Текст книги "Танец тюльпанов"

4

Суббота, 20 октября 2018

– Тридцать семь минут… Спасибо, Ане.

Мадрасо сидел в своем кабинете. Закрыв дверь, Сестеро села на один из двух стульев перед столом. Никаких приветственных поцелуев. Они приятели, начальник и подчиненная, а все остальное уже в прошлом.

– Олайя и Нагоре вздернут тебя при первой же встрече, – бросила Сестеро в притворном гневе, постучав пальцем по столу. – Я даже пива с ними не могу спокойно выпить…

– Да брось. Кроме того, меня они любят больше, чем тебя, – пошутил начальник.

У него все еще пронзительные черные глаза. И челка, потрепанная морской солью и солнцем. Это от серфинга – так же как постоянный загар и мускулы, вылепленные волнами.

– Ну, рассказывай. Вряд ли ты позвал меня сюда для того, чтобы поболтать о моих подругах, – сказала Сестеро, борясь с желанием встать и подойти к нему.

Ей не впервые приходилось сдерживаться. Мадрасо все еще привлекал ее. И она знала, что это чувство взаимно. Это были почти два насыщенных года. Все начиналось как игра, но, увы, в конце все стало по-другому. Возможно, тому виной разница в возрасте. Сестеро было двадцать восемь, когда они расстались, а ему, ее начальнику, почти сорок. Ее устраивало отсутствие обязательств. Секс, концерты, тайны… Все было отлично, пока он не захотел большего.

Сестеро и слышать не хотела о планах на будущее и совместной жизни. Так все и закончилось. В ее ушах до сих пор отдавались эхом упреки Олайи и Нагоре за то, что она бросила такого прекрасного мужчину.

Мадрасо подвинул к ней листок бумаги. На нем была нарисована какая-то схема, похожая на перевернутое дерево. Над схемой была напечатана незнакомая аббревиатура: ОРОП.

– Что это? И почему здесь значится мое имя?

– С сегодняшнего дня ты входишь в Отдел по расследованию особых преступлений. Вернее, не просто входишь… Ты его возглавляешь.

Сестеро с недоверием уставилась на начальника. Он уже несколько недель говорил об этом проекте. Особое подразделение, которое будет расследовать серьезные или громкие преступления. Это казалось просто идеей, но теперь она явно претворялась в жизнь.

– И преступление в Гернике – наше первое дело?

– Именно. Смерть Наталии Эчано стала последним толчком к созданию группы, которой ты будешь руководить.

– Потому что жертва – известная журналистка?

– В какой-то мере да. Или это предлог. Наталия была не только известной радиоведущей – она была любовницей начальника полиции в Гернике. Именно поэтому мы не можем доверять ни ему, ни его подчиненным.

Сестеро нахмурилась.

– Я читала, что журналистка состояла в браке.

– И он тоже. Однако они давно состояли в связи и, видимо, не особенно скрывались, раз все управление в курсе.

Сестеро снова перевела взгляд на лист бумаги. При виде собственного имени на вершине схемы у нее закружилась голова. Не то чтобы в отделе было много сотрудников. От ее имени отходили три стрелки. И имя только одного из будущих подчиненных было ей знакомо.

– Айтор Гоэнага, – прочла она вслух. Если бы она набирала команду сама, он был бы первым, возможно даже единственным, о ком она бы подумала. – А кто остальные?

– Ты разве не слышала о Чеме Мартинесе из Бильбао?

– Он же вроде в Интерполе?

– Недавно вернулся. Толковый парень, правда, немного заносчивый. Не реагируй на него. Ты стоишь выше. Здесь ты начальник.

Сестеро уставилась на стену перед собой, где крохотный серфингист покорял огромную волну. В животе стало щекотно. До тех пор она никогда не командовала расследованием. Однако этот день когда-то должен был настать, и ее недавнее повышение в должности до сержанта предусматривало такую ответственность.

– А четвертый? – Она посмотрела на бумагу. – То есть четвертая. Хулия Лисарди. Кто она?

– Детектив из Герники. По слухам, она хороша. В прошлом году раскрыла дело об убитых водолазах. Мне ее рекомендовали. И кажется, она своя – тоже серфингистка.

Сестеро кивнула. Было разумно позвать в команду кого-то из местных. Легче будет передвигаться на местности и проще будет влиться в работу того полицейского участка.

– Кто набирал команду? – спросила Сестеро.

– Я. Двое из Бискайи и двое из Гипускоа, чтобы никого не обидеть, ну ты поняла.

Сержант кивнула. Вечно это проклятое географическое равновесие.

– Из Витории никого, – заметила она.

Мадрасо пожал плечами и промолчал. Но Сестеро и так знала ответ. Те никогда не возмущаются.

– Мы отчитываемся перед Эрандио или здесь? – спросила она, подразумевая главные полицейские управления Бискайи и Гипускоа.

– В первую очередь передо мной. У нас больше опыта в таких делах, поэтому мне и доверили организацию. Этот отдел будет собираться, только если того требуют обстоятельства. В отсутствие нераскрытых преступлений вы будете подчиняться каждый своему управлению.

– То есть мы будем встречаться, когда кто-то совершит гнусное преступление?

Мадрасо кивнул.

– Убийство со множеством жертв, серийные убийства, известные жертвы… В общем, дела, которые вызывают общественный резонанс.

Сестеро фыркнула. Звучало так себе. Резонанс – это пресса, пресса – это давление. Нужно суметь сохранять хладнокровие в таких обстоятельствах.

– Кто такая Сильвия? – спросила она, заметив последнее имя.

– Психолог. Ее выбрали бискайцы. Обычно она с ними сотрудничает. Она отлично умеет составлять психологические портреты. Сильвия поможет вам лучше понять мышление убийцы.

– Думаешь, это был комиссар?

Брови Мадрасо исчезли под его светлой челкой.

– Олайсола? Надеюсь, что нет. Но ты это выяснишь, я уверен. Не думаю, что он встретит тебя с красной ковровой дорожкой. Он не смирится с таким вторжением в его владения, не говоря уже о его возможной причастности к этому делу.

Сержант снова смотрела на плакат с изображением волны. Внезапно ей показалось, что она вот-вот накроет ее с головой.

– Когда мы приступаем?

– В понедельник. В девять тебя ждут в Гернике. И скажу еще кое-что… Регион сильно взволнован. Помимо всего прочего, тебя ждет внимание прессы. Обращайся с ними тактично, если не хочешь неприятностей.

Сестеро встала. Несколько мгновений она колебалась. Стоит ли поблагодарить его за доверие или хлопнуть дверью за то, что усложнил ей жизнь всего за несколько минут?

– Спасибо… – пробормотала она в конце концов.

Мадрасо отмахнулся.

– Ане, – позвал он ее, когда она уже выходила. Положив ладонь на ручку двери, она обернулась. – Покажи им, что ты лучшая. Тебе припомнят, что ты встречалась с начальником. Кто-то обязательно скажет, что это место тебе подарили… Шли их всех к черту. Никто лучше тебя не справится с этой работой. Это твой шанс доказать это всем. Воспользуйся им.

5

Понедельник, 22 октября 2018

Без одной минуты девять Ане Сестеро и Айтор Гоэнага вошли в полицейское управление Герники. Сестеро не припоминала такой пунктуальности когда-либо, но когда едешь вместе с коллегой в одной машине, опаздывать нельзя. Ей пришлось встать на час раньше, чтобы избежать пробок.

Откинув капюшон плаща, Ане натянула улыбку и протянула удостоверение личности полицейскому у приемной стойки. Айтор показал свое.

– Egun on[1]1
  Доброе утро (баск.).


[Закрыть]. Нас ожидают.

Мужчина вяло кивнул, снял трубку и набрал внутренний номер.

– До конца коридора и направо, – сказал он в ожидании ответа и указал рукой направление. – Хулия, здесь детективы из Гипускоа… Да, они сейчас подойдут… Не за что.

Они прошли вниз по коридору, навстречу им вышла женщина. Мелированные пряди обрамляли слишком угловатое на первый взгляд, но приятное лицо. Она походила на спортсменку, хотя, возможно, такой эффект производили прямые плечи. Лет сорок? Может, чуть меньше, но около того.

– Сержант Сестеро, агент Гоэнага? – Протянутая рука была холодной. – Добро пожаловать в Гернику. Я агент Лисарди, Хулия Лисарди.

Знакомство и вежливые расспросы о дороге заняли несколько мгновений. Лицо Хулии внезапно омрачилось. Она понурила голову и съежилась. Не успела Сестеро задаться вопросом, что случилось, как ответ ей подсказал голос за спиной.

– Я что-то пропустил? – спросил новоприбывший.

Хулия покачала головой.

– Это сержант Чема Мартинес, – сообщила она, приблизившись, чтобы поцеловать его в щеку. – Как жизнь, Чема?

Полицейский выдавил из себя улыбку.

– Не так хорошо, как твоя… Отлично выглядишь, – сказал он, не глядя на нее, а затем повернулся к Ане и Айтору. – Вы, видимо, из Гипускоа.

– Сержант Сестеро и агент Гоэнага, – представила их Хулия.

– Айтор. Прошу, зовите меня Айтор.

Чема внимательно посмотрел на Сестеро. Особенно его заинтересовали татуировка на шее и пирсинг носа и брови.

– Не слишком ли ты молода для этой должности?

Она сразу поняла, что это не комплимент.

– Это говорит о том, что я очень хороша в своем деле, – отрезала она, решив, что не позволит ему подрывать свой авторитет. Почему они не задумываются, что, возможно, это благодаря ей Мадрасо занимает сейчас свою должность? На его месте мог оказаться кто-то другой, если бы не мастерство Сестеро в распутывании самых сложных дел.

Чема выдавил улыбку. Ему было около сорока пяти лет, на пятнадцать больше, чем Сестеро, шею обвивал туго затянутый галстук. Возможно, так принято одеваться в Интерполе, но здесь, в независимом полицейском управлении Страны Басков, это выглядело странно.

– Можем начинать работу. Давайте я подытожу, что мы знаем, – вмешалась Хулия. Время знакомства закончилось.

– Известная и влиятельная журналистка, которая нажила себе столько врагов, сколько жителей проживает в Гернике… – заметил Чема, поставив чемодан на пол. – Здесь есть кофемашина?

Хулия бросила взгляд на пустую нишу в коридоре.

– Сломалась несколько месяцев назад, и ее так и не починили. Теперь мы ходим в кафе. Так даже лучше, немного общения вне этих стен.

Сестеро почти его не слушала. Было что-то в этом деле, что беспокоило ее с тех пор, как она узнала о случившемся…

– Мог ли муж посадить ее на рельсы и вернуться в поезд?

– Муж? – Хулия казалась сбитой с толку. – Я была рядом с ним на месте преступления. Он был в состоянии шока. Поезд не успел остановиться. Он никогда не сможет забыть то, что случилось прямо у него на глазах.

Сестеро это не убедило.

– Ходят слухи, что Наталия была ему неверна. Мы не можем исключить того, что муж мог ей отомстить. Конечно, тогда он должен был подготовить железное алиби. Нужно проверить, что он делал за несколько минут до инцидента. Не было ли подозрительных остановок? Это должно быть где-то записано.

Айтор откашлялся, чтобы привлечь внимание. Он не привык перебивать.

– Прямая трансляция с места преступления предполагает месть. Журналистка могла кого-то публично унизить в своей программе, и этот человек решил публично убить ее.

Пока он говорил, его лицо начало краснеть. Кого-то это могло удивить, но не Сестеро. Это было типично для Айтора, которому даже на пятом десятке удалось сохранить красивое, молодое лицо. Две милые ямочки в уголках рта, несомненно, усиливали это впечатление.

– Охота на ведьм образца двадцать первого века, – добавила Сестеро. В баре, где они утром остановились выпить кофе, все только об этом и говорили. Казалось, вся Герника была свидетелем случившегося. Люди не на шутку разволновались. – Мы можем посмотреть запись?

– Вы обязаны ее посмотреть, – поправил Чема. – Я уже распорядился, чтобы ее изучили кадр за кадром, чтобы ничего не упустить. Хулия, у тебя она есть?

Детектив кивнула и подозвала всех к компьютеру. Отдел расследований в управлении выглядел так же, как в любом другом полицейском участке. Три больших стола по четыре рабочих места. Хулия села за одно из них и повернула монитор к коллегам.

– Вы будете работать здесь, – сказала она, указав на три оставшихся места за столом. – Мы тут все убрали, чтобы вы могли спокойно расположиться.

Первый кадр – непосредственно изображение жертвы, сидящей посреди путей. Сначала Наталия казалась сонной, возможно, под действием наркотиков. Но всего пару мгновений спустя начались отчаянные попытки освободиться. Стул подпрыгивал на рельсах, рот журналистки распахнулся в громком вопле, поэтому Хулия поспешно убавила звук. Синева вод реки Мундаки, сердца природного заповедника Урдайбай, проглядывала сквозь деревья, обрамлявшие сцену. Декорации, которым впору было очаровать любого режиссера.

С каждым новым криком пульс Сестеро учащался. Будто в кино, она надеялась, что какая-нибудь неожиданность нарушит спланированное до мелочей преступление: стул сдвинется с пути поезда или у Наталии получится распутать удерживающие ее веревки.

– Как жестоко, – пробормотала она.

– Что за сукин сын, – добавил Айтор, отводя взгляд от экрана.

– Или дочь, – уточнила Хулия.

– Нет. Ставлю на мужчину. Мы, женщины, не убиваем с такой жестокостью. Мы более утонченные. Наше оружие, к примеру, яд… – поправила ее женщина, чье появление никто не заметил. Она была маленького роста, как Сестеро, и худой, как подросток, хотя ей явно было уже за тридцать. – Я Сильвия, психолог, – представилась она, пожимая руки.

– Всегда найдутся исключения, – заметила Сестеро, уставившись на ярко-красный тюльпан, приклеенный к жертве. Тревожная картина. Нежность цветка посреди всего этого ужаса.

Внезапно в динамиках послышалось дребезжание поезда. Лицо Наталии исказилось еще сильнее: она осознала, что обречена.

– А вот и муж, – проговорила Хулия. Настойчивый гудок поезда почти полностью перекрывал крики.

Все произошло очень быстро. Состав появился в кадре и устремился к жертве. Экран заполнился цветами поезда, из динамиков послышался скрежет тормозов. А затем – только рельсы. Рельсы и лепесток тюльпана, покачивающийся на ветру. Ничего больше – только гробовая тишина и одиночество смерти.

Несколько секунд полицейские были не в силах заговорить. Будто когти сжимали горло Сестеро. Она многое повидала за пять лет работы детективом, но такого не видела никогда.

– Наверное, она сильно мучилась. – Голос Хулии дрожал.

Сестеро медленно кивнула. Лепесток все еще танцевал среди путей.

– Сколько человек видели это видео? – сказала она, когда к ней вернулся голос.

– Сто восемь тысяч. Соцсеть удалила его уже через сорок минут, но к тому времени это было самое просматриваемое видео во всей стране, – объяснил Чема.

Сестеро с отвращением фыркнула. Весь этот нездоровый интерес. Просто ужасно.

– Мы ищем кого-то очень опасного. Вы же понимаете?

– Что говорит отчет судмедэксперта? – перебил ее Чема.

Взяв со стола коричневую папку, Хулия открыла ее.

– Множественные травмы. Сплошные переломы, включая висок и затылок. Она погибла на месте. Мы ждем результаты токсикологической экспертизы, но нет никаких сомнений в том, что она была под действием наркотических веществ, – подвела итог Хулия.

– Да по видео же все ясно. Она была без сознания, когда ее там оставили, – заявил Чема.

– Возможно, убийца был не один. Нелегко провернуть такое в одиночку, – предположила Хулия.

Параллельно с этим она снова нажала на кнопку воспроизведения. При повторном просмотре крики шокировали не меньше.

– Больше напоминает психопатический тип мышления. Это хладнокровный и расчетливый одинокий волк. Не забывайте, сколько всего ему нужно было учесть. Например, смену машиниста. Он ведь выбрал не первый попавшийся поезд, – вставила Сильвия.

– Отлично подмечено. Подпишусь под каждым словом, – заявила Сестеро. Она оценила сообразительность Сильвии.

– Я на вашей стороне. Одиночка, движимый ненавистью, – подхватил Айтор.

– Твоя начальница ни слова не сказала о ненависти, – поправил его Чема.

Сестеро прикусила язык, чтобы не ответить. Что за тема с твоей начальницей? Чема что, не считает ее начальницей всей группы? Сосуществование двух сержантов в одной команде будет делом не из легких, особенно если во главе ее стоит женщина. Печально, но Сестеро уже сталкивалась с подобным, и Чема, кажется, не станет исключением.

– А что насчет цветка? – Сестеро обратилась к Сильвии.

– Это не просто автограф. Тюльпаны олицетворяют порядок, это цветы, где практически нет вариаций, у них всегда шесть лепестков. Вы никогда не найдете две одинаковые розы или две хризантемы, в отличие от двух тюльпанов. Этот кто-то очень последовательный.

– Это усложнит нам задачу. – Чема прищелкнул языком. – Чем тщательнее он все спланировал, тем меньше остается ниточек, за которые мы можем потянуть.

Кивнув, Сильвия продолжила:

– А еще, и, возможно, это заинтересует нас больше, тюльпан – это цветок, который символизирует горечь разбитого сердца или предательской дружбы.

– Ты хочешь сказать, что тот, кто привязал Наталию посреди путей, мог быть ее бывшим любовником? – Сестеро тут же подумала о начальнике полиции.

– Или забытым другом, или сумасшедшим, на чью любовь журналистка не ответила… – возразила Хулия.

Айтор негромко откашлялся.

– Может, он пытается передать послание. В семнадцатом веке были популярны картины, напоминающие созерцателю о том, что все эфемерно. Жизнь коротка, и рано или поздно мы все умрем. Тюльпаны были неотъемлемой частью этих картин.

– Какой ужас! – воскликнула Хулия.

– Ну это искусство с назиданием, – начал оправдываться Айтор. – В Музее изобразительных искусств Бильбао есть отличные образцы фламандской школы.

Нахмурившись, психолог кивнула.

– Тогда перед нами убийца, для которого важна эстетическая и символическая ценности его подписи.

Сестеро едва слушала их, ее разум лихорадочно работал.

– Как часто поезда проезжают мимо места преступления? – спросила она.

– Состав, двигавшийся в противоположном направлении, прошел там за двадцать две минуты до столкновения, которое случилось на второй минуте трансляции. То есть у убийцы было двадцать минут на то, чтобы все подготовить: стул, мобильный телефон… – ответила Хулия, сверившись с записями.

Как только поезд вторично переехал Наталию Эчано, Сестеро выключила видео.

– Нельзя просто сидеть тут и все утро пялиться на экран. Пора взяться за дело. Мы знаем, откуда он ее забрал? Где ее видели в последний раз?

Хулия покачала головой.

– Нужно поговорить с ее мужем и коллегами с радио, – предложил Чема.

– И осмотреть ее дом. Возможно, там мы найдем что-то подозрительное. А еще ее почту, социальные сети… – добавила Сестеро. – Айтор, ты отправишься на «Радио Герника». Поройся в ее бумагах. Выясни, не было ли у нее врагов. Не только в последнее время, но и в прошлом: вдруг открылись старые раны. Хулия, ты поговоришь с мужем. Мы с Чемой покопаемся в личной жизни.

– В чьей личной жизни? – послышалось за спиной Сестеро.

Прикусив губу, детектив, как и все остальные, повернулась на голос. Она знала, что этот момент наступит, с того самого момента, как вошла в полицейское управление, но не ожидала, что он наступит так скоро.

– Луис Олайсола, комиссар Герники. Добро пожаловать. Надеюсь, вы почувствуете себя у нас как дома, – представился он, протянув руку всем, кроме Хулии и Сильвии. Их он видел каждый день.

Приветливое круглое лицо здорового цвета, широкая лысая голова. Сестеро подумала, что он похож на Олентцеро – сказочного угольщика, который приносит баскам рождественские подарки. Но внешность обманчива: он явно был не рад их появлению. Их присутствие означает неприятное ограничение его власти со стороны вышестоящего начальства. То же самое должны были чувствовать и полицейские, которые беззастенчиво наблюдали за этой встречей со своих рабочих мест в заднем ряду.

– Спасибо. – Сестеро заставила себя улыбнуться. Ей не понравился слишком добродушный тон комиссара.

Она отвернулась к своей группе, остальные просто кивнули.

Комиссар слегка дотронулся до плеча Сестеро, привлекая внимание.

– Я знаю, почему вы здесь. Свежеиспеченный Отдел по расследованию особых преступлений… – Внезапно его лицо утратило всякий намек на добродушие. – У нас с Наталией была интрижка. Я не могу отрицать этого. Герника слишком маленькая, а мы были недостаточно осторожны. Но мы давно расстались. В последние несколько месяцев у нас были нормальные отношения, но не более того. Очень прошу вас не копаться в этом. К ее смерти я не имею никакого отношения. Я первый, кто оплакивает ее и хочет, чтобы дело было раскрыто как можно скорее.

– Почему ее убили? – напрямик спросила Сестеро.

Олайсола с грустным видом поджал губы и покачал головой.

– Я думал об этом, – ответил он. – В последнее время она много выступала против рыболовов-браконьеров, которые под покровом ночи ловили в заливе моллюсков без лицензии. Мы то и дело устраивали облавы, но это сложно, в Урдайбае полно закоулков, где можно скрыться… Хотя, по правде говоря, мне трудно поверить, что за таким жестоким убийством может стоять несколько килограммов ракушек.

Сестеро была согласна. Выбор поезда, которым управлял муж жертвы, как орудия убийства предполагал личный мотив.

– Есть еще наркоторговцы, – заметила Хулия, на что комиссар тут же покачал головой. – В своей программе убитая сообщала, что в нашем районе действует сеть сбыта наркотиков.

– Мы много раз перехватывали лодки, которые предположительно должны были перевозить наркотики, но не обнаружили ни грамма, – перебил ее комиссар. – Я пришел к мысли, что единственной причиной этих слухов в ее программе было желание испортить мою репутацию.

Сестеро медленно кивнула. Она взвешивала в уме две версии: отвергнутый любовник против банды наркоторговцев. Обе вполне подходили под столь ужасно продуманное преступление. Однако что-то все равно не сходилось.

– Разве не вы только что сказали нам, что ваши отношения с жертвой были нормальными?

– Ну это фигура речи, – признал комиссар. – И давай, пожалуйста, перейдем на «ты». Мы все здесь на одной стороне.

– Как долго вы были вместе? – спросил Айтор.

– Мы с Наталией? Не знаю. Пару лет, может, больше.

– А что стало причиной разрыва?

Олайсола оглянулся вокруг, чтобы убедиться, что никто их не подслушивал. Очевидно, разговоры о себе доставляли ему больше неудобств, чем разговоры о моллюсках.

– Личные обстоятельства. Мы оба люди семейные, и эта ситуация стала невыносимой. Нужно было что-то решать, и мы предпочли расстаться.

– По взаимному согласию?

Комиссар вздернул подбородок и сглотнул. Сестеро показалось, что он едва сдерживает слезы, его глаза заблестели.

– Мы продолжим в другой раз, если вы не возражаете… – произнес Олайсола и вышел.

Он медленно шел по коридору, опустив плечи.

– Его нам тоже придется проверить. Не поднимая шума, но все равно придется, – сказала Сестеро.

Чема, поморщившись, кивнул и поправил галстук.

– Проверить придется многих, – вздохнул он и посмотрел на остальных членов команды. – Начнем?