Текст книги "По Израилю с Игорем Губерманом и Александром Окунем"

Глава 15

Прошла и жизнь царя Соломона. Сразу после его смерти впало государство в хаос и разброд. И развалилось на две части: Иудея – царство колена Иегуды и примкнувшего к нему Вениамина – на юге и Израиль – царство всех остальных колен – на севере. Первым делом евреи, разумеется, стали драться друг с другом. Никакие увещевания редких умных людей об опасностях раскола, о необходимости единого крепкого государства на евреев не действовали, ибо, во-первых, еврею важнее всего настоять на своей правоте, и гори все остальное синим пламенем, а во-вторых, как мы уже говорили, евреи – не государственный народ и к любой власти относятся с подозрением и недоверием.

Нормальные люди вне зависимости от своих партийных пристрастий относятся к смене власти в своей стране достаточно спокойно. Трудно представить себе англичанина-консерватора, собравшегося покинуть Британию из-за прихода к власти лейбористов. Не то израильтянин. Достаточно, чтобы выборы выиграла неугодная партия, и вопль «Я собираю чемоданы!» издается множеством жителей страны. Политическая грызня не затихает ни на минуту, и любой способ годится для того, чтобы навредить сопернику. Если же вы попробуете вопиять, что грызня эта, партийный эгоизм и личные амбиции подтачивают государственные основы, угрожают самому существованию страны, то на вас с одинаковым изумлением и жалостливым презрением уставятся все участники этого безобразия и ровно через секунду опять вопьются друг другу в глотки. Не зря Генри Киссинджер в свое время заметил: «У Израиля нет внешней политики, у него есть только внутренняя».

Моделью государственного мышления израильтян может послужить ежедневно наблюдаемая нами ситуация на дороге. В месте, где нам часто приходится бывать, достаточно большое движение, а дорога тут сужается, и одна из двух идущих навстречу машин должна уступить другой. Должна? Да никогда! Встретившись, водители спокойно меряют друг друга взглядами, взаимно ожидая, чтобы им уступили проезд. Это продолжается несколько минут. За это время с обеих сторон подтягиваются другие автомобили. Начинается жуткий гудеж. Одновременно напрочь закупориваются выходящие на эту улицу переулки. Теперь если кто-то и готов уступить, сделать он этого физически не в состоянии. Поэтому все, что ему остается, – это сообщать сопернику, что он думает о его мыслительных способностях, его родне, и язвительно интересоваться, в какой стране мира выдают права таким идиотам (и тот и другой получили их в Израиле). Пробка – на несколько часов, в то время как при другой (и не только автодорожной) ментальности она бы попросту не возникла. Разумеется, одновременно с проклятиями в адрес друг друга они будут поносить городские власти, правительство, парламент и прочие властные системы (причем часто – справедливо).

Итак, Соломон умер. К еврейским склокам между собой прибавились и внешние напасти. Фараон Шешонк промчался по обоим царствам, оставляя на месте порушенных и захваченных поселений исторические памятники, которые сейчас по большей части в музеях, как, например, триумфальная стела Шешонка в Мегидо.

Рассказывать подряд обо всех царях и их забавах – дело муторное и утомительное, ничуть не менее муторное, чем про это читать. Поэтому упомянем лишь наиболее интересных из них, например правнука Соломона царя Иеософата – в виде исключения царя дельного, того самого, что оставил после себя славную гробничку в долине Кидрона в Иерусалиме. В это время в Израиле (северном царстве) правил Ахав, чье имя знакомо любителям изящной словесности по великому роману Германа Меллвила «Моби Дик». Красивые развалины времен его царствия находятся по большей части в Самарии. Надо сказать, что, по слухам, характер царя был не ахти, а после того, как он женился на дочери сидонского царя Иезавели (изрядной стерве, но хороша была дрянь – необычайно), то и вовсе скурвился – в том смысле, что предался языческим богам, и развалины – это его жертвенник Ваалу.

В этом месте на сцене появляется Илья-пророк, человек, оставивший по себе изрядное количество туристических объектов, как, например, пещеру в монастыре Святого Георгия в Вади-Кельт, где он скрывался от Ахава и его супруги, а его кормил ворон. Впрочем, это версия из христианской мифологии, а по еврейской – это было на горе Кармель в Хайфе. Дело в том, что царственная пара совершенно распоясалась и старательно очищала территорию царства от нетрудового элемента, сиречь пророков. В пику им Илья разыскал служителей культа Ваала и вызвал их на состязание, которое имело место быть на горе Кармель. Обладая склонностью к эффектам (надо сказать, это срабатывало), он дал жрецам возможность опозориться, а потом устроил зрителям натуральную водяную феерию, после чего собственноручно зарезал проигравшую команду. Всю до последнего человека! Такие тогда были спортивные правила. И это было здесь, на горе Кармель. Но где именно, точно не выяснено.

Узнав про это дело, царица сильно разгневалась и пообещала расплатиться с Ильей той же монетой, и тогда пришел черед нервничать пророку. Вот тут-то он и убежал в ту самую пещеру, о которой мы говорили вначале. Тут опять обычная закавыка: Илья скрывался лишь в одной пещере, но на самом деле их две: одна на территории Кармелитского мужского монастыря, в церкви, а другая – около нижней станции фуникулера. Вы можете выбрать ту, которая вам кажется более убедительной, а когда выберете, имейте в виду: это было именно здесь! И здесь же, в этой же пещере (которую вы выбрали), останавливалось Святое семейство по пути из Египта. И наконец, раз мы все равно здесь, имейте в виду, что Кармелитский орден существует с начала XIII века, что Наполеон по дороге из Акко в Яффо превратил монастырь в госпиталь, и увы – стоило ему уйти из монастыря, как турки всех раненых… Да, вы правильно догадались, царствие им небесное.

Кстати, в пещерах на горе Кармель и ее отрогах древние люди селились аж двести тысяч лет тому назад. В период, который называется «мустье» (это около 150–140 тысяч лет тому назад), тут жили Homo Sapiens, и вот именно среди останков этих достойных людей нашли чудно сохранившийся скелет тетеньки-неандертальши. Только в одном месте на Земле мирно жили Homo Sapiens с неандертальцами (которым они вообще-то пришли на смену). И это было здесь!

Скелет, этот дивный, прекрасный скелет умыкнули в Британский музей, так что вам остается поверить на слово, зато в пещерах сидят (лежат, стоят) маленькие изображения древних людей. Зрелище впечатляющее.

А к Илье прибился ученичок Елисей. Точнее, Илья нашел Елисея, «когда он орал». Понимать это надо не так, как кажется на первый взгляд, а со знанием дела: Елисей – пахал. Далее была некая война, которую мы пропустим и перейдем к главному событию. Ахав покусился на виноградник одного из своих подданных, а стерва Иезавель, поскольку хозяин отдавать не хотел, устроила ему смерть, как говорится, по ложному обвинению.

Когда же Ахав явился в означенный виноградник, то перед ним весьма эффектно предстал Илья-пророк и сказал знаменитую фразу: «Ты убил и еще вступаешь в наследство?» А потом предрек: «На том месте, где псы лизали кровь Навуфела (бывшего владельца виноградника), псы будут лизать и твою кровь». После такого прогноза Ахав, как сказано, «ходил печально». Еще бы!

С Ахавом так все и вышло, и, между прочим, опять же под стенами Мегидо.

Исполнив свою миссию, Илья-пророк оставил этот мир, причем опять же весьма эффектным путем – на огненной колеснице, запряженной огненными конями. А произошло это на той стороне Иордана, в нынешней Иордании. Короче, это было там!

Да, вот еще, чуть не запамятовали. На Хевронской дороге в Иерусалиме между Тальпиотом и Гило стоит старинный монастырь Мар Элиас. Так вот, бегая от Ахава, Илья-пророк забегал и туда.

Затем долгое время творились обычные игры: Израиль и Иудея щипали друг друга, порой заключали союзы, дрались порознь и вместе с соседями и, опасаясь Ассирии, заигрывали с Египтом. Всю эту эпоху мы пропускаем и останавливаемся во времени иудейского царя Узии и израильского царя Иеровоама. Узии сопутствовала удача: он отвоевал себе назад Эйлат (который – раз отвоевал – понятно, раньше был кем-то завоеван). Он также покорил Идумею, захватил шикарный оазис Кадеш-Бернеа, но главное – он завоевал филистимское княжество со столицей в городе Ашдод! Странный этот город – Ашдод. Красивый, с весьма развивающимся музеем и все такое прочее. Но вот в чем загадка Ашдода: куда бы вы ни ехали, есть большая вероятность, что попадете вы не туда, куда едете, а в Ашдод, а попав, испытаете огромные трудности из этого Ашдода выбраться. Утверждая это, мы основываемся не только на соб ственном опыте, но и на многочисленных дорожных приключениях наших друзей, знакомых и родственников. Объяснить это явление мы не можем иначе как кознями древних филистимлян. Если кого такое объяснение не устраивает, пусть предложит что-нибудь получше. Как бы то ни было – наше дело предупредить: с Ашдодом будьте осторожны!

А теперь вернемся к Узии. Этот достойный человек, представьте себе, подцепил проказу. Его вины в этом не было – такое, особенно в те годы, со всяким могло случиться. В Библии сказано, что неприятность эта приключилась с ним из-за ссоры с первосвященником Азарией, но это чистой воды суеверие и невежество в области медицины.

Как бы то ни было, в результате бедного Узию в соответствии с законами удалили из Иерусалима и, хотя он формально оставался царем, делами до самой смерти Узии управлял его сын Иоафам.

Глава 16

Итак, больного царя изгоняют из его же собственной столицы, а все оттого, что заболел скверной болезнью. Мало ли царей, королей и прочих фараонов страдали болезнями еще и похуже – да практически все! – и что, кого-нибудь выгоняли? А все потому, что евреи обзавелись целой кучей гигиенических норм, возведенных ими в ранг законов. Этим они сильно отличались от окружающих народов, которые мылись (и все такое прочее) несколько реже, отчего у них приключались разнообразные болезни и другие всяческие гадости. Исполняя ставшие святыней законы, евреи не останавливались даже перед тем, чтобы царя отправить в карантин.

Начало этому положил еще Моисей, который оказался отменным гигиенистом, профилактиком и эпидемиологом. За свою Синайскую лекцию он запросто мог бы получить профессуру в ряде лучших университетов и медицинских школ всего мира.

Короче, расхожее мнение, что медицина – еврейское дело, имеет под собой некоторую почву. На протяжении столетий евреи были личными врачами королей и султанов, шахов и принцев, вне зависимости от религиозной конфессии пациента и его персонального отношения к этому проблематичному племени. Так оно шло и катилось и докатилось до Палестины, где евреи на заре прошлого века принялись накапывать свое государство.

Начало стабильной медицинской системы Израиля (здесь мы просто вынуждены сказать: на сегодня – одной из лучших в мире) было положено все теми же немецкими евреями. Эти самые немецкие евреи привезли с собой, помимо немецкой медицинской школы, систему медицинского страхования (так называемые больничные кассы), которую учредил сам Бисмарк.

Разумеется, эта система больничных касс была немедленно политизирована, поскольку в Израиле (или тогдашней Палестине) политизируется все. Таким образом возникла больничная касса Рабочей партии, больничная касса ревизионистов (сионистов – сторонников В. Жаботинского) и другие.

Итак, основы медицины закладывались врачами из Центральной Европы, но уже в начале шестидесятых годов выпускники медицинских школ были отправлены на стажировку в США, а вернувшись, они перевернули всю систему докторского тренинга.

Окончив институт, молодой врач попадает на стажировку в больницу, и именно на нем больница держится: это значит, что бедолага в этой больнице практически живет, правда, под контролем старших коллег. Их задача – не демонстрировать новичку свое мастерство, а напротив, ассистировать ему и школить. Затем, после такой обработки в течение нескольких лет, его допускают к экзаменам на звание специалиста, и только тогда он становится полноценным врачом. Подъем по профессиональной лестнице невозможен без стажировки в ведущих клиниках мира. Высшей точкой карьеры является должность заведующего отделением, предполагающая полную автономию и абсолютную ответственность. При этом, поскольку все крупные больницы являются базами медицинских факультетов, от заведующего отделением ожидается академическая и научная деятельность.

Отдельно следует сказать о медсестрах. Это престижная самостоятельная профессия, предполагающая наличие как минимум степени бакалавра.

В Израиле существует закон об обязательном медицинском страховании. Страховка оплачивается в зависимости от доходов пациента, но обслуживание одинаково для всех. Каждый год специальная комиссия решает, что именно входит в корзину медицинского обслуживания. Членам комиссии, при всех их званиях и должностях, завидовать не стоит. Именно им приходится делать выбор, какие именно современные лекарства и технологии взять на вооружение, а поскольку и то и другое баснословно дорого, то режут по живому, ибо денег на все не хватает. А проблема выбора: лекарство, могущее продлить жизнь больному редкой болезнью, или лекарство, могущее помочь прожить по-человечески множеству больных, – из сорта тех проблем, с которыми лучше не сталкиваться, ибо, как ты ни крути, безгрешным из нее не выйти.

Разумеется, помимо общего страхования, можно приобрести дополнительные страховки, которые обеспечат и редкие лекарства, и выбор врача, – короче, лучше быть богатым и здоровым.

Есть еще одна отрасль, о которой, наверное, стоит упомянуть. Это – военная медицина. По понятным причинам она в Израиле весьма развита. Здесь нет военных госпиталей – ими в случае надобности становятся больницы. В каждой части есть своя медицинская обслуга, специальные медицинские вертолеты, операции проводятся порой прямо на поле боя, под огнем. Результат: самая низкая в мире смертность от ранений. Цена: самая высокая в мире смертность военных медиков.

А как относятся к этой отменной медицине сами израильтяне? О, весьма привычно, снисходительно, со множеством претензий. Лучше всего об этом нам расскажет относительно нестарый анекдот, родившийся, уверены мы, здесь. Однажды Бог решил понаблюдать израильское население вблизи, прикинувшись для этого врачом. Сел с утра на прием пациентов в одной из поликлиник, и заструилась очередь больных. И вот в кресле на колесиках въезжает к нему паралитик. Глянул Бог на него внимательно и приказал негромко: «Встань!» И встал больной. А уже много лет не мог этого сделать. «Иди», – распорядился врач. Больной пошел послушно и спокойно вышел в коридор. «Ну, как там новый врач?» – спросила очередь. Больной махнул рукой презрительно: «Такое же дерьмо, как и остальные, даже давление не удосужился померить».

Глава 17

Тем временем ассирийцам надоело играть с евреями в кошки-мышки, и они покончили с Израильским царством. Сделал это царь со звучным именем Салманасар, а пришедший ему на смену Саргон II занялся переселением народов: евреев погнал прочь, а на их место поселил разных людей, в том числе аж вавилонских халдеев. Вот они-то, смешавшись с остатками евреев, образовали новый народ (а заодно и религию) – самаритян. Саргон, как нам это хорошо известно по сохранившимся изображениям, был мужчина видный, чьим главным достоинством была дивной красоты борода.

И что вы думаете? Этого Саргона, кроме бороды, похоже, вообще ничего не интересовало. Покуда он расчесывал свою роскошную бороду, напрочь потерялись десять Израилевых колен. Правда, с тех пор они имеют тенденцию возникать в самых неожиданных местах типа Афганистана, Бирмы и т. п., но об этом в дальнейшем.

Итак, Ассирия расправилась с Израилем, а Иудея, сохранив (временно) свою независимость, стала ее вассалом. Но стоило Саргону преставиться – тут и борода не помогла, – как Иудея восстала. Царем в то время был славный малый по имени Хизия. Он нам симпатичен, поскольку заботился о будущем туризма и для этой цели построил много объектов, например – прорыл Силоамский туннель. По туннелю этому можно ходить и сегодня. Особенно это рекомендуется тем, кто любит гулять по пояс в воде согнувшись в три погибели, чтобы не набить шишку. Еще он построил роскошную оборонительную стену – и широкую весьма, и кое-где высокую. Все эти красоты можно видеть в Иерусалиме.

К тому времени ассирийцы разгромили Вавилон и решили навести порядок на заднем дворе. Они захватили Яффо, по ходу дела сцепившись здесь с египетской армией, затем сожгли Лахиш (в этом можно убедиться самостоятельно), осадили Иерусалим и уже почти его захватили, но тут-то и пригодились евреям введенные еще Моисеем гигиенические нормы, потому что войска царя Сеинахириба (тоже красивое имя) покосил какой-то микроб или бацилла, а евреев не тронул.

Ассирийцы так были потрясены тем, что не смогли взять Иерусалим, что меньше чем через сто лет совершенно сникли и упали в руки восходящему Вавилону. Евреи, конечно же, радовались и, как всегда, зря, ибо Вавилон был ничуть не лучше Ассирии, а может и хуже.

Разница между Вавилонской империей и Ассирийской была огромной (мы, во всяком случае, в это верим), но вот одно у них было общее: это немыслимо благозвучные имена царей. Вот, к примеру: Ассирию развалил халдейский царь по имени Набопаласар, ему же наследовал Навуходоносор – вслушайтесь в дивную музыку этих имен: На-бо-па-ла-сар, На-ву-хо-до-но-сор… Так и хочется повторять… но-сор, ла-сар…

Но евреи в восторге отнюдь не были: им пришлось выучиться произносить это имя гладко и уважительно, как и следует произносить имя начальства – а именно им и стал Навуходоносор, который, разбив египтян, захватил Иудею. Судя по всему, выговаривать имя вавилонского царя (да еще небось не одно, а со всеми титулами) у евреев так и не получилось, и с горя они подняли мятеж. По первому разу Навуходоносор не сильно злобствовал. Взял дань и десять тысяч человек элиты забрал с собой, включая царя.

Среди этих людей были отборные воинские соединения, ремесленники, оружейные мастера и царский двор. Вообще когда знакомишься с тогдашними нравами, то поневоле восхищаешься либерализмом и терпимостью вавилонской культуры. Тех, кто сидел тихо, – не трогали, а тех, кто бунтовал, вместо того чтобы сослать в Сибирь, наоборот, переселяли в центр империи, да еще и с почестями и уважением. Ободренные таким обхождением оставшиеся евреи опять взбунтовались: возможно, им тоже хотелось с периферии в центр.

На этот раз Навуходоносор рассердился по-настоящему. Для начала он осадил Иерусалим, и осада эта длилась целых два года.

Что же было причиной такого упорства? Уверенность в поддержке Бога? Надежда на помощь (в данном случае Египта)? Вера в чудо? Переоценка своих сил и недооценка противника? Ответ однозначный: и то, и другое, и третье – все это свойственно евреям по сей день. Но было там и кое-что еще: отчаянное желание самим решать свою судьбу, предпочитать пусть дурного, но своего правителя – хорошему, но чужому.

В Иерусалиме между тем свирепствовали эпидемии, голод и все, что сопутствует длительным осадам: трупоедство и прочие малоаппетитные дела.

Вавилоняне, обозленные этой долгой и утомительной кампанией, взяв город, сожгли его дотла, разрушили стены и Храм. Все это произошло 9-го дня месяца Ава по еврейскому (лунному) календарю. С тех пор именно на 9-е Ава выпадают самые трагические события еврейской истории. 9-го Ава был разрушен Второй Храм, 9-го Ава был подписан эдикт об изгнании евреев из Испании, и много еще всяких других пакостей происходило и происходит в этот день, и в частности – невероятно подскакивает количество аварий на израильских дорогах.

Вавилоняне были люди старательные и город уничтожили вчистую, так что Иерусалима не стало, но следы уничтожения все-таки сохранились, как, например, остатки одной из башен городских ворот, а в ней – наконечники израильских и вавилонских стрел, и пещера Цедекии. Вход в эту пещеру находится между Цветочными воротами, или, как их еще называют, Иродовыми воротами, и Дамасскими воротами Старого города. Открыли ее в XIX веке, совершенно, разумеется, случайно: собака английского офицера погналась то ли за лисой, то ли за кроликом – это неважно – главное, что исчезла. Соответственно, офицер – а может, не офицер – тоже неважно – стал искать собаку и нашел вход в пещеру.

Таких историй хоть пруд пруди: почти все известные нам пещеры были открыты именно таким образом. Здешняя же пещера возникла при царе Соломоне, и в виде исключения это правда. То есть возникла она раньше, но во времена Соломона в ней добывали камень – вырубали блоки для строительства Храма. Узнав про это, в пещеру повадились ходить масоны, которые, как известно, с царем Соломоном повязаны

интересом к строительству. Здесь они устраивали тайные радения, и с тех пор на сводах этой пещеры копотью выведена всякая масонская символика и тексты типа: «Здесь был масон Вася. 1854 г.». Сама пещера очень немаленькая, и, говорят, ходы из нее (подземные, разумеется) ведут аж до самого Иерихона. Вот туда-то и намылился царь Цедекия (тот самый, который неосмотрительно взбунтовался против Навуходоносора) со своей конной свитой, но ничего у него не получилось, ибо вавилоняне его поймали. Поначалу они казнили на его глазах его сыновей, а для того, чтобы это зрелище не было смыто последующими зрительными впечатлениями, бедному Цедекии глаза тут же и выкололи. Так вот: на том самом месте, где произошло это не лишенное трагизма событие, пробился источник. Точнее, это не источник, а слезы бедного царя Цедекии, которые, не пересыхая, текут вот уже третье тысячелетие подряд.

Самого же Цедекию увели в Вавилон вместе со всем еврейским населением Иудеи (кроме тех, кто остался). Так вот, когда вы доберетесь до стекающих по каменной стене слез, вспомните наш рассказ и то, что мы не успели рассказать: дымящиеся от крови мечи, трупы, лужи крови, вспышки факелов, хрипы умирающих, стоны, мольбы бедного царя, ржанье лошадей – и знайте: это было именно здесь!

Итак, народ был уведен в вавилонское пленение, а большинство тех, кто остались, в скором времени удрали в Египет. Супротив всяких ожиданий с евреями в Вавилоне обращались вовсе неплохо. Большинство из них поселились вокруг большого города Нипура на берегах Евфрата (именно там возникло первое поселение, известное под именем Тель-Авив), где им, вместо того чтобы обратить в рабов, дали землю. У них было самоуправление, а те представители царского дома, которых под горячую руку не кончили в Иерусалиме, пользовались при дворе Навуходоносора почетом и уважением. Евреи даже обзавелись собственным пророком – Иезекилем, который сочинил известный негритянский блюз про сухие кости. Кроме того, именно ему пришла в голову мысль, широко известная населению Советского Союза в лаконичном исполнении Иосифа Сталина, а именно: что сын за отца не отвечает. У пророка это звучало длиннее: сын не понесет вины отца, а отец не понесет вины сына.

Все то время, что евреи не работали на своих земельных участках, не молились и не слушали пророка, они вешали свои арфы на тростники, растущие у Евфрата, и предавались плачу на реках вавилонских.

Только-только бедные изгнанники успели обжиться, как произошел очередной катаклизм: время, отведенное Вавилонии на исторической арене, закончилось, и на нее вышла новая героиня – Персия во главе со своим царем Киром.

Кир был еще большим либералом, чем Навуходоносор: поборник свободы культа, рыночной экономики, национальной терпимости и прав личности. Увидев, а точнее – услышав евреев, он до того проникся их печальными стенаниями, что немедленно распорядился отправить их на родину. К его удивлению, евреи вцепились в тростники, на которых висели их арфы, и заверещали еще горестнее. Этот плач растрогал царя до глубины души, и он распорядился не только восстановить Храм, но и оплатить все расходы на его строительство. В ответ евреи возопили еще жалобнее и вцепились в тростники еще крепче. Со слезами на глазах Кир повелел вернуть евреям всю храмовую утварь, сокровища и прочие причиндалы, кои реквизировал Навуходоносор. Евреи переглянулись и спели на бис. Так началась Диаспора, Галут, Рассеяние – это уж каждый называет, как хочет. В результате наиболее музыкальная часть народа осталась в Вавилоне и продолжала с искренним чувством оплакивать свое изгнание, а тех, у кого со слухом и вокальными способностями было похуже, вытолкали взашей назад в Иудею. Обещав, как это у евреев повелось на многие столетия, помогать им деньгами и советами.

Дело тянулось, цари менялись, но через семьдесят лет после разрушения Первого Храма был построен Второй. Так себе. Не чета первому. Но все-таки Храм. А тут еще из Вавилона заявилось несколько тысяч евреев (наверное, охрипли) во главе с неким Ездрой. А за ним еще и Нехемия, которого царь Артаксеркс назначил наместником Иудеи. И Нехемия немедленно стал строить стену – ту же самую, что ранее построил Хизия (он же Езекия, он же Хизкияху). Понимать это надо так, что некоторые археологи делают ставку на Хизию, а некоторые – на Нехемию, но стена-то вот она! Построив уже построенную стену, евреи учинили праздник, поклявшись соблюдать субботу и все такое.

В общем, далее не очень интересно, а точнее – интересно, но лишь узким религиозным, археологическим и историческим специалистам. А потом в стране Израиля появляется одна из самых незаурядных личностей мировой истории – сам Александр Македонский.