Текст книги "Гаврила Рюмин"

Глава 4
Дефензоры и оппоненты, и кулачные бои…

В доме Гаврилы Васильевича любили собираться сливки рязанского общества. Священник Дмитрий Ростиславов пишет: «Настоящим, впрочем, благодетелем Рюмин был для рязанской аристократии, как помещичьей, так и чиновничьей; для купцов, кажется, он был не очень доступен, по крайней мере, они у него едва ли бывали гостями; как-то об этом мало тогда говорили. Зато имевшие свободный вход в дом Рюмина чиновники и помещики находили там всегда щедрое угощение. Кажется, особенных приемных дней не было, едва ли не каждый день двери были отворены для желающих воспользоваться гостеприимством хозяина. Надобно полагать, что иногда у старика бывали гости даже и среди дня. Так, по крайней мере, рассказывал мой батюшка».

Иногда Гаврила Васильевич устраивал для гостей концерты в исполнении народного хора, который находился на его содержании.

В доме Рюмина. Картина-силуэт 1834 г.

Этот хор пользовался таким успехом у публики, что Рюмин не ограничивался концертами на дому, но организовывал их в городском театре, или, как его тогда называли, Оперном доме. Находился он на перекрёстке улиц Московской и Конюшенного переулка (ныне соответственно улиц Первомайский проспект и Каширина, территория военного училища связи).

Вот что сообщает об этом театре рязанский краевед Дмитрий Коновалов: «Этот театр… деревянное двухэтажное здание находился, напротив теперешнего Дома художника, на улице Каширина. Ставились драмы, трагедии, комедии, выступала балетная труппа помещика Спасского уезда Рязанской губернии Ржевского, да хор Рюмина исполнял народные песни. Постепенно складывался репертуар прогрессивного направления.

Так, в 1820 году в Рязанском театре была разыграна первая национальная русская комедия «Недоросль» Д. И. Фонвизина. Вероятно, Рюмин любил театр, он несколько лет содержал его за свой счёт, тратя до 10 тысяч рублей ежегодно».

Но не только светские спектакли и народное пение были увлечением Гаврилы Васильевича. Любил он послушать и пение церковное, особенно в исполнении архиерейского хора. Д. Коновалов пишет, как однажды на трапезе у архиепископа Феофилакта (Русанова) послушав архиерейских певчих, Рюмин поблагодарил владыку:

– Превеликое получил удовольствие… Особенно один певчий у тебя… небесный голос…

Архиерей позвал этого певчего и сказал:

– Хочу наградить тебя за талант и усердие. Проси, чего хочешь?

Тот попросил владыку рукоположить во священники его отца, прислуживавшего в церкви чтецом. И хотя это было против правил, владыка на следующий же день рукоположил его. Таким образом, он сдержал своё слово и уважил Гаврилу Васильевича, который считал, что талантливых людей надо поощрять.

Творческое же устремление самого Рюмина проявилось в области архитектуры. В начале 1800-х годов на перекрёстке улиц Владимирская и Астраханская (ныне Свободы и Ленина) Рюмин выстроил для себя второй особняк. Считается, что проектировал его талантливый зодчий Матвей Казаков. Особняк, построенный Гаврилой Рюминым – одно из самых красивых зданий Рязани того времени и сегодня является украшением этого старинного города, его архитектурной жемчужиной. Ныне в нём находится художественный музей.

Рюминский особняк возведён на мысу небольшого оврага, а в его глубине Гаврила Васильевич возвёл летний дворец, перед ним разбил парк, который в виде сквера дошёл до наших дней. Вплоть до 1980-х годов на этом месте был городской парк, в нём любили отдыхать рязанцы и приезжие гости. Здесь стояла танцевальная веранда, на которой по вечерам «вживую» играл ВИА (вокально-инструментальный ансамбль).

Рюминский летний особняк и сегодня является одним из красивейших зданий старой Рязани. Деревянное, с причудливой башенкой, затейливой резьбой, оно напоминает сказочный дворец какого-нибудь царя Берендея.

Летний особняк Рюмина

Символично, что ныне в нём находится Рязанский центр народного творчества.

Украшает Рязань и ещё одно здание, часть которого выстроил Гаврила Рюмин. Это Дворец бракосочетания (ЗАГС), принадлежавший до 1917 г. Дворянскому собранию.

Гаврила Васильевич являлся одним из тех застройщиков, благодаря которым создавался дошедший до нашего времени неповторимый облик старой Рязани. Без рюминских зданий мы сегодня не можем даже представить этот милый русскому сердцу город.

Д. И. Солодовников так отзывался о Гавриле Васильевиче Рюмине, самом богатом рязанском купце начала XIX века: «Умел Рюмин в люди выйти, и денег нажить, умел и тратить деньги с умом, так, что и людям хорошо было, и ему честь и слава. Открывается ли например в Рязани гимназия, учреждается ли дом трудолюбия – во всём Гаврила Васильевич участвует, на всё деньги жертвует».

В области просвещения Рюмин и Мальшин являются в истории города Рязани первыми известными благотворителями. В 1793 г. они пожертвовали 15 тыс. руб. на строительство нового здания для главного народного училища. По каким-то причинам оно построено не было, но когда училище преобразовали в гимназию, для неё был приобретён просторный дом.

В жизни этой гимназии Рюмин принимал деятельное участие. Он приобретал книги для библиотеки и мог лично экзаменовать учеников.

На благотворительность в деле просвещения Гаврилу Васильевича подвигал архиепископ Рязанский и Зарайский Феофилакт (Русанов) – человек высокообразованный и довольно энергичный. Владыка Феофилакт самостоятельно изучал философию, эстетику, историю и иностранные языки. Как высокоинтеллектуальный архиерей, он был известен при императорском дворе. И когда встал вопрос о развитии духовного образования, именно ему доверили составить Устав и Положение о духовных учебных заведениях России, инструкции и учебные пособия. В Рязанской епархии предметом его особых забот стала Духовная семинария. При владыке Феофилакте в ней было улучшено преподавание всех общеобразовательных предметов и материальное положение семинаристов. В 1812–1814 гг. он построил для семинарии прекрасное двухэтажное здание на улице Семинарской (ныне здание музея ВДВ). В строительстве принимал участие и Рюмин.

Архиепископ Феофилакт

Гаврилу Васильевича часто приглашали на публичные экзамены в Духовной семинарии. Об этом (почему-то с неуместным сарказмом) сообщает в журнале «Русская старина» Д. И. Ростиславов. Когда он был семинаристом, то Рюмин приезжал на экзамены его класса. «Его с особенною заботливостью приглашали в семинарию на экзамены, – пишет Ростиславов, – чтобы он оценил своим откупщичьим взглядом наши ученые занятия и своим высоким вниманием поощрил нас к дальнейшему продолжению их. Какая, бывало, тревога поднимается при его приезде!.. И удивительное дело! Верно, среда имеет волшебное действие. Этот бывший продавец оладьев и блинов, подносчик и откупщик предлагал тоже вопросы, которые выслушивались и решались с достодолжным вниманием к его если не уму, то карману. Вот тут-то, бывало, мы и смотрели во все глаза».

Жизнь Рязанской духовной семинарии была в то время довольно оживлённой. В ней каждую неделю устраивались частные диспуты и четыре раза в год – публичные. Ученики готовились к ним тщательно.

Рязанская духовная семинария

Дефензоры (защитники) должны были защищать какую-либо идею, а оппоненты приводить доводы против неё.

На публичные диспуты в числе других почётных гостей приглашали и Г. В. Рюмина. «Во время перерывов между речами «прекословщиков», – пишет Д. Солодовников о таких мероприятиях в Рязанской семинарии, – пелись канты, разыгрывались на музыкальных инструментах разные пьесы. После диспутов избранных гостей и всех учителей угощали…

Ученикам в такие дни выдавали по калачу, а для тех, у кого в классе был диспут, готовился обед с жареным. Дефензорам и оппонентам владыки дарили по полтиннику, а иногда и больше».

Но были случаи, когда озорные семинаристы крайне огорчали своим поведением Гаврилу Рюмина. Так однажды, осенним вечером 1808 года, подвыпившие семинаристы затеяли драку с рабочими-каменщиками. Рабочие по-видимому были в меньшинстве, отпор дать не смогли и закричали «караул!». Прибежал будочник, но молодые люди грозили бросить его под мост на улице Владимирской. Будочник испугался и убежал.

Как сообщает Солодовников, за такие выходки семинаристов нещадно наказывали – секли розгами, а особо провинившихся даже плетьми. Наказание происходило на глазах у всех семинаристов, «дабы другим наука была».

Рязанский семинарист

Случай на Владимирской улице был, конечно, вопиющий, поскольку семинаристы устроили драку, будучи нетрезвыми и в большинстве. Однако за честные кулачные бои их не ругали. Кулачные бои – древняя потеха русских людей. Исследователь этих боёв В. А. Инсаров писал: «Прежние бои чрезвычайно развивали человека. У хорошего бойца ловкость развивалась в изумительной степени и не только становилась наравне с силой, но даже превосходила ее. Ловкий человек не будет бояться сильного, сильный должен остерегаться ловкого… Бои были самородной, натуральной гимнастикой для народа… Во время моего детства и юношества я не знал ни одного случая, чтобы во время боев произошло какое-нибудь несчастье, например, изувечили бы человека, крепко зашибли и т. и… Когда бой оканчивался, все расходились по домам весело, дружески, как сходились».

В Рязани на кулачные бои сходились чаще всего мещане и семинаристы. Рязанский архиепископ Феофилакт довольно благосклонно относился к этой потехе и порой тайком наблюдал за ней. Особенно когда бои проходили около Успенской колокольни, строившейся тогда Гаврилой Рюминым. Владыка одевался в простое священническое одеяние так, чтобы в нём не узнали архиерея, и смотрел на бои с галереи Успенского собора. В случае чего он мог спокойно незаметно удалиться, ведь галерея соединяется с архиерейскими палатами, которые ныне почему-то называют дворцом Олега.

Гаврила Васильевич Рюмин так же не препятствовали кулачным боям около колокольни, которую возводил. А владыка Феофилакт в критический момент даже посылал на помощь семинаристам своего протодиакона, бывшего бурлака, Василия Углянского с сыновьями Мартыном и Никанором. Отец протодиакон шёл на мещанские ряды тараном, а сыновья раскидывали их ударами в стороны – направо да налево. Все они были богатырского телосложения и обладали незаурядной силой. С помощью силачей Углянских семинаристы, даже будучи в меньшинстве, всегда одерживали победу.

Глава 5
Спаситель Успенского собора

В 1822 г. в Рязани по инициативе местного генерал-губернатора А. Д. Балашова был основан Дом трудолюбия, попечительский совет которого состоял преимущественно из женщин. Несмотря на неоднозначные отношения с Балашовым, Гаврила Рюмин счёл возможным пожертвовать 20 тысяч рублей на строительство этого заведения, в котором трудолюбие воспитывалось принудительно.

Вот что сообщается в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона о рязанском Доме трудолюбия: «Дом трудолюбия и призрения неимущих открыт был в 1821 г. в Рязани. Он совмещает в себе: 1) начальную школу для убогих детей, 2) богадельню для призрения престарелых и увечных, 3) Дом трудолюбия, или работный Дом в собственном смысле этого слова».

В Работных домах того времени проводилось трудовое перевоспитание нищих тунеядцев путем предоставления им работы и приюта.

Работники в Доме трудолюбия

Таким было и рязанское заведение, которому благотворил Гаврила Васильевич, сам когда-то нищенствовавший. По-видимому, он искренне следовал английской поговорке: «Можно дать голодному деньги на продукты, но лучше дать удочку и научить его ловить рыбу».

Вообще Рюмин всегда оказывал помощь разорившимся землякам, погорельцам, неимущим семьям, не забывая при этом прочесть длительное наставление о пользе неустанного труда и благонравного образа жизни.

Порой, давая кому-либо нуждающемуся в деньгах определённую сумму он приговаривал:

– Передаю тебе сию сумму с тем, однако, чтобы ты употребил деньги со здравым смыслом.

С другой стороны, Гаврила Васильевич жалел нищих и нередко просто так одаривал их деньгами. Предание донесло до нас курьезный случай. Жил в Рязани нищий мещанин, жуткий пьяница. Он был ровесником Гаврилы Васильевича. Когда-то в ранней юности бедствовавший Рюмин взял у него в долг три медных копейки. И Харин, памятуя о них, повадился ходить к баснословно разбогатевшему должнику и, подвыпив, кричать под окнами его особняка:

– Эй, Гаврюшка! Отдавай долг! Ты мне три денежки задолжал!

Ему на подносе денежки – да не копейки, а рубли. Харин забирал ассигнации и уходил. Однако, пропив их, он через некоторое время появлялся снова и требовал вернуть три копейки. Однажды, рассердившись на такое нахальство, рюминские лакеи его побили, но всё напрасно. Харин периодически появлялся у дома Гаврилы Васильевича, друга юности, и вынуждал его передавать денежки.

Будучи православным христианином, Рюмин прощал грешного пьяницу. Свои же вольные и невольные грехи заглаживал благотворительностью в отношении церквей.

Троицкая церковь в селе Тума

Гаврила Васильевич постоянно помогал Троицкой церкви села Тума, владельцем которого он был. Старая деревянная церковь к началу XIX совсем обветшала, и Рюмин в 1823-м году начал строительство нового здания. Настоятелем Троицкой церкви был тогда протоиерей Иван Ростиславов, отец священника Димитрия, который так описывал его отношения с Рюминым: «Священники, в приходе которых находились рюминские крестьяне, смело могли идти к барину их. Почти не было примера, чтобы по объяснении церковных нужд он отказал в пособии просимого, но большею частью всегда давал порядочную сумму. Мой батюшка при постройке каменной церкви и в разных других случаях являлся к нему не один раз… Был принимаем самым вежливым образом. Случалось даже, что он занимался с одним батюшкою и, выслушав его нужды, просил посидеть, напиться чаю и разговаривал с ним по часу, по два, оставляя даже своих гостей. Два раза батюшка имел случай видеть его казначейство. Один из этих случаев он так описывал. Выслушав рассказ о нуждах Тумской церкви, Рюмин позвал свою ключницу и спросил моего батюшку: «Пойдет ли отец протопоп в мою кладовую?» Она была устроена у него на одном из углов его дома, без окон. Сначала была, кажется, деревянная красная дверь, потом следовала железная с несколькими замками. Когда обе двери были отворены, батюшка, вошедши за ключницею и Рюминым в кладовую, увидел большой железный сундук, прикованный цепями со всех сторон. Сначала Рюмин попробовал висячие замки, потом велел ключнице отпереть сундук, и, когда крышка открылась при помощи какого-то механизма, он быстро осмотрел внутренность сундука, где батюшка заметил кучи ассигнаций и мешки монеты. Старик сказал ключнице: «Возьми вон в том углу тысячу рублей». Взяв её в руки, он велел запереть сундук, попробовал каждый замок после того, как его заперла ключница; то же самое сделал с замками дверными. Пришедши в одну из комнат, он ключнице велел положить связку ключей в тот ящик комода, откуда она их прежде вынула, и ключ от него уже положил к себе в карман. Отдавши батюшке деньги и попросивши непременно пересчитать их, он сказал: «Я, батюшка, в комоде мало держу денег, а в кладовую сам всегда хожу за ними – это надежнее».

Интересные заметки оставил Д. И. Ростиславов об отношении Гаврилы Рюмина к тумским крестьянам. «Этот бывший блинщик и подносчик, сделавшийся статским советником, богачом и кумом государя, кажется, не забывал о прежней своей бедности и был очень хорошим помещиком относительно своих крестьян. Оброк на них налагал очень небольшой, рублей по 20–30 с тягла, снабжал крестьян землею более, нежели в достаточном количестве, а главное – его фамилия служила им защитою против чиновничьих придирок. Рюминского крестьянина опасались поприжать и исправник, и заседатель, и стряпчий, и даже все временное Отделение, составлявшееся для производства какого-либо следствия…

Крестьяне Рюмина жили хорошо, нищие между ними были редкость. В Туме и около неё рюминские крестьяне были самыми зажиточными».

Вообще Гаврила Рюмин имел очень большое количество крепостных крестьян – более десяти тысяч. Земли, принадлежавшие Рюмину, находились не только в Рязанской губернии, но и в Нижегородской, Пензенской и Московской губерниях. В 1809 г. в подмосковном имении Заозёрье Рюмин пожертвовал средства на строительства каменной Христорождественской церкви. Эта однокупольная церковь, выстроенная в стиле классицизма, стала особенно известна через два столетия, с 1976 года. Тогда её настоятелем был назначен протоиерей Виктор Шиповальников, ставший «общемосковским батюшкой», к которому за духовным советом тянулись священники со всей Московской епархии. А на служение в заозёрский Христорождественский храм отец Виктор перешёл после двадцатипятилетнего служения в рязанском Борисоглебском соборе.

Христорождественский храм в селе Заозёрье

Интересно отметить, что в Богородском уезде Московской губернии крепостным крестьянином Рюмина был Савва Морозов – родоначальник знаменитой предпринимательской династии Морозовых

В 1797 г. Савва Васильевич завел собственную ткацкую мастерскую. Поначалу он ничем не выделялся среди других кустарных ткачей. Процветанию Морозовых помог великий московский пожар 1812 г., уничтоживший всю столичную ткацкую промышленность. И когда война окончилась, в разоренной России появился громадный спрос на льняные и хлопчатобумажные изделия. Морозов, сориентировавшись на требование рынка, стал быстро богатеть. Сначала Савва сам продавал свои изделия в Москве. Потом дело расширилось и пошло настолько хорошо, что примерно в 1820 г. он выкупился на волю вместе со всей семьей. Выкуп в 17 тысяч рублей Савва уплатил своему помещику Гавриле Рюмину.

Война с французами в 1812 г., после которой неожиданно для себя разбогател Морозов, для Рюмина стала ещё одной причиной совершить акт благотворительности. На военные нужды он пожертвовал огромную сумму – миллион рублей. Это пожертвование говорит о высоком патриотизме рязанского мецената Гаврилы Рюмина.

Рязанцам же в сфере церковной благотворительности Гаврила Рюмин запомнился прежде всего, спасением от разрушения Успенского собора и строительством Успенской колокольни.

Успенский собор

Вот как описывает Д. И. Солодовников состояние собора к началу XIX века: «В окнах было выставлено внизу стекло, а вверху была слюда. Так вот слюду эту, случалось, ветром выбивало, в дыры зимним временем снегу много падало, иконостас портился. В собор залетали галки, воробьи, у них были гнёзда в иконостасе, и за криком птичьим иной раз едва было слышно церковное пение (!). В нижнем этаже, под церковью и алтарём появились трещины, арки падали.

Не раз собор поновляли. Наконец, он так обветшал, что с 1796 года перестали в нём служить, а Синод приказал его сломать… Тогда рязанские купцы Г. В. Рюмин и П. А. Мальшин пригласили из Москвы архитектора и каменных дел мастера осмотреть собор, и оказалось, что собор можно исправить. Часть денег эти именитые купцы обязались пожертвовать и принялись за дело. Подрядили каменотёсов, мастеров каменных работ, живописца, и к 1804 году собор был возобновлён и 15 августа освящён».

Во время реставрации Успенского собора Гаврила Рюмин был определён Рязанским епархиальным управлением для «смотрения» за ходом работ.

Смотрение это не было пассивным. Гаврила Васильевич лично подыскивал для проведения реставрации мастеров и подсобных рабочих, заключал с ними подряд, следил за качественным выполнением подряда.

Таким образом, он выступал в трёх ипостасях – был инициатором восстановительных работ, их спонсором и контролёром. Частенько Гавриле Васильевичу из-за этих хлопотных обязанностей не спалось: «В каком там виде сооружение, – думал он. – Процветают среди строителей плутовство, да лихоимство. Не присмотришь сам, да не припугнёшь – дело и не движется».

Гаврила Рюмин на строительстве второго яруса колокольни Успенского собора

Однако реставрация продвигалась успешно, тем более что опыт в такого рода делах у Рюмина имелся. За год до обновления Успенского собора он восстановил обветшавшую Симеоновскую церковь, находившуюся у подножия вала Рязанского кремля, в сторону улицы Скоморошинской. Эта церковь была тогда местом паломничества верующих не только Рязанской, но и других губерний. Ведь там находилась чудотворная икона Божией Матери «Знамение-Корчемная», по молитвам перед которой совершалось множество чудесных исцелений от пьянства.

Примерно в те же годы Рюмин занимался перестройкой Христорождественского собора, в котором в зимнее время проводились архиерейские службы. Этот собор к началу XIX века стал тесен в связи с увеличением населения Рязани, а соответственно и увеличения архиерейских прихожан. Тогда Рюмин за свой счёт перестроил собор – убрал приделы, приподнял потолок, и собор принял теперешний вид.

В 1816 году Гаврила Васильевич занялся строительством самого великого долгостроя в Рязани – колокольни Успенского собора. Эпопея с её возведением началась в 1789 г., когда рязанский архиерей владыка Симон (Лагов) заложил её основание. Но после постройки первого яруса деньги закончились и до 1816 г. колокольня стояла заброшенной. Рюмин занялся её строительством уже в преклонных годах, вскорости заболел и ему удалось возвести только второй ярус.

В 1832 году, уже после кончины Гаврилы Васильевича Рюмина Рязань посетил император Николай I. Помолившись в Успенском соборе и прогуливаясь после службы по кремлю, он заметил недостроенную колокольню.

– Давно ли она строится, – полюбопытствовал он.

– Давно, – ответили ему, – только никак не находится денег на окончание строительства.

Тогда Государь распорядился выделить деньги из личных средств.

Но то ли их опять оказалось мало, то ли у строителей оказались бездонные карманы, в которых бесследно исчезали выделяемые на строительство колокольни деньги, только достроена она не была, пока к делу не подключился сын Гаврилы Рюмина Николай. Именно он в 1840 году возвёл последний четвёртый ярус и установил над колокольней шпиль, похожий на шпиль Адмиралтейства в Санкт-Петербурге. Он же пожертвовал для колокольни часы «с благородным боем», которые так отбивали часы, что их можно было слышать чуть ли не во всём Переяславле Рязанском. Правда, прослужили они недолго, поскольку в русские холода работать не могли. Потому часы с колокольни вскоре были сняты.