Текст книги "Модернизация специальностей в юриспруденции. Сборник материалов"

Международное частное право имеет предмет, субъекты, метод, функции, принципы, определяющие своеобразие международного частного права в качестве самостоятельной отрасли национального права и, соответственно, ее науки.

В силу особенностей самого предмета международного частного права (трансграничные частноправовые отношения, которые, благодаря наличию иностранного элемента, выходят за пределы одного государства и, следовательно, связаны с правом разных государств), международное частное право и его наука взаимодействуют, с одной стороны, с разными отраслями частного права (гражданского, семейного, трудового) и, с другой стороны, с международным правом. Взаимодействие с отраслями частного права определяется сущностной характеристикой предмета международного частного права как частноправовых отношений. Данное обстоятельство предопределяет и место международного частного права – в системе национального права разных государств, в том числе российского. Поэтому связь российского международного частного права с отраслями российского частного права, среди которых ведущую роль играет гражданское право, является сущностной и объективной, не зависящей от усмотрения тех или иных представителей российской науки. К этому следует добавить еще два объективных обстоятельства, характеризующих международное частное право (субъекты и источники) и его неразрывную связь с отраслями частного права. Субъектами международного частного права, равно как и других отраслей частного права, являются частные лица – физические и юридические. Государство может быть субъектом при условии, что его контрагентом будет выступать частное лицо; при этом государство выступает не как субъект власти, а как частное лицо (по аналогии к нему применяются правовые нормы, определяющие участие юридических лиц в этих отношениях, – п. 2 ст. 124 ГК РФ). Основными источниками, содержащими нормы международного частного права, является национальное законодательство – Гражданский кодекс РФ, Семейный кодекс РФ, Кодекс торгового мореплавания РФ и некоторые другие законы. О роли международных договоров будет сказано далее. Другая сторона международного частного права выражается в том, что оно регулирует не традиционные частные отношения, а только те, которые осложнены иностранным элементом, в результате чего они выходят за пределы юрисдикции одного государства, приобретают международный характер (более удачным термином представляется термин «трансграничный характер») и связаны с правом разных государств. Двуединая характеристика предмета порождает все юридические особенности международного частного права: функций, метода, принципов, механизма правовой регламентации, которые в совокупности с предметом обусловливают место международного частного права в качестве самостоятельной отрасли российского права, а не в качестве части гражданского, семейного или иной отрасли частного права. Точно так же наука международного частного права является самостоятельной отраслевой юридической наукой. Международность частноправовых отношений недостаточна для объединения науки международного частного права с наукой международного права. Обращает на себя внимание такой очевидный факт, что наличие иностранного элемента и связь с иностранным правом ни в коей мере не меняют саму природу трансграничного отношения как сугубо частноправового. Кроме того, иностранный элемент присутствует в сфере различных отраслей национального права: административного, финансового, гражданского процессуального, арбитражного и т. д. (в условиях углубляющейся глобализации иностранный элемент все чаще оказывается в сфере действия любых отраслей права).

Международные договоры действительно имеют определенное значение для международного частного права. Но это утверждение не отражает специфику международного частного права, оно справедливо и для других отраслей права, которые находятся под воздействием соответствующих международных договоров, включая даже конституционное право (нормы о правах человека исходят из международноправовых обязательств государства). Международные договоры с юридической точки зрения не являются источником национального права, в том числе и международного частного права. Международный договор устанавливает права и обязанности для договаривающихся государств и является источником международного права. В случае необходимости государства берут на себя международно-правовое обязательство обеспечить действие норм международного договора в национальной сфере. В России такой процесс обеспечивается Конституцией (согласно п. 4 ст. 15 «международные договоры являются составной частью ее правовой системы») и Федеральным законом о международных договорах 1995 г., согласно которому основной правовой формой придания международному договору юридической обязательности для России и для всех, кто находится под ее юрисдикцией, является федеральный закон о ратификации. Последний является источником как международного частного права, так и любой отрасли российского права, к сфере которой относятся нормы международного договора. Без закона о ратификации (в некоторых случаях других национальных актов) нормы международных договоров не будут иметь юридической силы в национальной сфере.

Объединение международного частного права с международным правом в одной научной специальности невозможно по объективным основаниям: предмет, субъекты, метод регулирования и механизмы регулирования международного частного права имеют частноправовую природу, в то время как эти же категории международного права носят публичный характер. Взаимоотношения между физическими и юридическими лицами всегда находятся под юрисдикцией государства, иногда нескольких государств и регулируются национальным правом. Международное частное право также относится к национальному праву. Вопреки своему названию единого для всех государств международного частного права не существует, поэтому под термином «международное частное право» имеется в виду российское международное частное право. Напротив, международное право носит вненациональный характер, применимо ко всем государствам и производным от государств субъектам.

Международное частное право не тождественно и гражданскому праву, а также другим отраслям частного права и занимает в системе национального права самостоятельное место в качестве его отрасли. В силу его специфики следовало бы отвести в Номенклатуре научных специальностей отдельную строку. При невозможности такого решения науку международного частного права возможно объединить только с системой частноправовых наук – 12.00.03, т. е. сохранить существующее положение (Г. К. Дмитриева, зав. кафедрой международного частного права МГЮА, д-р юрид. наук, проф.).

В международном частном праве удельный вес унифицированных актов (конвенций и соглашений) не является преобладающим. Основными регуляторами отношений являются нормы, установленные национальным законодательством участников гражданско-правовых отношений разной национальной принадлежности. В отличие от международного публичного права в международном частном праве весьма широко используется коллизионный метод регулирования. Основную специфическую проблематику международного частного права составляют коллизионные нормы как «нормы о нормах». Они тесно связаны с существом определенных отношений, поскольку это нормы не о нормах вообще, а о национальных нормах, устанавливающих правовой режим конкретных частноправовых отношений, прежде всего гражданско-правового характера.

Споры между разнонациональными физическими и юридическими лицами (преимущественно гражданско-правовые) решаются судами соответствующих государств либо международными коммерческими арбитражами и иными альтернативными методами. Разрешение споров между государствами осуществляется в ином порядке. В этих целях могут создаваться международные суды и (или) арбитражи, но на иной, чем коммерческие арбитражи, основе и в иных целях.

Объединение в рамках единой специальности международного публичного права и международного частного права может привести к умалению роли международного публичного права как права, регулирующего межгосударственные отношения, а также вольно или невольно способствовать подкреплению показавших свою несостоятельность идей о включении в круг субъектов международного публичного права физических и юридических лиц.

В науке и профессиональной юридической практике соединение в одном лице специалиста одновременно и по международному публичному праву, и по международному частному праву столь же неординарно как, к примеру, специалист одновременно по уголовному и по гражданскому праву. Это обстоятельство создаст проблемы как при формировании, так и при функционировании диссертационных советов в случае осуществления предлагаемого объединения в единую специальность специальностей международного публичного и международного частного права (Институт государства и права РАН).

Предметом международного частного права как отрасли права и правовой науки являются частноправовые отношения. Единственной особенностью этих отношений является то, что один или несколько элементов (характеристик) соответствующего отношения связаны с иностранными правовыми системами. Однако это ни в коей мере не меняет саму природу соответствующего отношения как отношения сугубо частноправового. Между тем предметом международного публичного права являются прежде всего особые отношения между государствами (или их различными образованиями) как носителями соответствующей власти (суверенами), между ними и образованными ими международными организациями (как лицами, призванными выражать волю ее соответствующих членов как носителей указанной власти), а также между самими такими международными организациями. В этой связи уяснение проблем международного частного права и правильное их разрешение невозможно без использования наработанных в частном (прежде всего гражданском) праве конструкций и институтов.

В международном частном праве используется метод правового регулирования, присущий частноправовым отраслям права. Это не исключает существования в международном частном праве особых приемов правового регулирования, также иногда именуемых методами правового регулирования в международном частном праве, таких, например, как коллизионный метод или метод материально-правовой унификации. Однако существование особых приемов правового регулирования ни в коей мере не затрагивает существо основного используемого метода, характерного для частного права в целом, – метода диспозитивности, основанного на автономии воли частных субъектов (общеизвестно, что диспозитивность является одним из принципов как коллизионного метода, так и используемого в международном частном праве материально-правового метода). В международном частном праве автономия воли допускается в максимальной степени, поскольку субъектам права предоставляется возможность самостоятельно как определять (выбирать) право, применимое к возникающим в процессе их деятельности договорным отношениям, а также многим другим разновидностям частноправовых отношений, так и определять содержание своих отношений в случае использования для их урегулирования не коллизионного, а материально-правового метода. Очевидно, что международное публичное право исходит из совершенно другого подхода, который выражается в императивности регулирования отношений, подпадающих под сферу действия его норм: в большинстве случаев субъекты обязаны подчиняться выработанным императивным нормам (ius cogens) и не имеют возможности осуществлять самостоятельное регулирование.

Как и в гражданском праве, субъектами отношений, регулируемых нормами международного частного права, являются в подавляющем большинстве случаев физические и юридические лица. Государства и (или) международные организации, которые, согласно доминирующей в отечественной доктрине точке зрения, являются основными субъектами международного публичного права, выступают субъектами международного частного права исключительно в небольшом числе случаев, когда государство или международная организация заключает гражданско-правовой договор или вступает в иные частноправовые по своей природе отношения (гл. 5 ГК РФ).

С точки зрения признанного в отечественной и зарубежной науке разделения на систему международного права, с одной стороны, и на национальные правовые системы, с другой стороны, международное частное право, несомненно, относится именно к национальной системе права. Это наглядно подтверждается тем, что не существует некоего универсального или всемирного международного частного права – каждому правопорядку отдельного государства соответствует свое национальное международное частное право, которое формируется исходя из различных факторов, в том числе исторических и культурных традиций, уровня экономического развития, степени интегрированности государства в мировое сообщество, а также политики каждого государства, проводимой в сфере частного права.

Основополагающие принципы частного права (прежде всего, основные начала гражданского права, выраженные в ст. 1 ГК РФ) непосредственно используются и учитываются именно в рамках международного частного права, а не международного публичного права. Учет же некоторых принципов международного публичного права (например, принципа суверенного равенства государств) характерен в равной мере и для большинства иных отдельных национальных отраслей права (включая уголовное, процессуальное и т. д.). Тесная связь международного частного права с правом гражданским также подтверждается тем обстоятельством, что средства разрешения споров, используемые участниками отношений, регулируемых международным частным правом, идентичны средствам, которые используются в сфере права частного (национальные государственные и третейские суды с использованием принципов гражданского судопроизводства), и нетипичны для разрешения споров между субъектами международного публичного права (Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства; В. Ф. Яковлев – председатель Совета, д-р юрид. наук, проф.).

Перемещение международного частного права в специальность 12.00.10 влечет за собой соединение в одной специальности частноправовой отрасли науки и публично-правовой. Между тем противопоставление публичного и частного права, служащих обеспечению соответственно публичных и частных интересов, известно науке еще со времен Древнего Рима и продолжает оставаться фундаментальным для отечественной и мировой юридической мысли и практики. Бесспорно, частное право и публичное право взаимодействуют (как и международное частное право с международным публичным правом). Однако это не влечет допустимость их отождествления и не стирает грани между ними. Предлагаемые изменения являются возвратом к методологическому подходу, который использовался в истории отечественного права в прошлом и отрицал важность разделения права на частное и публичное, тем самым тормозя развитие частного права. В свете сказанного объединение международного частного и международного публичного права в одной специальности не отвечает принципу обеспечения баланса частных и публичных интересов (данный принцип вытекает из Конституции РФ и многократно применялся Конституционным Судом РФ).

Понятие «международное частное право» часто критиковалось как неточное и искажающее истинную правовую природу охватываемых им правил. Вместо него предлагалось использовать иные понятия: международное гражданское право; правила применения иностранного права; право о коллизиях законов, право о выборе применимого права; частное право иностранных лиц; разграничивающее право и т. д. Предельно четко эту проблему описал Л. А. Лунц. В наименовании «международное частное право» слово «международное» имеет иной смысл, чем в наименовании «международное публичное право». Международное публичное право и является международным в том смысле, что оно регулирует отношения между государствами: термин «международное» является синонимом термина «межгосударственное». «Международное частное право» не есть «межгосударственное право», но оно – международное в том смысле, что регулирует отношения, выходящие за рамки правовой системы одного государства; отношения, в которых участниками являются физические и юридические лица, принадлежащие к разным государствам; отношения лиц, вытекающие из международного общения, международной жизни. Соответственно, можно предположить, что если бы в русском юридическом языке утвердился бы, например, термин «часть гражданского права, регулирующая отношения с иностранными элементами», то тогда предлагаемые изменения вряд ли бы могли иметь место (А. А. Костин, зав. кафедрой международного частного и гражданского права МГИМО (У) МИД России, проф.).

Практически во всех странах мира международное частное право объединяется скорее с гражданским и торговым правом, нежели с публичным правом. Разный предмет, разные источники, разный порядок применения, неодинаковые правовые последствия. Возвращение российской правовой науки к уже пройденному этапу научнодифференцированного правового исследования и обучения будет лишь шагом назад в развитии российской правовой науки и практики (Л. М. Энтин, научный руководитель магистратуры Института европейского права при МГИМО (У), д-р юрид. наук, проф.).

Позиция о неприемлемости разделения специальности 12.00.03 неоднократно высказывалась в документах, поступивших уже в 2011 г. Так, Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства счел неприемлемым и научно неоправданным разделение специальности 12.00.03 на две самостоятельные специальности (12.00.03 – Гражданское право; семейное право; жилищное право; и 12.00.04 – Предпринимательское право; корпоративное право; энергетическое право). Совет счел невозможным согласиться с предложением о выделении специальностей «жилищное право» и «корпоративное право» и их включения в специальность 12.00.04. Кроме того, по мнению Совета, принятие предложения о выделении корпоративного права приведет к необоснованному исключению из предмета гражданско-правовых исследований статуса юридических лиц и его ограничению отношениями с участием граждан. По поводу специальности «Жилищное право» отмечено следующее: «…последнее, как известно, никогда и никем не рассматривалось в качестве самостоятельной отрасли права, будучи комплексной отраслью законодательства, сочетающего в себе публично-правовое и частноправовое регулирование, разнородное по своей юридической природе. Гражданско-правовая наука традиционно занималась изучением договоров жилищного найма и иных обязательственных отношений по использованию жилых помещений, тогда как вопросы правового режима жилищных фондов, учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, установления тарифов на оплату жилья и коммунальных услуг, контроля за использованием по назначению и сохранности жилья и аналогичные им составляют предмет административного права (12.00.02). На таком подходе основан и действующий Жилищный кодекс РФ, закрепляющий в своих нормах правовое регулирование разнородных общественных отношений».

Совет подтвердил свое отрицательное отношение к выделению из специальности 12.00.03 составляющей «международное частное право» для ее последующего включения в специальность 12.00.10 – Международное публичное право; европейское право. Согласно аргументации Совета, «взаимодействие национальных правовых систем в сфере частного и в сфере публичного права само по себе не может приводить к однородности природы соответствующих отношений и, как следствие, к расширению предмета регулирования той или иной отрасли права». Кроме того, было подчеркнуто: «Международное частное право относится к национальной системе права. Это подтверждается тем, что не существует некого “универсального” или “всемирного” международного частного права – каждому правопорядку отдельного государства соответствует свое национальное международное частное право, которое формируется исходя из различных факторов, в том числе исторических и культурных традиций…» – и далее: «… сотрудничество государств в рамках унификации не может быть воспринято как в качестве обоснования объединения рассматриваемых дисциплин в рамках одной специальности Номенклатуры в силу того, что процесс унификации на сегодняшний день является фрагментарным и не получил широкого распространения в большинстве стран».

Мнение о нецелесообразности изменения номенклатуры специальностей 12.00.03 и 12.00.10 подтвердила кафедра международного частного и гражданского права МГИМО (У) МИД России. В открытом письме ученых-юристов о номенклатуре специальностей научных работников в сфере юриспруденции (подписанном Н. Г. Дорониной, зам. директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ; И. О. Хлестовой, зав. отделом международного частного права ИЗиСП при Правительстве РФ; Н. И. Марышевой, гл. научным сотрудником отдела международного частного права ИЗиСП при Правительстве РФ) высказана позиция о невозможности поддержания изменений в специальности 12.00.03. Один из доводов звучит следующим образом: «…увеличение числа международных договоров и соглашений, связанное с унификацией права, не уменьшают роль национально-правовой системы, в рамках которой зарождаются, развиваются и прекращаются отношения международного частного права. Унификация международного частного права, осуществляемая в рамках Европейского союза, ориентирована на применение коллизионных норм, содержащихся в гражданском праве государств – членов Евросоюза».

Дискуссионным стало и предположение об изъятии европейского права из специальности 12.00.10, по которому не было достигнуто единства мнений.

Вывод европейского права за рамки специальности 12.00.10 является обоснованным. Европейское право во многих публикациях трактуется как «право Европейского союза», но данная правовая реальность объединяет специфические, присущие группе стран компоненты конституционного, трудового права и других отраслей. Право Совета Европы, которое зачастую остается за пределами европейского права, есть неотъемлемая часть международного права (Г. В. Игнатенко, д-р юрид. наук, проф.; Л. А. Лазутин, д-р юрид. наук, проф.).

Противоположная позиция сводится к следующему. Европейское право за последние пятнадцать лет сформировалось в России как самостоятельный учебный курс, читаемый во многих вузах РФ, и как полноценная научная дисциплина, которая по глубине исследований не уступает достижениям зарубежных коллег. Сформировалось несколько научных школ, защищены кандидатские и докторские диссертации, изданы монографии, учебники и учебные пособия. Подготовлена учебно-методическая база для перехода на систему «бакалавр – магистр», что полностью соответствует духу и букве задач по переходу России к Болонской системе и растущему значению интеграции с Европейским союзом в сфере науки и техники (с учетом планируемого присоединения РФ к Седьмой рамочной программе ЕС в области науки и технологий и создания российской «силиконовой долины»), а также вступлению России в ВТО. Европейское право является одной из наиболее передовых сфер правовых научных знаний, использующих правовые новации, столь необходимые для модернизации современной России. Формальное название специальности, вызвавшее определенную научную полемику, не столь глубоко принципиально. Представляется, что для учебного курса более точным было бы название «Право Европейского союза», как достаточно четко очерченное. Однако сочетание «европейское право» шире по объему и позволяет больший полет научной фантазии, а потому – удобнее для обозначения научной специальности. В более отдаленной перспективе вполне логичным было бы формирование нового направления науки – интеграционного права, а пока понятие «европейское право» включает в себя все основополагающие компоненты, из которых, видимо, и сложится интеграционное право. Отсутствие отдельного научного направления «европейское право» может подорвать выполнение международных обязательств России по сближению законодательства нашей страны с правом Европейского союза (в рамках общих пространств), а также способно осложнить отстаивание интересов России во взаимодействии с Европейским союзом и Советом Европы. В этих практических, на первый взгляд, вопросах научная составляющая имеет все большее значение (С. Ю. Кашкин, д-р юрид. наук, проф., зав. кафедрой европейского права МГЮА им. О. Е. Кутафина).

Отсутствие отдельного научного направления «европейское право» может подорвать выполнение международных обязательств России по сближению законодательства нашей страны с правом ЕС (в рамках общих пространств), а также способно осложнить отстаивание интересов России во взаимодействии с Европейским союзом и Советом Европы. Исключение специальности «европейское право» из Номенклатуры специальностей научных работников по юридическим наукам нанесет большой ущерб юридическому образованию, юридической науке, юридической практике, международному престижу Российской Федерации (М. Л. Энтин, д-р юрид. наук, проф., директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России).

В настоящее время усиливается процесс глобализации политических, экономических, духовно-культурных и других связей между Европейским союзом и Россией. Очевидна целесообразность научного исследования государственного феномена Европейского союза, его права и институтов (А. Я. Гришко, д-р юрид. наук, проф., начальник Академии ФСИН России).

Европейское право за последние пятнадцать лет сформировалось в России не только как самостоятельный учебный курс, но и как полноценная научная дисциплина, которая по глубине исследований, осуществляемых российскими учеными, не уступает достижениям зарубежных научных школ (С. М. Шахрай, д-р юрид. наук, проф., руководитель аппарата Счетной палаты РФ).

Несогласие с исключением европейского права из специальности 12.00.10 выражено также и в письмах, подготовленных в адрес министра образования и науки РФ А. А. Фурсенко, министра юстиции А. В. Коновалова, помощника Президента РФ, начальника Государственно-правового управления Президента РФ, Л. И. Брычевой и др.

Стоит заметить, что в проекте новой номенклатуры специальностей, представленной рабочей группой при экспертном совете ВАК, специальность 12.00.03 формулируется как гражданское право; жилищное право; семейное право. Таким образом, из состава данной специальности на тот период времени была исключена не только составляющая «международное частное право», но и «предпринимательское право», которую предлагалось ввести в состав новой специальности 12.00.07 – Предпринимательское право; корпоративное право; энергетическое право.

Специальность 12.00.04. Отмечена особенность науки финансового права и, следовательно, необходимость ее выделения в рамках отдельной специальности (12.00.04 – Финансовое право; налоговое право; бюджетное право) в гармонизации всего комплекса имущественных отношений, инициированных государством и представляющих для него жизненно важный интерес. Имеется в виду формирование системы государственных доходов (налоговое и таможенное право), аккумуляция их в бюджетах разного уровня (бюджетное право), осуществление государственных расходов и поддержание устойчивости рубля, эмиссия, кредитование и расчеты (банковское право). Одним из оснований обособления финансового права является его тесная связь с экономическими науками (что нельзя сказать об административном и информационном праве) (Рабочая группа при экспертном совете ВАК). Данная позиция поддерживается и другими учеными: административное право в большей степени базируется на государственно-правовых (конституционных) категориях, а финансовое право на экономических (Академия ФСИН России).

Особенность предмета правового регулирования финансового права обусловлена также тем, что Россия, являясь элементом мировой финансовой системы, выполняет определенные обязательства по унификации национального законодательства в сфере финансов. Размежевание финансового права с такими отраслями научного знания, как административное право и информационное право, приведет к более рациональной организации, а в дальнейшем – к объективной оценке полученных в процессе проведенных диссертационных исследований результатов (Рабочая группа при экспертном совете ВАК).

Выделение в самостоятельную специальность банковского права в составе специальности 12.00.14, по мнению одних ученых, окажет позитивное воздействие на научные исследования в области банковского права и подготовку кадров высшей квалификации по этой специальности, будет способствовать дальнейшему совершенствованию правового регулирования банковского дела (А. Г. Лисицын-Светланов, д-р юрид. наук, проф.).

Другая точка зрения основывается на том, что банковское право необоснованно объединено с финансовым, налоговым, бюджетным правом (МГЮА им. О. Е. Кутафина). В предмет правового регулирования банковского права традиционно включаются две группы общественных отношений. Во-первых, отношения между Центральным банком Российской Федерации (Банком России) и кредитными организациями, возникающие в связи с реализацией Банком России своей компетенции по управлению банковской системой. Правоотношения, возникающие в этой сфере правового регулирования, являются публично-правовыми и строятся на основе метода власти-подчинения. Во-вторых, отношения между кредитными организациями и банковской клиентурой, межбанковские отношения, а также отношения между Банком России и его клиентурой в рамках осуществления указанными субъектами банковских операций и иных сделок. Правоотношения, возникающие в этой сфере правового регулирования, являются частноправовыми и строятся на основе метода юридического равенства. Кроме того, можно выделить различные внутрибанковские, в том числе корпоративные отношения, которые регулируются различными нормами. В частности, речь может идти о целом ряде федеральных законов, содержащих нормы частного права, например Федеральном законе от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» и Федеральном законе от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Вследствие этого жесткая привязка научных исследований по банковскому праву к публично-правовой специальности 12.00.04 административно ограничивает объект научных исследований, оставив за границами специальности более половины общественных отношений. Для решения поставленной проблемы возможны три варианта: исключить банковское право из специальности 12.00.04, не включив его ни в одну из существующих специальностей; исключить банковское право из специальности 12.00.04, включив его в предпринимательское право, которое допускает комплексное правовое регулирование общественных отношений, разумное сочетание частноправовых и публично-правовых элементов; выделить банковское право в самостоятельную специальность.