Текст книги "Витой Посох. Постижение"

Ло’Фарайди при виде невидимки пришли в голову совсем иные мысли. Первым делом он поблагодарил про себя Троих за то, что не ему придется сражаться с бароном, а затем осознал, что далее травить молодого графа ло’Тассиди не стоит, раз уж завел себе таких друзей, как невидимка и внук старого генерала. Больше его обеспокоил последний – все в высшем свете знали, как страшно расправляется со своими врагами генерал. А то, что он сотворит с обидчиком его любимого внука, и представлять не хотелось. Поэтому придется оставить ло'Тассиди в покое, да и друзьям посоветовать это сделать, для здоровья полезнее будет.

– Эллари! – вышли вперед секунданты. – Не желаете ли вы примириться?

– Не желаем! – отрезал Дарлин. Нир просто отрицательно покачал головой.

Граф с маркизом переглянулись, но тоже отказались мириться.

– Тогда прошу помнить о дуэльном кодексе и о том, что дуэль ведется до первой серьезной раны, – несколько недовольным тоном сказал виконт ло’Айри.

Ему сильно не нравилось происходящее, однако Халег ощущал, что ничего непоправимого сегодня случиться не должно. Еще он чувствовал, что чем-то связан с этими тремя молодыми людьми, что их пути пересеклись не случайно. Что ж, время покажет. А пока стоит понаблюдать за стилем боя невидимки, это может оказаться интересным. Об этих сверхвоинах виконт слышал, но как они сражаются – видеть не доводилось, на их каменистый полуостров стаи диких зорхайнов не залетали, поэтому и невидимки там не появлялись.

Маркиз достал из ножен меч, второй рукой нащупал за пазухой отравленный кинжал и медленно двинулся навстречу барону. Достаточно будет слегка оцарапать его, как он потеряет силы, а через две-три декады умрет от «естественных» причин – сердечного приступа, например. Но ло’Сейри не успел ничего сделать – невидимка размазался в воздухе, и грудь маркиза ожгла острая боль. Он заорал, выронил меч и рухнул на траву, сжимая руками грудь в попытке остановить льющуюся кровь.

– Эллари барон, дуэль завершена, победа за вами! – тут же раздался голос виконта. – Если вы разбираетесь в целительстве, прошу оказать помощь.

Сказав это, Халег без промедления бросился к раненому, на ходу расстегивая сумку – на всякий случай он захватил все, что нужно для первой помощи. В их краях без такого набора никто не выходил из дому – скалы и море не прощали ошибок, в любой момент кому-то могла понадобиться экстренная помощь, а целителя или ведунью нужно еще дождаться. Невидимка удивил виконта, он никогда до сегодняшнего дня не видел, чтобы кто-то двигался с такой скоростью. И сам вряд ли сумел бы противостоять такому противнику, хотя дома считался неплохим бойцом. Рана маркиза оказалась не слишком серьезной, были всего лишь рассечены грудные мышцы – больно, много крови, но ничего страшного.

– Не дергайтесь, маркиз, сейчас я остановлю кровь, – бросил он.

– Я умираю? – слабым голосом спросил тот.

– Вряд ли, – сквозь зубы произнес виконт. – Декады три проведете в постели. Думаю, ваши родственники сумеют обеспечить вам должный уход. А теперь, прошу вас, уберите руки с раны, чтобы я мог вам помочь.

Ло’Сейри облегченно вздохнул и, хотя и с трудом, убрал трясущиеся руки. Халег тут же полил рану кровеостанавливающим зельем, отчего раненый заорал как резаный – изготовленное визуалами Антрайна зелье сразу останавливало кровь, но очень сильно пекло при этом. Теперь следовало смазать рану заживляющей мазью и перевязать. Халег обернулся к подошедшему Ниру и попросил:

– Помогите мне, пожалуйста, снять с него камзол.

Тот бросил последний взгляд на вторую пару дуэлянтов и успокоенно кивнул – за Дарлина беспокоиться не стоило, он все больше теснил ло’Фарайди, явно лучше того владея мечом. Затем юноша склонился к стонущему маркизу – он не испытывал к этому дураку никакой ненависти и убивать его изначально не собирался – и вместе с виконтом начал снимать с него камзол. Внезапно ло’Айри, извернувшись немыслимым образом, отдернул в сторону правое колено. На место, где оно только что находилось, упал небольшой кинжал, и упал так, что если бы виконт не отдернул ногу, то неминуемо поранился бы. Нир протянул руку к кинжалу.

– Стойте! – заставил его замереть резкий возглас виконта. – Не трогайте эту гадость! С кинжалом что-то не так!

– Не так? – удивился Нир, наклоняясь ниже, чтобы рассмотреть кинжал, но ничего необычного на нем не увидел.

Он на мгновение задумался. Служба во втором аррале хорошо научила его перестраховываться, так что кинжал вполне может быть отравлен. Нир порылся по карманам и быстро нашел небольшой пузырек, который уже несколько лет по настоянию наставника носил при себе, как, впрочем, и каждый агент варла – с ядами им часто приходилось работать. Юноша аккуратно открыл хорошо притертую пробку и капнул жидкость на лезвие кинжала. Капля сразу словно бы закипела и изменила цвет.

– Отравлен! – поднял на виконта потяжелевший взгляд юноша.

– Вы уверены? – У того угрожающе сузились глаза.

– Это зелье не обманывает, оно магическое. Какой именно яд, не указывает, но четко дает понять, что он есть.

– Ясно, – брезгливо поморщился ло’Айри. – Слышал, что в столице такое не редкость, но сам еще не сталкивался… Как по-вашему, что следует сделать?

Пока все это происходило, дуэль Дарлина с ло’Фарайди закончилась. Последний был несильно ранен в предплечье и тут же признал себя побежденным.

– Эллари, прошу вас подойти сюда! – обратился к секундантам противной стороны Нир.

Те подошли.

– Вам знаком этот кинжал?

– Да, знаком, – подтвердил один из них. – Не раз видел его у маркиза.

– Кинжал отравлен, – сообщил юноша и снова уронил каплю зелья на кинжал. Все повторилось.

Глаза секундантов расширились, они переглянулись, затем в один голос спросили:

– Это точно?

– Если желаете, можно сделать экспертизу. Любой маг способен на это.

– Придется сделать, – жестко заявил второй секундант. – Если вы правы, то понимаете, что это значит?

– Не особо, – пожал плечами юноша.

– Маркизу откажут от дома по всей столице. Ему придется уехать в провинцию, поскольку здесь с ним даже говорить никто не пожелает.

– Он сам выбрал.

Вскоре секунданты проигравших погрузили перевязанных графа и маркиза в карету и направились в сторону 3-й кольцевой, где проживало множество оказывающих частные услуги магов. Нир, Дарлин, Меллир и Халег двинулись вслед за ними.

Карета остановилась у дома магистра Орайди. Нир с Дарлином переглянулись – услуги этого мага стоили очень недешево, однако аристократы в большинстве своем предпочитали заплатить дороже, но быть уверенными в результате и конфиденциальности. Много времени проверка не заняла, уже через четверть часа магистр подтвердил, что кинжал действительно отравлен довольно редким ядом, о чем и выдал письменное заключение.

– Да, это мой кинжал, – заговорил упорно молчавший до того маркиз, когда все вышли из особняка мага на улицу. – Да, он был у меня при себе. Да, он отравлен. Но, эллари, я его не использовал! И не намеревался использовать! Я держу его при себе на случай стычки с бандитами.

– В общем-то, маркиз прав… – неуверенно поддержал его один из секундантов. – Он ведь не использовал кинжал против вас, барон.

– Не использовал, – подтвердил Нир. – Просто не успел бы.

– Я ни за что не стал бы использовать отравленное оружие против аристократа, тем более на дуэли!

По губам Дарлина скользнула какая-то непонятная гримаска, он едва заметно пожал плечами, затем посмотрел в глаза Ниру и медленно отрицательно покачал головой, давая понять, что настаивать на своем бессмысленно – эти четверо уже успели о чем-то сговориться.

– Может, сохраним этот инцидент между нами, эллари? – предложил ло’Фарайди.

– Мы не станем молчать! – выступил вперед Меллир, его глаза горели от гнева.

– Вы уверены? – с угрозой прищурился маркиз.

– Мой…

Меллир не договорил, так как Дарлин незаметно ткнул его пальцем в спину, призывая не говорить лишнего, а сам негромко сказал:

– Мы подумаем над вашим предложением. Желаю вам всего доброго. Позвольте откланяться.

Они дружно повернулись и двинулись к карете Меллира, возле которой Тень сторожил двух похрипывающих от страха тирсов, не давая им сбежать. Тирс Халега выглядел ему под стать – жилистый и почти в полтора раза крупнее обычного, да и окраса редкого – его чешуя была черной, а не серой. Как потом выяснилось, он взял этого тирса напрокат в Военной академии.

– Мы крайне благодарны вам, виконт, за помощь, – поклонился Дарлин, подойдя к карете и повернувшись к ло’Айри. – Не примете ли вы наше приглашение на обед?

– Не за что благодарить… – смутился тот, что при его росте выглядело необычно. – Любой человек чести на моем месте поступил бы так же. Но нам действительно стоит кое-что обсудить, поэтому я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

– Отлично, – улыбнулся Нир. – Тут неподалеку, на пересечении с Четырнадцатой радиальной, неплохой трактирчик есть. Можно устроиться в отдельном кабинете и без проблем поговорить.

Он посмотрел по очереди на Меллира и Дарлина, поняв то, что поняли и они. Похоже, компания расширяется до четырех человек.

Глава 4

Поисковые заклятия возвращались одно за другим, сообщая, что впереди все чисто, но Кенрик почему-то этому не верил, отправляя их вперед снова и снова. Какое-то тревожное чувство не давало ему покоя. На душе словно кошки скребли, хотя видимых причин для этого не было. За все два дня пути разведывательный отряд почти никого не встретил, за исключением небольших групп островитян, передвигающихся по лесу с таким шумом, что обойти их ни малейшего труда не составляло. Да и полог незаметности играл свою роль – однажды десятка два керионцев прошли мимо спрятавшихся в небольшой рощице невидимок буквально в двух шагах, но ничего не заметили. Так что же случилось сейчас? Почему ему так тревожно?

Юноша в который раз окинул магическим взором окрестности – пусто, Беранис побери! Решив не скрывать своих предчувствий от остальных, он подъехал к командиру отряда Тарну, пожилому седоусому воину родом с крайнего запада страны, с Диких земель, где городов отродясь не водилось.

– Что-то не так? – поинтересовался тот, заметив состояние Кенрика.

– Боюсь, что да. Магический поиск ничего не дает, но я буквально схожу с ума, ощущая приближение беды.

– Ясненько, – проворчал Тарн. – Всем полная готовность!

Затем кивком поблагодарил Кенрика – своей и сослуживцев интуиции невидимки обычно доверяли, она не раз их спасала. Юноша хотел сказать еще что-то, но не успел.

Воздух над отрядом внезапно потемнел; казалось, он сгустился, образовав из себя что-то странное. Из этого образования вниз потянулись серые, омерзительно выглядящие нити. Кенрик отчаянно закричал, одновременно на ходу создавая дополнительный защитный полог и растягивая его на всех, но это ничего не дало. Нити коснулись встревожившихся невидимок и мгновенно убили и их самих, и карайнов, разъедая плоть, оставляя после себя страшные гнилые раны. Только над самим Кенриком образовался горящий ярким белым светом полог, не пропустивший нити сквозь себя.

«Уходи отсюда! – забился в голове вопль Посоха. – Я долго эту дрянь не удержу!»

«А ребята?!» – выдохнул юноша.

«Им уже ничем не поможешь – мертвы!»

«Святые боги! – Из глаз Кенрика потекли слезы. – Да как же это?!»

«А вот так! – рявкнул Посох. – Быстрее, я теряю силы! Уходи в болото, туда это заклинание не распространяется!»

Последние полдня они действительно проезжали мимо огромного болота, которое местные жители называли Гиблым и советовали никому туда не соваться. Юноша испуганно посмотрел вверх и вздрогнул – серые нити яростно рвались сквозь защиту, сгорали, но не сдавались, продолжая стремиться к нему. И к ним присоединялись все новые и новые. Посмотрев на то, что осталось от невидимок и карайнов, юноша окончательно осознал, что Посох прав и единственное, что он сейчас может сделать – это спасать свою жизнь.

«Черныш! Уходим! В болото! Видишь, что творится?!»

«Да уж вижу, – отозвался карайн. – Но почему в болото?»

«Все другие дороги перекрыты».

Черныш повернулся и резко прыгнул вперед, набирая скорость – так отвратительно умирать, как умерли его сородичи и их двуногие братья, ему не хотелось. Болота карайн очень не любил, но раз другого выхода нет, придется идти через болото – почувствовать бездонную трясину он вполне в состоянии. Действительно, вон там между кочками можно пройти. Черныш прыгнул в болотную жижу, погрузившись в нее почти по грудь, и решительно двинулся вперед. Идти оказалось нелегко, жижа мешала, засасывала, но дно было относительно твердым.

«Быстрее, быстрее! – торопил Посох. – Еще немного, и я не удержу полог!»

«Черныш и так движется как может! – огрызнулся Кенрик. – На сколько еще распространяется это паскудное заклинание?»

«Шагов на триста – четыреста. А где-то через милю будет небольшой островок – там сможешь передохнуть. Да и разобраться надо, что произошло».

«Разберемся».

Перед глазами юноши стояли его погибшие товарищи по отряду, и он глотал слезы. Сам-то жив, а они погибли! Причем как страшно погибли! Что за жуть применили кукловоды? А в том, что это были именно кукловоды, Кенрик ничуть не сомневался. Даже они с Посохом ничего не сумели сделать, что уж тут говорить о визуалах – любой из них сам погиб бы вместе с остальными. В его душе медленно разгоралось чувство, о котором он уже успел позабыть, последний раз испытав его во время экспедиции в Средоточие – холодный жестокий гнев.

– Они заплатят… – шептал Кенрик, глядя в никуда. – Они мне за все заплатят…

В конце концов нужное расстояние было пройдено, и серые нити над головой юноши исчезли.

«Что дальше?» – хмуро спросил он у Посоха.

«Я уже говорил, – пробурчал тот. – Идем к островку. Я должен понять, как они сумели это сделать. Эти идиоты, похоже, сами не понимают, на что замахнулись и что сотворили. И как за это придется платить…»

«А мне плевать, как они заплатят! Всех бы передавить!»

«Глупый… – с тоской сказал Посох. – Не им платить, миру…»

«А мир тут при чем?» – растерялся Кенрик.

«При всем, – хмуро буркнул Витой. – Не буду же я тебе сейчас подробно объяснять законы мироздания, не время как-то. Просто поверь, что при использовании такой мерзости платит не только тот, кто вызвал ее к действию, но и сам мир, где это произошло. Знал я, что эти порченые – придурки, но не думал, что они дойдут до такого…»

Карайн, иногда жалобно помявкивая, продолжал двигаться через болото, он и сам уже чуял впереди относительно сухой островок и жаждал побыстрее добраться туда, так как сильно устал. Да и воду «любил» так же, как любой другой кот. Порой глубина болота становилась меньше, и Черныш брел едва по колено, порой – больше, на поверхности оставалась только голова, ну и верхняя часть всадника. Кенрик бы в таких местах погрузился с головой, если бы шел самостоятельно.

На берег небольшого, шагов сорок в диаметре, скалистого островка Черныш выбрался из последних сил, тяжело дыша и отфыркиваясь. Кенрик, встревоженный его состоянием, первым делом достал из седельной сумки фляги и напоил карайна, после чего тот сразу лег, опустив голову на лапы, и тут же уснул.

«Отдыхай пока, а я займусь сканированием, – бросил Посох. – Сам магию ни в коем случае не применяй; похоже, по твоим неумелым заклинаниям тебя и нашли. Меня часа два не зови, не услышу».

И Кенрик остался наедине с собой на островке посреди Гиблого болота. Поначалу он тоже собрался было поспать, но не смог уснуть, слишком большую боль причинила ему гибель невидимок. Юноша встал и принялся расхаживать туда-сюда по маленькой площадке под скалой, однако это ему быстро наскучило. Тогда он решил все же осмотреть островок, хоть и сомневался, что здесь можно найти что-то интересное – люди в эту топь не захаживали.

Однако юноша ошибся. Не успел он по камням забраться повыше, как на одном из плоских валунов обнаружил лежащий в очень странной позе человеческий скелет. Тот словно тянулся куда-то, выбросив руки вперед. Кенрик внимательно осмотрел его и удивленно покачал головой – ни остатков вещей, ни обрывков одежды, ни проржавевшего оружия, только выбеленные ветрами и временем кости. Интересно, что этот человек забыл в этом месте? Почему он здесь умер? И, похоже, не насильственной смертью, все кости были целы. Впрочем, причин смерти существует множество.

Несколько раз оглянувшись на скелет, Кенрик двинулся дальше. До противоположного края островка по дороге попадались только камни, зато на берегу он обнаружил второй скелет, лежащий точно в такой же позе и указывающий руками в ту же сторону. Совпадение? Юноша медленно покачал головой – в совпадения такого рода он давно не верил. Что-то это значит. Но что? Он еще раз внимательно огляделся, припомнил первый скелет и окончательно убедился, что оба лежат абсолютно идентично, будто кто-то специально положил их здесь в качестве своеобразных указателей. Впрочем, может, и положил. Вот только кто?

Отойдя на несколько шагов, Кенрик сел на первый попавшийся камень и задумался. Что-то здесь было очень странное, но что именно – понять невозможно. Нужно как-то выбираться из болота, а оно тянется на сотни миль. И обратно дороги нет, Посох четко сказал об этом. Значит, придется добираться до противоположного края болота. И сколько дней это займет даже на карайне? Много. Карайны не предназначены для путешествия по болотам, это отнимает у них слишком много сил, из-за чего теряется скорость передвижения. Так он и сидел, даже начал задремывать, но заснуть не успел, потому что проявился Посох.

«Дела невеселые, заклинание свернулось, но осталось в готовности, сработает, как только мы выберемся на берег. Ты все правильно понял – идти придется через болото к его северному берегу, другого выхода я не вижу. Когда шли сюда, то, как помнишь, обошли болото с востока, там теперь все перекрыто. Дорогу на север я просканировал, придется пройти около пятидесяти миль, благо впереди хватает небольших каменных островков, примерно как этот, на которых вы с Чернышом сможете отдыхать».

Кенрик только вздохнул, представив, что его ждет. Затем вспомнил о необходимости доложить капитану о случившемся. Тот пока знает только о гибели десяти невидимок – об этом сообщил ему специальный амулет. Юноше этот амулет доводилось видеть – небольшая, с ладонь размером серебряная пластинка, усеянная светящимися точками. Если кто-то из отряда погибал, то одна из точек гасла, а капитан при этом ощущал легкий укол в запястье. Правда, пластинка не информировала, кто именно погиб, она только сообщала о беде. Кенрик потянулся рукой к поясной сумке, в которой хранил кристалл связи, и… не обнаружил ее на привычном месте. Он растерянно ощупал весь пояс, но сумки так и не нашел. Потерял! Да что ж за невезение-то?! Это что же получается, он теперь и со своими связаться не может? Весело…

«А это еще что такое?» – Посох обратил внимание на скелет.

«Скелет… – пробурчал ошеломленный нежданной потерей юноша. – Неподалеку еще один. Оба лежат в одинаковой позе, словно указывают на что-то».

«Именно указывают, и как раз на север… Интересно. Была несколько тысяч лет назад одна неприятная секта, использовавшая трупы своих врагов для подобных целей, но этих нехороших людей давно перебили».

«По-моему, скелеты очень старые».

«Сейчас проверю, – сказал Посох. – Да, действительно старые. Им более двух тысяч лет, сохраняются при помощи какого-то хитрого заклинания, я даже не могу с ходу понять какого».

«А нам-то что за дело? – пожал плечами Кенрик. – Лежат себе и лежат, нас не трогают».

«Не скажи, не скажи… Я очень не люблю подобных совпадений – ведь нам нужно идти именно на север, куда они указывают. А вдруг напоремся на что-то не слишком приятное?»

«И это может быть… Ладно, я иду будить Черныша, пора двигаться дальше. Сколько до следующего крупного островка?»

«Около трех миль по прямой. Это длинная узкая гряда, там даже деревья есть, можно разложить костер. Думаю, на ней и переночуем».

Решив не терять времени, Кенрик мысленно позвал Черныша. Тот ответил не сразу, так как спал, поэтому появился только минут через десять. Был он весь в комках засохшей черно-зеленой грязи, едва плелся и явно чувствовал себя не слишком хорошо. Юноша встревожился – он любил Черныша. Внимательно осмотрев беднягу, он понял, что нести его через болото карайн не в состоянии. Значит, придется самому лезть в грязь, без всадника Чернышу будет легче; он еще слишком молод и не полностью вырос, Тень на его месте прошел бы болото легче, так как он в полтора раза больше и намного сильнее сына.

«Братишка, – обратился он к Чернышу, – пойдем рядом».

«Я справлюсь, – возмутился тот. – Я сильный!»

«Ты мне поможешь, если станет совсем уж невмоготу. Дорога очень тяжелая, а на берег нам нельзя. Та гадость, что убила наших, все еще там, поэтому пошли».

Карайн не стал больше возражать, только тяжело вздохнул, сам понимая, что далеко в этой густой жиже всадника не увезет. Кенрик проверил, хорошо ли застегнуты седельные сумки – не хотелось бы, чтобы их содержимое промокло. Однако сразу понял, что сумки придется перекладывать – основные целебные зелья оказались на самом дне, а они большей частью в кожаных кисетах, которые сразу промокнут. Он быстро переложил сумки, разместив зелья на самом верху, и тщательно застегнул их. Что-то, конечно, все равно промокнет, но хотя бы не все – ведь за время, пока они добирались до островка, сумки остались практически сухими внутри.

Закончив подготовку, Кенрик с Чернышом переглянулись, совершенно синхронно вздохнули и решительно полезли в жидкую грязь. Первое время было не так уж тяжело, они погружались только по колено, видимо, скелеты показывали направление на естественный брод. Юноша шел, держась правой рукой за упряжь карайна.

«А ну-ка стой, дорогой! – послышался в голове голос Посоха. – Дорога здесь, конечно, полегче, но ты уверен, что стоит идти туда, куда направляют такого рода указатели? Мне кажется, что там нас ждет ловушка…»

«Темного Прохвоста им всем на головы! – в сердцах выругался Кенрик, сразу поняв, что вредный артефакт, к сожалению, прав. – Как предлагаешь идти?»

«Взять левее – гряда длинная, мимо не пройдем. Да, там значительно глубже, но идти можно. Я просканирую путь и не дам вам забрести в трясину».

Кенрик в задумчивости почесал затылок и объяснил ситуацию Чернышу. Тот от всей души пожелал Посоху наесться навоза и уныло повернул налево, провалившись сразу по брюхо.

Они шли, шли и шли, лавируя между глубокими местами, на которые указывал Посох, скользя и оступаясь, иногда окунаясь с головой, а чаще всего бредя по шею в грязи. Она то и дело попадала то в рот, то в нос, что вызывало яростное шипение и отфыркивание Черныша и злую ругань Кенрика – кроме прочего, эта гадость имела на редкость отвратительный вкус и запах.

«Впереди яма! – предупредил Посох. – Очень длинная, не обойти, придется переплывать».

«И как, интересно, плыть в грязи?» – язвительно поинтересовался Кенрик.

«Там не грязь, а грязная вода на расстоянии шагов в тридцать. Так что переплыть не проблема, оба плавать умеете. Зато после ямы глубина уже по пояс почти до самой гряды».

Услышав, что им предстоит, Черныш высказал Кенрику все, что он думает о его происхождении от болотной траги по одной из линий предков. Юноша и не подозревал, что карайны вообще способны так ругаться, обычно они говорили коротко и по существу, без всяких эмоций. Кроме Тени, конечно, но Тень – это особая статья, его ехидству мог позавидовать даже королевский шут.

Однако делать было нечего, и они поплыли. Нет, Кенрик любил купаться, но не в боевой же амуниции и не в такой, с позволения сказать, воде. Он плыл, отплевываясь и отфыркиваясь, проклиная про себя все на свете, а прежде всего паскудных кукловодов, которые вечно лезут куда их не просят. Слава Троим, что плыть пришлось недолго. Черныш обогнал Кенрика и уже стоял на мелком месте, отряхиваясь, из-за чего брызги летели во все стороны.

Немного передохнув, они двинулись дальше, жаждая побыстрее добраться до гряды, развести костер и обсушиться. Кенрик также очень надеялся, что удастся найти источник чистой воды, чтобы наполнить фляги и помыться, но понимал, что эта надежда из разряда невероятных. С каждым шагом идти становилось все тяжелее и тяжелее, грязь упорно сопротивлялась, не желая упускать свою добычу, а гряда, казалось, и не думала приближаться.

Последнюю милю они брели, едва переставляя ноги, не чувствуя ничего, кроме всепоглощающей усталости, и почти ничего не видя перед собой. Однако дно постепенно поднималось, и когда солнце опустилось уже совсем низко, путники наконец выбрались на сушу. И рухнули где стояли.

Усталость понемногу отступала, руки и ноги переставали дрожать, дыхание выравнивалось, в ушах замолкали молоты. Не сразу Кенрик пришел в себя настолько, чтобы открыть глаза, а когда открыл их, то сразу захотел закрыть снова. Невдалеке стоял и с любопытством взирал на них с Чернышом давешний старик из леса.

– А в-вы что здесь делаете?.. – только и сподобился выдавить из себя Кенрик.

– Гуляю, – спокойно ответил старик.

– Гуляете?! – вытаращился на него юноша.

– Именно так. Решил посмотреть на нынешних кукловодов поближе.

– Вы видели, что они сотворили?! – выдохнул Кенрик.

– Видел, – помрачнел старик. – Раньше я не вмешивался, но применением этого, – слово «этого» он буквально выплюнул с омерзением, – они исчерпали меру моего терпения! Пусть теперь пеняют на себя. Поэтому я здесь.

Он прошелся туда-сюда, потер висок, словно у него болела голова, и повернулся к Кенрику:

– А вот тебе, молодой человек, делать здесь совершенно нечего. Через болота не пройти, там дальше бездонные топи.

– Так что же мне делать? – растерялся юноша. – Обратно на берег нельзя, заклинание, убившее наших, еще настороже.

– Все верно, обратно тоже нельзя, – согласился маг. – Почему ты не телепортируешься? Судя по твоей ауре, ты на это уже способен.

– Но я не умею… – удивился Кенрик. – Меня теле…

Он замолчал, поняв, что чуть не проговорился.

– А, Посох тебя телепортирует, – покивал старик. – Небось еще и только когда сам того хочет. Это ты зря. Ему много воли давать нельзя – очень наглая сволочь.

– Какой еще посох? – пролепетал ошарашенный юноша. – Нет у меня никаких посохов… Вы что-то путаете…

– Какой? – весело приподнял брови маг. – Витой, какой же еще. Ты ведь заметил, что он сейчас тебя не достает? Я его ненадолго закуклил, чтобы поговорить с тобой, а не с ним. Мне самому в свое время предлагали собрать этот артефакт, но я, в отличие от тебя, не захотел – слишком большая морока.

– А меня кто-то спрашивал?! – взорвался Кенрик. – Я понятия не имел, что я какой-то там истинный маг! Случайно на алтарь кровь пролил, не зная, что это такое!

– Интересно, – нахмурился старик, – кто это тобой вслепую играет? Ты прости, но совпадений такого рода просто не бывает. Так кто же это? Боги? Может, и они, слишком странное вмешательство. Хотя зачем это им, они тысячи и тысячи лет ни во что не вмешивались, а тут вдруг… Неужто кукловоды настолько заигрались, что их решили остановить сами боги? Ох, не хотелось бы! Трое в своей мощи такого наворотить могут…

Он немного помолчал и продолжил:

– Если я прав, то ты, парень, влип, как утарн[3]3
  У т а р н ы – домашние птицы в Игмалионе. Похожи на кур, но с более длинной шеей. Разводятся на мясо и для кормления домашних животных. Их яйца имеют неприятный вкус.


[Закрыть] в ощип. И теперь у тебя нет другого выхода, кроме как собрать Посох и стать сверхмагом. Как чувствовал, что нужно помочь, не зря этрайт заранее настроил. Найдешь его вон там, – он махнул рукой влево, – пригодится.

Юноша в растерянности хлопал глазами. Этот маг утверждает, что все произошло не случайно, что Кенрик – орудие Троих?! Хоть бы это было не так… Доводилось читать о страшных судьбах избранников богов, ни один из этих несчастных долго не прожил, да и жизнь их веселой назвать было никак нельзя, не хотелось бы себе такой судьбы. Но если старик прав, то он действительно никуда не денется – боги своего все равно добьются, хочет он того или нет. Юноша пригорюнился.

– Не унывай, парень, – со смешком сказал старик. – Привыкай: есть только то, что есть. И вообще, прекращай жалеть себя – за это жизнь бьет очень жестоко, и правильно, что бьет.

– Я ничего этого не хочу… – Кенрик отчетливо скрипнул зубами. – Ну почему меня просто не оставят в покое?..

Старик внезапно вскинулся, поднял глаза к небу, осенил себя святым символом Найтери – незавершенным кругом, затем с каким-то детским удивлением уставился на юношу.

– Надо же… – потрясенно протянул он. – Не думал, что такое бывает. Тебе дали право выбора… Ты сейчас действительно можешь от всего отказаться…

– Правда?! – просиял Кенрик. – Да я…

– Не спеши! – перебил его старик. – Подумай вначале! Если ты откажешься, то от тебя больше ничего не будет зависеть, твои друзья будут умирать на твоих глазах, а ты ничего не сможешь сделать. Раз уж сами боги вмешались, то происходит что-то страшное, что-то угрожающее всему миру. И для того чтобы остановить это страшное, избрали тебя. Но если ты откажешься – это произойдет. И как ты будешь жить дальше с осознанием, что мог остановить кошмар, но не сделал этого?!

– Святые боги!!! – взвыл юноша. – Да за что же мне все это?! Я же всего лишь хотел тихо и спокойно прожить свою жизнь!

– Ты хочешь предложить кого-то другого на эту роль? – приподнял брови маг. – А совести хватит?..

– Не хватит… – уныло отозвался Кенрик.

Его всего трясло. Поначалу он едва не отказался от доли избранника и был просто счастлив, что такая возможность появилась, но после слов старика… Ведь он действительно не сможет жить, если будет знать, что мог остановить что-то страшное, но не остановил. Тогда какой вывод? А только один – продолжить этот путь, только уже осознанно, зная, чтo стоит на кону. При таких раскладах его маленькая жизнь и счастье теряют всяческое значение. Ни единого сомнения в том, что старик сказал правду, у Кенрика не было. Почему? Он не знал, да и знать не хотел. Просто это было так, и иначе быть не могло.

Когда Кенрик поднял глаза на старика, тот сразу понял, что перед ним уже другой человек, сделавший свой выбор и готовый идти до конца.

– Я соберу Посох, – глухо сказал юноша.

– Я рад, что ты решился. – Маг уважительно наклонил голову. – Мне пора. На прощание хочу дать тебе один совет – держи Посох в узде. Он еще не раз попытается подогнуть тебя под себя. Не поддавайся. Ты достаточно силен, чтобы справиться с ним.

– Я справлюсь, – пообещал Кенрик.

– Хорошо, удачи тебе! Как я уже говорил, этрайт в той стороне, он поможет тебе найти следующую часть Посоха.

С этими словами старик растворился в воздухе.

«Ужас! – в тот же момент ожил Посох. – Кошмар! Это не маг, это жуть ходячая! Я за тысячи лет не встречал никого, кто был бы вот так способен замкнуть меня в кокон и полностью отсечь от внешнего мира!»