Текст книги "Небесный странник"

2

Внизу, хорошо видимые через панорамное окно, перекатывались океанские волны, сплетаясь в сплошной движущийся узор. Если бы не белые гребни на концах волн, возникшие от постоянно дующих ветров, всё это можно представить художественным узором, выведенным кистью в руках неведомого исполина-художника. Примерно такие ассоциации возникли в голове у молодого человека, бегающего по дорожке вокруг панорамного окна в полу большого помещения, использовавшегося в качестве спортивного зала, и находящегося внизу в середине огромного дирижабля. Монотонное гудение механизмов этого организма воспринималось как само собой разумеющееся с самого детства, с тех пор, как начал осознавать себя, он не знал вместе со своими одиннадцатью сверстниками ничего другого. Правда, другую жизнь им показывали в фильмах, посвящённых прежнему существованию человечества, их в основном показывали обучающие на уроках по теме пройденного урока. Также рассказывалось про катаклизм, постигший человечество примерно пятнадцать лет назад, эпидемия каштанового вируса, истребившая численность населения в несколько раз. И к завершению этого бедствия руководство выжившей более развитой части населения развязало всеобщую войну с применением оружия массового уничтожения. После окончания войны большая часть Земли стала непригодной к проживанию, кроме высокогорья. И в этот период группа учёных и инженеров создала дирижабль «Небесный странник» с младенцами на борту для сохранения своих потомков. Вот так и оказались двенадцать подростков на борту воздушного судна. Воспитатели не оставляли без внимания ни одного воспитанника круглые сутки, у каждого был свой. Причём у девчонок – воспитатели женщины, а у мальчишек – мужчины. Преподавали те же воспитатели каждый свой предмет. По окончанию занятий, длящихся почти весь день с перерывом на обед, наступало свободное время, но и здесь от воспитательского всевидящего ока, казалось, невозможно скрыться нигде. Эти пробежки стали ежедневными после полученной травмы ноги в результате прыжков на тарзанке. Он вместе со своим другом Котом, вдвоём, пользуясь тем, что грузовая рампа могла открываться простым поворотом рубильника, отыскали длинный резиновый жгут в ангаре, пару ремней с фиксирующими пряжками. Изготовили из всего этого приспособление для развлечений, увиденное ими в одном из ознакомительных фильмов. Испытать решили вдвоём, втайне от других воспитанников и воспитателей интерната «Наследие, Небесный странник». В личное время, после занятий и обеда, двое друзей незаметно пробрались в ангар, где накануне в дальнем углу припрятали тарзанку. Дирижабль находился на высоте не более десяти метров над океаном и на малой скорости медленно плыл дрейфовал над волнами. Вибрация корпуса здесь в ангаре ощущалась сильнее, чем на жилой палубе. Они перед этим составили авантюрный план по прыжкам из грузового люка после открытия рампы, заблокировав при этом сигнализацию. Нейтрализацию сигнального датчика взял на себя Никита, он ловко взобрался наверх к лючку, прикрывающему блок с предохранителями и датчиками, открыл его самодельной отвёрткой. Нашёл нужный датчик, вынул одну из клемм и захлопнул лючок на место. Всё это проделано было им, висящим на одной руке под потолком ангара на высоте, превышающую его рост раза в три с небольшим.

– Вуаля! – произнёс, спрыгивая на палубу.

– Здорово ты с ним разделался. А о неисправности датчика Искусственный Интеллект не пронюхает случайно? – задал вопрос его друг.

– Не бойся, Кот, я его запитал так, что он при открытии не подаст сигнала об открывающейся рампе. И мы можем сколько угодно прыгать, словно те парни и девушки из ознакомительных фильмов. Давай вытянем наш жгут и измерим, и надо бы проверить на целостность, а то вдруг резина пришла в негодность с течением времени. Да и её упругость не мешало бы измерить, а то мне придётся болтаться головой в море.

Вытянули жгут и измерили, он оказался длиннее, чем нужно. Дирижабль, служивший им всем домом, медленно двигался против ветра на малой высоте, не превышавшей десяти метров. Что делать дальше, друзья решили, не сговариваясь, очень просто, они сложили пополам резиновый трос. И хотя он укорачивался, его жёсткость повышалась и позволяла, по расчётам Никиты, остановить его голову у самой воды. Уже через несколько минут, прикрепив как следует ноги Никиты каждую к своему концу, друзья поднялись с палубы и подошли к люку. Далее необходимо было привязать обратную сторону тарзанки за скобу, обнажающуюся при открытии рампы.

– Давай, Кот, открывай двери в мир приключений, – произнёс Никита с еле сдерживаемым нетерпением. А кстати, как ты меня собираешься поднимать обратно? – вдруг задал он вопрос опешившему товарищу.

– Да не знаю, ты же продумал всё, когда затеял эти прыжки, – ответил смущённо тот.

– Зря ты полагаешься на другого в ответственный момент. Осмотри внимательно ангар и скажи мне, что ты заметил из нового упущенного тобой.

Кот внимательно огляделся.

– Да ничего нового я не вижу, хотя постой, а это что такое!? – вдруг радостно он вскрикнул, и указал на еле заметную крышку лючка на палубе у противоположной стены рядом с входной дверью в ангар.

– А теперь скажи мне, что это за лючок? И каким образом включается механизм, который находится под ним? И вообще, что же это такое? – продолжал Никита с сарказмом в голосе, ещё больше приводя в растерянность своего друга. – Ладно, это лебёдка с тросом для загрузки тяжёлых грузов. А тебе надо бы не ворон считать на уроках по устройству дирижабля. А теперь наклонись и увидишь углубление в крышке как раз для пальца, нажми на него, – наконец сжалился Никита.

Кот нажал на углубление, крышка бесшумно отъехала вбок. Послышалось еле слышное гудение, и снизу стал подниматься механизм лебёдки с крюком на конце троса. Наконец, лебёдка поднялась полностью и щёлкнул стопор. – Там должен быть пульт управления, посмотри с задней стороны.

– И зачем всё это нужно? – недоумевал тот.

– Видишь ли, аварийная дублирующая система должна быть всегда даже на таком супермеханизированном корабле, на котором нам с тобой повезло находиться. Правда, мы до сих пор не знаем, зачем мы здесь, но думаю, что скоро всё узнаем. Друзья закрепили ноги Никиты ремнями к резиновому тросу, и тому оставалось только подняться и прыжками добраться к рампе. А Кот в это время должен повернуть рубильник, открывающий рампу. Еле слышно зажужжали электромоторы, приводя в действие массивную рампу. По мере её открытия влажный воздух ворвался в помещение и наполнил его неизвестными запахами. Дирижабль находился на высоте примерно десяти метров над уровнем моря. Внизу перекатывались небольшие волны, которые выглядели совсем безобидными с этой высоты. Никита подошёл к самому краю и повернулся лицом к поверхности океана, чтобы его друг не заметил его секундного замешательства. Но здесь ему вдруг пришла мысль, что ему следует произвести на друга впечатление своим первым прыжком. И собрав всю свою волю в кулак, он повернулся к Коту и произнёс:

– Если меня вдруг какое-то чудище вдруг ухватит за голову, ты же меня вытащишь из моря? – и сделав мах руками, оттолкнулся от края, его вдруг охватил азарт прыжка, время как бы остановилось, в чувство привела достаточно холодная вода, несмотря на то, что они барражировали где-то в тропической зоне. Канат выдернул тело из воды, и тут Никита закричал со всей мочи своих лёгких. Окунувшись ещё раза два в морскую воду, он вдруг почувствовал, как что-то достаточно тяжёлое ударилось об его ноги, да это же крюк на лебёдке.

– Ты живой там внизу? – раздалось сверху. – Да живой я, только мокрый, давай тяни побыстрее. А то замерзну я тут, пока ты там раскачиваешься!

Спустя несколько минут бейсджампер был уже наверху.

– Знаешь, Кот, мы с тобой дураки, надо было полотенце захватить и сменную одежду, а то я мокрый с головы до ног. Да закрывай ты уже эту дверь, холодно!

– А знаешь? Мне даже страшно за тебя стало, – сказал Кот.

– Мне адреналина до нашей следующих прыжков хватит, только надо подготовиться получше. А как ты думаешь, наши оскароносные конкуренты не пронюхают, чем мы здесь занимаемся? Вообще-то мы были достаточно осторожны. Они подошли к двери, Никита разблокировал замок и высунул голову в коридор.

– Кажется, никого, а сейчас давай быстрее на жилую палубу.

Двое друзей быстро преодолели лабиринт коридоров и поднялись на жилую палубу. Казалось, они без приключений вот-вот достигнут жилой каюты. И здесь их остановил голос одного из воспитателей:

– Откуда вы идёте, молодые люди, во время самоподготовки?

– Мы из спортзала решили немного размяться, а то засиделись.

– Спортзал в другой стороне, а что это ты, Никита, такой мокрый?

– Я в душе, Аркадий Сергеевич, делал упражнения для задержки дыхания, когда-нибудь мы спустимся на землю, поэтому я решил подготовится уже сейчас.

– Хорошо, идите, и обязательно переоденься, Никита, в сухую одежду, я не буду докладывать старшему воспитателю про то, что застал вас в коридоре, якобы направляющимися из спортивного зала, а на самом деле откуда-то с нижних палуб, – в голосе воспитателя послышались заботливые нотки.

Ребята пошли в гардеробную, отойдя на такое расстояние, чтобы их разговор не был слышен, они принялись горячо обсуждать инцидент с застукавшим их в самый неподходящий момент воспитателем.

– И это же надо, откуда он взялся именно в этот момент! – горячился Кот, размахивая руками. Никогда в этом коридоре не видел ни одного воспитателя, болтающегося без дела. Никита шёл некоторое время молча, словно обдумывая что-то про себя, казалось, он совершенно не слушал своего друга. Наконец, они оказались у двери мужской гардеробной, которая услужливо распахнулась перед ними, там стоял датчик срабатывания именно на юношей, аналогичный датчик имелся в двери гардеробной у девчонок. Эта дверь, как и все остальные на дирижабле, была в твёрдом состоянии только в закрытом положении, а в открытом мгновенно убиралась вверх. И там находилась в жидком состоянии до того момента, когда датчик фиксировал, что пред дверями никого из разрешённых ко входу не осталось. И только после этого автоматика срабатывала на закрытие и переводила из жидкого состояния в твёрдое. Вся трансформация происходила очень быстро и дверь просто возникала как бы ниоткуда, она надёжно изолировала от звуков и газов, как и все переборки воздушного судна, учитывая проникающую способность водорода.

Юнцы во главе с Оскаром пытались попасть в женскую раздевалку, но безжалостная автоматика пресекла все эти попытки. Никита принял душ и переоделся в сухую одежду, далее принялся возле зеркала расчёсывать непослушные волосы, которые никак на макушке не хотели приминаться. Наконец удовлетворившись своим внешним видом, повернулся к другу и спросил:

– Ну как я выгляжу по-твоему?

– Нормально, хоть опять в море головой вниз!

Они продолжали разговаривать, уже выходя из раздевалки, но тут совершенно неожиданно за спиной раздался девичий голос, буквально пригвоздивший на месте.

– А что вы здесь делаете, мальчишки? Может, и меня посвятите в свои интересные дела?

– Мы случайно зашли сюда, Никите надо было переодеться.

– …а Никите надо было переодеться, – это после какого такого катаклизма? Может быть, вы попали под дождь? И где же он прошёл, скажите, пожалуйста?

– Опять ты, Катя, в нужный момент в нужном месте нас с Котом отлавливаешь, вместо того, чтобы с остальными девчонками своими делами заниматься. Давай начистоту, ты специально нас выслеживаешь? Или я чего-то не знаю, у меня создаётся впечатление, что мы под твоим неусыпным контролем. Стоит нам придумать что-нибудь интересное, мало того воспитатели постоянно следят за нами, а тут ещё и ты, я уже не говорю об остальных любопытных членах нашего общества.

– А знаете, мальчишки, с вами действительно интересно. Не буду вас утомлять перечислением ваших подвигов, если вспомнить ваше грандиозное представление с приведением, которое издавало жуткие утробные звуки. Мне всегда было интересно, чем же вы занимаетесь, небось придумали что ни будь интересное, и это связано с водой? Может быть, вы каким-то образом всё-таки побывали снаружи и искупались в океане? – Кстати, можешь познакомиться с тем самым приведением, – перевёл разговор на другую тему Никита. – Я был тяжеловат для тонкой проволоки, а вот Коту в самый раз, а неплохо у нас получилось. Я весь вспотел, натягивая её на барабан, а ещё нужно было придать невесомости полёта. В самом конце представления призрачная фигура должна была вволю вас попугать, подняться и как бы раствориться в коридоре. На самом деле приведение исчезло за углом, как мы и рассчитывали, при тусклом ночном освещении нам удалось подсветить удаляющуюся фигуру таким образом, чтобы произошёл эффект растворения в воздухе. Не буду утруждать тебя лишними подробностями, какими трудами нам всё это удалось проделать.

Девочки действительно были испуганы, особенно из-за жутких негромких звуков, в тишине коридора это действительно наводило ужас. При этом Катины карие глаза округлились, словно она снова пережила события этой ночи.

– Знаешь, всё это должно сохранятся втайне, мы сейчас обсудим твоё появление здесь, оно ведь неслучайно? Интерес к нашей деятельности проявляют различные персонажи нашего немногочисленного общества. Кот, ты как, не против принятия в наш коллектив Кати?

– Я не против её кандидатуры, и голосую за.

– Тогда присоединяйся к нам.

На следующий день они спустились в грузовой отсек. Рампа раскрылась в лицо пахнуло морской свежестью, Катя была в восторге от развернувшейся пред её взором панорамы. Какая-то птица подлетела и с любопытством начала оглядывать внутренность отсека о стоявшими на самом краю людьми.

Канат был развёрнут, и его быстро оглядели. Никита решил прыгать первым, затем прыгал Кот. Катя решительно кивнула головой, выражая своё согласие. Проблем с застёжками не возникло, и уже через пять минут всё было готово к прыжку. Осталось только добраться к краю рампы, дирижабль висел на той же высоте что и вчера.

– А знаете, мальчишки, с вами действительно очень интересно, это же надо было придумать и осуществить такое мероприятие, если бы я принимала решение, то капитаном был бы назначен ты как более подходящая кандидатура.

Никита же уже был на краю и решительно прыгнул вниз. И уже через несколько секунд беспомощно болтался на канате. Кот быстро сообразил, что случилось что-то неладное, и начал вытягивать тело друга вверх лебёдкой. Они вдвоём помогли ему подняться наверх и отцепили его ноги. Левая нога начала распухать, и двигать ей стало невозможно. Как оказалось уже после проведённого расследования, что неустановленное лицо заменило часть резинового каната обыкновенным тросом, схожим с резиновым, и впопыхах не замеченного при подготовке к прыжку, что и привело к трагедии. Ему пришлось долго лечиться, а потом его поставили под особый надзор, воспитатели поставили дополнительные камеры, чтобы исключить подобные происшествия.

Насчитав сорок кругов вокруг панорамного окна в полу и немного приведя дыхание в норму, Никита подошёл к другу и шутливо обозначил серию ударов ногами ему в голову:

– Ну всё, нам пора на боевой пост.

С недавнего времени из воспитанников начали готовить полноценных членов экипажа, пробуя в различных специальностях вплоть до капитана. Но на эту роль годились только Оскар Соколовский и Никита Карев, только они обладали лидерскими качествами. И их соперничество приобрело соревновательный характер, для них создали две одинаковых рубки управления воздушным судном, но управление всё же сохраняется электронным мозгом. Все ошибки при управлении обоими кандидатами сохраняются и будут обнародованы в конце тестового периода, тогда и будет официальное назначение нового капитана. Из динамиков громкой связи раздалось:

– Кандидатам на пост капитана занять свои места в течении пяти минут, для вас будет срочное заявление.

Никита взглянул на своего друга и поспешил к своей рубке управления, она находилась с левого борта. И до неё нужно ещё подняться на лифте и пройти в нос, а это почти триста метров, придётся наверно бегом преодолеть всё это расстояние. Немного запыхавшись, пришлось метров за пятьдесят перейти на шаг для восстановления нормального дыхания. Открыв дверь, он прошёл и плюхнулся на своё сиденье и стал ждать сообщения, не зная, чем ему заняться оставшуюся минуту. Наконец приятный баритон сообщил:

– Наш корабль изменяет свой курс и покидает безопасную океанскую зону. Ядерное топливо на исходе, по имеющейся информации в Альпах находится железнодорожный состав с топливом, удовлетворяющим нашу энергетическую установку. Никита был ошарашен, оказывается, топливо у них на исходе, вот это фокус, и ему, никогда не бывшему за пределами оболочки, стало не по себе. Баритон словно дал обдумать сложившуюся обстановку, продолжал:

– Во время пути к заданной точке я буду попеременно давать возможность управления, о сообщении не говорить никому. В оставшееся время надо подучить немецкий язык, возможны контакты с выжившим местным населением в поисках нашего состава, он скорее всего находится в одном из тоннелей, точное местонахождение неизвестно. Будем для поиска использовать сканеры. Завтра ты заступаешь на вахту в шестнадцать часов для отработки навыков, время до точки приблизительного нахождения примерно четверо суток.

Сказанное заставляло задуматься, мысли роились в голове, не давая сосредоточиться, а ещё недавно было ощущение, что они целую вечность будут находиться в этом привычном мире. А вот уже скоро, может быть, ему придётся принимать решение для обеспечения безопасности людей и воздушного судна. Но ничего необычного для себя он не видел, их уже с пятилетнего возраста обучали техническим навыкам по устройству дирижабля, штурманским навыкам, все навигационные спутники были потеряны в результате войны, приходилось прокладывать курс по картам, сохранившимся в электронном мозгу управления. А сейчас ему предстояло спуститься на жилую палубу к оставшимся друзьям, чтобы обсудить с ними неприятные, свалившиеся как ком на голову, новости. Возле дверей лифта Никита неожиданно столкнулся с Оскаром.

– Ты что тут делаешь?

– Тебя поджидаю, обсудить надо бы ситуацию.

– А что здесь обсуждать, и так всё ясно.

– Всё да не всё, через четыре дня будет назначен капитан, и им буду я. Капитаном будет лучший из нас!

Они вместе ввались в двери лифта. Оскара неожиданно прорвало:

– Послушай меня, хромоногий, ты должен ошибиться, – и он схватил Никиту за ворот, но он не знал того, что тот полгода реабилитировался после полученной травмы с тарзанкой. А дело было так: как-то проходя по коридору, Никита совсем неожиданно увидел распахнувшуюся дверь там, где её не должно быть, все на жилой палубе находились справа, а слева была оболочка с водородом, и никаких дверей быть не должно. Любопытство взяло верх, и он заглянул в открывшийся проём, а там к своему удивлению увидел старика в необычной одежде, низ которой составляла на первый взгляд женская юбка.

– Проходи, – бесстрастное лицо старика не выражало никаких эмоций.

Пока недоумевавший Никита приближался, стояла тишина, и наконец, когда между ними осталось шагов, пять старик жестом велел остановится, и поклонился.

– Меня зовут Кэндзо, и я твой наставник в углублённом изучении айкидо, я знаю, что вам преподавали приёмы самозащиты, но этого недостаточно для твоей дальнейшей жизни, и ещё я буду проводить тебе восстанавливающую терапию для твоей травмированной ноги. Заниматься будем каждый день в одно и тоже время во время самоподготовки, не беспокойся, в это время воспитатели тебя не хватятся, а о друзьях и остальных воспитанниках не беспокойся. Никому не говори о наших занятиях, придёт время, и ты сам своим друзьям расскажешь, если посчитаешь это нужным. А пока переоденься в это кимоно для первого занятия.

Никиту поразила его собственная неуклюжесть. Время пролетело незаметно, в конце занятия Кэндзо жестом уложил подопечного на пол, и стал, не дотрагиваясь, водить руками над травмированной ногой, ощущения были, как будто всё тело пронизывало иголками. Как и сказал наставник, никто не хватился, ни его друзья, ни воспитатели, как будто он исчез на два часа, а затем материализовался в пространстве в нужное время. Так продолжалось примерно с полгода. И наконец однажды Кэндзо велел своему подопечному продемонстрировать своё умение в поединке с ним. Последовала череда атак и бросков, во время которых Никита действовал как автомат, и наконец, наставник жестом прекратил поединок, они оба даже не запыхались в течении двух часов. – Ну вот и всё, а в дальнейшем ты уже сам будешь совершенствоваться, я тебе дал всё, что тебе нужно, у тебя есть потенциал, и ты его развивай в дальнейшем, с ногой всё в порядке, и в дальнейшем с ней не будет проблем. На этом всё, давай попрощаемся.

– Как же так, учитель, ты меня бросаешь, а я даже не знаю, кто ты такой и откуда ты взялся на нашем дирижабле и где ты обитаешь, может быть, ты прилетел откуда-то.

Никита даже и не заметил, как исчез его наставник и лекарь. Больше двери в перегородке никогда не открывались, и сколько бы он не старался найти помещение зала, ему это так и не удалось никогда. А когда он решил рассказать эту историю своим друзьям, Коту и Кате, те сначала не поверили и предложили исследовать переборку досконально. Они всё свободное время сантиметр за сантиметром проверили тот участок, в котором предположительно была дверь, но так ничего не обнаружили.

– А ты, Никита, действительно слишком часто исчезал в это время, да и хромота у тебя похоже прошла, я действительно думала, что ты останешься калекой на всю жизнь. У нас на борту действительно много странного происходит, мы дрейфуем над океаном, а где конкретно, мы не знаем. Нам только картинки показывают о нашем местоположении. Когда ты придумал трюк с тарзанкой, вот тогда я впервые взглянула на этот мир из люка рампы и, не поверишь, он мне понравился.

Никита опомнился только после того, как Оскар отлетел в угол кабины лифта, он действовал инстинктивно и повернулся к поверженному противнику, ожидая ответных действий с его стороны. Тот же хотя и был крупнее, предпочёл не предпринимать ответных действий, его сила на этот раз оказалась бесполезной перед ловкостью и мастерством того, кого он так и недооценил. И ведь надо же, этот хромоногий калека оказался слишком подготовленным, но ничего, посмотрим ещё на тебя, жалко, тогда я не привязал металлический трос вместо каната, и быть бы ему окончательным калекой с костылями на всю оставшуюся жизнь. Только тогда подозрение пало бы на меня, а так списали на то, что он сам перепутал, и так расследование проводилось хорошо, камер в грузовом отсеке нет. Надо бы с ним немного наладить отношения. Оскар сильно ударился при падении, он всегда надеялся на свою силу и природную хитрость, и предпочитал отлынивать на уроках гимнастики и самозащиты и привык всё решать с позиции силы и запугивания своих сверстников, но с Никитой до сих пор предпочитал не связываться, слишком тот был умён и обладал независимым характером. И если бы на носу не было этого невесть откуда взявшегося экзамена, что и побудило его скорее действовать по привычке. Пришлось, несмотря на боль в плече, сделать вид, что всё нормально, и обратить этот эпизод в шутку или скорее в недоразумение. Он улыбнулся и поднялся, только бы сопернику не показать свою боль и растерянность, он этого совсем не ожидал от калеки.

– Никита, послушай, у нас скоро экзамен на капитана, вот я и попытался тебя взбодрить что ли, ну извини меня, без обид?

– Оскар, а я не обижаюсь, мы с тобой соперники, да и только, ещё одна выходка с твоей стороны, и получишь отпор от меня, предупреждаю, будешь валяться на виду у всех.

Лифт тем временем опустился в самый низ, и сработал звуковой сигнал. Двое соперников вышли из него и направились по коридору к группе ребят, ожидавших их вместе с воспитателями. Никита шёл чуть впереди, и высматривал из группы встречавших своих друзей Кота и Катю. Интересно, как я выгляжу стороны, подумалось вдруг ему, но он шёл, как всегда, своей приобретенной вновь спортивной походкой. Подошёл к ним и как ни в чём не бывало улыбнулся Кате, а с Котом стукнулся кулаками, они так всегда приветствовали друг друга.

Четыре тестовых дня пролетели, и наконец кандидатов вызвали для окончательного экзамена. Экзамены должны проходить в разных помещениях одновременно. Никита был недоволен своими ответами, но абсолютно бесстрастный голос, казалось, не давал никаких шансов на победу.

– Карев, мы находимся над заданной точкой, сейчас надо произвести разведку. Для этого кандидатам будут выданы индивидуальные летающие устройства, снабжённые ГИДом. Вы потренируетесь сегодня, а завтра один из вас отправится на разведку для определения точного местоположения вагона с ядерным топливом. Прошли годы, случиться могло всякое.