Текст книги "Сердце Гудвина"

Глава 12

До тех пор, пока не приехал Лу с компанией, все шло торжественно, весело и прилично.

Мы по очереди поздравили Оболенцева, немного перекусили, пофотографировались с ним и друг с другом, выслушали пламенную речь Ивана Сергеевича, в которой он так хвалил и превозносил Матвея, что стало понятно, почему они все без ума от математика. Потом отправились на улицу, разожгли мангал и стали играть в прятки. Предложила это Жанна. Поначалу, когда она пылко взялась организовывать активности, все над ней только смеялись. Энергично и жизнерадостно, словно вожатая в детском лагере, она вышла перед всеми на лужайку и, помахав над головой руками для привлечения внимания, громко объявила:

– Ребята! Давайте играть!

Носова была худая и довольно высокая. Без грамма косметики, с короткой прической, как у бабушек, по-мальчишески угловатая. Странно вообще, что кому-то она могла нравится, тем более Роме. Отсутствием вкуса, насколько мне известно, он не страдал.

– О боже, – закатив глаза, прошептала Ксюша, – и это Рома за нас переживает, что мы его опозорим? А она типа норм?

– Да ладно вам, – сказал за ее плечом Веня. – Жанна, между прочим, админ в группе, где больше ста-ка подписчиков.

– И что это за группа такая? – фыркнула Ксюша.

– Ее члены утверждают, что через игру человек способен решить все свои проблемы и удовлетворить потребности.

– Геймеры, что ли? – спросила я.

– Ролевики? – предположила Ксюша.

– Да, там полно всего – и настолки, и ролевки, и квесты, и всевозможные психологические штуки. Я подробностей не знаю, просто говорю, что она не такая дурочка, как кажется.

Однако скептически на энтузиазм Жанны смотрели не только мы, так что Рома был вынужден ее поддержать.

– Эй, народ, вы чего? Вам как будто не восемнадцать, а сто восемнадцать.

– Может, мяч погоняем? – Чижик кивнул на зеленую лужайку между большим домом и гостевым.

– Это точно нет, – категорично отверг Матвей, – никаких мячей. Стекла после вас вставлять еще!

– Может, арбалет? – подал голос Степа.

– Опасно, нас слишком много. Лучше дартс принесу, – Матвей отправился в дом, но Жанна снова включила вожатую.

– Давайте играть в то, во что смогут играть все! И девчонки тоже.

– Я могу играть в дартс, – выступила Ксюша.

– А я не могу, – сказала Ира.

У нее было плохое зрение, и она носила очки.

– Можно сыграть в крокодила или в шарады, – активизировался Рома, припомнив любимые развлечения наших родителей.

– Ну а вы? – Жанна повернулась к Степе и Тиму. – Вы за что?

– Я за шахматы, – усмехнулся Тим.

– А я за Counter-Strike, – в том же тоне отозвался Степа.

– В таком случае будем просто играть в прятки, – выдала Жанна так, словно это было уже давно решенным делом и она лишь ждала, когда «минутка демократии» закончится.

– Отличная идея! – Иван Сергеевич поднялся с садовых качелей и неторопливо подошел. – Давайте прячьтесь, а я буду водить.

– Ура! – Жанна хлопнула в ладоши. – Тогда вы, пожалуйста, отвернитесь и считайте хотя бы до пятидесяти, чтобы мы успели разбежаться.

– Куда разбежаться? – Ксюша явно была настроена выместить на ней свою злость на Рому.

– По участку!

В этот момент вернулся Матвей с набором дартс в большой деревянной коробке.

– Давай-давай, – подбодрил его Иван Сергеевич, – ты тоже прячься!

– Но я… – У Матвея было такое лицо, будто его вызвали к доске, а он не знает, что отвечать. – Я не уверен, что это хорошая идея.

– Все будет в порядке, – заверил его математик, – мы часочек поиграем, а потом начнем жарить шашлык. Только давайте так: если за час я вас не найду, вы приходите сюда сами, и вам засчитываем вашу победу.

– Погодите! – Матвей положил дартс на уличный столик. – В большом доме выше второго этажа не ходить, в туалетах не запираться! В колодец тоже не советую лазить. Там веревки гнилые.

Иван Сергеевич отвернулся и принялся считать, а ребята рванули в разные стороны по участку. До гостевого домика мы с Ксюшей добежали вместе и остановились за углом.

– В комнатах первым делом будет искать, – сказала я.

– Да пофиг, – фыркнула она. – Придумали тоже! Носова – тормоз, и Аксенов туда же. Я вообще не хочу играть. Так можно?

Я пожала плечами.

– Пойду лягу в кровать и поваляюсь, пока не найдут, хотя у меня, конечно, немало вопросов накопилось к присутствующим.

– Отличная мысль! – подхватила она. – Гоу валяться!

Я проснулась в темноте от шумных отдаленных голосов, грохота музыки и смеха. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где я нахожусь и почему. Соседняя кровать пустовала. Я подошла к окну. Лужайка возле большого дома подсвечивалась бело-голубыми лучами прожекторов. Огонь в мангале полыхал столбом, возле него мелькали темные силуэты. Чуть поодаль стояла еще одна оживленная группка людей. Празднование шло полным ходом. Почему меня никто не разбудил?

Включив свет, я поискала свой телефон. Но его не оказалось ни под подушкой, ни на комоде, ни в рюкзаке. Я перерыла обе кровати, слазила под них, проверила карманы немногочисленных вещей, обследовала пустые ящики комода. Телефона нигде не было! Прихватив со стула свитер, я вышла из комнаты и, завернув по дороге в ванную комнату на этаже, немного постояла перед зеркалом, приходя в себя. Лицо бледное, заспанное, волосы взлохмачены, макияж потускнел – выглядела я, мягко говоря, совсем не празднично.

Пришлось вернуться и потратить еще пятнадцать минут, приводя себя в порядок. Все это время я не переставала гадать, почему Ксюша меня оставила, не написала сообщение и куда делся телефон.

Приближаясь к большому дому, я заметила, что народу прибавилось, и громче прочих были слышны женские голоса.

– Ты где была? – первым меня поймал Веня. – Спала, да?

– Зачем спрашиваешь, если знаешь?

– Просто уточнил! – Он взял меня под руку. – Первую порцию шашлыка уже съели.

– Молодцы, – буркнула я.

– Но ничего, чуть позже будет вторая. А сейчас все собираются в баню, а потом в бассейн. Ты пойдешь?

– Не уверена.

– Да ладно тебе, весело, правда. Отличный день рождения, – сказал он так, будто я не час проспала, а приехала через два дня.

– А чем прятки закончились?

– Да ничем. Приехал Лу с девчонками, и все пошли их встречать.

Я заметила Ксюшу. Она стояла в окружении Матвея, Степы, Олежки и Чижика и сияла ярче, чем прожектор, освещающий площадку. Оставив Веню, я быстро подошла к ним.

– Ты почему меня не разбудила? – прерывая их игривую беседу, с ходу спросила я.

– Ой, Алис, ты проснулась? – Ксюша потянулась меня поцеловать, но я отступила в ожидании ответа.

– Прости! Ты так сладко спала. Я подумала, лучше тебе немного отдохнуть, – ласково проворковала она.

– Где мой телефон?

– Откуда я знаю!

– Ты не брала?

– Нет конечно.

– Его нет в комнате. Нигде нет.

– Странно. – Она резко перестала улыбаться.

– А ты уверена, что не оставила его? – Матвей кивнул в сторону дома.

– Или, может, он выпал, когда прятались? – предположил Степа.

– Я пряталась в кровати, – недобро ответила я и снова посмотрела на Ксюшу. – Когда ты ушла?

Она пожала плечами.

– Сложно сказать. Примерно минут сорок назад.

– То есть ко мне мог зайти кто угодно и забрать телефон?

– Ты серьезно? – Ксюша нахмурилась.

– Уверен, ты плохо искала, – по-деловому сказал Матвей. – Кому понадобилось заходить к тебе в комнату и забирать телефон?

– А давайте все вместе поищем Алисин телефон? – предложила Ксюша парням.

Олежка с Чижиком охотно закивали. Подруга заглянула Матвею в глаза так, словно они вместе.

– Пойдем!

Тот ответил ей теплой заинтересованной улыбкой.

– С тобой куда угодно.

Толпой мы направились в гостевой дом. По дороге к нам присоединились Веня и Тим.

– Что случилось? – поинтересовался Тим.

Я плелась позади всех и злилась на Ксюшу, на пропавший телефон и на себя, что так глупо заснула. Ничего особенного я, конечно, не пропустила, но внутренний голос, разбушевавшись, трубил о том, что это не к добру.

– Ищем мой телефон, – неохотно ответила я.

– Так он вроде на кухне был, – удивился Тим. – Там Ника томатный сок разлила, и лужа от него чуть не затопила телефон. Она стала спрашивать, чей это телефон, и Рома ответил, что твой. Она переложила его на подоконник.

Я остановилась.

– Но он был у меня, а когда проснулась, исчез.

– Значит, это чей-то прикол, – просто ответил Тим, – шутка.

– Шутка?

Мы оказались так близко друг от друга, что я резко вспомнила, что влюблена в него.

– Покажешь, где он?

– Запросто, – взяв меня за руку, Тим повернулся к большому дому, – только можешь вначале сделать для меня кое-что?

– Что?

– Улыбнись, пожалуйста!

Телефон преспокойно лежал на подоконнике, целый и невредимый. Быстро включив его, я проверила соцсети, фотографии, последние набранные номера. Но ничего, что могло свидетельствовать о том, что им пользовались без моего ведома, не нашла. Оставалось только гадать, действительно ли это шутка, как предположил Рощин, или кто-то пытался в нем что-то найти. Но что у меня можно искать? Какие секреты?

– Теперь все хорошо? – заботливо поинтересовался Тим.

– Да, вполне. Спасибо большое. Только нужно вернуть Ксюшу с Матвеем. Они, наверное, весь домик уже перевернули вверх ногами.

Тим по-доброму рассмеялся.

– Умеешь ты шухер навести.

– Слушай! – Я быстро огляделась и, не заметив никого поблизости, тихо спросила: – Почему ты отказался учить меня играть в шахматы? Я тебе совсем не нравлюсь?

Осторожно коснувшись пальцем моего лба, Тим провел линию вдоль переносицы, перескочив с кончика носа на губы, и замер, не сводя с них глаз.

– Есть разговор, но пока я к нему не готов. Давай чуть позже, потому что это надолго.

Мое сердце подпрыгнуло и заметалось.

– Хорошо. А когда?

– Сегодня, – ответил он, убрал руку за спину и снова заулыбался. – Иван Сергеевич, ну как вы?

– Все прекрасно! – Математик появился со стороны зала, где уже кто-то перешел к танцевальной части вечера. – Большое спасибо, что пригласили. С вами я просто оживаю. – Он и в самом деле выглядел очень довольным. Щеки порозовели, глаза блестели. – Как бы мне хотелось вернуться в свои восемнадцать. Тогда многого не понимаешь и не ценишь. Торопишься поскорее стать взрослым и попробовать все на свете: свободу, алкоголь, любовь и то, что, как кажется, сделает тебя полноценным. Но, увы, полноценный ты именно до того, как все это попробовал, пока еще принадлежишь только самому себе и немножко родителям. – Взяв с плиты медную турку, он заглянул внутрь: – К сожалению, апельсиновый кофе закончился. Ты ведь, Алиса, так его и не попробовала?

Я помотала головой.

– В таком случае я завтра сварю его специально для тебя.

– Хорошо. Спасибо.

Иван Сергеевич старался проявлять дружелюбие, но я не могла заставить себя ответить ему тем же. Его присутствие сковывало, и хотелось поскорее сбежать. Нужно было ему появиться в столь неподходящий момент!

– Ребята! Вы чего не танцуете? – Откуда ни возьмись выскочила Носова, вцепилась в мой локоть и потащила. – Пойдемте скорее!

Я бросила на Тима умоляющий взгляд в надежде, что он спасет меня, но он, многозначительно кивнув, пообещал присоединиться к нам, как только позвонит Матвею и отменит поиски моего телефона.

Глава 13

В детстве, проснувшись посреди ночи, мы пугаемся страшных очертаний наваленной на стуле кучи вещей, с ужасом прислушиваемся к загробным завываниям в канализационных трубах, дрожащими руками перелистываем картинки с монстрами, при этом спокойно способны засунуть палец в розетку, прислонить ладонь к раскаленному утюгу, взобраться на пирамиду из табуреток, чтобы исследовать содержимое коробки на шкафу. Реальные опасности нам еще неведомы, а бессознательный опыт, накопленный предками в течение многих тысячелетий, дает о себе знать с самого рождения. Однако, становясь старше, мы настолько привыкаем, что представлять угрозу может только объяснимое и наполненное здравым смыслом, что совершенно теряем бдительность, пренебрегая голосом шестого чувства и сообщениями, которые посылает нам мир.

К одиннадцати часам всеобщее веселье достигло апогея. Вся компания Лу, включая Проскурина, который привез их на своей машине, очень много пила и отрывалась по полной. Их было пятеро: Лу, Проскурин, Марго и Ника с Леной, но суеты и шума они привнесли столько, что казалось, будто возле дома Матвея проходит массовое народное гулянье. И не то чтобы это было плохо. Как бы я ни относилась к Марго и Лу, развлекать народ у них получалось гораздо лучше, чем у Жанны. Несмотря на слабые протесты Матвея, Марго организовала перенос танцплощадки на улицу, и тихий, готовящийся отойти ко сну дачный поселок накрыла лавина басов, ритмов и завываний. Лу с Проскуриным затащили повторно с собой в баню несколько парней, и те вывалились оттуда обмотанные простынями и дико веселые.

Майская ночь, хоть и довольно теплая, была далека от летней, однако им все было нипочем. Веня со Степой даже носились по лужайке босиком, норовя сорвать друг с друга простыни. Лу, явно демонстрируя рельефы тела, время от времени возникал среди танцующих, и Носова, смущаясь, пряталась за Рому.

На мангале обугливалась третья порция шашлыка. Неподалеку Проскурин с Иваном Сергеевичем обсуждали машины.

Матвей настойчиво обхаживал Ксюшу, и они то присоединялись к танцующим, то перемещались на качели, то уходили в дом и возвращались с тарелкой фруктов или очередным бокалом. Я не вмешивалась. Уж лучше Матвей, чем она переключится на Лу. А вот Тима нигде не было видно. Потанцевав немного со всеми, я побродила по первому этажу дома, но Тима не нашла. Если бы он не сказал, что хочет поговорить со мной, я столько о нем не думала бы, но теперь только и смотрела на часы, гадая, о чем же все-таки пойдет разговор.

«Хочешь сегодня встретиться со мной?» – снова написал Гудвин, добавив перевернутый смайлик. Что ж, к этому я была готова. Скорей всего, Тим понимает, что я догадалась обо всем, поэтому долгих объяснений не потребуется. Но, по всей вероятности, было что-то еще – некая тайна, объясняющая причину его перевоплощения в Гудвина и того, почему он медлил, зная, что нравится мне.

«Конечно», – ответила я. «Отлично. Тогда жди».

Я надеялась, что он скажет, где мы можем встретиться, но он просто пропал из Сети. Я вернулась к остальным. Играл рэп-медляк «Захлебнуться весной», и парочки покачивались в такт его драматического припева.

– Пошли! – Кто-то вдруг подхватил меня на руки и, опустив на пол в кругу танцующих, прижал изо всех сил к себе. Уткнувшись носом в широкую грудь, я чуть было не задохнулась. Волосы застилали обзор, перед глазами маячили лишь пуговицы белой рубашки. Одна его рука обхватывала талию, ладонь другой с силой вжималась между лопаток. Казалось, он намеревается меня раздавить. Я едва переставляла ноги, повинуясь его движениям. Даже при всей моей симпатии к Тиму это было слишком грубо и неприятно. Собравшись с силами, я выставила вперед ладони и, оттолкнувшись, подняла голову. К моему облегчению, это был не Тим.

– Обалдел? – Я попыталась высвободиться. – Что ты творишь? Мне же больно!

– Все нормально, – сквозь зубы процедил Матвей.

Его щеки полыхали гневом, губы зло искривились, темный, полный ярости взгляд метал молнии, целясь куда-то за мою спину.

– Можно хотя бы так не давить? – Сообразив, что происходит нечто из ряда вон выходящее, попросила я.

Матвей молча ослабил хватку, и мне удалось оглядеться. Причина его бешенства выяснилась сразу: в паре шагов от нас, тесно прильнув к обнаженному торсу Лужникова, танцевала Ксюша. Его высветленные пряди касались ее лица, а руки гуляли по всей спине вверх-вниз.

 
И в городах, адвокаты, крысы в галстуках, фирмы.
Я так хочу ограничить мир нами двоими.
Все кувырком, этот жалкий мир сотру и покинем.
Хватай крыло, если со мной[2]2
  DomiNo. Захлебнуться весной.


[Закрыть].
 

Грубоватая циничность песни более чем соответствовала ситуации. Марго, сцепив руки в замок на шее Чижика, не сводила с них глаз, а чуть поодаль, с выражением полной отрешенности застыл Иван Сергеевич. Он смотрел прямо, но, казалось, ничего не видел. Рома, находящийся в этот момент на другом конце импровизированного танцпола, тоже пристально наблюдал.

Я чувствовала, как мышцы Матвея напряжены, еще немного – и он готов кинуться на Лу.

– Не злись, – сказала я ему как можно мягче, – все немного не так, как ты думаешь.

– Мне не надо думать, я не слепой, – глухо прорычал он. – Или она нарочно меня выводит?

– Не нарочно. На самом деле ты ей очень нравишься. Честно! Она просто боится.

– Чего боится? – Он наконец посмотрел на меня.

– Того, что между вами может произойти.

– Если ты считаешь меня идиотом, то сильно ошибаешься. Не знаю только, кого из них я хочу убить первым.

– Матвей, послушай, можешь мне не верить, но я клянусь, что она сейчас чудит только оттого, что не хочет, чтобы случилось нечто плохое.

– Правда? – Он делано расхохотался. – Это какое-то новое оправдание разврата?

– Просто у Ксюши есть такая особенность: она может предчувствовать будущее. Это звучит странно, но я тебя не обманываю. Ей кажется, что, если она начнет с тобой встречаться, это закончится нехорошо.

– Это закончится нехорошо прямо сейчас! – Матвей остановился, и я увидела, как Марго, отпихнув Чижика, метнулась к Ксюше, схватила за волосы и резко дернула.

Ксюша вскрикнула, Лу сгреб ее в охапку, закрывая от новых нападок своей девушки.

– Я тебе обещала, тварь, что все волосы выдеру?! – завопила та, остервенело стараясь достать Ксюшу.

Мы с Оболенцевым кинулись к ним. Я попыталась оттащить Марго, а он, вместо того чтобы сгладить конфликт, силой вырвал Ксюшу из рук Лу и, не давая прийти в себя, влепил звонкую пощечину.

– Предчувствие у тебя, да? Будущее ты видишь? – перекрикивая музыку, проорал он. – А я тебе скажу, какое тебя ждет будущее!

– Тихо-тихо, – схватил его за плечо Лу, но разъяренный Матвей словно только этого и ждал, потому что тут же с разворота двинул ему в лицо кулаком. Лу, которому было не привыкать к потасовкам, немедленно ответил.

Началась неразбериха, тут уже подключились все: Рома, Проскурин, Чижик, Степа. Они кричали, толкались, завязалась еще одна драка, но я уже совершенно не могла разобраться в происходящем. Лена с Никой увели бьющуюся в истерике Марго. С трудом отыскав всхлипывающую Ксюшу, я обняла ее за плечи и предложила отвести в дом, но она вдруг с неожиданной злостью оттолкнула меня.

– Предательница! Видеть тебя не хочу!

Кусая губы, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Волосы торчали во все стороны, тушь размазалась, вид у нее был жалкий, но воинственный.

– Ксюш, ты о чем? – растерялась я. – Чего ты на мне срываешься?

– Ты на фига ему все растрепала?

– Что растрепала? О чем вообще речь?

– Ты сказала, что у меня предчувствие.

– Да, сказала, но никто же это не понимает буквально. Я хотела его остановить, потому что выглядело так, будто ты делаешь это нарочно.

– Вы обалдели? – К нам подлетел Рома. – Дуры недоделанные! Вам сказали сидеть дома?! Нет, блин, приперлись, идиотки!

– Да пошел ты! – срываясь, закричала Ксюша. – И ты пошла на фиг!

Как только она умчалась в гостевой дом, музыка выключилась. Все, разбившись на группки, обсуждали случившееся. Отовсюду доносились обрывки фраз «Сама виновата», «Ему не стоило», «Жаль, что их разняли» и всякое в том же духе.

Испепеляя друг друга взглядом, мы с Ромой молча постояли, и он поспешил к своей драгоценной Жанне, которая уговаривала Ивана Сергеевича отдать ей бутылку вина. И тут я заметила Тима. Он вышел с неосвещенной части участка и быстрым шагом шел к нам. Я выскочила навстречу, подбежала и обняла.

– Что случилось? – удивился он.

– Матвей ударил Ксюшу и подрался с Лу. А потом она накричала на меня и несправедливо обиделась. Рома тоже наехал.

– Как увлекательно тут у вас, – Тим погладил меня по волосам.

– А ты где был?

– По телефону разговаривал. Из-за музыки пришлось отойти подальше.

– Ты хотел поговорить? – Я с надеждой поймала его взгляд. Сейчас он нужен мне больше, чем когда-либо.

Но Тим нахмурился.

– Сначала я поговорю с Матвеем.

– При чем тут он?

– При том, что ударить девушку отвратительно. Как бы она ни поступила, – заявил Тим со всей серьезностью. – Я считаю, что ему необходимо немедленно извиниться.

– Ты прав! – То, как он это сказал, тронуло меня до глубины души. – Но может, отложишь это на потом? Все равно Матвей еще злится и не послушает тебя.

– Нет, никаких «потом». Терпеть не могу конфликты подобного рода.

– Конфликты? Ты сказал, конфликты, да?

– Ну да. А что?

– Просто… Я хотела сказать, что догадалась.

Взяв меня за обе руки, он несколько секунд смотрел в глаза, потом отпустил.

– Я скоро.

Обогнув дом по садовой дорожке, освещенной маленькими лампочками на солнечных батареях, я вышла к главному входу. Меня трясло. Я действительно ляпнула Матвею лишнее, но он все равно ничего не понял, а чтобы предположить, чем могут закончиться Ксюшины выкрутасы, не требовалось быть провидцем. Я пыталась спасти подругу, а степень моей вины не шла ни в какое сравнение с ее поступками. Вместе с тем я прекрасно понимала, что она просто психанула и ей нужно время, чтобы успокоиться и переварить случившееся. Вообще, Ксюша отходчивая, и, вполне возможно, если Матвей извинится прямо сейчас, то через полчаса мы уже будем смеяться над тем, что случилось.

Дойдя до забора, я обнаружила, что калитка не заперта. И, если помнить о знаках, то это определенно выглядело как приглашение.

Песчаная дорога расходилась в две стороны. Фонари на обочинах тускло светили, и после криков и музыки, казалось, здесь стояла абсолютная тишина. Пахло сиренью и дымом. На густом темном небе мелким бисером рассыпались звезды. Подняв к ним голову, я глубоко вдохнула и, обогнув припаркованную возле забора машину Проскурина, медленно побрела по желтому песку.