Текст книги "День Черных Звезд"

– И для человека с больной ногой. Скрипач, иди сюда! Иди, говорю, ногу надо посмотреть.

* * *

То, что за ними следят, они поняли почти сразу, но первые двое суток слежка ничем себя не проявляла. Однако на третий день, когда они отмахали уже под пятьдесят километров, их нагнала машина. День в этот раз выдался солнечный, хотя и холодный, дождь прекратился, и видимость стала просто прекрасная. Машину они заметили издали, Ит хотел было остановиться, но Ри сказал, что надо идти вперед, как ни в чем не бывало. И они пошли.

Машина остановилась поодаль, не пересекая, однако, условной границы. Из нее вылез человек, тот самый седой военный, с которым несколько дней назад спорил Таенн. Вылез и поманил их рукой. Они подошли чуть ближе, Ит на всякий случай взял Скрипача за локоть.

– Далеко собрались? – без предисловий спросил военный.

– Гуляем, – безмятежно отозвался Ри. – А что, нельзя?

– Вернитесь обратно, по хорошему предлагаю.

– С какой радости? Мы ничего не нарушаем, – отозвался инженер. – Границу не пересекали, на территорию Республик не заходили.

– Я вам приказываю вернуться, – раздраженно заявил военный. – А не то…

– А не то – что? – ехидно спросил Ри. – Стрелять в нас будете? Или изобьете, как нашего психа? Вы ведь это хотели сказать?

– Последний раз предупреждаю, вернитесь, – в голосе военного зазвучала угроза, от которой у Ита мурашки пробежали по коже. – Вы не знаете наших возможностей.

– Правильно, не знаем, откуда бы, – справедливо заметил инженер. – Вот только ничего вы нам не сделаете. Потому что если про то, что вы нам сделаете, узнают Сэфес и Бард, вы…

– Ну все, сволочь! – гаркнул военный. – Я предупредил. И не особо рассчитывай, что эти трое что-то про вас узнают. Сгинете, и поминай, как звали.

– В любом случае, вам придется им ответить, где мы.

– Не волнуйся, щенок, ответ будет, – многообещающе заверил военный. – И я уж позабочусь как-нибудь о том, чтобы этот ответ всех устроил. Не только этих троих, а всех.

Он влез машину, и она, развернувшись, помчалась обратно.

Ит, Ри и Скрипач проводили ее задумчивыми взглядами. Скрипач скривился и плюнул вслед.

– Тебе он тоже не понравился, да? – спросил созидающий. Безумец сделал нарочито сердитое лицо и сказал:

– Спина на девяносто восемь, фальшивое трепло. А еще вертикальный, подумаешь…

– Кто вертикальный? – озадаченно спросил Ри.

– По шесть пальцев, и синим, красным, желтым! Больно, алюминий. И в коробочку. В красном круге, – Скрипач аккуратно снял руку Ита со своего локтя и присел, растирая ногу. – Вот если бы серое…

– Полностью разделяю твое возмущение, – серьезно кивнул Ит, присаживаясь рядом. – Ри, а что он имел в виду, собственно?

– Я понял следующее. Маданга, а особенно почему-то государство Гана, хочет добиться снятия капсуляции. Поскольку тут оказались Контролирующие, самым простым вариантом стало каким-то образом повлиять на них и заставить или снять капсулу, или помочь выйти на связь с официалами, все с той же целью. Подозреваю, что государство, сумевшее это сделать, получит на очень долгое время карт-бланш на любые действия, а тот, кто сумеет найти выход, так и вообще будет пожизненно героем. Понимаешь, почему он так старается?

– Понимаю, продолжай.

– Ну так вот. Наши явно тянут время и начали игру, в которой мы с тобой выступили пешками. Вернее, заложниками самой игры.

– О, господи… но эта игра продлится ровно до того момента, как эти придурки поймут, что с нашими Контролирующими что-то не так. Какая блокировка, они даже станцией управлять не могут!

– Вот именно, – заключил Ри. – Верно мыслишь. Мне кажется, что эту игру затеял Таенн и с единственной целью – чтобы мы добрались до станции и сумели как-то забрать их троих, когда будет очередной пульс капсулы. Это единственный выход и для Маданги, и для нас, и для них.

– Вот только Маданга этого никогда в жизни не поймет, – констатировал Ит. – Ри, если не получится, это же будет катастрофа.

– Мы с тобой можем только догадываться, какого масштаба она будет, эта катастрофа, – добавил инженер. – Если вспомнить, что за информацию они на себе тащат…

– Так что же мы стоим-то? Идти надо! Скрипач, давай, милый, поднимайся. Понимаю, что болит, но ты потерпи, хорошо? – попросил созидающий.

Тот тут же поднялся на ноги, словно и впрямь понял, что сказал ему Ит, и поковылял следом за ними.

– Слушай, а почему ты сказал, что это единственный выход и для Маданги тоже? По-моему, для нее вообще выхода нет, – Ит коротко глянул на Ри.

– А по-моему, есть, – ответил тот. – По крайней мере, должен быть. Просто его никто не искал. Или искал, но не там.

– Почему ты так решил?

– Тут есть дети, – усмехнулся Ри. – Нельзя окончательно губить мир, который все еще жив, каким бы плохим он ни был. Но для того, чтобы снова поднять этот вопрос, нам, опять же, нужно отсюда выбраться.

– Согласен, – вздохнул Ит. – Ты совершенно прав.

Человек из Индиго и человек из Мадженты посмотрели друг на друга и улыбнулись – схожести мыслей, желаний, целей.

– Выберемся, – уверенно сказал инженер. – Вот оно, оказывается, как на самом деле бывает.

– Что именно? – не понял созидающий.

– Да мир спасать, – засмеялся Ри. – Не знаю, как у вас, а у нас полно игр, в которых цель – спасти мир. Только там все совсем по-другому. Там обязательно есть герои в броне, армии, война… конечно, они немножко наивные, эти игры, но все равно здорово.

– У нас таких нет. У нас по большей части приключения и путешествия, – улыбнулся Ит. – Я, правда, в двенадцать лет играть бросил, некогда стало. Но тоже было здорово.

– Но мир спасать не надо?

– Не надо. Чего его спасать, если в нем и так все хорошо?

* * *

Что такое война в представлении государства Гана и Союза Республик они увидели на пятый день своего путешествия. Пройдено к тому моменту было почти семьдесят километров, и нога у Скрипача разболелась страшным образом. После трех часов ходьбы он сел на землю и категорически отказался двигаться дальше, несмотря на все уговоры. Ри с Итом, посовещавшись, решили передохнуть денек. Время в запасе еще было, пусть и немного, и проще потерять этот день, чем потом тащить Скрипача на руках больше ста километров, если он обезножит полностью.

Именно это их в результате и спасло.

Пока Ит, как получалось, растирал едва не плачущему от боли Скрипачу покрасневшую и распухшую лодыжку, Ри сбегал за ближайший холм, разведать дорогу. Вернулся он с вытянувшимся лицом и сообщил, что впереди явно что-то затевается. К пограничной территории со стороны Ганы подошло несколько машин, из которых высыпало с полсотни людей, люди эти зашли на территорию «свободной зоны» и двинулись в сторону Республик.

– И что делать будем? – насторожился Ит.

– Лучше бы нам куда-нибудь спрятаться, – с тревогой ответил Ри. – Не нравится мне это все.

– Куда тут спрячешься? – спросил созидающий, обводя взглядом ровный склон холма. – Обратно вернуться? Там, кажется, лесок был какой-то…

– Не кажется, а был, но как мы со Скрипачом возвращаться будем, он же идти не может, – возразил инженер. – Посиди с ним, я сейчас сбегаю, посмотрю, может, чего-то и придумаю.

Вернулся он минут через десять и сообщил, что неподалеку есть местечко, которое можно использовать в качестве укрытия – несколько крупных гладких камней. Подхватив Скрипача на руки, они чуть не бегом бросились туда, куда направлял Ри, в сторону от границы, вглубь территории, наискось через склон. Действительно, за холмом обнаружились вросшие в землю гладкие валуны, которые в незапамятные времена принес сюда ледник. Одна щель между ними оказалась достаточно широкой, чтобы протиснуться внутрь, и они по очереди заползли в этот естественный каменный дольмен.

– Ит, ты можешь поставить защиту? – Ри вопросительно уставился на него, когда все трое кое-как расселись в крохотном пространстве, под сырыми холодными камнями. – У тебя же детектор есть. Может быть, сделаешь такой же щит, как тогда, на Терране?

– Понадобится – сделаю, – немного подумав, ответил Ит. – Но ты учти, мы же почти три дня ничего не ели. Меня надолго не хватит.

– А на сколько хватит? – деловито поинтересовался инженер.

– Час, полтора, – неуверенно пожал плечами созидающий.

– Мало, – огорченно пробормотал Ри. – Чертовски мало. Это плохо.

– А биокомп как-то можно использовать?

– Он, прости, для подобных вещей не предназначен, – вздохнул Ри. – Эта штука исключительно мирная.

– А жаль, – ответил Ит.

Скрипач повздыхал, пробормотал что-то маловразумительное, пролез в узкую щель между Итом и Ри, лег между ними, свернувшись клубочком, и подтянув ноги чуть не к подбородку. Он явно собирался вздремнуть. Ри и Ит переглянулись.

– Неплохая мысль, – одобрил инженер. – Все равно делать нечего, только ждать.

– Лучше все-таки спать по очереди, – предложил созидающий, которому спать совершенно не хотелось. – Давай я пока что покараулю.

– Ну, карауль, – Ри осторожно улегся рядом со Скрипачом. – Разбуди потом, я тебя сменю.

«Все-таки мы очень устали, – подумал Ит. – Сказал бы мне кто, что я буду всерьез думать о том, чтобы осенью спать на земле, в холоде и сырости, да еще с удовольствием, я бы, наверное, рассмеялся и не поверил».

Он сел, привалившись спиной к гладкому боку валуна, и стал прислушиваться к отзвукам недалекого боя. Впрочем, слышно почти ничего не было, лишь земля иногда вздрагивала, словно на нее падало что-то тяжелое. О том, что происходило по другую сторону холма, созидающий старался не думать. В его мире войн не было и не могло быть. Он отлично помнил постулат «войны не бывает» и одного своего преподавателя, который на полном серьезе утверждал, что подобное явление становится физически невозможно, когда раса или мир доходит до определенной стадии развития. Построение было ветвистое, объемное, изобилующее примерами и выводами, и когда Ит впервые с ним познакомился (а произошло это больше двадцати лет назад, на втором курсе, на одной из первых лекций по теософии), оно казалось безупречно логически выверенным и практически неоспоримым.

Хрена с два! Земля снова дрогнула. Вот тебе и построение, дорогой Биэнн. Теперь бери это построение и ешь его с маслом, потому что ничего другого, дорогой Биэнн, есть тебе тут не предложат. Не бывает? Да как же! Еще как бывает. Вот тебе и все аксиоматические теории, вот тебе и правила построения вывода – кушай, дорогой, наслаждайся. Продвинутый мир, стандартная техногенная цивилизация, умеренное многобожие, все те же, наверное, заповеди – не убивай, не кради… а каков результат! Нравится? Вот и думай, Ит, про теорию и практику. Делай выводы.

Он посмотрел на Ри и Скрипача. Инженер спал, как убитый, и, конечно, не заметил, что Скрипач подполз к нему поближе и приобнял – ему было холодно, и он пользовался любой возможностью согреться. Да уж, еще одна загадка, причем из области фантастических. Совершенно непонятное существо. Никому непонятное. Ни Сэфес, ни Барду, ни Ри, ни искину, ни самому Иту. И при этом – было в Скрипаче что-то бесконечно родное, настолько родное, что созидающий в последнее время старался избегать этих мыслей, они пугали, от них делалось не по себе. Когда у Скрипача болела нога, Ит словно начинал чувствовать боль сам. Не такую, конечно, как сам Скрипач, но какой-то оттенок боли появлялся в сознании, и несколько раз созидающий ловил себя на том, что начинает прихрамывать. Когда Скрипач радовался, неважно чему, хоть тем же птицам, Ит, опять помимо собственной воли, тоже начинал ощущать непонятно откуда берущуюся шальную, алогичную радость. Несколько раз он пытался как-то проанализировать это все, но ничего толком не получалось. Не могли они со Скрипачом быть неким разделенным целым, стремящимся к единству. Никак не могли. Однако…

«Ну, войны ведь тоже не бывает, – отрешенно думал Ит. – И войны не бывает, и генетических двойников, похожих, как две капли воды, в разных концах вселенной, и холодно не бывает, и страшно. И общемировых катастроф не бывает. На самом деле ничего этого, конечно, нет, и не может быть. Ведь так? Интересно, если бы я рассказал про все это маме, отцу и братьям, мне бы кто-нибудь поверил? Вряд ли. Вообще непонятно, что делать, если удастся отсюда выбраться. Домой? А Скрипач?.. Его куда? С собой? Вернуть на ту свалку? Нереально. И одно нереально, и другое. Он же привязался, как собака, его же жалко, за него больно, страшно, он безобидный и добрый, и до него никому нет дела, кроме меня. Вылечить? Искин сказал, что это невозможно. И даже если вылечить, куда потом? Нам ведь придется… О, Боже, теперь еще и «нам». Вот только этого не хватало…»

Прошло, вероятно, уже несколько часов. Дневной свет в расселине стал меркнуть, сереть. Наступал вечер. Ит с трудом стряхнул с себя полудрему, сел поровнее, осторожно подвигал затекшими руками и ногами. Холодно. Все время холодно. Он прислушался. Звуков больше не было, земля перестала вздрагивать. Все закончилось? Отсюда не поймешь, придется выйти и посмотреть, что там и как.

Прежде, чем растолкать Ри, Ит осторожно размотал Скрипачу ногу. Опухоль спала, да и краснота стала поменьше. Если не будет придуриваться, то вполне сможет идти. Вопрос в другом – можно ли идти…

Проснувшийся Ри сонно потер глаза, с хрустом потянулся и зевнул.

– Ты чего меня не разбудил-то? – хриплым со сна голосом спросил он.

– Задумался, – честно ответил Ит. – Слушай, там тихо стало. Может, выйдем, посмотрим?

– Лучше я один, – подумав, отозвался инженер. – Ты пока Скрипача разбуди. Может, дорога уже свободна.

– Ладно, – кивнул созидающий. – Черт, пить хочется…

– Мне тоже, – уныло пробурчал Ри, протискиваясь в щель. – Ладно, если Бог даст, скоро выберемся отсюда, а там, глядишь, и попьем. Я бы еще и пожрал…

Ит замотал Скрипачу ногу обратно и осторожно потряс его за плечо. Тот открыл глаза сразу, и вдруг Ит понял – Скрипач давно уже не спит, но почему-то до сих пор притворялся спящим.

– Тссс, – Скрипач прижал палец к губам и потряс головой. Говорил он свистящим шепотом, от которого Иту стало неуютно. – Синее! Семьсот. Пальцы в чужое железо, а потом семьсот. Вкрапления в серое. И, наверное, веер. Рррррраз! Не слышу синее.

Ит опешил. Для Скрипача, почти всегда молчащего или бросающего свои непонятные фразу скупо и отрывисто, это была огромная речь. В голосе его слышалась неподдельная тревога. Ощущение опасности, до того не оставлявшее Ита с самого утра, усилилось.

– Я сейчас, – пробормотал он. – Сиди тут и жди, хорошо? Я пойду, позову Ри. Ладно?

– Вкрапления не через зеленый круг, – лицо Скрипача страдальчески исказилось. Видимо, он пытался подобрать подходящие слова, чтобы выразить какую-то важную мысль, но слова никак не желали находиться. – Другая сторона. Не демоны. А хотят, чтобы демоны. Половинки, на общий фон, красивое… Не хотят. Семьсот!

– Я сейчас, – повторил Ит.

Он ползком выбрался из каменной щели. Огляделся, хотя в наступающем сумраке видно было плохо. Ри нигде не было. Ит на секунду задумался, затем быстрым шагом пошел к вершине холма.

Ри, как он и предполагал, обнаружился там. Он лежал в жухлой траве, и внимательно смотрел куда-то вниз. Услышав шали Ита, он, не оборачиваясь, прошептал:

– Не маячь, пригнись. А лучше ляг. Мы и так как на ладони, но все равно.

Ит лег и тоже присмотрелся. Нет, ничего не видно. Слишком темно.

– Я через биокомп смотрю, – пояснил Ри. – У тебя детектор есть, воспользуйся.

…По лощине внизу, между двумя холмами, бродили люди. От того, как они выглядели и что делали, Ита передернуло. Люди были закованы в броню, с головы до ног, и броня эта делала их почти невидимыми – видимо, экранировала или поглощала если не весь спектр, то большую его часть. Если бы не детектор, увидеть такого воина можно было бы лишь тогда, когда он подойдет к тебе вплотную. Люди внизу медленно ходили по какой-то схеме, иногда нагибались, и вдруг Ит понял, что у них под ногами тут и там валяются тела, которые эти люди деловито осматривают и обшаривают, переворачивая, словно это не тела, а занятные предметы.

– Что они делают? – шепотом спросил Ит.

– Ищут, – мрачно ответил Ри.

– Чего ищут? – не понял созидающий.

– Угадай, – инженер повернулся к Иту. Лицо его было мрачнее тучи. – Нас. Я только сейчас понял. Если бы не Скрипач, мы к моменту этой стычки были бы как раз там, между этими холмами.

– Так это все…

– Исключительно в нашу честь, – подтвердил Ри. – А что? Все логично. Троих дураков понесло невесть куда между двух враждующих территорий, и они случайно угодили в локальный конфликт. Тут это, видимо, не редкость. Сами виноваты. Надо было сидеть там, где безопасно, а не лезть на рожон.

– Надо дождаться, пока они уйдут, и потом…

– Они не уйдут, – уверенно сказал Ри. – У них, по всей видимости, приказ. Они не уйдут, пока не убедятся, что мы мертвы.

– Господи… Ри, давай вернемся, а то там Скрипач один, – начал было Ит, но его слова прервал тихий шорох, и через несколько секунд безумец на четвереньках подполз к ним.

– Веер, – констатировал он, указывая рукой вниз. – Видишь?

– Как вовремя у тебя заболела нога, – задумчиво сказал Ри. – Молодец, Скрипач.

Тот расплылся в радостной улыбке, и у Ита на мгновение возникло в глубине души что-то светлое и очень похожее на счастье. Возникло и исчезло…

– Надо что-то делать, – с тревогой пробормотал инженер. – Причем, быстро. Они скоро начнут расходиться все дальше и дальше в стороны, и найдут нас. Удивительно, что до сих пор не нашли. Не понимаю, почему.

«Сейчас объясню, – одновременно раздался у них в головах сердитый голос искина. – Это я. Но учтите, это максимум того, что я смог сделать, не привлекая ничьего внимания. У них действительно приказ, и они действительно не уйдут, пока не обнаружат ваши тела. Ри абсолютно прав».

– Что ж ты раньше молчал, железяка проклятая?! – инженер чуть не заорал, но заорать шепотом не получилось. – Ты что, наблюдал за нами и ни черта не делал?!

«Я не могу ничего сделать, я боюсь навредить Барду и Сэфес, и вам тоже. Любое мое действие, которое они сумеют отследить, может послужить спусковым крючком для действий с их стороны».

– Но сейчас-то ты делаешь!..

«Не кричи, пилот. Пожалуйста. Повторяю – эта защита является максимумом, больше я ничем не могу помочь. Я – не могу. А вот Ит – может».

– Я? – удивился тот. – Но чем?

«С помощью детектора ты способен снять с вас троих матрицы, – искин быстро развернул у Ита в голове схему. – Они останутся стабильными больше местных суток. За это время вы сможете порядочно продвинуться и у вас появится хоть маленький, но шанс на…»

– Искин, ты одурел, – мрачно сказал Ит. – Да, это возможно, но у меня нулевой ресурс. Я это сделаю, но что потом со мной будет…

– Дотащим, – уверено заявил Ри.

– Сто с лишним километров? – криво усмехнулся созидающий.

– Искин, другого варианта точно нет? – спросил инженер.

«Нет. Я просчитал все, что было возможно. Этот вариант тоже плох, но он хотя бы позволит вам выиграть время».

– Но мы же себя обнаружим, – не согласился Ит. – Матрицы распадутся, и они поймут все – и про детектор, и про то, что мы их обманули. А мы за это время не успеем дойти до моря. Никак.

– Искин, подожди, – попросил Ри. – Если мы это сделаем… допустим… ты сможешь и дальше обеспечивать нас маскировкой? Если да, то в этом всем есть смысл, надеюсь.

– А что будет с нашими? – с тревогой спросил Ит. – Что будет с ними, если эти поймут, что мы их обманули?

«Ничего хорошего, но и ничего критического, – подумав, ответил искин. – Разве что вопросов, которые им задают, прибавится. Не думаю, чтобы их тронули. Они нужны».

«А мы – нет, – подумал Ит. – Мы были нужны только как орудие шантажа».

– Хорошо, – сказал он вслух. – Давайте попробуем. Только… Ри, вам со Скрипачом лучше спрятаться обратно, наверное. Так безопаснее.

– Ну уж нет, извини. Если я правильно понял, ты рухнешь сразу, как только запустишь матрицы. Поэтому мы все же останемся с тобой.

– Ладно, – сдался Ит. – Нам надо спуститься вниз. Я пущу матрицы в обход холма, чтобы у нас было время вернуться обратно до того, как…

Он не договорил, да не было в этом никакой необходимости, все и так было ясно. Они ползком спустились с вершины холма и пошли вниз, все ускоряя шаг. Метрах в трехстах от валунов Ит остановился, огляделся.

– Годится, – сообщил он. – Вы лучше все-таки отойдите. А то я вроде бы соображаю, как это делать, но, поскольку не делал никогда…

– Ага. Пойдем, Скрипач, – Ри взял упирающегося безумца за рукав и потащил в сторону. – Пойдем, пойдем, так надо.

Когда они отошли, Ит закрыл глаза, опустил голову и вывел в сознании нужную схему. Ему было страшно, но в то же время он ощущал какой-то совершенно незнакомый задор – сумею или не сумею? Получится?.. Ладно, начали. Думать некогда.

Воздух вокруг него задрожал и потеплел. Откуда-то, словно отовсюду сразу, к Иту потянулись тонкие, паутинные нити, которые начали концентрироваться перед ним в смутно различимые силуэты. Созидающий чувствовал, что тело его тоже сотрясают волны дрожи, дыхание резко участилось, позвоночник вдруг пронзила резкая, щемящая боль, которая, впрочем, тут же прошла. Силуэты обретали все более различимые очертания, набирали объем, и тут Ит ощутил, что силы стремительно заканчиваются, что их не хватает. Он напрягся, что было мочи, моля только об одном – Господи, хоть бы получилось, хоть бы меня хватило на это, ведь от этого сейчас зависит если не все, то почти все…

Последний отчаянный рывок – и Ит упал на колени, чувствуя, что задыхается, что воздух почему-то перестал проходить в легкие, но меркнущее сознание сумело уловить одновременное, совершенно синхронное движение трех фигур, которые, разом повернувшись, бросились бежать по склону и почти мгновенно исчезли в сумерках. Он еще раз попытался вдохнуть, но горло сжимали невидимые стальные руки. Мир мутнел, расплывался, таял. В последнюю секунду, перед тем, как потерять сознание, Ит успел почувствовать, как кто-то подхватывает его за плечи, и тут все исчезло уже окончательно.

* * *

Лицо почему-то было мокрым, вода стекала по шее за шиворот, горло болело, саднило. Он, не открывая глаз, неуверенно поднял руку, но ее тут же кто-то схватил и начал гладить. Так, понятно. Скрипач. Не будет же Ри так делать. От этой мысли стало смешно, но смеяться сил не было. Ит с трудом открыл глаза. Так и есть. Скрипач сидит рядом, лицо у него заплаканное, глаза красные. О, смотри-ка, а ведь рассвело. Утро? Или день?..

– Очнулся наконец, – с облегчением сказал Ри. – Я уж думал, что тебе кранты. Почти десять часов как труп валялся. Ну ты и напугал…

– Получилось? – голос звучал непривычно, хрипло и низко. Говорить было больно, но не так сильно, как он боялся.

– Получилось в лучшем виде, – заверил инженер. – Подстрелили матрицы, погрузились и уехали. Матрицы, конечно, забрали с собой. Слушай, а из чего они сделаны? Настолько реалистично, что я даже испугался. Не особенно приятно видеть свой собственный труп, – он нервно хихикнул.

– Вода, – ответил Ит. – Скрипач, помоги сесть… Это вода, Ри. Ничего больше.

– Представляю, как у них вытянутся морды через пару дней, – заметил Ри. – Кстати, о воде. Скрипач добыл воды, когда они уехали. Пить хочешь?

– Спрашиваешь! Давай скорее, – созидающий подумал, что, может быть, горло будет саднить меньше, если напиться, и оказался совершенно прав. Стоило выпить несколько глотков из поднесенной Ри банки с водой, и боль в горле существенно уменьшилась. Банка была грязная, вода отдавала лиственной прелью, но Ит подумал, что ничего вкуснее в жизни не пил. – Ри, надо двигаться дальше. Матрицы просуществуют трое суток, и поэтому…

– Ты же говорил, двое.

– Удалось сделать на трое, – усмехнулся Ит. – Потом они просто распадутся.

– А ты идти сможешь? – с сомнением спросил Ри.

– Смогу, – поежился созидающий. – Должен. В конце концов, вы поможете.

– Ладно. Тогда отдохни еще немножко, и двинулись, – Ри с участием посмотрел на Ита. – Знаешь, я того… Извиниться хотел.

– За что? – удивился тот.

– Понимаешь, я тебя первое время слизняком считал. Сталкивался с этим типом людей, и терпеть его не могу, – признался инженер. – Снобы и чистоплюи. Которые болтать горазды, а на поступок неспособны. Я, когда тебя впервые встретил, подумал – ну вот, свела нелегкая. Ненавижу таких! Нос до небес, весь из себя культурный, и не ругнись при нем, и все по правилам, и элитарность, и…

– Я понял, – покивал Ит. – У меня такие братья. По-моему, их даже отец из-за этого избегать начал. Они на весь мир смотрят свысока и, как мне кажется, считают свое мнение единственно возможным и самым правильным. Я по сравнению с ними… эх… – он горестно махнул рукой. – Мне и самому это не нравилось. Знаешь, они играли… ну, есть такая игра, когда люди разбирают себе роли и…

– У нас таких игр нет, есть с ролями, но они военные, – вставил Ри.

– Нет, тут другое. У нас эта игра называется «Филигранная интрига», – объяснил созидающий. – У нашей семьи и так статус высокий, а они в игре брали себе самый высший, в приближении к Абсолюту. Однобуквенные имена, изысканное обращение, утонченность, игра слов и все подобное. Когда человек в двадцать четыре года на полном серьезе считает, что подобное делает его выше и лучше…

– А ты? – с интересом спросил инженер.

– А я ушел заниматься фольклором. Сказками. Нет, мне ничего не говорили, но я чувствовал, что и сами братья, и из изысканное общество из «интриги» считают меня… слишком простым. Неподходящим для столь возвышенных особ.

Ри посмотрел на Ит с сочувствием.

– Да уж, – протянул он. – Но ты все равно извини, ладно? Я-то подумал, что ты как раз из этих.

– Я уже теперь не знаю, из каких я, – тяжело вздохнул Ит. – И ни из тех, и ни из этих. Ладно, Ри, пошли. Надо двигаться. Сначала потихоньку, потом разойдусь, наверное. Скрипач, бери банку, и пойдем. Давай, давай, милый. Ничего, я сам встану, со мной уже все нормально.

…Сквозь туман, стоящий на дне лощины, пробивалось робкое осеннее солнце. Три человека шли, стараясь поменьше смотреть под ноги, и молчали. Каждый думал о чем-то своем, но делиться мыслями не хотел – порой лучше смолчать, чем произнести что-то, что не имеет пока четких очертаний, а лишь видится, смутно и зыбко, как этот туман. Лучше молчать, чтобы не спугнуть начинающий рождаться ответ.