Текст книги "Затерянный замок"

Глава 6

Грахва с интересом работал над новым плетением управления тварями, получалось на удивление элегантно, скорее, даже грациозно. Все же идея превращать ни на что не годных слабых одаренных в разумных, но полностью подконтрольных ему тварей, была золотой и обещала дать в будущем множество дивидендов. Жрец даже напевал какую-то детскую песенку, настолько хорошее настроение у него было.

Чрезвычайно порадовала девочка Кейсара из новых учеников – она буквально вцепилась в учебу, при этом не заучивала наизуст, как прежние три дурака, а старалась все понять, во всем разобраться. Учить пытливого, талантливого ребенка было сплошным удовольствием, малышка схватывала все на лету. Остальные дети, конечно, были похуже, но Кейсара придумала игровой способ обучения, и они тоже начали кое-что понимать. Да, времени и сил на подготовку новых жрецов уйдет немало, но дело того стоит. Получить думающих и профессиональных чародеев в помощники? Это прекрасно, не придется контролировать каждый их шаг, как с нынешними учениками.

Как можно быть такими самовлюбленными идиотами? Особенно глупо смотрелся Лейран с его идиотской, непоколебимой уверенностью, что можно всего добиться пытками и насилием. Причем жизнь бьет трех дуралеев по головам раз за разом, и чем дальше, тем сильнее, но это их почему-то ничему не учит. А слова учителя они пропускают мимо ушей, считая себя сильными, настоящими чародеями, хотя ни одной связки не способны выплести, не говоря уже о сложных конструктах. Уверены, что простейших плетений хватит на все случаи жизни. Даже сами себя убедили, что проигрыш Кейсаву был случайностью, ему просто повезло.

При воспоминании о нерадивых учениках настроение резко испортилось, и Грахва тихо выругался. Хоть бы эти идиоты еще чего-то не учинили! С них ведь станется. Что ни поручи, все криво сделают, причем останутся в полной уверенности, что так и надо. Похоже, однажды он не сдержится и после очередного провала прибьет неумех. Хотя пока рано, других помощников еще не особо много. Придется сдерживать гнев.

Кейсава пока так и не удалось найти, он как сквозь землю провалился. И это очень плохо, теймарец слишком опасен, чтобы не принимать его во внимание. Может все испортить. Вон, в Первую войну Даргалу, который уже почти выиграл, не дали победить четверо дикарей, получивших легендарное оружие от акала. Почему Древние никак не могут понять и принять, что Шиннана права, и этот мир нужно полностью менять? Не доходит это до них почему-то. И ладно бы они действительно ушли куда-то и не мешали, так нет же, живут среди людей, наблюдают и как будто не вмешиваются.

Грахва нервно хохотнул – вот именно, что как будто. Особенно если вспомнить, как акала нагадили последователям богини в прошлом. Сами, на первый взгляд, ничего не делали, не нарушали свой дурацкий принцип невмешательства, но при этом выращивали из людей инструменты, ломающие все планы противной стороны. В этот раз они, судя по всему, действуют точно так же. Он вспомнил донесения своих людей из родного города врага – Теймара. После расспросов старожилов стало ясно, что догадка жреца о том, что учитель Кейсава на самом деле не человек, а акала Фаэргренн, скорее всего, верна. Слишком уж тот отличался от людей своим поведением. Бескорыстие, доброта, жалость, стремление помочь всякой рвани и прочие сопли вместо рационального использования человеческих ресурсов.

Но, невзирая на сопротивление, планы Грахвы начали постепенно воплощаться в жизнь. Разве что в Лэре они дали сбой, но там им помешал герцог, старая, опытная сволочь, которую давно следовало убрать. Да вот только как? Особенно теперь, когда ему подчиняются все силы великого города, шедевра древних градостроителей. По отзывам немногих уцелевших агентов Ферул сейчас мгновенно перемещается по всему городу, очень быстро перебрасывая куда хочет отряды стражи и гвардии. В итоге несколько начавшихся с подачи людей Грахвы бунтов были очень быстро подавлены. А ведь сколько сил и ресурсов в них вложили! Проклятый Кейсав, если бы он не вмешался, то герцог бы уже подох и не мешал! Теперь же он мало того, что жив, так еще и ранее ненавистного племянника самолично дрессирует, натаскивает быть правителем. А ведь натаскает! Та еще паскуда. И не воздействуешь никак, всех толковых людей при герцогском дворе переловили, выдавили из них всю информацию и прилюдно казнили через колесование. Теперь мало кто рискует пойти на предательство, зная, что ему угрожает. А те, кто соглашается рисковать, чаще всего ничего не стоят – пустые людишки, не способные ничего достичь самостоятельно.

– Господин! – в кабинете словно из ниоткуда возник и поклонился слуга.

– Ну что там? – раздраженно обернулся к нему Грахва.

– Срочный гонец из Наро!

– Так зови!

В кабинет буквально ворвался высокий, смуглый и носатый мужчина в дорожном плаще, пропахшем потом. Явный южанин. Жрец хорошо знал и ценил этого человека – Дарх Маот, один из самых толковых и полезных его людей. Жаль только, что как чародей очень слаб, разве что костер способен разжечь, да кружку водой наполнить, не больше. Но, невзирая на это, тянет на себе столько дел, что мало кто другой и с половиной справится. На данный момент Маот курировал очень многообещающий проект по поиску слабых одаренных и превращению их в разумных тварей, не способных нарушить приказ своего повелителя.

– Здравствуй, Дарх! – доброжелательно кивнул Грахва, к полезным людям он всегда относился хорошо, никогда не обижал без повода и ценил, за что они были благодарны и верно служили.

– Господин! – поклонился тот. – Беда, господин!

– Что еще случилось? – насторожился жрец.

– Наши люди, занимавшиеся проектом… – хмуро сообщил Дарх. – Они все мертвы… Пока мне точно известно о Наро, Лиатхане и Итхане, но подозреваю, что то же самое произошло по всему Дэлоуэ… Склады жезлов Преобразования в указанных трех городах превращены в пепел… А рядом с телом Экванна… Послание… Вам…

– От кого? – изумился Грахва.

– От Древних… – убито ответил южанин. – Но… взгляните сперва на это, господин!

Он достал из заплечного мешка что-то с локоть размером, завернутое в тряпицу, развернул и положил на стол перед жрецом. Тот посмотрел и удивился – блестящая, черная, словно покрытая смолой, очень похожая на человека кукла, повторяющая все анатомические подробности. Причем лицо ее было хорошо знакомо – Экванн, один из лучших мастеров, занятых преобразованием одаренных в тварей, он успел преобразовать и выдрессировать уже несколько десятков. Очень полезный человек!

Некоторое время Грахва непонимающе смотрел на куклу, а затем до него дошло, что это вовсе не кукла. Это тело Экванна, каким-то образом полностью лишенное воды. Жрец не знал связки или конструкта, способных сотворить такое с живым человеком. А мученическое выражение на лице «куклы» говорило, что это было проделано с беднягой заживо.

– Ты хочешь сказать, что все наши мастера преобразования превратились вот в это? – дрожащим голосом спросил Грахва, тыча пальцем в «куклу».

– Да, – подтвердил Дарх. – Я своими глазами видел, как это происходит… Как раз с Экванном и говорил. Он вдруг отступил, дико заорал, а потом откуда-то сверху голос раздался, говорящий, что чудовище получило по заслугам… А мастер вдруг начал на глазах ссыхаться, словно что-то выпивало из него саму жизнь… Я попытался подойти, помочь чем-то, но его окружал невидимый барьер… И такой жутью повеяло, что я… Простите, честно признаюсь, но я обделался! И не стыжусь в этом признаться! Любой бы на моем месте тоже обделался, и вы господин, тоже. Там такой жуткой силой веяло, что…

Он покачал головой, поежился и умолк. Грахва некоторое время молчал, а затем потребовал:

– Дальше!

– Немного придя в себя, я кинулся проверять остальных мастеров, – продолжил рассказ Дарх. – Все они оказались в таком виде. Конечно, кого смог найти, остальные бесследно исчезли. А затем прилетели кайры с сообщениями из Лиатхана и Итхана, что там случилось то же самое. И да, недавно превращенные твари снова стали людьми, причем на места их содержания наведена владетельская стража, остальные мертвы, расплылись черной слизью. Выяснив все это, я побежал проверить склад жезлов – он оказался пуст, внутри только пепел и посредине каменная пирамидка. Когда я приблизился к ней, над ней возник акала, совсем такой, как в древних книгах…

Он нервно поежился.

– Да продолжай же!

– Мне было сказано, что я жив только потому, что должен доставить известие о случившемся вам, поскольку совершенные мной преступления так велики, что жизни я не заслуживаю…

С этими словами мастер выложил на стол каменную пирамидку, усеянную бесчисленными рунными конструктами, от нее веяло такой силой, что Грахва едва не задохнулся и отступил на шаг. Он немедленно окутался всеми доступными защитами, одновременно испытывая смутную досаду. Прямого вмешательства Древних он все же не ожидал, они обычно действовали опосредствованно, через людей. Видимо, что-то из сделанного им превысило их меру терпения. Но что именно? Неужели они пожалели бесполезных людишек, которых он превращал в очень даже полезных тварей? Как же надоели эти проклятые мораль и этика, мешающие делать то, что нужно, не отвлекаясь на всякие глупости! Ах, это, видите ли, преступление! Ах, это, видите ли, нельзя делать! Почему? Кто сказал, что нельзя? Кто и кому дал право запрещать?! Грахва заскрипел зубами от гнева, его чуть ли не трясло. Опять, опять нелепые выдумки мешают делать дело! А ведь придется отказаться от перспективной идеи, прямая война с Древними ему сейчас совсем не нужна.

В этот момент Дарх вдруг вскрикнул, захрипел, рухнул на пол и забился в консульсиях. Он начал на глазах высыхать, надрывные стоны несчастного вызывали ужас, жрец попытался ему помочь, но не смог, все целительские плетения и связки скатывались с усыхающего тела, как капли воды с жирной поверхности. Не прошло и нескольких минут, как на полу лежала еще одна черная кукла. Наглядный пример наказания виновного произвел на Грахву сильное впечатление, до него дошло, что если бы он сам совершил что-то, что превысило бы меру терпения акала, то и с ним произошло бы то же самое. Но ведь идея его! Почему же тогда наказали не его самого, а подчиненных? Как понять? Ведь это же нелогично! Впрочем, понять логику Древних можно и не пытаться, слишком уж она отличается от человеческой.

В какой-то момент над деревянной пирамидкой возник туман, неспешно преобразовавшийся в темную фигуру в плаще с капюшоном.

– Ты перешел границу дозволенного, человек, – раздался шелестящий голос акала, от него у жреца мороз по коже пошел. – Превращать детей Танана и Ганты в тварей Шиннаны не дозволено никому. Твое преступление дало нам право нарушить принцип невмешательства. Ты сам в этом виноват. Есть границы дозволенного, не переступай их, и мы останемся в стороне.

– Я понял вас, Древний! – наклонил голову Грахва. – Приношу свои извинения и обещаю свернуть вышеуказанную деятельность в течение декады.

– Принято.

– Но прошу ответить на один вопрос? Почему вы вмешались? Что привело к вмешательству?

– Нарушение основополагающего закона мироздания, – безразличным тоном объяснил акала. – Запомните раз и навсегда, что намеренное искажение сути разумных существ в сторону деградации запретно. Не делайте этого, и вы избежите нашего вмешательства. Я ответил на ваш вопрос, теперь хочу задать вопрос вам.

– Задавайте, – насторожился Грахва, пытаясь понять, что могло заинтересовать Древнего.

– Вы, судя по наблюдению за вами, довольно умны. Так почему же вы стремитесь к полному уничтожению жизни в нашем мире? Ведь вы останетесь в полном одиночестве, даже если обретете могущество. Уйти на высшие уровни существования такому, как вы, никто не позволит, и вам это прекрасно известно.

«Не позволят! – забилось в голове жреца. – Но почему?! Неужели же из-за этих глупостей?! Из-за этики и морали?!»

– А откуда вы взяли, что мы стремимся именно к уничтожению жизни? – хмуро спросил он. – Мы, наоборот, стремимся сделать мир и жизнь лучше. Изменить ее!

– Тогда вы, видимо, просто не понимаете сути той, кому служите, – позволил себе легкий вздох акала. – Но не мне вам это объяснять. Вы свой выбор сделали. Только не забывайте, что за все в этом мире приходится платить. И расплата за ваш выбор будет страшной.

С этими словами иллюзия погасла. А Грахва остался размышлять о случившемся. Да и о словах Древнего стоило хорошенько подумать. Похоже, он заигрался, не понимая, какое отношение могуть вызвать эти игры у могучих, которых пока не одолеть. Ведь если вмешались Древние, то могут вмешаться и сами Управители. Вот тогда точно костей не соберет. Что ж, придется действовать осторожнее, как ни жаль. А самое обидное, что он будет вынужден свернуть несколько очень интересных и перспективных проектов. Они однозначно затрагивают интересы многих людей. И непонятно, не вызовут ли они новое вмешательство акала. Поэтому лучше не рисковать, целее будешь.

Жрец раздраженно покосился на высохшие мумии своих помощников и тяжело вздохнул. Найти столь же толковых и столь же беспринципных будет нелегко. Древние очень доходчиво выразили свое недовольство, только идиот не поймет, а он идиотом никогда не был и такой судьбы себе не желал. Ничего, придет время, и акала за это ответят. Пока они сильнее, придется смириться. Но это только пока. Его время еще придет. Но чтобы оно пришло, придется приложить много, очень много усилий.

В результате происшедшего главным на данный момент становится вырастить новое поколение жрецов Шиннаны. Умных, сильных и предприимчивых, способных на многое, в отличие от нынешних. А когда они вырастут и войдут в силу, тогда и посмотрим, чья возьмет.

* * *

Общее собрание актеров театра было посвящено предложению Майта остаться на юге – здесь было, по его мнению, куда как сытнее и безопаснее. Местные владетели относились к циркачам доброжелательно, не преследовали их, как на севере и северо-западе. Там им хорошо жилось разве что в Городе Мастеров, Таламаре, поскольку им правил выборный бургомистр, а не граф или герцог, как остальными городами.

– Дорогие друзья! – заговорил Майт, когда все собрались и окружили его. – Тут такое дело. Есть у меня предложение задержаться на несколько лет на юге, живется здесь лучше и намного сытнее, а главное, никто нас не гоняет, как диких коз, и не преследует! После года жизни на юге мне что-то расхотелось на север возвращаться. Да и зимы тут почти нет, не надо мерзнуть.

– Оно-то вроде так, – прогудел Руго, человек-гора хоть и казался тугодумом, однако на самом деле таковым никогда не был. – Но сколько раз уже нашим пацанам и девчатам здесь жезлы поганые навешивали? За последний месяц токо дважды!

– Со мной, вообще-то, это в Олантане случилось, а Олантан – далеко не юг, а центр, – напомнила Найра, взъерошив свои короткие белые волосы. – Но больше ничего подобного не будет, я вчера заходила к мэтру Нахаму из данного мне списка, помните, он в последний раз Соре и Тейнаре жезлы снимал. Так мэтр сказал, что все, можно успокоиться, отловили всю сволочь, которая насиловала, и эта история закончилась. Так что я тоже за то, чтобы лет на десять остаться на юге. Покатаемся вдоль Кхайны и Айны, может до Оланорского озера доберемся, а потом можно будет и в Кайсаро с Интаром побывать.

– Может, ты и права… – нерешительно сказала Итана. – А вы что думаете, дядюшка Охт?

– Да тоже думаю, что лучше пока на юге околачиваться, и в самом деле сытнее тут, – степенно сказал старый клоун. – Да и зрители благодарнее. Так что…

Остальные актеры согласно загудели, соглашаясь. Дядюшку в театре уважали и к его мнению всегда прислушивались. Майт, невзирая на все старания, такого авторитета добиться не смог. Но не все были согласны, Кену, Макоту и Иралиану на юге почему-то не нравилось, особенно местная острая кухня, но они оказались в меньшинстве и были вынуждены смириться. Не уходить же из театра, в котором так хорошо живется! А к мелким неудобствам можно и привыкнуть.

Когда собрание закончилось, Найра поспешила в город, она вчера заметила в плотницком квартале нескольких явных оборотней и надеялась их найти, никого лучше в постели и быть не могло, она хотела снова испытать это невероятное наслаждение. А они не откажутся, Норт объяснил, что у его народа очень строгая мораль, а с человеческими женщинами им дело иметь нельзя, после этого рождаются не умеющие контролировать свой оборот кровожадные твари, которых приходится уничтожать. Люди ведь не понимают, что это одиночный зверь и считают всех оборотней таковыми. Вот и начинаются нападения на мирные деревни. Останавливать бойню до сих пор удавалось ценой величайших усилий, потому оборотни так строго и блюли правила. Лучше потерпеть, чем допустить рождения очередного зверя.

Театральный караван прибыл в Наро почти месяц назад и за это время все еще не обошел огромный город с выступлениями. Сборы были не просто отличными, а великолепными, актеры уже не знали, куда девать деньги – всего нужного у них хватало с избытком, мало того, они позволяли себе роскошь, к которой были непривычны. Покупать драгоценности никому в голову не приходило, поэтому лишние деньги превращались в золотые слитки, которые где-то прятали дядюшка Охт на пару с Майтом. На черный день. В городах театр не грабили, владетельская стража работала отлично, а в дороге хватало невеликих чародейских умений Кена и Макота, чтобы отогнать местных бандитов – они боялись чародейства до мокрых штанов и при виде небольшого огненного шарика, которым поигрывал в руках один из жонглеров, бежали с паническими воплями куда глаза глядят.

Найра целеустремленно цокала каблучками туфель по мостовой, стремясь поскорее добраться до плотницкого квартала, однако не дошла, заметив возле небольшого трактира с полдесятка высоких, крепких парней в кожаной одежде. В них с первого взгляда угадывались оборотни. Но это не коты, не волки, не лисы, не олени… А кто? Похоже, медведи. Девушка решительно направилась к ним и поздоровалась.

– И тебе здоровья, красавица! – обернулся к ней самый высокий парень с практически белыми волосами, он повел носом, четко ощущая запах самки в течке. – Чем можем помочь?

– Ты чуешь, чем, – хрипловато отозвалась Найра, которой сводило мышцы живота от нестерпимого желания. – Принюхайся, я стерильна, не забеременею, пока сама того не захочу. Я – гадалка.

– Вот как? – загорелись интересом глаза оборотня. – Но… зачем это тебе?

– Хочу! – пожала плечами девушка. – И уже не раз бывала с вашими, правда, другого вида.

– А с кем?

– С котами. И волками.

– Это не про тебя, случайно, Норт с таким восторгом рассказавал? – приподнял брови высокий оборотень. – Ты Найра? Меня, кстати, Мельхом зовут.

– Да, Найра! – подтвердила гадалка.

– Но я не один…

– Если знаком с Нортом, то должен знать, что для меня это не проблема…

Уже светало, когда девушка возвращалась в театр, поставивший свои шатры на большом лугу за городом. Впервые за последний месяц она была полностью удовлетворена и довольна жизнью. Медведи оказались выше всяких похвал, даже лучше котов. Каждый из оборотней на прощание подарил ей, по своему обыкновение, по безделушке, какому-то амулету. Причем все девять были совершенно одинаковы. Словно их каким-то образом скопировали чародеи, а не сделали ювелиры.

Сна не было ни в одном глазу, энергия переполняла тело, и Найра решила прогуляться за городом, не слишком далеко от стоянки театра она не раз видела старый полуразрушенный храм, неизвестно кому посвященный. Давно хотела в него наведаться, да как-то все не получалось, то одно, то другое мешало. Зато теперь это показалось нужным и важным. Но почему?

Задав самой себе этот вопрос, Найра остановилась и задумалась. Опять ее дар выдает коленца? Но он никогда еще не подводил, поэтому девушка тряхнула головой и решительно направилась к развалинам. Уже было достаточно светло, чтобы обойти каменные обломки, и гадалка осторожно пробралась внутрь. Там ничего не было – пустой зал, усыпанный обломками. Возникало ощущение, что храм был разрушен одним ударом чего-то могучего. Но что может сделать такое? Гадалка не знала и поежилась, понимая, что видит что-то очень нехорошее. Кажется, этот храм был разрушен во времена Даргала.

В центре храмового зала Найра обнаружила алтарный камень, осмотрела его и кивнула своим мыслям. Все случившееся вчера оказалось не случайностью – в камне были четко видны девять выемок, точно подходящие под амулеты, данные ей оборотнями. Похоже, ее опять кто-то ведет. Но кто? Их покровитель? Канатоходец? Трудно сказать, да и не имеет значения, кто именно. Он сделает то, чего от нее ждут высшие силы.

Девушка привыкла действовать согласно зову своего дара, так что достала из кошеля амулеты и разложила их по выемкам. Стоило последнему оказаться на камне, как они засветились призрачным светом и исчезли. А от камня поднялось кольцо света и ударило Найру в лицо, на мгновение ослепив ее. Некоторое время она стояла, ничего не видя и пребывая в каком-то странном ни на что привычное не похожем трансе.

Немного придя в себя, гадалка поняла, что теперь знает много больше, чем знала до сих пор. О мире. О жизни. О чародействе. О гадании. И о многом другом. Странное ощущение, она, казалось, видела сейчас весь мир, держала его в ладони, разглядывая откуда-то сверху. И понимала, что ей и ее друзьям еще предстоит сыграть свою роль. Не раз и не два. Что ж, раз от нее требуется это, она не подведет. Свой долг Кататоходцу Найра отдаст. Так или иначе.