Текст книги "Сказки дервишей"

Слепцы и проблема слона

За провинцией Гхор (Афганистан) был расположен город. Все его жители были слепыми. Однажды в эту местность прибыл король со своей многочисленной свитой и в сопровождении могучей армии. Они разбили лагерь неподалеку от города, в пустыне.

В королевском войске был огромный боевой слон, которого использовали в атаках, чтобы нагнать страху на врагов. Услыхав о слоне, жители города загорелись любопытством и решили во что бы то ни стало увидеть слона. Несколько слепцов из этого сообщества, как и пристало глупцам, ринулись к королевскому стану, предвкушая удивительное знакомство с этим существом.

Не представляя себе ни его формы, ни даже отдаленных очертаний, они принялись вслепую ощупывать слона с разных сторон, собирая, таким образом, информацию о нем.

Каждый из них верил, что познакомился со слоном, потому что потрогал какую-то его часть. Когда они вернулись к своим согражданам, их окружила толпа слепцов, сгоравшая от нетерпения узнать правду о слоне от тех, кто сам заблуждался. Люди наперебой расспрашивали слепых экспертов, какой формы слон, какова его природа, и выслушивали их объяснения.

Человек, потрогавший ухо слона, сказал:

– Слон – это нечто большое, широкое и шершавое, как ковер.

Но тот, кто ощупал хобот, сказал:

– У меня есть о нем подлинные сведения. Он похож на прямую пустотелую трубу, страшную и разрушительную.

– Слон могуч и крепок, как колонна, – возразил другой, ощупавший ногу и ступню слона.

Каждый из них притронулся только к одной из многих частей слона. Каждый воспринял его ошибочно. Их умы не могли охватить целого: знание не бывает спутником слепцов. Все они что-то вообразили о нем, но были одинаково далеки от истины.

Создания не ведают о божественном. Метод постижения в этой науке недоступен для обычного интеллекта.

* * *

Эта история более известна в пересказе Руми как «Слон в темной комнате». Ее можно найти в его книге «Месневи». Учитель Руми, Хаким Санаи, включил ее в первую книгу своего суфийского классического произведения «Окруженный Стеной сад Истины», где она приведена в более раннем варианте. Санаи умер в 1150 году.

У обоих авторов история апеллирует к одному и тому же аргументу, который, в соответствии с традицией, использовался суфийскими обучающими мастерами на протяжении многих веков.

Собака, палка и суфий

Однажды один человек в суфийской одежде шел по дороге. Встретив на пути собаку он сильно ударил ее своим посохом. Пес, завизжав от боли, побежал к великому мудрецу Абу Саиду. Кинувшись к нему в ноги и выставив пораненную лапу вперед, он все рассказал мудрецу и попросил его быть судьей между ним и тем суфием, который обошелся с ним столь жестоко.

Мудрец призвал к себе обоих. Он сказал суфию:

– О безголовый! Как посмел ты так поступить с бессловесной тварью?! – Посмотри, что ты натворил!

– Я тут ни при чем, – возразил суфий, – во всем виновата собака. – Ударил я ее не из простой прихоти, а потому, что она запачкала мою одежду.

Но пес все же считал себя несправедливо обиженным, и тогда несравненный мудрец сказал ему:

– Чтобы тебе не хранить обиду до Великого Суда, позволь мне дать тебе компенсацию за твои страдания.

Собака ответила:

– О мудрый и великий! Когда я увидела этого человека в одежде суфия, я подумала, что он не причинит мне вреда. Если бы я увидела, что он в обычной одежде, я, разумеется, постаралась бы его обойти. Единственная моя вина в том, что я предположила, будто внешние атрибуты служителя истины – гарантия безопасности. Если ты желаешь его наказать, отбери у него одеяние избранных, лиши его права носить костюм человека праведности…

Собака сама находилась на определенной стадии Пути. Было бы ошибкой думать, что человек должен быть лучше ее.

* * *

«Обусловленность», изображенная здесь дервишским одеянием, часто принимается эзотеристами и религиозными людьми всякого рода как нечто, связанное с реальным опытом или обладающее самостоятельной ценностью.

Эта сказка, взятая из «Илахи-Нама» Аттара («Божественной книги»), часто повторяется дервишами, идущими «путем позора», и приписывается Хамдуну Белильщику жившему в IX столетии.

Как ловить обезьян

Одна обезьяна очень любила вишни. Однажды, сидя на дереве, она увидела на земле восхитительные вишни и спустилась вниз, чтобы достать их. Но вишни лежали в прозрачной стеклянной банке. После нескольких неудачных попыток заполучить вишни обезьяна наконец догадалась просунуть руку в горлышко сосуда. Зажав одну вишню в кулаке, она хотела вытащить руку но не смогла, потому что ее кулак оказался шире отверстия сосуда.

Разумеется, все это было сделано умышленно и вишни в сосуде были ловушкой, устроенной ловцом обезьян, который знал, как мыслят эти создания.

Услышав обезьяний визг, охотник вышел из своего укрытия. Испуганная обезьяна попыталась удрать. Но ее рука застряла в сосуде, и она потеряла способность быстро передвигаться. К тому же, и это охотник знал заранее, обезьяна продолжала судорожно сжимать вишню в руке. Таким образом, он без труда схватил ее, затем резко ударил по локтю, отчего она разжала кулак и выпустила вишню. Обезьяна высвободила руку, но была поймана. Охотник воспользовался вишней и кувшином для ловушки, но не лишился ни того, ни другого.

* * *

Это одна из многих традиционных историй, которые объединены под общим названием «Книга Аму-Дарьи».

Река Аму или Джихун, в Центральной Азии известна современным картографам как Оксус. Само уже название «Оксус» представляет собой дервишский термин (что является камнем преткновения для некоторых буквалистов) для обозначения материала, описанного в этой истории, а также для обозначения группы странствующих учителей, центр которых расположен возле Аубшаура в горах Гиндукуша на территории Афганистана.

В настоящей версии история была рассказана Ходжой Али Рамитани. Умер в 1306 году.

Древний сундук Нури Бея

Нури Бей был албанцем, славившимся своей рассудительностью. Женат он был на женщине, которая была гораздо моложе его.

Однажды вечером, когда он возвратился домой раньше обычного, к нему подошел его преданный слуга и сказал:

– Ваша жена, моя госпожа, ведет себя подозрительно. Сейчас она находится в своей комнате. Там у нее стоит огромный сундук, принадлежавший раньше вашей бабушке, он достаточно велик, чтобы вместить человека. Обычно в нем хранились только старые кружева. Я думаю, сейчас в нем есть что-то еще. Она не позволила мне, вашему старому слуге и советчику, заглянуть в него.

Нури вошел в комнату жены и увидел, что она, крайне расстроенная, сидит перед массивным деревянным сундуком.

– Не покажешь ли ты мне, что в этом сундуке? – спросил он.

– Это все из-за подозрений слуги? Вы мне не верите?

– Не проще ли будет взять да открыть сундук, не думая о том, чем это вызвано?

– Мне кажется, это невозможно.

– А он заперт?

– Да.

– Где ключ?

Она показала ключ и сказала:

– Прогоните слугу и вы его получите.

Нури приказал слуге выйти, после чего женщина протянула мужу ключ, а сама удалилась, явно чем-то встревоженная.

Долго размышлял Нури Бей. Затем он позвал четырех садовников из числа своих слуг, и ночью они вместе отнесли сундук в отдаленную часть сада, где его закопали, не открывая.

С тех пор об этом деле никто больше не обмолвился и словом.

* * *

Много раз подчеркивалось, что эта захватывающая история, которая входит в репертуар каландаров (бродячих дервишей), помимо внешней морали, обладает важной внутренней функцией.

Юсуф из Андалузии, живший в XIII веке, – святой покровитель этих дервишей. Раньше они были довольно распространены в Турции. В расширенном варианте эта притча стала известна в Америке благодаря книге «Ночи Стамбула» Х. Г. Двайта, опубликованной в США в 1916 и 1922 годах.

Три истины

Суфии известны как искатели истины, а истина – это ни много ни мало, как знание объективной реальности.

Один невежественный и алчный тиран захотел однажды заполучить эту истину. Он был известен как Рударигх (Родериго), великий лорд испанской Мурсии.

Он решил, что истина есть нечто такое, что можно силой выпытать у Омара аль-Алави из Таррагоны.

Омар был схвачен и приведен во дворец. Рударигх сказал:

– Я приказываю тебе немедленно изложить всю истину, которую ты знаешь, понятными мне словами, иначе прощайся с жизнью.

Омар ответил:

– Соблюдаешь ли ты при своем благородном рыцарском дворе всеобщий обычай, согласно которому арестованный должен быть отпущен на свободу, если он говорит правду в ответ на вопрос и эта правда не свидетельствует против него?

– Да, соблюдаю, – сказал владыка.

– Я прошу всех присутствующих быть свидетелями слов нашего владыки, – сказал Омар. – А теперь я скажу истину, и не одну, а целых три!

– Мы должны будем воочию убедиться, что произнесенные тобой истины и в самом деле являются истинами. Доказательство должно сопровождать твои слова.

– Такому владыке, как ты, – продолжал Омар, – которому мы собираемся предъявить не одну, а целых три истины, мы уж постараемся дать истины, которые будут самоочевидными.

Рударигх на этот комплимент распустил хвост веером.

– Первая истина, – сказал суфий, – состоит в том, что меня называют Омаром, суфием из Таррагоны. Вторая – состоит в том, что ты согласился меня отпустить, если я произнесу истину. Третья – в том, что ты хочешь знать истину, доступную твоему пониманию.

Слова эти оказали столь сильное впечатление на собравшихся, что тиран был вынужден отпустить суфия.

* * *

Эта история служит введением в устные предания, которые, согласно традиции, ведут свое происхождение от аль-Мутанабби. Рассказчики утверждают, что он запретил их записывать в течение тысячи лет.

Аль-Мутанабби, один из величайших арабских поэтов, умер тысячелетие назад.

Данная коллекция преданий отличается тем, что постоянно перерабатывается, поскольку истории из нее непрерывно рассказывают в соответствии с «изменениями во времени».

Султан в изгнании

Рассказывают, что однажды египетский султан призвал к себе ученых мужей, и, как часто бывает в таких случаях, между ними разгорелся спор. Предметом обсуждения стало ночное странствие Мухаммеда. В предании говорится, что Пророк был вознесен со своего ложа прямо в небесные сферы, где успел увидеть рай и ад, девяносто тысяч раз беседовал с Богом, пережил еще многое другое, и к тому времени, когда он возвратился на землю, постель его еще не остыла, а из кувшина, перевернувшегося при его вознесении, не успела даже вытечь вода.

Некоторые считали это возможным благодаря различным измерениям времени. Султан же утверждал, что это совершенно невозможно.

Мудрецы уверяли, что для божественной силы возможно все, но такой довод не убедил монарха. Известия об этом споре разнеслись далеко и дошли наконец до суфийского шейха Шахабудина, который тут же поспешил во дворец. Султан почтительно приветствовал учителя и оказал ему должное гостеприимство.

– Я вижу, – сказал шейх, – что обе стороны одинаково далеки от истины. Поэтому приведу свое доказательство без всяких предисловий. Предание можно обосновать реальными фактами, поддающимися проверке, а потому нет нужды прибегать к грубым догадкам или скучной и сухой «логике».

В тронном зале было четыре окна. Шейх приказал открыть одно из них. Султан выглянул и ужаснулся: вдали на горе он увидел движущуюся к дворцу вражескую армию.

– Не беспокойтесь, это всего лишь мираж, – сказал шейх. Он закрыл окно, открыл его снова: видение исчезло.

Когда открыли другое окно, султан в ужасе вскрикнул – весь город был объят пожаром.

Он снова закрыл окно и открыл его – город стоял невредим.

Распахнули третье окно, и султан увидел, что страшное наводнение грозит затопить дворец. Но и эта картина рассеялась без следа, когда султан посмотрел в окно еще раз. В четвертом окне вместо обычной пустыни взору открылся райский сад, который затем тоже оказался иллюзией.

Затем шейх попросил принести сосуд с водой и предложил султану на мгновение окунуть голову в воду. Султан сделал это, но едва он коснулся лицом воды, как оказался один на пустынном берегу моря в незнакомом месте.

Не помня себя от ярости, султан поклялся отомстить шейху за его колдовские чары. Вскоре ему повстречались дровосеки. Они спросили его, как он здесь очутился. Не желая выдавать им своего истинного положения, он сказал, что его корабль пошел ко дну, а ему удалось спастись. Они дали ему кое-какую одежду, и он направился в город. Там какой-то кузнец увидел его бесцельно слоняющимся по улицам и спросил, кто он такой.

– Я купец, – ответил султан. – Все мои товары погибли в кораблекрушении, мне же удалось спастись, но я остался нищим и голым. Одежду эту мне дали дровосеки. Тогда кузнец рассказал ему, что, по обычаю их страны, любой пришелец может сделать предложение первой женщине, выходящей из бани, и она обязана дать согласие и выйти за него замуж. Султан пошел к бане и увидел, как оттуда вышла прекрасная женщина. Он спросил ее, замужем ли она. Оказалось, что у нее есть муж. Вторая была безобразна, но, к счастью, и она оказалась замужем. И третья была замужем. Он подождал еще немного, и тут из бани вышла женщина необыкновенной красоты. В ответ на его вопрос, она сказала, что не замужем, но прошла мимо него, видимо оскорбленная его жалким видом. Через некоторое время, однако, перед ним появился какой-то человек и сказал:

– Меня послали отыскать здесь чужеземца, одетого в лохмотья. Изволь следовать за мной.

Султан последовал за слугой, и вскоре они вошли в великолепный дом. Слуга провел его в богато убранную комнату и оставил там одного. Прошел час, и в комнату вошли четыре прекрасные женщины в роскошных одеждах. Вслед за ними появилась пятая, еще более прекрасная. Султан узнал в ней ту женщину, которая ответила ему, что она не замужем. Она поприветствовала его и объяснила, что торопилась подготовить дом к его приходу и что ее холодность была всего лишь соблюдением обычая, которого придерживаются все женщины этой страны, находясь на улице. Султана одели в пышные одежды, принесли для него изысканные яства и весь вечер услаждали его слух утонченной музыкой. Семь лет прожил он со своей женой, пока они не растратили все ее состояние. Тогда женщина сказала, что теперь он должен обеспечить ее и семерых сыновей. Вспомнив своего первого друга в этом городе – кузнеца, султан решил попросить у него совета. Так как он не владел никаким ремеслом, кузнец посоветовал ему пойти на базар и наняться носильщиком.

Так он и поступил. Однако в первый день работы, таская страшные тяжести, он заработал лишь десятую часть того, что было нужно семье.

На следующий день султан пошел к морю и отыскал то самое место, где очутился семь лет назад, погрузив голову в сосуд с водой. Решив помолиться, он стал совершать омовение, окунул голову и, как только вытащил ее из воды, увидел, что находится в своем прежнем дворце, рядом с шейхом и придворными. Перед ним стоял сосуд с водой.

– Семь лет в изгнании, о злодей! – вскричал султан. – Семья, необходимость работать носильщиком! И как ты не побоялся всемогущего Бога!

– Но ведь это длилось только одно мгновение, – сказал шейх.

Придворные подтвердили его слова. Однако султан не мог в это поверить. Только он собрался отдать приказ о немедленной казни шейха, как тот, прочитав его мысли, применил искусство «Илм эль-гхайбат» – наука об исчезновении, – благодаря которому в одно мгновение перенесся в Дамаск, на расстояние многих дней пути от столицы Египта.

Оттуда он прислал султану письмо:

«Семь лет прошло для тебя, как ты уже понял, в течение одного мига, пока голова твоя была в воде. Это всего лишь проявление определенных способностей. Твое переживание не имеет особого значения – оно лишь служит иллюстрацией того, что может случиться.

Ты спорил о том, могла ли постель не остыть, а сосуд не опустеть, как об этом говорится в предании о Пророке.

Не столь уж важно, может ли что-то произойти или не может, – на свете все бывает. Важно значение происходящего. Переживание Пророка имело глубочайший смысл, тогда как произошедшее с тобой лишено какой бы то ни было ценности».

* * *

Утверждается, что любой отрывок в Коране имеет семь смыслов, каждый из которых соответствует состоянию читателя или слушателя. Этот рассказ, как и многие другие суфийские истории подобного рода, подчеркивает изречение Мухаммада: «Говори с каждым в соответствии с уровнем его понимания».

Ибрахим Кхаввас сформулировал суфийский метод в таких словах: «Демонстрируй неизвестное в терминах того, что называется „известным“ в данной аудитории».

Настоящий вариант рассказа взят из манускрипта, называемого «Ху-нама» («Книга Ху») – коллекция Наваба из Сардханы, которая датируется 1596 годом.

Сказание об огне

Однажды, давным-давно, один человек, размышляя над тайнами природы, открыл, благодаря своей сосредоточенности и практической смекалке, секрет добывания огня.

Человека этого звали Нур. Стремясь поделиться с людьми своим знанием, он пустился в странствия и, путешествуя от общины к общине, стал знакомить людей со своим открытием. Некоторые воспользовались этим знанием, другие, не дав себе времени подумать, каким полезным оно могло бы оказаться, поняли только то, что Нур опасен для них, и прогнали его.

В конце концов люди какого-то племени, перед которыми он продемонстрировал свое искусство, пришли в дикую панику и убили его, решив, что он исчадие ада.

Прошли века. В первой общине, в которой Нур некогда обучал людей добыванию огня, это знание сохранилось только у особых жрецов, которые пользовались властью, богатством и теплом, в то время как остальные люди замерзали от холода.

Вторая община начисто забыла искусство Нура и стала поклоняться орудиям добывания огня. В третьей общине поклонялись образу самого Нура, так как именно он был их Учителем. В четвертой – сохранилась история открытия огня, передававшаяся в легендах и преданиях – одни верили в них, другие нет. И только в пятой общине люди пользовались огнем, что позволяло им жить в тепле, готовить пищу и изготавливать разные полезные предметы.

И вот, спустя много-много лет, один мудрец с небольшой группой учеников путешествовал по землям этих племен. Столкнувшись с множеством различных ритуалов, которые они могли наблюдать в этих общинах, участники группы пришли в изумление.

– Но ведь все эти действия относятся всего лишь к добыванию огня, ни к чему больше, – сказали они Учителю. – Наш долг – просветить этих людей.

– Что ж, я согласен, – ответил Учитель, – давайте снова повторим наше путешествие, и те из вас, кто уцелеет и дойдет до конца, узнают, каковы реальные проблемы и как их решать.

Итак, мудрец и его ученики достигли первого племени, где им оказали радушный прием. Жрецы пригласили путешественников на церемонию «сотворения огня».

Когда церемония окончилась и толпа возбужденно переживала увиденное «чудо», мастер обратился к ученикам:

– Не желает ли кто-нибудь из вас выступить перед этими людьми?

Первый ученик сказал:

– Во имя Истины я считаю себя обязанным поговорить с ними.

– Если ты собираешься сделать это на свой собственный страх и риск, то начинай, – ответил Учитель.

Ученик вышел вперед, встал перед вождем и окружавшими его жрецами и сказал:

– Я могу совершить чудо, которое вы относите к особому проявлению божества. Если я сделаю это, признаете ли вы, что много веков уже находитесь в заблуждении?

– Хватайте его! – закричали жрецы.

Этого человека схватили и увели, и никто никогда его больше не видел.

Путешественники тронулись в путь и через некоторое время подошли к территории второй общины, где поклонялись орудиям добывания огня. Еще один ученик вызвался образумить этих людей.

С разрешения мастера он вышел вперед и сказал:

– Я хочу поговорить с вами как с разумными людьми. Вы поклоняетесь даже не самой вещи, а всего лишь средствам, с помощью которых она может быть произведена. Таким образом, вы лишены возможности использовать эту вещь. Я знаю реальность, лежащую в основе вашего обряда.

Эта община состояла из людей более разумных, но они сказали ученику:

– Мы оказали тебе гостеприимство, как гостю и чужестранцу. Но, будучи пришельцем, незнакомым с нашей историей и обычаями, ты не можешь понять того, что мы делаем. Ты заблуждаешься, возможно, даже пытаешься отвратить нас от нашей религии или хочешь изменить ее, поэтому мы даже не хотим тебя слушать.

Путешественники двинулись дальше. Достигнув земель третьей общины, они увидели перед каждым домом идола, изображающего Нура – открывателя огня.

Третий ученик обратился к руководителю общины так:

– Этот идол изображает человека, олицетворяющего собой возможность, которую человек способен использовать, не так ли?

– Может быть, это и так, – ответили почитатели Нура, – но проникнуть в тайну сию дано лишь немногим.

– Только тем немногим, кто стремится к пониманию, а не тем, кто отказывается смотреть в лицо фактам, – сказал третий ученик.

– Все это откровенная ересь, притом из уст человека, даже не владеющего в совершенстве нашим языком, не говоря уже о том, что он не принадлежит к священникам, посвященным в нашу веру, – зароптали жрецы.

Этому ученику также не удалось добиться успеха.

Группа продолжила свое путешествие и прибыла на территорию четвертой общины. На этот раз перед собранием людей выступил четвертый ученик.

Он заявил:

– История о создании огня правдива. Я знаю, как добывать огонь.

В толпе возникло замешательство и послышались разноголосые мнения.

Некоторые говорили:

– Возможно, это правда, и если так, то мы непременно хотим узнать, как добывать огонь.

Но когда мастер и его последователи испытали их, оказалось, что большинство из них стремилось использовать огонь для своей личной выгоды. Они никак не могли понять, что огонь есть нечто необходимое для человеческого прогресса в целом.

Умы подавляющего числа людей этой общины были настолько пропитаны извращенными легендами, что те, кто воображали себя способными представлять истину как таковую, оказывались, как правило, неуравновешенными людьми и не способны были бы получить огонь, даже если бы им показали, как это делается.

Сторонники другой точки зрения говорили примерно следующее: «В легендах, разумеется, нет ничего правдивого. Этот человек просто нас дурачит, чтобы утвердиться в нашей общине и занять себе местечко потеплее».

Третья партия говорила: «Наши легенды должны оставаться такими, какие они есть, поскольку в них – залог нашего единства. Если мы сейчас откажемся от исконного наследия, а затем обнаружим, что новое толкование никуда не годно, что станет с нашим обществом?»

Высказывались и другие точки зрения.

Итак, группа отправилась дальше и пришла наконец на территорию пятой общины, где разведение огня было вполне обычным и общедоступным занятием. Но и там для них хватало забот.

Мастер сказал своим ученикам:

– Вы должны научиться тому, как учить, ибо человек не желает, чтобы его учили. Сперва вы должны будете научить людей тому, как учиться. А перед этим необходимо объяснить им, что существует нечто такое, чему следует учиться. Люди воображают, что они уже все знают, и всегда хотят изучать только то, что, как они думают, необходимо изучать, а не то, что должно быть изучено прежде всего. И только когда вы поймете все это, вы сможете создать метод обучения. Знание без специальной способности к обучению – это не то же самое, что знание и способность.

* * *

Известно, что Ахмед аль-Бедави (умер в 1276 году) на вопрос, что такое варвар, ответил: «Варвар – тот, чьи восприятия настолько грубы, что ему кажется, будто через ощущения и размышления он способен понять то, что можно постичь только в результате развития и постоянного приложения усилий на пути к Богу».

Люди смеются над Моисеем и Иисусом из-за своей абсолютной невосприимчивости, а также потому, что скрыли от самих себя истинный смысл слов и действий этих великих пророков.

Согласно сведениям дервишей, аль-Бедави был проклят за проповедь христианства мусульманам, но в то же время отвергался христианами за то, что отказался понимать буквально производный вариант христианской догмы.

Аль-Бедави основал в Египте орден Бедавийа.