Текст книги "Обмен мирами"

Съедено было много, выпито еще больше. У Омала уже двоилось в глазах, но обретенный нежданно-негаданно приятель оставался трезв как стеклышко. Он то пускался в воспоминания, уснащая память Омала разными занимательными подробностями из жизни бретёра Джо Бастера, то принимался строить туманные прожекты стремительного обогащения, но при этом что-то недоговаривал. Наконец он посерьезнел, вынул из кармана пузырек с золотистой флуоресцирующей жидкостью, накапал в стакан с водой и протянул Омалу. Сказал:

– Выпей! Мозги прочищает враз…

– Что… это?.. – еле ворочая языком, спросил Омал.

– Зикстчил, венерианское снадобье, – ответил Бердо. – Неужто не знаешь?.. Абсолютный нейростимулятор. Страшно дорогая штука.

Омал опрокинул стакан со снадобьем в себя, прислушался к ощущениям. Ощущения были неважные, но в голове и впрямь прояснилось, а окружающие предметы обрели более четкие очертания.

Бердо достал из кармана пачку «Риаль» и предложил Омалу, но тот покачал головой.

– Не куришь? – пробормотал Бердо, зажигая зеленую сигаретку. – Зря… Лучше не налегай на местный самогон, вот уж убойная штука…

– Да уж, – прошептал Омал, борясь с тошнотой.

– Перейдем к делу. – Бердо выпустил длинную струйку зеленоватого дыма. – Надеюсь, все, кто хотел нас подслушать, уже разочаровались.

– В чем? – не понял Омал.

Бердо усмехнулся.

– В том, что ничего стоящего им услышать не довелось, – процедил он. – Так, пьяный треп старых друзей… Где карта, Джо?

Омал опешил:

– Какая карта?!

– Планетографическая, разумеется! С указанием месторождения элизиума, дружище, – ответил Бердо. – Минерала, обнаруженного на Обероне Торнтоном Ловеллом, мир его праху.

Он машинально погладил неброский браслет на правом запястье.

– Первый раз слышу, – признался Омал.

Бердо прищурился, глубоко затянулся и выпустил облако дыма в лицо Омалу.

– Так дело не пойдет, дружище, – сказал он. – Возможно, у тебя сильно отшибло память, но ведь не до такой степени, чтобы упустить редкостный шанс разбогатеть… Неужели тебе не надоело, что всякие жирные свиньи решают с твоей помощью свои грязные проблемы, а? Не наскучило отстреливать разоблаченных любовников? Не осточертело таскаться из мира в мир ради пары сотен солларов, когда ты можешь иметь миллионы?!

Омал не знал, что ответить. Можно, конечно, до упора настаивать на амнезии, но этот парень, Артур, несмотря на волчью внешность, производил благоприятное впечатление. Не помешало бы приобрести ловкого, оборотистого приятеля, когда за тобой охотится банда меркурианских рептилий… Есть, конечно, профессор Стросс, но доверяться человеку как-то привычнее… Кстати, бедняга Стросс, он так и остался в своем термосе!

– Что скажешь, Джо?

Омал облизнул пересохшие губы и сказал:

– Я не Джо, приятель…

Бердо изогнул смоляную бровь:

– Вот как? Кто же ты?

– Мое имя Омал, – ответил Омал. – Я… обменялся с Джо телами!

– Психотурист? – удивился Бердо.

– Да вроде, – замялся Омал.

Бердо усмехнулся.

– Надо же, – произнес он. – Неужто мой приятель Джо Бастер свихнулся…

Омал рассказал Артуру Бердо обо всем, что с ним случилось, начиная с посещения «Бюро Обмена» и до момента появления в кабачке. Бердо слушал весьма внимательно, лишь изредка усмехался, поигрывая красивыми бровями. Сцена заарканивания нагумаха заставила его расхохотаться. Когда Омал закончил, он спросил:

– Где, ты говоришь, остался термос с профессором?

– Возле стойки.

– Ага…

Бердо ткнул в клавишу интеркома для вызова персонала.

– Гурни, – сказал он в микрофон. – Нет-нет, девочек запускать пока рано… И выпивки с закуской хватает… Я по другому поводу… Там у твоей стойки мой рассеянный друг оставил поклажу. Посмотри, будь любезен, не попятил ли кто?.. Да, рюкзак-термос. Ах, ты припрятал, молодчага. Пошли кого-нибудь, пусть принесет сюда… Благодарю, с меня причитается.

Он убрал трубку и подмигнул Омалу.

– Сейчас мы расспросим твоего профессора, – сказал он вкрадчиво. – Сдается мне, он знает больше, чем говорит.

Прибежал парнишка, состоящий в услужении у хозяина кабачка, притащил термос. Бердо кивнул Омалу: открывай. Тот нехотя отвинтил крышку, заглянул внутрь.

– Мистер профессор! – позвал он.

Нептунианин выпростал щупальца, ухватился ими за края термоса, осторожно выглянул. Увидел ухмылочку Бердо и закашлялся.

– Я тоже рад вас видеть, мистер Стросс, – отозвался авантюрист. – Прошу к столу!

Профессор вывалился из своего убежища, шлепнулся Омалу на колени, а оттуда перекочевал на край стола. Бердо немедленно налил ему марсианского самогону. Стросс подхватил стакан щупальцем, спрятал в складках мантии. Послышалось хлюпающее шкворчание. Вскоре стакан вернулся, но уже пустой. Большие бледные глаза нептунианина стали еще больше и бледнее.

– Ну, теперь мы сможем поговорить, – резюмировал авантюрист. – Джо… Омал, дружище, позволь мне называть тебя именем моего старого друга, я к нему привык.

– Пожалуйста! – буркнул Омал.

– Джо поведал мне, мистер профессор, о ваших приключениях, – сообщил Бердо. – Признаться, я поражен. Никогда ни о чем подобном не слышал. Это даже похлеще того, о чем болтают в портовых притонах…

– Скажете тоже, – пренебрежительно пробурчал профессор. – Бывают истории и занятнее.

– Не спорю! – возвестил авантюрист. – Однако не могу не заметить, что вы ввязались в сомнительную авантюру…

– О какой авантюре речь?! – возмутился Стросс. – Я спас этому джентльмену жизнь! Даже двум джентльменам!

– Возможно, возможно, – покивал Бердо. – Но так ли уж бескорыстно, а, док?

Профессор фыркнул, словно лошадь, сгреб со стола бутыль с самогоном и набуровил себе полный стакан мутного пойла.

– Хорошая штука, – похвалил он, опорожнив стакан. – Хуже метилового спирта, но тоже ничего…

– Вы не ответили на мой вопрос! – напомнил авантюрист.

– Помилуйте, Артур, – взмолился нептунианин. – Какая корысть в том, чтобы спасти от пытки, а то и мучительной смерти молодого человека, который по незнанию своему оказался на другой планете в чужом теле? Спасти, рискуя собственной шкурой, между прочим!

– Да вы просто герой, док! – усмехнулся Бердо. – Почему же вы не сказали тогда спасаемому, что Шорр со своей бандой хотел вытрясти из Джо Бастера тайну месторождения элизиума?

– А какой смысл? – Профессор нацелился набуровить себе еще стакан, но авантюрист ловко отнял у него бутылку. – Омал все равно ничего об этом не знает, верно?

– Ровным счетом, – отозвался Омал.

– Хорошо, – согласился Бердо. – Допустим, что вами двигало исключительно человеколюбие. Но позвольте поинтересоваться, куда вы направлялись?

– В Берроуз-сити или в Барсумвилль, на худой конец – в Рэйтаун, безразлично, – ответил Стросс. – В любой город, где можно купить билеты на межпланетный лайнер.

– И вы надеялись таким образом избежать стычки с популяцией? – В голосе авантюриста была изрядная доля сарказма. – У меркурианцев обширная сеть филиалов. И этой сетью они вылавливали, бывало, и более крупную рыбу.

– Как же нам быть? – встрял в разговор Омал.

– Я вижу лишь один выход, – отозвался Бердо. – Как можно скорее застолбить участок на Обероне. Когда у нас будут законные права на месторождение, никакие ящеры не будут нам страшны!

– На Обероне? – переспросил профессор. – Да вы с ума сошли, Артур! Усиленные термоэкраны не выдерживают там более нескольких часов. О каком участке вы говорите? Если на этой чертовой луне даже твердая поверхность – весьма условное понятие.

– Но ведь элизиум добывали на Обероне как минимум дважды! – возразил авантюрист. – Сначала экспедиция самого Ловелла, а затем – его дочь в компании старых межпланетников!

– Это все байки! – отмахнулся щупальцем нептунианин. – Никто не видел возвращения «Метеора». Скорее всего, эти отчаянные смельчаки сгорели в Пламенном Океане.

– Не видел, потому что ребята оказались умнее, чем о них думают, – сказал Бердо. – Они вернулись с неплохой добычей, но не стали трезвонить об этом на весь свет, а потихоньку перевели элизиум в наличные. К нашему счастью, эти идеалисты не застолбили участок. Да и денежки, добытые с таким риском, они потратили на благотворительность.

– К чему все эти разговоры? – пробормотал профессор Стросс. – Все равно без настоящего Джо Бастера нам не найти карты.

– А-а, я вижу, вы не такой уж и бессребреник, док! – возликовал авантюрист. – Правильно, не люблю бессребреников. Что скажете, господин Стросс, насчет возвращения в Диктаун?

– Вы хотите совершить обратный обмен! – догадался нептунианин. – Мысль великолепная, но учтите: придется брать городок штурмом. Он полностью контролируется популяцией.

– Прорвемся! – заявил легкомысленно Бердо. – Ничего не стоит нанять лихих ребят за умеренную плату. Да и пустынники нас поддержат. У меня с их вождем трогательная дружба.

– Хм… – Профессор поскреб концом щупальца морщинистое темя. – Ну, если вы беретесь все организовать…

– Берусь! – пообещал авантюрист.

Омал внимательно слушал их разговор. Его отнюдь не удивило, что эти двое быстро сговорились. Что с них взять, с межпланетных авантюристов? Похоже, они быстро поняли друг друга. Однако облапошить себя он им позволить не мог.

Омал незаметно извлек из подмышечной кобуры атомик и, внимательно осмотрев его вороненый ствол, оснащенный округлой насадкой охладителя, сказал:

– Все это прекрасно, господа, но вы забыли об одном обстоятельстве. – Он выдержал эффектную паузу. Стросс и Бердо не сводили с него глаз. – Обо мне! Я заключил контракт с «Бюро Обмена» на целый месяц приключений, а вы собираетесь выпихнуть меня обратно всего после двух суток поверхностного знакомства с Марсом! Так не пойдет, господа. Я намерен использовать отпущенный мне срок на всю катушку… И потом, пусть я не обладаю памятью Бастера в полном объеме, но есть еще и так называемая память тела…

– К чему ты клонишь, Джо? – заинтересовался Бердо.

– Ну, например, я хорошо помню, как пользоваться этой штуковиной, – ответил Омал, покрутив тяжелый атомик на указательном пальце. – Не исключено, что если я посещу места, где бывал Бастер в последние годы, то какие-то звуки, запахи, сочетания красок, тактильные ощущения могут подсказать мне, где он спрятал карту месторождения.

– В словах Омала есть резон, – согласился профессор. – Может, стоит попробовать, а, Артур?

– Пожалуй, – проговорил авантюрист. – Во всяком случае, эта затея мне нравится больше, чем штурм Диктауна.

Браслет из элизиума

Омал ворочался с боку на бок. Сна не было ни в одном глазу. Блондинка храпела, как грузчик, да и в комнате было слишком душно. Вентилятор напрасно перемешивал под потолком запахи пота и перегара, воздух от этого свежее не становился. Омал поднялся, попытался открыть окно, но металлические ставни оказались заперты. Он дергал их и так и эдак, они не шелохнулись. Омал постоял, прижавшись лбом к раме окна, прислушиваясь к тихой, полной печали мелодии, которая просачивалась снаружи. Она не походила на те, что до полуночи извергал музыкальный автомат. Тонкая, прерывистая, она проникала в самую душу, звала в неизъяснимую даль…

Стараясь не скрипеть ступенями, Омал спустился на первый этаж, пересек на цыпочках опустевший бар, отодвинул засов и вышел на улицу. Было довольно холодно, с Гамильтон-канала тянуло сыростью. Увлекаемый мелодией, Омал, словно сомнамбула, сошел с крыльца. Миновал стоянку пескоходов, которые казались дремлющими в полумраке чудовищами. Поднялся на плавучую пристань. Обошел надстройку, встал у борта, облокотился на перила. Вдохнул воздух Марса полной грудью. Восхитительно свежий, он подействовал на утомленный бурной ночью организм сильнее венерианского снадобья Бердо.

Мелодия окрепла, но стала не намного громче. Она доносилась откуда-то издалека и казалась Омалу квинтэссенцией одиночества.

Впервые после переселения в тело Джо Бастера он остался наедине с собой. И с этим причудливым миром…

Странная мысль посетила его, что будто бы Марс на самом деле безжизнен: мерзлая каменистая пустыня, потухшие вулканы, исполинский каньон, где нет ничего, кроме пыли. И только она нарушает покой красной планеты. Текучая, как вода, пыль легко струится в сверхразреженной атмосфере… Нет, нет, здесь все иначе. Города и каналы в песках, четверорукие аборигены верхом на многоножках и упрямые броненосные невидимки. И наверняка многое другое, чего он пока не видел, о чем не читал в книжках и что даже представить себе не мог…

Накануне Артур и Стросс азартно обсуждали дальнейшие планы. Мелькали какие-то имена, названия, цифры. Профессор сетовал, что на нормальную экспедицию нет денег и придется рисковать. Авантюрист уверял, что ради солидного куша лично он готов рискнуть. Омал мало что понял из их разговора. Да и прислушивался вполуха, думая о своем…

…Пускай себе мечутся по Вселенной в поисках желанного сокровища, он, Омал Мохо, родом с Земли, с удовольствием будет сопровождать их. И если сможет, найдет пресловутую планетографическую карту. Ему не жалко. Он даже не претендует на большую долю добычи. Все равно эти миллионы солларов пока еще призрачны. А вот впечатления – нет!

Он просто обязан увидеть и прочувствовать как можно больше. Пропитаться воспоминаниями насквозь, чтобы после, изнывая от скуки в офисе, протискиваясь в переполненный вагон вакуум-метро или пялясь на объемный экран старенького видеопласта, отдаваться этим воспоминаниям, словно любимой женщине. И когда-нибудь в стеклобетонных теснинах мегаполиса он будет тосковать по лунам, что гуськом восходят сейчас над дальним берегом, по двойной маслянистой дорожке на волнистой глади канала, по заунывным звукам, которые примешиваются к плеску волн, печальному посвисту ветра в снастях и скрипу весел в уключинах…

…Омал встрепенулся. Кажется, он начал задремывать. Так и в воду свалиться недолго… Протерев глаза, он всмотрелся вдаль. В лунном мерцании отчетливо виднелся черный изгиб носовой фигуры и светлые прямоугольники парусов. Длинные серебристо-белые весла вонзались в темную воду. Громада неведомого корабля приближалась к пристани. Омалу стало вдруг неуютно на берегу. Захотелось немедля вернуться в душную комнату и снова завалиться под теплый бок Новы.

Он проснулся оттого, что ослепительный солнечный луч коснулся лица. Омал отодвинулся, но луч продолжал преследовать его. Пришлось сесть на постели, остервенело протирая кулаками веки. Когда растаяли красноватые пятна перед глазами, Омал осмотрел комнату. Ставни были открыты. В воздухе танцевали пылинки. На столе лежали аккуратно сложенные шмотки Джо Бастера. Блондинка пропала. На краешке зеркала висела забытая ею подвязка для чулок.

Вчерашняя ночь была как в тумане. Омал сладко потянулся, зевнул. Слез с кровати, высунулся в окно, за которым шумело жаркое утро. Посвистывая атомными движками, грузовые пескоходы один за другим покидали парковку. На пристани толпились люди и марсиане. Люди казались сущими карликами по сравнению с верзилами-аборигенами.

Омал увидел ночное судно, причаленное к берегу. Паруса были свернуты, весла уложены вдоль бортов. По легким сходням сновали туда-сюда грузчики. Они выгружали тюки непонятного материала, напоминающие рулоны стекловаты, а на борт поднимали что-то вроде великанских коконов. При свете дня судно не казалось таким громадным и таинственным, каким пригрезилось ночью. Обыкновенная парусно-весельная посудина, вроде драккаров или средиземноморских галер.

«Значит, это не сон, – подумал Омал. – Ночь, луны, паруса, тоскливая музыка…»

Ему захотелось немедленно выйти на улицу, смешаться с толпой, поглазеть и послушать. Он кинулся в душевую, наскоро ополоснулся тепленькой водичкой. Почистил зубы при помощи странного приспособления, сочетающего в себе щетку и тюбик, а потом принялся одеваться. Кто-то успел выстирать, просушить и даже погладить белье и вычистить запыленные в пустыне кожаные доспехи. И Омал с удовольствием облачился в них, не забыв портупею с кобурой. Вспомнил о деньгах, которые вручил ему вечером профессор, похлопал по карману. Денег не было.

Ма бахт, Нова…

Он бросился было к двери, но вдруг заметил на тумбочке под зеркалом распечатанную пачку банкнот. Поднял ее, попытался вспомнить, сколько вчера в ней было купюр, и не вспомнил.

«Ладно, – решил он. – Главное, Нова не воровка, она просто взяла некоторую сумму за услуги…»

Он вышел из номера, спустился в бар. И сразу наткнулся на Бердо. Авантюрист восседал за столиком, разглядывая меню. Теперь на нем были джинсы и клетчатая ковбойка, за спиной висела на шнурке широкополая шляпа. Заслышав шаги Омала, Бердо оглянулся.

– А-а, Джо! – воскликнул он. – Ты вовремя. А то я хотел уже послать за тобой парнишку… Присаживайся, сейчас будем завтракать.

Омал опустился на соседний стул. Авантюрист подозвал официанта и продиктовал заказ. Потом подмигнул Омалу.

– Ну как тебе Нова? – поинтересовался Бердо. – Хороша, чертовка?

Омал буркнул что-то невразумительное и уставился в столешницу.

– Брось, не смущайся, – сказал авантюрист. – Не знаю, как там у вас на Земле обстоит с этим делом, а у нас – запросто. Мужчины кочуют с планеты на планету, а женщины следуют за ними. Барменши, кельнерши, официантки, певички, танцовщицы – словом, лунные девушки… Мужчины добывают золото и платину, уран и никель, а женщины помогают им все это весело проматывать.

– Точно так же, – проговорил Омал, – как мы весело промотаем денежки за элизиум?

– Ну что ты, дружище, – отозвался Бердо. – Элизиум в портовых притонах не промотаешь. Он слишком дорого стоит.

– Ты бы рассказал, что это такое, – предложил Омал. – Я слыхом не слыхивал об элизиуме.

Авантюрист усмехнулся. Снял с руки браслет, положил на ладонь:

– Смотри!

Омал уставился на невыразительную побрякушку. Бердо тоже сосредоточил на ней взгляд. Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг браслет разомкнулся. Омал вытаращил глаза. Теперь это уже был не браслет, а просто металлическая пластина, с которой продолжали происходить метаморфозы. С одного конца она утолщилась, а другого – заострилась. Омалу почудилось, что на остром конце образовалась даже режущая кромка. И впрямь, не прошло и минуты, как на ладони Артура Бердо лежал нож.

– Это что, фокус? – спросил Омал. – Или гипноз?

– Не фокус и не гипноз, – заявил авантюрист. – Возьми.

Он протянул нож Омалу. Тот взял бывший браслет осторожно, будто змею. Повертел, рассматривая так и сяк, коснулся пальцем лезвия, зашипел от боли: на подушечке пальца выступила кровь. Бердо хмыкнул:

– Убедился?

– Да уж, – простонал Омал, посасывая порезанный палец. – Как ты это делаешь, Артур?

– Моей заслуги тут нет, – ответил авантюрист. – Браслет сделан из элизиума, металла редкого и потому дорогого. Предметы из него могут принимать различную форму и приобретать разнообразные свойства, в зависимости от желания своего владельца…

– Ничего себе, – пробормотал Омал.

– Первые изделия, – продолжал Бердо, – были найдены здесь, на Марсе, в долине Элизиум, в руинах Диа-Сао… Не знаю, в чем дело, да и никто не знает, но вещь, сделанная из элизиума, каким-то мистическим способом привязывается к своему хозяину и служит ему, как преданная собака. Полюбуйся! – Авантюрист взял нож за лезвие. – Сейчас я, не вставая и не оборачиваясь, метну его в притолоку двери. Как видишь, бросать мне не с руки…

Он небрежно швырнул нож за спину. Тот промелькнул над головой невозмутимого бармена Гурни и с треском вонзился в притолоку.

– Ну как? – поинтересовался Бердо.

– Ма бахт! – вырвалось у Омала. – Впечатляет.

– То-то!

Авантюрист поднялся, подошел к двери и не без усилия выдернул свой чудо-нож.

– Был бы ты настоящим Джо Бастером, – сказал он, вернувшись к столу, – ты бы знал, что обычным ножом я не попаду даже в нагумаха. Не наделил Создатель меткостью.

– Я тебе верю, Артур, – сказал Омал. – И как связаны эти марсианские штуки с Обероном?

– Долгое время считалось, что созданы они легендарными Первотворцами, которые наделили свои изделия чудесными свойствами, – сказал Бердо. – Потом было доказано, что дело в природных особенностях элизиума. Дескать, психодинамическое поле разумного существа способно дестабилизировать его молекулярную структуру… Точнее не скажу. Не разбираюсь. В общем, оставался неясным лишь один вопрос: где Первотворцы добывали элизиум? На Марсе его не нашли. Искали на Земле и Венере – безрезультатно. В конце концов великий планетолог Торнтон Ловелл выдвинул гипотезу, что элизиум может существовать лишь на планетах геологически нестабильных. Свое предположение он блестяще доказал, обнаружив залежи чудо-минерала на Обероне. – Авантюрист помолчал, переводя дух, и продолжил: – Началась настоящая охота. За элизиумом ринулись все кому не лень: от старателей-кустарей до всемогущей Рудной компании Филда. Большинство погибло в Пламенном Океане, не исключая и экспедиции Компании, но кое-кому удалось добыть некоторое количество руды. Среди счастливчиков был и мой отец, Шарль Бердо. Он присоединился к экспедиции Эвелины Ловелл… И не просто присоединился, а помог с антитермическим снаряжением…

Смутное воспоминание мелькнуло в голове Омала. Где-то он уже слышал эту историю или читал… А может, это одно из воспоминаний Джо Бастера, застрявшее в мозговых извилинах?

– Правда, старый плут, мой папаша, – добавил Бердо непочтительно, – сгинул на Обероне со всеми потрохами. Единственное наследство, которое он мне оставил, не считая смазливого личика, этот браслет!

Нож в его руке утратил остро отточенную кромку, ручка уплощилась, и вскоре на ладони авантюриста опять лежал безобидный и невзрачный с виду аксессуар – простенькое украшение, сделанное из самого удивительного и редкого металла во Вселенной.

И, если верить Артуру Бердо, баснословно дорогого.