Текст книги "Черно-белая война"

Игорь Ковальчук
Черно-белая война

Глава 1

Возвращаясь из далекого мира, где ему обещали богатые залежи магических камней, да оказалось иначе, Рикардо был принужден пользоваться не прямыми вратами, а десятком порталов, каждый из которых доставлял его в ближайший на тот момент мир. Подобное путешествие напоминало ему игру в морской бой – бьешь наобум в надежде, что все-таки попадешь в точку. В астрологии Рикардо смыслил лишь настолько, насколько необходимо, чтоб сдать на третий уровень, расчетов делать не мог, и оставалось лишь надеяться, что нужный мир появится раньше, чем иссякнет артефакт.

Если бы он не использовал напрасно заранее заготовленный артефакт на возвращение, то и не оказался бы в таком идиотском положении. Досада терзала Рикардо с такой силой, что ему хотелось вцепиться зубами в собственный башмак. Подвеска, которая осталась у него и была рассчитана на порталы в ближайшие миры, тоже небесконечна, заряжать ее необходимо на источнике, а до источника еще добраться надо.

Он остановился на берегу какой-то неведомой реки, в тропической жаре и влажности, которая душила его, как рука врага, по колено в воде. За его спиной и впереди, по ту сторону реки, вздымались к небу огромные раскидистые деревья, мощные ветви которых были опутаны зеленеющими лианами, и самыми тонкими, и самыми толстыми, которые, наверное, могли бы выдержать даже тяжесть человеческого тела. Влажность была такова, что он мгновенно взмок, по лицу заструилась влага, слиплись волосы. Рикардо был огненно-рыж, белокож, с редкими веснушками на носу, голубоглазый – самый настоящий северянин. Он ненавидел жару, и тем более – влажную жару. Потоптался было, выискивая местечко посуше, но обнаружил, что у его ног задумчиво плавает змейка, и замер неподвижно. Проверять, ядовитая она или безвредная, не хотелось.

Маг лихорадочно схватился за артефакт и переместился, не обращая внимания, куда именно его перемещает. Да и какая разница, если стоишь по колено в воде, если твои ступни втягивает в зыбкий ил, если у колен уже снует змейка и неизвестно, когда ей придет в голову ужалить. Переместившись, Рикардо первым делом обтряхнул мокрые штаны от водяной растительности, стряхнул с ткани воду, какую смог, с сожалением осмотрел испорченные ботинки и лишь потом огляделся.

Он стоял посреди свалки. Как только он понял, что вокруг него – гигантские горы мусора, тут же почувствовал и вонь, наполнявшую воздух. Вернее, слово «вонь» ни в какой степени не передавало чудовищное амбре, наполнявшее воздух. От запаха у Рикардо мгновенно заболела голова, но согнулся, и его вырвало. Спазмы желудка были мучительны, но как только он разогнулся и вдохнул, все та же дикая вонь снова опалила его ноздри и все повторилось снова.

Тошнота прекратилась лишь тогда, когда организм убедился, что в желудке не осталось ни крошки чего-либо съестного. Последние минуты несчастного мага рвало одним желудочным соком, а когда эта мука наконец прекратилась, он схватился за горло – его драло так, будто Рикардо умудрился незаметно проглотить ежа. Одновременно молодой человек убедился, что перестал чувствовать запах, будто его и не было. Конечно, даже теперь воздух нельзя было назвать свежим, но от него, по крайней мере, не тошнило.

Справившись с собой, маг торопливо поднес к глазам подвеску и с ужасом убедился, что в артефакте осталось последнее заклинание. Самое последнее, и неоткуда будет взять еще одно. Рикардо схватился за голову и со стоном согнулся. Он не представлял, что здесь еще можно сделать, кроме как, все же потратив время на астрологические расчеты, переместиться не наобум, а точно в нужный ему мир, когда тот окажется рядом…

На это могут потребоваться сутки или даже больше времени. Бог его знает, какие тут облака. Но оставаться здесь – немыслимо…

Намотав цепочку подвески на кулак, Рикардо принялся взбираться на одну из гор мусора. Увязая по колено в отходах, он все-таки лез, потому что предполагал, что уж с вершины этого «холма» увидит, где тут поблизости нормальный чистый лес или хотя бы город. Подобную мерзость оставляют за собой только люди. Кому ж еще?

Он сумел вскарабкаться наверх, но с вершины «благоухающей» груды, немного напоминающей пирамиду, не было видно ни леса, ни даже просто одиноко стоящих деревьев – только мусор и обломки, остов разрушенного завода, а вдали – призраки домов, останки какого-то города. В другую сторону тянулась пустыня, заваленная все тем же мусором, и дальше – неровная гряда то ли гор, то ли все тех же развалин. Зрелище, от которого у Рикардо перехватило дыхание.

– Это ж как надо было засрать мир! – ахнул он и закашлялся. Слишком много всяческой гадости висело в воздухе.

Что ж, выбор перед магом стоял небогатый. Переместиться наобум и попасть, быть может, в мир еще похуже, чем этот (Рикардо убеждал себя, что хуже не бывает, но в глубине души-то прекрасно понимал – бывает, очень даже бывает) или остаться здесь и провести все необходимые астрологические расчеты. Он выбрал второе. Неглубоко вздохнул (глубоко вздыхать он опасался) и направился в сторону завода, надеясь, что там найдет если не еду и питье, то хотя бы местечко почище. Умереть от голода или жажды он не боялся – магия всегда спасет его.

Уже через полсотни шагов он горько пожалел, что, уходя из дому, обул ботинки, а не сапоги. Он даже точно вспомнил, как они выглядели – черные, кожаные, на славу зачарованные от воды, отделанные замшевой тесьмой по голенищу. Удобные, с подошвой, которую не оттоптать, даже если по мечам будешь ходить… Рикардо очень пожалел, что одет чересчур хорошо – в этих краях больше подошел бы брезентовый комбинезон, а он в брюках и белой рубашке под щегольской черной курткой…

Рассуждения о том, что ему хотелось бы сейчас иметь при себе, помогли магу немного отвлечься, и он сам не заметил, как довольно далеко отошел от огромной кучи мусора, рядом с которой вывалился из телепорта. Остальные груды, встречавшиеся ему по пути, были не так грандиозны. Добравшись до очередной пирамиды отходов повыше, он принялся карабкаться на нее, оскальзываясь и спотыкаясь. Подняв голову, он заметил, что в воздухе парят какие-то точки, должно быть, птицы, но, присмотревшись, не смог узнать их, и даже засомневался – а птицы ли это. Ему стало не по себе. Шляться по чужому, такому неблагополучному миру опасно.

С вершины «горы», как оказалось, опять ничего толком не видно, только остов завода стал чуть больше, и Рикардо подивился тому, насколько огромно было это строение. Должно быть, просто завод-гигант, не хуже, чем в системе Центра, в мире под названием Технаро. Он не понимал, что так лишь кажется, потому что развалины теперь стоят на открытом пространстве, если таковым можно считать грандиозную помойку.

Оступаясь, оскальзываясь, больше всего боясь грохнуться, потому что тогда отмыться от гнили и прочей гадости будет уже невозможно, Рикардо спустился с холма и остановился, размышляя, стоит ли передохнуть, прежде чем идти дальше, и если да, то где и как.

И тут на него верху обрушилось что-то тяжелое, повалило лицом вперед, прямо в мерзкую жижу, разноцветную грязь и гниль. Накрепко стиснуло ему шею сзади. «Ё-мое»! – успел подумать маг. Для того чтоб активировать защитный артефакт, нужно хотя бы сообразить, что это необходимо. Но гораздо раньше, чем Рикардо успел вспомнить о магии, над ним раздался тонкий голос: «Не шевелись!», потом звук удара, хруст, еще один удар, и по шее потекло что-то липкое и мерзкое. «Интересно, это моя кровь или нет»? – пришло в голову горе-путешественнику. Хватка на шее ослабла.

– Ну, вставай, чудик! – прозвучал веселый детский голос.

Рикардо принялся вставать. Это удалось ему лишь после того, как он скинул с себя остатки того, что на него напало. Сперва мужчина не мог понять, что это такое, потом осознал – огромная тварь, измазанная фиолетовой кровью, мясисто-красная в разрубах, больше всего на свете напоминает жука, только поистине огромного и с десятью лапами. «Как он только в них не путается? Жуть какая…»

Лишь после этого маг посмотрел на своего спасителя.

У существа, которое стояло перед ним, невозможно было на глаз определить ни возрастных, ни половых признаков. Нечто грязное, обмотанное тряпками, с всклокоченными волосами, которые на макушке были выстрижены в «ежик», а по бокам свисали длинными прядями… Только глаза видны ясно – два чистых озерца, такие яркие – с трудом верилось, что это естественный цвет. Глаза – единственные островки чистоты на толстой корке грязи, покрывающей существо с головы до ног.

Оно смотрело на Рикардо с любопытством.

– Ты что, совсем свихнулся? – весело поинтересовалось оно. – Ходить в таком виде по этим местам? Без нашейника? Ты из какой деревни?

Маг попытался отряхнуть одежду, но грязь под ногами была жидкая, и он, повалявшись по луже, успел промокнуть насквозь. Должно быть, теперь он вонял не хуже мусорной кучи, только не чувствовал запаха. Впрочем, теперь Рикардо быстро успокоил себя. Вспомнив наконец о магии-помощнице, он одним заклинанием очистил одежду и тело.

– Ого! – воскликнуло существо. – Ты даешь…

– Ты кто? – спросил Рикардо, морща тонкий нос. – Ты мальчик или девочка?

– А это так важно?

– Ну как же… С девочками и мальчиками беседуют по-разному.

– Я – Спиногрыз! – представилось существо.

– Ага, значит, все-таки мальчик. – Маг попытался магией укрепить ботинки. – Спасибо тебе. Ты меня спас.

– Да ладно. Все должны помогать друг другу. Иначе не проживешь… Так из какой ты деревни?

– Я не из деревни, – рассеянно ответил Рикардо, ежась в своей тонкой куртке. В этом несчастном мире быстро поднимался вонючий ветер, и стало холодно. Бледное слабое солнце клонилось к горизонту. – Я из другого мира… – Он вдруг спохватился: – Ты вообще знаешь, что есть и другие миры?

– Знаю, – серьезно ответил Спиногрыз. – Мама рассказывала. Она говорила, что и сама родом из другого мира.

– Из другого? Неужели ее родной мирок еще хуже, чем этот, что она решила поселиться здесь?

– Да ладно! – вдруг разгневалось чумазое существо. – Ладжер – прекрасный мир!

– Это место называется Ладжер?

– Ага. – Спиногрыз задумчиво смотрел в небо. – Вообще-то лучше отсюда убраться, а то всякое может быть.

Рикардо тоже машинально поднял голову. Точек в небе стало больше

– Хм... – Он прочистил горло. – Да, пожалуй. Слушай, не отведешь меня к развалинам?

– К заводу? – Чумазый подросток (теперь магу стало ясно, это именно подросток, лет двенадцати-тринадцати). – А тебе туда зачем?

– Ну думаю, там почище, чем здесь.

– Тебе не стоит туда ходить. – Спиногрыз смотрел на собеседника очень серьезно. – Не стоит.

– Это почему?

– Потому что там опасно. Я туда на ночь глядя точно не пойду. Да и днем тоже. И тебе не советую. Съедят.

– Кто?

– Кто-кто… Мутанты. Давай лучше ко мне. Тут недалеко.

Рикардо вдруг понял, что больше всего на свете он хочет пить. Синтезировать воду он не умел, только очищать ее или дистиллировать, в крайнем случае – вытягивать из почвы. Но из этой почвы вытягивать воду не хотелось. А у местного жителя должна быть хоть какая-то вода, пусть грязная и радиоактивная и, главное, куда-нибудь налитая. Кроме того, можно будет попросить поесть. Если перед магом окажется хоть какое-то съестное, его легче будет изменить в пристойную еду. Органические соединения преобразовывать проще, чем работать с неорганическими.

Ведь как-то они существуют на этом помойке, не мусором же они питаются.

До хижинки Спиногрыза пришлось пробираться обратно по мусору. Усталый и раздраженный Рикардо плелся за чумазым подростком, то изумлялся его выносливости (мальчонка щуплый, в чем душа держится, а как прыгает), то злился. Злость немного успокаивала. Уже не раз и не два у мага появлялась мысль присесть или прилечь – отдохнуть, но он смотрел под ноги и немедленно отказывался от идеи. Даже смотреть вниз было противно и страшновато.

Хижину Спиногрыза он сперва не опознал как жилище – так, еще одна груда отбросов. Но потом мальчишка ухватился за какой-то выступ, дернул – и перед Рикардо открылась дверка. Из темноты, похожей на узенькую и низкую темную пещерку, пахнуло странной смесью запахов, но, поскольку мужчина уже успел притерпеться к вони, наполнявшей Ладжер, ему запахи не показались неприятными. Слабо тянуло жареным мясом, дымком, землей и влагой. В мире, полном отбросов, подобный запах упоителен.

– Подожди, – сказал Спиногрыз. – Сейчас, зажгу огонь.

Он исчез в темноте жилища. Потом оттуда донеслись его пыхтение и голос:

– Ты… Это… Осторожнее, ладно? Смотри кругом, вдруг кинется.

– Кто?

– Да мало ли кто. Жук, гусеница, богомол… Мутант.

Рикардо вспомнил жука, приземлившегося ему на шею, и испуганно заозирался. Ночь опускалась на Ладжер со стремительностью падающего театрального занавеса, и вскоре вокруг стало совсем темно. «Интересно, какого тут размера богомолы?» По правде говоря, ему было совершенно неинтересно. Лучше бы и вовсе не видеть. Он торопливо окружил себя магической защитой и ненадолго успокоился. Но потом вспомнил, что некоторые насекомые и животные, мутировавшие под действием радиации, приобретают определенный иммунитет и к магии, и похолодел.

Но, к счастью, из-за приоткрытой двери потянуло дымком, и хижинка озарилась сперва совсем слабыми, а потом и довольно яркими бликами живого огня. Маг с облегчением нырнул внутрь, совсем забыв о том, что при помощи своих заклинаний без труда мог осветить убогое жилище, и захлопнул за собой хлипкую дверь.

Впрочем, нет, дверь лишь казалась хлипкой. Рикардо смутно разглядел, что снаружи она плотно облеплена мусором – должно быть, чтоб не выдать постороннему глазу жилище – и, похоже, довольно надежна, хоть и не толста. В хижине не было окон, лишь маленький дымоход, и, как ни странно, довольно чистая и уютная обстановка. Чтоб попасть в единственную комнатушку, мужчине пришлось спуститься по нескольким ступенькам, выложенным кусками то ли пластика, то ли шершавой керамики.

У жилища, как ни странно, был земляной пол – в первый раз с тех пор, как оказался на Ладжере, Рикардо увидел землю. Настоящую землю, только утоптанную и кое-где устланную обрывками паласов, тщательно почищенных и довольно презентабельных. Лежанка, конечно, там имелась только одна, но зато ухоженная. При одном взгляде на нее маг вдруг вспомнил, что он хочет не только пить, но и спать. И именно на этой лежаночке, хотя после груд мусора снаружи его устроил бы даже земляной пол, застланный рваным половиком.

Помимо лежанки в хижине имелся столик, полочка с кое-каким скарбом, коробка – должно быть, с одеждой и другими полезными тряпками – и очаг. Очаг оказался самый примитивный, просто круг выжженной почвы, окруженный камнями, черными от копоти, но огонь там горел исправно. Дым тянуло под колпак вытяжки, аккуратно, хоть и без большого умения склепанный из листового железа. Должно быть, вытяжка переходила в трубу, выход которой каким-то образом был пристроен снаружи, в отбросах.

– Ну как? – спросил Спиногрыз, с торжеством глядя на спутника. – Как?

– Уютно, – поневоле признал Рикардо. – Приятно.

– Еще бы. Здесь даже моей маме нравится. А у нее очень особенный вкус.

– Где твоя матушка? Она тоже где-то здесь? – спросил маг, шаря взглядом по стенам хижины – вдруг он пропустил какую-нибудь незаметную дверку в соседнюю комнатушку.

– Как она может быть здесь, – прыснул подросток. – Я же не храню маму в коробке.

– Ну я думал, вдруг еще одна комнатушка есть…

– Хе… Зачем она мне? Я тут один живу.

– А почему живешь один? Не в деревне? – Рикардо припомнил свой разговор с подростком и забросил вопрос наобум.

– Я тут охочусь на ежей, – важно ответил Спиногрыз.

Рикардо сел. Прямо на лежанку, которая совершенно случайно оказалась у него за спиной.

– Здесь водятся ежи?

– А то как же! Именно здесь и водятся.

– Это такие небольшие, фыркающие, в мелких иголках? – решил уточнить маг.

– Хе… Не такие уж небольшие. И иголки крупные. Но в целом все верно.

– А зачем ты на них охотишься? На суп?

– Что такое суп? А, похлебка… Ну да. Ежи целебные. Полезные. От желудка. Остальное тоже в дело идет – из шкуры ботинки, иголки тоже по назначению. Ну и… Да я покажу! – и, не дожидаясь согласия или отказа, полез в угол, выволок оттуда мешок. Открыл его.

Еж больше напоминал мохнатого таракана с выпученными глазами и усами, завернутыми в колечки. От него явственно потягивало радиацией – это Рикардо уловил, уже неосознанно добавив к защитному заклинанию еще и заклятие «счетчик Гейгера». Впрочем, радиация была странная, будто бы переработанная. От Спиногрыза, кстати, потягивало такой же. «Да это противорадиационный еж! – догадался маг. – Они едят его мясо, чтоб очиститься от опасной радиации. То, во что еж или его мясо, преобразуют рентгены, видимо, для них безвредно, притерпелись уже».

– Я сейчас тебя угощу, – хлопотал подросток. – Ежа тоже поедим. Это полезно для здоровья. Он хоть и неделю назад пойманный, еще свежий. – И, умело распоров брюхо игольчатого существа, парнишка выкроил из-под шкуры кусочек мясца. Сунул его под нос опешившего Рикардо.

Мясо действительно пахло свежатиной. «Ни фига себе тут радиационный фон. Даже микробы перемерли. Как тут только люди живут…»

– Еще бабочкой могу угостить, – предлагал гостеприимный ладжерец. – Отличное мясо. Первосортное.

– Кхм… – Мужчина прочистил горло. – Не надо, спасибо. Я не ем насекомых.

– Да брось. Отличное мясо. Сырым вкуснее всего. Ну а шашлычки из бабочек – это на любителя. Есть, конечно, и те, кому горелое нравится больше.

Рикардо представил себе бабочек, нанизанных на шампур.

– Ну не знаю, – неуверенно протянул он.

– Попробуй! – И подросток сунул ему под нос кусок хитиновой оболочки с ломтем мяса на нем, будто на подносе. Кусок то ли прилип, то ли просто лежал. Магу стало дурно, и он думал теперь лишь о том, как бы отказаться и притом не обидеть.

– Э-э… Я не привык есть сырое мясо.

– Ну вот, – набычился Спиногрыз. – Я ведь от всей души…

– Да я понимаю. Спасибо…

– Кто же варит бабочек? Зачем их варить? Их так едят. Но если уж хочешь непременно приготовить его – вот тебе прут. Жарь над огнем.

Теперь отказаться было и вовсе немыслимо. Рикардо неуверенно отскоблил мясо от хитина, насадил на прут и повесил над углями. Прежде чем сунуть кусок в рот, он несколько раз очистил его магией от всевозможной гадости, вроде тяжелых металлов и радиации. Как ни странно, мясо на вкус оказалось довольно приятным. Правда, оно отдавало дистиллятом, но ничего удивительного, раз заклинание стерилизовало его, как только могло. Уж лучше пожертвовать вкусом, чем потом долго лечить себя от какой-нибудь лучевой болезни.

Еж тоже оказался довольно вкусным, хотя, вычищенный от всяческих примесей, стал совершенно безвкусным. Рикардо показалось, что он жует мягкое сено. Впрочем, нет, сено не безвкусно, оно пахнет июньским ветром и соками земли… Мужчина с тоской вспомнил сперва луга на острове, где стоял его замок, а потом и родной Центр. Как там было хорошо…

– Слушай, я поживу у тебя несколько дней, идет? – спросил Рикардо, не уверенный, что завтра же или послезавтра ему удастся установить координаты мира, в котором находится. Возможно, это потребует больше времени, чем он предполагал сначала.

– Конечно, – заверил Спиногрыз, облизывая пальцы. – Я буду рад. Ты ведь расскажешь мне о других мирах, а?

– С удовольствием, – неуверенно согласился маг. Он даже предположить не мог, с чего бы ему начать. Как описать нормальный мир тому, кто, кроме помойки, ничего в своей жизни не видел? – Э э… Я родом с Черной стороны. Ты знаешь, что такое черная магия?

Глупый вопрос. Конечно, он не знает. Откуда ему знать…

– Мама мне рассказывала, что такое магия, – серьезно ответил подросток. – А еще говорила, что есть маги черные и белые. И они будто бы отличаются не цветом и не характером, а просто силой.

– Верно. Название очень условно. Оно не говорит ни о чем, кроме как о том, что маги того и другого типа очень сильно отличаются друг от друга. Они – две противоположности. Впрочем, это долго объяснять. Так вот все множество миров делится по признаку «миры Черной стороны» и «миры Белой стороны». Я – с Черной.

– Ты – черный маг?

– Именно.

– И много ты можешь?

– Не слишком. – Рикардо поморщился. – Если б я мог много, я б не застрял здесь. Поставил бы портал, и все. Но придется задержаться, чтоб выяснить, где именно сейчас находится мир, в котором я живу.

– А о Белой стороне ты не можешь рассказать?

– Кое-что могу. Я когда-то жил там.

– Правда?.. – Глаза у Спиногрыза вспыхнули. – Вот бы мне хотелось увидеть. Наверное, там куча диковин.

– Да, хватает.

– А магия – это сложно?

– Ну… Пожалуй, да. Зависит, конечно, от личных возможностей человека, от его способностей. Но всему на свете можно научиться – так говорит мой наставник.

– И меня ты мог бы научить?

– Кхм… Зачем тебе это? Учиться долго, да и результат заметен далеко не сразу. Сперва кажется, будто уйму усилий прилагаешь к тому, что не дает практически никаких результатов. В течение долгого времени единственная магия, которая тебе доступна – это возможность видеть. Только видеть, что вокруг присутствуют энергии.

– И здесь присутствуют энергии? – Подросток загорелся интересом.

Рикардо машинально ввел в действие заклятие магического зрения. Огляделся.

– Да это же мир Белой стороны! – воскликнул он. – Вот так-так…

Спиногрыз смотрел на своего гостя зачарованно.

– Возьми меня в ученики, а? – попросил он.

– Брось. Ну зачем тебе эта головная боль? Много усилий, а толку чуть.

– Это же интересно! Я буду стараться.

– Я же не смогу взять тебя с собой.

– Почему?

– Ну… – Рикардо лихорадочно соображал, что бы сказать такое, более или менее правдоподобное. – Ты же с Белой стороны. Ты не сможешь жить на Черной.

– Почему? Запрещено?

– Не запрещено, но… Людям с Белой стороны у нас неуютно. Плохо.

– Я потерплю.

– Это может стать просто опасно. Для тебя, для твоей жизни.

– Но я готов рисковать! Ну пожалуйста…

Рикардо замолчал лишь потому, что был уверен – переубедить своего собеседника он не сможет. Само собой, из такого мира, как Ладжер, мальчишке, наверное, хочется выбраться куда угодно. Это по-человечески понятно.

– Хорошо-хорошо, – нетерпеливо ответил он, понимая, что другим способом не отвяжется. Все равно в конечном итоге он не собирался никуда забирать ладжерца. Тот уж привык здесь. На Черной стороне ему делать нечего.

Они улеглись спать на одной лежанке. От подростка, как ни странно, пахло вполне терпимо, будто он мылся не реже, чем сам Рикардо. Это, конечно, было невозможно, потому что в хижине у Спиногрыза воды оказалось меньше трехлитровой банки. Рикардо пил эту воду опасливо, предварительно очистив ее чарами. От обильного использования магии он предельно устал, его мутило, и даже на убогом ложе, убранном кое-как и, уж конечно, одеялами и покрывалами, которые никто и никогда не стирал, он спал очень сладко. «Благо хоть, что тут, на Ладжере, нет ни магов, ни источников Белой силы, иначе б просто загнулся», – подумал он перед тем, как отрубиться.

Наутро, впрочем, Ладжер показался магу еще более отвратительным. Теперь он уже не пользовался чарами направо и налево, смирился и с сомнительным мясом, и даже с водой – радиацией от нее, по крайней мере, не тянуло. Спиногрыз мельтешил вокруг Рикардо, но не слишком-то мешал и принимал самый церемонный вид. Он все настаивал на том, чтоб маг давал ему уроки, но зато принимал на себя все хозяйственные дела – разводил огонь, готовил еду, раздобывал воду. И в какой-то степени в благодарность маг стал рассказывать своему «ученику» кое-что о том искусстве, которое позволяло ему подчинять себе пространство.

Днем, разумеется, никаких астрологических расчетов Рикардо сделать не удалось. По небу, затянутому нездоровой дымкой, ходило самое обычное солнце, и ходило оно именно так, как должно было это делать в канун Венца Лета, самого главного праздника сезона цветения. Но зато ночью магу пришлось нелегко. На небе не удалось разглядеть никаких звезд, кроме Полярной, а любому астрологу нужны еще хотя бы основные планеты вроде Меркурия, Венеры, Марса и Сатурна, и хорошо бы созвездия.

Рикардо попросил у Спиногрыза темную миску и воду и поставил ее перед собой. О чудо, в ровной чернильно-темной глади воды отразились звезды, да так ясно, что разглядеть среди них Венеру и Сатурн было куда проще, чем на небе. Остальные планеты и звезды – тоже. Маг знал эту особенность воды, которая являла человеческому взгляду небо гораздо более ярким и ясным, чем оно было на самом деле. Вынув из подпространства нужные инструменты, Рикардо довольно быстро убедился в том, что он был прав, когда определил, что находится на Белой стороне.

А еще через день он убедился, что сможет переместиться в свой мир с помощью оставшегося в подвеске заклинания, потому что Ладжер расположен на самой границе Белой стороны, а мир, где чародей жил, – на самой границе Черной. Обрадовавшись, Рикардо вытащил подвеску и, собравшись с духом, задействовал последнее заклятие, хранившееся в ней.

Но в самый последний момент, когда маг уже открывал портал, к нему с воплем кинулся Спиногрыз.

– Учитель! А я? – закричал он, обхватил мужчину руками и ногами и повис на нем.

Рикардо качнуло в портал, и когда он ухнул лицом вперед в чистейший песок на побережье своего острова, на нем висел намертво вцепившийся ладжерец.

Остров, где жил Рикардо, лежал близ побережья, от материка его отделял узкий пролив. С высокого скального берега в хорошую погоду другой берег был виден узкой туманной полосой. Островок был сравнительно небольшой, хоть здесь нашлось место и для невысокой горы, и для больших пляжей, леска, и даже озерца с пресной водой. Море, окружающее его, вело себя сравнительно спокойно, потому что материк обнимал бухту, в которой лежал островок, длинными узкими полуостровами. Единственное, что могло угрожать спокойствию Рикардова жилища – очень сильный шторм или цунами. Но магия-то на что?

Маг, разумеется, жил не в хижине на берегу озерца. У него был замок, опирающийся на ту самую единственную гору как на фундамент. Самый настоящий замок со всем, что полагается замку – зубчатыми стенами, башенками, воротами и бойницами и даже несколькими этажами подземелий, выдолбленных в скалах. Штурмовать этот замок было бы невозможно, и даже не потому, что стены были высоки и неприступны, горные дороги круты и узки, а бойницы недоступны. Дело было, конечно, в магии. Сложные защитные системы оплетали весь остров.

Рикардо приземлился в песок на пляже, взбив тучу песка. Песочек был чистейший и, как показалось Рикардо после Ладжера – ароматный. Маг никогда прежде особо не любил запах моря, но сейчас пляж, буквально пропитанный им, показался мужчине самым приятным местом на свете. И все бы было хорошо, если бы на его спине не висел Спиногрыз. «Вот почему его так зовут…» – подумал Рикардо, ощущая на плечах сильную хватку подростка.

– Эй, отцепись, – сказал он раздраженно.

Парнишка разжал пальцы и шлепнулся на песок. Потом вскочил на ноги и завертелся на месте, оглядываясь. На лице его постепенно возникало недоумевающее выражение. На море он старался не смотреть, а вот чистое, кристально-голубое небо и замок на горе приковали его внимание.

– О-ох… – протянул он.

– Зачем ты за мной увязался? – резко спросил Рикардо. Он очень не любил, когда дело шло не так, как он запланировал.

– Как зачем? Вы же мой учитель, вы же…

– Я тебе объяснял, что здесь тебе будет плохо.

– Все, что угодно. Лишь бы учиться.

– Дурак ты! – в сердцах бросил Рикардо. Он понимал, что отправить ладжерца обратно не может – портальный артефакт пуст – а когда сможет, это будет уже не так просто. Конфигурация миров изменится, и придется рассчитывать путь на Ладжер заново, а координат мира маг не знал. Да и расположение созвездий не запомнил. Он же не думал, что так получится.

– Ага! – солнечно улыбаясь, ответил Спиногрыз. – Но вы же будете меня учить, учитель, а?

– Буду. Ладно, – решился маг. – Но поставлю условия. Если не выполнишь – отправлю обратно.

– Выполню, выполню!

– Так. Первым делом – помыться.

– Нет, учитель! – завопил подросток. – Учитель, смилуйтесь! Ведь это вредно для здоровья.

– Что – вредно?

– Мытье!

– Здравствуйте, приехали, – расхохотался Рикардо. – Вредно ходить таким чумазым. И потом – я тебя предупредил.

– Учитель, я от воды и умереть могу.

– Хочешь обратно на Ладжер?

– Нет.

– Кроме того, я тебя переодену во что-нибудь более приличное. Что за тряпье…

– Это не тряпье! Это защитная одежда. Как же я буду защищаться от жуков?

– Тут нет жуков. И жить здесь совершенно безопасно.

Рикардо вздохнул и, переборов себя, схватил подростка за руку.

Разумеется, ему не пришлось карабкаться по горной дороге. Все защитные системы вокруг замка были настроены на него, и не требовало усилий активировать заклятие, переместившее его в замковый двор – именно так, как оно было настроено. Спиногрыз лишь ахнул и тут же стал с интересом вертеть головой. Он то и дело порывался вырваться от мага, но не потому, что хотел куда-то сбежать, а лишь оттого, что все хотел рассмотреть поближе.

Замок был довольно большой и ухоженный. Много зал, которые плавно переходили одна в другую, множество комнат и удобных покоев, отделанных деревом, – здесь было очень уютно. Рикардо по праву гордился своим замком. Он его не строил, а нашел заброшенным, разрушающимся и в течение многих лет приводил в порядок. Конечно, маг не самостоятельно таскал камни, разводил раствор, замазывал щели и крепил на стены панели из дуба и ореха. Но и от него требовалось очень много усилий, одна магия чего стоит.

И теперь комнаты и залы наполняла самая дорогая мебель, стены и потолки были отделаны так, что учитель Рикардо, знаменитый и, как следствие, богатый архимаг с удовольствием бывал у него в гостях, ну и произведений искусства хватало. Конечно, Рикардо не собирал те ценности, за которые надо было платить очень большие деньги в антикварных салонах цивилизованных городов, он предпочитал наведываться в миры «дикие», куда цивилизация еще не доползла и где произведения искусства можно было купить недорого или вовсе выменять. От этого они не становились хуже, но, конечно, коллекция их выглядела немного разномастной. Изящная статуя полуобнаженной девушки соседствовала с идолом из черного камня, гобелен с вытканными на нем женскими фигурками – с несколькими разностильными керамическими вазами. И хотя предметы коллекции, расставленные и развешанные по всему замку, выглядели странно и, казалось, не могли сочетаться между собой, они непостижимым образом создавали ощущение гармонии и уюта.