Текст книги "На краю Вселенной"

– У Хранителя слишком богатое воображение, – буркнул я, наградив старика косым взглядом. – Поехали отсюда. И дайте мне кто-нибудь воды, чтобы промочить свисток!

Люки захлопнулись за нами. Танк, не издав ни единого звука, приподнялся над землей на несколько метров и шустро развернулся вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Во время работы антигравов движение совершенно не ощущалось.

– Пристегнитесь и помните, что в танковых войсках доблестного капитана Ингвара Грина не курят, не распивают спиртных напитков и не сквернословят! – радостно пропели динамики у меня над головой.

Это водитель Тэкс так любил дурачиться.

Долговязый Тэкс с легкостью управлял огромной машиной. Снайпер Атон занимал место у электронного прицела пушки. Кроме нас четверых, в десантном отсеке расположились трое мрачных спецназовцев – Джим, Бастер и Джош. Они ничем не выдали радости от встречи, лишь приветствовали скупыми кивками и вновь прилипли к окулярам скорострельных пульсаторов, тихо споря, за сколько секунд они смогли бы перемолоть этих «вояк снаружи». Неразлучная троица – бывшая команда специального назначения с Калипсо. Они были отданы мне в помощь еще Роем Мэрчентом ради финальной стадии операции «Изоморфер». Все это время парни неоценимо помогали в решении сложных задач, особенно таких, где заканчивалась дипломатия и начиналась грубая сила. После уничтожения изоморфера их служба на моем корабле фактически закончилась, но они выразили желание служить и дальше. Со временем состав команды несколько раз менялся, кто-то оставался на понравившейся планете, а кого-то теряли в бою, но эти парни продолжали быть с нами, являясь такими же старожилами, как я, Хранитель, да еще старпом Малек Стронский. Остальные были в команде еще новичками, решившими полетать среди звезд ради так называемых «приключений», которые я считал романтическим вздором и чепухой. То, что мы делали, было не игрушками, и многие из команды «Звездного странника» уже погибли. У этих парней тяга к звездам была едва ли не большей, чем у меня самого. Они полностью выкладывались в любых ситуациях, понимая, что корабль их единственный дом. В целом я был доволен своей командой и не мог требовать от нее большего. Что же касается паникеров, предателей и саботажников – которые во все времена пытались проникать на корабли, – то с подобной публикой у меня были свои методы борьбы. После первого же собеседования со мной они пулей вылетали из каюты и никогда больше не подходили к кораблю. Были и иные деятели. Например, идейные смутьяны. Эти были хуже всех остальных, вместе взятых. Во-первых, в отличие от откровенных подонков, эти субъекты не держали за душой ничего плохого, а во-вторых, что хуже всего, были до корней волос убеждены в своей правоте и являлись настоящими фанатиками безумных замыслов и идей. Отфильтровывать их было тяжело, и Железяка даже разработал серию тестов для выявления этих типов. Последний такой гигант мысли с «большими идеями» и «гениальными планами» еще полтора года назад вылетел в открытый космос через корабельный шлюз, когда его поймали за руку во время попытки испортить реактор. Никто его идеи тогда не поддержал, так как команда состояла из надежных людей. Они связали безумца и притащили ко мне на расправу, и она не заставила себя долго ждать. Я без всякого суда и сожалений лично зашвырнул его в шлюзовую камеру и нажал на кнопку открывания внешних створок. В этом отношении команда была сродни семье, когда от действий одного человека зависели жизни остальных. Долгие месяцы полета на обычных двигателях предполагали взаимодействие в работе и расположение друг к другу. Натянутые отношения никому не были нужны, тем более в глубоком космосе, где помощи ждать неоткуда.

Мне рассказали последние вести, полученные от вошедшего в систему Регула Прайм транспортника. Его кортеж состоял из десятка неопознанных судов, поначалу агрессивно среагировавших на попытки нашего корабля вызвать их. Но они быстро перестали бряцать оружием, стоило им только разглядеть хищный силуэт рейдера, притаившегося на орбите у Нимба. Железяка специально снял маскировочное поле с корабля и демонстративно выдвинул наружу нашу всеобщую гордость – батарею пушек главного калибра, способных одним только своим видом охладить забияк. Капитан судна тут же вышел на связь и поспешил извиниться за недоразумение, объяснив, что принял нас за пиратов.

– В свете последних событий лететь на Шангри-Ла нет никакого резона. Слишком опасно. На планете в очередной раз сменилась власть. Система закрыта для посторонних, пока все не утрясется и не устаканится, – бубнил старик, потягивая фруктовый сок прямо из бутылки. – Такие вот новости…

– Четвертый переворот за год? Дурдом!

– Пятый! А что именно тебя удивляет? Этого и следовало ожидать от любящих подраться кронпринцев. Лишенный власти лама Муин Дзи через спутниковые ретрансляторы вещает на всю систему, призывая к неповиновению новой власти. Все идет к революции. Рискую повториться, если напомню всем присутствующим, что в наш последний визит Ингвар легкомысленно изволил ударить по лицу теперешнего правителя. Вряд ли тот позабыл такое. Мне любопытно, о чем ты думал, Ингвар, когда выбивал ему зубы?

– Он тогда был еще не правителем, а всего лишь самодовольным принцем! – возмутился я. – У меня железные правила! Если наглец лезет на рожон и сам подставляет зубы, то ничего не могу с собой поделать. Инстинкты. Что с Канопусом? Стоит ли туда соваться?

– На Канопусе разгорается кровавый конфликт между двумя фракциями. Планета боронов Анатол, медленно промерзающая до самого ядра, внезапно напала на теплую и миролюбивую планету Дизет, принадлежащую линканам. Капитан «Единорога» утверждает, что, когда они разгружались на орбите у Анатола и продавали боронам свой товар, местные собирали большой флот вторжения. Но чем там кончилось, неизвестно – капитан не стал дожидаться, когда разъяренные линканы нанесут ответный удар всем своим инфрануклонным арсеналом. В общем, то же, что и на Шангри-Ла, только масштабами крупнее…

– Не совсем так! – снова не согласился я со стариком. – На Шангри-Ла война стала любимой забавой. На Канопусе же немного злого рока и чуток эгоизма. Когда линканов прижмут к ногтю, к боронам Анатола примкнут и вольные маноры со своими странствующими космическими городами. Им всегда не хватает земли, а тут такой великолепный шанс ее заполучить! Все что нужно – это принять участие в войне, поддержав одну из сторон. На мой взгляд, этот конфликт дает и нам прекрасную возможность ухватить немного землицы, которую в дальнейшем можно использовать под строительство базы. Мы ведь давно ищем себе территорию, которая была бы не дикой дырой, а имела под боком множество богатых систем. Перед нами открываются безграничные возможности и перспективы, господа. Что скажете?

– Я бы согласился с тобой, если бы не одно «но». Как же твоя мечта? – грустно улыбнулся старик.

Я помрачнел. Это действительно была больная тема.

– Ты уже передумал насчет Лун Богдана? Не могу сказать, что меня это не радует, но…

Корабельный навигатор пять лет назад заметил одну странность. Мы ни на один световой год не приблизились к этим лунам! Пять лет полета впустую. Это звучало, как бред безумца, как приговор, но система с Лунами Богдана, где находились моя жена и дочь, упрямо убегала от нас с той же скоростью, с которой мы ее догоняли. Этот необычный феномен был известен еще древним звездоплавателям и получил расплывчатое название «точка убегания». Целая система двигалась по своей безумной орбите, вращаясь вокруг лишь ей одной известной точки во Вселенной. Как это происходило и что за таинственные силы породили сей феномен, никто не знал. Поисковая группа разведчиков наткнулась в космосе на завод по строительству врат. Открыв его порталы, Имперцы попали в сердце точки убегания. Какое-то время даже пытались разгадать загадку лун, а когда началась Галактическая война, благополучно позабыли об этом. Луны колонизировали. Но никто не задался вопросом – что это за система и куда она летит? Было только доподлинно известно, что ее прежние жители – легендарные дедры – уничтожили себя во время массового суицида много тысяч лет назад. Мы долго пытались догнать точку убегания. Но безуспешно. По ходу полета мы не брезговали частными заказами сомнительного характера. Нам нечем было оплачивать энергию и ремонт судна, а опускаться до пиратства я не желал. Торговля, разбой и войны – три составляющее современного общества, в котором ты мог выбрать любую из них. Оставить в покое эту точку убегания и с позором отступить было не для меня, но я все острее сознавал, что такими темпами мы просто надорвемся и постепенно превратимся в корабль-призрак, который вечно будет блуждать в пространстве с мертвой командой на борту. Даже приобретение безумно дорогих камер криосна не решало проблему: они могли продлить жизнь экипажу, но не самому кораблю. И я поставил под сомнение саму целесообразность догонять луны на ветшающем рейдере с устаревшим уже гиперприводом. Эта гонка оказалась непосильной для нас. Моя семья по-прежнему оставалась для меня недосягаемой…

В принципе полет к Канопусу меня очень даже устраивал, но смущала война, от которой во все времена было больше вреда, чем пользы.

– Для начала нужно благополучно закончить дело с полковником, а уж потом думать, как жить дальше, – закрыл я тему.

Я решил вернуться на корабль. Мне нечего было делать на Нимбе, пока полковник занят.

Шаттл забрал нас на закате.

Загнав в его грузовой отсек танк, я устроил нечто вроде военного совета, используя для этого закрытую линию связи с кораблем.

Все наши действия выглядели как авантюра с элементами предугадывания поведения врага. Мы отправляемся на север и встречаемся с полковником. Находим старую базу снабжения флота, зарезервированную десять лет назад, и получаем свою долю энергии. Мы случайно узнали ее примерное местоположение, а Галунин хранил коды к ее замкам, получив их в наследство от предыдущего коменданта Небесного Нимба. Узнав полковника поближе, я понял, что он не собирается выполнять свою часть сделки и при первом же удобном случае попытается всех нас перебить, а наш корабль присвоить. И контейнеры с энергией Галунин нам не отдаст. Я был уверен на сто процентов, что он захватит их себе. Главное, чтобы он не пронюхал о готовящихся мерах с нашей стороны и не ввел в игру новых игроков. Финальная стадия заключалась в том, что в нужное время база попадет в кольцо атакующих партизан, которым мы щедро заплатим за сковывание основных сил коменданта.

Пытаться захватить его в плен силой одного лишь нашего спецподразделения было неразумно. Он постоянно находился в центре своей армии. Нужно было заставить его выдать шифры добровольно или же прихватить его, когда он разблокирует двери. Без кодов Галунина нам ничего не удастся сделать. База создавалась для хранения энергии для кораблей Империи – если они когда-нибудь вновь прилетят в эту систему и захотят опять утвердить власть Императора. После развала осколки Империи до сих пор занимали обширные космические территории. Полковник наивно надеялся на возвращение своих боссов, но его мечтам не суждено сбыться. Империи никогда больше не подняться и не достигнуть былого величия.

Когда шаттл уже влетал внутрь ангара «Звездного странника», участники совещания согласились с утвержденным планом действий, который мы назвали «Пустоши Нимба». Группа нашего спецназа с планеты вскоре передала нам кодовое слово «омега», означающее, что все идет по плану.

Проклятый Нимб выжал из меня массу сил и нервов, и я решил пару часов поспать. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Ворвавшийся в мою каюту взволнованный специалист по подпространственным локаторам и по совместительству радист Эрни разрушил все мои планы на отдых, принеся дурные вести.

– Что произошло? – мгновенно прогоняя сон, вскочил я на ноги. Эрни на моей памяти появлялся таким образом всего трижды, и каждый раз его приход не сулил ничего хорошего.

– Беда, капитан! Над базой полковника бушует буря. Я таких и не припомню. Ни черта не видно, одни завихрения и пылища…

– И что с того? – нахмурился я. – Бури там не редкость.

– Неужели не понимаете? – поразился Эрни. – Мы пасем этого полковника днем и ночью, а буря перекрывает наше наблюдение за всем районом. Я отправил зонд, он прошел фронт бури и спустился к земле. Но через двадцать секунд его сбили! Он успел передать последние картинки района. Полковник собрал на базе все силы, которыми располагает, и спешно движется в пустыню. Наверное, он как-то ухитрился прознать местоположение базы и думает попасть туда раньше нас.

– Собрать свободных от дежурства офицеров на экстренное совещание! – прорычал я. – Бегом! Наглость коменданта переходит всякие границы…

Когда все собрались, я обрисовал ситуацию:

– Армия Галунина двинулась в глубь Тетрассийской пустыни. Вероятно, к старой базе! Дело складывается не в нашу пользу, господа. Итак, кто хочет высказать свои идеи? Я за мгновенный удар по полковнику!

– А вдруг он сдохнет от нашего удара? Ну уж нет! – заупрямился Малек Стронский. – Нам нужно продолжать диалог… Убедить его сесть за стол переговоров… Возможно даже, намекнуть на жесткую расправу!

– Не мямли, парень! Тебя тошно слушать! – перебил его старик и закурил сигарету, напрочь игнорируя установленные мною порядки. Он единственный, кто мог это делать на совещаниях. – Что можно противопоставить полковнику? Всего один танк и взвод солдат, пусть и прекрасно подготовленных? Чепуха! Этого недостаточно, Ингвар. Даже если мы нанесем удар по скоплению его войск, это не приведет ни к чему хорошему. Мы потеряем единственную ниточку к базе Империи и к тому же наживем себе смертельного врага, если он уцелеет. Стоит ли мне напоминать всем присутствующим, что мы не можем никуда лететь без энергии? Она нужнее, чем воздух, которым мы дышим, чем пища, которую едим. Нам жизненно необходимы эти коды, которых у нас пока нет…

– Так что ты предлагаешь? – спросил я. – Хочешь с ним снова договариваться? Я лично пас!

– Нам нужны союзники, – заявил Хранитель, кутаясь в пилотскую куртку. – Устрой утечку информации о приблизительном местоположении базы. Пусть местные бароны с пустоши будут такими жадными, что захотят забрать все себе. Нужно столкнуть эти силы между собой, а самим начать действовать, только когда они обескровят друг друга…

– План рискованный, – неуверенно вмешался Малек. – Не понимаю, как нам это поможет? Мятежники захватят энергию, а потом сами начнут нас шантажировать.

– Да, нам необходимы могущественные союзники, не уступающие по силам коменданту, – задумчиво сказал я, расхаживая по каюте. – Я снова вынужден отправиться на планету, будь она трижды проклята…

– Тебе не обязательно делать это лично, Ин! – сказал старик. – Ты можешь командовать отсюда. У тебя полно помощников, которым можно доверить любую операцию. Если мы потеряем тебя по случайности или печальному недоразумению…

– То ничего не случится! Вы выберете нового капитана, а меня, надеюсь, будете изредка вспоминать за кружечкой пива…

– Ты говоришь чушь, парень! – сердито сказал Хранитель и хлопнул по столу ладонью. – Тьфу! Ну что ты за человек? Тебе дело говорят, а ты ехидничаешь! Хочешь, чтобы остальные передрались между собой за право называться капитаном? Никто пока не готов занять твое место. Говорю это как умудренный годами человек, многое повидавший на свете. Тебе нельзя погибать.

– А кому можно? Чем я лучше других? Мы все одинаково рискуем жизнями.

Настроение мое заметно улучшилось. Мне было лестно слышать от Хранителя эти слова.

– Свою шкуру я никому не позволю портить. Я ведь не сказал, что отправляюсь туда один. Со мной отправится весь наш… МБР.

– Мобильный резерв?! – в изумлении воскликнул Хранитель, а спорившие офицеры вмиг замолчали. За столом возникла напряженная тишина. – Тебе точно не жить! Помнишь, что произошло в прошлый раз, когда ты управлял такой машиной? Со стороны это было незабываемое и жуткое зрелище…

– О боги! Сколько времени мне еще будут напоминать тот эпизод? На ошибках учатся, поэтому мы так долго доводили до ума систему координации движения…

– А не помнишь, как подстрелил случайно Бастера во время тренировок и лишь своевременная помощь спасла ему обе ноги? Как искорежил до неузнаваемости погрузчик и чуть не поджег арсенал? Удивительно, как ты еще не повредил обшивку корабля!

– Не получается у того, кто ничему не хочет учиться. Разве не ты мне это сказал? На планете не будет погрузчиков и арсеналов. И к тому же я уже достаточно хорошо освоил эти машины. Подтверди это, Хадсон!

Эрни был вынужден признать, что как оператор я значительно вырос.

– Значит, решено. Утечка информации. Контакт с местными авторитетами и подготовка нового плана атаки.

– Я сам займусь твоим злодеем! – мягко сказал Хранитель. – Мне будет проще успокоить этого человека, если он что-то начнет подозревать. Тут нужен талант дипломата, а не военного. Уж прости, кроме меня, этим никто здесь не блещет.

– Вы здорово рискуете. Если он захочет свести с нами счеты, мы не сможем вмешаться…

– Знаю, но кто не рискует?

Я пытался его переубедить, но старик уперся рогом в землю, проявив свое знаменитое упрямство. Он отказывался слушаться, даже невзирая на прямой приказ.

– Под пристальным наблюдением что мне может угрожать? Корабль постоянно будет следовать за мной по низкой орбите, подстраховывая от разных неожиданностей…

– Черт бы вас подрал, Хранитель! Он не убережет от энергоразряда в спину или от удавки на шею!

– Это мой выбор, и я не позволю какому-то молокососу мне приказывать! Лучше командуй своими бездельниками и подсчитывай барыши с добычи. Неужто мне бояться какого-то вояки, когда я не испугался бросить вызов тварям на изоморфере десять лет назад!

– Этот вояка ненормальный! На ненормальных ваши свойства не распространяются.

– За себя лучше переживай, парень! – парировал старик. – Языком молоть невелика наука. Я слишком стар, чтобы карабкаться по горам и копаться в железках. Кто знает, быть может, мне удастся то, что не удалось тебе! С каких это пор ты ставишь под сомнение мой дар убеждать? Уже забыл, кем я был раньше?

– Ну, как хотите, – сдался я и направился к выходу. – Надеюсь, еще увидимся. Малек, пусть кто-нибудь перебросит шаттлом «Бетти» к нашей группе в пустыне.

– Никогда не сомневайся в своих поступках, даже если они ошибочны, – тихо сказал Хранитель и отвернулся к экрану, на котором плыла во тьме космоса сверкающая планета Небесный Нимб.

Спустя три часа я уже карабкался по выжженным до черноты горам, увенчанным ледяными шапками. Расположенные севернее Тетрассийской пустыни – на границе с морем барханов, – они были самыми высокими на планете. Пока что МБР прекрасно справлялся с восхождением на скалы. Каждая машина была подобием прямоходящего танка или, скорее, разведывательно-дозорного робота. Внутри сидел оператор, управляющий всеми ее движениями.

Идея Мобильного боевого резерва родилась у меня после хорошей пьянки в компании одного типа с Шинона. Наша команда совершила высадку на планету Черногория. Собравшись продать оружие, мы столкнулись с местными дельцами-монополистами, которые контролировали его импорт. Они скупили у нас всю партию, после чего устроили шумную провокацию, заявив о его непригодности к использованию. Все шло к тому, что корабль конфискуют местные власти, играющие на стороне провокаторов. Не надеясь на справедливость подкупленных властей, мы спешно бежали. Мы прихватили с собой одного занятного человека, который был рад побыстрее убраться с Черногории. Он оказался специалистом по альтернативному вооружению. Пусть и не в моем обычае было брать пассажиров, но наш дальнейший путь пролегал как раз в его планетную систему.

– К чему нам эти шаблоны, капитан? – напившись вдрызг, разорялся пассажир. – Почему современные боевые средства так похожи друг на друга по конструкции? Потому что в прошлом хорошо себя зарекомендовали? Какая глупость и невежество! Я предлагаю новое видение будущего! Самые новейшие системы вооружения, целиком совмещенные с человеком и его мозгом. Боевые машины седьмого поколения обретут невиданную доселе мобильность и будут прекрасно взаимодействовать. Исчезнет необходимость в громоздких боевых соединениях, скованных неповоротливостью и ограниченностью в маневре. Один боец, вооруженный, как танк, самолет и корабль одновременно, кардинально изменит ход любого сражения! Только подумайте, сколь велика будет сила этих бойцов. Кибернетические системы дополнят оператора всеми мыслимыми способами ведения войны, оставив ему самое главное – инициативность в принятии окончательного решения. В современной войне нужно дать больше воли солдату, избавив его от навязчивого и зачастую некомпетентного руководства командования. Индивидуум – это полностью автономный элемент с разрушительной силой бронетанкового взвода, маневренностью воздушного судна и живучестью тактического соединения особого назначения.

– Синаптические реле не в новинку! – Я скептически отнесся к его разглагольствованиям. – Легион, где я служил, широко их использовал…

– Нет, это совсем другое! – с жаром заявил он. – Это машина-симбиот. У меня богатейшие познания в истории бронетехники. Империя никогда не использовала подобные средства, считая их слишком дорогостоящими и не совсем практичными. Капитан, если вы сможете наскрести десять тысяч риалов, только для вас я сварганю такую машину, что даже мирки вместе с гайлатинянами обмочатся от зависти.

Старый пройдоха был пьян, когда наш корабль вышел на орбиту вокруг Шинона. Но наш разговор не забыл, пригласив меня посетить его маленький бизнес на планете. Ради интереса я спустился на Шинон и был приятно удивлен, узрев не полуразрушенный цех, полный рухляди, а вполне современное предприятие. Оно выпускало первоклассное вооружение для тех, кто был готов за него заплатить хорошие деньги. Новенькие самолеты мирно соседствовали с обтекаемыми корпусами миниатюрных подводных лодок и кораблями, стоящими на стапелях. Но поразили меня больше всего не они, а человекообразные скафандры-роботы, только и ждущие своего оператора. Машины Эдисона Смита – а это именно его мы спасли в Черногории – отличались мощной броней и грозным вооружением. Правда, его аппараты пока что управлялись дистанционно, с помощью командных бронемашин, напичканных электроникой. Они на поле боя и осуществляли взаимодействие роботов с армейскими подразделениями. Купив у Смита на пробу пять машин по выгодной цене, я доставил их на корабль и дал задание инженерам начать их модификацию. Поначалу инженеры скептически отнеслись к этому, но чем больше работали над ними, тем больше увлекались. В результате кропотливого труда и последних достижений в области синаптических реле и микроэлектроники первая машина была модифицирована. Совершенствуя ее на протяжении двух лет, нам удалось создать нечто принципиально новое. Хочу отметить, что у Смита проект человека и машины еще долго оставался на прежнем уровне и был далек от наших успехов. Но это к слову. Высотой под три метра, машина МБР весила около тридцати тонн, но бегала и прыгала по горам с легкостью пушинки благодаря встроенным малым антигравам. Система крепления к гладким поверхностям была нашей всеобщей гордостью, она позволяла машине лазить по отвесным стенам, не имеющим ни единой трещинки. Системы стабилизации движения и синхронизации мысленных сигналов оператора были буквально вылизаны. Теперь можно было не беспокоиться, что она будет бежать, когда нужно стоять, или прыгать, когда нужно ползти. Вместо устаревших стомиллиметровых пушек Гауса мы установили два роторных электромагнитных пулемета высокой скорострельности, с очень эффективной системой охлаждения. Машины МБР не были предназначены для ведения затяжных дуэлей с танками и другой бронетехникой противника. Они являлись разведывательно-диверсионными единицами, в которых слабость вооружения компенсировалась мобильностью. Что касается больших целей, то тут мне предложили на выбор дополнительные подвески с ракетами и навесные орудия к уже имеющимся пулеметам. Я выбрал первые. Ракеты крепились на спине МБР под броней и в нужное время, взлетев в небо на определенную высоту, самостоятельно закреплялись за своими целями и летели каждая к своей. Нанодатчики и радары управляли ракетой в полете с помощью выдвижных хвостовых стабилизаторов. Они выводили ракету прямо на цель с точностью до двух миллиметров. Правда, были и недоработки. Машины до сих пор не умели плавать под водой, плохо летали и от долгой работы в пустыне выходили из строя из-за вездесущего песка.

Надо мной ползли по скале машины Джима, Бастера и Джоша. Эта неразлучная троица настояла на своем участии в операции. Ниже карабкался пятый МБР, внутри которого сердито сопел Атон – наш ас-снайпер.

Монотонный подъем на каменное плато занял у нас меньше двух часов. Его скорость составила чуть меньше ста пятидесяти метров в час, полностью оправдав мои ожидания. Там, где было возможно, мы использовали реактивные двигатели, но в основном шли своим ходом. Местные бароны знали, где прятаться, чтоб их не нашли.

– Атон, ты сильно отстаешь! – проворчал я. – Ускоряйся. Ты нас, мягко говоря, тормозишь…

– Ни хрена не вижу! – задыхаясь, пробормотал Атон. – У меня здесь, как в духовке…

– Мы почти на месте. У тебя что-то с конденсатом? Стекла запотевают?

Одним мощным рывком машина Атона поравнялась с моей, и я увидел, что стекло ее лицевого щитка действительно мутно-серое – явный признак водяного конденсата. Плохо продуманная система охлаждения часто ломалась, и тогда машина начинала стремительно греться изнутри. От этого азотные радиаторы, охлаждавшие микросхемы, таяли, что приводило к появлению излишней влаги в кабине. Мы давно собирались заняться этой проблемой всерьез, но каждый раз происходили события, не дававшие сосредоточиться на ней. Если кабину не охладить, оператор сварится, словно в кипятке. Одна надежда – ночью в пустыне очень холодно.

После подъема на плато я остановил движение, и мы собрались возле машины Атона.

– Температура поднялась до сорока двух градусов и продолжает стремительно расти. Кондиционеры работают с предельной нагрузкой, но этого мало, – сказал Атон.

– Хреново, – проворчал Джош. – Даже если бы тебя заливали горящим напалмом, температура не должна превышать допустимого уровня. Нужно снять его с выполнения задания, кэп. Отправь его обратно на корабль…

– Хрена лысого! Ты о своей машине заботься, умник! А я… – взвился Атон, но я движением руки своего МБР заставил его замолчать.

– Это не тебе решать, Джош. Атон идет с нами. Если температура поднимется до экстремальной, то снимем его с задания. Не раньше. Включайте маскировку и выпускайте на лапах прокладки, чтобы не грохотать в ущелье, как жестянки.

– Спасибо, босс! – повеселел Атон. – Постараюсь не загнать свою лошадку…

Изрезанные трещинами скалы тянулись на многие километры вперед и вверх, пока не упирались в звездное небо белесыми шапками вечных снегов. Ночь выдалась такой холодной, что металл покрылся коркой льда. От каждого шага или резкого движения корка хрустела и отваливалась от корпуса большими кусками. Сканеры фиксировали внутри горы источник тепла. Ступня моего МБР с хрустом раздавила череп какого-то животного. Все напряженно застыли, всматриваясь во тьму. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая тихим жужжанием сервоприводов. Стадо чешуйчатых созданий бросилось бежать вверх по склону, сшибая вниз водопады снега и мелкого льда.

– Черт! Ну и местечко! – сказал Атон, которому внутри своего разогретого робота-скафандра было куда уютнее, чем нам. – Просто дух захватывает от высоты…

– Тихо! Сохранять радиомолчание! – оборвал я его и сделал знак двигаться дальше.

На малом ходу мы направились к пещере, внимательно глядя себе под ноги. Двигатели исправно толкали машины вперед, подчиняясь нашим манипуляциям. На голове у каждого из нас был ментальный шлем, преобразующий мысли в электронные сигналы, которые отправлялись по толстому шлейфу прямиком в электронный разум машины. Я все больше и больше восхищался нашими ходунами. Без них нам здесь было бы не пройти. Даже если кто-то из нас сорвется вниз, машина убережет оператора от смерти с помощью антигравов.

«Автоколонна полковника идет в вашем направлении, – пришло сообщение от Малека Стронского на лицевой щиток. – Хранитель находится в командной машине. Ракеты „Мурена“ разгружены на базе полковника. Они оборудованы „игрушками“. Мы следим за каждым вашим шагом, готовы в любой момент вмешаться и прикрыть. Удачи».

С души свалился камень. Если старик уболтает полковника и убедит его в нашем неведении относительно его планов, акция пройдет как по нотам.

Не буду описывать все детали встречи с командирами повстанцев, которые назначили нам ее в столь дикой местности. Договориться с ними оказалось не проще, чем с Галуниным, но в отличие от него у них и в мыслях не было захватить корабль силой или нарушить договор. Стоя у костра в центре циклопической пещеры, мы оживленно торговались. Я и мои парни оставались внутри своих машин. Мы обязались передать повстанцам часть военного имущества и оплату в виде бериллиевых слитков. Со своей стороны, они обязались предоставить нам столько энергии, сколько надо. Запросы повстанцев оказались вполне умеренными.

Я согласился почти на все их требования. Единственное условие, которое я отказался принимать, – бомбардировать с орбиты военные объекты коменданта Небесного Нимба, а также всех его союзников. Это их разочаровало, но никак не повлияло на общую договоренность.

– Значит, вы желаете нашего нападения в момент, когда база будет распечатана? Но как мы узнаем об этом? – с сомнением в голосе спросил высокий повстанец в шубе поверх камуфляжного комбинезона Имперского горного стрелка. Его голову закрывал глухой капюшон, из-под которого сверкали белки злых глаз.

– Мы подадим знак. Его вы услышите даже из-за пустыни…

– А как насчет оплаты? Не поймите нас неправильно, мы всего лишь желаем убедиться в вашей платежеспособности. Кажется, так обычно говорят злодеи? – ухмыльнулся повстанец.

– Часть слитков сейчас. Все остальное после завершения операции…

В пещере раздалось недовольное ворчание главарей, которых это не очень устраивало, но я еще не закончил:

– Мы передали полковнику ракеты «Мурена», способные поражать цели в любой части планеты. Одна такая ракета может легко уничтожить небольшой город.

– Нам это известно, поэтому мы с такой неохотой пошли на контакт. Эти ракеты сильно осложняют наши переговоры. Учтите, это полностью ваша вина, что они сейчас в руках коменданта! – воскликнул человек в шубе, яростно потрясая плазменным автоматом.