Текст книги "Назвавшейся Е. К."

Назвавшейся Е. К.
20 стихов о любви
Игорь Левин

© Игорь Левин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пятый сборник стихов Игоря Левина «Назвавшейся Е. К.» включает только те стихи последнего периода авторского творчества (начиная с 2011 года), которые посвящены возлюбленной автора либо событийно связаны с ней. Что можно сказать о чувствах автора к девушке, имя которой зашифровано инициалами, имеющими к ней лишь косвенное отношение? Лучший язык чувств – язык поэзии

Это стихи о любви, которая не знает ни возрастных преград длиною в четверть века, ни предрассудков межнациональных отношений, ни испытаний годами разлуки. Именно о такой любви когда-то воскликнул Данте: «Любовь, что движет и солнце и звёзды».

Автор намеренно представил сборник без иллюстраций, считая, что изобразительная функция поэтического слова самодостаточна.

Игорь Леонидович Левин – поэт, прозаик, художник и учёный, член Российского союза профессиональных литераторов, Международной федерации художников, Творческого союза художников России.

© И. Левин, 2015

Поэзия и правда. Вступительная статья Елены Крюковой
о поэзии Игоря Левина

Секрет настоящей поэзии – в сердце автора.

«Трещина прошла через сердце поэта», – сказал когда-то Генрих Гейне, а мне хочется перефразировать эти всемирно известные слова: «Солнце взошло в сердце поэта».

Ибо поэт не только вместилище трагедии мира, но и зеркало счастья мира.

Поэзия Игоря Левина и драматична, и трагична. Но это не значит, что она беспросветна и безвыходна. Он – подлинный лирик, и вместе с великим горем – и собственным, и чужим – его душа полна радости, праздника, и он хочет отдать, подарить его людям, и ему это – в лучших стихах – удается.

Игорь Левин художник и ученый. Мышление ученого, помогающее внимательно расщепить и досконально исследовать явление, и мышление художника, тяготеющего к объединению, к цельности, к синтезу, – казалось бы, две разные дороги… Но Игорю они всемерно помогают убедительно выстроить произведение: оно у него насыщено красочными подробностями и в то же время несет в себе нерасчленяемое единство живого.

Поэзия – и мировая, и русская – это тоже живое существо, абсолютно живое пространство. Игорю Левину внятно внутри мирового культурного кода многое, если не все. Он знает и показывает в своих работах срезы мощных культурных пластов, делает намеки на символы-знаки времени, вечности, разнообразных мифологий.

Естественно, внутри такого большого здания авторской поэтики без создания авторского мифа не обойтись. И Левин постепенно, шаг за шагом, выстраивает его – в диапазоне от миниатюры и лирического наброска до большого стихотворения, стихотворной крупной формы. Симфонизм присутствует в его стихотворениях так же, как и интимная, сокровенная камерность.

Его стихи созвучны его живописным работам, и для целостного восприятия авторской индивидуальности в идеале надо смотреть живопись Левина и тут же читать или слушать его стихи. Это и есть, может быть, древний синкретизм, утерянный века назад синтез искусств.

Поэт всегда ловит музыку и цвет, свет, краски. Удачно найденное слово тоже играет всеми красками, как богато, щедро положенный на холст мазок.

В поэзии не обойтись без правды. Момент лирического волнения, который, по известной ахматовской формуле, действительно краток, опирается только на пережитое. Настоящую поэзию не выдумаешь: она или живет в тебе, или не живет.

Строки Игоря Левина предельно живые, и в этом их счастье. Сконструированное и надуманное уходит бесследно, жить остается лишь подлинность чувства. Правда большого чувства присутствует сполна в этих текстах, и можно как угодно исследовать авторские технологии, технику версификации, подмечать образные находки, указывать на недочеты – зачем? Живой человек так же несовершенен и прекрасен, как его дух, душа.

Вы остаетесь наедине с необычной книгой. Попробуйте понять ее, переплыть на лодке чуткости и понимания, узнать в ней себя и биение своего сердца.

Это и есть мост между людьми и временами.

Игорь Левин строит его.

Как любой художник – каждый день и каждый час.

Елена Крюкова, писатель, искусствовед, член Союза писателей России

Русская Лолита

 
– Идёт вдоль насыпи девчонка —
Ландрина блеск в глазах зелёных.
– А имя кто мне скажет чётко?
– Алёна, кажется, Алёна.
А, может, просто Ло из сказки…
– Лолита?! Сказок не бывает.
– Она прохожим строит глазки,
Как феньки локоны сплетает.
Она играет сладострастно,
Из роли вечно не выходит.
Сценарий задан ей опасный.
Опасность же её заводит.
– И не боится совершенно?
– Нет, боязлива и проворна.
– Тогда к чему вся эта сцена?
– Есть в этой сцене жёсткость порно.
Она порхала между строчек,
Но имя поменять забыла.
Тоннель, где очень много точек,
Из книги в жизнь уже прорыла.
Но только спутаны событья,
И нет предела вожделений.
Мечтам о Гумберте не сбыться
В размытом шельфе поколений.
Задорный смех в словесных сколах
И резвость детская в движеньях.
Тот курс, что не проходят в школах,
Прошла, отбросив все стесненья.
Любовь одела наизнанку
И раскроила по де Саду.
Не принц, а фат, схватив приманку,
Фантазий скверных пел баллады.
Она всё шла куда-то прямо,
Но выходило как-то боком.
А на пути – за ямой яма.
(Об этом не писал Набоков…)
Её ладонь в тумане тает,
Сплетаясь с белыми домами.
Волос огонь ей лоб терзает
И затухает над глазами.
В разгар тусовок, модных сходок
Ровесник ей не будет дорог.
И гладит нежный подбородок
Вновь тот, кому уже за сорок.
Она хотела б раствориться
В толпе наивненьких девчонок.
Но от себя не сможет скрыться
В страстях взрослеющий ребёнок.
– А сколько лет ей? – Восемнадцать.
– Уже? – Ещё, прекрасный возраст,
Чтобы Лолитою казаться,
Теченья жизни снизив скорость,
Чтоб жить, подбрасывая в воздух
Песок искрящихся мгновений,
Чтоб строить мир в манерных позах
Самозабвенных вожделений.
– Но что же дальше с нею будет?
Не сшито детство, боль не крыта.
– Не знаю, лишь смотрю, любуюсь:
Шагает русская Лолита
 

2011 г.

«Вечер шьёт узоры огней…»

 
Вечер шьёт узоры огней
И сумрак теней
Янтарными нитями вьёт.
Я живу на Светлой Горе,
В камней кожуре,
В прорези узрев небосвод.
Улица идёт не спеша
И, еле дыша,
Вползает в квёлость ветхих домов.
А едва удастся свернуть,
Покажется путь
К проулочку кирпичных грибов.
Стала жить и ты в сентябре
На Светлой Горе,
На том же переулке вблизи;
В башне – высоко-высоко,
Где тень облаков
По полу очень нежно скользит.
Ты, мелькнув, заденешь зарю,
Прошепчешь: «Я сплю»
И выстроишь во сне цепь преград.
Шаг к тебе, а ты – два назад.
Иду наугад,
Да валит с ног картечь – листопад.
Крепость – гриб гигантский пророс,
Впитав влагу рос.
И звёзды плачут радугой слёз.
Луч-вопрос, что косо упал,
Светиться устал.
А дождик всё хохочет и льёт.
Он в бреду фальшиво поёт,
Нахально бредёт
И струны веток искоса рвёт.
Ты же мне ни слова в ответ.
Промок парапет,
И крыши, как разорванный плед.
Рядом ведь – на Светлой Горе,
Но в тёмной игре
Ты подливаешь яд в лунный свет.
 

2011 г.

Восьмое чудо света

 
Не плачь, Алёнушка, не трать
Ты слёз, как листья клёны
Роняют наземь поутру,
Ветвями шелестя.
А лучше завари опять
Любимый чай зелёный.
Ты сон увидишь наяву,
Лишь дай мне рассказать
О славных чудесах земных:
О золотой Афине
И о высоком маяке,
Съедающем весь мрак;
Об исполинах ледяных
И о садах в пустыне;
О храме, выросшем в реке,
И про гигантский злак.
Но где висячие сады —
Сады Семирамиды?
Их воды буйные смели,
Фундамент в горы врос.
Вулканы землю сотрясли,
Сожжён храм Артемиды,
И исполинский пал колосс
На острове Родос.
Там не протоптаны следы,
Где мхом покрылись плиты.
Мавсол в руинах погребён,
И не горит маяк.
От громовержца – только дым,
Поблёкли пирамиды.
Другие символы времён
Разрушил дерзко враг.
Не взлезть на небо по скале,
Не станет стоун пудом.
Иссохнут перья на крыле,
Завянут все цветы.
Но только знаю я верней:
Есть и живое чудо —
Восьмое чудо на земле.
И это чудо – ты.
 

2011 г.

«Запутан в золоте картин…»

 
Запутан в золоте картин
Я вижу осень золотую,
Небес лазоревый сатин
И куртку сине-голубую.
На дуги глянцевых волос
Упали солнечные блики.
Мерцает бронзовый утёс,
Весь в янтаре и сердолике.
Твой профиль – тень от кроны лип,
А шапка – сфера с облаками.
К лучистым прядям шарф прилип,
Замотан резвыми руками.
Ты скрылась в пестроте витрин,
В светах игриво-полосатых.
И листьев яркий серпантин
Испепелён огнём заката.
Осенним золотом звеня,
Сбежала ты в пределы сказок,
Где гуси-лебеди летят
И шелест трав зловещ и вязок.
 

2011 г.

Эксцесс в ванной (пародия на песню группы «Бахыт-компот» «Я в тебя заползу»)

«Ты сжимаешь губку, поднимаешь руку

Грудь твою ласкают пена и вода.

Если б в эту ванну запустили щуку,

Я хотел бы щукой оказаться, да!

Я в тебя заползу, я тебя разгрызу…»

 
Если б крокодила запустили в ванну,
Жрал бы аллигатор по кускам тебя.
Прямо от колена вдоль прямого стана
Выгрыз бы все ткани, нежно так любя.
 
 
Если бы удава поместили в ванну,
Кольцами в объятьях он сломал бы тело
И заполз в тебя бы, сдавливая рану,
Позвонки срывая шейного отдела.
 
 
Если б в эту ванну кашалот забрался,
Проглотил тебя бы, выплюнув на кафель.
А потом бы очень долго измывался,
Разжевав две ножки, словно лапки цапель.
 
 
Но всего отрадней стать глистом упрямым,
Что в проходе заднем норовит блуждать,
Выполнить без сбоев эту турпрограмму…
Ох, любовь какая! Что ещё сказать

...

конец ознакомительного фрагмента