Текст книги "Учиться как учиться. Психология и духовность на суфийском пути"

Противоречивые тексты

Вопрос: Некоторые суфийские тексты учат, что человеку следует быть дисциплинированным и преданным своей цели, другие – что ему следует быть критичным и беспристрастным. Как примирить эти крайности?

Все ли линии прямые?

Ответ: Точно так же, как, скажем, в математике, когда спрашивают: «В одной книге сказано, что все прямые углы содержат девяносто градусов, но Эйнштейн утверждает, что прямых линий нет, все линии кривые, следовательно, не существует прямых углов». Вы смешиваете два подхода к одному и тому же предмету, а они зависят от контекста, в котором рассматривается предмет, или от степени продвинутости ученика, или от того и другого.

Если ученик не в состоянии усвоить как послушание, так и критическую позицию, как линейное, так и целостное мышление, он будет не в состоянии воспринять то, что должно быть воспринято. Шабистари подчеркивает это, наставляя своих слушателей быть гибкими и находить путь между крайностями и противоположностями: «Ищущий всегда балансирует между отрицанием и верой».

Ментальный навык – использование и злоупотребление

Привычный образ мыслей (ментальный навык) – один из полезнейших и в то же время бесполезнейших инструментов для решения проблем. Выбирая правильный подход, вы можете решить проблему. Но если вы не способны выбрать, а только подчиняетесь ему, наверное, вы не используете для достижения данной цели свои лучшие привычки.

Для современного мышления стало привычным предположение, что дисциплинированный подход способен решить все проблемы. Это представление соседствует со своей противоположностью: соблазнительным, но столь же предвзятым убеждением, будто, освободившись от оков дисциплины, человек обретает прозрение. В истории о мотыльке и пауке, названной «Научный прогресс», из моей книги «Волшебный монастырь» можно увидеть, почему ни один из этих подходов, когда его принимают как обеспечивающий решение, не принесет успеха, если в нашем мышлении доминирует либо механический, либо непоследовательный ход мыслей.

Именно потому, что книги и тексты, описывая необходимое, не говорят, когда оно должно стать необходимым, будущий суфий нуждается в руководстве. Поразмышляйте над пословицей: «Если человеку суждено жить, словам придется умереть».

Самообман

Вопрос: Не могли бы вы пояснить на примере какое-нибудь болезненное явление?

Ответ: Несомненно, большинство людей может это сделать.

По моему мнению, весьма болезненно иметь дело с людьми, которых вы хотели бы учить, тогда как они, притворяясь, что ищут знания, желают лишь социальной общности, дружбы, «единства душ», внимания и тому подобного.

Все эти вещи сами по себе достойны восхищения, и они тем более восхитительны, когда их добиваются осознанно, а не посредством обмана. Притворяться, что учишься, в то время как ищешь стимулы, – значит, обманывать себя.

Такие люди, возможно, способны учиться. Но им препятствуют в этом поверхностные цели. Их приучили удовлетворяться тривиальными вещами и давать им возвышенные названия. С другой стороны, возможно, в них еще не утихли детские страсти. Как сказал Руми: «Когда вы прекратите домогаться орехов и изюма?»

Это состояние иногда так глубоко укореняется в человеке, что он теряет способность осознавать его применительно к своим намерениям и целям.

Преодоление низших устремлений

Суфии встряхивают людей от этого «сна». Такие толчки часто переживаются болезненно, но только до тех пор, пока они не дадут своих плодов. И тогда мы чувствуем благодарность за подаренную нам возможность испытать их. А вот то, что на самом деле разрушает человека, не обязательно сопровождается болезненными ощущениями. Самообман – одно из таких явлений.

Когда мы изучаем нечто реальное, низшие цели как правило исчезают, так же как и болезненные ощущения, вызванные критикой наших низменных забот. Как говорит шейх Газур-и-Илахи в книге «Irshadat», если совершенствование, осуществляемое посредством суфийского метода, проникает глубоко в человека, несовершенство мышления, лишенное всяческой опоры, исчезает, .

Вопрос не в том, куда вы движетесь или вступили ли вы в группу. Вопрос в том, были ли вы правильно обучены тому, как нужно учиться.

Дом и господин дома

Баязид Бистами подчеркнул различные уровни восприятия Истины, когда сказал, что, в первый раз посетив Каабу в Мекке, он увидел Каабу. Во второй раз он увидел Господина Каабы. В третий раз Баязид уже ничего из этого не видел: ни Каабу, ни Господина Каабы.

Путешествия на Восток

Вопрос: Вы хотели бы, чтобы мы отправлялись на Восток или вступали в суфийские группы?

Ответ: Я сказал и написал о суфизме и суфиях столько, что некоторые люди воображают, будто я стараюсь повлиять на них с тем, чтобы они присоединялись к культу или религиозной группировке.

В действительности, как я сейчас объясню, я считаю для себя невозможным предпринять подобную кампанию.

Слушая и читая то, что мне необходимо было рассказать о суфиях, орды религиозно настроенных людей ринулись на Восток и приобщились к зачастую гротескным вариантам суфизма. С неменьшей прытью толпы любопытных и алчных бросились в объятия гуруистских культов на Западе.

Этого избежали те, кто не читал моих книг, те, кто хочет узнать побольше о суфизме, и те, кто вообще не интересуется подобными вещами.

Предпринятая мной операция оказалась весьма успешной, но эта ее часть имела для большинства не больше значения, чем любое другое средство, предназначенное для сортировки вещей или людей.

Цель и место назначения

Незатейливая прогулка по Востоку приводит к тому, о чем повествует следующее двустишие: «Два узника взглянули сквозь решетку на окне//Один увидел грязь, другой – созвездья в вышине». Что значит быть путником, не говоря уже о цели и пути? Шейх Саади напоминает нам: «Боюсь, что ты не достигнешь Мекки, о путник, ибо ты на дороге, ведущей в Туркестан!»

Мужайтесь, ибо склонность блуждать в поисках знания и отправляться в далекие края (якобы за знанием, но в действительности, чтобы просто находиться в движении) – чисто человеческая склонность. В моей книге «Сказки дервишей» приводится множество примеров этого свойства и его последствий, а также рассказов о том, как снова и снова оно возникало в жизни классических суфиев и их учеников.

Поэтому прежде всего нужно установить, кто именно намерен предпринять путешествие на «Восток», когда он хочет ехать, с кем – если он едет не один, – и куда.

Люди скорее рискнут отправиться на Восток и ничего там не найти, не зная, как построить путешествие, чем возьмут на себя труд осознать желание своего сердца.

Можете ли вы ждать 150 лет?

Слышали ли вы о том, как Мулла Насреддин, услыхав, что некоторые попугаи живут до 150 лет, купил молодого попугайчика, чтобы проверить, правда ли это?

«Приобщение к суфийским группам» вряд ли будет полезно человеку, находящему группы, к которым он волен «присоединиться» по собственному желанию, в отличие от тех групп, куда он может быть принят только после того, как вопрос о его присоединении будет тщательно изучен.

Прежде чем дать ответ, подразумевающий, что среди публично утвердившихся производных «орденов», «школ» или «учителей» вполне вероятно найти настоящую суфийскую группу, нужно знать, что такое «суфийская группа».

Разнообразие утверждений

Как я замечаю, лишь немногие люди, судя по всему, – занимаются ли они в группах, путешествуют на Восток или же участвуют в чем-то еще, – принимают во внимание широкий диапазон суфийских утверждений.

Одно из них, которое стоило бы изучить более глубоко, прежде чем искать, – совет просветленного Мумшада Динвари77
  Записано в Tadhkirat al-Awliyya Фаридуддином Аттаром.


[Закрыть].

«Вы учитесь, – говорит он, – общаясь с реализовавшим себя учителем. Но вы можете ничего не получить от такого человека, если привносите в свое ученичество чувство личной гордости».

Широко распространенное непреодолимое желание делать то, к чему ты не пригоден, предполагая при этом, что выбрал правильный образ действий, прослеживается повсюду и во все времена.

Безногий вор

В современной прессе особенно хорошо видно, как эта тенденция проявляется в человеческом поведении. Вот пример, выбранный почти наугад. Он иллюстрирует поведение, лежащее в основе таких начинаний, как необдуманное приобщение к группам или путешествия на Восток. Является ли этот феномен продуктом духовных устремлений или результатом полного скудоумия, возведенного в достоинство?

Грабитель, проникавший в дома через крыши и совершивший по меньшей мере сорок одну кражу, был пойман и доставлен в суд. Пойман он все же был, несмотря на величайшую ловкость, так как оказалось, что у него нет ног, которые были ампутированы несколькими годами ранее88
  Daily Telegraph (London) 1977. 9 September. Р. 19, Col. 3.


[Закрыть].

Как выглядит суфийский учитель

Вопрос: Как, по мнению суфиев, следует выглядеть учителю в глазах учеников?

Кирпич и дом

Ответ: Этот вопрос, как и многие другие, на которые согласно предположению многих людей можно с пользой ответить в нескольких словах, напоминает мне историю о Мулле Насреддине. Кто-то спросил, на что, по сути, похож его дом. В ответ Мулла принес человеку кирпич, сказав: «Это просто набор таких вот штук». То, что глупец делает, может быть, не сознавая собственную глупость, мудрому человеку, возможно, приходится делать или говорить, чтобы продемонстрировать, как необдуман вопрос.

Разве можно сказать, как должен выглядеть учитель? Самое большее, что можно сделать, – высказать несколько замечаний на эту тему.

Более всего людей с обусловленным отношением к суфиям озадачивает то, что суфийские деятели, в отличие от учителей другого рода, отказываются придерживаться одного типа внешности. Например, суфийский святой может выглядеть, говорить или действовать совсем не так, как ожидается от мистического мастера. Сам он даст этому такое объяснение: «Учить можно методом, показанным для каждого конкретного ученика, и, вполне возможно, что метод, который будет избран, самому ученику будет казаться наименее вероятным»; или же суфийский эксперт скажет так: «Есть время, и место, и определенное общество. Мы учим в соответствии с этими условиями. Когда наступает время быть серьезными, мы серьезны. Когда приходит время работать посредством того, что выглядит как обычное, мы так и поступаем».

Этот урок столь важен, что, можно сказать, предшествует всем другим: в том смысле, что если его не усвоить, то, возможно, вы не сможете учиться дальше, в результате чего так и останетесь прикованными к внешнему облику лицемеров. В том числе, конечно, и бессознательных лицемеров.

Если суфии правы, утверждая, что время влияет на поведение и внешний вид и что даже темперамент человека должен меняться, то для нас должно стать совершенно очевидным следующее: все люди, культивирующие благочестивую внешность, и все те, кто уже создал для себя такой образ, полагая, что это и есть духовность, заблуждаются.

Сталкиваясь с подобным невысказанным противоречием, люди, жаждущие продолжения одного и того же и узнаваемой внешности обучающего персонажа, уже не способны принять перемены в обстоятельствах и позициях, как того требует суфийский Путь.

Такие люди, конечно, не захотят обдумать этот вопрос должным образом. Они знают только одно: «Святой должен выглядеть святым»; или: «Если он всегда ведет себя одинаково или всегда призывает меня к одному и тому же, я верю, что, возможно, он прав».

Другая проблема состоит в том, что наблюдатель путает, ибо обречен путать, постоянство и последовательность с надежностью или истиной, не понимая разницы между ними. Поскольку одинаковое на вид масло всегда имеет один и тот же вкус, он ожидает такой же «надежности» от своего духовного учителя. Основываясь на подобном предположении, он обманывает себя.

Позиция приверженцев внешнего состоит в том, что их внутренние устремления направлены на поиски аккуратности, порядка. Это не духовная деятельность, а скорее терапевтическая. Порядок необходим для неуравновешенных, беспорядочных людей. Ошибочно считать его главным фактором и искать в области «эзотерического».

Пытаясь создать то, что для них представляется порядком, из беспорядочной, как они воображают, суфийской традиции, они приходят к чрезмерным упрощениям. Отбрасывая определенные части учения, они создают имитационный суфизм.

Поскольку множество людей страстно желают порядка, то можно обнаружить в этой области больше подражания, чем реальности. Нельзя никого винить за это, но, указав на факты, можно помочь делу.

Каким следует быть учителю

Никто не высказался по этому поводу лучше, чем Ибн ал-Араби: «Люди думают, что учителю следует творить чудеса и показывать просветленность. Но от учителя требуется лишь обладать всем тем, в чем нуждается ученик».

За внешним

Чтобы обладать тем, что требуется ученику, учитель должен быть человеком, который проскользнул за пределы внешнего и реализовал свое сокровенное «я», перешагнув через барьеры, возведенные привязанностью ко вторичным факторам. Он реально существует и осознает свое существование. Как говорит Ибн ал-Араби: «Абсолютное существование – источник всего существования».

Халладж, указывая на эту особенность реализованного индивида, сказал так: «Я есмь Реальность, ибо я не перестал быть реальным – через реальное существование».

Суфийским учителям, достигшим соответствующих стадий, когда вокруг них, без всякой попытки с их стороны произвести впечатление, происходят странные вещи, обычно называемые чудесами, приходится уравновешивать воздействие этого феномена. Иначе люди будут тянуться к ним или вообще к суфиям, побуждаемые жаждой чудес.

Луковая лавка

Примером тому может служить случай, когда у великой женщины-суфия Рабийи в доме не оказалось овощей и она упомянула об этом. Неожиданно связка лука упала, как всем показалось, с неба, и присутствующие восторженно закричали о божественном благословении.

Обращение в веру с помощью чудес, как осознала Рабийя, относится к сфере эмоций и, по сути, не связано с духовной реальностью. Поэтому она произнесла свою знаменитую фразу: «Чудо, говорите вы? Что же, по-вашему, мой Господь открыл торговлю луком?»

Книги и за пределами книг

Вопрос: Как совмещаются, если вообще такое возможно, суфийская книга и суфийское учение за пределами книг?

Ответ: Многие люди говорят, что не могут учиться по книгам.

Инструментальная функция

Конечно же не могут, ибо сначала им нужно научиться тому, что при правильном руководстве они могут учиться по книгам или у кузнечиков, или у чего угодно.

Книга для суфиев – инструмент в той же степени, что и носитель информации.

И информация, и действие необходимы.

Учитель – своего рода ключ.

Если он говорит: «Читайте эту книгу», то вам следует читать ее.

Если вы отвечаете: «Я не могу учиться по книгам», – то вы на самом деле отвергаете его обучение.

Стоит ли удивляться, что вы ничему не учитесь, когда сами отказываете себе в учении.

Вы, возможно, один из тех, чья трудность состоит в нежелании учиться, и ваши слова: «Я хочу учиться» – способ уклониться от всякого обучения, своего рода магическое заклинание.

Ни один настоящий учитель не спутает человека, который лишь говорит «Я хочу учиться», с тем, кто несомненно этого хочет.

Вот почему столь многим людям необходимо пройти через стадии, которые покажут им, что их состояние (хотя они утверждают, что хотят учиться и не могут найти материалы) – неподходящая основа для обучения.

Реальность и потенциальные возможности

Человеку необходимо понять, как увидеть себя таким, каков он на самом деле есть, если он хочет чего-то достичь в области, называемой «кем бы он мог стать».

И здесь опять же именно учитель знает, что показано для его ученика: нужно ли ему развиваться линейным или другим способом. Как говорит Ходжа Хан, непосредственное знание за пределами книжного изучения, или таинство единения традиционно преподавалось духовной элите, в то время как обычных людей обучали Святому закону (Shariyya, или шариат ислама) – то есть линейному знанию. Таким образом, ограниченные могли подниматься с помощью дисциплины шариата, а элита была в состоянии нисходить к Закону посредством Истины непосредственного восприятия.

Согласно суфиям, есть только одна Сущность, Реальность (Haqq = Истина). Из нее произведено внешнее, Форма, которую Ибн ал-Араби в книге «Fusus al-Hikam» и других работах называет Khalq – сотворенное, относящееся к вторичному. Принимать вторичное за первичное стало уже привычным, и человечеству следует учиться, как избегать этого. Но, живя в царстве вторичного, то есть в «мире», человечество должно изучить ценность и ограничения этого вторичного, явленного. Данные ограничения означают, что производные вещи ничем не могут помочь человеку сверх определенного предела. Ценность вторичного – те случаи и обстоятельства, в которых оно может быть обращено ему на пользу, и способ, как это сделать.

Ценность относительного

Высказывание «Относительное – канал к Абсолютному» (Al-majazu qantarat al-Haqiqa) содержит в себе это утверждение. Опыт подсказывает суфию, как обращаться со вторичными факторами, и, следовательно, дает ему возможность учить.

Суфийское обучение посредством книг или с помощью схоластических методов, применяемых, чтобы показать их нелепость или ограниченность, было однажды продемонстрировано Шакиком из Балха, когда его посетил в поисках мудрости Харун аль-Рашид.

Цена халифата

При всем своем величии халиф нуждался в уроке, который открыл бы ему относительную природу власти и собственности. «Проси меня о милости», – сказал он.

Шакик спросил его, отдаст ли он половину своих владений тому, кто предложит ему глоток воды, если он будет умирать от жажды в пустыне.

Харун сказал, что отдаст.

И, продолжал суфий, отдаст ли он вторую половину тому, кто поднесет ему эту воду, если он не сумеет до нее дотянуться.

Харун сказал, что отдаст.

Тогда Шакик попросил халифа подумать, почему он так ценит свой халифат, если его можно отдать за глоток воды, которая тоже с ним не останется.

Люди, подобно халифу, предполагают, что у них есть что-то ценное, и, что отдавая часть этого, они могут приобрести нечто еще более ценное. Они также склонны предлагать не то, от чего им надо бы освободиться, но то, с чем они сами выбирают расстаться, поскольку желают этого.

Подобный подход лежит в основе торговли и приносит действительно желаемые плоды, если торговлей и ограничивается. Отсюда также происходит желание человека самому определять свои занятия, свой собственный путь: «Проси меня о милости», как выразился халиф.

Но, как никогда не устают повторять суфии, Путь предъявляет свои собственные требования, тогда как человек хотел бы делать то, что, скорее всего, могло бы ему помочь в продолжении пути, по которому он и так уже идет и отнюдь не склонен идти в другом направлении, способном вывести за пределы свойственных ему ограничений. Поскольку суфийские занятия кажутся непохожими на обучающие структуры, знакомые большинству людей, многие воображают, что эти мероприятия должны проводиться совершенно бессистемно. Стоит прислушаться к тому, что сказал об этом Афтаб-уд-Дин Ахмад в своем Введении («Суфизм как наука») к переводу произведения Джилани «Futuh al-Ghaib»:

Суфизм как наука

«Слово “мистицизм” (употребляемое в английском для классификации суфизма) окружено неясной атмосферой, тогда как tasawwuf (суфизм) – это настоящая наука со своими установленными законами и подробной программой. Она основывается на осязаемых опытах, которые могут быть воспроизведены, как в любой другой науке, при определенных условиях. Каждый паломник в своем духовном путешествии должен пройти через одни и те же стадии, и эти стадии легко распознать по их подробным описаниям, которые давались всеми мастерами в единодушном согласии. Ориентиры и ловушки описаны с равно исчерпывающими подробностями. Точно так же, как в курсах любых других наук, в суфийской системе есть методы проверки успехов и достижений ученика. В этой области знания, как и в любой другой, есть свои гении, достигшие сенсационных результатов, известных всему миру…»99
  Aftab-ud-Din Ahmad: Futuh al-Ghaib, Lahore: Ashraf 1949. P. ix.


[Закрыть]

Искаженное послание

Суфийские учителя пользуются книгами и другими средствами массовой информации очень избирательно. Иногда первоначальное послание искажено до такой степени, что определенные его книжные версии и вовсе не используются. Например, в некоторых переводах, даже выполненных специалистами, содержатся смехотворные ошибки. Такого вида искажения встречаются где угодно, и исправить дело может только руководитель.

Передача новостей

Спустя несколько часов после смерти короля Саудовской Аравии Файсала, Би-би-си передала запись волнующего сообщения саудовского радио о злодейском убийстве. Уж это, как можно себе представить, надежная информация. Но у Би-би-си вышла одна небольшая неувязка с этой важной новостью: на самом деле они передали радиокомментарий последней минуты поединка Али с Вепнером в Кливленде, Огайо, на чешском языке. Когда читаешь некоторые «суфийские» материалы, они звучат точно так же…