Текст книги "Идущий"

Дини приоткрыл глаза. Было поздно – солнце стояло высоко. Дини лежал на кровати, укрытый плащом. Пахло табаком и овчиной. Было тихо. Наверное, хозяева еще спали – они легли намного позже Дини, сидевшего над их сыном до полуночи.

Тело мальчика покрывали волдыри, в любой момент готовые лопнуть, истекая гноем и кровью. Дини приходилось держать руки над каждым волдырем в отдельности, и лечение затянулось. Под конец, совсем обессиленный, он, как обычно, провалился в сон, даже не отойдя от больного.

Дини приподнял голову и тут же опустил ее. Она казалась распухшей и тяжелой. Несмотря на сон, Дини был по-прежнему очень уставшим. Он находился в Лизии уже пять дней и вылечил за это время семь человек. Постепенно мальчик пересекал город, перебираясь из одного дома в другой, в направлении северо-восточных ворот. Если бы мальчик просто пошел к ним, ему бы не понадобилось и часа, но его дар задерживал его то в одном, то в другом месте. После пятого дома ему даже не понадобилась интуиция – хозяева спросили, не поможет ли он их родственникам на одной из соседних улиц. У женщины сильные боли в животе, и даже знахарь, которого вызывали три дня назад, не облегчил ее состояние.

В следующий дом – где мальчик находился сейчас – его тоже привели люди. Кроме хозяев, здесь были еще несколько человек. Соседи? В городе о Дини пошел слух, и некоторые, если даже не нуждались в услугах странного мальчика, хотели просто поглазеть на него.

Когда Дини только рассматривал больного, он даже не взглянул на стоявших в комнате мужчин. Позже, в процессе лечения, один из них привлек его внимание. Что-то в нем Дини не понравилось. Хотя мальчик сосредоточился на язвах сына хозяев, он несколько раз глянул на этого мужчину, с первого взгляда никак не выделявшегося среди остальных. Дини изредка менял позицию перед кроватью, что и позволило видеть всю комнату. Мужчина рассматривал Дини с каким-то странным выражением лица. И он вышел из дома, так и не дождавшись, когда мальчик закончит лечение.

Проснувшись и вспоминая происходившее, Дини догадался, что во время лечения у него обострялось чутье. Он и раньше чувствовал исходящие от людей эмоции, но не особенно обращал на это внимание. Раньше было просто – родственники больного источали горе и страх. Раньше никого из посторонних не было. Вчера впервые пришли те, кто не переживал за больного.

Дини встал с кровати. Он был один в комнате. Единственное окно выходило во внутренний дворик. Дини прошел в другую комнату, переднюю, где вчера лечил мальчика. Сейчас здесь никого не было. Дини выглянул в окно. Улица находилась близко к северо-восточным воротам Лизии, и по ней перемещались пока еще немногочисленные прохожие. Несмотря на мягкий успокаивающий свет, Дини почувствовал тревогу. Ее источник был размытым, ирреальным, но он все-таки был.

Дини вспомнил лицо вчерашнего мужчины, пристально изучавшего его, но уверенности, что дело в нем, не было. Дини почувствовал, что хотя бы на день должен отказаться от лечения людей. Ему нужно покинуть город. В противном случае, разрываясь между потребностью в отдыхе и желанием кому-то помочь, он рискует повредить рассудок. Он задержался в Лизии, и его по-прежнему ждала дорога.

Городские ворота запирались с заката до рассвета – ночь для ухода исключалась. Ранним вечером, когда с площади потянутся сотни людей, Дини пристроится к ним. Он решил, что вывернет наизнанку плащ, изменив его цвет, и накинет капюшон.

Оставалось одно – покинуть этот дом со двора. Для этого вполне подходила комната, где он провел ночь. Дини почувствовал, как тревога отпустила.

Нужно только дождаться вечера.

Начало преследования

Правитель стоял у окна, глядя на восходящее солнце, и Флек, зайдя в комнату, выжидающе замер.

Флек являлся не только правой рукой Правителя, но и главным советником, генератором его энергии. Он был проводником между Правителем и его поданными. И еще Флек был троюродным братом Правителя, хотя добился своего положения не из-за родственной связи.

В мире, где каждый пятый мог оказаться твоим родственником, это не играло никакой роли. У Правителя имелись родственники и поближе Флека, но это не дало им никаких особенных преимуществ. Чего только стоил пример родного младшего брата Правителя – он был заключен в Клунс, самую строго охраняемую тюрьму Всех Заселенных Земель. Заключен сразу, стоило ему лишь выразить сомнения относительно абсолютной власти Правителя, и то, что они оба пришли в этот мир благодаря одной женщине, ничего не изменило.

Флек знал это, и тем значительнее было его собственное достижение. Он был единственным человеком, кто позволял себе давать советы самому Правителю, этому современному Мессии, пожелавшему вытянуть человечество из бездны, в которую оно уже начинало соскальзывать. Флек был единственным, перед кем Правитель изредка проявлял нечто, что можно было характеризовать, как слабость, перед кем Правитель представал обычным человеком.

Флек молча ждал, и Правитель наконец повернулся. Флек склонил голову. На него смотрел худощавый темноволосый мужчина в белой одежде, с приятными чертами лица, с бледной кожей, с холеными пальцами рук и безупречными ногтями. В его движениях была гибкость и грация барса, быстрого, безмолвно свирепого и в то же время дотошного в отношении чистоты собственной ослепительной шерсти. И еще у Правителя были пронзительно голубые, почти белесые глаза.

Однажды Флек слышал историю одной повивальной бабки, служившей еще при отце Правителя и утверждавшей, что сам Правитель не был рожден, как все люди. Он появился в спальне своей матери, на которую вообще не был похож, неизвестно каким способом. Женщина, бывшая до этого беременной, уже осталась без «живота», но не было никаких признаков родов.

И сама женщина утверждала, что никого не рожала.

От безумия, вызванного отсутствием внутри плода, ее спасло сопение и плач маленького Правителя. Спустя несколько месяцев у женщины помутился рассудок, и ребенка выкармливали няньки.

Флек слышал эту историю в ранней юности, когда их пути с Правителем еще не пересеклись, и когда он еще не задавался кое-какими вопросами. Позже все нити похоронило вездесущее время. Повивальная бабка исчезла, ее след потерялся.

Выдержав паузу, Флек поднял голову, расправил плечи. Он сам чем-то напоминал Правителя. Тот же рост, та же комплекция и гибкость. Почти одинаковый цвет волос. Только кожа смуглая и черные глаза.

Правитель спросил:

– Гонец прибыл?

Флек склонил голову.

– Да, Правитель. Слухи подтвердились – мальчик действительно существует. И он лечит болезни.

С минуту Правитель вышагивал вдоль окна. В его движениях не было нетерпения, лишь неудержимая энергия, не позволявшая долго оставаться неподвижным. Он остановился, коротко глянул на Флека. Тот не стал дожидаться нового вопроса.

– Недавно он был в Лизии. Может, и двух дней не прошло. Это – проверенный факт.

Правитель коснулся подбородка своими тонкими женственными пальцами.

– Куда он направился?

– Неизвестно, Правитель, – Флек поморщился. – Для этого нужны направленные поиски, желательно определенной группой. Конечно, немногочисленной.

Он замолчал, ожидая вопросов или приказаний. Минуту Правитель перемещался вдоль окна, затем, не замедляя движений и не глядя на Флека, сказал:

– Надеюсь, ты понимаешь, как важно найти мальчишку. Найти как можно быстрее.

– Да, Правитель.

– Кроме того, что он нам нужен, мальчик может стать источником опасности, сам того не желая.

Флек кивнул. Он понимал, какие могут возникнуть конфликты в отдельных городах, когда местные власти осознают, кто находится в их вотчине. Не считая малонаселенных районов, где хозяйничают банды.

– Мальчишка может погибнуть от руки неизвестного негодяя. Или бесследно исчезнуть, что также чревато нехорошими последствиями. Твои предложения?

Флек выдержал паузу и заговорил.

Спустя несколько минут, когда он закончил, Правитель сказал:

– Хорошо, Флек. Действуй. Надо предупредить комендантов всех крупных городов о том, что они обязаны задержать мальчика и охранять его до прибытия твоих людей.

Флек склонил голову и быстро вышел.

Гурин колотил мечом с тупым лезвием по специальному манекену, и этот вымышленный враг кряхтел под градом быстрых, чудовищной силы ударов, покрываясь трещинами и опасно кренясь. Гурин был обнажен по пояс, его потный торс сверкал под лучами солнца.

Во внутреннем дворике громоздкого, угрюмого здания, где располагались казармы личной гвардии Правителя, вместе с Гурином тренировались с десяток человек, но они больше косились на крупного широкоплечего мужчину, казавшегося обезумевшим и не видевшим ничего вокруг, кроме манекена-противника.

Гурин остановился, как только замерли все остальные. Сделав пару вдохов, восстанавливающих дыхание, и медленно повернувшись, он понял причину общего оцепенения. На тренировочную арену, скрытую от посторонних глаз каменной стеной, зашел Флек – правая рука самого Правителя, можно сказать, его тень. Воины склонили головы, и Гурин, позволив себе еще один восстанавливающий вдох, сделал то же самое. Несмотря на опущенную голову, он заметил, как Флек легким кивком поманил его.

Гурин двинулся в его сторону. На ходу он совершил сразу несколько действий: воткнул в землю меч, зачерпнул ковшом воду из бочки, стоявшую рядом, выплеснул воду на себя, смывая пот, подхватил полотенце, растерся и накинул верхнюю одежду. Полотенце, влажное и потемневшее, он бросил на землю. Все это никак не замедлило его движений. Он нагнал Флека, прежде чем тот вошел внутрь башни, где двое охранников контролировали вход во внутренний двор казармы.

Флек совершил малозаметное движение рукой, и охранники вышли, оставив Флека наедине с Гурином.

– Неплохо работаешь, – Флек повернулся к собеседнику. – Как всегда.

Гурин пожал плечами. Годы, когда похвала что-то для него значила, давно миновали, унеся вместе с юностью не только самомнение. Флек никогда не говорил лишних слов, сегодня он тоже быстро перешел к делу.

– Ты нужен Правителю. Ты и еще… скажем, трое из твоих воинов. Лучших воинов.

Гурин склонил голову. Флек сделал паузу, Гурин терпеливо ждал.

– Вам нужно найти одного человека. Мальчика лет семи-десяти. И доставить к Правителю. Живым и здоровым. Начнете с Лизии – там вы сможете взять след. Будьте внимательны и не лезьте напролом. Возможно, мальчика захотят найти другие люди, и у вас окажется полно противников. Пока никаких сведений нет, но я уверен: эти псы талхи наверняка уже знают про мальчика. Старая бестия Старх не сможет сидеть, сложа руки, это и обсуждать не надо. Но и без них отыщется достаточно желающих погреть руки на способностях ребенка.

Гурин, стоявший в полумраке башни изваянием, шевельнулся.

– Что за мальчик?

– Он лечит людей. Пока неизвестно ни об одном случае, когда он не смог помочь, какой бы ни была болезнь. Мальчик должен попасть к Правителю и только к нему.

Гурин кивнул. Спустя несколько минут, выслушав последние инструкции от Флека, Гурин позвал одного из охранников.

– Найди Булоха. Пусть придет ко мне в комнаты вместе с двумя напарниками – Камнем и Шрамом.

Драго постучал в дверь нужного дома, отступил на шаг, положив руку на рукоять меча, скрытого плащом и рясой, пришитой к изнанке верхней одежды.

Вечерело, видимость ухудшалась. Для того, что он должен был сделать, наступило самое подходящее время.

Драго показалось, что занавеска за окном шевельнулась. Прошла минута, и дверь отворили. На пороге показался старик, невысокий, показавшийся неповоротливым, но Драго не обманулся – человек, стоявший перед ним, не был немощен.

– Прости, добрый человек, – сказал старик. – Не могу ничего подать. Что было, отдал. Детишкам малым, старикам. Нынче много страждущих.

Старик замолчал, Драго выдержал паузу и тихо сказал:

– Тогда утешь меня словом, отец. Словом и Знанием.

Старик покосился по сторонам.

– Заходи.

Старик усадил Драго в передней комнате, предложил большую кружку кислого молока. Драго поблагодарил хозяина кивком, отпил половину.

– Что мне должны здесь передать?

Теперь, в доме, лицо связного показалось Драго смутно знакомым. Наверное, они встречались раньше в монастыре.

Старик помедлил и ответил вопросом на вопрос:

– Что ты узнал в городе?

Драго снова глотнул из кружки, сосредоточившись на прошедшем дне. Расслабленность в уставших ногах мешала этому. Старик воспринял молчание гостя, как колебание.

– Завтра утром я отправлюсь гонцом к Старху. Я должен буду передать Совету талхов то, что уже известно тебе.

Драго кивнул, давая понять, что знает это. Сведения были скупыми. Возможно, позже, когда он нагонит мальчика, он сможет передать связному Ордена что-то более определенное.

– Говори, – сказал старик.

– Мальчик был здесь несколько дней. Когда ушел, точно сказать нельзя. Я не смог проследить его перемещение по Лизии. Предполагаю, что он ушел три или четыре дня назад. В крайнем случае, пять дней назад. Скорее всего, он двигался к северовосточным воротам. Если так, он, наверное, продолжит путь в восточном направлении. Но это не точно.

– Хорошо, – старик подошел к окну, потоптался там, вернулся к Драго. – Значит, Вальцирия?

Драго представил близлежащий город на востоке. Сколько туда идти мальчику, который лечит больных, встреченных в пути? Сложно сказать. Если бы Драго шел туда без задержек, он преодолел бы расстояние чуть больше, чем за два дня. Нельзя быть уверенным, что мальчик потратит на дорогу значительно больше времени. Никто – ни Драго, ни Старх или его приближенные – пока не знал, чем руководствуется мальчик, и останавливается ли он во всех деревнях без исключения.

Драго медленно покачал головой.

– Между Лизией и Вальцирией две деревни. К северу и югу расположено еще по два небольших селения. Кто знает, не отклонится ли мальчик, чтобы затем двинуться в восточном направлении? Или пойти дальше? Я не уверен, что следующий город, куда мне придется войти, именно Вальцирия.

Старик выудил карту, распахнул ее небольшой салфеткой и, наморщив лоб, погрузил в нее взгляд. Спустя минуту он глянул на Драго, медленно допивавшего молоко.

– В трех днях пути к северо-востоку есть город Анохра. К югу расположен более крупный Брезель. Вряд ли Старх успел отправить во все эти точки нужных людей под видом курьеров Ордена, которые уже ждут тебя. Но у меня есть адрес в Вальцирии. Значит… тебе придется сделать крюк, если мальчик резко изменил направление, и ты не обнаружишь его свежий след. Ни в одном из этих городов нет представительств Ордена, но Совет не должен оставаться в неведении.

Драго устало кивнул. Оставалось надеяться, что мальчик пошел к Вальцирии. Если же нет, Драго потратит некоторое время, чтобы прибыть в Вальцирию к связному и сообщить новые данные.

Старик остался доволен.

– Теперь о том, что я должен тебе передать, – он держал в руке стеклянную колбу, наполовину заполненную тусклой желтой жидкостью. – Не беспокойся, для этой сыворотки у меня есть специальная кожаная фляжка, маленькая и удобная, ты ничего не разобьешь.

– Что это?

Старик улыбнулся, и улыбка почему-то неприятно изменила его лицо.

– Если дать кому-нибудь этого питья, человек расскажет все. Все, что тебя интересует. Расскажет только правду. При этом он будет выглядеть вполне нормальным, посторонние ничего не заподозрят.

Драго слышал о том, что есть нечто подобное. Напиток правды, называл его Лон. Признаться, Драго не верил, что напиток существует. Старик перелил половину содержимого колбы в неприметную маленькую фляжку и величественным жестом, как отдают что-то по-настоящему дорогое, вручил ее Драго.

– Может статься, у тебя не будет уверенности, что перед тобой нужный Ордену мальчик. Используешь напиток. Эта штучка не должна попасть в руки тех, кто не принадлежит к Ордену, тем более к людям Правителя. Официально этой жидкости не существует.

Драго кивнул.

– Разобьешь ее или просто выльешь содержимое, если тебя, не приведи Небо, прижмут к стенке, – старик улыбнулся. – Но этого, уверен, не произойдет. Старх и Совет Ордена знают, кого посылать.

Драго кивнул, отдавая дань лестной характеристике в свой адрес.

Старик принял прежний хмуро-настороженный вид.

– Проведешь ночь здесь или пойдешь дальше прямо сейчас?

Драго массировал колени.

– Выберу золотую середину. С одной стороны быстрый переход из монастыря утомил меня, и кто знает, когда доведется нормально поспать. С другой стороны… Надо скорее нагнать мальчика. Чувствую, если не сделать этого в самом начале, дальше все осложнится. Разбуди меня через три с половиной часа.

Драго рассматривал женщину несколько минут, прежде чем подойти. Она возилась с мальчиком лет пяти-шести: отряхнула с него грязь, занялась ссадиной на его лбу.

Это происходило на окраине деревни. Второй деревни после Лизии и ближней к Вальцирии.

Драго чувствовал легкое беспокойство. Уже во второй деревне не находилось никаких следов мальчика. Драго все еще рассчитывал обнаружить зацепку. В предыдущем селении он заходил в четыре дома, немало, если учесть, что столько же было в Лизии, городе, не деревне. И его расспросы лишь подпитывали слухи о необычном ребенке, что не было на руку ни ему, ни Ордену в целом. Но ничего другого не оставалось. Он передвигался, как обычный паломник или, если быть более точным, бродяга, идущий в неизвестность в поисках лучшей доли, и ему ничего не оставалось, как расспрашивать простых людей.

В этой деревне он заходил в пять домов, и ему очень не хотелось делать это в шестой раз. Деревенька небольшая, всего домов сорок, он рисковал породить у ее жителей иллюзию, что мальчик проходил здесь и даже кого-нибудь вылечил. И все-таки он должен убедиться, что мальчика здесь не было.

Встретив женщину в простом крестьянском платье, Драго решил поговорить с ней. Разговор на улице запомнится ей меньше, чем если бы Драго зашел к ней в дом.

Драго подошел, поздоровался. Мальчик смотрел на него с интересом, хотя и настороженно. Женщина выглядела спокойной. Причина была не только в светлом времени суток и отсутствии у путника оружия. Драго использовал личину обеспокоенного отца, искавшего сына, мальчика с чудесным даром. Мальчика, который думал, что отец погиб, поэтому шедшего в никуда.

Женщина, взяв сына на руки, покачала головой.

– Нет, я бы услышала. У нас здесь есть один ребенок, он был при смерти и все еще плох.

– Жаль, – Драго покачал головой, думая теперь, как поскорее уйти.

– Правда, через нашу деревню проходит много детей. Может, он проходил здесь, но не останавливался?

Драго улыбнулся.

– Может, и так.

Женщина попыталась сказать что-то еще, но монах попрощался и пошел прочь.

Ситуация, сложная после Лизии, ухудшилась. Драго терял и без того слабый след. Перед ним возникла дилемма: идти в Вальцирию или после этой деревни свернуть в сторону. Куда же пошел мальчик, если его следов в восточном направлении не было?

Драго колебался, какое направление избрать, когда сзади раздался скрип подводы. Драго покинул деревню, и ему надо решаться: вправо уходила дорога, ведущая к югу, к Брезелю. Еще через две сотни метров был поворот налево – к Анохре.

Драго остановился. Подвода приближалась. Черная лошадь тянула телегу, где восседали двое зажиточных крестьян. Они настороженно рассматривали путника, чувствуя, что он их ожидает. Путник выглядел безоружным, и все же под его длинным широким плащом можно было кое-что спрятать.

Драго склонил голову в приветствии.

– Не подбросите меня, добрые люди?

Крестьяне покосились друг на друга. Один из них, державший поводья, сказал:

– Мы спешим. Неотложные дела. Заказ коменданта Анохры.

– На благо Правителя, – сказал второй.

Что ж, подумал Драго, совершенно равнодушный к спесивой самоуверенности крестьян, не желавших взять его, и к мечу на телеге рядом со вторым крестьянином. Значит, Анохра. Пусть будет так. Он начнет с Анохры, затем направится к Вальцирии, и, если там ничего не обнаружится, он предупредит связного и двинется к Брезелю. Мальчик все равно идет медленней, где-нибудь его следы обнаружатся.

Драго улыбнулся:

– Какая удача! И мне туда же. Тоже попросили городские власти.

Чтобы крестьяне снова не отказались от попутчика и заодно, чтобы отбить у них охоту рассказать что-то коменданту Анохры, Драго извлек из кармана золотой и поднял руку повыше.

– Плачу монету. Считай, вас благодарит в моем лице сам Правитель.

Крестьяне уставились на блестящую вещицу у путника в руке. Драго, ничего больше не спрашивая, запрыгнул на телегу.