Текст книги "Бремя императора: Скрытое пророчество"

– Взлететь бы… – почти неслышно прошептала Раха, на ее ресницах дрожали готовые сорваться слезы. – Взлететь бы… Туда, в небо. Хоть на минутку… Жаль, невозможно.

– А кто тебе сказал, что невозможно? – Брови эльфа, твердо решившего, что невероятная мечта обязательно должна сбыться, заинтересованно приподнялись. – Если хочешь по-настоящему сильно, все возможно!

– Но…

Тинувиэль наклонился к удивленной девушке и негромко продекламировал:

 
Мое ремесло – это дерзость, но это в крови.
Я умею читать в облаках имена тех, кто способен летать.
И если ты когда-нибудь почувствуешь пульс великой любви,
Знай – я пришел помочь тебе встать![4]4
  Cтихи Константина Кинчева


[Закрыть]
 

И добавил:

– Не бойся! Я прочел твое имя в небесах! Ты способна летать!

Затем подхватил Раху на руки и прыгнул в пропасть, не обращая внимания на многоголосые вопли ужаса позади. За спиной эльфа распахнулись полупрозрачные зеленые крылья и взметнули его вверх. Ветер ударил навстречу и принялся смеяться вместе с Тинувиэлем. Вскоре к ним присоединился звонкий, восторженный смех Рахи. Опустившись к столбам водопада, принц нырнул в его струи, потом снова взлетел вверх и закружился в воздухе.

Девушка кричала от радости, плакала, смеялась. И не боялась! Совсем не боялась! От нее веяло воодушевлением, а не страхом. Тинувиэля все больше и больше интересовало это свалившееся на него с балкона маленькое чудо. Надо же, осталась крылатой. Пусть только в душе, но осталась. Сумела сохранить себя среди окружающей серости.

Что это? Разве так бывает?! Разве… Раха сходила с ума, тянулась навстречу бьющему в лицо ветру, пронизывающему ее насквозь. Внизу мелькали земля, вода, орки, показывающие на летящих пальцами и что-то восторженно кричащие. Эльф несся прямо сквозь струи воды, орочка промокла, но только счастливо смеялась. Чудо! Создатель Миров, спасибо тебе за этот дар! Краем сознания девушка поняла еще одно – к прежней жизни возврата нет. Не сможет она больше жить, как животное. Когда все закончится, она снова полетит. В одиночку. В последний раз. Вниз. Лучше так, чем снова сходить с ума от тоски и боли, зная, что никогда больше не подняться в небо. Но это будет потом, когда этот невероятно красивый крылатый эльф улетит, оставив ее внизу.

Раха каждой частичкой тела впитывала в себя прекрасные мгновения полета. Спасибо тебе, горный мастер, за то, что пришел и помог встать во весь рост! Помог осмелиться заглянуть самой себе в душу! Пусть даже ценой станет смерть. Не имеет значения. Главное – она встала и подставила лицо ветру.

Тинувиэль сам наслаждался полетом, не успев еще толком привыкнуть к тому, что крылат. Что может в любой момент взмыть вверх, оставив землю со всеми ее проблемами внизу. Но такого наслаждения от полета он еще ни разу не испытывал. Какая это, оказывается, радость – подарить другому мечту. Пусть на миг, но подарить. Душа орочки пела, ее счастливый, звонкий смех звучал в небе над Рурк-Дхаладом, заставляя эльфа самого смеяться и кричать разные глупости. Принц слышал чувства Рахи и радовался вместе с ней.

– Тини, ты чего народ пугаешь? – оторвал его от безумств голос Храта.

Неподалеку парил на алых крыльях весело скалящийся орк.

– О, он и девчонку уже где-то прихватил. Вот ведь бабник неугомонный!

– Заткнись, зараза! – рассмеялся эльф. – Это совсем другое. Девочка крылата в душе. Раха, познакомься с моим кровным братом, Хратом Сломанным Клыком. И за что я его, гада, люблю, а? Сам не знаю…

– Здравствуйте, уважаемый господин, – потупилась девушка, прижимаясь к принцу.

– Ты глянь, не боится совсем, – удивился орк.

– А чего бояться, уважаемый господин? – Раха подняла на него глаза. – Я получила то, о чем всю жизнь мечтала. Пусть на миг, но теперь и умереть не страшно. Не жаль. Слышите? Не жаль!

– Ого… – с уважением протянул Храт. – Наш кадр! Ты где ее вырыл, морда?

– Сама на голову свалилась. – Веселый смех эльфа зазвенел вокруг.

– Это как? – озадачился орк.

– Шел по улице, смотрю, девушка с балкона падает. Я и поймал.

– Да-а-а… – Лицо Храта вытянулось. – Никогда бы не поверил. Такое только с тобой, бардом недоделанным, случиться может. Но ладно, летим в посольство. Мастер Кертал послал тебя искать, сказал: без этого паскудного эльфа не возвращаться. Зло-о-ой…

– Он нам устроит… – поежился Тинувиэль. – Это он любит.

– У тебя амулет не отвечал. Ты что с ним сделал, зараза ушастая? Мастер так орал, что я чуть не оглох.

– Ой!.. Потерял…

– Одно слово – бард! – тяжело вздохнул Храт. – Ладно, летим, а то Кертал нас точно заживо сожрет.

– Куда деваться, летим… – опять поежился Тинувиэль. – Раха, тебя где на землю опустить?

– Все равно… – почти неслышно сказала девушка, вот мечта и закончилась, снова пойдет серая, пустая, наполненная отчаянием безнадежная жизнь.

Уловив ее чувства, эльф нахмурился. Пропадет ведь ни за что. Нельзя бросать ее так, она сейчас и в пропасть сигануть может. Показал небо, изволь теперь подумать о той, которая больше не может жить на земле без надежды взлететь. Правду говорил кто-то из мудрых: «Ты в ответе за тех, кого приручил…» Тинувиэль немного подумал, затем довольно улыбнулся, приняв решение.

– А не хочешь ли стать моей ученицей? – спросил он. – Мне как раз время ученика подыскивать.

– Я?! – потрясению Рахи не было предела. – Но…

– Во дает!!! – восторженно возопил Храт. – Не, мастер-наставник тебя точно удавит! Своими руками. Медленно. Но одобряю.

– А пусть! – фыркнул Тинувиэль. – Только учти, Раха, это не сплошные удовольствия, а адский труд. Гонять стану так, что тысячу раз этот день проклянешь. Думаешь, просто горным мастером стать? Ага, как же. Мечта поспать вдоволь надолго станет у тебя единственной.

– Пусть! Что угодно, только бы не эта тоска! – В глазах орочки загорелся огонек безумия. – Не эта серость! Я согласна!

– Вот и хорошо. Сейчас полетим в посольство, представлю тебя мастеру-наставнику.

Две крылатые фигуры, одна из которых держала в охапке миниатюрную девушку, поднялись над котлованом и понеслись над городом. Тысячи орков провожали их взглядами, наполненными благоговением. Легенда о великом герое Храте Сломанном Клыке получила новое подтверждение. Он, бедняга, и сам еще не подозревал обо всей той чуши, которую вскоре начнут рассказывать о нем на родине…

Мастер Кертал нервно прохаживался по двору посольства, недовольно бурча что-то себе под нос. Нет, эти пятеро обалдуев когда-нибудь точно его доконают.

Когда слуги сообщили, что эльф в одиночку отправился гулять по орочьей столице, старик едва не упал. Это же надо было додуматься! Даже без плаща с капюшоном? Сумасшедший, как есть сумасшедший! Хоть бы только с ним ничего не случилось… Понятно, что он и от полсотни егерей вполне успешно отмашется, учили хорошо. Да и картаги с ним. Но. Но! Кому нужны лишние конфликты в Рурк-Дхаладе? Императору – точно не нужны. Придется провести с безответственными юнцами кое-какую воспитательную работу…

Над двором что-то мелькнуло, и сверху медленно опустились на мостовую Храт с Тинувиэлем. За их спинами бешено бились полупрозрачные крылья. Алые и зеленые.

Так, эти не имеющие ни капли совести дорхоты еще и летают! Неужели не понимают, какое впечатление это произведет на орков? Какие дикие слухи породит их полет? Как можно быть такими идиотами?! Нет, пора заняться ими вплотную.

Эльф держал на руках миниатюрную, совсем юную орочку. Он опустил девушку на мостовую рядом с собой и замер, настороженно поглядывая на Кертала. Тот озадаченно приподнял левую бровь. Затем высказал двум оболтусам все, что о них думал. В соответствующих выражениях. Впору было заслушаться, таких выражений не использовали даже признанные мастера виртуозной ругани.

– Мастер-наставник! – заговорил Тинувиэль, когда старик выдохся. – Я, конечно, виноват, не подумал… Но…

– Что «но»?

– Я вот ученицу себе нашел…

– Что?!!

Кертал от такого известия схватился за сердце и выронил любимую палку. Он долго рассматривал эльфа с орочкой наполненными недоверием глазами, силился хоть что-нибудь сказать, но дыхание перехватило от возмущения. Нет, женщины среди горных мастеров были, хоть и немного, куда без них, но орка? Не слишком ли? Несколько придя в себя, Кертал снова высказал безответственному барду все, что думал. На сей раз на урук-хее, чтобы «ученица» поняла, она, похоже, лаарского не знала.

– Простите, мастер-наставник, – нахмурился принц, – только поздно, я обещал. Извините, если расстроил вас.

– Расстроил… – недовольно проворчал старик. – Это не то слово, малец. Ты меня просто убил. Ты хоть объяснил бедной девочке, что за кошмар ее ждет? А, дурень ушастый?

– Объяснил… – буркнул эльф, ковыряя носком мокасина мостовую. – Она согласна.

– Что же мне с вами делать-то? – простонал Кертал. – Только отвернешься, так они снова что-нибудь учинят. Уже ведь не ученики, а младшие мастера! Когда же вы думать научитесь, оболтусы?

– А что здесь такого? – удивленно поинтересовался Храт.

– Что? А то, что вы сорвали послезавтрашнюю церемонию выбора! Лучшие молодые егеря Оркограра собираются в столицу. Из империи прибывают полтысячи мастеров, ищущих себе учеников. Выбор обставляют с невероятной торжественностью, первому избранному Кагал собирается вручить жезл Памяти. Но вы все сделали по-своему, и первым учеником-орком стал не отличившийся в бою егерь, а безвестная девчонка. Вы хоть понимаете, что плюнули всем этим егерям в лицо?!

– Ой, подхвостье гмырха… – Храт побледнел. – Мы ж не знали…

– Не знали они! – Старый мастер обреченно махнул рукой. – Значит так, красавцы мои. Сами дел натворили, сами и разгребайте. Тебя, Храт, череп Диких Котов хотел видеть, насколько я знаю. Вот сходите и объясните ему все. Может, он чего посоветует.

– Сходим… – кивнул ставший серьезным орк, оскорблять егерей ему никак не хотелось.

– Но это потом. Я ведь вас почему позвал, вас его величество видеть хочет. Эльдар третий час ждет, пока я вашу банду соберу. В Элиандаре и возьмешь девочку в ученицы как положено. Здесь императорских башен нет. Тебя как хоть зовут, малышка?

– Раха… – почти неслышно ответила орочка, до смерти напуганная недружелюбным приемом и видом строгого старика. – Может, не надо? Я не хотела оскорблять господ егерей…

– Надо, не надо! – отмахнулся мастер-наставник. – Поздно. Дело сделано, да ты здесь и ни при чем, это этим вот двум обормотам думать о последствиях своих поступков надо. Родители знают?

– Нет…

– Вечером вернетесь сюда и пойдете к ее родителям. Ясно? Это приказ.

– Ясно… – уныло буркнули Храт с Тинувиэлем.

– Ага, вот и остальные трое красавцев. Сейчас я еще Леку расскажу о ваших художествах, пусть порадуется, какие у него сообразительные ученички.

– А что случилось-то? – поинтересовался подошедший горец, за которым следовали Санти с Энетом.

– Да уж случилось. Слушай.

Пока старый мастер рассказывал, Лек вздыхал и втихомолку показывал смущенным эльфу с орком кулак. Те тоже вздыхали, чувствуя себя очень неуютно. Хоть горец и не был им больше наставником, они все равно ощущали его таковым.

Тинувиэль не совсем понимал, из-за чего весь сыр-бор. Хорошо, взял ученицу не в том месте и не в то время, но он ведь не знал о церемонии выбора! Да и о самой Рахе никто не подумал. Если разобраться, ей дико повезло, что эльф случился возле ее дома. Так и жила бы в тоске всю жизнь, не имея даже грана надежды на что-нибудь иное. А сколько их еще таких, не способных жить так, как живут их родные? Великое множество. И не поможешь ведь всем. Но хоть кому-то помог, и то слава Свету. А раз так, то пошел мастер Кертал со своими нравоучениями дорхоту в задницу!

– Готовы? – раздался сбоку чей-то резкий голос. – Его величество ждет.

Неподалеку стоял эльдар в серо-серебристом плаще. Туман на месте лица колыхался, казалось, капюшон пуст. Рыцарь престола был невозмутим, но Тинувиэль ощутил, что он куда-то очень спешит и досадует на задержку. Подаренная великими мечами эмпатия[5]5
  Эмпатия (от греч. empatheia – сопереживание) – способность человека к параллельному переживанию тех эмоций, которые возникают у другого человека в процессе общения с ним. Эмпатию трудно воспитать, но также трудно и разрушить. Она сближает людей в общении, доводя его до уровня доверительного, интимного.


[Закрыть] далеко не всегда нравилась принцу, но деваться было некуда. О своей новой способности эльф предпочитал помалкивать, даже кровным братьям не сказал ничего. Слишком это личное.

Чувство неуверенности все нарастало, Раха готова была спрятаться куда угодно, но прятаться было некуда. Расскажи ей кто-нибудь еще утром о том, что вскоре случится, ни за что не поверила бы. Это ж как она так исхитрилась-то? Свалилась с балкона прямо в руки горному мастеру, причем нашла на кого падать – на эльфа, легендарного остроухого убийцу. Ладно, воспользовалась случайностью, пошла показать любопытному остроухому Водопады Грез. Ничего особо страшного. Перед сестрой покрасоваться захотелось. Но вот то, что случилось дальше, не лезло уже ни в какие ворота. Эльф оказался крылатым и поднял ее в небо. Давняя детская мечта исполнилась. Такого невероятного восторга юная орочка не испытывала за всю свою короткую жизнь. А затем крылатый предложил ей, нескладехе Рахе-Второй, стать его ученицей. От такого ведь не отказываются, другого шанса не будет. Никогда! Но что же это получается? Своим согласием она оскорбляет господ егерей, обороняющих родную землю от карвенских святош? Ой, мамочка… Так мало того, эльф теперь ее еще и к самому элианскому императору тащит. Кошмар! Девушка готова была сквозь землю провалиться.

Эльдар пошевелил пальцами, и перед Леком появилось туманное облачко. Горец шагнул в телепорт, уже немного привыкнув к такому способу передвижения. Удобно, дорхот возьми! Это сколько бы времени заняла дорога в столицу без помощи мага? Месяца полтора, никак не меньше. За наставником последовали остальные. Тинувиэль решительно тащил за собой слабо упирающуюся Раху, перепуганную до смерти. Последним шел мастер Кертал.

Они оказались в большой комнате, со стенами, драпированными темно-коричневым шелком. Лек понял, что находится в императорском дворце Элиандара, где император обычно появлялся только во время приема послов. Левое крыло дворца занимал канцлер со своим двором. Здесь же располагались различные приказы, от торгового до промышленного.

Пока его величество занимался своими делами где-то там, во дворце жили спокойно, с достоинством, не спеша. Придворные шаркуны старались снискать милость канцлера, приказы работали ни шатко ни валко. Но когда появлялся император… О, тогда такое поднималось, что не передать. Знатный переполох. Шаркуны тут же прятались по углам, хорошо зная, как трепетно «любит» их его величество. Канцлер желтел и несся к императору с докладами. Маран молча выслушивал их, затем указывал на ошибки, случайные или намеренные. Казнокрадства император не терпел, взяточничества тоже. Если кого-нибудь из чиновников ловили на этом, то такой шел на плаху. Других приговоров не было.

– Здравствуй, твое величество! – поклонился Лек императору, застывшему у огромного стрельчатого окна.

– А, это вы, – недовольно проворчал Маран, не поздоровавшись. – Наконец-то. Сколько вас ждать можно, дорхоты бесхвостые? У меня времени не так много!

– Извини, твое величество, – развел руками горец. – Тинувиэля искали. Он себе ученицу взять решил.

– Да? – в голосе императора появился интерес. – Орку, что ли?

– Именно, – ухмыльнулся Лек.

– А ну-ка, а ну-ка… – Маран подошел к дрожащей, уставившейся в пол девушке. – Крохотная-то какая… Тебя как зовут, девочка?

– Вторая… Ой! Раха то есть. Вторая – это кличка! Извините, ваше величество…

– Вторая?! – хрипло выдохнул император. – Так, вот и Вторая нашлась… Три кола дорхоту под хвост! Все по пророчеству…

– Что, твое величество? – побелел Кертал. – О ней говорится в пророчестве?!

– Говорится. Вспомни полный текст, ты его не раз читал. Я все никак не мог взять в толк, о какой это Второй там речь… А она – вот. Единый, как же оно все складывается-то так нелепо? И ведь до сих пор непонятно, чего нам ждать. Вот что страшно.

– Согласен… – тяжело вздохнул старый мастер, потерев щеку. – Нет ничего хуже неизвестности. Но давай об этом позже поговорим.

– Позже, так позже, – согласился император. – Но Лек в курсе дела, я ему сказал. Поделись с остальными, парень. Вам лучше знать, что вас ждет.

– Ты имеешь в виду то, о чем говорил мне в Замке Воинов, твое величество? – нахмурился горец, до сих не верящий в собственную избранность, несмотря на крылья.

– Да. Но не сейчас. Давайте посвятим девочку, затем я расскажу, для чего вас позвал. Пора вам, ребятки, в серьезном деле побывать. На пользу пойдет. Только Раху придется оставить, не готова она к такому, погибнет. Кертал?

– Да займусь я ею… – недовольно проворчал старый мастер. – Займусь.

Раха с испугом покосилась на него. Займется? Вот этот строгий старик, напоминающий старейшину их клана, которого орочка боялась до одури? Что это значит? Ой, мамочки, похоже влипла. Серьезно. Причем – по собственной глупости. Обижаться не на кого, кроме как на саму себя. Девушка обреченно вздохнула, покорно выходя вслед за императором на большой полукруглый балкон. И замерла.

Комната, где они были, располагалась в очень высокой башне, с балкона открывался вид на весь город. Невероятный город… Орочка замерла, широко распахнутыми глазами глядя на переливающиеся в лучах солнца белоснежные, розовые, голубые и золотистые шпили башен и дворцов Элиандара. Слышала как-то восторженные рассказы торговцев, бывавших в столице империи, но не верила им. Не думала, что такая красота где-то существует в реальности. Родной Рурк-Дхалад по сравнению с Элиандаром сразу показался девушке убогим и серым. В воздухе над имперской столицей плыли десятки разноцветных воздушных шаров, гавань слева заполняли тысячи кораблей со всего мира. По слухам, в Элиандаре жило больше полутора миллионов человек, хоть и верилось в это с трудом. Однако сейчас Раха поняла, что это вполне может оказаться правдой – город тянулся, насколько хватало взгляда.

– Я, Тинувиэль Эллевалериэ, принц из дома Хранящего Свет, владыки Эльварана, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученицы Раху Двойной Коготь и произношу Слово Воина! – Мелодичный голос эльфа заставил девушку вздрогнуть. – Прошу его величество императора занести мои слова в Анналы Братства!

– Занесено! – отозвался гулкий баритон Марана. – Ученица Раха, принимаешь ли ты ученичество? По доброй ли воле ты его принимаешь?

– Д-д-д-а-а-а… – с великим трудом выдавила из себя орочка, с ужасом глядя на пылающее яростным зеленым огнем навершие императорской башни Элиандара над самой ее головой.

Храт подтвердил слова кровного брата и тоже произнес Слово Воина. Из шара на верхушке башни вырвался зеленый луч и ударил девушку прямо в лицо, вызвав сдавленный, испуганный писк. Император повернулся к изумленному не менее его самого мастеру Керталу. Снова все связанное с этой пятеркой ни на что не похоже. Это когда же бывало, чтобы луч бил не в серый шнурок, а в самого ученика? Ни в одной хронике не описывалось такого. Маран тихо вздохнул под своей туманной маской. Давно он не мог думать ни о чем, кроме этого проклятого пророчества Пятерых.

Итак, загадочная Вторая найдена. Но ведь в пророчестве она – великая ведьма, имеющая редкую даже по меркам эльдаров силу. А у Рахи нет и крохи магических способностей, уж это император проверил сразу. Теперь очередь Третьей, или как ее еще называли в тексте пророчества – Охотницы. Судя по всему, это тоже будет подруга кого-то из юных оболтусов. Таковых пока имеют только Лек с Тинувиэлем, остальные трое не обзавелись. Хотя у Храта кто-то там есть, но это вряд ли что-нибудь серьезное, Кертал говорил, что молодой орк уже разочаровался в своей глупой красавице. Для постели хороша, но не более того. Что ж, остается только ждать. Ох, как не любил Маран, когда от него ничего не зависело…

Дрожащими руками Раха приняла из рук Тинувиэля горящий серым светом шнурок и долго смотрела на него, все еще не в силах поверить, что все это происходит с ней. Не с красавицей и умницей сестрой, а с ней – нескладной, неуклюжей, малорослой и некрасивой. Шнурок повис на левом плече и обжег кожу даже сквозь блузку. Орочка настороженно прислушивалась к его песне, а он пел, вот только эту песню, кроме нее самой и, похоже, наставника, никто не слышал. Мир открывался перед девушкой тысячами новых граней, до сих пор непредставимых. Что-то в душе переворачивалось, менялось раз и навсегда. Она понимала, что цена всего этого окажется немалой, но готова была эту цену платить.

– Гмырхово подхвостье дорхоту под нос… – почти неслышно сказал император. – Ты такое видал, дружище?

– Что? – не понял Кертал.

– Девчонка магом становится… Скрытый дар. Я о таком только читал, сам не встречал.

– То есть, она сейчас не только ученицей горного мастера, но и ведьмой стала? – нахмурился старик.

– Именно так. Но ей пока об этом говорить рано, придет время – научу всему, что нужно. Мальчишек я завтра отсылаю на Манхен, в одну из диверсионных групп – может, инициируются, жду этого с нетерпением. А девочку гоняй так, как этих обормотов гонял. Ни минуты роздыха не давай.

– Сделаю, твое величество.

Кертал с интересом изучал застывшую у ограды балкона Раху и отмечал про себя, какие упражнения и формы ей придется давать в первую очередь. Задачка та еще. У девочки очень плохая координация движений, дикая неуверенность в себе – явно родители постарались. Нелегко ей придется, даже труднее, чем Храту в свое время. Главное – заставить поверить в себя. На нее же и накричать толком нельзя, забьется в угол и плакать станет, вместо того чтобы побороть свою слабость. Ох, стар он уже, похоже, для всего этого. Пора на покой уходить. Девяносто два года – это вам не двадцать, не сорок и даже не шестьдесят.

Когда все вернулись в башню, Раха впала в обычное состояние полного неверия в себя. Создатель Миров, это ради нее сам элианский император сейчас творил непредставимую магию? Было бы ради кого… Девушка покосилась на пододвинутый ей Тинувиэлем стул и боязливо села на самый краешек. Даже не краешек, а на уголок. Стул, естественно, едва не перевернулся. С трудом удержавшись от визга, орочка судорожно уперлась руками в другую сторону сиденья и начала осторожно, рывками сдвигаться ближе к середине. Почему-то казалось, что все вокруг смотрят только на нее и смеются втихомолку. Она отчаянно покраснела, окончательно смутившись, и уперлась взглядом в пол. Стыдно-то как. Надо же было так опозориться перед императором…

Маран в самом деле незаметно посмеивался, глядя на девушку, но из-под маски этого не было видно. Он сам вырастил трех дочерей, поэтому прекрасно понимал метания Рахи. Вот отцу ее за такое воспитание морду бы набить не мешало. Какого дорхота ему понадобилось вбивать в мечтательного ребенка такой комплекс неполноценности? Неужели не понимал, что девочка отличается от других, и к ней неприменим обычный подход? Похоже, не понимал. Дурак. Дитя, судя по всему, очень талантливо, но страшно боится привлечь к себе внимание. Наверное, только насмешки и шпильки дома получала. Ей сейчас очень нужно понимание и душевное тепло, надо будет сказать Керталу… Хотя, что это он? Уж мастер-наставник понимает такие вещи не хуже, опыта старику не занимать, сотни учеников вырастил. Сумеет добиться доверия обиженного ребенка.

Тинувиэль сунул в руки Рахе чашку с лартом. Девушка покорно взяла ее, только вот руки так тряслись, что горячий ларт плеснул на штаны. От неожиданности она выронила чашку, разбившуюся со звоном, показавшимся орочке похоронным звоном по ней самой. Девушка с ужасом уставилась на лужу у своих ног в полной уверенности, что ее сейчас вышвырнут не только из дворца, но и из учениц. Лицо Рахи было, наверное, настолько красноречиво, что многие не удержали смешка. От этих смешков орочка сжалась еще сильнее, из ее глаз крупным горохом посыпались слезы. Император задумчиво хмыкнул, щелкнул пальцами, и лужа вместе с осколками бесследно исчезла, а перед девушкой появилась новая чашка с парящим лартом.

– Не бойся, маленькая, – с сочувствием в голосе сказал его величество. – Теперь тебе нечего бояться, ты среди своих. Никто тебя не обидит. И меня бояться не надо, я к своим добрый. Раз уж ты в эту дурную компанию попала, то называй меня, как и остальные, на «ты».

– Я-а-а-а… – попыталась что-то сказать орочка, но не смогла, ее била крупная дрожь, да такая, что она едва не откусила себе язык.

Эльф встал, подошел и, ничего не говоря, обнял Раху. Девушка благодарно прижалась к нему, захлебнувшись давно прорывающимися наружу слезами. Тинувиэль что-то ласково шептал ей на ухо, орочка отчаянно рыдала, забыв, что на нее смотрит император, и никак не могла успокоиться.

– Напугали бедного ребенка до полусмерти… – неодобрительно проворчал мастер Кертал. – Слишком это все для нее было. Чем ее родители, интересно, думали, настолько зашпыняв девочку? Задницами? Похоже. Тини, передай ее отцу от меня пару ласковых сегодня вечером.

– Передам, – заверил его принц, продолжая утешать девушку. – Обязательно. И от себя тоже кое-что скажу.

Немного успокоившись, Раха вспомнила, где находится, и залилась краской стыда. Никто не стал выгонять ее из-за стола за разбитую чашку, как обязательно случилось бы дома. Странно, непривычно, непонятно. Девушка растерялась, прежний опыт не помогал в новых обстоятельствах. Да что там, он оказался вообще лишним, ненужным. Здесь все было по-другому. Императора – самого императора! – называли на «ты», высказывали ему нелицеприятные вещи, даже обзывали…

Обсуждали отправку ее наставника с друзьями на Манхен, заниматься диверсиями в тылу святош. Поняв, что эльфу, к которому орочка прониклась трепетной благодарностью, грозит реальная опасность, она снова испугалась. За него. Это ощущение, бояться не за себя, а за кого-то другого, было непривычным, но в чем-то даже приятным.

Раха удивилась самой себе – Создатель, и что за чушь у нее в голове бродит? Нужно думать о том, что ее завтра начинает тренировать этот вот пугающий до безумия суровый старик, а не о красивом эльфе, при взгляде на которого сладко кружилась голова и слабели ноги. Да и не питала орочка никаких иллюзий по поводу себя – за ним, наверное, толпы красавиц бегают. Она даже не знала, насколько права…

По Волчьей улице двигалась небольшая процессия. Во главе шел череп знаменитого егерского полка Диких Котов с двумя подчерепами, все трое были изрядно навеселе. За ними следовали два горных мастера элианской империи – эльф и орк, тоже в подпитии. Многие узнавали прославившегося в последнее время Храта Сломанного Клыка и восторженно замирали при виде живой легенды. К эльфу жалась миниатюрная орочка, которую здесь хорошо знали, – дочь ткача Раста из восьмого дома. Соседи с недоумением поглядывали на нее, не понимая, что делает эта девица, которую в обычное время из дому и палкой не выгонишь, в обществе столь известных личностей, как командиры Диких Котов и горные мастера. Происходило что-то странное, и любопытствующие орки потянулись за процессией, всем было интересно узнать, в чем дело.

Это сон? Или нет? Раха была, как в тумане. После визита к элианскому императору они вернулись в Рурк-Дхалад, его величество создал портал небрежным движением пальцев. Эльф с орком, не успев отдохнуть, отправились на встречу с черепом Диких Котов, зачем-то потащив девушку с собой. Впрочем, Раха и сама старалась не отставать от наставника, все еще не придя в себя после посвящения. В голове был полный кавардак.

Егеря элитного полка издавна облюбовали себе для отдыха уютную таверну «Три Тролля» на северо-западной окраине столицы, неподалеку от казарм. Содержал ее вышедший в отставку бывший старший клык Диких Котов. Шума и драк здесь обычно не допускали, за чем внимательно следили старшие офицеры, от клыка до самого черепа. Бузотер, протрезвев, обычно сильно жалел о своем поведении, имея столько неприятностей по службе, что больше никогда не решался шуметь в «Трех Троллях».

Горт Кривой Хвост очень обрадовался визиту Храта, он уж и не надеялся, что вечно занятый имперский посол найдет время. Череп тут же перезнакомил с ним всех случившихся в таверне друзей и приятелей. Многие молодые егеря полка готовились к послезавтрашней церемонии выбора учеников, офицеры тоже собирались прийти на площадь Камней, где она будет проходить, чтобы поболеть за сослуживцев. Они не обратили внимания, что второй горный мастер, кровный брат их героя, – эльф.

Врагами егеря считали карвенских святош. Видели их «подвиги». Если не успевали к месту высадки, и паладины захватывали какую-нибудь деревню, ее жителей убивали так страшно, что егеря потом сходили с ума от ненависти. Особенно при виде мертвых детей, с которых инквизиторы обычно заживо сдирали кожу. И жалости к палачам орки не ведали, убивая каждого карвенца, до которого могли дотянуться.

– А мы вообще-то к вам посоветоваться пришли, Горт, – вздохнув сказал Храт, когда все немного успокоились.

– Посоветоваться? – удивился офицер. – Что-то случилось?

– Да так, мелкая неприятность…

Слушая про похождения растяпистого эльфа в Рурк-Дхаладе, череп от души хохотал – а растяпу Тинувиэль сыграл мастерски. Рахе даже стало неудобно за наставника, таким недотепой он себя выставил. А ведь все из-за нее… Затем эльф достал из сумки небольшую лютню и спел несколько переведенных на урук-хее баллад. Создатель Миров, как же он пел! Раха откровенно плакала – да что она! – многие старые егеря, иссеченные шрамами, не сдержали слез, слушая принца. Вся таверна завороженно внимала эльфийскому барду, поющему оркам на их родном языке.

Выпив еще эля, Горт немного подумал и предложил парадоксальный выход, принятый горными мастерами на ура. Оформленным задним числом приказом онемевшую от неожиданности Раху зачислили в егеря и торжественно объявили дочерью полка Диких Котов. Девушку заставили выпить огромную кружку крепчайшего эля, от чего она тут же опьянела, расплели десяток мелких косичек и заплели одну тугую косу, вплетя в нее ленты цветов полка – алую и черную. Именно так носили волосы егеря, по косе их узнавали всюду. Никто больше не рисковал заплетать косу, можно было и пинков схлопотать за наглость. Да и старейшины кланов неодобрительно относились к попыткам молодых орков выдать себя за егерей, что иногда случалось, и наказывали виновных очень строго.

Рахе вручили регалии егеря и новенькую хрустящую форму. Она только хлопала глазами, изо всех сил пытаясь убедить себя, что не спит. Эль шумел в голове, и орочка вела себя совершенно несвойственным ей образом – шутила, смеялась, танцевала и вообще чувствовала себя своей среди своих – впервые в жизни.

И вот теперь девушка подходила к родному дому, чтобы навсегда распрощаться с ним. Под взглядами соседей она чувствовала себя очень неуютно, серый шнурок на левом плече жег кожу даже сквозь ткань егерской формы, которая вызывала недоуменные перешептывания. Эта вот мелкая соседская девчонка – егерь? Да что же это на белом свете-то деется, уважаемые? Когда же это такое бывало? Но рядом с пигалицей шел череп Диких Котов, а значит – она имеет право носить эту форму. Горт подошел к круглой двери в дом отца Рахи и постучал. Вскоре хозяин появился на пороге.