Текст книги "Очаровательный злодей"

Черенок грабель взялся из ниоткуда.

Он застрял в спицах, колесо остановилось, и я полетела вперед.

Мой крик прорезал воздух, когда я буквально перелетела через руль велосипеда. Впрочем, летела я недолго.

Но раньше, чем я коснулась земли, я врезалась в мощную грудь моего сводного брата, который схватил меня и прижал к своему крепкому телу.

– Отпусти меня, псих! – Я била его в грудь, пыталась бороться, но Джаксен был слишком силен. Обхватив меня, он прижал мои руки к бокам и подтянул меня выше к себе.

Парень ухмылялся.

– Не останавливайся, – сказал он, притягивая меня еще ближе.

Я почувствовала, как его член упирается мне в живот, и меня охватила дрожь при мысли, что Джаксен получает от этого удовольствие.

Мой сводный брат был настоящим психопатом, дьяволом в обличии прекрасного бога. Я начала кричать, и тут его взгляд переместился мне за плечо. Парень тут же отпустил меня, так быстро, что я упала коленями прямо в грязь.

– Это еще что? – раздалось у меня за спиной. Взгляд Джаксена был прикован к тому небольшому извержению вулкана, что еще недавно было содержимым моей сумочки. Теперь же она валялась на земле, упав с меня, когда я перелетела через руль.

И там же среди прочего виднелась моя покупка.

Я приняла таблетку, но упаковка от нее все еще лежала в сумке. Мне стоило выбросить ее уже тогда, за аптекой, когда была такая возможность.

Мне нужно было выбросить вообще все.

Я поняла это в ту же секунду, как сводный брат взял упаковку в руки. Он изучал ее целую вечность, и с каждой утекающей секундой я чувствовала, как меня пронзает ужас. А я-то думала, он казался мне страшным до этого.

Теперь же на меня смотрело чистое зло во плоти.

Джаксен даже не выглядел расстроенным, лишь улыбался, глядя на меня.

– Значит, наша девочка-скаут не так уж идеальна. Что, пропустила прием противозачаточных?

– Дай сюда, – потянулась я за упаковкой, но он снова схватил меня – сильно. Парень заломил мне руку за спину, и я взвыла от боли.

Он приблизил свое лицо ко мне так, что наши носы соприкоснулись.

– Или ты просто лгунья? – прорычал он, заламывая мне руку еще сильнее. – Ты обманула меня? Ты не принимаешь таблетки?

– Принимаю! Я просто пропустила пару дней…

– Пропустила пару дней. – Джаксен мрачно усмехнулся, и его губы коснулись моей переносицы. – Я думаю, ты солгала, сестренка. Я думаю, ты никогда не принимала противозачаточные.

– Я принимала. Принимаю. Клянусь. Я просто пропустила пару дней. Поэтому я и приняла таблетку для экстренной контрацепции. Я не пыталась подловить тебя, ничего такого. Джаксен…

– Джакс, – он коснулся губами моей шеи, и по телу внезапно разлился жар, от которого у меня перехватило дыхание. Я вся оцепенела от страха, чувствуя, как бешено бьется мое сердце, как трясутся поджилки. Парень расплылся в своей безумной улыбке. – Думаю, дражайшая мачеха и Рик должны знать, кто ты на самом деле. Лживая шлюха, которая скачет по постелям, стремясь захомутать парней.

– Все было не так, – в моем голосе послышалась мольба. – С чего бы мне тогда покупать «утреннюю таблетку»? Ты же видишь, что я уже приняла ее.

Упаковка лежала там, прямо перед ним.

Услышав еще один мрачный смешок, я поняла, что Джаксен дразнил меня в своей безумной манере, наслаждаясь моим страхом.

– Тем не менее, я думаю, что расскажу, – заявил он, проводя пальцем по моей шее. – Они должны знать, что мы сделали. Кто ты на самом деле.

Слезы защипали мне глаза, я положила ладони ему на плечи.

– Джакс, пожалуйста, не делай этого.

Его ладонь коснулась моих губ, вынуждая их приоткрыться. Глаза парня злобно блеснули, губы расплылись в недоброй улыбке.

– Здесь у тебя нет никаких прав. Со мной это не пройдет.

– Почему ты так поступаешь? – взмолилась я, дрожа всем телом. – За что ты так со мной? Что я сделала?

– Что ты сделала? – еще одна ухмылка. Джаксен отпустил меня, и я упала на колени прямо в грязь.

Я задрала голову.

– Как насчет того, что ты существуешь, девочка-скаут? – сказал он, швыряя в меня упаковку от таблетки, и усмехнулся. – Учитывая, что ты такая же шлюха, как и твоя мать, я отлично повеселюсь.

Моя грудь вздымалась, содержимое моего желудка грозило вновь вырваться наружу. Тяжело ступая, Джаксен неторопливо подошел к граблям, из-за которых я полетела кувырком. Очевидно, это он вставил мне их в спицы.

Он положил руки на черенок.

– Пожалуй, тебе стоит зайти в дом. Принять душ? – Широкая ухмылка. – Кажется, ты вот-вот расплачешься.

Не расплачусь, уж точно не перед ним.

Поднявшись на ноги, я отряхнулась и собрала вещи.

Направляясь в дом, я не слышала ничего, кроме злобного смеха Джаксена.

Он будет преследовать меня в кошмарах.

Глава 5
Клио

Джаксен явно точил на нас с мамой зуб. Он совсем не знал нас, но по какой-то причине все же ненавидел, и я не желала разбираться с его тараканами. Парень мыслил как настоящий психопат, и что я действительно могла сделать, так это предупредить отца. Эти новости просто уничтожат его. Папа так хотел, чтобы Джаксен приехал сюда и познакомился с нами, со мной. Он так предвкушал приезд сына, что даже помог тому с зачислением в мой университет. Как и я, Джаксен перешел на последний курс, и конкурс в Бэй-Коув был серьезный. Но папа хотел, чтобы Джаксену было не одиноко на новом месте, чтобы я могла составить ему компанию.

Он хотел, чтобы мы стали семьей.

Отец не раз упоминал это, болтая без умолку за ужином, и как же он был взволнован тем, что его сын согласился не только приехать, но даже перейти в местный университет. И Джаксен действительно приехал, прихватив с собой воображаемый камень обиды. Может, он ненавидел меня за то, что его отца не было рядом. Возможно, эта злость ожесточила его.

Так или иначе, мне плевать.

Я лишь понимала, что мой отец хотел бы об этом узнать. Он хотел, чтобы мы были одной семьей, но такого он бы никогда не пожелал. Перед моими родителями Джаксен рассыпался в любезностях, но это была лишь маска, ведь так?

Возможно, он ненавидит лишь тебя.

Как я и сказала, мне все равно. Прошлой ночью парень был сама нежность и ласка. Встретив «Бретта», я уже не хотела с ним расставаться. Его руки были такими большими и сильными, его личность такой располагающей. Он был воплощением идеальности.

И это все было ложью.

Джаксену не было до меня дела. Он хотел уничтожить меня, и папа должен об этом знать. Я застала его в кабинете и постучала по косяку двери. Отец сидел в окружении бумаг, как всегда погруженный в работу, в то время, как должен был отдыхать со своей семьей. Я прекрасно понимала, что стоит нам с Джаксеном уехать завтра в университет, они с мамой тут же вернутся к своим делам.

Папа поднял взгляд.

– Заходи, солнышко, заходи. Я почти закончил.

Под «закончил» он, должно быть, подразумевал перерыв. Мой приемный отец никогда не переставал работать. Карьера политика не позволяла ему расслабиться.

И это было одним из тех его качеств, которыми я восхищалась.

Постоянно на передовой, папа годами неустанно боролся с различными политическими течениями, а также мужчинами и женщинами, стоящими за ними, и все ради благополучия других людей. И это я могу судить лишь по тем годам, когда он уже был женат на моей маме. Их действительно свела вместе политика, но отец активно участвовал в деятельности правительства задолго до встречи с мамой. Он стал настоящим спасением для нашей семьи. Каменной стеной, за который мы с мамой надежно укрылись. До того, как нас свела судьба, нам пришлось несладко.

Мы страдали.

Мы боролись за жизнь.

И тут появился Рик, у которого была собственная битва. Он собрал осколки разбитой семьи, разрушенной болью и страданиями. Он склеил нас, воссоединив меня с моей мамой. Я искренне не помнила жизни до Рика Фэрчайлда.

Во всяком случае, старалась.

Папа жестом пригласил меня войти, минуя горы бумаг, которые высились здесь, вероятно, с самого завтрака. Он широко улыбнулся:

– Проходи, проходи. Сейчас я очищу для тебя местечко.

Он всегда так говорил и всегда находил для меня место, как бы ни был заполнен его кабинет. От этого мне было лишь труднее излагать причину, по которой я пришла.

Я должна была найти в себе силы на это.

Его сын был полным безумцем. Мне не хотелось приходить сюда и вываливать это все, но казалось, что у меня нет выбора. То, что Джаксен устроил вчера и сегодня, было совершенно неприемлемо. Он был жестоким, злобным и подлым. Люди попадали в тюрьму и за меньшее.

И он провернул это все прямо в доме моего приемного отца.

Джакс был гостем в этом доме, и он причинил мне боль. Мои шаги тихо раздавались в кабинете отца. Отец работал в ноутбуке, но, щелкнув несколько клавиш, закрыл его.

Он откинулся в кресле, переплетая пальцы.

– Что случилось? Тебя не хватало сегодня за завтраком, – папа нахмурил брови. – Мама сказала, что у тебя «женские проблемы».

Каким бы папа ни был классным, он все же оставался мужчиной. Я закатила глаза.

– Это называется месячные, пап.

– Да, э-э, месячные. – Рик Фэрчайлд, человек, который выступал перед сотнями, тысячами, густо залился краской. – В общем, все в порядке?

Я заняла место, которое он мне предложил, прислонилась спиной к столу и покачала головой.

– Не совсем. Я как раз хотела об этом поговорить.

Его брови подскочили.

– О твоих, э-э, месячных, солнышко? Думаю, мама в этом лучше разбирается.

Боже правый.

– Нет, не о месячных.

Он рассмеялся от облегчения.

– А о чем тогда?

Как мне сказать отцу, что его сын псих? Как рассказать, что его сын, с которым он так старался возобновить общение, был сумасшедшим, затаившим на меня злобу? В этом доме все прекрасно знали, что случилось между Джаксеном и моим папой.

Была причина, почему я никогда раньше не встречалась со своим сводным братом.

Наша семья, Рик, мама и я, была построена на страданиях и борьбе. Каждый из нас оказался у разбитого семейного очага, и, пройдя сквозь боль и пепел, мы смогли обрести друг друга. Мы излечились, но не забыли, что нам пришлось пережить.

У отца была своя уродливая история, там, на Среднем Западе. Его собственная боль. Это прошлое навсегда разлучило его с первой семьей, и хоть я не знала всех подробностей, я понимала, что и речи быть не могло о том, чтобы мне или маме познакомиться с Джаксеном. Каждый раз, когда я спрашивала об этом, то слышала в ответ «все сложно» или «это невозможно». Судя по всему, Джаксен был тверд в своей решимости остаться после развода с матерью, и это, должно быть, снедало моего отца изнутри.

Я могла судить по его отношению ко мне.

Я получала так много любви от человека, которого звала отцом. Он действительно был моим отцом, хоть мы и не были родными. Что бы ни разлучило его с семьей – грязный развод или что-то другое – это раздавило его.

Даже если он этого и не показывал.

Папа держался, но не раз я замечала его за просмотром фотографий. На них был изображен юный Джаксен в возрасте до одиннадцати лет. Видимо, тогда они с его матерью и развелись.

Теперь, когда я думала об этом, я не могла подобрать слов. То, что я собиралась сказать, буквально бы разбило моему отцу сердце.

Я знала, что это так.

– Малыш? – наклонил он голову. – Что происходит?

Я должна быть смелой. Я должна сказать ему правду. Даже с учетом всех возможных последствий.

Я облизала пересохшие губы.

– Думаю, я хотела поговорить с тобой о Джаксене.

– Вот как? – Его лицо озарилось гордостью, расплылось в широкой улыбке. Эта улыбка осветила каждую черточку, глаза наполнились теплом. – Он потрясающий, правда? – сказал папа, оборачиваясь и открывая жалюзи на окне. Я прекрасно знала, кого он увидит там во дворе.

Я тоже видела его, Джакса, который вовсю подстригал траву, вытащив из гаража папину газонокосилку. Из того гаража, в который обычно заходили только садовники.

Все также полуобнаженный и блестящий в теплых лучах солнца, Джаксен работал не покладая рук. Он вытер лоб и, поймав папин взгляд, приветственно поднял руку.

Папа с улыбкой обернулся ко мне.

– Можешь себе представить, он сам вызвался помочь. Сразу после завтрака. Который сам приготовил. – Папа радостно рассмеялся. – Я сказал ему, что у нас есть садовники, но Джаксен настоял.

Неужели?

Я наблюдала за парнем, который снова опустил голову, продолжив подстригать газон. Его бицепсы двигались, широкие плечи и пресс напрягались на каждом ухабе и камне, попадавшимися на земле.

Папа закрыл жалюзи, и я была счастлива не видеть больше сводного брата.

Моего сводного брата, с которым я переспала. Я подняла взгляд.

– Пап…

– Он тоже назвал меня «папой», – сказал мой отец, продолжая глядеть на закрытые жалюзи. Он потер губы. – Я просто… Не думал, что когда-нибудь услышу это снова. Во всяком случае, не сразу.

Снова…

Ресницы отца взметнулись в моем направлении, и в его глазах я увидела те же эмоции, что слышала в его голосе. Это слово в устах сына растрогало его. Слово, которое я употребляла каждый день.

Слово, которое я воспринимала как должное.

Насколько я знаю, Джаксен никогда не общался с отцом.

Возможно, он действительно ненавидел только меня. Возможно, он действительно хотел узнать Рика, его папу.

Приемный отец вывел меня из ступора, крепко сжав мою руку. Конечно, он мой папа, который всегда рядом, но у нас никогда не будет того же, что у них с Джаксеном. Тот был действительно его.

Папа улыбнулся.

– Я так рад, что вы с мамой согласились на это и приняли его. – Отец вновь перевел взгляд на закрытые жалюзи. – Джаксену было непросто, и… я знаю, что он страдал, ведь меня не было рядом.

Но почему? Какая-то бессмыслица. Рик Фэрчайлд не из тех, кто оставит сына.

Я знала это, потому что меня он не подводил никогда.

– Он не стал оставлять мою фамилию после развода, – продолжил отец и крепко сжал челюсть. – Пожалуй, я не виню его за это. Я ведь бросил его.

Что-то было не так, и, должно быть, моя мама знала причину, но не я. Это было не мое дело. Я всегда была только дитя, ребенок, и не мне было решать. Я лишь эгоистично присвоила Рика.

– Ты счастлив, что он здесь? – спросила я, прекрасно зная ответ. Я покачала головой. – То есть, конечно, счастлив. Это… это так здорово.

– Да, – папа обнял меня за плечи. – И я так ценю, что ты здесь. Что везешь его завтра в университет, – он радостно усмехнулся. – Думаю, вскоре вы отлично поладите. Я так счастлив, думая об этом.

Он действительно счастлив, да?

– Так о чем ты хотела поговорить? – напомнил папа, наклонившись ко мне. – Милая, еще раз скажу, что если это какие-то женские штучки…

– Ничего, – рассмеялась я, выдавливая из себя улыбку. У меня не было выбора – я не могла разбить этому человеку сердце. Я покачала головой. – Я лишь хотела сказать, что мне не терпится узнать Джаксена поближе.

Папа сжал мою руку, широко улыбнувшись. И в этот момент я поняла наверняка, что ничего не смогу сделать с этой ситуацией, с тем, что мой брат здесь. Я не смогу причинить боль этому мужчине.

Даже если его биологический сын настоящий монстр.

Глава 6
Клио

На следующее утро мое невыспавшееся тело передало мне привет. Я совсем не предвкушала новый день, учитывая, что мне предстояло везти еще и сводного братца. Ехать до кампуса не так уж и долго, всего час, но с Джаксеном на переднем сиденье…

Вчера за ужином он не сводил с меня пристального взгляда, буквально пригвоздив к месту. Никаких недопониманий между нами – Джаксен смотрел на меня так, словно у него на руках были все карты.

Так, словно он легко может меня уничтожить.

Он действительно мог, учитывая наш тайный секс и всю эту семейную динамику, но пока – во всяком случае, тем вечером – он не стал распространяться насчет нашей драмы. Идеальный сын, Джаксен болтал с обоими моими родителями и, казалось, отлично проводил время. Словно он действительно был рад быть здесь, и даже со мной.

Это и пугало меня больше всего.

Джаксен был органичен в своей игре, настоящая душа компании. У него для всех хватало шуток и улыбок. В какой-то момент парень даже познакомил моих родителей с самыми модными нынче танцами из ТикТока, продемонстрировав им свою ленту, а затем и собственные таланты посреди столовой. Настоящий фурор.

Для всех, кроме меня.

Той ночью я поплотнее укуталась в одеяло, желая обрести комфорт и чувство безопасности, что оно могло мне дать, но с каждым вдохом вновь и вновь вспоминала запах Джаксена, вбирая в себя безжалостный жар и неизбывное тепло его тела. Прошлой ночью мне было так хорошо в крепких объятиях парня, но теперь мне было дурно при мысли об этом.

Мне было дурно при мысли о нем. При взгляде на его улыбку. Мне было дурно от его шуток. Я все пыталась понять, был ли он искренен.

Или просто водил нас всех за нос.

За ужином я лишь нервно сплетала и расплетала пальцы, не в силах выплеснуть свои мысли, и вставляла какие-то общие фразы, когда это было необходимо, в остальное же время теребила свои волосы, не сводя глаз с часов. Едва дождавшись подходящего времени, я тут же отправилась спать, а этим утром проигнорировала завтрак. В конце концов мама поднялась в мою комнату, но, увидев, что я заканчиваю сборы, не стала приставать с расспросами. Она решила, что этим я и занималась все утро. Собирала вещи.

А вовсе не страдала в одиночестве.

Когда я наконец спустилась, мой автомобиль уже был заправлен, что неудивительно, учитывая, что мои родители стояли тут же. Папа уже погрузил все вещи, которые я заранее вынесла к двери, и теперь они с мамой стояли, обнявшись, и ждали меня. Это был наш привычный ритуал. В какой бы точке земного шара родители ни находились, они всегда возвращались домой, чтобы проводить меня на учебу, и почти всегда я уезжала с утра пораньше. Мне нравилось возвращаться в стены университета до того, как они начинали заполняться людьми, а родителям, как всегда, предстоял насыщенный день. Так что ранние сборы устраивали всех.

Сейчас папа был одет в брюки свободного кроя, а мама – в легинсы из лайкры и спортивный топ. Идеальные наряды для занятий спортом в загородном клубе, который мои родители с удовольствием посещали всякий раз, когда оказывались в городе.

Мы обнялись втроем, когда я подошла к своему универсалу. Моя крошка 1970 года была идеальным подарком от родителей на выпускной. Именно это я и просила – классический, полностью отреставрированный автомобиль, сияющий, словно только что сошел с конвейера. Это была «моя» вещь, полностью соответствующая моей индивидуальности. В одежде я тоже предпочитала винтажный стиль, и сегодня для переезда выбрала сапоги из секонд-хенда, шорты с высокой талией и рубашку, завязывающуюся на животе.

– У тебя есть все необходимое, детка? – спросила мама, выпустив меня из объятий. – Если нет, то мы всегда можем послать кого-нибудь за этим.

У моих родителей всегда было много дел, мой папа был важной шишкой, и пусть меня растила армия нянечек и воспитателей, но ни разу в жизни я не ощущала себя брошенной, незначительной или недолюбленной. Родители всегда заботились обо мне – по-своему, но заботились. За это я безумно их любила и, успешно пережив сепарацию, обрела независимость. Не было ничего, с чем я не могла бы справиться самостоятельно.

Если говорить в целом.

Моего брата не было на этом празднике жизни, но черта с два я стала бы про него спрашивать. Я и видеть-то его не хотела – достаточно и того, что Джаксен будет сопровождать меня в дороге. Я знала, что вчера вечером они с папой ездили забирать его вещи, которые парень, вероятно, бросил по приезде в отеле, намереваясь там остановиться. Но стоило отцу об этом услышать, как они тут же отправились за его поклажей. Я видела, как они уезжали, а затем вернулись с огромным чемоданом на колесиках.

Вышеупомянутый чемодан теперь выезжал из дверей дома, его ручку сжимал кулак моего брата. У выхода Джаксен махнул рукой, и папа отошел от нас ему навстречу.

И, черт побери, мой брат просто не мог быть красивее.

Я буквально ненавидела свои глаза, потому что всякий раз, глядя на него, я подмечала все эти мелкие детали. Например, как ветер растрепал и взъерошил его волосы, превращая непослушные пряди в идеальные кудряшки.

Я не хотела замечать ни этих кудряшек, ни того, как отражается солнце в его глазах. Я не хотела знать, что в этих своих футболках и джинсах он похож на Криса Хемсворта. Прямо сейчас его гигантские ляжки обтягивала пара заниженных джинсов, пояс которых заканчивался ровно там, где начиналась идеальная талия, а рубашка поло с расстегнутым воротом так плотно облегала большие накаченные плечи, что казалось, ткань на них вот-вот разойдется. Я видела каждый дюйм, каждый миллиметр, каждый мускул его идеального тела. И я прекрасно представляла себе, как выглядит это тело без одежды.

И от этого определенно было не легче.

Папа подошел к Джаксену и, разумеется, помог ему с чемоданом. Мама обняла меня еще раз и, несмотря на мои предыдущие заверения, что я ни в чем не нуждаюсь, смотрела куда угодно, но не на меня. Она наблюдала за тем, как болтают между собой папа с Джаксеном, направляясь от дома к нам.

– Твой отец просто сияет, правда? – Притянув меня ближе, сказала мама, сама светясь от счастья. Они оба были так рады.

Все были рады, кроме меня.

– Я так счастлива за него, – продолжила она, кивая, а затем перевела взгляд на меня. – Ты же позаботишься о своем сводном брате, правда?

Моем сводном брате.

Я думала, меня снова стошнит прямо на месте, но я пообещала ей присматривать за Джаксеном. Разумеется, я присмотрю за ним. Ради папы. Ведь он был так счастлив, и я знала это.

И все же я никак не могла унять тошноту. Тем более когда Джаксен возник в моем воздушном пространстве. Я ощутила его аромат, стоило парню лишь приблизиться к багажнику, чтобы папа помог ему грузить чемодан. Явственные нотки чайного дерева и специй, средства для мытья тела или лосьона после бритья – я хорошо их запомнила.

Я купалась в этом аромате, пока мы занимались сексом.

Я стояла у водительской двери, не в силах сделать и шага им навстречу. Папа с Джаксеном обменялись парой фраз, и, о чем бы ни шла речь, это вызвало у отца улыбку. Папа тут же заключил парня в объятия. Я уже видела это, когда тот только приехал, так что не удивилась.

Но тогда, в первый раз, Джаксен не кривился.

Черты его лица едва заметно, но явственно исказились, словно это прикосновение доставило парню боль, но он быстро овладел собой. Объятия были недолгими, и Джаксен сразу же надел очки-авиаторы, которые висели у него на вороте рубашки. Они скрыли его зеленые глаза и любое свидетельство того, что я только что наблюдала.

Но я определенно это видела.

Я не знала, что и думать, но не стала ничего говорить. Мама еще раз обняла меня на прощание, затем папа. Выпустив меня из объятий, он сказал:

– Осторожнее на дороге, хорошо, малыш?

Я кивнула и отметила, что Джаксен направляется к пассажирскому сиденью. Удерживая дистанцию, он положил свои огромные руки на крышу автомобиля и улыбнулся.

– Я не против сесть за руль, если ты хочешь расслабиться, Клио.

Он постоянно предлагал помощь мне или любому, кто был рядом. Я определенно не доверяла этому парню и совершенно точно не дала бы ему вести мою крошку.

– Я в порядке, – ответила я, контролируя свои черты лица, и повернулась к папе. – И мы будем осторожны.

– Я буду так скучать по тебе, солнышко, – еще одно объятие от мамы. Выпустив меня из рук, она помахала Джаксу. – Было приятно познакомиться, Джаксен.

– Взаимно, миссис Фэрчайлд, – ответил тот с легкой улыбкой, которая стала шире, когда он добавил: – Мы с Клио будем в полном порядке. Я присмотрю за ней.

Я в этом не сомневалась…

Ублюдок.

Мне было несвойственно думать в подобном негативном ключе, но в присутствии Джаксена я превращалась в кого-то иного. Меня просто не покидало ощущение, что парень выжидает и у него руки чешутся посеять хаос. Во время нашей поездки у моего братца будет достаточно возможностей для этого, и я лишь надеялась, что он ничего не предпримет, пока я буду вести двухтонный автомобиль с ним самим на пассажирском сиденье. Возможно, я просто выдавала желаемое за действительное, но надежда – это все, что у меня было.

Правда.

Такова теперь была реальность, и мне оставалось лишь смириться с тем, что мой сводный брат безумен. Папа открыл мне дверцу, и, забравшись внутрь, я снова обняла его, высунувшись в окно.

– Еще раз спасибо, – сказал он и поцеловал меня в макушку. Отстранившись, отец добавил: – Дай знать, если что-нибудь понадобиться, ладно?

– Хорошо.

– И ты тоже, сынок, – сказал папа, когда Джаксен сел в машину следом за мной. Его гигантское тело заняло собой все свободное пространство, и стоило парню закрыть дверь, как я тут же задохнулась от его запаха. Он пах так по-пацански, так по-мужски.

Боже.

Джаксен пригнулся, чтобы взглянуть на отца.

– Обязательно. Обещаю, тебе не придется за меня волноваться.

Боже, он действительно был в этом хорош. Он натягивал на себя маску доброжелательности столь же умело, как и делал кое-что еще.

Нарушал свои обещания.

– Мы можем переключиться на что-то более, э-э, мирское? – спросил Джакс в пути.

Мы ехали всего пять минут.

На шоссе ветер взъерошил волосы парня, разметав их во все стороны и разнося по салону пряный запах корицы и мужской аромат. Я хмуро опустила все окна.

– Это не религиозная музыка, – ответила я, прекрасно понимая, что он просто высмеивает мой музыкальный вкус, как до этого высмеивал мой велосипед. Есть хоть что-то, что могло бы укрыться от его внимания? Я выпрямилась в сиденье. – Это фолк.

Джаксен медленно поднял бровь.

– Как скажешь. Я переключаю.

Не успела я запротестовать, как музыка уже сменилась хип-хопом, а Джакс откинулся своим огромным телом на спинку сиденья и засунул руки под мышки. Очки-авиаторы все еще скрывали его глаза, но я прекрасно понимала, что парень обводил пристальным взглядом мою машину. Приподняв голову, он спросил:

– И что это, мать твою, за машина?

А теперь он взялся за мою крошку. Я сжала зубы.

– И что с ней?

– Что с ней? – Приподнявшись, он щелкнул пальцами по плюшевым игральным кубикам на ветровом стекле. – Это ведро с болтами действительно доберется до универа? В последний раз я видел такую в сериале «Семейка Брэди»[5]5
  «Семейка Брэди» (англ. The Brady Bunch) – американский ситком 70-х.


[Закрыть].

Это было одно из моих любимых шоу, так что я ничего не сказала и ничего не получила в ответ, кроме высокомерной ухмылки. Джаксен положил руку на приборную панель и посмотрел на меня.

– В чем подвох?

– Подвох?

Парень кивнул, а затем меня ослепило сияние зеленых глаз, когда он поднял свои очки-авиаторы и водрузил их на волосы. Радужки его глаз напоминали собой друзы кварца, сросшиеся вокруг зрачка.

– Вся эта чушь про примерную дочь политика. Клянусь богом, я просто задыхаюсь от этого дерьма, когда нахожусь в компании тебя и твоей мамаши. Вы это всерьез, что ли?

Оцепенев, я крепко держала руль двумя руками, пока мое сердце ухало в груди. Я не могла понять, почему он это все говорит – из искреннего любопытства или из желания сделать гадость.

И что-то подсказывало мне, что второе.

Мой сводный брат, очевидно, хотел вывести меня из себя, но я не позволю ему говорить так о моей маме. К тому же вчера он назвал ее шлюхой, верный своему психотизму.

– Не говори так о моей матери, – ответила я, понизив голос. Это было единственное, что я могла сделать, чтобы не наброситься на него или не съехать на обочину. – Никто из нас не идеален, и уж точно не я.

Я бы не отказалась быть идеальной. Ведь тогда моя жизнь была бы совсем другой. Для начала в ней бы не было Джаксена.

Но тогда в ней бы не было и Рика Фэрчайлда.

Жизнь сложная штука, не так ли? Жестокая череда компромиссов. Если бы я была идеальной, у меня не было бы моего приемного отца.

Удовлетворившись, по-видимому, моим ответом, Джаксен снова опустил очки на глаза. Он больше не смотрел на меня, откинувшись назад и качая головой в такт хип-хопу. Но, учитывая, что нам предстояло еще минимум час ехать в одной машине и, возможно, перекинуться парой фраз в университете, мне хотелось положить этому конец. Я не собиралась становиться его другом.

Но и врагом быть не желала.

– Мы можем поговорить? – собравшись с духом, спросила я. Вцепившись в руль, я продолжила: – О том, что случилось вчера.

– А что случилось вчера? – Джаксен даже не взглянул на меня, откинув голову назад, словно собирался поспать.

Я сердито фыркнула.

– Слушай. Кажется, мы начали знакомство не с той ноты.

Он медленно улыбнулся.

– О, я отлично начал наше знакомство. – Парень замолчал и повернулся ко мне лицом. – И, насколько я помню, ты тоже.

Мое сердце учащенно забилось, отзываясь пульсацией в горле. Вот именно об этом я и говорила. Этот парень был как доктор Джекилл и мистер Хайд[6]6
  Персонажи романа «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» Р. Стивенсона, в котором доктор Джекилл, добродетельный ученый, превращается в своего страшного двойника мистера Хайда. – Здесь прим. ред.


[Закрыть]. Сначала он тошнотворно мило общается с моей семьей, помогает по дому и прочее дерьмо, а в следующую секунду осыпает меня оскорблениями. Не говоря уже о физическом нападении, когда он буквально свалил меня с велосипеда, и… занятии любовью.

Он был так нежен тогда. В ту ночь, когда был ласковым Бреттом.

Это все было ложью, Клио. Ложью.

– Я не понимаю, что сделала тебе. – Молчание в ответ. Я сглотнула. – Нам не обязательно быть друзьями, но мы могли бы поладить. По крайней мере, ради моего папы.

– Твоего папы, – передразнил меня Джаксен холодным тоном. – Ты хочешь, чтобы мы поладили ради твоего папы.

Его голос был полон злобы и горечи. Я покачала головой.

– Тогда ради нашего папы.

В ответ раздался джокерский смех. В Джаксене было что-то от Дэдпула – такой же обаятельный, даже слишком, и все же беспощадный. Именно это и пугало в нем больше всего – то, каким располагающим мог быть парень, если хотел, пряча при этом за спиной нож.

Которым будет целиться прямо в сердце.

Во всяком случае, в мое. Поменяв положение, парень приподнял очки и снова одарил меня взглядом своих глаз. Таких красивых, таких гипнотически темных. Сказочный Крысолов[7]7
  Гамельнский крысолов – персонаж немецкой легенды, дудочник, который с помощью чар увел за собой всех детей города в отместку за то, что магистрат отказался заплатить ему за избавление Гамельна от крыс.


[Закрыть] в джинсах и с каменным прессом.

– Хочешь знать, почему мы не можем быть друзьями? – спросил он, не сводя с меня сверкающих глаз, и поднял руку. – Почему мы не можем поладить и быть идеальными сводными братом и сестрой идеальных родителей?

Значит, они Джаксену тоже не нравились… он сам это сказал. Только что, произнес, не скрывая сарказма в голосе. Все это время он разыгрывал комедию.

Более чем жестокую.

Согнутым пальцем он провел по моему подбородку и скользнул ниже.

– Джаксен…

У меня перехватило дыхание, когда его палец коснулся ложбинки грудей и, распрямившись, провел по моим выпуклостям. Собрав волю в кулак, я сглотнула, изо всех сил удерживая руль.

Парень улыбнулся.

– Вот поэтому, – сказал он, слегка оттягивая ткань моей рубашки. От этого грубого прикосновения к коже моя спина выгнулась, а дыхание участилось. Джаксен ухмыльнулся. – И поэтому. Оттого, что я делаю с тобой.

Он убрал свой палец и лизнул его, пробуя на вкус. Затем облизал два пальца и снова потянулся к моей рубашке.