Текст книги "Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков"

Игорь Карде
Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков

Часть первая
Мясной Бор

Пролог

Прорываться решили глубокой ночью, за три часа до рассвета. На большой поляне перед немецкими окопами собрались все, кто мог еще двигаться. И по команде дружно, разом рванули вперед…

Бежали тяжело, молча – сил кричать уже не осталось. Плотной толпой, плечом к плечу, локоть к локтю. Чтобы не потерять направление и не отстать, держались за шинели идущих впереди. Ширина прорыва – двести-триста метров, да еще ночь черная, безлунная, хоть глаз выколи. Не дай бог, собьешься и угодишь прямо к фрицам…

Узкий коридор у Мясного Бора пробили вечером танкисты 59-й армии – в безумной, яростной атаке. Все понимали, что это последний шанс вырваться из «мешка». Если повезет, конечно…

По красноармейцам тут же ударили немецкие пулеметы и минометы. Гитлеровцы били из всего, что имелось, из всех стволов. Стреляли практически наугад, в темноту, но промахивались редко – снаряды и мины с противным, гулким чавканьем врезались в плотную толпу и взрывались, раскидывая тела. Но раненых и убитых тут же заменяли другие – все новые и новые волны атакующих накатывались на немецкие окопы, затапливая их, заваливая человеческой массой. Сплошная серо-зеленая река неслась по узкой лощине без перерыва, без остановки…

Это было похоже на прорыв плотины, только текла не вода, а бойцы Красной армии. Если кто-то падал, его не поднимали, а просто перешагивали и шли дальше. Помочь было уже невозможно… Все знали: стоит хоть на секунду остановиться, задержаться – все, тебе конец. Сомнут, размажут, растопчут. Если не убьют проклятые фашисты, то задавят свои же, нетерпеливо напирающие сзади…

Когда немного рассвело, стало видно, что пространство прорыва буквально завалено телами. Убитые и умирающие лежали один на другом, иногда – в несколько слоев. Раненые, но еще живые пытались выбраться из-под груды тел и ползли дальше. Из последних сил, теряя сознание – но вперед, к своим! А по ним равномерно, методично, с привычной немецкой аккуратностью и точностью били гитлеровцы, уничтожая всех, кто еще мог шевелиться…

Вместе с пехотой в прорыв шли и танки. «Тридцатьчетверки» двигались по людям, давя как мертвых, так и живых. Расплющенных тел было столько, что тяжелые машины вязли в них, словно в трясине. Моторы натужно ревели, пытаясь сдвинуть стальные громады с места, но траки вязли в кровавом месиве. Т-34, не в силах преодолеть завалы, дергались вперед-назад, буксовали в человеческой каше…

Тогда танкисты вылезали на броню и железными крючьями (хорошо, что захватили!) очищали траки от застрявшего мяса. Отбрасывали кровавые куски далеко в сторону… Только потом машина могла двигаться дальше, оставляя после себя две сплошные, глубокие колеи… Однако через пять-десять минут она опять вязла, и все начиналось сначала. Пока, наконец, не удавалось вырваться на относительно свободное место.

За «тридцатьчетверками», обтекая их слева и справа, плотно бежали красноармейцы. Шагали через умирающих, чтобы через несколько метров получить смертельное ранение и тоже лечь рядом. Под кроваво-черные гусеницы танков…

Из Долины смерти выбрались немногие. И когда их, обессиленных, раненых, едва способных шевелиться, несли в лазарет, они тихо плакали и повторяли: «Спасибо, братцы, спасибо!» И просили маленький кусочек хлебушка – пожевать…

Глава первая

– Вот так и закончилась трагедия Второй Ударной армии, – тяжело произнес генерал-майор Глеб Геннадьевич Бородин, руководитель Службы Спасателей времени. – Прорыв в ночь с 24 на 25 июня 1942 года стал последним, больше пробить коридор не удалось – не было сил. Немцы плотно заткнули горловину у Мясного Бора, и крупных исходов из «мешка» не было. Хотя небольшим группам и отдельным бойцам все же удавалось прорываться вплоть до августа 1942 года, правда, уж на других участках фронта, намного севернее и восточнее. А Вторая Ударная с 25 июня 1942 года фактически перестала существовать как организованная военная единица. Немцы взяли в плен более 33 тысяч красноармейцев, захватили много военной техники и оружия – 650 пушек, 170 танков, тысячи винтовок и пулеметов… Через две недели, 11 июля 1942 года, генерал-лейтенант Власов и его личный повар Мария Воронова вышли к деревне Туховержи, где были арестованы полицаями. Командующий пытался выдать себя за учителя-беженца, пробирающегося с женой на восток, но ему не поверили. А утром его опознал немецкий лейтенант, вызванный старостой. Ну а дальше вы знаете: пленение, лагерь, измена Родине, сотрудничество с гитлеровцами. И образование РОА, позорной страницы в советской военной истории. Поэтому перед вашей группой ставится задача: во-первых, предотвратить разгром Второй Ударной армии, а во-вторых, не дать Андрею Власову совершить предательство. Любым способом и любой ценой… Если не получится вывести его вместе со штабом армии из окружения – то, сами понимаете… Поэтому операция получила условное название «Пуля для Власова». Условное, я подчеркиваю! Все же ваша главная цель – спасти как армию, так и самого командующего. Ясно?

Генерал Бородин посмотрел на Спасателей времени и задержал свой взгляд на капитане Леониде Лепсе.

– Вам поручается особая задача – взять под контроль командующего. Генерал Власов – сильный человек, опытный, но операция под Любанью, очевидно, оказалась ему не по зубам. Появились растерянность, инертность, непонимание обстановки… В результате – и армию погубил, и сам оказался в плену. Не мог, когда надо, жестко настоять на своем, убедить Ставку в необходимости немедленного отвода войск из любаньских болот. Видел же, что дивизии обескровлены, что люди буквально валятся с ног от голода и усталости, что нет ни боеприпасов, ни фуража, ни лекарств, ни бинтов, ни продуктов… Ничего нет! А у немцев, наоборот, постоянное пополнение и подвоз новой техники. Вот и надо было срочно отходить к Волхову, пока гитлеровцы окончательно не перекрыли «мешок» у Мясного Бора…

Майор Злобин, командир Спасателей времени, кивнул – да, если бы Вторая Ударная отступила в начале мая, все могло бы сложиться иначе. Не так трагично и кроваво… Впрочем, история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Точнее – не имеет его реальная история, а вот в альтернативном варианте можно что-то сделать, исправить, переиграть. Надо только знать, где находится главный, переломный момент, и изменить его. И пустить течение события по другому руслу…

– Впрочем, – продолжил генерал Бородин, – недостаток инициативы и боязнь ответственности были характерны почти для всех советских командармов в начале войны. Сидели и ждали, пока не придет директива из штаба фронта или из Ставки. А те часто запаздывали, ведь «наверху», в Генеральном штабе РККА, тоже перестраховывались, тянули, боялись шагу лишнего шагнуть без указания Верховного. В общем, весной 1942 года под Любанью в полной мере проявились типичные ошибки и недостатки нашего командования: плохое, а часто просто отвратительное руководство частями, бестолковая организация тыла, отсутствие должного снабжения, глупые амбиции… И никакой героизм русского солдата не мог этого компенсировать. Впрочем, такое бывало уже и раньше, например, в Первую мировую, когда из-за пустых генеральских боданий и бездарного управления погибла в Восточной Пруссии почти вся армия генерала Самсонова. То же самое – и в первый, начальный период Великой Отечественной… Пока наши генералы не научились как следует драться. Но за это пришлось заплатить очень дорогой ценой – сотнями тысяч, даже миллионами жизней солдат. Да вы сами об этом прекрасно знаете, проходили же отечественную историю!

Спасатели дружно закивали: разумеется, проходили! Это же одна из обязательных дисциплин при поступлении на службу… Надо хорошо знать свое прошлое, чтобы не повторять прежние ошибки, не наступать на одни и те же грабли. Наоборот, надо создавать альтернативные исторические варианты, более успешные и удачливые. Чем, собственно, они и занимаются у себя в Институте времени…

– Слабости Второй Ударной сыграли на руку противнику, – вздохнул генерал Бородин, – и привели к тому, что под Любанью ее части потерпели жесточайшее поражение. По сути, были почти полностью разгромлены… Но, что еще хуже, предательство генерала Власова легло позорным пятном на всех воинов Второй Ударной: их незаслуженно назвали изменниками. Хотя абсолютное большинство красноармейцев и командиров честно выполнили свой долг, храбро сражались и героически погибли в тех болотах. Выполняя далеко не лучшие распоряжения командующего… Поэтому для спасения армии нужно прежде всего нейтрализовать генерала Власова, фактически – взять его под контроль. Чтобы не мешал операции… Это – задача для вас, Леонид Анатольевич, как специалиста по НЛП и разным прочим штучкам…

Бородин посмотрел на капитана Лепса и слегка улыбнулся – вспомнил, как тот ловко умеет запудривать людям мозги. Недаром же его в группе прозвали Мозголомом! За талант и умение управлять чужим сознанием, внушать то, что необходимо…

Леонид Лепс кивнул: что ж, понятно. Надо подчинить командующего армией – не вопрос, сделаем. В конце концов, это же его работа!

– Но мне придется постоянно находиться при генерале, – сказал Леонид Анатольевич, – следить за его состоянием, периодически «чистить» сознание. И я не смогу участвовать в других операциях группы…

– Ничего, – махнул рукой Бородин, – они и без вас справятся. Слава богу, опыта, знаний и умений нашим ребятам не занимать! Вон какие сидят, соколы наши ясные, орлы могучекрылые!

Генерал обвел взглядом своих Спасателей, лучших специалистов по созданию альтернативной истории в Институте времени…

Командир группы, майор Владимир Злобин, 45 лет, настоящий русский офицер: умный, спокойный, уверенный в себе, серьезный и ответственный. С подчиненными строг, но справедлив. Для него не бывает невыполнимых заданий, только трудные и очень трудные. Ребята уважительно называют его Батей. Что понятно: он же для них как отец родной.

Его заместитель, врач и специалист по лекарствам и ядам капитан Леонид Лепс, 38 лет. Отвечает за медобеспечение группы, но не только: на его плечах еще контрразведка и психологическое прикрытие. А также снабжение и финансы – надо же кому-то и этим тоже заниматься! Опытный психолог, отлично владеет НЛП, способен задурить голову любому. С виду – вежливый, мягкий, интеллигентный человек, но это обманчиво. На самом деле – очень жесткий, холодный человек, привыкший все тщательно обдумывать и просчитывать. В группе его почтительно называют Доком, а еще Мозголомом. За глаза, конечно.

Старший лейтенант Сергей Самоделов, 26 лет. Тот самый случай, когда профессия полностью соответствует фамилии. И наоборот… Мастер на все руки, способен починить любую технику, даже едва живую, на «ты» с любым механизмом – от древних катапульт до современных экранопланов. Умеет водить все, что движется, от паровоза до истребителя, но особо уважает автомобили. Настоящий фанат раритетных кабриолетов, находит старые, ржавые развалюхи и восстанавливает их. Не из-за денег, конечно, а из любви, так сказать, к искусству. Водитель, механик, а еще он отвечает за связь, оборудование и техническое обеспечение группы. Нетороплив, рассудителен, спокоен. Прозвище – Самоделкин. Как же еще?

Рядом с ним – 25-летний Матвей Молохов, тоже старлей. Пулеметчик, снайпер, специалист по стрелковому оружию, мастер рукопашного боя, основная ударная единица группы. Прозвище, понятное дело, Молох или Молот. Просто и ясно. Высокий, русоволосый, голубоглазый – настоящий русский красавец, девушки от него просто без ума, пачками вешаются. Не женат, и жениться, похоже, не собирается. Говорит, что ему и так хорошо. В это легко верится…

И, наконец, Герман Градский, единственный штатский в группе. Известный ученый, доктор наук, профессор. Научные интересы – история, культурология, археология, языкознание, этнография. Специалист по палеолингвистике и древним языкам. Абсолютно незаменим при контакте с местным населением, особенно не слишком еще окультуренным. Хорошо разбирается в древних обычаях и традициях, что бывает весьма полезно. А то скажешь или сделаешь что-нибудь не так и сразу попадешь в «яму». А то и на дыбу… Обычно во время операций работает переводчиком – знает много иностранных языков да еще с десяток «мертвых». Прозвище – Пан Профессор. Из-за научных интересов, а еще из-за польских корней, которыми Градский очень гордится. Говорит, что происходит из весьма древнего и знатного шляхетского рода, берущего свое начало чуть ли не от самого короля Сигизмунда Первого…

Каждый из них – уникальный специалист, мастер своего дела, а все вместе – группа майора Злобина, лучшая в институте…

– Вы, Леонид Анатольевич, – продолжил генерал Бородин, – должны постоянно находиться при Власове, с самого начала операции. Поэтому мы сделаем вас личным врачом командующего. Соответствующие документы и бумаги мы вам, конечно, подготовим. А вы должны следить, чтобы Андрей Андреевич был все время под вашим влиянием и не мешал группе проводить спасательную операцию…

Леонид Анатольевич уточнил:

– До какой степени я должен контролировать командарма? До полного подчинения и подавления воли?

– Это решать вам, – подумав, ответил Бородин. – Думаю, определитесь на месте, смотря по обстоятельствам…

Капитан Лепс кивнул: ясно, в деле много сложного, непредсказуемого, трудно сейчас рассчитать все варианты… Непонятно еще, как пойдет. Власов все-таки – решительный человек, имеющий большой военный и жизненный опыт… А надо починить его так, чтобы отдавал нужные приказы, пусть даже очень жесткие и решительные. Только так можно спасти Вторую Ударную, вывести ее к Волхову, сохранить личный состав и технику… А при удачном стечении обстоятельств – самим перейти в наступление и оттеснить немцев от Любани. То есть выполнить то, что и планировалось Ставкой на январь-февраль 1942 года: ударить на северо-западном направлении, разгромить немцев под Любанью и Чудово, прорвать блокаду Ленинграда и даже, может быть, освободить Новгород. К сожалению, Вторая Ударная так и не смогла выполнить задуманное, почти вся погибла в неравных боях…

– Теперь о вашей подготовке, – генерал Бородин строго посмотрел на подчиненных, чтобы те прониклись важностью сказанного. – Пока есть время, надо подтянуть вашу политическую грамотность. Вы же знаете, как это было важно для бойцов и командиров Красной армии! Документы – документами, с этим все будет в порядке, от оригинальных не отличишь, но нужно также тщательно следить за тем, что и как говоришь. А также кому и с какими интонациями… Поэтому – всем читать передовицы «Правды» и «Красной Звезды» за январь – март 1942 года! Чтобы правильно отвечать на самые каверзные вопросы, которые, возможно, будут заданы… Каждый день – по пятнадцать минут политзанятий, и проводить их будет лично майор Злобин – как командир группы. Ясно?

Все кивнули – да, понятно, работа есть работа. Нужно полностью соответствовать тому времени, в котором находишься, и не только внешне, одеждой, формой, но и манерой поведения, речью. Чтобы не выделяться и не привлекать к себе внимания…

– Кстати, ранение вас не беспокоит? – генерал Бородин обратился к Матвею Молохову.

Его тревога была понятной: прошло всего два месяца, как Матвея тяжело ранили на Финской. Теперь же ему предстояло отправиться на новое задание, не менее сложное и опасное. Финны же подстрелили его серьезно, едва успели его вернуть в Институт… Поэтому Бородин так и переживал за Матвея – готов ли? Все-таки главная ударная сила группы, лучший стрелок и пулеметчик…

– Все в порядке, товарищ генерал, – твердо ответил Молохов, – зашили, заштопали, теперь – как новенький! Сами смотрите!

Для примера, чтобы показать, что полностью здоров, поднял довольно тяжелого капитана Лепса вместе со стулом, на котором тот сидел, и сделал несколько приседаний. Мол, вот что умею, сил и здоровья – не занимать, готов к выполнению нового задания!

Майор Злобин неодобрительно посмотрел на Молохова, но смолчал – понимал, что для того очень важно вернуться в строй, стать снова членом группы…

– Ладно, – миролюбиво произнес генерал Бородин, – вижу, что здоров. Значит, проблем нет. Что же, во время Финской вы проявили себя очень хорошо, вся ваша группа. Выполнили задание на пять с плюсом. Но теперь вам предстоит еще более трудное дело. Надеюсь, вы с ним справитесь…

Майор Злобин уверенно ответил: «Разумеется! Разве бывало когда-нибудь иначе? Всегда справлялись, так будет и на этот раз. Не беспокойтесь, товарищ генерал-майор, не подведем!»

Генерал Бородин ожидал от него именно такого ответа, поэтому кивнул и удовлетворенно произнес:

– Вот и отлично. Теперь что касается вашего прибытия. Дата заброски – 20 апреля 1942 года. В этот день генерал Власов, получив приказ, поедет во Вторую Ударную, принимать армию. Тогда-то вы и встретитесь. И сразу возьмете его под плотный контроль. Заброс – как обычно, через временной портал: точка высадки, точка возврата, пункты экстренной эвакуации… Место – недалеко от деревни Мясной Бор. Возле нее и произойдет ваш первый контакт с генералом. По легенде, вы – особая группа, выделенная штабом фронта для его личной охраны. Мол, учитывая всю важность Любаньской операции и значение самого генерал-лейтенанта… Майор Злобин станет новым начальником охраны Андрея Андреевича, Молохов и Самоделов – помощники. Капитан Лепс – личный врач командарма, ну, а Герман Градский – переводчик. С такой легендой: он – профессор-лингвист, призванный в армию и срочно направленный во Вторую Ударную в качестве особого переводчика. Там же, под Новгородом и Любанью, кто только не воюет против наших! И немцы, и испанцы, и датчане, и голландцы, и бельгийцы всякие, и шведы… Почти вся Европа: 250-я испанская дивизия, легионы СС «Фландрия» и «Нидерланд»… Вот и понадобился человек, говорящий сразу на нескольких европейских языках. Дадим ему звание лейтенанта…

– Несолидно как-то, – покачал головой майор Злобин, – может, хоть старшего?

– Ничего, сойдет, – улыбнулся генерал Бородин, – да и вопросов к нему будет меньше. Думаю, Герман не против…

Пан Профессор кивнул: ладно! Был же когда-то толмачом при хане Батые, побуду лейтенантом-переводчиком и при генерале Власове…

– Итак, – подвел итог генерал Бородин, – все, кажется, решили. Вот файлы с вашими легендами, вот бумаги и документы. Вопросы?

Капитан Лепс решил уточнить:

– Товарищ генерал, по поводу снаряжения… Отправляемся, как я понял, не на одну неделю, нужно много чего взять с собой: оружие, боеприпасы, продукты, лекарства… Спецоборудование, само собой. И как мы все это потащим? На себе? Надо бы нам машину…

Майор Злобин тоже кивнул – да, нужен автомобиль. На себе столько не попрешь, никаких сил не хватит.

Генерал Бородин подумал и сказал:

– Хорошо. Пусть Сергей Самоделов подберет – что-нибудь подходящее, боевое. Он же большой знаток машин, в том числе и армейских. И с учетом местных условий: имейте в виду, под Любанью – кругом болота, торфяники, к тому же будет весна, распутица… Воды по колено, а то и выше. Нужна такая машина, чтобы могла везде пройти, но в то же время не слишком выделялась и не привлекала бы внимания. Скажем, броневик или бронетранспортер… В общем – на усмотрение Самоделова. Ну, а техническую начинку в нее вы сами поставите – по своему вкусу. Можно набить по полной – и оружием, и оборудованием, и боеприпасами, и спецсредствами. Все что угодно, лишь бы не слишком вылезать из бюджета. Сами знаете, как тяжело сейчас с финансированием…

Сергей Самоделов кивнул – сделаем, будет бронемобиль. Конечно, с хорошей защитой и мощным вооружением. Ну, и вместительный, само собой, чтобы все влезло. Уж воевать – так воевать…

* * *

– Прошу любить и жаловать, вот она, наша красавица. – Сергей театральным жестом указал на темно-зеленую, угловатую машину, стоящую посреди лабораторного цеха. – Конечно, «ласточкой» назвать ее трудно, но зато – прочная и надежная…

Члены группы придирчиво осмотрели бронемашину – уважение вызывает. Приземистая, бронированная, шестиколесная. Сергей Самоделов между тем продолжил презентацию:

– Колесный бронетранспортер БТР-152к. Очень неплохая машина, и главное – неприхотливая. Разработана в конце сороковых годов ХХ века, принята на вооружение в начале пятидесятых. Эту мы взяли из Музея военной техники и, соответственно, довели до ума. Лобовая броня – тринадцать миллиметров, бок и корма – восемь. Обратите внимание: листы установлены под крутым углом, чтобы повысить защиту. Изнутри – несколько слоев кевлара, для бронестойкости… Спокойно выдерживает попадание пули и осколка. Мотор – сто десять «лошадей», скорость по шоссе – 65 километров в час. Отличная проходимость, спокойно идет по любой дороге и даже без нее. Под Любанью же – одни торфяники, и это нам очень пригодится…

– Да, – подтвердил майор Злобин, – я посмотрел. Местность в основном топкая, низинная, много болот, проток, ручьев. В конце апреля они разливаются, и тогда везде – одна вода. Население в это время года обычно сидит по деревням, на сухих островах, даже носа наружу не высовывает. До конца мая, пока вода не сойдет и дороги не подсохнут. Хотя, собственно, дорог там вообще нет – в нашем, современном понимании. Куда ни посмотри – проселки и лесные тропы. Главное средство передвижения – лошадь. А весной, во время паводка, – лодка…

– Ничего, пробьемся как-нибудь, – уверенно произнес Самоделов, – колеса у нашей «ласточки» – шесть на шесть, можно форсировать водные преграды глубиной до метра, а еще брать невысокие завалы. Есть мощная лебедка, это на тот случай, если совсем сядем… Короче, настоящий вездеход! Внутри – три отделения. Первое – отсек управления, проще говоря, кабина. Она для командира бронемобиля и механика-водителя. Дальше – боевой отсек, рассчитан на двух стрелков. Третий отсек – бытовой, жилой, там по бортам – четыре койки, в два яруса. Можно спать, а также работать – есть выдвижной столик. При необходимости нижние койки сдвигаются, образуют стол для операций. Это на тот случай, если кого-то из нас зацепит… Тогда Леонид Анатольевич (кивок в сторону капитана Лепса) окажет помощь. Под койками – запасы продуктов, личные вещи, медикаменты и инструменты. А еще – аккумуляторы и ячейки для оружия и боеприпасов. Чтобы не расходовать на обогрев машины горючее, в кормовой части имеется печка-буржуйка, топится дровами или углем. На ней же можно готовить еду… Есть и электрическая печка, само собой. Бензобаки в машине – по бокам, под броней. Сверху машину прикрывает стальная крыша, в ней – три люка, чтобы вылезать и вести огонь, сбоку – бронещели для стрельбы, а в корме – дверь для загрузки-выгрузки. Из специального оборудования – как всегда, мини-камеры по всему периметру корпуса. Дают изображение на экран комма под панелью управления… Никто не подберется к нам незаметно, зато мы всех увидим. Есть также датчики движения, локаторы, приборы ночного видения и тепловизоры. С их помощью можно воевать в полной темноте или в густом тумане. Разумеется, у каждого из нас – связь друг с другом и с командиром группы. Ну, что еще вас интересует?

– Оружие? – тут же спросил Матвей Молохов.

– В оригинале на БТР-152к стоял 7,62-мм пулемет, – ответил Сергей Самоделов, – но я решил, что этого будет маловато. Учитывая всю сложность операции… А потому попросил ребят поставить что-нибудь посолиднее. И вот что они придумали…

Сергей показал на два ствола, торчащие над кабиной:

– Крупнокалиберный пулемет КОРД и гранатомет АГС-40. Достаточно мощное и грозное оружие, и главное – внешне очень похожее на то, что уже было в то время. По крайней мере, если особо не приглядываться… Пулемет – 12,7 мм, дальность стрельбы – два километра, поражает бронированные цели и низколетящие самолеты на наклонных плоскостях. Можно срезать, например, Ю-87 при выходе из пике. В ленте – 150 патронов, зажигательные и бронебойно-зажигательные с вольфрамовым наконечником. На 750 метрах пробивают 20-мм броню, а если подойти ближе – то и больше. Что позволяет нам уничтожать любую немецкую технику вплоть до танка Pz III. При правильном попадании, конечно. Гранатомет – в основном для уничтожения живой силы противника, стреляет 40-мм безгильзовыми осколочно-фугасными гранатами. Дальность – два с половиной километра… Накрывает, что называется, площадями, точность стрельбы даже не важна. Справа от ствола вы видите контейнер, в нем лента с двадцатью выстрелами. Запасные – внизу, под модулем. Разумеется, оба ствола оборудованы оптическими прицелами и приборами ночного видения. От пуль и осколков стрелков защищают бронещитки, слева и справа по всему периметру боевого модуля. Они тоже с кевларовой защитой, для надежности…

Матвей Молохов удовлетворенно кивнул – хорошее оружие, как раз то, что нужно. И против бронетехники, и против пехоты. Можно комбинировать, в зависимости от ситуации…

– Специальный станок позволяет поворачивать стволы на 180 градусов по горизонтали и до 75 градусов по вертикали, – пояснил Самоделов, – во время дождя боевой отсек закрывается кожухом, который служит также для маскировки – чтобы не слишком светить наше оружие. В целом БТР-152к выглядит достаточно аутентично, вопросов особо возникнуть не должно…

– Ну, а в случае чего, – вмешался майор Злобин, – мы скажем, что это советский экспериментальный бронемобиль с новейшими образцами оружия, проходит первое полевое испытание. Как было с нашим бронелетом во время Финской кампании…

– Да, замечательная была машина! – мечтательно произнес Леонид Лепс. – Летала, как птица…

– Зато вооружение у БТР-152к значительно сильнее, – возразил Сергей Самоделов, – по огневой мощи – это, считай, целая батарея. Любую цель может поразить – и наземную, и даже воздушную. У немцев ничего подобного нет и не будет, и мы, таким образом, получим определенное преимущество. К тому же у нашего бронемобиля чрезвычайно простое управление, практически – как у обычного грузовика. Любой справится, даже не слишком обученный человек…

– Вот и прекрасно, – сказал майор Злобин, – значит, вопрос с транспортом решен. Загружайте в него боеприпасы, вещи – и вперед, на войну. Да, не забудьте захватить побольше горючего и продуктов – во Второй Ударной с этим туго, придется рассчитывать только на себя. Что ж, пора, как говорится, нам в путь-дорогу, труба зовет…