Текст книги "Такса миссис Хадсон"

Глава десятая

Я оказалась права: миссис Хадсон действительно уже с удовольствием угощала Баси́ну чаем. Более того, на столе стояла фарфоровая тарелочка с моими обожаемыми миндальными бисквитами. Из-за этого мерзкого Пигсли я чуть было не пропустила свое любимое лакомство!

Через полминуты я уже сидела возле миссис Хадсон и внимательно слушала – Баси́на начала рассказывать. Доктора Ватсона с нами не было – он еще не вернулся после дневных визитов. Я пару раз умильно посмотрела на Холмса, слегка поскулила – и получила свой миндальный бисквит. И еще позволила Баси́не погладить себя по спинке – чтобы не боялась меня и окончательно успокоилась. Таким образом, в нашей комнате воцарилась добрая, доверительная атмосфера, располагающая к неспешной дружеской беседе.

Баси́на говорила спокойным, тихим голосом, медленно, иногда замолкая на минуту-другую. Однако, как я поняла, не потому, что плохо знает английский язык, вовсе нет, а потому, что эти воспоминания причиняли ей боль.

– Однажды к нам в фургон пришли чужие, неприятные люди, – рассказывала девочка, – и стали убеждать папу принять участие в одном деле… Нужно было залезть в музей и выкрасть украшения царицы Нефед. Они стоили очень дорого… Обещали нам за это много денег, а мы очень в них нуждаемся – чтобы вернуться обратно в Египет. Заработать на билеты у папы никак не получается. Этим людям требовался худой, ловкий мальчик, циркач – такой, как я, вот и обратились к нам. Они же не знали, что я девочка, папа при людях всегда называл меня Азимом! В конце концов отец согласился – иначе нам домой никогда не попасть, и уговорил меня. Мне объяснили, что надо сделать: как забраться в воздуховод, снять решетку, разрезать стекло алмазом и что именно взять…

Позапрошлой ночью папа подвез меня к музею и помог забраться наверх. Я влезла в воздуховод и долго ползла по нему, а затем увидела решетку и сняла ее – как мне объяснили. Это оказалось совсем несложно. Потом я спустилась вниз по шторе и подошла к витринам, стоящим у стены. Мне сказали, что открывать их ни в коем случае нельзя, нужно лишь осторожно разрезать стекло алмазом. Что я и сделала. Я достала украшения и сложила их в два мешочка, которые мне передал папа. Затем забралась обратно в дыру и поползла назад. На улице я отдала оба мешочка папе, и он похвалил меня, сказал, что я очень храбрая и умная девочка, все сделала правильно. Затем мы вернулись в наш фургон. Было поздно, и никто нас не видел…

А утром к нам снова пришли те неприятные люди, и папа отдал им один мешочек, второй же еще ночью отнес куда-то и спрятал. Куда, я не знаю, спала в это время. Я ведь так переволновалась и так устала!

Я решила, что все на этом закончилось, но вчера ночью снова пришел один из этих страшных людей и стал требовать у папы остальные украшения. Они долго спорили, папа не хотел отдавать, и тогда этот человек ударил его ножом. Я в это время сидела под цирковыми костюмами – папа успел накрыть меня, но все слышала. Мне было очень страшно, особенно когда стали стрелять… Я заметила, что папа ранен, хотела помочь ему, но он сказал, что мне нужно спрятаться и никому не показываться, особенно – полиции. И что меня будут искать плохие люди, а потому их тоже следует опасаться. Мне удалось незаметно вылезти в окно и забраться в клетку к Симону, нашему цирковому льву. Я знала, что он мне ничего плохого не сделает, ведь до этого я часто кормила его и чистила клетку, а мистер Хальве, хозяин и дрессировщик, платил мне за это. Там, в этом домике, всегда тепло, можно прятаться долго… Я хотела просидеть у Симона до тех пор, пока не вернется папа, но очень испугалась, когда ваша собачка начала на меня лаять. Вот и выскочила наружу, решила: а вдруг она меня укусит?

– Что ты, Баси́на, – ласково улыбнулась миссис Хадсон, – наша Альма – умница и красавица, кусает только злых людей. Так ведь, девочка моя?

Я согласно тявкнула и усердно завиляла хвостом, демонстрируя полное свое дружелюбие. И даже подсела к девочке поближе – чтобы та могла меня еще раз погладить. Это ее успокоит.

– Я ужасная трусиха! – тихо призналась Баси́на. – Испугалась такой замечательной собачки! А все из-за того, что этот страшный человек, который ударил папу ножом, хотел зарезать меня тоже. Он прямо так и сказал: «Убью твоего сына, если не отдашь украшения!»

Девочка замолчала – от волнения не могла больше говорить. Холмс подождал немного, затем спросил:

– Скажи, Баси́на: все-таки где твой папа спрятал свой мешочек?

– Не знаю, – тихо вздохнула девочка и опустила глаза. – Отнес куда-то ночью, я не видела. У нас в домике его точно нет.

– Верно, – согласился Шерлок, – люди Лестрейда тщательно обыскали ваш фургончик, все стенки простукали, пол и даже крышу. Но ничего интересного не нашли.

Шерлок достал кисет с табаком, набил свою любимую вересковую трубку и не спеша закурил. И глубоко о чем-то задумался – его взгляд стал рассеянным, устремленным куда-то вдаль.

– Скажите, сэр, мой папа умирает? – взволнованно спросила Баси́на и подняла на Шерлока глаза, полные слез.

– Нет, – покачал наш сыщик головой, – ему уже сделали операцию, он выживет. Если, конечно, на него снова не нападут бандиты… Пойми, Баси́на, сейчас очень важно найти этот второй мешочек и вернуть украшения на место, в Британский музей, иначе эти негодяи не оставят вас в покое. Скажи, куда твой отец мог его спрятать? Он еще где-то в цирке? Как ты думаешь?

Девочка вздохнула и слегка пожала плечами. Шерлок посмотрел на нее задумчиво, подымил еще пару минут, а затем с легкой улыбкой произнес:

– Ладно, не буду больше тебя мучить. Отдыхай, Баси́на, набирайся сил. Когда твоему отцу станет немного лучше, мы навестим его в госпитале, и ты сможешь с ним сама поговорить.

– Правда? – сразу повеселела девочка. – Я очень боюсь за папу! У меня, кроме него, больше никого нет… Когда я увижу его? Завтра, послезавтра?

– Полагаю, не раньше чем через несколько дней, – произнес Холмс.

Девочка сразу погрустнела. После этого Шерлок поблагодарил миссис Хадсон за чай и пошел к себе наверх. Я, естественно, увязалась за ним: видела, что он о чем-то напряженно думает. Значит, можно узнать еще что-то об этом деле… У Шерлока есть одна замечательная привычка: когда ему нужно решить какую-то сложную задачу, он рассуждает вслух и при этом часто обращается ко мне. Разумеется, я не могу дать ему совет, зато помогаю думать.

Скажу без всякой ложной скромности, я прекрасная слушательница, всегда внимательна и молчалива, никогда не перебиваю. А иногда даже кое-что подсказываю – по-своему, по-собачьи, конечно же. Жаль только, что он не всегда меня понимает…

Шерлок заметил меня, взял на руки и отнес к себе в гостиную. И начал, по своему обыкновению, мерить комнату длинными шагами, размышляя вслух:

– Баси́на, несомненно, рассказала нам далеко не все, что знает, многое утаила. Она отличная актриса и прекрасно разыграла свою роль – маленькой испуганной девочки, хотя вряд ли нас боится. Кроме одной маленькой таксы… И еще она ловко скрывает свои мысли и чувства! Полагаю, ей известно, где спрятан этот мешочек, а также почему отец это сделал. И почему он наотрез отказался отдавать его Красавчику – даже под страхом смерти. Мистеру Салеху, конечно, было хорошо известно, какую опасность для него и дочери представляет этот громила, однако он все-таки пошел против него. Не испугался даже бандитского ножа… Ради чего? Что там такое, в этом мешочке? Я внимательно изучил список украденных вещей и сейчас нахожусь в некотором недоумении. Разумеется, царские украшения – очень дорогие вещи, золото и большие драгоценные камни… Но не настолько же ценные, чтобы ради них рисковать жизнью своей единственной дочери! И своей собственной… Дело, полагаю, в каком-то конкретном предмете, который мистер Салех ни за что не хочет отдавать грабителям. Еще одна загадка, и очень интересная!

Шерлок походил по гостиной еще минут десять, затем спустился вниз, к миссис Хадсон, и попросил ни в коем случае не открывать двери незнакомым людям. Если бандиты догадаются, что наша девочка и есть тот самый цирковой «арапчонок»… Они, несомненно, придут, и тогда могут возникнуть большие проблемы. У всех нас…

Вскоре вернулся доктор Ватсон – постарался скорее закончить свои консультации, ему тоже захотелось услышать историю Баси́ны. Шерлок рассказал все, что узнал от девочки, а потом поделился своими собственными соображениями. И задал Ватсону все тот же вопрос: где может быть спрятан мешочек?

Доктор немного подумал и ответил:

– Вряд ли мистер Салех выходил ночью в город, он плохо знает Лондон и неважно говорит по-английски, к тому же он страшно боится полиции. Значит, мешочек все еще где-то там, в цирке. Может быть, даже в той самой клетке, где сидела Баси́на. Недаром она сразу же побежала туда!

– Да, вполне возможно, – кивнул Холмс, – жаль, что мы не додумались до этого раньше и не обыскали львиную клетку. Что стоило бы попросить мистера Хальве увести Симона и самим осмотреть ее! Сказали бы, например, что хотим проверить условия, в которых содержится несчастный старый зверь…

– Что поделать! – вздохнул доктор Ватсон. – Хорошая мысль, как известно, всегда приходит постфактум! Конечно, нам надо исправить эту ошибку, но вот как? Самим залезть в клетку со львом? Не получится… На такое способна только наша храбрая Альма!

Я слушала этот разговор, сидя возле кресла Холмса, и похвала доктора Ватсона мне очень понравилась. Да, нам, таксам, отваги не занимать, как и сообразительности. Я подошла к большому трехстворчатому шкафу, где Шерлок хранил свою одежду, в том числе и для переодеваний, и два раза негромко гавкнула.

– Ты хочешь, чтобы я снова стал «леди Дитмар»? – удивился Холмс. – Хм, но это вызовет подозрение у мистера Альнутти… Да и у бандитов тоже – они наверняка уже следят за циркачами, ищут пропавшего мальчика. Слава богу, что они не знают, что он… в смысле, она… уже у нас. Но ты, Альма, разумеется, права: все-таки придется залезть ко льву в клетку. Надо только придумать, как это сделать – чтобы было безопасно и не рисковать тобой. Вдруг лев накинется на тебя?

Я скептически гавкнула: Симон уже совсем старый, охотничьего азарта в нем почти нет. Он, судя по всему, давно живет в цирке и вполне доволен своею судьбой. Но Шерлок, конечно же, был прав, все равно следовало соблюдать осторожность. Лев как ни крути, а все-таки хищник, и иногда бывает довольно агрессивен – особенно когда голоден или же сильно не в духе. Даже в таком весьма почтенном возрасте он может причинить немало неприятностей. И еще, разумеется, следовало остерегаться бандитов, друзей громилы Красавчика, – вот те точно очень опасны. И даже больше, чем любой дикий зверь…

Глава одиннадцатая

На следующий день рано утром я выскочила во двор и побежала своим привычным маршрутом – вдоль длинного забора. Как я и ожидала, тут же сверху, с соседней крыши, раздалось противное шипение.

– Снова Барти, дружка своего, ищешь? – спросил Пигсли.

– Нет, – с деланым равнодушием ответила я, – некогда мне. Дело у меня есть, важное.

– Какое? Небось новое преступление расследуешь?

Пигсли знал, что я иногда занимаюсь самостоятельным расследованием небольших дел, связанных, как правило, с обитателями нашего квартала.

– Тоже нет, – отрывисто гавкнула я, – мистеру Холмсу сегодня помогаю. Он попросил меня съездить с ним в цирк – ему зачем-то понадобилось залезть ко льву в клетку: решил ее обыскать, а я в это время должна отвлекать внимание ее хозяина, льва Симона. Чтобы тот, часом, не набросился и не покусал нашего великого сыщика. Так что лаяться и ругаться мне с тобой, рыжий, совсем некогда, прощай!

С этими словами я развернулась и помчалась домой. Но краем глаза успела заметить, что Пигсли сорвался с места и рыжей стрелой понесся по белым, заснеженным крышам соседних домов – передать как можно скорее эту важную новость коту Бальтазару. А тот найдет способ сообщить ее своему хозяину, профессору Мориарти.

Я вернулась в нашу квартиру, где меня уже с нетерпением ждали Шерлок Холмс и доктор Ватсон – давно одетые и готовые к выезду. Мы взяли кеб и немедленно отправились к цирку: нужно прибыть туда раньше профессора Мориарти.

Мы успели вовремя, приехали первыми. Холмс отпустил кеб, и мы незаметно пробрались ближе к цирковому шатру. Залезли в ту же самую повозку с сеном, что и раньше, и затаились. Нам все было хорошо видно: и сам цирк, и фургончики артистов, и клетки с животными. Прекрасное место для засады!

Вскоре со стороны Лейкер-стрит раздался глухой стук копыт, показалась знакомая нам черная коляска. В ней сидел Мориарти, он сам правил лошадьми. Профессор был один, без своей обычной свиты – грозных бандитов, но зато с любимым котом Бальтазаром.

Мориарти, судя по всему, решил, что столь важное и ответственное дело, как поиск сокровищ, нельзя никому доверять, и уж тем более – тупым громилам. Хватит, попробовали один раз! Я не могла с ним не согласиться: хочешь, чтобы все прошло так, как надо, делай сам. С другой стороны, Мориарти мог просто решить ни с кем не делиться. Тоже понятное желание.

Профессор не спеша вылез из коляски, привязал к уличной тумбе лошадей, взял на руки кота Бальтазара и пошел к зверинцу. Остановился возле львиной клетки и начал внимательно ее изучать. Ему никто не мешал: циркачи занимались своими делами, репетировали на арене, готовились к вечернему выступлению. Или же просто сидели у себя в фургончиках, отдыхали… Лев, как обычно, дремал в теплом домике, наружу не показывался – холодно!

Мориарти постоял так пару минут, а затем что-то тихо сказал коту Бальтазару и опустил его на землю. Тот мгновенно исчез. Но вскоре появился снова, только уже не один, а с целой компанией – Труди, Ганси и Пигсли. Братья шли позади рыжего разбойника и, как мне показалось, конвоировали его. Пигсли выглядел жалко, дрожал всем телом – то ли от холода, то ли от страха. То ли от того и другого вместе… Он то и дело останавливался, поджимал то одну лапу, то другую и затравленно смотрел по сторонам. Но братья Труди и Ганси неумолимо гнали его вперед.

Наконец кошачья компания подошла к клетке. Профессор Мориарти презрительно посмотрел на трясущегося от страха Пигсли, нагнулся и брезгливо взял его двумя пальцами за шкирку. Рыжий закрыл глаза и поджал хвост – ничего хорошего не ожидал.

И оказался прав: профессор: отодвинул тяжелую задвижку на двери и с силой швырнул Пигсли внутрь железной клетки. Рыжий отлетел к самому львиному домику и приземлился на все четыре лапы – у кошек это хорошо получается. Вскочил, осмотрелся, по запаху мгновенно понял, возле кого находится, и отчаянно завопил. Развернулся и бросился со всех лап обратно, но профессор успел закрыть дверцу.

Пигсли попытался протиснуться между стальными прутьями, но не смог: сильно разжирел за последнее время. Что было логично: за собой не следил, ел все подряд… А я ему говорила! Короче, рыжий оказался один на один со львом.

Царь зверей еще мирно спал, однако пронзительные вопли Пигсли не могли не разбудить его. Сначала из домика послышался недовольный, низкий рык, а затем раздалось и злое, утробное ворчание. Симон как бы говорил: «Не мешайте мне спать, заткнитесь вы там!» Однако напуганный до полусмерти Пигсли продолжал визгливо орать, и это льву совсем не понравилось. Он снова грозно рыкнул, а затем решил все-таки посмотреть, что там происходит и кто это так истошно вопит. И навести порядок.

Симон вразвалочку вышел из зимнего домика, потянулся, лениво зевнул во всю розовую пасть, помотал грязно-рыжей гривой и недоуменно уставился на вопящего от страха Пигсли: что это за зверь такой? И почему он здесь? В качестве еды? Но что-то рано еще…

Симон слегка тронул Пигсли лапой – просто из интереса. Обезумевший от ужаса кот вжался спиной в стальные прутья и решил отбиваться. Зашипел, принял грозную позу… Мол, просто так я не сдамся, буду драться до последнего! Льву это, само собой, ужасно не понравилось: какая еще драка, зачем, по какому поводу?

Лев еще раз грозно рыкнул и показал огромные желтые клыки. Пигсли завопил уже совсем дурным голосом, и это еще больше разозлило Симона. Он решил немедленно разобраться с безумно кричащим клочком рыжей шерсти, чтобы потом снова спокойно уснуть. И приготовился поддеть бедного кота длинным черным когтем…

В это время Мориарти подскочил к клетке и отодвинул задвижку, Пигсли моментально сообразил, что нужно делать, и стрелой метнулся к выходу. Симон, раззадоренный охотничьим азартом, бросился за ним. Они почти одновременно вылетели на улицу и понеслись в сторону Лейкер-стрит. Надо отдать должное Пигсли: несмотря на лишний вес, он удирал от хищника с большой скоростью: прямо рыжая молния, лишь пушистый хвост развевается по ветру.

Симон несся следом огромными прыжками и постепенно догонял кота, казалось, еще чуть-чуть – и схватит его. Но когда печальный конец был практически неминуем, Пигсли заметил высокое дерево и в два прыжка взлетел на него. Лев встал на задние лапы, попытался достать добычу, но рыжий успел забраться на самый верх. Уселся почти на макушке и, продолжая неистово орать, смотрел на опасного хищника выпученными от страха глазами.

Симон вскоре понял, что достать рыжего разбойника ему не удастся – слишком высоко, поэтому разочарованно рыкнул, оглянулся и не спеша потрусил куда-то по улице. Через пару минут из-за поворота донеслись испуганные женские визги, громкие мужские крики, а затем – и переливчатая трель полицейского свистка. Охота на царя зверей началась…

Она нас не интересовала, мы бдительно следили за тем, что делается возле львиной клетки. Мориарти, надо сказать, времени зря не терял: едва Симон покинул клетку, он залез внутрь и метнулся к деревянному домику. Нырнул в него, но вскоре вылез наружу с небольшим холщовым мешочком в руках. И быстро побежал к дверце.

Однако опоздал – Шерлок Холмс надежно запер ее. Причем не только задвинул тяжелый засов, но и заблокировал выход крепкой доской – поставил ее в качестве упора. Вылезти из стальной клетки для профессора оказалось невозможно. Мориарти попал в ловушку…

В руках Шерлок держал револьвер, рядом с ним, и тоже с оружием, стоял доктор Ватсон. Я прикрывала их от пособников профессора Мориарти – кота Бальтазара и братьев Труди и Ганси: повернулась к ним и грозно зарычала. Близнецы приготовились было к драке, но черный Бальтазар, поняв, что к чему (а он всегда отличался умом и сообразительностью), предпочел быстро покинуть место преступления. Правильно сделал: отступать надо вовремя, иначе рискуешь получить лишние шрамы на шкуре. Братья, естественно, незамедлительно последовали за ним – им драться тоже не особо хотелось. Знают мои зубы!

– Ну что, профессор, – весело сказал Шерлок Холмс, – похоже, вы все-таки попались?

Мориарти криво усмехнулся:

– Что вы хотите, Холмс?

– Сущие пустяки, всего лишь тот мешочек, что вы нашли в домике льва Симона. И который с такой нежностью прижимаете к своей груди…

– …Иначе вы сейчас вызовете полицию, меня обыщут, найдут украшения царицы Нефед и обвинят в краже, – закончил, чуть улыбнувшись, профессор. – Но тогда уважаемому директору музея Приксвеллу не удастся сохранить это досадное происшествие в тайне и он лишится своей должности. Я прав?

Холмс пожал плечами:

– Да, скорее всего, будет так.

– А что будет, если я отдам вам мешочек? – поинтересовался профессор Мориарти.

– Никакой полиции, мы с доктором Ватсоном просто уйдем, – ответил Шерлок.

– Но оставите меня в клетке?

Шерлок сухо рассмеялся:

– Думаю, вы найдете способ выбраться из нее. Зато вы сохраните свою свободу, а это самое главное…

– Странно, Холмс, – задумчиво произнес профессор Мориарти, – вы столько лет гонялись за мной, и вот теперь, когда, можно сказать, поймали на месте преступления, причем с неоспоримыми уликами в руках, решили вдруг отпустить. Впрочем, дело ваше… Дайте мне слово джентльмена, что не будет никакой полиции. И даже вашего приятеля, инспектора Лестрейда, и мы договоримся.

– Хорошо, – твердо ответил Шерлок, – даю.

Потом пояснил:

– Я делаю это ради директора Приксвелла. Он достаточно настрадался из-за ваших козней, профессор.

Мориарти думал не долго:

– Вот, ловите!

И кинул сквозь прутья мешочек, Холмс ловко поймал его. Ватсон в это время держал профессора на мушке револьвера – на всякий случай. Шерлок открыл мешочек, посмотрел и удовлетворенно кивнул – там лежали золотые украшения царицы Нефед. Те, что он искал. После этого махнул доктору Ватсону рукой – уходим. И мы немедленно покинули зверинец.

Очень, надо сказать, вовремя: свистки полицейских раздавались все ближе и ближе – лев бежал обратно в клетку, спасаясь от разъяренных прохожих. Бедный Симон, должно быть, думал: погулял, называется – едва шкуры не лишился! Нет, у себя дома все же спокойнее, безопаснее и надежнее. Да и кормят, опять же, неплохо…

Циркачи начали в беспокойстве выглядывать из фургончиков – что там опять происходит? В общем, самое время нам незаметно исчезнуть.

Мы дошли до Лейкер-стрит, где не без некоторого труда нашли кеб, и вернулись обратно на Бейкер-стрит. Шерлок немедленно послал записку директору Приксвеллу – пригласил к нам, чтобы отдать спасенные царские украшения и рассказать обо всем. А до этого он решил еще раз побеседовать с Баси́ной – но уже серьезно и откровенно, имея на руках, так сказать, неоспоримые доказательства. Он не собирался ни в чем обвинять девочку (как и ее отца), но ему требовались ответы на кое-какие вопросы. Истина – вот к чему он всегда стремился и ради чего рисковал своею жизнью, причем часто – без оглядки на обстоятельства.