сказал – „Бог наших отцов предложил тебе познать волю Его и увидеть Праведного, и услышать глас от Его уст, и для всех людей ты станешь поручителем за Того, кого увидел и услышал. И теперь не медли – восстав, омойся и смой твою неправду, призвав знание о Нем“. И когда я вернулся в Иерусалим и возносил молитву в Храме, случилось мне стать вне себя и увидеть Его, мне говорящего – „Торопись и скоро отправляйся из Иерусалима – твое поручительство за Меня они не примут“. И я сказал – „Господи! Они научились, что по синагогам я избивал и заключал в тюрьму верящих в Тебя; и когда пролилась кровь Твоего поручителя Стефана, встав рядом, я сам с одобрением присутствовал, сберегая одежду убивающих его“. И мне сказал – „Иди. Я отправляю тебя далеко к народам“».

И они слушали его до этого слова, а потом подняли свой глас: «Убери с земли такого! Не подобает ему жить!» И кричали, и швыряли одежду, и бросали в воздух пыль, и трибун приказал привести его в крепость, сказав попытать его плетьми, чтобы понять, по какой причине так на него кричали; и когда ремнями связали его, стоящему центуриону Павел сказал: «Разве дозволено вам человека – римского гражданина бить плетью без суда?» Услышав, центурион подошел к трибуну и известил: «Что ты намерен делать? Этот человек – римский гражданин». Тогда подойдя, трибун ему сказал: «Мне скажи, ты – римский гражданин?» Сказал: «Да». В ответ трибун сказал: «Я это достоинство стяжал за большой капитал». Павел сказал: «Я был рожден (римским гражданином)». И собирающиеся его пытать сразу отступили от него, а трибун, узнав, что он – римский гражданин, испугался, что его связал, и намереваясь узнать основание, по которому обвинен иудеями, его освободил; и приказал на следующий день собраться архиереям и всему совету старших;

и выведя Павла, поставил перед ними, (XXIII) и взглянув на совет, Павел сказал: «Мужи-братья! С совершенно доброй совестью по отношению к Богу я провел житие до сего дня». – И архиерей Анания велел вставшим рядом с ним ударить его по устам. Тогда к нему Павел обратился: «Бог грядет бить тебя, забор крашеный! Еще занял место судить меня по Закону – а нарушая Закон, приказываешь меня бить». Вставшие рядом с ним сказали: «Ты оскорбляешь архиерея Бога». Тогда Павел сказал: «Братья, я не узнал в нем архиерея; а написано – „Не будешь говорить зло о начальнике народа твоего“». И познав, что среди совета одна часть от саддукеев, а другая от фарисеев, Павел стал громко говорить: «Мужи-братья! Я – фарисей, сын фарисея, подвергаюсь осуждению за надежду на воскресение из мертвых!» И когда это сказал, между фарисеями и саддукеями настала распря, и сообщество разделилось. Саддукеи говорили – воскресения, небесных вестников и Духа не существует, а фарисеи признавали все. Настали громкие крики, и некие буквоеды из части фарисеев, поднявшись, спорили: «Мы не находим в этом человеке ничего дурного. Вдруг небесный вестник или Дух говорил с ним?»

И когда настала сильная распря, испугавшись, что Павел будет ими растерзан, трибун приказал отряду сойти и забрать его из средоточения их, и вести в крепость. И наставшей ночью Господь, встав перед ним, сказал: «Дерзай. Как ты твердо поручился за Меня в Иерусалиме, так надлежит тебе поручиться в Риме».

А с наставшим днем иудеи устроили сборище и сами предали себя анафеме: «Нам ни есть, ни пить, пока Павла не убьем» – и тех, кто дал общую клятву, было более сорока, и придя к архиереям и старшим, они сказали: «Мы анафемой сами предали себя анафеме – ничего не есть, пока Павла не убьем. Теперь всем советом объявите трибуну, чтобы вывел его к вам, будто относительно него вы собираетесь провести более точное расследование, и до того, как он приблизится, мы готовы убить его».

Но тут племянник Павла, услышав о засаде, придя и войдя в крепость, Павла известил; и Павел, призвав одного из центурионов, сказал: «Этого юношу отведи к трибуну. Для него есть некое известие». И забрав с собой, тот повел его к трибуну, сказав: «Узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, имеющего нечто тебе рассказать». И трибун, взяв его за руку и отведя в сторону, наедине вопрошал: «Какое у тебя известие для меня?» – И сказал: «Иудеи сговорились тебя просить, чтобы завтра ты свел Павла на совет старших – будто они собираются точнее расспросить относительно него. Однако, ими ты не убеждайся. Ему строят засаду мужи из них, более сорока, которые сами предали себя анафеме – ни есть, ни пить, пока его не убьют; и теперь в ожидании твоего обещания они готовы». И трибун отпустил юношу, наказав «никому не говорить, что мне это открыл», и призвав двух из своих центурионов, сказал: «К третьему часу ночи подготовьте двести солдат, чтобы прошли до Кесарии; и семьдесят всадников, и двести стрелков; и предоставьте мула, чтобы посадив Павла верхом, благополучно доставить к правителю Феликсу».