Текст книги "На пороге Церкви"

Смущаться этим не нужно. Культура любого древнего народа имеет языческие корни: ведь Бог пришел на землю, стал Человеком, был распят и воскрес всего две тысячи лет назад, а массовое приобщение народов Земли к Его Святой Церкви началось еще позже и продолжается до сих пор. И в истории христианской культуры мы ясно видим тот же принцип, что действует в христианской философии и аскетике: все доброе, что есть в человеке, принадлежит Христу, и совместно с Ним должно расти и развиваться. В соответствии с этим принципом Церковь на протяжении веков содействовала адаптации дохристианских ценностей – художественных, нравственных, интеллектуальных – для новой, христианской жизни.

Теперь легко дать ответ на ваш вопрос. Не надо подвергать народное искусство грубой цензуре, выбрасывать из него дохристианские элементы. Нельзя, конечно, забывать об их происхождении, но надо обнаруживать их, оценивать с точки зрения христианской эстетики и нравственности и, насколько возможно, приспосабливать к духовным и практическим задачам сегодняшнего дня.

В заключение – два очевидных примера. Первый – Дед Мороз. Надо ли делать секрет из того, что по своему происхождению это языческое божество, олицетворяющее зиму? Вспомним поэму Некрасова «Мороз Красный Нос». И тем не менее он прочно занял свое место в наших детских праздниках возле рождественской елки – которая, кстати, тоже имеет языческое происхождение, к тому же нерусское.

Второй пример – отрицательный: языческое празднество в ночь летнего солнцестояния, которое в церковном календаре соединяется с праздником Рождества Иоанна Крестителя (Ивана Купалы). Здесь есть много разных элементов, но едва ли не важнейший – разврат, массовая оргия. На это нельзя закрывать глаза; более того, полезно напоминать об этом молодежи как о наглядном свидетельстве разницы между религиями.

– Все кругом празднуют Новый год. Православный ли это праздник? Можно ли в нем участвовать?

– Праздник это, разумеется, неправославный – хотя его популярность в нашей стране объясняется тем, что после революции он заменял собой запретное Рождество. Однако, в отличие от некоторых других нехристианских праздников, в нем нет ничего скверного и вредного, и нет причин отказываться от участия в нем.

Нельзя только превращать новогодний праздник в пьянку и буйный разгул – но это в равной мере относится к любому событию. Кроме того, в это время продолжается Рождественский пост, так что выбор блюд за столом должен быть соответствующим. Если вы принимаете гостей, совсем нетрудно приготовить постную еду. Если же вы сами идете в гости к неправославным людям, то при изобилии угощений практически всегда можно выбрать для себя за столом подходящие блюда.

Не надо стесняться и стыдиться того, что вы соблюдаете пост: наоборот, открытый, доброжелательный разговор на эту тему поможет окружающим узнать и понять православный образ жизни.

– Можно ли работать в субботу и воскресенье? В какие праздники нельзя работать и что лучше – выпивать или потрудиться в праздник?

– Пожалуй, ни одна тема не вызывала столько нареканий на Спасителя, как четвертая заповедь, «Чти день субботний». И все мы помним что Он отвечал фарисеям: «Суббота для человека, а не человек для субботы», «Должно ли в субботу добро делать, или зло делать?»

Беда в том, что на этом основании у нас нередко вовсе отметается четвертая заповедь. Одно дело – сделать что-то доброе (и бескорыстное) для своих близких и друзей, для общества или даже идти на работу, когда выпадает очередь трудиться в праздник (в больнице, в милиции, на транспорте, на заводе), и совсем другое – открывать свой магазин или швейный цех в воскресный день, чтобы не упустить прибыль.

– Можно ли накануне или в дни праздников и воскресных дней в случае крайней необходимости заниматься домашней и особенно личной гигиеной (мыть тело, голову, бриться, стричь ногти, подметать и т. п.). Это грех или суеверие?

– Суеверие, от начала до конца.

Но от такого краткого ответа мало проку. Необходимо объяснить читателю, как отличить грех от предрассудка, указать признаки суеверий, чтобы люди могли сами распознать их. А сделать это, оказывается, далеко не просто… Почему? Потому что суеверия и предрассудки – это продукция сатаны, а сатана – отец лжи и маскирует свою деятельность наиболее опасным для людей образом. Это значит, надо быть готовым в каждом конкретном случае употребить некие усилия, молитвенные, интеллектуальные и практические, чтобы докопаться до истины. Спрашивайте, узнавайте, интересуйтесь, советуйтесь, – как вы сейчас и делаете, – ищите и найдете.

Вот, к примеру, прежде чем написать вам ответ, я выполнил в Интернете поиск по ключевым словам вашего вопроса о праздниках и личной гигиене. Ссылок на христианские источники не нашлось, зато обнаружились ссылки на иудейский религиозный справочник и на оккультную секту. Никто не возбраняет ни иудеям, ни колдунам следовать своим обычаям и обрядам, но при чем здесь Православие? Конечно, тем, кто хоть немного знаком со сравнительным богословием и историей религии, для такого вывода поиск в Интернете не понадобится.

В заключение напомним важнейший принцип: на любой духовной дороге нас должен ждать Христос. Если Его там нет – это дорога в западню. Именно Христос придает смысл и цель нашим церковным обычаям и обрядам, а забыв про Него, люди гарантируют себе духовную катастрофу даже при доскональном «соблюдении» и «выполнении». Вот что говорит об этом выдающийся проповедник протоиерей Дмитрий Смирнов:

«Нам нужна чисто внешняя, законническая информация, мы стремимся всю нашу жизнь расписать. В праздник работать можно или нельзя? Если можно, то до какого часа? После какого часа нельзя? Можно ли зубы чистить после причастия? Можно ли до причастия? Сколько кусочков можно съесть? Сколько не съесть? Сколько нужно поститься, три дня или два с половиной? Вот что для человека представляет огромную важность… Многие люди способны с помощью правил вести себя внешне безукоризненно. Таковы были фарисеи. Они исполняли весь закон, все его мелкие предписания, и при этом делали гораздо больше, чем сейчас мы с вами. Но пришел Христос – и они Его распяли…»

– У меня намечается на работе гулянка, где я должна буду и танцевать, и флиртовать, и нарушить пост. Я не могу не пойти и не могу быть белой вороной. Как быть?

– «Белой вороной» иной раз быть не только невредно, но и спасительно как для себя, так и для окружающих… Но давайте отвлечемся от таких крайностей и спросим: действительно ли я должна все это делать? Кому должна? Кто будет следить, что я ем и пью, и насильно вкачивать в меня мясо и водку во время поста? Кто будет принуждать меня к непристойным танцам или, если уж на то пошло, к танцам вообще – если я нахожу их неуместными? И кто посмеет навязывать мне пошлость и развязность в общении с мужчинами? Не станет ли мое собственное достоинство – христианское, женское, человеческое – надежной преградой этому напору греха? И не будет ли мое достойное поведение в обществе друзей и знакомых моим свидетельством о Христе, моим скромным миссионерским подвигом?

…Но как поступить, если напор усиливается сверх меры, и начинаешь явственно чувствовать себя не на месте? Очень просто – как определено 24-м правилом Шестого Вселенского собора: «Если кто из клира зван будет на брак, то при появлении игр, служащих к обольщению, да встанет и тотчас да удалится: ибо так повелевает нам учение отцов наших».

– Я уже несколько месяцев хожу в церковь, участвую в богослужениях, исповеди и т. п. Книги читаю (может, правда, не те), брошюрки про Благодатный Огонь, про святых, и чудеса… Но мне не хватает веры! Я верю, что Бог где-то есть, но что прямо здесь, слышит все мои мысли – ну, не знаю… Церковь рассчитана на людей, уже верующих в Бога, а как быть таким, как я? Почему в церкви никто не занимается воспитанием у людей веры и ее укреплением?

– Несмотря на некоторую сумбурность, вопрос очень хороший и серьезный. К счастью, на самом деле Церковь «занимается воспитанием у людей веры и ее укреплением», но происходит это (как и подобает быть в Церкви) без нажима, без шума и широкой рекламы: «Имеющий уши слышать, да слышит».

Есть, впрочем, и препятствия этому процессу: с одной стороны – недостаток ресурсов, людских и финансовых, с другой стороны – избыток суеверий, лжеверий и всякого вздора под видом церковной литературы, о чем мы много раз говорили.

А практический совет такой: будьте активнее. Не ждите, что кто-то за вас все рассортирует, разжует и заложит вам в рот, как младенцу. «Все испытывайте, доброго держитесь», – говорит Апостол. Если не станете испытывать – не найдете добра, а напротив, зло обманет вас и затянет в западню. Это относится и к литературе, и периодике, и к Интернету, и к духовенству, и к приходской жизни, и просто к жизни.

– Мы знаем, что православная вера помогает людям во всем, в том числе и в работе, в профессиональной деятельности. Но чем вера может помочь бизнесмену, если он хочет стать более эффективным менеджером? Мне иногда кажется, что православие идет вразрез с успешным бизнесом…

– Вы, разумеется, неправы. Предприниматель, управляющий производством или предприятием (именно таков смысл английских слов businesman и manager, перед агрессией которых на нашей языковой территории столь многие нынче подняли руки вверх) сегодня выполняют дело огромной важности, ничуть не меньшей, чем князья и военачальники в не столь далеком прошлом. Это значит, что Церковь несет к ним свое особое слово поддержки и наставления.

Само собой, в конечном итоге перед Господом все мы равны, и Он принял смерть и воскрес ради жизни каждого из нас без различия нашего положения в обществе. Однако положение это остается различным, а отсюда – различная мера ответственности перед Ним и перед согражданами за наши поступки, за наши решения, за нашу жизнь. Вот именно эта высочайшая ответственность за благополучие людей, за жизнеспособность всей нашей хозяйственной системы, и формирует личность предпринимателя и управляющего; она же служит основным стержнем их взаимоотношений с обществом. Но ответственности нет без свободы, а свобода представляет собою важнейшую черту образа и подобия Божия в человеке. Так наша хозяйственная деятельность смыкается с нашей верой.

У свободы есть две стороны: свобода выбора и свобода от греха. Обе нуждаются в поддержке и развитиии, и обе развиваются (если они развиваются!) в гармонии друг с другом. Если человек не свободен от грехов стяжательства и жадности, он не сможет свободно и предусмотрительно – а значит и успешно – вести стратегическое планирование своего предприятия. Если он не свободен от грехов гнева, вспыльчивости и злопамятства, он не сможет свободно и разумно – а значит и успешно – строить работу с кадрами, наживет себе врагов среди собственных подчиненных и скоро развалит все дело.

Вот обо всем этом – и о многом-многом другом – заботится предприниматель, стремясь получить в церковных таинствах освобождение от грехов и укрепление своей свободы. Не надо делать отсюда абсурдных выводов, «Чем благочестивее, тем богаче» (проходимец, взяточник и вор бывают весьма «успешны» в своих злодеяниях), но надо трезво посмотреть на наш критерий успеха и утвердиться в выводе, что личностный рост и христианское совершенство взаимосвязаны с успешной хозяйственной деятельностью.

Предпринимателям довольно часто приходится сталкиваться с вопросами соблюдения гражданских законов, с соблазном нарушить их или обойти: само слово «соблазн», между прочим, восходит к греческому скандалос, которое буквально означает «западня», а для предпринимателя и в самом деле сопряжено с неизбежным скандалом… И когда человеку удается преодолеть такой соблазн, что может быть лучше для успеха его предприятия?

Другая распространенная нравственная проблема – это работа с кадрами, разного рода конфликты. Иногда предприниматели (как и высокопоставленные чиновники, офицеры) задаются вопросом: каким образом соединить необходимое нам качество смирения с руководящей должностью? А ответ крайне прост: это все та же ответственность. Я распоряжаюсь подчиненным персоналом не по своему произволу, а в силу ответственности, которая лежит на моих плечах: не потому, что «я хочу», а потому, что «я за это отвечаю».

– Хочу рассказать о своем участии в крестном ходе. Впечатления остались печальные: крестный ход превратился в политическое противостояние двух лагерей с оскорблениями и различными актами ненависти с обеих сторон. Оправдано ли сейчас, в наше смутное время, верующим людям участвовать в таких акциях?

– Давайте не будем смотреть свысока на других, а послушаем, что говорит нам Церковь о подобных мероприятиях. Голос Церкви на данную тему прозвучал на Архиерейском Соборе 2008 года, определение которого (п. 9) гласит: «Собор поддерживает инициативу духовенства и мирян о проведении крестных ходов, являющихся видимым выражением веры и благочестия народа Божия. Вместе с тем обращается внимание на необходимость их организации в рамках церковной дисциплины, по благословению священноначалия, дабы они не становились демонстрацией маргинальных настроений, далеких от истинного Православия».

Вот с маргинальными настроениями вы, к сожалению, и столкнулись. А что значит «маргинальные»? Побочные, отступающие от главного направления, уклоняющиеся в крайности – иными словами, фанатичные, экстремистские. И этим все сказано.

Давайте поможем нашим близким, нашим согражданам – на Украине, в Великороссии или где бы то ни было – сохранить себя от зла, от безбожных настроений, от фанатизма и экстремизма. Не станем прятаться в кротовые норы, а выйдем на простор общественной, гражданской, культурной жизни, в информационную и образовательную среду, с ясным свидетельством мира, братолюбия, верности Христу и Его Святой Православной Церкви.

Послесловие

Сумерки в снегу

Кладбище было на холме, как раз над церковью; проехать туда не удалось. Вверх он шел по снежной целине и сразу промочил ноги, а на кладбище, среди крестов, оград и голых кустов сирени, снег был еще глубже. В конце концов он просто перестал обращать на него внимание и шагал по щиколотку в снегу от могилы к могиле, морщась от сырости и холода в ступнях. «Ерунда, небось не на пляж пришел», – бормотал он.

Последний раз он был здесь давным-давно, точно даже не помнил когда, но разыскать знакомые могилы оказалось совсем нетрудно. Стоило только найти бабушку, а от нее словно кто-то невидимый повел его за собой по магистрали воспоминаний, где, как семафоры на узловых станциях, его ждали строгие, почерневшие в разной мере кресты: дядя Олег, дед, Наташа, мама…

У каждого креста он стоял подолгу, снова морщился, то ли от наружного холода, то ли от чего-то внутреннего, крестился и кланялся до земли, погружая лоб в снег, и молился, как мог связно. Но связно у него не получалось, он от этого огорчался и сбивался еще больше, замолкал и снова стоял неподвижно, подставляя лицо хлопьям падавшего снега. Потом, доверяясь своему невидимому проводнику, шел дальше.

За этим занятием ушло немало времени, и когда магистраль вывела его назад к воротам кладбища, стало заметно смеркаться. «Ну, вот и Рождество! – поторопился он поздравить себя, озабоченно глядя в низкое темное небо. – Пожалуй, и звезду-то не увидеть за тучами». Снег между тем перестал, потянуло поземкой, и промокшие ноги в туфлях напомнили о своем бедственном состоянии. Пора было назад, тем более что он хотел успеть в церковь к началу всенощной.

Про поездку на родину он задумывался уже несколько лет, с тех пор как его свободное падение по склону жизни сменилось некоторым шатким равновесием. Ему казалось, что родные каким-то образом приняли участие в совершившейся с ним перемене, и внешней, и внутренней, и что он даже в долгу перед ними за это участие… Он то уверял себя, что это иллюзия, то соглашался со своим чувством, но, так или иначе, жил все с большей и большей оглядкой на вершину холма над селом, в котором прожил свои первые 18 лет.

И вот все совпало: праздники, неиспользованный отпуск, домашние обстоятельства, настроение. И он наконец навестил родных, по-человечески провел пост, дождался праздника. Сейчас он войдет в ту самую церковь, куда из озорного любопытства он забегал еще мальчишкой, там будет тепло, у него отогреются ноги, и начнется настоящая рождественская служба, лишь только в небе загорится первая звезда…

Он взглянул в небо и сразу увидел ее между двух темносерых туч. Она была совсем маленькой, еле заметная крупица света на сумеречном небе, но сомнений никаких не оставалось. Рождество! И что теперь?.. Он хотел прочесть или спеть что-то подходящее, но память снова подвела его: музыкальным своим ухом он ясно слышал мелодию рождественского ирмоса, а слова не приходили. Снова стало грустно, и он отвлекся от праздничной темы.

Их дом снесли много лет назад, когда строили шоссе, но все остальное было почти как прежде. «В этой луже мы ловили раков… зимой играли в хоккей… отсюда катались на санках… или на портфелях…»

В снегу барахталась стайка мальчишек: нестройный хор детских дискантов и хриплых подростковых басов. «До сих пор! – подумал он, – до сих пор катаются. Ну не чудо ли? И что же это за мальчишки? Молодое поколение свободной России… Такие же, наверное, как мы. А может, и хуже. Развращенные, говорят, циничные. А впрочем, теперь говорят еще, что лучше и хуже – понятия относительные, все зависит от точки зрения…»

Возле горки под фонарем он оставил машину. Пока он ходил, нападало изрядно снегу, и пушистый покров на покатом ветровом стекле лежал словно чистый лист бумаги. Надпись он заметил сразу, но прочесть издали не мог. «Вот и рождественский подарок от местных хулиганов, чтобы особенно не сентиментальничал. Еще немного холодной воды…» Память услужливо выложила перед ним набор популярных выражений, который он сам, в те же годы и позже, щедро употреблял как в устном, так и письменном виде. Стало больно и гнусно до тошноты, и словно головою в омут он ринулся к машине. «Что они могли там написать?!»

На снегу крупными буквами, разборчиво было написано:

«Христос на земли – возноситеся».

Он остановился, задохнувшись. Боль не исчезла, но резко переменилась, как бывает, когда вскрывают нарыв. Ему было больно, стыдно и страшно за себя, за юность и молодость, за все, чем он был и что он сделал. Со страхом и стыдом думал он про своего годовалого сына: «Что он будет писать на снегу?» – и остро жалел, что жена не поехала вместе с ним. Эту минуту тоски он будет вспоминать в Рождественский сочельник год за годом.

Колокол прозвучал приглушенно и мягко, словно из-за тридевяти земель, – хотя церковь была за углом. Он поднял голову и посмотрел ввысь: звезда сияла на прежнем месте, только светлей и сильней. Набрав пригоршню снега, он вытер лицо, запел: «Христос рождается – славите» – и зашагал к церкви.

Об авторе

Иеромонах Макарий родился в 1954 г. в Москве, окончил Московский институт инженеров транспорта. В 1985 г. уехал в США, работал там программистом. Окончил православную Свято-Троицкую духовную семинарию в Джорданвилле, штат Нью-Йорк. В 2002 г. вернулся в Россию, в этом же году принял монашеский постриг. В 2003 г. был рукоположен в сан священника. Отец Макарий неутомимый миссионер, в том числе и в интернет-пространстве, постоянный участник форумов, круглых столов, семинаров и конференций. Его излюбленный публицистический жанр – открытый разговор. В настоящее время он преподает в Иваново-Вознесенской духовной семинарии, работает в правлении двух общественных групп (Комитет защиты семьи, детства и нравственности «Колыбель» и Христианская ассоциация молодежи и семьи). Работы отца Макария публикуются в аналитическом обозрении «Радонеж», в журналах «Фома» и Orthodox Life (США), газете «Одигитрия» (Украина), его голос можно услышать на различных радиостанциях. Протодиакон Андрей Кураев считает иеромонаха Макария «лучшим православным журналистом современного мира».

Информация о книгах издательства «Никея» на новом сайте

www.nikeabooks.ru

По вопросам приобретения обращайтесь: 121471, Москва, ул. Рябиновая, стр. 19 Тел. 8 (495) 41-680-41 [email protected]